Домик в Ницце. Сборник рассказов

–Только не бросай меня, – жалобно попросила Света и побежала в туалет.

Я заперла упирающуюся Найду на кухне и позвонила в скорую:

–Женщине плохо. Возраст? Молодая. Еще нет пятидесяти. Сильные боли в желудке, рвота… Адрес? Улица Песчаная, дом четыре, корпус пять, квартира 58. -Приезжайте скорее! – прокричала я в трубку.

–Бригада выезжает. Ждите, – ответила диспетчер.

Минуты тянулись очень медленно. Светке становилось все хуже и хуже. Я металась по квартире и в отчаянии пыталась найти аптечку с лекарствами. Найда истошно лаяла на кухне.

Тут раздался телефонный звонок:

–Говорит врач скорой, мы на улице Песчаной, не можем найти ваш дом.

–Ой, наверное, я адрес перепутала, сейчас проверю, где-то валялись счета за воду, а вот и они, читаю: Песчаная, дом пять, корпус четыре. А я сказала наоборот. -Доктор скорее, – скороговоркой кричала я в трубку.

–Сейчас будем, – ответил раздраженный голос.

Через пять минут врач в сопровождении молоденькой сестрички влетел в квартиру. Беспорядок в комнате и лай собаки еще более усилили его раздражение.

Он склонился над больной и, учуяв запах алкоголя , строго спросил:

–Вы что, выпили?

–Немного шампанского, доктор. У нашей внучки сегодня День рождения. Уже три годика. Кто бы мог подумать, я уже бабушка. – Даже в таком тяжелом состоянии, Светка, увидев мужчину, начинала кокетничать.

–Лекарства принимали?

–Искала Но-Шпу. Но не нашла. И денег не нашла, чтобы в аптеку сбегать. – в доказательство своих слов, сватья указала на разгром комнаты.

–Будем госпитализировать, – сказал врач, – возьмите ваши документы.

А– документов у меня с собой нет и в больницу я не поеду!– категорически заявила больная.

–Не нравится мне вся эта история, – сказал доктор, многозначительно взглянув на мед.сестру. Та кивнула в ответ.

В этот момент, как назло, зазвонил Светкин мобильный! А у ее телефона такая громкость, что все окружающие невольно слышат ее интимные беседы.

–Девчонки, где вас носит? – раздался из трубки нетрезвый голос полковника Студнева, – Светик, птица моя, куда ты улетела? Тебя только на задание посылать! – И Николай Алексеевич громко рассмеялся своей армейской шутке.

–Коленька, я потом перезвоню, – прошептала бедняга и отключила мобильный.

–С меня достаточно. – Сказал врач и подошел к телефону. – Вызываю милицию: точного адреса вы не знаете, документов нет, в квартире что-то явно искали, да еще и собака все время лает, чует, что чужие.

–Доктор, не надо милицию. Я сейчас все объясню. У нас День рождения....

–А про внучку расскажешь в отделении, – врач неожиданно перешел на «ты» и довольно грубо оттолкнул меня.

Я повернулась лицом к двери и увидела огромное, улыбающееся лицо клоуна, оно медленно вплывало в коридор. Это был воздушный шарик, его за ниточку держала внучка Эллочка. В бантиках и кружевах она застыла на пороге квартиры и с ужасом смотрела на меня. За внучкой стояла дочь с зятем. Тоже увешенные шариками и подарками, и тоже с испугом в глазах.

–Что происходит? Что вы здесь делаете? – закричала дочь.

–Ага, вот и пришли настоящие хозяева квартиры, – обрадовался доктор, – и очень кстати. Вы знаете этих женщин? – обратился он к зятю.

–Да, это моя теща, Елена Сергеевна, а это…, – и тут он увидел Светку, несчастную, жалкую, лежащую на диване в гостиной. – Мама, что с тобой? Что они сделали? – Юрка бросился к матери уже не обращая ни на кого внимания.

Юрочка, сынуля. Ты только не волнуйся. Мне уже намного лучше, – Светлана преподнелась на локте и как-то вся мобилизовалась. (Удивительный эффект материнства!) – Мне бы Но-Шпы выпить.

