Ангел потерянного рая. Компас Судьбы. Том 1. Книга 5

Ангел потерянного рая. Компас Судьбы

Том 1. Книга 5

Руслан Лимаренко

Редактор Иванов В.

Корректор Семенов И.

Дизайнер обложки Василий Кошарич

Иллюстратор Василий Кошарич

© Руслан Лимаренко, 2024

© Василий Кошарич, дизайн обложки, 2024

© Василий Кошарич, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-4493-1060-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ангел потерянного рая.

Компас Судьбы.

Том 1. Книга 5

Психологическая драма нашего времени

Идея романа основана на реальных событиях.

Персонажи романа вымышлены,

совпадения имен случайны.

Книга 5 – продолжение тетралогии:

1. Сила Прощения. Том 1 Книга 1

2. Билет в одну сторону. Том 2 Книга 2

3. Истина в сумраке. Знаки. Том 1 Книга 3.

4. Истина в сумраке. Отражения Зеркал.

Том 2 Книга 4

Продолжение в романах:

6. Ангел потерянного рая. Город замороченных

людей.

Том 2 Книга 6

7. Ангел потерянного рая. Блуждающие во тьме.

Том 3 книга 7.

…сердцем надо чувствовать, как тебе поступить.

И насколько чисто твое сердце

и добр ты сам, настолько

и правильным будет выбор

и его последствия1.

Автор

Часть первая. Голоса

Глава первая. Момент Истины

Кузнецов напряг всю свою силу воли, все свое желание, сосредоточился и поднял голову в небо, закрыв глаза. Его воля, дух, мысль соединились воедино под могуществом веры и немой просьбы Тому, Кто является последней инстанцией отчаявшейся души.

Автобус обогнал озверевшую толпу, подъезжая к светофору. Горел зеленый свет.

– О нет, только не это, – пробормотал Кузнецов, выскочив на проезжую часть.

– Стой! Стой! – закричал Кузнецов. Он взмахнул руками, жестами прося водителя автобуса остановиться.

Автобус остановился, водитель открыл переднюю дверь.

– Садитесь быстрее, – сказал он, наблюдая в зеркало заднего вида быстро приближающуюся толпу.

Кузнецов подхватил бездыханного Макса на руки, схватился рукой за поручень двери автобуса, проталкивая Макса вперед. Автобус тронулся, и в этот момент его настигла толпа. Один из подростков прыгнул за Кузнецовым следом в открытую переднюю дверь.

Кузнецов одной рукой держался за поручень, а другой поддерживал Макса, стоя спиной к двери.

– На, сука, получай! – крикнул подросток, вытащив нож и замахнувшись им сзади на Кузнецова.

– Обломись, – жестко произнес водитель автобуса, нажав на газ и делая резкий поворот налево при выезде на Волковский проспект. Сила тяжести сделала свое дело – подонок покачнулся назад и, потеряв равновесие, вылетел из автобуса, шлепнувшись на землю. На этой остановке водитель не остановился, проехал до следующей, где у него была конечная.

– Все, парни, дальше не поеду, теперь вы уж сами, – сказал он, вытирая пот со лба, – только торопитесь, им до вас бежать меньше минуты.

– Спасибо, брат! – крикнул Кузнецов водителю автобуса.

– Бог в помощь, – ответил тот, пристально посмотрев на Кузнецова.

Кузнецов, подхватив Макса за пояс, вытащил его из автобуса.

– Макс! Макс! – кричал он ему в лицо. – Приди в себя! Встань! Мне тяжело тебя тащить!

Но Макс был в глубоком обмороке.

– Черт побери! – выругался Кузнецов. – Господи, помоги нам, – тихо добавил он, выволакивая Макса на Касимовскую улицу. Сейчас эта часть улицы была пустынна.

– Фу ты, черт! – опять выругался Кузнецов, тяжело дыша. – И как назло ни одной машины не едет.

