Период полураспада группы «Хибина». Том третий

С июня 1958 года по июнь 1959 года начальником строительства п/я 404 является инженер/полковник Грешнов Александр Капитонович, работавший до назначения главным инженером этого же «почтового ящика» (Южно-Уральское управление строительства НКВД-МВД СССР). В июне 1959 года Грешнов получает новое назначение и становится начальником строительства Сибирского химкомбината в закрытом административном территориальном образовании – «Томск-7» (город Северск). Обращаю ваше внимание, что столь высокое назначение Грешнов получает сразу после вынесения прокурором-криминалистом Ивановым постановления о прекращении уголовного дела. Следовательно, туристы группы «Хибина» важное правительственное задание выполнили, но были преданы забвению. В противном случае, допустим, туристы являлись шпионами, а Кривонищенко, как полагает Ракитин, на своем свитере вынес радиоактивные вещества из п/я 404 и попер их на Отортен, Грешнов оказался бы на одном из островов Архипелага ГУЛАГ сроком на 10 лет без права переписки. Кривонищенко действительно радиоактивные изотопы фосфора и серы «попер» на Отортен, только сделал это вполне легально, получил их по накладной НПО «Маяк». Но доставлял полоски фольги к месту назначения в обстановке особой скрытности.

Почему туристы группы «Хибина» советской властью были преданы забвению? Вероятно потому что тематика научного эксперимента, в котором они принимали участие, была непосредственно связанна с методами борьбы с радиоактивными облаками, образующимися в результате техногенной аварии на объектах атомной промышленности. Эта проблема актуальна и по сей день и касается каждого из нас. Некоторые разработки научных светил радиотехнического и физико-технического факультетов УПИ, которые внесли свою лепту в усвоении спецдисциплин погибшими туристами, использовались во время катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Раскручиваемый автором независимого расследования клубок тайны из тончайшей паутинки покажется отдельным читателям странным и нудным. Тем не менее, рекомендую внимательно перечитывать вышесказанное, устраивать чайные паузы, поскольку только это поможет в понимании того, что Золотарев и Кривонищенко совершенно не случайно оказались в группе «Хибина». Как, впрочем, совершенно не случайно начальник Управления МВД по Свердловской области Михаил Николаевич Шишкарев руководил в Ивделе штабом по поиску погибших туристов. Генерал-майор Шишкарев к этому времени имел за плечами внушительный послужной список должностей в родном ведомстве автора книги – в пограничных войсках НКВД-МВД-КГБ СССР. Следует привести важный исторический факт: в 1953—1957 годы пограничные войска входили в состав МВД СССР. Генерал-майор Шишкарев на должности начальника Управления МВД по Свердловской области находился в период с 7 августа 1953 по 17 ноября 1963 года.

В начальный период Великой Отечественной войны система управления оборонительными работами в глубине страны имела существенные отличия по сравнению со строительством крупных «мирных» объектов в предвоенные годы. Эта особенность после войны нашла зеркальное отражение при строительстве секретных заводов советской атомной промышленности, поскольку топ-менеджеры ведомства и система управления практически не сменились.

В чем заключалась особенность системы управления ГУОБР НКВД в начальный период войны. Все рубежи обороны, возводимые саперными армиями в глубине страны, были разделены на участки, районы и полевые строительства. Саперные армии выполняли в этот период роль второго эшелона инженерных войск и имели огромную по протяженности зону ответственности. Например, для 8-й саперной армии, в которой проходил службу Золотарев, был наделен участок от Ростова до Сталинграда. Саперы 8-й армии в октябре-декабре 1941 года сооружали донской оборонительный рубеж по рекам Аксай, Дон и Сев. Донец. В январе 1942 года все саперные бригады армии были переведены на строительство Ростовского оборонительного отвода. Фронт строящихся рубежей для каждой саперной бригады составлял от 80 до 120 километров. Саперы 5-й саперной армии в октябре-декабре 1941 года сооружали Сталинградский и Астраханский оборонительный рубеж, а с января 1942 года саперные бригады армии перебрасываются на Ростовский оборонительный отвод.

Итак, 1570 отдельный саперный батальон 24 саперной бригады 8-й саперной армии, в котором проходил службу младший сержант Золотарев, 25 марта 1942 года завершает возведение двух батальонных опорных пункта обороны и противотанкового рва в районе населенного пункта Большие Салы. Прием ключевых объектов военной стройки по акту осуществляет государственная комиссия. Вы не поверите, но в состав госкомиссии в числе иных членов входят начальник инженерных войск укрепрайонов Ростовского направления Штефан и представитель управления штаба 8-й саперной армии Грешнов. Причем будущие руководители п/я 404 и прораба Кривонищенко на различных этапах строительства регулярно осуществляли контроль возведения фортификационных сооружений 1570 осапб на танкоопасном направлении. Именно с подачи военных инженеров офицеров НКВД Штефана и Грешнова 1570 отдельный саперный батальон признается лучшим среди саперных батальонов 8-й саперной армии, выделяется в 1570 отдельный саперный батальон 28 резервной армии и передислоцируется в город Старобельск Луганской области. Военнослужащие батальона в преддверии Харьковской операции получают краткосрочную передышку и заслуженный отдых, поскольку резервная армия в боях не участвовала.