Дочка бросилась к полочке в коридоре, где крупно было написано «Лекарства первой помощи». Как мы ее не заметили? Достала Но-Шпу, ринулась на кухню за водой. Освобожденная Найда весело закрутилась между нами. Светка оживала с каждой минутой.

Доктор подписав с зятем какие-то бумаги с облегчением покинул нашу сумасшедшую компанию.

–Мама, – попросила дочь, – ты бы забрала свою собаку и шла бы домой. Мы уже сами разберемся. Да и ребенка мне желательно спать уложить. Она и так перевозбудилась в баулинге, а тут еще вы устроили нам праздник.

Я послушно забрала Найдку и пошла к себе.

Мужчины в наше отсутствие не терялись. Они уничтожили почти весь имеющийся в доме запас спиртного.

–А вот и пришла самая большая любовь всей моей жизни! – воскликнул Паша, увидев меня на пороге.

Дремавший на диване полковник Студнев приоткрыл один глаз и стал переводить взгляд с меня на Найду.

«Видимо, не поймет, о ком сказал Павел. Я – его большая любовь или Найда?»

Но я зря так плохо подумала о полковнике. Он искал глазами Свету.

–Светик? Птица моя? Куда ты улетела? – только и смог вымолвить он и снова забылся тяжелым сном.

Я подошла к столу. Одна из бутылок коньяка была надопита. Я вылили содержимое в относительно чистый стакан и залпом выпила его.

А что я могла еще сделать, чтобы сохранить семью?

Ни слова не говоря, я ушла в спальню, плюхнулась на кровать и сразу же заснула. Найдка пристроилась у моего бока.

И приснился мне баулинг, только особенный, необычный. Красивая, просторная комната и много-много шариков, всех цветов и размеров.

Эллочка бегает от шарика к шарику, а я бегаю за ней. Мне тоже три года, мне весело и легко. Я отрываюсь от пола, прыгаю и зависаю в воздухе. Мы обе смеемся. Эллочка хватает синий мяч и бросае его Свете. Та с хохотом ловит шар, Свете не больше четырех, в ее роскошных кудрях завязан красный бант, кружевное, нарядное платьице облегает ладную детскую фигурку, а стройные ножки одеты в белые колготки. Даже сейчас видно какая она будет со временем женственная и очень красивая. Светка ловит мячик и бросает его толстому, кудрявому карапузу. У малыша уже есть в руках один шар, он прижимает его полненькой ручкой к животу и хочет удержать второй. Мальчик смешно морщит веснушчатую мордашку и громко хохочет. Да это же полковник Студнев в детстве, как я сразу не узнала его! Я подпрыгиваю еще выше и вижу Пашу. Он как будто сошел с любимой фотографии моей свекрови: клетчатая, глаженная рубашечка аккуратно заправлена в короткие штанишки. Полненькие ножки одеты в сандалики и белые носочки. Голова с коротко подстриженными густыми волосами выглядит трогательно и беззащитно. А этот взгляд! Большие серые глаза смотрят серьезно и доверчево. Паша берет меня за руки, прижимает к себе и с детской непосредственностью шепчет:

– Леночка! Ты только посмотри какой сегодня праздник! Праздник-то какой! И даже не верится, что это День рождения нашей внучки!

Семейные истории

Современная рождественская сказка

Женщина, женщина! Столько тащите, что лошади на вас оглядываются! – как всегда прокричала ей вслед продавщица.

Люся взяла сумки, они были неподъемными и больно резали руки. Приоткрыв ногой дверь, она вышла из магазина.

На улице шел мелкий, холодный дождь.

«Плохо нам – инвалидам, не дал бог третьей руки, чтобы зонтик держать» – вспомнила она свою любимую шутку и потащилась к дому.

Дождь намочил волосы, капли начали стекать за воротник, но Люся не обращала на это никакого внимания. Она уже составляла план того, что должна сделать дома: «В первую очередь, еще не раздевшись, надо поставить на огонь кастрюлю с водой для картошки. Потом бросить в морозилку мясо и кур, так удачно купленных сегодня со скидкой, а уже затем можно пойти переодеть халат. Нет, в начале лучше запустить стиралку и…»

Но додумать она не успела, молодой человек, бегущий по тротуару навстречу со своей девушкой, нечаянно задел за ее сумку. Люся потеряла равновесие и упала в лужу. Яблоки высыпались из мешка на асфальт. Мужчина остановился, бормоча извинения, посмотрел на Люсю, решая , помочь подняться или бежать на свидание, и убедившись, что тетка поднимется и без его помощи, ушел. Прохожие сочувственно смотрели на нее, но помогать тоже не спешили.