Он оглянулся и увидел, как толпа поднимает выпавшего из автобуса подонка.

«Скоро они будут здесь, – в тревоге подумал Кузнецов, – их много, мне одному с ними не справиться, они вооружены».

– Господи, не оставь нас, – прошептал Кузнецов, тревожно озираясь по сторонам.

Вдруг по противоположной стороне Касимовской улицы проехала машина. Кузнецов без всякой надежды махнул рукой. Машина притормозила и в нарушение правил дорожного движения развернулась через двойную сплошную, остановившись перед Кузнецовым.

– Подвезешь?! – спросил Кузнецов водителя.

– А чего не помочь людям, – ответил водитель, настороженно взглянув на пассажиров, – садитесь.

– Давай же, Макс… Эх… ну же, – говорил Кузнецов, делая попытки засунуть Макса на заднее сидение.

В его голове гулким эхом тикал таймер. «Жизнь – только миг между прошлым и будущим», – мысленно пропел Кузнецов, теряя реальность. Нога Макса все никак не влезала в салон автомобиля.

– Именно он называется жизнь, – пропел он вслух, пропихивая обездвиженного Макса в машину. Кое-как ему это удалось сделать, после чего он влез следом за ним, с силой захлопнув за собой дверь.

– С праздника едете? – спросил водитель.

Кузнецов ничего не ответил, закрыл глаза и без сил откинулся на заднюю спинку сиденья.

– Ничего себе у вас приключения! – удивился водитель, наблюдая в зеркало заднего вида выруливающую толпу с Волковского проспекта. – Ничего себе праздники, – тихо пробормотал он, при этом в глазах его появилась тревога.

Кузнецов глубоко вздохнул, открыл глаза и обернулся, увидев, что подонкам осталось добежать только несколько десятков метров, чтобы настигнуть их.

– А хрен вам! – рявкнул водитель, рванув с места прямо у них перед носом.

– Стоять, сука! – донесся до них крик.

Один из преследователей бросил палку вдогонку, водитель поддал газу, но палка все-таки долетела, гулко стукнув по автомобилю.

– Вот скоты! – выругался водитель, притормаживая. – Сейчас я выйду и им жопу-то надеру.

– Не стоит, – тихо произнес Кузнецов, – уж поверьте мне, езжайте, я вам заплачу и за это.

– Как скажешь, – ответил водитель.

Толпа увидела, что машина остановилась, и снова побежала вперед.

– Вот черт меня дери! – выругался водитель, делая тщетные попытки завести машину, нервно поворачивая ключ в замке зажигания. – Не заводится, сука!

Машина заглохла.

Кузнецов почувствовал, как все у него обрывается внутри, он вдруг побледнел и от волнения стал задыхаться.

– Вот черт меня дернул остановиться, – сетовал водитель, поворачивая ключ зажигания. Но тщетно – машина не заводилась.

– А, сука, попались! – раздался крик сзади.

Подонки все запыхались и стояли в десяти метрах позади машины, пытаясь отдышаться. Не понимая, что делает, Кузнецов открыл дверь и вышел из автомобиля. Он посмотрел сквозь толпу пустым и отрешенным взглядом, глубоко вздохнул и не своим, пересохшим от жажды хриплым голосом произнес:

– Я следователь… прокуратуры, – прерывисто проговорил он, вытащил дрожащими руками свое удостоверение, на секунду раскрыл и спрятал обратно во внутренний карман пиджака.

