Идефикс. Пакт о самосожжении

В дневном свете до этого мрачные тесные проулки преобразились в уютные цветущие аллеи, не имея ничего общего с ночным кошмаром. Зная, что должен поторопиться, использовав оставшиеся до начала рабочего дня двадцать минут с умом, мужчина все же сбавил шаг, узнав знакомые очертания небольшого цветущего сада, возле которого развернулась вчерашняя дама. Слишком погруженный в собственные мысли, он не сразу осознал, что свернул с дороги, как-то крадучись подбираясь к заветному месту.

Помня о своем обещании поискать телефон, но всерьез не думая его исполнять, Данил все же прошелся вдоль заасфальтированных дорожек, всматриваясь в невысокие заросли травы. Учитывая количество бродящих поблизости собачников и парочку наматывающих вокруг дома круги бегунов, он не надеялся на успех. Тем страннее было увидеть на земле призывный глянцевый блеск. Практически у самых вспученных корней высокого накренившегося дерева, слегка припорошенный мелкой пылью лежал черный прямоугольник смартфона. Не поверив своей удачи, Данил схватил находку, предусмотрительно оглянувшись на предмет нежелательных свидетелей. Но никто не обратил ровным счетом никакого внимание на странноватого парня в летнем деловом костюме, рыщущего вдоль засаженного газона.

Сомнений не было. Телефон был запаролен, требуя ввести код из четырех цифр, но на экране возник снимок с букетом цветущей сирени и слащавой валентинкой, явно сделанный девушкой самостоятельно. Попробовав наугад самые простые комбинации, Данил сдался, спрятав находку в карман и поспешив за своей машиной, которая под нагревающимися солнечными лучами медленно превращалась в раскаленную печку.

За все утро, слишком перегруженное неотложными делами, у него ни разу не возникло желания связаться с девушкой, чему он в тайне для самого себя радовался. Только в короткий перерыв, потягивая кофе в кафе напротив офисного здания, он вновь случайно наткнулся на простенький телефон в кармане брюк, перепутав тот со своим. Зарядка была на исходе, никаких звонков или сообщений за все это время так и не поступало.

Решив попытать удачу, Данил наугад нажимал кнопки, уже не веря, что сможет подобрать нужный пароль. Это походило на компьютерную игру – найди нужную комбинацию, пока не вышло отведенное время. И, кажется, он проигрывал. На экране то и дело возникало сообщение с требованием подключить зарядное устройство.

Внезапно смартфон в его руках завибрировал, едва не соскользнув на стеклянную столешницу. Номер не определился и мужчина несколько секунд вглядывался в набор цифр, будто мог их узнать, но лишь отметил, что вызов шел со стационарного городского телефона.

– Алло.

– Я… вы… в общем, у вас мой телефон… – женский голос, едва различимый за гулом помех, начал что-то шептать, проглатывая окончания и тяжело вздыхая в перерывах.

– Настя?

– Данил? Ты, ты все-таки его нашел! – она радостно засмеялась. – Я думала, он уже разрядился.

– Я же обещал. И да, зарядка на исходе, – в ухе раздался противный писк, предупреждающий, что телефон скоро выключится.

– Я могу заехать за ним после работы, если тебе будет удобно. После семи. Только скажи куда.

– Не волнуйся, я завезу тебе его сам, мне не сложно.

– Уверен?

– Конечно, я же на машине.

– Мне так неловко, – снова зашептала она. – Ты и так много для меня сделал.

– Никаких проблем, мне по пути, – соврал Данил. – Только освобожусь часам к восьми. Завести тебе прямо домой?

– Да, я буду ждать. Шестая…

Данил задумчиво посмотрел на мертвый черный экран. Оставалось надеяться, что она имела в виду шестую квартиру, хотя помня нужное окно, он бы и так вычислил, где живет девушка. Это было странное знакомство, и мужчина не мог отделаться от мысли, что ступил на очень скользкий путь. Его пугало то, что все его поступки, начиная с прошлого вечера, диктовал далеко не разум. Он никак не мог понять, почему все принятые решения доходили до не постфактум, словно кто-то другой делала выбор за него. Мужчина никогда не отказывал людям в помощи, но также не мог отрицать, что порой эта доброта приводила его совсем к противоположному результату.

