История оживших бабочек

– Nicе, – Света еще раз оценивающе рассмотрела Полю, а потом перевела взгляд на зал.

– Как тут тебе празднуется? – спросила Поля.

– It sucks, – ответила она, потягивая коктейль, – ко мне целый вечер приставал какой-то соотечественник. И где их только не бывает? Я думала, что ты придешь, мы будем базарить только на английском, чтобы они решили, что мы не понимаем.

– А где же Даниель? Тот, который должен был нас сегодня домой подвезти.

– Даниель? – сурово произнесла Света, – это негодяй! Где-то там, в толпе, он есть. Видеть его больше не хочу.

Испуганно посмотрев на подругу, Поля вдруг почувствовала приступ тошноты и тревоги.

– Он что, не собирается нас подвозить домой?

– Собирался, – кивнула Света, еще раз потянув коктейль, – только сначала он надеялся завезти меня к нему домой. За это он заработал свою первую пощечину в новом году. Видела бы ты, как я ему… Ребята за соседним столиком, наверное, думали, что пора полицию тревожить. Мерзавец! – продолжала она, – Как он мог, вообще, на это намекать, я его знаю всего лишь несколько часов.

– Просто стереотипы у них здесь такие, – возмутилась Полина, – русские, украинки – все на одно лицо и все доступные, как они считают.

Увидев слезу на щеке у подруги, она положила свою руку на ее плечо:

– Я горжусь тобой. Жаль, что я это пропустила.

Пересев за столик, девушки не продолжали разговор. Доза коктейлей, которую выпила Света, не могла заглушить ее негодование по отношению к Даниэлю, особенно после того, как подруга напомнила ей о стереотипах. Поля ни на секунду не могла перестать думать о том, как им добраться домой или хотя бы выбраться из этого района. Не было другого выхода, как только взять такси, хоть это и безумно дорого. Хотя бы, чтоб вернуться в город, а там дождаться до утра и сесть на автобус.

Ночь была насыщенной, и Полине хотелось спать. После порции коктейля, каким ее угостила Света, она взяла себе чашку крепкого кофе, но это не помогло, и только жуткое ощущение тревоги добавляло немного бодрости. Видно то, что сказал Макс, не оставило ее равнодушной. Подозрительные мужчины с татуировками заинтересованно смотрели в их сторону, и один из них посылал какие-то настораживающие сигналы. Ей вдруг показалось, что в единственном коктейле, который она выпила, было больше алкоголя, чем она ожидала. Все вокруг казалось подозрительным. Она будто перенеслась в тот вечер, полгода назад, когда ее оставил Ян. Чувство тревоги стало перерастать в панику. Светка была убита горем. Кажется, ей было все равно, как добраться до дома, и ей тоже явно хотелось спать. Поля перенесла свой взгляд на данспол. Вроде совсем другая страна, а все очень похоже: парни выделываются перед девушками, чтобы привлечь к себе внимание, и наоборот. А кто-то так пьян, что уже даже не замечает, как глупо выглядят его движения.

А, может, действительно, просто переждать и посмотреть, что будет? Неожиданно возле выхода она вновь заметила темно-синее пальто,

очень похожее на то, что она уже видела сегодня. Молодой человек явно искал кого-то среди танцующих. Уловив момент, когда яркие лучи прожектора остановились на нем так, что было возможно разглядеть лицо, она узнала в нем Макса, нового знакомого. Надеясь, что это не галлюцинация, она направилась к нему.

– Это номер моего телефона, – сказал он, протягивая ей блокнотный листок с цифрами, – позвони мне, если вдруг парень твоей подруги не сможет вас подвезти, или если возникнут какие-нибудь проблемы. В любом случае, отправь мне смс, когда доберешься домой.

– Макс, – несмело произнесла Поля, не помня, кого и когда в последний раз была так же рада видеть, – отвези нас домой, прямо сейчас…

Глава 19

Без препятствий, без последствий и без драк они покинули Ист Поинт. За его пределами ночь была тихой и спокойной. Атмосфера праздника, достигнув своего пика в полночь, угасла в этой части штата быстрее, чем это обычно происходит в родной стране, и обе девушки перестали ее ощущать. Упершись головой о боковое стекло автомобиля на заднем сидении, Света, поддавшись убаюкивающему умиротворению, уснула.