После этого толпа стала смотреть с вызывающе-наглым интересом в его сторону. Кузнецов почувствовал страх и опустил голову. Временно покинувшее его сознание от только что пережитого сильного стресса не спешило к нему возвращаться, он все еще видел перед собой только туман. «Облака – это мрак, скрывающий лица и там, туман – это ширма дождя – покрывало для ран2», – неожиданно прозвучали в его голове слова из услышанной когда-то песни. Кузнецов чувствовал, что он медленно начинает уплывать от реальности: голова его начинает кружиться, а ноги подкашиваться. Из последних сил он тряхнул головой, но временное забвение все же успело окутать его сознание, и он непонимающе посмотрел вокруг. «Деревья, лес, парк. Что это? Где я? – спрашивал он себя. – Толпа, подростки, кто они? Толпа, подростки», – не понимал он, осматриваясь вокруг. Странное поведение Кузнецова заинтересовало толпу – подростки стали молча и зло его разглядывать, придвигаясь к нему. «Толпа, подростки, автобус… Макс… Стоп!» – мысленно произнес он. В голове его что-то щелкнуло, и уже осмысленным взглядом он окинул толпу, грозно рассматривающую его. Подростки остановились. И тут Кузнецов снова почувствовал страх, который почти довел его до помешательства.

Толпа стояла, тяжело дыша. Понемногу учащенное дыхание подростков успокаивалось, а напряжение, наоборот, начинало нарастать. «Чего же это я так боюсь? – подумал Кузнецов, отряхивая свои брюки. – Они же просто подростки». Но успокаивал он себя тщетно. «Надо что-то говорить», – думал Кузнецов, опустив голову и пытаясь собраться с мыслями, которые разбегались. Молчание его затянулось, и в толпе пронесся ропот негодования.

– Ну, чего хочешь, мент!? – крикнул ему кто-то из толпы.

Кузнецов вздрогнул как от удара током, и в этот момент ощутил неожиданную ясность сознания. «Видимо, открылись резервы организма», – подумал он. По смелым взглядам подростков он наконец-то понял, что толпа почувствовала его страх, и осознал, насколько губительно было его молчание. Заметив снова нерешительность Кузнецова, толпа стала потихоньку двигаться в его сторону.

Кузнецов сделал глубокий вдох, потом выдох, посмотрел куда-то вдаль сквозь толпу, в густые серые облака мрачного неба, нависшие над горизонтом, и подумал: «Как же мне все это надоело – эти суровые страхи, сомненья… а не лучше ль сразу покончить со всем этим, одним махом?» И в этот момент ему вдруг стало все безразлично. Он ощутил какой-то внутренний покой от своего решения, какую-то целительную благодать души, как будто бы спал тяжелый непосильный груз с его плеч, возложенный, как он думал, на него немилостивой судьбой в качестве вселенского отката за…3

– А ничего! – спокойно ответил Кузнецов, улыбнувшись в ответ. – Я думаю.

Толпа была обескуражена таким спокойным ответом и неожиданным поведением вышедшего из машины мужчины в сером костюме, а потому снова остановилась, наблюдая. Заметив некоторое замешательство толпы, Кузнецов посмотрел своим усталым и пустым взглядом на угрожающе стоявших подростков, и вдруг, неожиданно для себя – на него снова накатила волна тяжелого судьбоносного бремени – с горькой и презрительной усмешкой произнес:

– Не надо напрягаться, парни. Все под контролем, – спокойно сказал он. – Вы все находитесь под прицелом работающих снайперов.

После слов Кузнецова подростки стали испуганно озираться по сторонам.

– Не заметите ни одного, – продолжил Кузнецов. – Здесь проводится спецоперация по задержанию опасного преступника. Преступник мною нейтрализован и находится теперь под защитой государства, а вы, – тут Кузнецов сделал паузу, безуспешно пытаясь сглотнуть слюну в пересохшем горле, – сейчас… сами можете стать преступниками, если воспрепятствуете правосудию. И, кроме того, – снова сделал Кузнецов паузу, осмотрев недоумевающих парней своим холодным взглядом, – у меня оружие, и я имею право стрелять на поражение, – добавил он настолько спокойно, что даже сам удивился внезапно появившемуся у него безразличию ко всему происходящему. Пока Кузнецов говорил, водитель продолжал делать попытки завести заглохший мотор автомобиля.