Глотая слезы, Люся кое-как поднялась, собрала яблоки, проверила, не разбилась ли банка с огурцами и пошла к дому. Плащ был грязный, брюки на коленке порвались, ныли ушибленная нога и локоть. Но обиднее всего было то, что парень даже не счел нужным ей помочь. Она посмотрела на себя его глазами: тетка с сумками, неважно одетая, замученная бытом и заботами, зачем такой помогать?

– Ничего, ничего, – утешала себя Люся, – сейчас приду домой, увидят меня муж и сыновья, утешат, пожалеют. Главное, что у меня есть семья, близкие люди.

Она позвонила в дверь, но ее никто не открыл, хотя из квартиры доносились звуки работающего телевизора. Нашла в сумке ключ, повернула замок, вошла в квартиру. Муж. как всегда, увлеченно смотрел футбол в гостиной, дети в своей комнате играли в компьютерные игры.

Люся поставила сумки на пол и села на скамеечку в прихожей. С мокрого плаща на пол капала грязная вода. Но она не замечала этого.

– Надо собаку завести, – подумала Люся, – хоть кто-то будет радоваться моему приходу. Но кто будет за ней ухаживать? У меня сил уже не хватит..

Она довольно долго просидела в коридоре не раздеваясь. Несколько раз мимо пробегал муж, чтобы вытащить из холодильника очередную банку пива, сообщал ей на ходу счет игры. Выглянул из комнаты сын, поинтересовался, когда будет ужин. Но никто так и не заметил ее грязной одежды и заплаканного лица.

Поняв, что дальше сидеть бесполезно, Люся встала, умылась, одела свой застиранный домашний халатик, порванные тапочки и позвонила подруге.

– Маша, никогда не обращалась к тебе с такой просьбой, но сейчас мне очень нужны деньги, не одолжишь?

– Б-же мой, Люська, случилось что? – искренне испугалась Маша.

– Да нет, ничего, не волнуйся. Хочу в салон красоты сходить, прическу сделать, макияж…

– Все прикалываешься, – немного успокоилась подруга. – А я уж испугалась. Знаю твой щепетильный характер. Но ладно, не хочешь говорить правду, не говори. До работы встретимся на нашем обычном месте.

– Спасибо, тебе, – растрогалась Люся и первый раз за этот вечер улыбнулась.

Следующий звонок она сделала начальнику.

– Владимир Николаевич, я вынуждена завтра задержаться на полдня. У меня отгулов много накопилось. Так что оформите, пожалуйста.

Начальник что-то долго кричал про срочные договора, аврал, запарку. Но Люся не слушала его. Она даже не думала о том, какие неприятности ждут ее на работе, и как она будет отдавать подруге долг. Она смотрела в зеркало на еще молодую, но по-стариковски одетую женщину, с появляющимися на лице морщинками от вечного выражения тревоги, не ухоженную, привыкшую постоянно экономить на себе и считать каждую копейку. "Неужели это я?" – думала Люся. И мысленно прощалась со своим отражением. Этой женщине суждено будет завтра исчезнуть. На смену ей придет другая, по забавной случайности, носящая то же имя и фамилию.

На следующее утро, взяв у подруги деньги, Люся зашла в «Салон красоты». Через пять часов оттуда вышла эффектная, молодая женщина. Ее стильная прическа и с шармом сделанный макияж не гармонировал с убогим плащом и обшарпанными ботинками. Одежда, как последнее напоминание о прошлой жизни, была сложена в мешок и безжалостно выброшена в мусорное ведро ближайшего бутика.

Еще через час Люся шла по улице, постукивая высокими каблучками, поигрывая маленькой дамской сумочкой и чувствовала на себе восхищенные взгляды прохожих. Ей улыбались, ей уступали дорогу, ее приглашали зайти в кафе. А она шла, счастливая и уверенная, что теперь в ее жизни все будет по-другому, все будет правильно. И так оно и было.