Закутавшись в пальто, Полина молча наблюдала за убегающими вдаль по-рождественски украшенными сказочными домиками, наслаждаясь завершением ее собственной американской новогодней истории. Мешали этому удовольствию лишь легкая головная боль и чувство вины за возникшую необходимость просить малознакомого человека ехать в такую даль, чтобы подвезти их со Светой домой, зная, что потом он будет вынужден проделать немалый путь обратно. Среди старых знакомых были ребята, которые сделали бы то же самое, просто потому, что им было приятно находиться в ее компании. Со временем чувства многих охладели бы, как и желание делать ей какие-либо услуги, как это было с Яном. Макс изначально помог ей из чувства ответственности. Его влюбленность в Брук была очевидной, и лишь в ее глазах он мечтал быть героем. Даже увидев ее в платье, в котором она сама себе безумно нравилась и которое вряд ли оставило бы равнодушным другого мужчину, Макс будто на замечал ее красоты.

– Ты не спишь? – внезапно спросил он, поправляя навигатор.

– Нет. Никогда не получалось уснуть в движении.

– Если верить GPS, вы будете дома через минут пятнадцать. Ты помнишь адрес твоей подруги, чтобы мы ее не будили?

– Не стоит. Она переночует у меня. Неудобство того, что ты живешь в семье работодателей. Не хочется, чтобы они тебя видели после веселой новогодней ночи. А моя принимающая семья знает ее и не будет против, чтобы она у меня переночевала, тем более, что завтра выходной.

– И то правда, – улыбнулся он.

– Спасибо тебе, что ты нас подвозишь. Ты пришел как раз в момент моего отчаяния. Знакомый Светы даже и не думал нас подвозить.

– Я рад, что ты согласилась. Мне так будет спокойней, и еще одно приключение прибавит впечатлений к этому празднику. А место твоя подруга выбрала не самое подходящее. Даже в Украине есть забегаловки получше.

Полина взглянула в окно. Она стала замечать привычные для нее места, а это означало, что они совсем близко. Даже будучи в предвкушении скорого отдыха, она не хотела, чтобы время бежало так быстро, особенно когда у нее с новым знакомым завязался разговор. Она еще многое хотела его спросить о том, что он делал, когда жил в Украине, было очевидно, что он провел там много времени. Казалось, он разговаривал на украинском, русском и английском одинаково безупречно, на уровне природного носителя языка. И откуда ему могло быть известно о качестве украинских тусовок. Внезапно ее внимание отвлекло странное украшение, свисающее с потолка его автомобиля – небольшая кожаная веревка с крупными разноцветными бусинами: желтой, черной, красной, белой, синей и зеленой. С теми же цветами, в том же порядке, что и страницы в книжечке, которую она видела в комнате Сиэнны.

– Я, кажется, знаю, что обозначают цвета в этой цепочке, – похвасталась Поля. – По крайней мере, несколько из них.

– Ты имеешь в виду эту цепочку? И что же они значат?

– Ну, желтый – это золотые улицы рая, куда мы не можем попасть из-за наших грехов, чему собственно соответствует черный.

– Так оно и есть. Где ты это услышала?

– Мне рассказала моя подопечная. А красный, – продолжила она, но, вспомнив свое внутреннее негодование, когда впервые услышала это от Сиэнны, добавила, – но я только не понимаю, ты что … тоже веришь в это? Неужели есть люди, которые совершенно безгрешные, достойные попасть в рай? Я ведь даже слышала о священниках и монахах, которые грешили!

– Нет, – неожиданно ответил Макс, – достойных нет.

– Неужели, по мнению христиан, каждый человек после смерти автоматически попадает в ад?

– Так оно и было бы, если бы не красный. Ты знаешь, что обозначает красный в этой цепочке? – спросил ее Макс в ответ.

– Не знаю, не помню. Кажется, мне не успели этого рассказать.

– Так это самое главное. Красный – это кровь. Иисусу Христу пришлось пролить свою кровь за каждого из нас, чтобы искупить наши грехи. И только благодаря Ему человек может обрести мир с Богом, избежать ада и попасть на небеса. И Его жертвы тогда, почти две тысячи лет назад, достаточно, чтобы искупить грехи всех людей.

– Тогда что, все попадут в рай? В это еще трудней поверить.