По толпе пронесся ропот.

– Да врет он все! – крикнул ему в ответ рыжий. – Что вы ему верите!? Он тут уже пять минут брешет. Нас бы давно уже ОМОН всех накрыл.

– …без предупреждения, – тихо добавил Кузнецов, медленно потянувшись к своему удостоверению, засунув руку под пиджак. У толпы создалось впечатление, что Кузнецов сейчас вытащит пистолет.

– Я вам рекомендую разойтись, пока вас не задержала милиция за пособничество преступнику, которого я задержал, – все так же спокойно и с презрительной усмешкой произнес Кузнецов, отчеканивая каждое слово и держась рукой за удостоверение в левом внутреннем кармане пиджака.

Некоторые подростки стали переглядываться, шептаться. Заметив их нерешительность, Кузнецов поднес руку к левому уху, проговорив:

– Первый пятому, срочно пришлите подкрепление.

Толпа замерла на месте. У большей половины толпы появился испуг.

– А ну его нахрен, – услышал он чей-то голос из толпы, – больно надо искать себе проблемы. Мы того стукача потом встретим, в общаге нам попадется.

– Да все брехня! – вдруг снова громко сказал рыжий, повернувшись к толпе, после чего смело направился к Кузнецову, поигрывая ножом.

«Что же делать? Машина все не заводится, – думал Кузнецов, слыша безуспешные попытки водителя. – Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь», – вновь прозвучали слова знаменитой песни Александра Зацепина в его голове. «А времени тянуть уже нет», – молнией, как окончательный вердикт, пронеслась трагичная мысль в его сознании. Кузнецов снова глубоко вздохнул, поднял повыше голову, посмотрел сквозь подходящего к нему с ножом рыжего подростка куда-то вдаль и вдруг сказал:

– Сейчас увидите, какая это брехня. Вон посмотрите туда.

Он показал рукой за спины подонков. Они обернулись. В этот момент машина завелась, Кузнецов вздрогнул. «Вот он, тот самый миг, который называется жизнь», – успел подумать он за долю секунды, после чего запрыгнул в машину, и она резко рванула с места. И тут же, не контролируя свои действия, он высунул руку в окно, сжав кулак, отогнул средний палец и показал хулиганам неприличный жест. В ответ озверевшая от такой выходки Кузнецова толпа снова ринулась за ними.

– Ну, бегите, бегите, спортсмены! – крикнул Кузнецов толпе в открытое окно машины. Толпа остановилась, махая вдогонку кулаками, потрясая палками.

– Мы тебя еще встретим! – донесся крик до Кузнецова.

– Встретите, встретите, перед Богом мы все встретимся, – сказал Кузнецов, выдохнув с облегчением.

– Ну ты, однако, актер, – растянуто произнес водитель машины, глядя на Кузнецова в зеркало заднего вида. – Так развел лохов, молодец! Даже я поверил, что ты мент и что вокруг нас работают снайперы. Но потом понял, что ты специально тянул время, чтобы машина завелась.

– Да уж, – пробормотал Кузнецов, переводя дух. – Спасибо, что подобрали нас, – сказал он, дав понять водителю, что не хочет обсуждать эту тему. Водитель нахмурился и сухо ответил:

– Я сам уже не рад, что так сделал – машину попортили, да вместе с вами чуть не убили.

Водитель отер тыльной стороной ладони пот со лба, с обидой посмотрев на Кузнецова в зеркало заднего вида.

– А с другом что? – спросил снова водитель, посмотрев в зеркало заднего вида на Макса. – Пьяный, что ли?

– Да нет, он, наверное, все еще в обмороке, – ответил Кузнецов. – У вас воды, случайно, нету?

– Есть, – ответил водитель. – Остановиться, может?

– Нет, лучше просто воды дайте.