Данил с большим трудом дотянул до конца рабочего дня, постоянно поглядывая на часы и беспричинно срываясь по любым мелочам. Он не мог и не хотел понимать причин этого состояния, хотя догадывался, что эта тревожность могла быть связана с предстоящей встречей. В итоге, он освободился даже раньше назначенного срока, отложив несрочные дела назавтра, чего обычно старался не делать. Уже в половине восьмого он черепашьим шагом преодолевал бездорожье, ведущее к новостройке. Даже солнечные лучи не спасали этот унылый пейзаж и Данил только лишний раз удивился, что могло заставить Настю купить квартиру именно здесь, уж слишком недружелюбно выглядели обглоданные останки строящихся домов.

Припарковавшись, он не сразу вышел из машины. Методично рассматривая дом и вглядываясь в каждое окно, особенно второго этажа, надеясь увидеть признаки жизни. Но без включенного в квартирах света, тот казался необитаемым. Как только он набрал нужный номер квартиры и «вызов» как домофон ожил и дверь без каких-либо вопросов открылась.

Подъезд напоминал банкетный зал дорого ресторана – белые стены украшала почерненная позолота, в центре висела огромная люстра, имитирующая капли горного хрусталя. Этажом выше раздался щелчок и звук открывшейся двери. Настя, кутаясь в шелковый розовый халат, уже стояла в проеме, босыми ногами топчась на пороге и испуганно выглядывая из-за двери.

– Привет.

Девушка кивнула, мигом скрывшись в квартире. Данил протиснулся следом, очутившись в крошечной темной прихожей. Сразу было заметно, что переезд неоправданно затянулся – несколько коробок ютились в углу пизанской башней, вдоль стены лежал свернутый в трубу светлый ковер, роль вешалки в коридоре исполняли обычные гвозди.

Чтобы не смущать девушку и не показаться невежливым, мужчина перестал столь придирчиво осматривать квартиру, дружелюбно улыбнувшись:

– Я освободился раньше.

– А я до последнего думала, что ты не приедешь.

– Почему?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Странно, когда так много делают для совершенно незнакомого человека. Я сама хотела утром пойти и поискать телефон, но… не успела.

– Так почему ты не позвонила мне и не спросила, нашел ли я его? Ты же знала, что тот на блокировке, и я не могу сам тебе позвонить.

Она замялась:

– Не хотела тебе надоедать.

– Надоедать? – мужчина коротко рассмеялся, наивность девушки показалась ему даже забавной.

– Подумала, что наше прощание вчера было немного натянутым.

Настя все еще стояла в дверях, ведущих в гостиную, и не выказывала никакого желания пригласить мужчину пройти, хотя тот неловко мялся в прихожей, не зная, куда себя деть.

– Прости, если показался тебе грубым или чем-то обидел. Этого не было в планах.

– Нет, это мне сложно заводить новые знакомства.

Наконец, будто осознав всю нелепость происходящего, девушка засуетилась, как-то неловко заметавшись по квартире и практически силой вталкивая Данила в гостиную.

– Обувь…

– Не нужно, я еще не застелила ковер.

Комната выглядела пустынно, но от этого просторно. Возможно, так и было задумано, чтобы соответствовать новомодному и бюджетному стилю хайтек. Угловой диван в светлых тонах, небольшой журнальный столик, вдоль стен навесные полки, заставленные ровными рядами разноцветных книг. В дальнем углу громоздкий шкаф из старого потертого дерева, совсем не вписывающийся в общий интерьер – привет из советского прошлого. Большое панорамное окно, выходило на развалины стройки, будто портал в параллельный мир разрухи и деградации.

– Будешь чай?

– Я… нет… – Данил отвлекся, поворачиваясь к девушке, которая даже в собственной квартире выглядела как-то неуместно, будто сама не понимая, что здесь делает. – Не нужно.

– Тогда может кофе, – произнеся это, она погрустнела. – Только он растворимый и сливок нет.

– Не стоит.

Он достал из кармана найденный телефон и протянул девушке:

– Твой?

– Да, – радостно улыбнулась она, молниеносно выхватывая тот из рук мужчины. – Он самый. И даже не пострадал. Слава Богу, вчера ночью не было дождя.

– И за все утро никто на него даже не посмотрел, – усмехнулся парень, запоздало осознав, что это прозвучало немного грубо и пренебрежительно.

