Характеры и судьбы

1. Перелом

Вам доводилось круто менять свою жизнь? Нет, на так, чтобы поменять работу или квартиру, или создать семью. А так, чтобы вас пронзило насквозь, чтобы неведомые силы разрушили весь выдуманный вами мир, в котором вы жили всю свою сознательную жизнь; мир, к которому вас готовили родители и родные, школа и в целом весь поток современной жизни, которая должна идти по ступенькам все время вверх: сначала спокойное беззаботное детство, потом такая же беззаботная юность, потом начало взрослой жизни, получение профессии, создание семьи, рождение и взросление детей, вверх по карьере, планы на зрелось, а затем спокойная старость, забота о внуках и спокойная смерть. Впрочем, о последнем современная цивилизация предпочитает не говорить, как будто ее и не существует вовсе. Иногда просто случается с кем-то, но уж точно с нами никогда. А жаль. Если бы человек помнил про свою смерть всегда, то жизнь скорее всего была бы иной.

Если доводилось, то вы возможно поймете, что происходило в душе Григория, которому после почти 20 лет относительно спокойной жизни в вузе пришлось окунуться в мир рабочей профессии, пойти по стопам отца, который всю жизнь проработал водителем на грузовом автомобиле.

Что есть взятка? В соответствии с уголовным кодексом это преступление, за которым следует соответствующее наказание, вплоть до 10 лет заключения. Да, как будто нехорошо брать и давать. Но есть ли люди вокруг, которые не давали или не брали? Может и есть, но Григорию они не встречались. Да разве это предмет для спора?.. Без взяток современная высшая школа не сможет существовать. Почти все вузы придется ликвидировать, так как не будет студентов, способных и готовых выполнять требования этой школы. Конечно, дают не все, но берут почти все.

– Владимир, вы не готовы к зачету. Почему вы не ходили на мои занятия? А когда иногда ходили, не выполняли заданий? Для допуска к зачету необходимо набрать 28 баллов, а у вас только 4.

Реакция может быть разная: молчание, «я работаю», «поставьте, пожалуйста, у меня сегодня день рождения», «я не понимаю ваш предмет».

– Ну хорошо. Выучите пожалуйста, первую тему из лекционного материала. Придете, расскажете мне, я поставлю вам зачет.

Если кто-то из читателей решил, что порядочный Владимир, поблагодарив преподавателя за столь великодушный жест, тут же побежал учить первую тему, будучи уверенным, что в следующий раз он уж обязательно сдаст, то совершенно напрасно. Вечером Григорию раздается звонок от очень уважаемого в вузе человека.

– Гриша, там Володя сдать зачет не может. Он хороший парень, надо ему помочь. Завтра утром я к тебе подойду.

Завтра утром от уважаемого человека, у которого масса таких «хороших» парней и девушек, Григорий получает экзаменационную ведомость, зачетную книжку и деньги. Мог ли он отказаться от этого? Теоретически – да, мог. А смысл? Возможны несколько исходов, каждый их которых не сулил ничего хорошего. Во-первых, отказывать уважаемому человеку, имеющему большое влияние, чревато конфликтами с начальством. Во-вторых, вероятно случайное повреждение автомобиля или разбитое лицо. В-третьих, вероятны жалобы со стороны студентов на предвзятое отношение с последующими разбирательствами. И уж никак невозможно представить себе исход, при котором Володя выучит первую тему и придет на пересдачу.

Сколько же таких «хороших студентов» в современном вузе? Первый, второй, двухсотый… Одна тысяча рублей, три, пять вместе с курсовой, тридцать тысяч за дипломную работу. В какой-то момент, в самом начале работы в федеральном университете, у Григория просто вскипали мозги. Да как же так? Так не может быть! Не должно!

– Да успокойся ты, – говорят коллеги, – так всегда было, все нормально, не переживай.

Успокоился: «Ну и черт с вами, будь что будет. Несёте – несите. Сам просить не буду, но и не откажусь».

В стране развернута борьба с коррупцией – целая государственная программа, а в соответствии с данными какой-то статистики образование и здравоохранение – самые коррумпированные отрасли экономики. В большом вузе надо в год одно-два показательных дела. Вот и попал доцент Григорий: следователи, протоколы допроса, подписка о невыезде, уголовное дело, суд, три года «условки». Прощайте когда-то любимая работа, умные честные студенты (такие тоже были), спокойная размеренная жизнь, планы на зрелость и спокойную старость.