– Нет. В том-то и дело, что трудно. Мы привыкли думать, что кто-то может своими делами заслужить себе место в раю, в то время как Библия просто кричит об истине. Иисус заплатил за нас дорогую цену – свою жизнь, и теперь предлагает нам спасение от ада бесплатно, просто так. Но если ты не примешь этот дар, как дитя, не уверуешь в Него, то потеряешь его. А если примешь, то перед Богом ты будешь оправдана и чиста, чему и соответствует следующий, белый цвет.

Макс говорил о простых вещах, о том, что она часто слышала от бабушки, но только теперь, когда он объяснил ей это так просто, как это объясняют детям, она поняла самую главную суть христианства. Иисус умер не просто так. Он умер, чтобы подарить людям возможность попасть в рай.

– Ибо благодатию вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился, 3 – процитировал он Библию. (3 Библия, Ефесянам 2:8-9).

Из всех ее знакомых цитировать Библию и рассуждать о таких вещах мог разве что Антон. Он был религиозен, объездил много стран, его дом был наполнен различными диковинами, от него так и веяло философией. Но слышать это от парня со стильной прической и одетого по последней моде было необычно. Однако то, что он говорил, не звучало как пустые размышления ученика ради хорошей отметки в классном журнале. Он был наполнен этим и верил в это. Когда он говорил об Иисусе, его лицо сияло так, как будто он рассказывал о том, кого крепко любил.

Религия всегда вызывала у Поли смешанные чувства. Она не ходила в церковь, так как ожидала от всех, находящихся там, осуждения.

– Я не знаю, верю ли я в Бога, – скованно промолвила она.

– А, может быть, ты просто ищешь свой путь? – ответил Макс, поворачивая на ее улицу.

– А, может быть, ты просто ищешь свой путь? – ответил Макс, поворачивая на ее улицу.

– Я надеюсь, что Бога нет, потому что мне не хочется узнать, что Тот, Кто выше нас, может допускать всю ту несправедливость, какая творится на нашей планете!

– Большинство из того, что происходит в нашей жизни – это последствия чьих-то поступков или наших собственных. Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет.4 (4 Библия, Галатам 6:7).

– Ты хочешь сказать, что люди сами виноваты в этом?

– Люди сами, другие люди… не всегда, но очень часто. Бог дал нам свободу. Разве мы не сами выбираем между добром и злом?

Когда они прибыли к ее дому, пришла пора будить Свету. После того, как они попрощались, он развернулся на ее переднем дворе и уехал.

– Где ты нашла такого красавчика? – спросила Света, когда его автомобиль исчез за поворотом, – он прям как с обложки, как актер какой-то.

– Не парься, – ободряюще ответила Света, которой показалось, что разочарование подруги по этому поводу было похоже на настоящее, – есть у него и другой существенный изъян.

– Какой же?

– Слишком уж хорошо разговаривает по-нашему.

«Ну, это для кого как», – подумала Полина, и все же, достав из кармана пальто его номер телефона, бросила его в ящик для бумажного мусора. Ведь проще предупредить очередную рану, чем потом долго ее лечить, тем более, что старая еще не зажила.

Остаток новогодней ночи Полина провела в раздумьях. Бусины на веревочке рассказывали о простых вещах, которые она знала с самого детства. Она знает, кто такой Иисус, и что все Его называют Спасителем, что Он умер и воскрес, но она никогда в жизни, как, впрочем, и многие люди, не понимала, не задумывалась над тем, что это может касаться непосредственно ее самой. Ведь Он не просто так умер. Он умер за нее. Он не просто Спаситель, Он ее Спаситель…

Глава 20

А с понедельника жизнь приобрела свои обычные краски: разобрали елку, сняли гирлянды с крыши, вместе с ними Санту, санки и оленей, и все это спряталось в кладовку ждать декабря следующего года. Изнутри и снаружи дом Мелтонов стал таким же, как был в непраздничное время. Вновь вступил в силу запрет на сладости. Сиэнне пришлось возобновить занятия по математике, один из немногих предметов, с которым у нее дела шли немного шероховато, а Ли, под наблюдением Полины, нужно было каждый день учиться писать буквы.