Следует отметить, что в конце 1941 года произошло ключевое событие в области управления саперными армиями. Приказом Ставки Верховного Главного Командования от 28 ноября 1941 года завершился переход полного сосредоточения руководства саперными армиями в одном органе. Все саперные армии были подчинены начальнику инженерных войск РККА. Однако весь командный состав саперных армий, в том числе и младшие командиры, остался в резерве военно-строительных структур НКВД. Например, командующий 5-й саперной армией Комаровский наркомом НКВД Берией в январе 1942 года был назначен начальником Бакалстроя НКВД СССР и убыл на строительство Челябинского металлургического комбината. В конце марта 1942 года руководитель Бакалстроя Комаровский «тянет» за собой Грешнова, который назначается начальником строительного участка треста «Челябметаллургстрой».

Важная деталь! Комаровский и Грешнов убывали на строительство Челябинского металлургического завода отнюдь не в гордом одиночестве. Бывшему командующему 5-й саперной армии Комаровскому было поручено отобрать 400 мастеров и 6000 квалифицированных рабочих из состава саперных бригад и приданных рабочих батальонов и вместе с автотранспортом и строймеханизмами убыть на Бакалстрой. Грешнов «прихватил» с собой самых лучших мастеров и рабочих из 8-й саперной армии. Самые лучшие кадры для строительства металлургического и коксохимического заводов в окрестностях города Челябинска, как известно, оказались в 1570 отдельном саперном батальоне 24-й саперной бригады, в котором проходил службу младший сержант НКВД Золотарев.

Весьма любопытна дальнейшая трудовая деятельность Комаровского и Грешнова. В мае 1944 года генерал армии Комаровский (бывший начальник управления по строительству оборонительных сооружений ГУОБР НКВД и командующий 5-й саперной армии) назначается начальником Главпромстроя НКВД и до 1963 года возглавляет строительство промышленных объектов советского атомного проекта. В июле 1946 года Грешнов направляется на строительство НПО «Маяк» в г. Челябинск-40, где работает: начальником участка, главным инженером района, начальником района, главным инженером строительства. В июне 1958 года Грешнов назначается начальником Южно-Уральского управления строительства (п/я 404, НПО «Маяк») и трудится в этой должности до июня 1959 года. Затем генерал-майор Грешнов назначается начальником строительства химкомбината Томск-7 (г. Северск), на котором успешно проработал до 1968 года.

Не менее любопытна судьба Штефана – начальника инженерных войск укрепрайонов Ростовского оборонительного рубежа. После второй сдачи Красной Армией Ростова-на-Дону и отступления на Северный Кавказ летом 1942 года он назначается заместителем начальника укрепрайонов Черноморской группы войск на Закавказском фронте. С 1943 года по 9 мая 1945 года – дивизионный инженер 64-й Орджоникидзевской стрелковой дивизии. В рядах этого соединения участвовал в освобождении Северного Кавказа, Белоруссии, Польши, Германии. После окончания войны инженер-полковник П.Т.Штефан был возвращён в НКВД СССР, привлекается к атомному проекту и вся дальнейшая его жизнь была посвящена ядерной индустрии. С 1954 года по август 1958 года – на руководящей работе в Южно-Уральском управлении строительства (п/я 404, НПО «Маяк»).

§4. Участие Золотарева в спецоперации по захвату «атомной тетради». Прежде чем досконально разобрать методику Старинова по отбору курсантов и младших командиров для учебных батальонов резерва Ставки Верховного Главнокомандования и спецбатальона для проведения диверсий необходимо остановиться на весьма деликатной ситуации, сложившейся в зоне ответственности Южного фронта в ноябре 1941 – феврале 1942 года, которую нельзя отнести к случайным событиям.

Накануне Великой Отечественной войны в СССР было три научно-исследовательских центра по ядерной физике в номинации физико-технический институт с местом дислокации в городах: Москва, Ленинград и Харьков. Ключевым центром в проведении исследований по ядерной физике считался Харьковский физико-технический институт (ХФТИ), созданный в 1928 году по инициативе академика Иоффе. В 1930-е годы в ХФТИ ежегодно по два-три месяца занимался научной деятельностью патриарх советской атомной бомбы – Курчатов.

