Медвежий мыс. Москва – Мадрид

– Ещё один Серёжа! – громко смеётся девушка, привлекая внимание подходящих Сергея и Полину.

– Михаил Дмитриевич, Серёжа, здравствуйте!

– Здравствуй, Полина!

– Привет, папа! Брат, привет! Вот мы и приехали, как я и обещал. Давно ждёте?

– Часа два будет, – ответил отец, пожимая руку сыну.

– Тогда не будем терять время, продолжим наше путешествие по таёжным речкам будущего заказника.

– Какого заказника? – недоумевая, о чём идёт речь, переспросил Кедров-старший.

– Потом, папа, всё расскажу. А сейчас надо Кузнецова отпустить. В следующую пятницу он должен приехать за нами. Так что у нас целая неделя, будет время обо всём переговорить.

За мостом стояла моторная лодка, привязанная к свае.

– Расселись? – громко спросил Михаил Дмитриевич.

– Да! – хором ответили девушки. И уже, обращаясь к старшему сыну, отец просит:

– Серёжа, оттолкни-ка.

Сергей с силой толкает и лишь в последний момент успевает прыгнуть на нос лодки, которая покачиваясь, отходит от берега.

Михаил Кедров заводит мотор и лодка, поворачиваясь, медленно набирает ход. По левой стороне реки остаются старые покосившиеся избы, заброшенной когда-то деревни Пихтовка. Лиза долго всматривается и с грустью провожает знакомые места и пейзажи, где прошло её счастливое детство.

– Сейчас будет поворот направо, – кричит она, бросая на отца торжествующий взгляд.

Он улыбается ей той же улыбкой, которую она помнит с тех далёких времён, когда её папка приходил с работы, брал её на руки, и они шли, как он говорил, путешествовать по сказочным местам живописного таёжного царства.

– Скоро повернём направо и войдём в реку Кедровка, которая приведёт нас к Медвежьему мысу и к знакомому нам всем озеру, откуда и берёт начало эта небольшая речушка, – перекрикивает шум мотора Михаил.

Неожиданно возникает дом, который издалека кажется эфемерным миражом из снов. Лодка плавно поворачивает налево и входит в канал-рукав, опоясывающий дугой всю территорию усадьбы.

– Этот канал не искусственный, а рукав реки Кедровка. Он ответвляется от основного русла и сливается снова метров через пятьсот, образуя небольшой остров, входящий в наш участок, – поясняет Михаил Дмитриевич, привязывая лодку к причалу.

– Вот это да! Хорошо устроился наш папуля! – иронично восклицает Лиза, внимательно оглядываясь вокруг.

– Папа, привет! – звонко кричит девочка, бросаясь отцу на шею.

– А с остальными, что, не надо здороваться? – спрашивает Михаил, опуская дочку на землю.

– Здравствуйте! – стеснительно произносит она, прижимаясь к отцу.

Около крыльца гостей встречает Катрина, здороваясь со всеми, напряжённо смотрит на первую дочь Михаила.

– Здравствуйте! Катрина.

– Да уже наслышана, – холодно отвечает Елизавета, показывая всем своим видом, что разговор закончен.

– Ну что, хозяева, когда будем осматривать ваши владения? – язвительно спрашивает Лиза.

– Надо сначала покушать, ведь с утра ничего не ели, а потом и видно будет, – спокойно ответил Михаил Дмитриевич, приглашая гостей в дом.

Глава 9. Катрина

Стоял майский вечер 1963 года. Михаил Кедров, закончив рабочую смену, отдыхал в комнате дебаркадера. Глаза его были закрыты, но он не спал, все его мысли были о семье: о Лизоньке – семилетней дочурке, которую он любил нежной отцовской любовью, Серёженьке – двенадцатилетнем сыне, продолжателе рода Кедровых, живущего сейчас у мамы, Зои Максимовны, и младшего брата Захара, и, конечно, о красавице жене.

Мария должна была приехать послезавтра, и он ждал её с трепетным волнением, как и четырнадцать лет назад, когда у них только начинала зарождаться любовь.

Усталость, накопленная за день, стала брать своё, и он уснул, улыбаясь во сне счастливой улыбкой. И снились ему дети, почему-то их было четверо – две девочки, два мальчика и ещё две женщины, бегущие за ним по белому песку побережья синего озера вдоль соснового бора. Он отчётливо слышит их крик: «Папа, папа, не убегай! Миша, Миша, подожди!»