Настя погрустнела, еще крепче прижав телефон к груди. А Данил мысленно чертыхнулся, не зная, как может загладить вину:

– Знаешь, а может, действительно выпьем чаю?

Напряжение ушло с ее лица, и она удовлетворенно кивнула:

– Ты пока присядь, а я сейчас все принесу.

Девушка выпорхнула из комнаты, давая мужчине время осмотреться. Он не сразу понял, что насторожило его в этой обстановке – минимализм, сразу бросившийся ему в глаза, на деле оказался безликой пустотой. Он не нашел ни единого намека на то, что комната принадлежала молодой влюбленной девушке. Ни фотографий в рамках, ни бесполезных, но утонченных статуэток, а без тюля и штор большое окно в гостиной выглядело совсем обделенным. На ее месте Данил непременно бы закрылся от этой удручающей картины плотными жалюзи с воодушевляющими видами природы. Стройка напротив замерла на ночь, хотя мужчина и не был уверен, что работа над домом вообще хоть как-то продвигалась. Стоило приглядеться и на серых блоках проступали бессвязные размашистые надписи цветными баллончиками, а кое-кто явно принял это место за мусорную свалку.

Он скорее почувствовал, чем увидел движение внизу. Солнце стояло еще довольно высоко, но развалины создавали глубокую тень, идеальную для тех, кто хотел скрыть свое присутствие. Данил прищурился, зацепив взглядом высокий худощавый силуэт, осторожно пробирающийся по подвижной насыпи из мелкой гальки и крупных булыжников. Он не хотел подкармливать свою разрастающуюся паранойю, но был почти уверен, что уловил тот миг, как рыжеющий луч солнца отразился от круглых линз, издалека напоминающих бинокль.

– Ты будешь черный или зеленый?

Настя осторожно поставила на журнальный столик поднос с маленьким керамическим чайником и позолоченным сервизом.

– Черный.

Рядом стояла вазочка с печеньем и конфетами. Данил даже невольно улыбнулся столь забавному натюрморту.

– Так, сколько ты уже здесь живешь?

– Переехала на майские праздники, как только закончили всю работу с сантехникой. Знаю, выглядит немного пугающе, будто находишься в вакууме. Я собираюсь в сентябре взять отпуск и закончить с ремонтом. – Это прозвучало как оправдание.

– Нет ничего более постоянного, чем временный ремонт.

– Да, – немного расслабилась девушка, разливая чай по чашкам. – Я не знала во что ввязывалась.

Окно выходило на восток, отчего в комнате уже начинал собираться полумрак, делая ее еще более сиротливо-опустелой. Настя выглядела напряженной, если не сказать больше – нервозной. Хоть девушка и пыталась это тщательно скрыть, непонятная тревога проступала в дрожи ее тонких пальцев, когда она поднимала горячую чашку с чаем, нервном тике в уголке глаза, покусывании нижней губы, взгляде, периодически скользившем по запястью с часами. Данил подметил каждую мелочь, списав ее поведение на свое нежелательное присутствие.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет, – испуганно вздрогнула девушка. – С чего ты взял?

– Не хочу навязываться, тем более уже поздно…

– Нет, нет, нет… – – Девушка даже вскочила на ноги, будто собираясь преградить ему выход. – Останься.

Сейчас, оказавшись с ней лицом к лицу, он заметил темные круги под глазами и пресловутый красный шрам вдоль щеки, начавший рубцеваться, но заметно воспалившийся.

– Плохо спала?

Настя только молча кивнула. Создавалось впечатление, что она хочет что-то сказать, бросая на мужчину многозначительные кроткие взгляды, а его полная неспособность читать между строк, сильно ее огорчала.

– Так, не хочется поднимать неприятную нам обеим тему, но… – Данил выждал показательную паузу, – твой спутник не объявлялся?

– Нет.

Настя потупила взгляд, выдавая свой обман.

– Ты можешь мне сказать.

– Не думай, что я защищаю его или оправдываю.

– А есть повод?

Девушка долго не отвечала, медленно обводя указательным пальцем ободок фарфоровой чашки, и Данил уже начал подозревать, что опять перегнул палку.

– Это не должно становиться твоей проблемой, – наконец заговорила Настя, подняв на него взгляд карих потускневших глаз. – Достаточно и того, что я во всем этом… окончательно запуталась.