Страх, отчаяние, стыд, полная абсолютная растерянность, физическое ощущение сдавленности в груди, грусть и слезы детей. Злости не было ни на кого. Потом было видение тьмы, которая приходила откуда-то из окна и проникала внутрь. Сердце не просто бешено стучало, оно трепетало в груди. Ожидание взрыва своего тела, мысли о смерти как избавлении. Душу как будто обожгли кислотой – события, которым раньше искренне радовался, не производили вообще никакого впечатления. Спасала только водка и успокоительные средства.

От этого до конца он не сможет избавиться никогда. Хотя, кто знает…

Самые тяжелые месяцы прожил Григорий со своей семьей от первого дня уголовного дела до первого самостоятельного рейса на Камазе. Дело закончилось, на улице лето, спокойно везешь свой груз из точки А в точку В, никакого начальства над душой, никаких «хороших студентов», никаких занятий, учебников, рабочих планов и прочей чепухи. Ощущение свободы, полета, почти счастья. А сколько хороших людей вокруг оказалось! Оказывается, можно просто так человеку улыбнуться, просто так пожелать удачи, просто так помочь. Для Григория это стало самым большим открытием в жизни.

Неужели помимо лжи, лицемерия, жадности, обмана и прочих проявлений человеческого эго, могут существовать доброта, отзывчивость, порядочность, искренность? Какое счастье! И можно каждое утро подниматься на работу со спокойным чувством, что все в порядке, с удовольствием работать с людьми и не врать, со спокойной усталостью возвращаться с работы, просто жить и крепко спать. Чтобы узнать это, потребовалось полгода страданий на тонкой грани между действительностью и темной стороной.

И вот – здравствуй, вахтовый метод: сорок пять дней вдали от семьи, крымский пейзаж, мужская компания, серьезная настоящая работа по двенадцать часов в день, масса новых открытий. Григорий по истечению двадцати лет умственной работы в болоте под названием «современная высшая школа», начал заниматься настоящей мужской работой, все больше узнавал свою машину, учился ее обслуживать, заботиться. Он справлялся, чему тоже радовался. Вокруг всегда были люди, готовые подсказать, помочь, поддержать. Он тоже всегда помогал, чем мог. Только так можно выжить на вахте.

На вахтах собирались люди разных возрастов, социальных групп, разного интеллекта, с разными представлениями о жизни. Гриша со своей судимостью и сломанной карьерой оказался не один: попадались бывшие директора, капитаны полиции, начальники цеха, военные. На вахтах много людей и с судимостью – условной или реальной. Все живут и работают вместе, причем долго. Ощущение жизни меняется, несколько совместных рабочих смен – и люди уже товарищи, совместно прожитая вахта – и почти друзья. Груза прошлой жизни практически нет, только отдельные воспоминания, и те по большей части комичные и малозначимые. Каждый день – новый.

Но вахта – это не санаторий или дом отдыха, это тяжелая монотонная работа по 12-13 часов без выходных, почти спартанские условия проживания, совсем мало свободного времени на отдых (только за счет сна), однообразная простая пища, тоска по дому. Люди приспосабливаются по-разному: кто-то регулярно пьет спиртное (бутылка на двоих после рабочей смены), кто-то много спит, кто-то часами разговаривает с родными по телефону, кто-то смотрит кино. Большинство просто ждут окончания своей вахты. Совсем мало людей, которые пытаются жить: гулять по окрестностям, делать маленькие и большие открытия, развлекаться, улучшать быт, радоваться простым вещам. Попадались и люди почти потерянные. Видимо, пытались изменить свою жизнь, приезжали на заработки в новую компанию, старались честно работать, но долго не выдерживали – уходили в жуткий запой, из которого не могли выйти. Их увольняли и кое-как отправляли домой. Были и такие, которые не смогли дожить до конца даже первой вахты и увольнялись сами.