Увиденное во сне так взволновало его, что он проснулся. Он чувствовал, что что-то происходит с ним, чувствовал приближение рокового дня. И он настал.

Весь день Михаил работал в паре с Иваном – двадцатилетним жителем Рязанской области, приехавшим на заработки. Опыта у парня не было, поэтому Кедрова и приставили к нему в качестве наставника. К концу рабочей смены уставший молодой рабочий, перескакивая с одного бревна на другое, поскальзывается и падает в воду. Не раздумывая, Михаил прыгает за ним. Поднырнув под него, ловким движением выкидывает его на плот. Но когда Кедров уже был готов выскочить вслед за спасённым, неожиданно получает удар бревном в голову.

С этого момента, когда холодное подводное течение подхватывает и выбрасывает его на песчаную отмель на изгибе реки, он уже ничего не помнит. Он открывает глаза и встречается с взглядом голубых, как майское небо, больших глаз девушки.

– Где я, что со мной? – бессвязно бормочет он, силясь привстать.

Мысли путаются, теряется связь со временем и пространством.

– Ты можешь встать? Я помогу тебе, – шепчет ему незнакомка.

С её помощью он с трудом встаёт на ноги.

– А теперь обхвати меня и держись крепче, нам нужно сделать несколько шагов, – слышит он, будто издалека голос, покорно подчиняясь ей. Держа его изо всех сил, она доводит до обласка. Перехватывая под мышки, медленно опускает на приготовленное ложе из мягких пихтовых лапок с нежным хвойным запахом, прикладывая на лоб тряпку, смоченную холодной водой.

«Это опять сон», – думает он, снова теряя сознание.

Усиленно гребя веслом, девушка уверенно направляет сибирскую пирогу вверх по Каилке. Тёплый весенний ветер развивает чуть-чуть распущенную и длинную светло-русую косу. Когда ей начинает казаться, что последние силы на исходе, вдалеке появляется избушка у подножья Медвежьего мыса.

– Вот мы и приплыли, – и, наклоняясь к неподвижно лежащему мужчине и гладя по его колючей щеке, шепчет: – Слышишь меня, я говорю тебе, что мы добрались.

– Голова трещит, – слышит она его слабый голос. Затем он открывает глаза и долго смотрит на неё непонимающим взглядом. Наконец с трудом, произносит: – Кто ты?

– Ка-три-на, – чётко по слогам, отвечает девушка. – Ты не помнишь меня? – болезненно реагирует она.

– Не помню, ничего не помню.

– Миша, нам надо добраться до вон того домика.

– Меня зовут Миша?

– Да, Миша, – страдальчески улыбается девушка.

Превозмогая боль, Михаил с помощью Катрины кое-как добирается до кровати.

– Мишенька, ты сильный, ты мужественный, и ты обязательно победишь свой недуг, а я помогу тебе вернуться к нормальной жизни, – уверенно говорит девушка, укладывая Кедрова в постель.

– Нужен свежий лесной воздух, и он будет, – напевает Катрина, открывая окно.

Хвойный аромат в считанные секунды заполняет всё пространство маленького дома.

Всё спорилось в её руках, за что бы она ни бралась: вот она меняет приложенное к голове смоченное полотенце, а уже через полчаса поит Михаила отваром из коры тальника, а ещё через час подаёт свежий сок из листьев корней одуванчика.

В течение двух месяцев лечила она найденного ею человека лекарственными травами – это и отваром из смеси корневища аира болотного, полыни горькой и цветков боярышника, это и настоем из травы чабреца ползучего. Всё это, а также применение ванн из хвои и шишек сосны начало творить чудеса. Кедров успокоился, прошла бессонница, и началось быстрое восстановление ослабленного организма. А когда Михаилу стало легче, и улыбка появилась на его лице, Катрина стала медленно и нежно делать массаж головы, как и учила её фельдшер Пихтовского медицинского пункта Лариса – невеста брата. Постоянно напевая, Катрина всё делала легко, радостно, с озорной весёлостью. Улыбка, смех, звонкий приятный голос наполняли комнату, когда Михаил бодрствовал.

Она постоянно чем-то занималась, но в тоже время, не теряла из виду своего подопечного, находясь в поле его зрения. Только когда он засыпал, она убегала в лес проверять силки, или небольшую сеть, поставленную на реке ближе к озеру.

Непотревоженный сибирский уголок был богат дичью и рыбой и, конечно, ягодой, особенно брусникой и клюквой, поэтому Катрина никогда не приходила с пустыми руками.