– «Н» и «G» прекрасно у нее выходят нарисованные, вот только вместить их в поля в тетрадке у нее получается не так аккуратно. Но, думаю, со временем рука окрепнет, и они будут выглядеть лучше, – объяснила Поля в конце рабочего дня Лисе, когда та внимательно рассматривала работу своей дочери.

– Да, сюда нужно добавить пару строчек или расширить эти, – миссис Вокер перелистывала печатную тетрадь дочери, – они слишком крупные, но, в целом, неплохо. – Думаю Сиэнна пока может идти к себе отдыхать, Полину мы тоже отпустим, а ты, юная леди, – обратилась она к младшей, – покажи мне еще разок, как красиво у тебя получается писать буковку «Н».

Это был конец рабочего дня Полины, и она уже собиралась уходить. Света просила перезвонить, это был их общий свободный вечер. В библиотеке должна была проходить открытая лекция по психологии, на которую Света намеревалась пойти вместе с Полиной. Ей не терпелось показать Оливера, который уже не просто успел ее заметить, а даже начал первым здороваться в коридоре. Полина уже давно знала, как он выглядит, так как пред ее глазами промелькнуло штук двести фотографий с его странички в Фейсбуке. Так что она могла бы его узнать даже где-нибудь в городе. И увидела бы еще больше, если бы Светка осмелилась сама добавить его в друзья. Было странно, что ее смелая и решительная подруга этого еще не сделала. Впрочем, большого желания идти на лекцию по психологии у Полины тоже не было. К тому же, ей в какой-то степени казалось, что Радик, с которым Света по– прежнему только дружила, действительно заслуживал ее внимания. В отличие от человека, которого она едва ли знает.

А еще им предстояло придумать, как отпраздновать Рождество по юлианскому календарю, как делают это в Украине. Света ничего грандиозного не предлагала, а у Полины вдруг появилось странное желание сделать то, чего уже давно, еще с детства, не делала в этот праздник – сходить в церковь. Православных храмов в Америке не так уж много, хоть католических и протестантских – целое изобилие. Но все же она нашла один, куда уже собралась подбирать путь по карте, но передумала и решила просто сходить в Сочельник в кафе. Подумав о церкви, она вдруг вспомнила о пригласительном на праздник Трех Царей, которое должна была передать девочкам. Поднявшись на кухню, она показала его Лисе, тем самым застав ее врасплох.

– Я хочу пойти! – радостно воскликнула Си.

– Я тоже, я тоже! – еще не до конца понимая, о чем речь, присоединилась к ней сестра.

Обычно в такой вечер миссис Мелтон пошла бы в спортивный зал, но на этой неделе их преподаватель по пилатесу еще будет на конференции в Северной Каролине. После того, как она заглянула в ежедневник, на ее лице можно было заметить след неудержимого разочарования. На вечер шестого января у нее не было абсолютно ничего записано, только по одной причине – в этот день она будет готовиться к важному заседанию на четверг. Кроме того, что придет домой поздно, наверняка принесет крупный объем работы и будет сидеть над ним всю ночь. Миссис Мелтон виновато отвела взгляд, понимая, что, несмотря на праздники, за последнее время она уже давно исчерпала свой лимит слова «нет». И все же у нее появилась одна идея, исключающая сверхъестественное пребывание в двух местах одновременно. Спасать ее пришлось Полине, ведь частично это была ее вина. Ведь именно она, не проявив рассудительности, показала это соблазнительное приглашение при девочках. Зато теперь у нее появилась возможность подзаработать немного денег за дополнительные часы. Кафе с подругой отменяется, и украинское Рождество она таки отпразднует в самом подходящем для этого месте – в церкви. Хоть и с детьми, которые будут праздновать другой праздник, но все же он тесно связан с самим Рождеством.

– Сиэнна, – обратилась Полина по дороге в церковь, когда праздник наступил, – помнишь ту книжечку без слов, которая стоит у тебя на полке?

– Та, которая тебе не понравилась? – улыбнулась девочка, поправляя свой ремень безопасности.

– Я не говорила, что она мне не понравилась, просто на фоне других твоих шедевров она выглядела как-то просто.

– Так что же ты хотела меня о ней спросить?

– Ты мне рассказывала, что желтый – это золотые улицы рая, черный

– это грех, из-за которого мы не можем туда попасть.

– О-о, так ты запомнила.