Но все же в целом атмосфера на вахтах здоровая, рабочая, часто даже веселая. Основной костяк абсолютно адекватных водителей, механизаторов, мастеров, рабочих, которые прошли уже не один десяток вахт, задавал соответствующий позитивный тон. Григорий старался придерживаться их, с ними ему было интересно, они его легко принимали с свою компанию, делились своим опытом, помогали советом. Он помогал им, чем только мог: просто благодарил на словах, помогал с ремонтом, старался никогда не отказывать, когда была хоть малейшая возможность чем-то помочь. Даже сложился слух: «если не удается что-нибудь найти, то надо у Гриши спросить». Речь могла идти о чем угодно: сигаретах, ножницах, таблетках, гаечном ключе, туалетной бумаге, рабочей одежде, настройке телефона.

Григорий учился жить заново, по-новому смотреть на жизнь, радоваться вещам, о которых раньше и подумать не мог. Ему нравилась атмосфера вахты, каждая из которых для него – это маленькая жизнь со своими радостями и горестями, ожиданиями и разочарованиями, расставаниями и встречами. И эту жизнь он проживал с другими настоящими людьми, которые делают настоящее дело – строят дорогу, которая будет служить людям много десятилетий. Ему во многом стала даже понятна атмосфера советских комсомольских строек. И люди, которые вместе рука об руку делают настоящее дело, не могут быть лицемерными. После вуза с его бесконечным нервным напряжением, лживыми каменными лицами начальников, взяточничества и фальши, потерянными непонимающими взглядами студентов («…что вы от меня хотите, если я не понимаю…») для Григория вахта – это просто остров свежести, наполненный ключом жизни.

Отношения с начальством складывались также хорошо, Григорий ни с кем не конфликтовал, права «не качал», рабочую смену отрабатывал «от звонка до звонка», приписками не занимался, в пьянках замечен не был. Через четыре месяца ему дали другой Камаз: почти новый, ухоженный, сильный, красивый. Другие водители ему по-доброму завидовали. С этой машиной у него сложилось полное взаимопонимание, он заботился о ней, она старалась его не подводить, мелкие поломки быстро устранялись. Он называл свою машину «дружочек», разговаривал часто с ней, благодарил, иногда ругал немного, чистил от грязи. А как иначе? Машина водителя кормит, оберегает от холода и дождя, создает комфорт, ровно половину суток приходится проводить в ней или рядом с ней. Любить ее надо, иначе служить не будет – проверено не раз.

Но все же наиболее сильные впечатления производили окружающие люди. Были те, которые ничем особенно не выделялись: много не говорили, зла никому не делали, в компаниях не участвовали, водку не пили, на сменах трудовых и прочих подвигов не совершали. Скорее, они ждали, быстрее бы вахта окончилась. Как правило, их хватало на одну-две вахты, а потом они куда-то пропадали. Вероятно, находили работу полегче.

Но попались Григорию и очень яркие, почти выдающиеся личности, с сильными самобытными характерами, с искренним жизнелюбием. Они в душе Григория останутся навсегда. Глядя на них, он учился выполнять физическую работу, учился устройству грузовика, надеялся, что они чему-то научились у него.

2. Михаил

– Мишка, мы сегодня на одном объекте? Очень хорошо, мне с тобой спокойно, особенно в ночную смену.

– Ну, ты уж не говори так при всех, а то мне как-то неудобно, – смущенно ответил Миша.

Вам приходилось встречать здорового взрослого мужика, ростом метр девяносто, почти седого, с огромными ручищами и внутренним миром ребенка? Он стеснялся своей доброты и непосредственности и хотел всегда казаться строже, суровее, мужественнее. Но это плохо у него получалось. Миша – суперпрофессионал. Человек, который не просто всю жизнь за рулем, а который любит свою работу, и любит жизнь в целом. Таких людей немного, большинство из тех, кто приезжает на вахту, рассчитывают заработать, то есть для них это самое главное. А для Мишки – это второй или пятый вопрос. Он любил говорить, что надо просто жить, а зарплата приложится. Например, он любил ходить на экскурсии, благо, в Крыму таких мест много – пещеры, музеи, горы. Делал фотографии, потом любил их показывать и рассказывать.