Запуталась… Это было не совсем то слово, которое он ожидал услышать, но начало определенно было неплохим.

– Так, это он был снаружи? Сегодня.

По тому, как девушка испуганно встрепенулась, замершим взглядом уставившись куда-то за его спину, в окно, Данил понял, что изначально был прав.

– Я не открыла ему дверь, – оправдываясь, замотала головой девушка. – А с работы меня подвезла подруга. Не думай, что я его боюсь, но я пока не готова с ним разговаривать. Это так по-женски, да? – Настя произнесла это так, будто ей стоило чего-то стыдиться. – Прятаться.

– Взять тайм-аут, когда тебя волоком протащили по темным улочкам, угрожая расправой? – Сарказм не удался, отдавая откровенной грубостью. – Нет, думаю это вполне разумно.

Чтобы не показаться неблагодарным гостям, Данила показательно громко отхлебнул глоток горячего чая, не ощутив никакого вкуса.

– Так, кто он? – Мужчина не был уверен, что Настя решит ответить.

Она действительно долго подбирала слова:

– Он мой… наверное… – девушка тяжело вздохнула, словно признавая поражение. – Мы долгое время были вместе. И все было серьезно, как мне казалось. Вот только, люди меняются. Или нет, не так. Люди не меняются, просто не сразу показывают свою истинную натуру.

– И кем он оказался на самом деле?

– Ревностным собственником с бурной фантазией, – девушка улыбнулась, но как-то грустно. – Вначале я и правда считала, что давала ему повод, но, думаю, надень я паранджу, ничего бы не изменилось.

– Такое чувство, что в сравнении с прошлым вечером ты успела сделать правильные выводы.

– У меня было полно времени между полуночью и шестью утра, – улыбнулась она.

– Рад это слышать. – Он со звоном поставил чашку обратно на поднос. – Вернее, очень печально, что так сложилось, и на твоем пути попался подобный человек, но отлично, что ты вовремя поняла, кто он на самом деле.

– Да, вовремя, – задумчиво и как-то обреченно протянула Настя, в своих мыслях ускользнув куда-то прочь из этой комнаты. Она замолчала, отчего между ними в которой раз повисла натянутая тишина, на этот раз невыносимо долгая и практически неразрушимая.

– Думаю, мне пора идти.

Это вырвало девушку из лабиринта раздумий, она нервно заерзала на месте, бросая испуганный взгляд то на Данила, то в сторону темнеющего проема окна.

– Уже?

Он не стал искать подходящее оправдание своему скоропостижному уходу, поэтому лишь коротко кивнул, смягчив ответ слабой улыбкой. Было уже действительно поздно, и с каждым уходящим солнечным лучом комната погружалась в мрачную безнадегу. Маленькая полупустая квартирка напротив стройки еще не могла ничего рассказать о домашнем уюте.

Настя улыбнулась в ответ, но это не могло стереть с ее лица разочарования. Когда мужчина дошел до входной двери и их взгляды вновь пересеклись, на этот раз на прощание, он был уверен, что девушка сейчас расплачется. Сильно закусив нижнюю губу, она охватила плечи тонкими бледными руками, будто пытаясь согреться ладонями, хотя в комнате стояла духота.

Это выглядело так неправильно. Данил упорно гнал прочь навязчивое чувство жалости и участия, которые не должен был испытывать. Его не касались проблемы других людей, особенно те, которые они создавали себе сами. Но прежде чем уйти, он все же смог сдержаться, поймав щенячий взгляд, украдкой брошенный на него:

– Ты точно в порядке?

Ответом был ставший уже привычный молчаливый кивок, который в данной ситуации скорее стоило толковать как «нет» или крик о помощи. Но тишину ничего не нарушило, лишь тихий вздох, слегка всколыхнувший воздух, когда Настя открыла перед ним дверь.

Застыв на пороге, Данил старался подобрать нужную фразу для прощания, не уверенный, хочет ли, чтобы она стала финальной точкой в их знакомстве. Весьма странном, с какой стороны не посмотреть. От размышлений его отвлек завибрировавший в кармане телефон, следом донеслась приглушенная мелодия, знакомая ему до боли. Это испортило момент, разобрав на слова и выбив из головы успевшие сложиться фразы.

– Мне пора.

