Скрытая реальностЬ. Книга вторая. Вавочка

Медик подошел к окну, выглянул и присвистнул:

– Не фига се… товарищ капитан!

– Майор.

– Не факт, после такого косяка как бы и до старлея не скатиться. Прапорщик, у меня спирт есть, обмоем понижение? Чем не повод устроить пьянку на рабочем месте, позовем мужиков, пригласим генерала…

Майор отказался. И медик не стал настаивать, самому больше достанется. Доктор предложил еще и вазелина на всякий случай прихватить с собой, когда на ковер пойдет. Правда, чуть не получив при этом пепельницей по затылку! Успел вовремя закрыть дверь с той стороны. С этой же стороны двери валялась на полу распрямившийся уже наполовину листовка с разрисованным портретом разыскиваемого преступника, некоего Погорела В. С., зачем-то нацепившего на себя маску черта. Майор поднял бумажку, разорвал ее на мелкие кусочки и медленно-медленно высыпал ее в корзину для мусора. Подошел к окну и тихо-тихо, чтоб ни одна местная сволочь не услышала, пожелал беглецу удачи.

– Все, чем могу, солдатик, – вздохнул он, прикрывая створку. – И поможет тебе Бог.

Уселся снова за стол, открыл ящик и молча уставился на пакет, прикидывая, на сколько лет безбедной жизни ему теперь хватит его содержимого, можно и прапорщиком теперь на пенсию. Кто-то конкретно спонсировал этого Погорела, прикинул он. Погружая того все глубже и глубже в бездонную яму.

И за шлагбаумом беглецу тоже повезло, удача была сегодня на его стороне, он сразу же поймал машину, уселся на потертое сиденье рядом с джигитом и приказал тому двигать в ресторан по названному адресу. Освобождение надо было отметить! Заросшего вида бомбила недоверчиво покосился на опасного пассажира, один устрашающий вид которого уже внушал уважение. Весь мокрый, рваный, разодранный до крови, да еще и с прилипшими к телу березовыми листьями, типу явно только ресторана сейчас и не хватало.

– А деньги, дорогой? – горец предпринял слабенькую попытку избавиться от клиента.

– Будут тебе деньги, – рявкнул тот. – Езжай, чего уставился? Или выметайся, я сам поеду.

Собственно, что тот и сделал, заявив чуть позже полиции, что этот расцарапанный гад, этот нехороший человек, просто встал у него столбом перед капотом и все. Хоть дави, но только он же не бандит с большой дорога. Понятно, что на таком паленом транспорте беглец уехать далеко не мог, но он далеко и не собирался. Бросил тачку во дворах через квартал, загнав между гаражами, позаимствовав хозяйскую джинсовую куртку с заднего сидения, которую тут же и натянул на свой расцарапанный торс, заодно избавившись и от рваной рубашки. Все лучше, чем у поэта Бездомного, хоть не в кальсонах по городу! Далее дворами до общественного транспорта, несколько остановок на троллейбусе и далее снова в такси. Сказал, что расплатится на месте и назвал адрес в центре. Ехали долго, еще дольше пришлось стоять в пробках. После дождя в Москве всегда так – три капли капнет, а пробки в 8 баллов – бесконечность! На месте пассажир попросил водителя подождать и вышел из машины, направившись к двери черного хода питейного заведения с очень оригинальным названием «Ресторан». Минут через пять из этой же двери показалась длинноволосая девица в черном брючном костюме и красном свитере, с черными, как смоль волосами, протянула ему в окно тысячу и исчезла, ухитрившись даже на него не взглянуть.

– И снова он, – прокомментировала явление его недавнего знакомого народу Эльза, – все тот же неугомонный, но только с еще больше разбитой рожей. А по телику уже передали, что ты утоп.

– Так и передали?

Девица кивнула.

– Значит, так и есть, – закашлялся неугомонный, сбрасывая с плеч прямо на пол чужую куртку, обнажая кровоточащее тело. – Утонул, так утонул! Чем скалиться, лучше принеси бинт, пластырь и перекись водорода, будем в порядок приводить утопленника.

– А тебя сюда звали, – скривилась она, – тем-более с того света?

– Его не звали, но он приперся… Меньше в ящик пялься, здоровее будешь.

– Не справился с управлением? – Эльза его не слышала. – Как ты одновременно можешь быть и живым и утопленником? Тебя собаками травили, раздирали в клочья обезьяны или долго таскали на веревке за одну ногу по асфальту? Тебе же совсем пить нельзя, ты же сразу становишься опасным для общества.