Чего не любил в нем Григорий – это болтливости. Практически на все, что происходило вокруг, у Мишки было свое мнение, которое надо было обязательно высказать, какая-нибудь подходящая история из его личного прошлого или прошлого близких ему людей. Ох, уж эти истории… Оказывается, очень много людей считают просто своим долгом рассказывать истории. Многие вообще ничего другого сказать не могут, только то, что происходило сегодня, вчера, год назад. И даже не замечают, что людям это совершенно не интересно! Причем, что примечательно, такие рассказчики не способны слушать другого человека, они могут только говорить сами. Но это, как правило, от недостатка интеллекта или сильного желания казаться умным или смешным. У Мишки мотивы другие – стремление быть взрослее. Поэтому и истории у него получались обычно короткие и поучительные, больше просто опытом делился. Григорий часто посмеивался над его историями, но Мишка не обижался.

У него было еще одно важное замечательное качество – он никогда не лез в душу, не расспрашивал, почему ты здесь, зачем и как. Другим было безумно интересно, как это человек с высшим образованием работает простым водителем.

– Ты производишь впечатление человека с высшим образованием, – как-то задался вопросом Ренат.

– А что, правда, что ты бывший преподаватель? – спросил Виталий.

А Григорий не стеснялся этого, понятия гордости и честолюбия сильно пошатнулись в его мироощущении, поэтому и рассказывал, хоть и не стремился к этому сам никогда. Ну, хотите узнать и поболтать потом об этом – пожалуйста, никаких проблем.

В целом, сложилось так, что Григорий и Михаил пришли в это место из разных миров, но быстро находили общий язык, хоть бывало и ругались. Как оказалось, Мишка ладил не со всеми: иногда конфликтовал с напарниками из-за объема солярки в баке или причин поломки, с соседями по комнате из-за порядка или приготовления пищи, с мастерами из-за неверного, по его мнению, подсчета количества рейсов, с механиками из-за отказа отправить машину в ремонт. Но долго эти мелкие ссоры не продолжались, Мишу почти все уважали и относились к нему дружелюбно.

Вначале была у Мишки одна плохая черта – он считал себя самым главным профессионалом, а других часто называл дилетантами. Во многом он был прав: за машиной всегда следил, водил аккуратно, никогда не позволял себе отдыхать больше положенного, одевался почти с иголочки, любил чистоту. Но тут эго сыграло с ним злую шутку.

Однажды случилось, что Мишка перевернулся на своем новом Камазе, не помогли профессионализм и богатый опыт. Произошло это на перекрестке с круговым движением. Он шел с большим перегрузом – вместо максимум 20 тонн щебня в кузове было почти 30 (на тот момент действовало негласное указание руководства грузить новые машины по максимуму, после этого случая его отменили). Что-то пошло не так, машина легла на бок и сильно пострадала, Мишка тоже получил травмы, но ничего опасного – ссадины, ушибы, хромал неделю. Потом разбирательство – акты, объяснительные, распоряжения. Он никогда не мог себе позволить выпить за рулем или хамскую манеру езды – тут к нему претензий не было. Но директор предприятия «затаил на него обиду», Мишка долго был без работы и после его на новые машины не сажали, а только на те, которые в данный момент были свободны.

Какое-то время Миша ходил подавленный, сам не свой, переживал сильно из-за того, что не сбылись ожидания удовольствия от управления новой красивой машиной, из-за резкого удара по самолюбию. Он никого не обвинял, пытался искать причины в себе, подробности аварии никому не рассказывал. Если коротко, он справился, выдержал и стал даже лучше – во многом исчезли былая спесь и самолюбование, теперь он уже не называл никого дилетантами, даже чаще стал улыбаться, спокойно продолжал работать. Прошла зима, за ней весна и лето – жизнь наладилась, старые раны зажили.

В эту ночную смену Григорий сломался, как раз перед ночным отдыхом – машина стала и заглохла, педаль сцепления провалилась. Что это? Да кто его знает. Он вышел осмотреть машину – часто поломки бывают видны снаружи, и фонарик всегда под рукой.

– Помощь нужна? – подошел экскаваторщик. – Может, хотя бы свет включить?

– Нет, спасибо, – ответил Григорий. – Сейчас сами разберемся, ты отдыхай пока.

Увидев включенную аварийку, к Грише подошел Алексей. Надо сказать, что на вахтах это принято – помогаешь ты, помогают тебе, иначе никак.

– Что у тебя?

– Да вот заглохла, сцепление пропало.