Вот и в этот раз удача не обошла стороной. Она появилась в дверях с глухарём и щукой. Михаил уже не спал, и по его глазам Катрина поняла, что он её ждал.

– Подойди, – попросил он, с интересом разглядывая её.

– Что-то случилось, Миша? – задала она вопрос с тревогой в голосе, присаживаясь на краешек кровати.

– Да нет, всё в порядке, просто захотелось поговорить, – спокойно ответил он,

– Ты меня о чём-то хочешь спросить? – ласково спросила она, не сводя с него своих чарующих глаз.

– Что будешь делать с добычей?

– Приготовлю фаршированную щуку, а глухаря запеку в печи. Не всё же тебе отвары, настои, соки, морсы, бульоны пить, надо начинать и к серьёзной пище приобщаться, – игриво засмеялась девушка.

– Молодец, умница, красавица! И всё-то ты умеешь делать! Кто это тебя всему научил?

– Мама Паулина, папа Кястас и брат Марюс Петраукасы. Вижу, что не помнишь. Когда-то ты их знал. А с Марюсом дружил, часто приходил к нам. Со мной маленькой играл. Ты всегда мне нравился, и меня почему-то тянуло к тебе.

Нас в Сибирь сослали в 1941 году. Брату тогда лет пять было. А я родилась уже здесь, в 1942 году. Сейчас брату двадцать восемь лет, а мне двадцать один год.

Так что я настоящая сибирячка. Отец пока жив был, научил меня всему – и охотиться, и рыбачить, и как в лесу жить и выживать. Я, Миша, стреляю хорошо, и лодкой могу управлять, и плаваю неплохо, озеро переплывала ни один раз. Кстати, ты нас с братом часто брал на охоту, на рыбалку, так что многому я и у тебя научилась. Мама научила меня заниматься по хозяйству, как приготовить завтрак, обед, ужин вкусно и быстро. Она же привила мне любовь и к литовскому языку и его национальной культуре. А культуру русской речи я уже познавала в Кедровской средней школе, а затем и в вузе. Со временем любовь к природе привела меня на географический факультет Сибирского университета, который недавно я и окончила.

А это место нашёл мой отец, ему так здесь понравилось, что незадолго до своей смерти, он и мой брат построили этот домик. Ты тоже бывал на озере, но только на другой его стороне, а на Медвежий мыс попал только сейчас – со мной.

– Катя, расскажи, что такое произошло со мной и как я оказался здесь?! – воскликнул Михаил, умоляюще глядя на свою спасительницу.

– Ты, Михаил Дмитриевич Кедров, тебе тридцать три года. Во время сплава леса, вероятно, ты получил травму головы, и тебя вынесло на берег в районе устья реки Каилка, где я тебя и нашла. Я возвращалась из Томска через Кедровск в Пихтовку.

В университете мы договорились с моим научным руководителем, что я могу заочно продолжить обучение в аспирантуре. Основная же моя работа – организация заготовительной деятельности кедрового ореха, грибов, ягод, лекарственного растительного сырья, а также боровой дичи и охотничьих животных – соболя, белки, лося, медведя. Можно заниматься и организацией заготовки рыбы. То есть я работник областной заготконторы. Миша, мне очень повезло, потому что моя работа напрямую связана с научно-исследовательской деятельностью этого замечательного и сурового природного края, который я полюбила всей душой.

– Выходит, ради науки ты вынуждена жить в этой глуши! – удивился Кедров, не заметив, как его собеседница тонко сменила тему разговора.

– Ты посмотри, какая здесь дивная красота, а воздух какой, не то, что в городе! Только здесь можно найти свой источник вдохновения на создание чего-то великого и прекрасного, которое разбудило бы весь мир от тщеславия, скупости и безнравственности. Наступила тишина.

– Миша, а я смотрю, ты уже чувствуешь себя намного лучше.

– Да, это точно и всё благодаря тебе, Катюша.

– Спасибо! И немного помолчав, добавила:

– Сейчас я быстренько, что-нибудь приготовлю, и пойдём гулять. Не возражаешь?

– Конечно, не возражаю. А куда пойдём?

– На озеро, искупаемся. Сегодня такая жара стоит, наверное, градусов за тридцать. А тебе сейчас как раз очень будут полезны солнечные и воздушные ванны, да и водные процедуры тоже не помешают.