– И то правда, а то опять не заведется, не дай Бог, – сказал водитель, перекрестившись. – Вот, держи, – сказал он, протянув Кузнецову пол-литровую бутылку с водой. Кузнецов откупорил ее, сделал пару-тройку глотков, потом набрал в рот воды и прыснул на лицо Макса. Макс открыл глаза.

– Ну что, живой?! – спросил водитель, посмотрев на него в зеркало. Макс вздрогнул, в испуге оглядевшись по сторонам.

– Где я? А эти где? – спросил он, испугано посмотрев на Кузнецова.

– Ты со мной в машине, – ответил Кузнецов, – а эти там остались, далеко от нас, – сказал он, ткнув рукой в заднее окно машины. – Я думаю, мы больше никогда с ними не встретимся, – добавил он.

– Фу-ууу, – облегченно выдохнул Макс, – слава Богу. А ты откуда тут взялся? – спросил он, усаживаясь на сидении, при этом снова, но уже удивленно посмотрев на Кузнецова.

– Да, сам не знаю. Стреляли, – ответил он, как отвечал Джавдет красноармейцу Сухову в фильме «Белое солнце пустыни».

– Ясно, – ответил Макс, откинувшись назад.

– Ну, куда вас везти-то? – спросил недовольно водитель машины.

– Меня – на Балтийский вокзал, – сказал Макс, откинувшись на сиденье.

– И меня туда тоже, – сказал Кузнецов.

– Не вопрос, – недовольно ответил водитель.

Заметив недовольство, Кузнецов сказал:

– Вы не волнуйтесь, мы вам заплатим. Тысячи рублей хватит? – спросил Кузнецов, протянув купюру водителю.

Водитель строго посмотрел на Кузнецова, потом в окно, после чего снова на него.

– Да вы извините, если я вас там обидел ненароком, ей Богу не хотел, – сказал Кузнецов, при этом приложив руку к сердцу.

– Ладно, бывает, – ответил водитель. – Да, денег хватит, – сказал он, забирая купюру.

Но Кузнецов все равно еще ощущал исходившее от водителя сильное недовольство, а потому решил его спросить снова:

– А вот палкой по вашей машине там стукнули, сколько я вам должен за это?

Водитель оценивающе посмотрел на Кузнецова, на Макса.

– Еще тысяча – и мы в расчете, – ответил он.

Кузнецов залез в свой тощий кошелек, посмотрел внутрь и увидел, что денег у него только на три жетона в метро. Тяжело вздохнул. Водитель наблюдал за ним.

– Знаете, а у меня денег больше и нету, – извиняющимся тоном сказал Кузнецов, посмотрев на Макса.

Макс быстро закрыл глаза, откинулся на сиденье и сделал вид, что снова находится в глубоком обмороке. Эту фальшь заметили все.

– Ладно, прощаю, – недовольно произнес водитель, с презрением посмотрев на хитрого и жадного Макса.

«Вот ведь как бывает, снова я очутился в нужном месте в нужное время, придя на помощь Максу, а этот тип, которого я спас, зажал бабло для водителя. Вот хитрожопый, мать его», – думал Кузнецов, смотря в окно автомобиля. Машина поехала по Обводному каналу в сторону Балтийского вокзала. Макс все еще лежал с закрытыми глазами, откинувшись на сиденье машины.

– На, выпей, – сказал Кузнецов, протянув ему бутылку воды.

– А?! Что?! – выкрикнул Макс, приподнявшись на сиденье.

– Да на, водички попей, – сказал ему Кузнецов, снова протянув воду.

– Ах… это, – облегченно произнес Макс, беря бутылку, – хорошо, спасибо.

Макс взял бутылку, поднес ее ко рту и стал пить большими глотками, судорожно вздрагивая.

– Да не торопись ты, не спеши, – с иронией сказал водитель, глядя на это в зеркало, – никто у тебя ее не отнимет.