Даже если Настя и хотела что-то сказать ему напоследок, он бы этого не услышал, потому что почти бежал вниз по лестнице, нащупывая в кармане все еще звонящий телефон. Мужчина уже был на улице, когда тот, наконец, оказался у него в руках. В ту же секунду вызов оборвался, и экран погас, но Данил успел уловить на нем ироничную надпись «Любимая». Нехотя он нажал кнопку «перезвонить», но, как и следовало ожидать, теперь никто не хотел с ним разговаривать. Прождав с полдюжины гудков, он сбросил вызов, так и не дождавшись ответа.

Уже усевшись в машину, краем глаза мужчина заметил движение, темный силуэт, промелькнувший прямо перед капотом. Он не успел заблокировать двери, когда рядом возник парень, наклонившись и постучав по стеклу. Данилу оставалось лишь тяжело вздохнуть, скрипнув зубами от раздражения, но опустить стекло, встречаясь глаза в глаза со вчерашним несостоявшимся бандитом.

По сравнению с прошлым вечером паренек казался еще более нервным и издерганным. Он неловко мялся с ноги на ногу, без конца настороженно оглядываясь по сторонам, будто все это время не сам занимался слежкой, а пытался от кого-то скрыться.

Данил уже собирался прочитать мальчишке доходчивую лекцию о том, как не стоит обращаться с девушками, но не успел произнести ни слова.

– Тебе здесь не место, – почти выкрикнул его новый знакомый, с силой ударив ладонью по дверце. – Просто уезжай и не ввязывайся не в свое дело. Жалеть потом будет поздно.

Так же молниеносно, как и появился, парень развернулся и бегом скрылся из виду, оставив Данила в полном недоумении. Потребовалось несколько минут, чтобы тот смог прийти в себя, задумчиво хмыкнуть и поднять стекло с водительской стороны. Что ж, предупреждение было принято.

3

– Ты должен был позвонить.

Данил не хотел с этим спорить. Тем более, любое сказанное в ответ слово только продляло эту бессмысленную ссору, давно ставшую скорее показательной, чем действительно оправданной.

– Ты же видел вызов.

По лицу Вики невозможно было понять, расстроена ли она и готова расплакаться или злится и собирается раскрошить о стену случайно попавшуюся под руку тарелку. Он не мог прочитать ее, как ни старался. Эмоции захватывали девушку как внезапный торнадо, оставшийся незамеченным для метеорологов. Она вспыхивала, воспламеняя все вокруг себя, а потом также неожиданно остывала, будто выжжев весь кислород вокруг, и мгновенно забывала о своих обидах.

За два года они столько раз расходились и сходились снова, что Данил даже перестал считать, воспринимая их ссоры как нечто само собой разумеющееся, и списывая их на разность характеров. Более того, он даже научился не злиться и не обижаться на нее, хотя и понимал, что это не совсем нормальные отношения. Невозможно было определить – то ли они дополняли друг друга, то ли действовали друг другу на нервы.

Девушка делала все более и более длинные паузы в разговоре, что означало, что ее запал подходил к концу. Они не виделись неделю, за которую она успела коротко подстричься и сменить светло-русый цвет волос на темно-каштановый, видимо пытаясь начать жизнь с чистого листа уже без него. Но будто обреченных их снова притянуло друг к другу, ограничив стенами душной комнаты.

– Ты же знаешь, что я не могу без тебя. – Она игриво наклонила голову на бок, взглянув на него сквозь полуопущенные ресницы.

– Я заметил. – В его словах не прозвучало ни единой обвинительной ноты, только безобидная ирония.

– Ты очень сильно злишься на меня?

Он уже привык к столь резким перепадам ее настроения, поэтому только улыбнулся, увидев, как она заискивающе прикусила губу.

– Ты же знаешь, я не могу на тебя злиться. – Он выдержал паузу. – Долго.

Девушка рассмеялась, бросив в него попавшуюся под руку подушку-смайлик, но промахнувшись.

– Ты мне даже не звонил!

– Ты же внесла мой телефон в черный список.

– Ну откуда ты знаешь? – Данил предупредительно вскинул бровь, и она изменила тон: – Ну а позвонить с другого номера?

– И какой шанс, что ты ответишь на звонок с незнакомого номера?

Все эти схемы были пройдены и не один раз.

– Минимальный, – хмыкнула она. – Тебе не кажется, что в наших отношениях нет былой страсти?