– Вот общество пусть и боится, – усмехнулся он беззубым ртом.

– Ты не ответил, как одновременно…

– Сам удивляюсь.

Эльза скривилась:

– Удивительное дело…

Вместо ответа непрошеный гость устало уселся на пуфик возле трюмо, взял черную помаду и молча нарисовал на зеркале три нуля и только после этого пририсовал к ним еще единичку. Сказал, что это за такси и улегся прямо в обуви поверх ее разбросанных вещей на диван.

– Я на такси приехала? – спросила сухо черноволосая, поражаясь наглости этого ублюдка, бесцеремонно свалившегося ей на голову, более того, еще и требующего, чтобы его это «явление» оплатили из чужого кармана.

– Приехал я, – кивнул наглец, – но платить все равно придется тебе. Верну с процентами, не переживай.

– Вот гад! – Эльза схватила со стола деньги и выскочила на улицу. – Привязался на мою голову.

Вернулась она только минут через десять, но уже с медицинской аптечкой в руках, раздобытой в своей красной машинке, рядом с которой еще и перекурила. Хоть и не за 15 метров от ресторана, но все же… Непрошенный гость к этому времени уже крепко спал, погруженный в свои кошмары, не отпускающие его даже там, где вообще ничего реального, кроме возможности уже в скором времени вернуться обратно. Эльза не стала его будить, более того, она даже его накрыла пледом, сняла туфли и подложила под забинтованную голову подушку. И уже только через два часа, когда человек проснулся, принялась за его раны.

– Боже мой, – причитала она, прижигая зеленкой, перекиси не нашлось, очередную рану на спине несчастного, – на тебе же живого места нет, кретин. Нашел новую работу в цирке, стал подрабатывать обезьяной?

Поцарапанный морщился, но терпеливо сносил все колкости вредины, с которой однажды даже вроде переспал, в чем был не очень уверен.

– А тут недавно твой дружек в очках заглядывал, прикатил на служебном «Мерседесе», предлагал покровительство и постоянный доход в пять сотен баксов за ночь.

– А ты?

– А я послала его куда подальше, – закатила она глаза к потолку, смакуя прошедшее. – Я же теперь знаменитость и меньше тысячи за ночь уже не беру. Меня два раза уже по телику показывали, скоро в артистки пригласят как Бузову.

– Не знаю такую. И чего он тебе не нравится, артистка с погорелого театра? Нормальный мужик, кстати, мой коллега и друг.

– Сам дурак, – огрызнулась она. – Это ты ему по-дружески уступил место в своем кресле на работе?

– Не без твоей помощи, – упрекнул ее мужчина. – Или уже забыла, благодаря кому ты стал почти знаменитостью?

– Забудешь тут, – Эльза от возмущения чуть не вылила на спину гада весь флакон зеленки. – Я же уже извинилась за свою глупость и отработала, сколько можно упрекать? Если бы кто-то не захотел, то твой начальничек ничего бы и не увидел.

– Не будем перемалывать перемолотое. Этот сюжетик по ТВ с угоном твоей «божьей коровки» было трудно не заметить. Однажды я участвовал в круглом столе с иностранными предпринимателями, так знаешь, сколько звонков получил от знакомых за вечер, после того как засветился в ящике, даже шеф звонил. Так что сам виноват.

– Пить меньше надо. Не напился бы, не потянуло бы налево, – взглянула она на него с иронией. – Не потянуло бы налево, не снял бы в кабаке шлюху… Не снял бы шлюху, она бы не подлила бы тебе отравы, ну и так далее по наклонной. Но только выгнали-то тебя не за это, милый друг.

– А за что? – уставился он на «занозу».

– Не надо трахаться по кустам с кем попало, баб мало, уже на мальчиков потянуло?

Погорел побледнел, как все же быстро распространяется по земле всякая гадость. Не успел пукнуть в одном месте, как в другом уже атомный взрыв!

– Очкарик рассказывал про какое-то порно с твоим участием, мигом разошедшееся по вашему офису миллионным тиражом, – пояснила она свою новость, – контора до сих пор не может прийти в себя после шока. Как ты сам целую коробку дисков про самого себя в офис приволок, чтобы всем хватило, нарядившись клоуном. Радуйся, жизнь удалась. Но и это еще не все, еще он мне рассказал, как ты обрюхатил одну, а собрался жениться совсем на другой, а еще…

– Достаточно! – взмолился несчастный, – мне это не очень интересно.