– Да, а еще я знаю, что красный – это кровь Иисуса, которая была пролита за нас, чтобы сделать наше сердце чистым, и об этом свидетельствует белый. Мне рассказал об этом один мой друг. Но вы не успели рассказать, что обозначают последние два цвета: синий и зеленый, поэтому я хотела спросить об этом у тебя.

– Все очень просто! Синий – это Дух Святой, который войдет в нас, если только мы поверим, что Иисус очистил наше сердце, а зеленый – это рост. Точно так же, как растет трава и деревья, так же, как растут дети и превращаются во взрослых. Когда Иисус войдет в наше сердце, мы должны расти. Нам в этом поможет изучение Библии, хождение в церковь и общение с верующими друзьями. Нам это мисс Палмер рассказывала.

– Знаешь, я знакома с мисс Палмер. Она очень милая.

Радостное настроение Си и Ли, их восторг и ажиотаж от того, что, наконец, они увидели старых друзей казались заразными, ведь даже Поля это почувствовала. Атмосфера праздника за стенами церкви уже успела утихнуть, так как день Трех Царей больше близок к культуре Южной Америки, чем Северной, но здесь она бурлила заново в ликующих голосах детей.

Вернувшись домой, Полина специально навела будильник на час ночи, чтобы как можно раньше по украинскому времени поздравить с Рождеством бабушку. Но бабушкин голос был печален. Она сообщила Полине, что в этом году Рождество для их села будет скорее траурным. Буквально за два дня до этого погиб их сосед дядя Миша. Остаток ночи Полина провела в печали. С тех пор, как от них ушел отец, дядя Миша стал тем человеком, к которому она испытывала дочерние чувства. Он больше кровных родственников поддерживал ее семью после смерти матери. А теперь его нет. Ее разум пытался найти ответ на вопрос «почему?». Почему один за другим ее покидают люди, которых она любит? В ответ из ее сознания или просто из ниоткуда она лишь слышала слова, что у жизни всякого человека есть границы и у каждого времени есть лимит.

Часть 3

Глава 21

Над спящим Киевом нависла темная туча, и Полина уже чувствовала первые капли дождя на своем лице. Густая холодная масса затмевала луну, оставляя единственным освещением лишь несколько слабо работающих фонарей. Она таяла пронизывающими холодными каплями дождя и, казалось, вот-вот зацепится за крышу, на самом краю которой стояла Полина. Позади нее невидимой стеной было прошлое, ставшее между нею и землей, впереди была только бездна. Темнота со всех сторон окутывала высотку, не было видно дна, лишь призраки прошлого витали в холодном воздухе, как вырезанные кадры из фильма, напоминая ей обо всем, что хотелось забыть. Еще раз взглянув вниз, она почувствовала, как теряет равновесие, но стена за ее спиной не давала ей сделать шаг назад. В ней не было ни крючка, ни гвоздика, ничего, за что она могла бы зацепиться. Ее голос отказался издавать крик о помощи, а глаза невольно смотрели вниз. Закрыв их, она почувствовала, как окончательно, теряя равновесие, погрузилась в объятия воздуха….

…И лишь вновь открыв их, она увидела луч восходящего солнца, освещающий спальню сквозь широко открытые жалюзи, и за ними виднелся привычный пейзаж типичного американского заднего дворика. Это был один из тех самых случаев, когда безмерно радуешься, что эта реальность оказывается лучше той, которая только что приснилась. На часах было почти восемь. За окном была суббота, и вся семья Мелтонов уехала к родственникам. В этот раз Полине не захотелось подольше понежиться в постели. Угнетенное состояние еще долго не развеивалось, и тревога после ночного кошмара усугублялась тем, что ей рассказала бабушка несколько дней назад. Еще одна смерть в ее жизни. Полина вспомнила собственное безумие на крыше высотки, когда она осмелилась подойти к смерти ближе, чем она сама ее к себе подпустила, и вдруг осознала свою беспомощность. Ведь мы рождаемся, учимся, женимся, работаем, болеем, выздоравливаем, но в конце все-равно умираем. Мы побеждаем войны и катастрофы, но мы не можем победить смерть. Мы имеем колоссальные достижения в науке, придумываем новые модели мобильных телефонов, совершенствуем компьютеры, автомобили, лекарства, но нам так и не удалось придумать спасения от коварной черной дамы с косой. Есть ли Тот, Кому она подвластна? Есть ли Тот, кто может контролировать ее?