В 1933 году после прихода к власти нацистов некоторые немецкие ученые физики-атомщики вынуждены были податься в эмиграцию. Среди невольных эмигрантов оказался один из ключевых специалистов по ядерной физике Фридрих Хоутерманс. Звездный час Хоутерманса наступил в 1929 году после публикации научной статьи, в которой было высказано предположение, что источником энергии звезд являются термоядерные реакции. Хоутерманс обладал способностью обворожить любую красивую женщину одной лишь фразой: «Очаровашка, я знаю, как зажигаются и горят звезды». Признание подобным образом женщине в любви навсегда разлучило гениальных друзей и конкурентов Шарлотты Рифеншталь – Фридриха Хоутерманса и Роберта Оппенгеймера – будущего руководителя американского атомного проекта.

В 1935 году известный советский физик Александр Лейпунский приглашает профессора Хоутерманса в Харьковский физико-технический институт на должность руководителя лаборатории ядерных исследований. Именно Хоутерманс сформулировал научный вывод о том, что можно использовать атомный реактор для производства плутония. Годом раньше в ХФТИ появился ещё один эмигрант из немецкой плеяды ученых – профессор Фриц Ланге. Физику-ядерщику было предложено возглавить лабораторию ударных напряжений, которая занималась нейтронными генераторами. Ланге принадлежит приоритет в разработке способа и устройства для наработки изотопа урана-235 методом центрифугирования.

В 1937—1938 годы в ХФТИ за государственную измену было арестовано 11 ведущих ученых научного учреждения, из них 5 – расстреляно. В числе репрессированных оказался Хоутерманс, которого задержали 1 декабря 1937 года прямо в кабинете начальника московской таможни при оформлении разрешения на выезд за границу. Хоутерманс был осужден по статье за шпионаж в пользу Германии и отправлен в тюрьму. Впрочем, свою шпионскую деятельность ученый-атомщик никогда и не скрывал. Фридриху Хоутермансу принадлежит историческая фраза: «Каждый порядочный человек, столкнувшись с режимом диктатуры, должен иметь мужество совершить государственную измену».

В 1940 году происходит необычное событие, после подписания пакта Молотова-Риббентропа профессора Хоутерманса вместе с другими осужденными немецкими специалистами в области ядерной физики НКВД выдало в ведомство Мюллера. Из застенков гестапо «немецкого шпиона» Хоутерманса быстро освобождают, профессор оказывается в секретной научной лаборатории барона Манфреда-фон-Арденне, в которой становится основным участником атомного проекта в нацистской Германии. В июле 1941 года, работая в научной лаборатории под бдительной охраной полка СС, Хоутерманс сделал научный вывод о том, что в результате бомбардировки природного или обогащенного урана нейтронами полученные изотопы нептуний и плутоний можно использовать в качестве ядерной начинки атомной бомбы. Проблема заключалась в том, что Германия вместе с оккупированной Чехословакией (урановые рудники) и Бельгией (завод по обогащению конголезского урана) не располагала достаточным количеством природного урана для производства ядерного оружия.

24 октября 1941 года войска 55-го армейского корпуса из состава 6-й армии вермахта захватили Харьков – «третий индустриальный город России». Научно-техническая документация, ценное оборудование, приборы Харьковского физико-технического института и Харьковского инженерно-строительного института, в состав которого перед войной вошли геодезический институт и НИИ геодезии и картографии, эвакуированы практически не были. Достаточно привести такой пример: для эвакуации оборудования и имущества ХФТИ было запланировано 21 вагон, а выделено – 2 вагона. Главную ценность института – один грамм радия – вывезли, но для этого вагоны и не требовались. Следует отметить, что минирование важных оборонных предприятий и учреждений города Харькова перед его сдачей войскам вермахта в октябре 1941 года проводил полковник Старинов. Однако некоторая часть мин по каким-то причинам не сработала и не все объекты, запланированные к уничтожению, были подорваны.

2 ноября 1941 года из Германии в Харьков в составе спецгруппы прибыл профессор Хоутерманс. Руководил спецгруппой – гауптман люфтваффе Полланд, в ведении которого оказалась материально-техническая база всех высших учебных заведений и научно-исследовательских институтов Харькова. Офицер военно-воздушных сил вермахта руководителем группы был назначен не случайно, поскольку вся ценная научно-техническая документация и оборудование оперативно вывозилась военно-транспортной авиацией в Германию. Таким образом, важные сведения об урановых месторождениях и рудопроявлениях, содержащиеся в геологических отчетах и карты Южного промышленного района СССР оказались в руках ученых немецкого атомного проекта.