– И то верно, – скривилась девица, – чего интересоваться тем местом, где тебя с ног до головы…

– Тебе-то какое дело до всего этого? Я в грязи лишь вывалялся, а ты в ней живешь постоянно.

– Верно, никакого, – пожала она плечами, отворачиваясь. – И чего ты добился в этой своей жизни, вывалялся он? Друг на работе подсидел, любовница кинула, снял телку в кабаке, так и та в ментовку сдала! Живет человек, перекати поле, до седин дожил, а ничего так и не нажил, кроме ада, который сам же вокруг себя и создал.

– Рот закрой, – рявкнул он, теряя терпение. – Не кинула, ее похитили.

– У нормальных мужиков баб не похищают, – заметила Эльза, сменившая вдруг гнев на милость, – вот!

– Чего прицепилась?

– Значит, есть чего… – зыркнула из-под ресниц негодница. – Иначе терпела бы я тебя тута, ага, летел бы как сраный веник, пердел и радовался. Может у девочки обостренное чувство вины за содеянное, так не бывает?

– Ты уже отработала, проваливай.

– Вот гад, у меня сидит и меня же прогоняет, первый раз в жизни вообще встречаю такую сволочь.

– Смотрю, – Погорел дотянулся до сигареты и, закашлявшись, закурил, – у тебя ненависть ко мне прямо на генетическом уровне, так и прет, на себя посмотри.

– Сменил пластинку, генетик, – перебила резко она его, – чтобы я тебя и в самом деле не выставила, договоришься мне.

Так за беседой, лишь иногда переходящей в легкую перепалку, грозящей превратиться в тяжелую войну, его всего зеленкой и замазали.

– Молчу, – вздохнул он.

– Может тебе бритву дать? – предложила вдруг она. – Я ей, правда, обрабатываю интимные места, но ничего. Все лучше, чем бомжом по улицам шарахаться. Побреешь рожу, смотришь, и жизнь наладится. Не зря же говорят, что внешнее – это все твое протухшее нутро.

– По тебе этого не скажешь, – усмехнулся Погорел. – Красивая же внешне девка, прогнившая изнутри

– Скотина! – взвизгнула Эльза и запулила в наглеца первым, что подвернулось под руку, пустым стаканом, – на себя глянь, ходячее безобразие. Бритву давать?

Стакан пролетел мимо и даже не разбился. Удалось увернуться.

– Не надо, – он сначала отказался, чтобы и его рожа не стала вдруг похожа на чье-то там выбритое интимное место, но рассмотрев себя в зеркало, решил все же привести морду в порядок. Хорошо бы еще и в блондина перекраситься, подумал он, чтобы уж совсем стать неузнаваемым, но потом от этой идеи отказался. Кто-то снимет на видео, раз уж пошла такая пьянка, и оно тоже окажется на работе, пусть и бывшей, но все равно пока еще не отпустившей.

– Совсем другое дело, – провела она по его выбритой щеке своими нежными пальчиками, прижимаясь всем телом, – таким ты мне больше нравишься, старичок. Котик, а давай мы зеленкой и на твоей моське царапинки замажем? – промурлыкала кошечка.

– Сгинь нечистая, – отмахнулся он.

– Я-то чистая, – отстранилась она, – а вот когда ты последний раз душ принимал?

– В среду… Могу остаться, чтоб еще раз помыться, потом не избавишься.

– А может быть, – промурлыкала она томно, – я только этого и хочу! Хоть бы одним глазком взглянуть на ту дрянь из-за которой столько проблем. У тебя такой вид, как будто ты только что с помойки.

– Рот закрой, лучше скачай мне кинцо, – попросил он, называя название, – с Дугласом в главных муках.

– Зачем тебе это старье?

– Посмотрим, увидим.

– С тебя три тыщи за дезинфекцию и проваливай, – фыркнула она, – здесь кино не показывают.

– В комоде лежат, – улыбнулся он, указывая глазами на мебель. – Бери сколько хочешь.