В этот раз мужчина расхохотался в голос. Да, страсть была именно тем отсутствующим компонентом, делающим их отношения неполноценными.

– Помнишь, раньше были цветы и прогулки по вечернему городу.

– Это называется романтика.

– И у нас ее нет.

– Думаю, тебе не хватает драмы, – сделал логический вывод Данил. – Ты не можешь жить, если все спокойно и ровно. Тебе нужны проблемы, чтобы справляться с ними. Геройствовать.

– А ты хочешь спокойной жизни? – нахмурилась она, присаживаясь рядом на светлый диван.

– Нет, не хочу. – Ему пришлось немного слукавить. – Но мне не свойственно мученическое самопожертвование, как тебе… Думаю, нет ничего страшного в том, что мы такие разные и периодически конфликтуем характерами.

– Но у Оли с Пашей не так.

Данил закатил в глаза, чувствуя боль в висках лишь от одного упоминания этой «идеальной парочки», которую ему постоянно ставили в пример. Он мог разрушить этот фантастический образ в несколько секунд, мимолетом упомянув, что парень много пьет, а его вторая половинка – прячет синяки высоким воротом и длинными руками. А их семейная идиллия ограничивалась лишь показательными выступлениями на общих праздниках.

– И мы не они.

– Что если мы возвращаемся друг к другу снова и снова только потому, что боимся отпустить и начать новые отношения?

Ее лицо было абсолютно серьезным, но почему-то вызвало у Данилы лишь очередной приступ хохота:

– Ты снова ходила к тому психологу?

– Не смейся надо мной! – Девушка легонько стукнула его по плечу. – Я серьезно пытаюсь разобраться в наших с тобой отношениях.

– С чего ты взяла, что сорокалетняя женщина с тремя разводами за плечами может научить тебя семейной жизни?

Вика на секунду застыла, осмысливая услышанное. Она пару раз открывала рот, чтобы что-то сказать в противовес, но тут же закрывала, не издав ни звука. Не став больше пытаться, девушка пожала плечами и подвинулась ближе, опустив голову ему на плечо. Это означало полную и окончательную капитуляцию. Долгожданное перемирие.

– Как вчера отдохнул?

Мужчина сразу ощутил подвох.

– Я не отдыхал. – Это был единственно правильный ответ.

– А в кафе с ребятами?

– У тебя везде шпионы? – Данил взял за привычку никогда не оправдываться, тем более, за те ситуации, в которых не было его вины.

– Просто слышала краем уха, что некоторых участников тащили домой волоком, – нараспев произнесла девушка.

– Я ушел раньше и не застал этой забавы.

Они какое-то время молчали, обнявшись, но в этой тишине не было ни толики неловкости. При всем несовершенстве этих отношений, когда смолкали ссоры, в них появлялось поразительное чувство комфорта.

– Вернешься?

Некоторые из ее вещей, существенная их часть, до сих пор оставалась в этой квартире, и мужчина сомневался, что когда-нибудь, даже при большом желании, смог бы избавиться от незримого присутствия Вики. Она была во всем – в этих шторах, цвета металлик, хотя он бы предпочел обычные жалюзи, в фотообоях ночного Нью-Йорка, занимающих целую стену, а еще в сотнях мелких деталей, которые она так тщательно подбирала весь последний год, когда они начали жить вместе.

– А ты просишь?

– Прошу.

Вместо ответа она обняла Данила, спрятав лицо в изгибе его шеи.

– Только завтра. Ты же не против сделать пару ходок на машине. – В формулировке вопроса не прозвучало.

– Когда ты уезжала, все поместилось в одну машину.

– Прошло две недели, я же не могла ходить совсем голой.

Ее суперспособность обживаться новыми вещами поражала, хоть и была скорее недостатком, чем действительно полезным навыком.

– Проводишь меня? – Вика преданно заглянула ему в глаза.

– Уже?

– Я обещала помочь Лисе.

– Помочь с чем?

– Помочь с… гардеробом, – уклончиво ответила девушка.

– Будете пить вино и обсуждать мужчин?

– Угадал, – рассмеялась она, выбираясь из его объятий и напоследок целуя в щеку. – А завтра вечером перевезем самое необходимое.

– Я могу отвезти тебя.

– Не нужно, ты уже поставил машину, – отмахнулась Вика, – а Василисе все равно по пути.