– Уф! Хорошо! – облегченно сказал Макс. – Спасибо вам за… спасение и за… воду, и… простите, что всю… выпил, – прерывисто произнес он.

– На здоровье, – сухо ответил водитель, стараясь не смотреть при этом на Макса. – Ну, вот мы уже и приехали, – сказал он, въезжая на площадь у Балтийского вокзала. – Можете выходить.

– Спасибо вам большое, – горячо произнес Кузнецов, благодаря водителя за оказанную им помощь.

Макс чувствовал исходившее презрение и осуждение от присутствующих и поэтому, выйдя из машины, сразу же отвернулся. Но совесть все-таки делала его ощущения еще тягостнее, и, сделав над собой усилие, он нерешительно спросил:

– Сколько я вам должен? – сказал Макс, запустив руку в карман джинсов.

– А сколько не жалко, – ответил водитель.

– Вот, возьмите. Все, что есть, – сказал Макс, вынув из кармана сто рублей и протянув их водителю.

Водитель посмотрел на деньги, потом на Макса, махнул рукой, завел машину и поехал в обратную сторону.

– А что, у тебя денег, что ли, нету? – спросил его Кузнецов. – Если бы не этот водила, то не стояли бы мы сейчас вот здесь живые и невредимые.

– Мне деньги с неба не падают, – жалобным голосом ответил Макс.

Кузнецову вдруг стало жалко Макса. «Возможно, мои поспешные выводы о его хитрости были преждевременны», – подумал он, произнеся вслух:

– Да уж, просто так они точно не падают.

«Наверное, у него и вправду нет денег», – подумал он, участливо посмотрев на Макса.

Макс повернулся и пошел ко входу в метро. Кузнецов молча пошел следом за ним. Не доходя несколько десятков метров до метро, Кузнецов остановился и, посмотрев на Макса, спросил:

– Ну, что теперь?

– Да поеду домой пока.

– Пока что?

– Да пока проблемы все мои не решатся.

– Какие?

– Да так, есть немного проблем в общаге, – сказал Макс тихо, опустив при этом голову, давая понять, что не хочет об этом говорить.

Они остановились. Макс понял, что у Кузнецова есть к нему какой-то разговор, и решил подождать. Он достал мобильник и стал что-то в нем рассматривать. Кузнецов почувствовал, что Максу надоело его общество, но он не мог так просто уйти, ничего не обсудив с ним по главному вопросу, о котором Макс, похоже, забыл или делал вид, что забыл, или не хотел говорить об этом. Кузнецов провел правой рукой по волосам, встряхнул головой, глубоко вздохнул и, посмотрев на Макса, произнес:

– Знаешь, а проблемы сами по себе не решатся, их надо решать, – сказал он, оправляя свой помятый пиджак. Опустив голову вниз, добавил: – Вот ты скажи мне, почему толпа бежала за тобой, что случилось?

– А ты мне тогда скажи, что ты снова там делал? – спросил Макс в ответ, не отрывая глаз от мобильника.

– Я?! Что я делал?! – переспросил вслух Кузнецов, пытаясь найти ответ и продолжая отряхивать свой пиджак. – Я не знаю. Просто почувствовал необходимость пойти туда, где все случилось.

– А зачем?

– Да потому, что все очень плохо… в нашем деле… в этом, – ответил Кузнецов, нервно повернувшись в сторону Балтийского вокзала.

Тут Кузнецов сделал паузу, ожидая комментариев или вопросов Макса, но Макс молчал, продолжая смотреть в дисплей мобильника. Кузнецов, понял, что ему надо самому поднимать эту тему, сказав Максу обо всем, что сейчас происходит, прямо и без прикрас. Он повернулся к Максу, набрал в грудь воздуха и на выдохе выпалил:

– Ты пока пропал из поля зрения милиции только потому, что я всю вину беру на себя, потому что ты мне жизнь спас тогда… я все-таки… сам стукнул того мужика кирпичом по башке.4

– Какую вину? За что?! – удивился Макс.