38

Фильм девице не понравился. Она вообще не уловила связи киношного розыгрыша своего непрошенного гостя с его реальной историей, хотя тот во время просмотра и посвятил ее в кое-какие подробности своих злоключений, в некоторых из которых, кстати, и она тоже уже успела поучаствовать, причем не с лучшей стороны. Рассказал он ей и про тот остросюжетный романчик, стащенный Кирой из такси, имеющий, по его мнению, также какое-то отношение ко всему тому безобразию, что сейчас раскручивалось вокруг него, хоть и написанный более десяти лет назад. Пропустила мимо ушей, ей только и осталось, что остросюжетными историйками интересоваться, когда своих дел выше крыши. Приперся, звали его, заставил кино еще это смотреть, в котором больше всего ей не понравилась престарелая домработница этого крутого папика, которого играл Дуглас, вляпавшегося в какую-то непонятку. В кино Эльза и здесь тоже… Именно это якобы случайное совпадение реальную Эльзу и насторожило. Если все это розыгрыш, как утверждает этот Погорел, то о случайностях лучше забыть сразу. Всякий розыгрыш – это прежде всего сценарий, где прописывается все – от первого и до последнего пука. И если она уже тоже в этом гребаном сценарии, то лучше, чем она сама, о ней никто не позаботится. Не делай людям добра, вздохнула она. Не получишь зла. Надо было ей вытаскивать этого типа из ментовки, блин, сама виновата. А здесь еще и этот якобы случайный звоночек от Кармен, вдруг заинтересовавшейся ее делами.

– Все нормально? – подошла та издалека к интересующему ее вопросу.

– Более чем, – ответила Эльза, – с твоим протеже маюсь, заявился тут…

– Ты о ком?

– Ой да ладно, – скривилась девица, – все о нем же… Сама запала на алкоголика, а мне расхлебывай. Или ты тоже в розыгрыше, как и этот твой расцарапанный зверек, чего звонишь?

– Так…

– Ну и я так, – огрызнулась Эльза, – сама где шляешься? Я звонила ночью к тебе домой, тебя не было, на работе тоже не появилась?

Кармен не ответила. Эльза пожала плечами на более чем странное поведение своей начальницы и бережно положила свою новенькую электронную цацку на старенький стол. Подумала немного и убрала айфон в свой дамский рюкзачок от греха подальше. Ищи потом правды в поле, разгоняя чужое вранье, рассудила здраво она. И ведь была почти права в своей осторожности. Девица подошла к окну, открыла фрамугу, впуская свежий воздух в комнату, достала из холодильника апельсиновый сок, отхлебнула прямо из пачки, не предложив гостю. Ждала, что попросит, не попросил… Вернула сок в холодильник, все это время о чем-то раздумывая, закурила и только после этого неожиданно предложила съездить еще разок в то агентство, которое его так конкретно поимело. Не ради него, все это время внимательно наблюдающего за ее действиями, ради себя самой, привыкшей держать все под контролем. Раз этот тип уже здесь, сделала она вывод, то, скорее всего, и она тоже уже в этом его дьявольском сценарии, где все ходы расписаны на несколько страниц вперед. Съездить хотя бы для того, чтобы убедиться, что оно (это чертово агентство) все еще функционирует и никуда не исчезло, как в том фильме, который они только что посмотрели. Если конторка на месте, то никакого такого сценария нет и в помине, все это выдумки этого расцарапанного придурка, лишь бы только было где перекантоваться. Но с этим уже не к ней, пусть у других дур ищет себе ночлежку. Вспомнила про звонок Кармен, поведение которой тоже не укладывалось в привычную схему, чтобы та когда раньше не вышла на работу, не было такого. Она была просто помешана на своем ресторанчике, дневала и ночевала в нем. Может, влюбилась? Эльза попробовала уже сама до нее дозвониться, набрав знакомый номер. Тишина, странно…

– Ты про какую-то книжку говорил, – вспомнила неожиданно она, решив вдруг даже чтением заняться.

– Ну, – кивнул Погорел, – говорил… захотелось почитать?

– Не хохми, – скривилась танцовщица, – лучше вспомни, в этой брошюре мое имя упоминалось? Название вещицы?

Мужчина попытался вспомнить название, которого не знал, но тут же и отмахнулся от этого пустяка.

– Даже если и была, что из этого? – спросил он.

– Да так, – пожала плечами Эльза, – ничего особенного. Фамилию автора тоже не помнишь? Молодец… Пробили бы через Интернет и никаких проблем. Если тебя разводят по ней и по этому кину, то вполне можно узнать, что нас ожидает дальше.

– Нас? – удивился Погорел.

– Да, нас, – произнесла она с вызовом, – раз ты у меня. Мое имя в кино, в этой книге и даже в этой комнате, тебе мало совпадений, требуются еще? Номер такси помнишь, где одна дрянь стащила другую?

– Вроде С 886 РК, – произнес неуверенно Погорел, вспоминая. – Фаэтон, это точно.