– ПГУ, скорее всего. Сейчас посмотрим.

Несколько секунд совместного осмотра и причина установлена.

– У тебя шток ПГУ сломался, видишь вот там обломок? Его нужно поставить на место, – довольный своим верным быстрым диагнозом, сказал Алексей и ушел к себе, добавив еще несколько советов, как именно правильно вставить шток. Ну что ж поделаешь, отдых все-таки, рабочая смена, никто не обязан копаться с твоей машиной.

«Но как же вставить, если он сломан?» – думал растерянный и расстроенный Григорий. И тут спасение – Мишка подъехал.

– Миш, помоги разобраться, у меня шток сломался, не знаю, что делать.

То как будто даже обрадовался и почти подскочил:

– Это ерунда, сейчас я подойду, у меня кажется даже запасной есть. Вытаскивай свой пока, он просто достается.

Пока Григорий, лежа под машиной, вытаскивал сломанный шток, Мишка уже достал свои инструменты и нашел запасной шток в своем ящике под сиденьем.

– Не переживай, сейчас за полчаса сделаем, потом пообедаем, – сказал он, чувствуя себя с своей тарелке, получая, кажется, удовольствие от того, что он оказался в нужном месте в нужное время.

Самое трудное с ремонтом – это открутить прикипевшие гайки или болты, приходится напрячься и проявить немало смекалки. Мишка все сделал сам – открутил старые гайки на своем штоке, благо силы ему не занимать, прикрутил флажок со сломанного штока Григория, при этом никаких лишних слов, ненужных комментариев и эмоций.

– Что, шток сломался у вас? – подошел видавший виды Альфред. – У меня такое было, пару дней на ремонте стоял со сцеплением. А там какой подшипник стоит?

– Я не знаю, – отвечает Григорий.

Мишка деловито молчит, занятый своим делом.

Дальше следует масса советов, как лучше провести ремонт. При этом каких-либо мыслей о том, чтобы помочь делом, у Альфреда, очевидно, не наблюдалось.

– Так, готово, – минут через 20 выносит свой вердикт Мишка. – Теперь залезай под машину и просто его вставляй на место.

Радостный от того, что почти все и так быстро сделано, Григорий ныряет вниз и пытается наладить шток, выслушивая непрерывные советы Альфреда. «Ох, лучше бы ты куда-нибудь пропал, к себе что ли пошел спать или еще куда», – думал он, немного раздраженный. Но ругаться и говорить грубости не хотелось. Мишка тоже продолжал хранить молчание, как будто не замечая ничего.

– Ну что, получается? – спрашивает Миша у Григория.

– Нет, не могу я. Шток под углом что ли вставляется, и места мало, не входит он в свое отверстие.

– Конечно, не войдет. Как его можно вставить? – со знанием дела говорит Альфред.

– Ладно, давай я сам попробую, – Мишка уже идет за своей грязной ремонтной курткой. – Вылезай оттуда.

Еще минут пять поиска причины, потом минут пятнадцать повторного отворачивания и заворачивания гаек, довольный и немного уставший Мишка кое-как появляется из-под Камаза.

– Пробуй, заводи, – выносит он свой вердикт Григорию.

О, какое счастье – завелась и поехала как новая! На все ушло около полутора часов. Теплая летняя крымская ночь, ночные ароматы, звезды и бесконечное небо над головой. «Как же все здорово!» – пронеслось в голове у Григория.

– Миша, я тебя завтра коньяком угощу обязательно.

– Нет, спасибо, не стоит, это мелочь. Сделаешь кому-то хорошее дело, он тоже – так и вернется.

– Ну тогда огромное спасибо. Я сделаю для тебя все, что смогу.

– Ладно, пошли кушать, потом дальше работать до утра.

Таков Мишка. Пусть у него все будет хорошо.

3. Ришат

Ришат из тех людей, про которых обычно говорят – «человек с непростой судьбой». Хотя, у кого она, черт побери, простая?.. Детдомовский, у него даже не было отчества – только имя и фамилия, паспорт показывал. Невысокий, пенсионного уже возраста, плотный, с короткой стрижкой, разговорчивый, трудоголик, во всем любил порядок и правила, с обостренным чувством справедливости. Например, хлебные крошки со стола аккуратно сметал и бросал под дерево, никогда в урну. «Как же можно в мусор выбросить? Это же хлеб. Я с детства так приучен. Жаль, молодежь этого не понимает», – сокрушался, бывало, он.