Михаил пропустил Катрину вперёд, и она уверенно повела его по тропинке, идущей в двух шагах от реки с одной стороны и склона мыса с другой. Через минут десять они вышли к истоку, откуда открывался удивительный вид на озеро.

– Видишь на этом участке реки глубина небольшая, здесь мы и перейдём на другую сторону, – обратилась Катрина к Михаилу, беря его за руку.

Перейдя вброд мелководье, они оказались на песчаном берегу озера.

– В красивое место я тебя привела? – восторженно спросила девушка.

– Это же настоящий пляж, да ещё окружённый сосновым лесом! – улыбнулся Михаил своей широкой улыбкой.

– Вижу, что нравится и настроение сразу поднялось, что очень хорошо для тебя. Тогда давай загорать и купаться, – улыбнулась Катрина, скидывая рюкзак.

Ружьё приставила к раскидистой ближайшей сосне. Тут же в тени расстелила старое одеяло.

– Ну вот, всё готово для отдыха. Осталось только раздеться, и можно в воду, – застенчиво улыбнулась девушка, снимая с себя спортивное трико и голубую футболку с длинным рукавом.

Пока Катрина раздевалась, аккуратно складывая одежду рядом с китайскими кедами, Михаил, не отрываясь, смотрел на её стройное загорелое тело. Поймав его восхищённый взгляд, она, смущённо улыбаясь, попросила:

– Миша, пожалуйста, раздевайся. Тебе обязательно нужно хоть немножечко принять солнечные лучи.

– Если честно, то я стесняюсь. И знаешь, почему?

– Почему?

– Представь себе на минуту, как я буду смотреться рядом с такой очаровательной дамой в красивом купальнике, да ещё в семейных трусах.

– Тебе понравился мой купальник?

– Не только купальник.

– А что ещё? – с любопытством спросила она.

– Тебе идёт цвет морской волны. Он подчёркивает твой загар, твою юную красоту, стройность великолепных ног. А в общем-то, тебе любой цвет подойдёт. Ты очень красивая!

– Спасибо, Миша. Мне очень приятно это слышать, тем более от тебя. И ещё, нам нечего стесняться, мы же здесь одни, может, только медведь с медведицей подсматривают за нами с вершины мыса. К тому же за два месяца я узнала каждую клеточку твоего тела, когда мыла тебя, когда делала массаж спины, груди, ног, рук. У тебя прекрасная, я даже бы добавила, атлетическая фигура, так что можешь спокойно купаться и без трусов. Короче, я пошла, а ты присоединяйся, – улыбнулась она ему. И, покачивая бёдрами, лёгкой женственной походкой направилась к озеру, чувствуя взгляд Михаила.

Он видит, как она бежит по мелкой воде, поднимая брызги, а потом с разбега, вытянув вперёд руки, входит в воду, стремительно удаляясь от берега.

Скинув одежду, Михаил бежит метров двадцать по воде и ныряет в синеву озера. Опустившись на глубину, плывёт, временами отталкиваясь ногами и руками от дна, ускоряя движение. Выныривает в пяти метрах от Катрины. Она сначала не видит его, испуганно оглядываясь по сторонам. Увидев, радостно кричит:

– Миша, я здесь!

– Всё-таки я догнал тебя! Поплывём дальше?

– Нет, Миша, тебе ещё рано делать такие нагрузки, на сегодня достаточно. Поплывём назад к нашему биваку.

Коснувшись дна, они встают. Он берёт её за руку, и она поворачивается к нему. Капельки воды, искрясь на солнце, стекают по лицу, шее, по её прекрасной девичьей груди. Он берёт её лицо в свои руки. Катрина приоткрывает рот и непосредственно проводит язычком по своим пухленьким губам. Его губы тянутся к её губам, и они, встретившись, сливаются в робком поцелуе. Трепетное наслаждение пронизывает её, и она всё сильнее и сильнее прижимается к нему. Прикосновение и напряжение каждой клеточки его тела тревожат её. Медленно опуская длинные ресницы, она возбуждённо шепчет:

– Я люблю тебя, давно люблю! Мишенька, у меня никого не было до тебя, я ждала только тебя. Я слышала, читала, что первая близость может быть болезненной. Я хочу, чтобы моя первая любовь была лёгкой, нежной, незабываемой. Научи меня любви! Я очень хочу тебя!

– Не бойся, Катюша, всё будет хорошо, – выдыхает он. И, подхватывая девушку на руки, спешит в тень хвойного леса. Осторожно опуская на землю, обнимает, страстно целует. Затем медленно, с удовольствием снимает купальник и долго смотрит на Катрину, любуясь совершенством форм красавицы. Его руки, скользя по бархатной коже, обвивают тонкую талию, опускаются вниз на прекрасные бедра.