Виртуальный адюльтер

Вечерами в семье Семкиных было особенно невыносимо. Все обитатели малогабаритной, трехкомнатной квартиры: теща, тесть, зять, дочь и внучка, собирались за ужином на кухне и начинали скандалить:

– Что можно пожевать? Опять котлеты с макаронами? Одно и тоже каждый день! – капризничала тринадцатилетняя Ленка.

– Если бы твой отец заботился о семье, то не только еда, но и жизнь у нас была бы другая , – проворчала, стоявшая у плиты теща, стрельнув злым взглядом в сторону зятя. Но тот не смутился:

– Было бы ради кого стараться! – крикнул он и, хлопнув дверью, скрылся в спальне.

– Всё шумите! Пожрать спокойно не дадут, – пробурчал тесть и опрокинул в рот стопку водки.

– Папа, ты опять пьешь один, как алкаш, – возмутилась дочь.

– Был бы мой зять нормальным мужиком, так и не пил бы один, – огрызнулся тесть.

Думаю, что дальше продолжать не стоит. Моим читателям и так стало ясно, что это за семья. Обычная, среднестатистическая, измученная хроническим безденежьем и бытовыми неудобствами. Я хочу познакомить вас с пятью письмами, отправленными с их компьютера в течениe следующих суток.

Письмо первое. Отправлено в 00:30.

Дорогая моя! Любимая! Ненаглядная!

Шеф подтвердил сегодня, что в среду я лечу в командировку. А это значит, что скоро мы снова встретимся. И это будет наше, только наше время. И вся эта грязная жизнь, все эти склоки и проблемы останутся за дверью твоей квартиры. Только ты и я. Моя сладкая, моя нежная, моя ласковая. Я опять смогу ласкать, целовать, обнимать тебя и находиться на вершине блаженства!

Живу только ожиданием нашей встречи. В семье ужасно, все видят во мне только добытчика денег и даже не скрывают это. Особенно старается оскорбить теща. Мстит за свою старость и никчемность. А жена молчит, видимо, ей нравится, когда меня унижают. Сейчас эти черствые существа уснули, и я могу написать тебе хоть пару слов. Если бы ты только знала, что значишь для меня!

Береги себя, скоро я приеду, согрею тебя и покрою поцелуями, всю, от макушки до пяточек.

Целую, люблю, мечтаю о тебе. Леша

Письмо второе. Отправлено в 05:45

Мишенька! Дорогой мой! Сейчас раннее утро, все спят. А я так хочу тебя. Все внутри аж гудит. После того, как ты нашел меня на сайте одноклассников, и мы стали встречаться, во мне проснулась женщина, появилась такая страсть, такая нежность! Помнишь, как еще школьниками мы целовались в подъезде, а соседка выскочила и обозвала меня бесстыжей? Тогда казалось, что впереди одно счастье. А счастье было только там, с тобой, на лестничной площадке.

Лешка хоть и подавал в институте большие надежды, в жизни ничего не добился. И мстит всем за свои неудачи, особенно достается мне. Он изводит меня своей холодностью. Убедил, что я, как женщина, ничто. И я в это поверила. И так бы и жила в этом леднике чувств, если бы ты не отыскал меня. Любимый мой, страстный, ненасытный. Ох, какой же ты ненасытный.

Скоро мы сможем увидеться. Лешка в среду уезжает в командировку, я совру что-нибудь матери и после работы к тебе. Ой, скорей бы среда. Готовься. Мы устроим такой секс-марафон! И я стану чемпионкой. Чемпионкой по любви к тебе.

Письмо третье. Отправлено в 10:15

Здравствуй, родная моя!

Зять и дочь, наконец-то, ушли на работу, супружница в магазин, и я могу написать тебе. Какое счастье, что есть интернет. Что компьютер, который я раньше так ненавидел, помог найти тебя, моя первая любовь.