А напарником ему попался совсем молодой парень, полная противоположность – никаких правил, никакого трудового и жизненного опыта. Таким на вахтах особенно тяжело. Ришат с напарником постоянно конфликтовал, требовал от него аккуратности и порядка. Если внимательно вглядеться, ничего особенного не требовал – чистоты в машине и в комнате, как ежедневно обслуживать техническую часть машины и т.п.

– Ришат, что у вас за кипиш такой с утра в комнате? – спрашивает Григорий.

– Так ты понимаешь, я ему одно говорю, а он совсем другое делает. Зайди вот посмотри, мало того, что он в комнате не убирается, так еще хлеб купил и рядом со своими грязными носками положил! – возмущению Ришата нет предела. – А в машине после его смены знаешь какая грязь? Я потом сам все чищу. Сколько раз можно ему повторять?

«Ну и ладно, я тоже за своим напарником убираюсь в начале каждой своей смены. И черт с ними, всех не научишь, особенно если они этого не хотят», – хотел сказать Григорий, но сказал другое:

– Ну, что поделаешь? Терпи, люди разные. Вахта ведь. Зато парень добрый. Побереги нервы лучше свои.

– Нет уж, что ни говори, нельзя так, – продолжает дальше нервничать Ришат.

Взрослому, тем более пожилому человеку почти бесполезно давать советы, в лучшем случае выслушают. Иногда хочется у таких людей спросить: «Требуя что-то от других и будучи уверенным что вы правы, спросите себя – а я сам счастливый, успешный, здоровый? Какое у меня право учить других, помимо возраста?». Но себя они не спросят никогда, а если кто-то спросит их – не поймут. И почти всегда свое представление о благе пытаются переносить на других, от этого во многом и страдают. Вот типичный случай: приходит Ришат на смену, видит, что машина грязная – начинает расстраиваться, ругаться с напарником, дальше продолжает сеять семена непонимания и злости. Если машина чистая, то найдется другой повод.

Нет, Ришат был не злой, но это ощущение попранной справедливости, эти обостренные нервы часто играли в его жизни злую шутку.

Еще он был не против поговорить, часто слушал собеседника, любил рассказывать про свою жизнь. После школы пошел служить в армию, потом военное училище, после которого попал в Таджикистан. После распада СССР там и остался. Случилось так, что он застрелил человека, по его словам – торговца наркотиками. Но военный трибунал не стал на его сторону, пришлось Ришату тянуть тюремный срок. В подробности не вдавался, вероятно, они были ему неприятны.

– Несмотря ни на что, сейчас я бы сделал так же, – обычно заканчивал он эту историю.

С женой пришлось расстаться, она с дочкой вернулась на родину в Татарстан, а он после тюрьмы остался без семьи и работы. Решил уехать из Таджикистана с новой молодой женой, поселились на российском юге. В России ему предложили какую-то смешную пенсию, так как срок службы в Ближнем Зарубежье не засчитывался в общий военный стаж. И пошел он работать водителем грузового автомобиля. Родилось двое сыновей, выросла и создала семью дочь от первого брака. Надо сказать, что он сохранил добрые отношения с прежней семьей и помогал им, чем мог. И на вахту он попал, чтобы помочь дочери купить квартиру – деньги ведь поначалу обещали хорошие, вот и решил, что за полгода работы без отдыха сможет заработать на первый взнос. При этом на себя он почти ничего не тратил и умудрялся жить на суточные, которые выдавали 200 рублей в день. Не курил, практически не пил спиртное, лишнего не позволял, с собой на смену брал только чай.

А вторая жена его дико ревновала, часто это заканчивалось нервными срывами. Григорий это заметил – Ришат часто резко разговаривал по телефону, на повышенных тонах, с угрозами в чьей-то адрес. Но разве спросишь человека об этом? И зачем?

Но Ришат как-то рассказал все сам. Был дождливый день, работать невозможно, техника застревает, поэтому отправили всех «домой», в их временный дом на вахте. Что еще делать – сидеть да разговаривать друг с другом. Слово за слово, и вот что узнал Григорий.