Изгибы фигуры вызывают сексуальное влечение и восторженные звуки. Она поднимает на него глаза, радуясь его восторгу. И нежно лаская его поцелуями, обнимает мягкими чувственными руками.

Уже не в силах оторваться от гибкого стана, он всё крепче и крепче прижимается к ней, испытывая наслаждение от близости и ощущая трепет колышущегося молодого тела.

– Ми-шень-ка, лю-би-мый мой! Какое невероятное блаженство! Милый, люби меня долго, долго! – кричит она так, что отражённый звук возвращается эхом…

– Милая, ты чудо, ты совершенство, я не могу налюбоваться тобой, – тихим голосом с придыханием говорит он, покрывая любимую поцелуями. Она ласково смотрит на него своими большими голубыми глазами.

– Как же мне было хорошо, – шепчет Катрина, гладя своей маленькой изящной ручкой его щетину.

– Русалочка, прелесть моя! – говорит он, перебирая её шелковистые волосы.

Обнявшись, они долго лежат и смотрят на голубое небо, пока он не предлагает:

– А может, пойдём, искупаемся. Вода за день так нагрелась, что и помыться можно.

Он моет её распущенные волосы, ладонями растирая и размыливая пену по её точёной фигуре.

– Что ты опять делаешь со мной? – смеётся она от удовольствия.

– Теперь моя очередь, – мурлычет она, тщательно намыливая вехотку.

– Иди же сюда, мой милый «издеватель», – томным голосом зовёт она, игриво маня пальчиком.

Помыв его, начинает целовать каждую клеточку любимого мужчины, прижимаясь к нему и дрожа от изнеможения.

– Я снова хочу тебя, – смущённо улыбается она, поднимая на него кроткий взгляд.

– Я тоже, – произносит он, целуя её. Она с радостью бросается к нему на шею. Михаил, как пушинку, поднимает её и бережно несёт в лоно любви…

Был тёплый летний вечер. Они сидели на крыльце, любуясь яркими звёздами на безоблачном небе.

– Вот и пролетела, как стрела, первая недели любви и страсти, – задумчиво произносит Михаил.

– О чём задумался, Мишенька? – спрашивает Катрина.

– Тебе сколько лет, Катюша?

– Двадцать один год.

– А мне тридцать три. Разница – двенадцать лет.

– К чему это ты, Миша? Хочешь уйти? – тревожно звучит её голос.

– Старый я для тебя!

– Какой же ты старый! Мужчина в полном расцвете сил. Ты знаешь, что женщины стареют намного раньше мужчин. Мишенька, у нас тобой идеальная разница для долгой и счастливой жизни. А может, тебя ещё что-то гложет?

– Да, удручает одна мысль.

– Что не даёт тебе покоя, какая мысль?! – беспокойно и нервно ёрзая на сиденье, выдохнула Катрина.

– Катенька, послушай меня внимательно. У меня к тебе чистое искреннее чувство, сильная любовь. Я, конечно, не помню своей прошлой жизни, но чувствую, такого раньше у меня не было. Это точно! Ты грамотная и умная девушка. У тебя есть работа, любимое дело. А у меня что? Что я могу дать тебе да и себе? Большой вопрос!

– И добавь ещё – нашим будущим детям, – с облегчением рассмеялась она. – Помнишь, я тебе говорила, что кроме научно-исследовательской деятельности у меня есть работа, связанная со сдачей государству пушнины, кедрового ореха, ягод и других даров природы с этого вверенного мне участка сибирской тайги.

– Хорошо помню, – ответил Кедров.

– Вот и чудесно! Так что, предлагаю заняться этим вместе. А навык хорошего охотника и рыбака ты не потерял – это я видела, когда на неделе мы ходили с тобой на охоту и рыбалку. Мне у тебя ещё учиться и учиться этому ремеслу. А такой специалист на вес золота. Сейчас у нас есть, где жить, одно охотничье ружьё и обласок. Подзаработаем, купим хорошее ружьё для тебя, рыболовецкие снасти, моторную лодку. У меня есть помощники – один в Сосновске, другой в бывшем посёлке Весёлое, что на реке Каилка. Чтобы не тратить время на дорогу, они будут сами регулярно приезжать к нам, и забирать наш промысловый товар для последующей сдачи в заготконтору.