– Звони, – тут же приказала она, и даже протянула ему свой телефон, рискуя вещицей. – Мне из-за тебя только гадостей и не хватало. Узнавай все про этого гада, как звали, фамилию и все остальное. Он тебе про хозяина книжки все и расскажет. Возьмем его в плен и будем пытать, пока все нам не выложит. Не просто так тебя этот таксист три раза возил вокруг аэропорта, таких случайностей в Москве не бывает.

– А ты откуда про три раза знаешь?

– Сам говорил, забыл?

Мужчина набрал номер и долго слушал длинные гудки, пока ему не ответили, что его звонок очень важен для них… Соврал, что недоволен работой одного таксиста, у которого два счетчика в машине, причем верхний заклеен черной изолентой, чтобы клиент не видел. Зато нижний считает в два раза дороже. Назвал номер машины.

– Извините, – ответила девушка через минуту, – но у нас машины с таким номером в базе нет.

– Сто девяносто седьмой регион, белый номер, – уточнил он на всякий случай.

И получил ответ, что у них все такси на желтых. Взглянул на Эльзу, но та лишь усмехнулась, снова закурила и только после этого сделала свой категоричный вывод, что его, скорее всего и в самом деле разводят.

– Превратили в зверька и гоняют по полосе с препятствиями, – произнесла она спокойно. – И самое фиговое, что в этих твоих гонках уже участвую и я.

– Каким образом? – усомнился Погорел.

– Самым прямым, мой хороший, – заявила Эльза, – деревья рубят, щепки летят. У твоей Киры тоже имя почти совпало с именем героини этого романа, сам говорил, и где она теперь? Молчишь, сопли жуешь… Книжку ищи, недотепа, хочу тоже почитать, что там и про меня написано, то есть про ту дрянь, под кого меня сейчас подгоняют. Поехали, чего расселся… Свалился на мою голову, где ты только взялся!

И это было уже его третьим посещением этого чудного места на Таганге. Чего и следовало ожидать, никакого агентства там уже не было и в помине, иначе, зачем вообще было ему подсовывать это кино со схожим сюжетом. Однако он до последнего надеялся, что все не так криво в его жизни как в том кино, но надежды не оправдались. И запертая дверь была явным тому подтверждением. Все как в кино, только еще хуже, в том кино трупов не было, а вот в его разыгрываемой реальности они уже появились. И если верить средствам массовой информации, он и сам уже был давно покойником. Кто-то за кадром, некто невидимый за гранью реальности вел с ним непонятную игру, стараясь довести его не просто до края, а до самого настоящего помешательства. Клоун с коробкой в офисе и красное платье в метро, дополнились неудачным угоном роскошного авто, смертью друга, прыжком из окна и закрытыми дверьми турагентства, перед которыми он сейчас и стоял, туго соображая, чего, собственно, от него добиваются. Зачем, вообще, понадобился угон дорогущего автомобиля, казавшийся теперь ему таким же бессмысленным и бесполезным, как и полет американцев на луну, не только ли ради того, чтобы еще больше его подставить? Другого ответа не находилось. Они не только не спасли этим безумством Киру, но еще больше усугубили ее положение на миллион долларов к тем пяти сотням тысячам, какие он уже итак должен был внести в бандитскую кассу, сделав ее заложницей своих же собственных амбиций. Крутые парни, которым все по плечу и не такие дела раньше проворачивали, весь Афган на уши ставили, а вот это дельце взяли и запороли. Утешало, что взыскивать эти полтора лимона было теперь вроде как и не с кого, сам он был «мертв», а о существовании Лапшина вымогатели даже и не подозревали. Или и это тоже все было частью сумасшедшей игры? И Иван вовсе не мертв? Чушь! Он тут же отмел эту вздорную мысль. Конечно, в кино и не такое случается, особенно в американских боевиках, но только не в реальной жизни. Иван любил пошутить, но не до смерти же… С другой стороны, мертвым Ивана он не видел, так что можно было предполагать все что угодно. В себя он пришел только уже на набережной. Причем уже не самим собой, а Лапшиным Иваном. Каким Лапшиным? А по паспорту, который якобы нашли в его карманах, но только с испорченной фотографией в документе, по которой узнать Ивана было уже невозможно. Как этот паспорт туда попал, а кто ж его знает, в памяти осталось только кровавое стекло и как пробивали ограждение и, вздымая вверх фонтан брызг, подныривали под волну, после чего сработали подушки безопасности, и стало уже не до наблюдений – вырубило мгновенно!