Лидочка, Лидочка! Почему ты не присылаешь мне свою фотографию? Ты стесняешься меня? Какая ты смешная, моя девочка. Ты пишешь, что пополнела. Так это же здорово! Я смогу покрыть твой животик еще большим количеством поцелуев, спрятать свою глупую голову на твоей груди, а ты обнимешь меня своими нежными, теперь уже полненькими ручками. Только чур не смотри на мою лысину. Помнишь, какие у меня были кудри? Лидочка, Лидочка. Как я мог потерять тебя? Вся моя жизнь – это наказание за мою же глупость. Страшно подумать, сколько лет я прожил с этой бесчувственной женщиной, не зная ни нежности, ни ласки. Но теперь все будет по-другому. Я нашел тебя. И никому, слышишь, никому не отдам. Я обязательно придумаю, как нам встретиться. Целую тебя, лапочка. Фотку пришли.

Письмо четвертое. Отправлено в 14:28

Привет, мой котик! Дети еще на работе, старый задрых – ему бы только пожрать да поспать! А я нырк и к компу. Люська опять уезжает и просит меня поливать цветы в ее квартире. Как старательно я буду их поливать, особенно тебя, мой самый любимый цветочек, и твоего шаловливого зверька! Помнишь, что мы творили в прошлый раз? Когда разбили вазу? Люська удивилась, как ты говорит, умудрилась ее опрокинуть. Я чуть со смеху не лопнула. Но ей, конечно, ни слова. Я купила шкодные трусики: розовые, с пушком. Пока спрятала их среди старых носков. А то зять увидит и в обморок упадет. Он, вообще, не знает, какие есть на свете забавы. Иногда мне его даже жалко: человек-никто!

Откопала в интернете интересный совет, попробуем. Обнимаю тебя, целую зверька. Твоя киска.

Письмо пятое. Отправлено в 16:30

Hi, мой инет друг! Пришла из школы, дома тоска, хорошо хоть, что моё старичьё сбросилось и купило комп. Это прикольно, что я с тобой не знакома в жизни, и можно так откровенно писать о себе. Только плиз без глупостей. Окей.

Мой прошлый дружок писал только о своем члене. А это надоедает.

Ты спрашиваешь, какое мое самое большое желание. Сбежать из этого сумасшедшего дома, который зовется семьей. Может быть ты поможешь мне? Шучу, не бойся.

Если бы ты видел моих предков! Они даже не знают, что на свете есть любовь, нежность, страсть. Деньги, только деньги у них на уме. Я даже удивляюсь, как бабушка умудрилась родить маму, а мама меня. Но у меня все в жизни будет по другому. Только бы скорее начать жить самой.

Пиши мне, Лена.

Новогодняя трилогия

Встреча Нового года длиною в жизнь.

1975 год. 31 декабря. Московские новостройки – Черемушки.

По дорожкам, протоптанным в снегу, снуют празднично-озабоченные люди: кто-то тащит елку, кто-то сетку с продуктами, кто-то санки с ребенком. Снежок стыдливо присыпал забытый строителями мусор, сделав дворы по-праздничному белыми и чистыми. Морозный воздух пропитан ароматами хвои и мандарин.

В одной из девятиэтажек получил квартиру и мой герой Марк. Ему 35 лет. Он молод, энергичен, успешен.

Пока жена Тоня хлопочет у праздничного стола (украшает вырезанными из свеклы розочками салат оливье, раскладывает пироги, открывает заначенные с праздничного заказа шпроты), Марк увлеченно рассказывает ей свои новые научные теории, делится смелыми гипотезами. Крутится пластинка Новеллы Матвеевой. Проигрыватель стоит на стопке книг, на них же и спальный матрас, и телевизор. Мебели очень мало, все пространство занимают книги, рукописи и научные труды, разложенные в серые картонные папки с цветными тесемками.

По лестнице (лифт в новом доме пока не работает) поднимаются закадычные друзья Марка: Гриша и Лиля.

Звонок в дверь. Приветствия. Объятия. Смех.

И… обжигающая новость: Гриша и Лиля собираются подавать документы на отъезд.

– Ребята, что вы делаете?! – пытается остановить друзей Марк. – Гриша, ты же талантливый ученый, тебе дают новую перспективную тему. Куда вы едете? В полную неизвестность!

– Все понимаю, Марк. – пытается успокоить его Гриша. – Ну, невмоготу больше: серость, очереди, идеологический прессинг…

Бьют куранты. Выстреливает шампанское. Наигранное веселье, поздравления.

«Боже мой, зачем они уезжают!» – сокрушается про себя Марк.

«Зря они остаются» – огорченно думает Гриша.