Никто не ждал конца дяди Миши. Ему было не больше пятидесяти, он не болел и позволял пропустить себе рюмку только по праздникам. Но если маленькая неосторожность может оборвать нашу жизнь, можно лишь представить, насколько тонкой нитью она является.

Смерть не всегда приходит медленно, когда ее ждут на больничной койке. Она бывает нетерпеливой и может не дождаться глубокой старости. Она, как вор, может подкрасться со стороны, когда ты переходишь дорогу на зеленый свет, или спрятаться в кусочке любимого сэндвича. Для нее нет возраста, социального неравенства, нет границ. Она беспристрастна, и, рано или поздно, каждому придется узнать ответ на вопрос Гамлета: «Какие сны в том смертном сне приснятся?"

Кофе со сливками ранним утром в тишине не принес ожидаемого удовольствия, как и комедийное шоу по телевизору. В то утро Полина, как никогда, ощущала тревогу и пустоту. Сполоснув чашку и выключив телевизор, она помчалась обратно в свою комнату и стала усердно переворачивать все ящики комода и сумки. Оставив небывалый беспорядок, она наконец нашла то, что искала. Визитка миссис Диаз, жены пастора церкви, в которой она недавно была, лежала в кармане пальто, там же, где она ее оставила еще после Нового года. Ее не спугнул автоответчик на том конце провода, ей слишком нужно было поговорить. Поговорить о жизни и смерти. О духовном. В этот раз Лиса оставила машину в ее распоряжение, а дом миссис Диаз, соответственно навигатору, находился всего лишь в двадцати пяти минутах. Это на десять минут ближе, чем церковь.

Пастор Диаз еще рано утром уехал с детьми в музыкальную школу, тем самым дав ей возможность побыть немного одной, но где-то в глубине души Глория чувствовала, что в этот раз Господь подарил ей эти свободные мгновения не для отдыха. После его возвращения они планировали ехать за продуктами. Она как раз составляла список покупок, когда раздался звонок в дверь.

За дверью стояла молодая девушка:

– Меня зовут Полина, мы познакомились на вечеринке в новогоднюю ночь, – растерянно, на едва внятном английском бросила она. Всю дорогу она была уверена, что дойдет до безумия, если не успокоит то, что ее так взволновало, но, приближаясь к дому пастора, она погрузилась в сомнения. Приветливая улыбка Глории немного ослабила ее скованность.

– Да-да, я знаю, подруга Брук и Одри. Ты еще работаешь у Мелтонов няней. Я могу чем-то помочь?

Полина растерянно опустила глаза, она до сих пор находилась в странном замешательстве, так и не понимая, с чего начать разговор.

– Я хочу, чтобы вы мне помогли понять, что я должна делать, чтобы не попасть в ад, когда умру, – растерянно промолвила она, понимая, что это звучало как вопрос ребенка, тем более на том уровне английского, на каком она могла говорить о таких вещах. – Я – очень плохой человек, – с дрожью в голосе продолжила она и почувствовала, что вот-вот расплачется перед незнакомым человеком, и от этого стало еще более неловко. Но каждая черта лица Глории говорила о том, что она понимает, что девушка имеет в виду. – Я никого не убивала, не воровала, не завидовать не всегда получалось, но недавно я прочитала десять заповедей и поняла, что есть и другие законы, которые я неоднократно нарушала, и мне стало страшно…

– А ты разве не знаешь, что, соответственно Библии, мы можем быть спасены от ада не благодаря нашим делам?

– Знаю, – твердо ответила она, – я знаю, что Иисус Христос умер и за меня тоже, и что спасение – это, вроде как, бесплатный подарок, но я не понимаю, что конкретно должна сделать, чтобы получить его.

– Главное в это искренне поверить. Иисус простит твои грехи, ты просто попроси Его об этом, – улыбнулась миссис Диаз, – просто скажи Ему об этом в молитве.

– Я должна выучить молитву? – спросила Полина, опять вспомнив, что ее бабушка когда-то так делала.

– Нет, ничего учить не надо, просто скажи это своими словами, вот так же просто, как ты разговариваешь со мной. Но если хочешь, я могу проговорить молитву, а ты повторяй за мной, если соглашаешься с тем, что я сказала.