– Так и будем сидеть в машине перед запертой дверью, ожидая у входа погоды, или все же попробуем ее открыть? – вывела его из задумчивости Эльза.

Погорел опустил стекло и закурил.

– А что, если фильм мне специально подкинули, чтобы я и в самом деле принял все за розыгрыш?

– Типа, подсунули ключик, которым ты и должен будешь открыть крышку следующего ларчика, чтобы еще больше запутаться? – предположила с кривой ухмылкой умная не по годам стервочка.

– Типа этого, – согласился он, – только как бы этот ларчик гробиком не оказался!

– А ты плюнь, не тебя же похитили, – посоветовала она, – вот сами пусть и играют в свои дурацкие игры. Спутай им карты, ты же покойник, искать уж точно никто не будет.

– А Кира?

– А смысл им ее держать в заложницах, если тебя уже нет? Что с трупа возьмешь кроме похорон, в которые самим же и придется вкладываться. Сам же говорил, что ты на нее уже даже свою квартиру переписал, вот пусть и пользуются. Дурой не будет, – хмыкнула она, – не грохнут. Если она же сама все это и не подстроила.

– Рот закрой! – возмутился Погорел. – Ты даже не видела человека, а уже несешь про него всякую чушь.

– Сам закрой, кто привел тебя в это агентство, – кивнула она в сторону закрытых дверей, – а потом книжку подсунул в аэропорту и исчез, не она? А у кого ты фильму эту нашел в квартире, у меня?

– А кто сдал меня ментам? – он щелчком отправил окурок сигареты в окно, – Кто подлил мне в водку калофилинчика, не ты?

– Кло… фелинчика, – поправила его злодейка. – Сама подлила, сама сдала, сама и вытащила! Спасала тебя же для твоей любимой сучки, так что уж я точно не твоя проблема, отхлынь.

– И деньги тоже не ты вытащила у меня из кармана, что я одолжил в ресторане у друга? В ментовке стащили, понятно.

– Дурак! – вскипела Эльза, тряхнув ровной челкой. – Сам ко мне приперся раны зализывать, а я снова виновата! Я тебя не звала, убирайся к черту, я свое отработала и бесплатно катать тебя больше не собираюсь. С таким же успехом, я могу заявить, что ты сам свою Киру и упрятал с глаз долой! Беременную, чтобы только не жениться на бедняжке, вот… Обрюхатил бабу и в кусты, а теперь ищет ее днем с огнем, вытаращив глазки! Только фиг ты ее уже найдешь закопанную в лесу под елочкой, – показала она ему дулю, – не для того сам и закапывал, чтобы откапывать.

Упреки так и посыпались на его седую голову, как и всевозможные предположения его причастности ко всему этому злодейству.

– Про беременность от кого узнала, уж не от человечка ли в очках? – прищурился Погорел, которому уже второй раз тыкали непонятной беременностью его невесты, о чем сам он ни словом ни духом.

– Сама догадалась. Он как нажрется, твой человечек, так много чего хорошего рассказывает, особенно про других. А только я все равно ничего не слышала, свято поклявшись в сохранении тайны исповеди.

– И в чем он тебе еще исповедовался? – спросил Погорел, хотя процентов на девяносто и сам уже знал ответ.

– Что ты собрался жениться на богатенькой дурочке, а здесь нищенка со своим раздутым животиком мешается. Вот ты и отправил ее в бессрочный отпуск. А только и твоя Кира подстраховалась, засняв ваше порно в лесу на всякий случай, если с ней вдруг что случится. Вот теперь ты и вертишься, как уж на сковородке, что рыльце в пушку, да еще и своего лучшего дружка в речке утопил!

– А этот чего мне плохого сделал?

– Не знаю, – честно призналась Эльза, – возможно денег дал взаймы на погашение долга, сам же говорил, что тебе полмиллиона надо было, чтобы со всеми своими долгами разобраться. Вот ты и разобрался, теперь ничего и никому отдавать не надо. Ты только не нервничай, я тебя сдавать не буду. Тебя твоя же беременная сама и сдаст, как ты ее освободишь из лап бандитов. Откуда знаю про беременность? Так про это теперь вся Москва знает, какой ты злодей. Твои друзья умеют хранить тайны, особенно на пьяную голову, – ехидно усмехнулась девица, намекая на своего уже почти постоянного клиента, сверкнув в полумраке своей ядовитой ухмылкой. – Не надо было рога наставлять коллеге, сейчас бы и я меньше знала.