1990 год. 31 декабря. Разгул перестройки. Темные, обветшалые Черемушки расписаны призывами к демократии. Корявыми лозунгами, вперемешку с неприличной символикой и матерными словами, украшены обшарпанные подъезды, столбы и даже мусорки. Как грибы выросли самодельные киоски – оплот свободы предпринимательства. Закутанные в тулуп «бизнес-леди» торгуют у входа в пустые магазины квашеной капустой, вязаными носками и вымученными в очередях детскими валеночками.

Моему герою Марку уже 50 лет. Он давно без работы: проектный институт закрыли, научные труды без надобности. В не знающей ремонта квартире по– прежнему мало мебели, но спальный матрас стоит уже на стопках газет и журналов.

Марк – активист общества «Мемориал». Вся жизнь – в собраниях, спорах, митингах.

Пока Тоня хлопочет у праздничного стола, пытаясь сделать из одной, чудом доставшейся курицы, как можно больше новогодних угощений, Марк увлеченно читает ей скандальную статью из «Огонька».

По грязной лестнице (лифт не работает с начала Перестройки) поднимаются впервые приехавшие в Москву из Америки Гриша и Лиля.

Звонок в дверь. Объятия, приветствия, слезы.

– Ребята, возвращайтесь! – почти кричит от возбуждения Марк. – Здесь сейчас кипит жизнь! Такие люди! Такие проекты! Я тоже открываю свою фирму. Займемся бизнесом вместе, а, Гриша?!

– Друзья, уезжайте, пока есть возможность. – остужает пыл друга Гриша. – Будете жить как люди. Мы уже почти выплатили ссуду за дом, объездили пол-мира. Да, приходится много работать. О науке забыли, переквалифицировались. Покупаем книги, а читать нет времени, откладываем до пенсии. Очень много работаем, крутимся, но зато и зарабатываем прилично.

Бой курантов. Выстрел шампанского. Натянутое веселье.

«Вот бы они вернулись!» – мечтает Марк.

«Зря они медлят с отъездом» – огорчается Гриша.

2005 год. 31 декабря. Солнечно, тепло, много цветов и зелени. На деревьях, как елочные игрушки, висят оранжевые мандарины. Мой герой Марк уже давно живет в Израиле. Бизнес? – Лопнул. Демократия? – Не состоялась.

В убогой съемной квартире традиционно мало мебели. На стопках книг стоит новенький компьютер. Марк увлеченно работает на нем, комментируя свои действия для Тони.

А Тоня? Она хлопочет у праздничного стола. На скромное пенсионное пособие куплено много экзотических овощей и фруктов. Тоня с радостью готовит салат из авокадо и торт с манго и клубникой.

По тесной лестнице тяжело поднимаются на четвертый этаж Гриша и Лиля. (лифт в доме не предусмотрен). Они приехали навестить своих друзей и погреться на Мертвом Море.

Звонок в дверь. Объятия. Слезы.

– Вы не поверите, – спешит поделиться своими переживаниями Тоня. – У Марка на Святой земле появился литературный талант. Он пишет рассказы. Печатается на международных сайтах. Выпустил книгу! Издать пришлось, правда, на свои деньги. – Лиля рукой показывает на книги, служащие столиком для компьютера. – Мы экономим, поиздержались немного. Зато, как Марк счастлив! Как его хвалят! Ну, а вы-то как?

– Мы еще работаем, – отчитывается Лиля. – Живем в шикарном доме. Внизу бассейн, сауна, тренажерный зал. Платим тысячу долларов только за услуги. Но посещаем бассейн редко – нет времени, да и сил тоже нет.

Бой курантов. Выстрел шампанского. Грустное веселье.

Разошлись по комнатам рано. Сказывается возраст.

Марк смотрит на Тоню, как она бережно складывает в банку оставшуюся клубнику, стелит полинявшие простыни на старенький диван.

«Зря мы тогда не уехали, – думает он. – У Тони могла быть совсем другая жизнь»

В соседней комнате Лиля, лежа на кровати, незаметно наблюдает за Гришей. Он присел к столу. Сейчас особенно видно, какой он измотанный и усталый. Гриша листает подаренную Марком книгу и грустно улыбается своим мыслям, как будто представляет свою жизнь совсем другой.