Такая реакция не на шутку удивила Кузнецова. «Неужели он ничего не помнит? Нет, невозможно, – подумал Кузнецов, – тогда что? Играет? Шутит? Издевается?» Недоумение на секунду отразилось на его лице, но, собравшись с мыслями, он продолжил:

– А ты что, забыл, что ли?! Что когда я саданул тому мужику по башке, я ведь… убил его! – еле слышно промолвил Кузнецов последние слова, краснея от волнения.

– Как убил?! Кого!? – снова удивился Макс.

– Да того, который душил тебя! – сказал Кузнецов, повысив тон.

И тут резко поднявшийся в крови адреналин ударил Максу в голову. Макс закачался, Кузнецов вовремя схватил его под руку.

– Ну, что ты? Что ты? Спокойно! Давай, подыши глубоко, подыши, – проговорил он, поддерживая неожиданно обессилевшего Макса, который облокотился на Кузнецова.

– А… вот ты… про что, – тихо, с перерывами, сказал Макс, тяжело дыша. – Я долгое время пытался все это забыть… залить водкой, стереть из памяти… все свои предположения, спрятаться, а теперь… все снова вернулось. Зачем ты мне это все говоришь? – спросил он измученным тихим голосом Кузнецова, жалобно посмотрев ему в глаза.

– Давай присядем вот тут, – предложил он, кивнув в сторону.

Они отошли в небольшую парковую зону, расположенную перед Балтийским вокзалом, и присели на лавочке.

Кузнецов тем временем продолжал:

– Ну так вот, как ни трудно об этом говорить, но поговорить надо… Как ты? – спросил он, потрепав Макса по руке.

– Да… так… нормально. Одни стрессы сегодня, что за день-то такой? За что мне такие наказания, Господи?! – сказал он, посмотрев с мольбой в небо.

– За что? Никто не знает, за что нам вообще все эти наказания, – ответил Кузнецов, глубоко вздохнув. – Или воздаяния, – добавил он тише, облокотившись руками о свои колени и также посмотрев в небо. Небо было затянуто тучами, давая понять страждущим, что ответа не будет.

– Ладно, держись, – сказал Кузнецов, тронув Макса за руку, пытаясь собраться с мыслями и вернуться к теме. – Так вот… гм, гм, – кашлянул он, – когда я стукнул того самого мужика… по башке… я пощупал потом его пульс… у него его не было, – сказал Кузнецов, искоса посмотрев на Макса.

Макс сидел весь бледный, уставившись вперед невидящим взглядом. Кузнецов продолжил:

– Я был в прокуратуре и узнал, что там дело уголовное завели…

– Стоп! – вдруг сказал Макс. Кузнецов аж вздрогнул от неожиданности.

– Что?! – спросил он с испугом, посмотрев на Макса.

– А то! Я все вспомнил, что было потом, – сказал Макс.

– Что?!

Макс тяжело дышал, по его виду было видно, что он волнуется, нервничает. Желваки на скулах двигались в разные стороны. Макс нахмурился, пытаясь сосредоточиться, чтобы ясно выразить свои мысли, но все еще продолжал молчать. Неожиданно Виктор Николаевич вдруг ощутил холод, пробежавший по спине от появившейся у него мысли: «Господи, что же я наделал-то? – вдруг подумал он, непроизвольно закрыв лицо руками. – Ведь теперь… ведь я теперь, – думал он, нервно потирая руками свое лицо, – ведь теперь – я, а не он, буду подозреваемым! Что же я наделал-то?! Черт меня дернул ссориться с прокурором, настаивая на своем!5 Что же теперь будет со мною, Господи?! Спаси, сохрани!» Кузнецов положил руки на колени и с горечью посмотрел в сторону Макса. Макс все молчал, всматриваясь в хмурое Питерское небо.