Мишенька, а у меня к тебе ещё одно предложение есть. Где-то два раза в год я должна быть в университете. Я хочу, чтобы мы всегда с тобой были вместе, поэтому предлагаю в областной центр ездить вдвоём. Но чтобы ты не скучал и с пользой проводил для себя время, прошу тебя, пожалуйста, подумать об учёбе. Сначала можно сдать экстерном экзамены за среднюю школу, а потом можно будет и заочно продолжить образование на том же факультете университета, который и я окончила. А я буду помогать тебе в подготовке к экзаменам.

Переговорю с моим научным руководителем, она поможет в плане консультаций, свободных занятий. А зимними вечерами будем учиться. Ну, как тебе моя идея?

Михаил молчал, удивлённое выражение долго не сходило с его лица. Они смотрели другу в глаза и улыбались.

Наконец он промолвил:

– А почему бы и нет, можно попробовать.

Лицо её засветилось радостью, вскочив, она прыгнула ему на колени. Припав к нему, воскликнула:

– Какой же ты чудесный, какой же настоящий, мой единственный и необыкновенный мужчина!

– Катенька, любимый и удивительный мой человек! Спасибо тебе за всё, дорогая! Благодаря тебе я выжил. Вероятно, для того чтобы нам всегда быть вместе!

Ты знаешь, а после травмы у меня обострилось чувство видения будущего. Первое, что могу сказать: мы будем жить с тобой счастливо, а второе: ты родишь мальчика и девочку. Поэтому нам бы желательно построить большой дом и облагородить поляну под усадьбу. Так что завтра займёмся осмотром территории и составим план. Ты мне в этом поможешь, девочка моя?

– Конечно, мой повелитель! Разве ты не понял, что теперь мы будем всегда и везде только вместе?!

Глава 10. Верные друзья и помощники

Поляна была довольно большой. Рукав разделял её на две части – островную, соток десять, граничащую с рекой и участок около пятнадцати соток, прилегающий к подножью мыса.

На склонах мыса стоял хвойный лес – сосны, пихты и ели. За поляной росли кустарники – шиповник иглистый, смородина чёрная, малина, а ближе к сосновому лесу образовался подлесок в виде боярышника, рябины, изредка ранетки и сирени. Дальше – километра на два вытянулся луг, представленный обильным разнотравьем. По берегу реки часто встречались кусты тальника с широкой кроной и длинными пушистыми прутьевидными побегами. За рекой также раскинулся широкий луг, за которым начинался роскошный кедровый лес.

– Хорошее место выбрал твой отец, – заметил Кедров, довольный осмотром территории.

– Мне тоже очень нравится. Я никакой город не променяю на это место. В город можно съездить на неделю, на месяц, а жить лучше здесь. Ты согласен со мной, Миша?

– Мы так и будем делать с тобой. Ну что, планируем?

– Планируем! – бойко ответила она.

– Дом построим посередине большого участка, но поближе к кустарникам. За домом у подножья расположатся хозяйственные постройки и загон для лошадей. На всё это уйдёт соток пять, а десять соток под огород. Попробуем выращивать картофель и овощи, то есть всё то, что может расти в суровом сибирском климате. А на острове будет сад. Посадим кустарники и цветы. На берегу канала поставим баню, чтобы после парилки сразу в освежающую воду. С основным участком островок-сад соединим мостиком. Ширина рукава-канала там небольшая, где-то метров пять, так что сделать это будет под силу. Вот такой мой план. Как он тебе, Катюша?

– Отличный, но трудоёмкий.

– А что делать? Другого пути нет. По вечерам будем учиться и любить, а днём работать, – улыбнулся Кедров, обнимая новую спутницу жизни.

– Согласна. А наша любовь поможет нам преодолеть все трудности.

И она ласково посмотрела на него.

– Катюша, смотри, а к нам гость.

Из-за поворота реки показалась лодка. Легко управляя веслом, мужчина уверенно направлял обласок к берегу.

– Да, это Василий Иванович Серяков – местный житель, из остяков. У него где-то поблизости от нас избушка есть, где он и живёт со своей женой Светланой и пятнадцатилетним сыном Гришкой. Занимается рыболовством, охотой и заготовкой кедрового ореха. Простой и добродушный мужик. Помогал мне в работе.

– Приветствую вас, Екатерина Константиновна, – поздоровался Серяков, чуть наклонившись вперёд. И, повернувшись к Кедрову, протянул руку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».