Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов

– Боже, а это Рауль? – ответил Гастон.

– Да. Как вы сюда попали?

– Я отправился с видамом осматривать по поручению герцогини Анны ее комнаты, как вдруг пол подо мною поколебался и я упал. Я был так оглушен падением, что…

– Постойте-ка, друг мой! Прежде всего расскажите мне, каким образом вы очутились с герцогиней Анной?

– Мы вместе спаслись с шаланды.

– Гм! Это наводит на размышления… Ну-с, итак, вы отправились осматривать ее комнаты и попали в западню? Со мною случилось почти то же самое.

– Но как выйти отсюда?

– Нам придется обождать рассвета, так как в этой тьме ничего нельзя предпринять. По моим соображениям, нам уже недолго ждать!

Они замолчали, страстно впиваясь невидящим взором в непроглядную тьму. Действительно, Рауль оказался прав. Мало-помалу эта тьма рассеивалась, уступая место какой-то неопределенной серости. Сначала выдвинулись осклизлые, мрачные стены ублиетты, затем Рауль разглядел неясный силуэт Гастона, лежавшего в нескольких шагах от него, а вскоре стало достаточно светло, чтобы можно было вполне ориентироваться в их местонахождении.

Первым делом Рауль убедился, что они находятся на самом дне и что им не грозит никакая иная пропасть. Тогда он осторожно подошел к Гастону, помог ему выбраться на сухое место, освидетельствовал, не сломано ли что-нибудь у него, и затем, усевшись опять на выступ, сказал:

– Ну-с, а теперь, прежде чем выйти отсюда, нам необходимо поговорить!

– Поговорить? – удивленно переспросил Гастон.

– Вот именно! Многое во всей этой истории еще неясно для меня! – И Рауль принялся допрашивать Гастона с искусством опытного, заматерелого следователя.

Как ни вертелся бедный гасконец, ему все же пришлось сознаться в своем ослеплении и безумии.

Конечно, Рауль сурово выговорил Гастону всю мерзость его поведения, но вместе с тем разве Гастон уже не был наказан за свою измену и разве этот урок не отобьет у него охоту на будущее увлекаться женщинами в ущерб клятве? К тому же сам Рауль не чувствовал свою совесть достаточно чистой, так как и его роль при Анне была не из красивых. А главное – вдвоем было несравненно легче выбраться из этой западни, и потому, дав товарищу суровый нагоняй, Рауль великодушно отказался от права быть его судьей в этом деле и перешел к обсуждению способов бегства.

Способ был только один: надо было воспользоваться тем самым отверстием, через которое в ублиетту проникал свет. Это отверстие было поперечной трубой, которая соединяла ублиетту с Луарой. Правда, эта труба приходилась довольно высоко, но, встав на плечи друг другу, можно было добраться до нее.

Так и сделали. Гастон подставил свои плечи, Рауль вскочил на них, уцепился руками за край трубы и подтянулся к выступу. Утвердившись там, он заглянул в трубу и увидел воду, озаренную солнцем, и часть противоположного берега. Правда, у самого выхода труба была слишком узка, чтобы сквозь нее мог протиснуться человек, но у Рауля сохранился его кинжал, а камни, которыми была обложена труба, стали настолько дряблыми от времени, что расширить проход на небольшое расстояние было делом недолгих трудов.

Конечно, Рауль сейчас же принялся за работу, и скоро его радостный возглас оповестил Гастона, что выход найден. Однако их испытания еще не кончились. Ведь опасно было выходить при свете дня: не для того спровадила герцогиня обоих молодых людей, чтобы пощадить их, если им удастся выбраться. Следовательно, затаив муки голода и жажды, приходилось ждать до вечера.

Наконец яркий луч света, пробивавшийся в ублиетту из боковой трубы, стал меркнуть. Тогда Рауль вскочил снова на плечи своего товарища по несчастью, взобрался на выступ, укрепился и протянул Гастону руки, в свою очередь помогая ему подняться туда же. Затем они поползли по трубе навстречу свободе и жизни.

XL

У ворот города Нерака виднелся хорошенький белый домик, окруженный деревьями и украшенный ползучим виноградом. В один прекрасный январский вечер, когда было тепло, как весной, когда по всей долине цвели подснежники и зеленел газон со скромно распускающимися то там, то сям фиалками, по террасе белого домика рука об руку прогуливались двое молодых людей – молоденькая девушка и красивый дворянчик, костюм которого свидетельствовал, что он только что прибыл из дальнего и трудного путешествия. Молодой человек говорил очень бойко и красиво, а девушка внимательно слушала его, хотя ироническая улыбка все время не сбегала с ее лица.

– Возлюбленный мой Рауль, – сказала она наконец, – вы изъясняетесь чрезвычайно поэтично, но так бестолково, что мне очень трудно понять что-либо!

– Ах, дорогая моя Нанси, но это всегда происходит, когда накопится столько новостей!

– Ну-с, тогда начнем спрашивать по порядку. Итак, король возвращается?

– Да, я опередил его всего на несколько минут.

– А Ноэ? Лагир?

– Они с ним.

– А шаланда?

– Как я уже говорил вам, шаланда потерпела крушение, но бочки удалось спасти.

– Вот тут-то как раз ваш рассказ становится очень непонятен!

– Но что же тут непонятного? Выбравшись вечером из ублиетты, мы с Гастоном переплыли на другую сторону Луары, где оставались Гардуино и Лагир. Там нас обсушили, накормили. Тем временем прибыл Ноэ, а с ним – сир д'Энтраг, двенадцать вооруженных молодцов и большая лодка. Узнав, что король, по всем признакам, попал в плен, Ноэ предложил осадить замок и взять его приступом. Мы переехали обратно Луару и постучались в двери замка. Так как нам никто не отворил, то мы высадили дверь. Замок оказался совершенно пустым, и только в одной из комнат мы нашли плачущую Берту де Мальвен.

– А король?

– Короля отправили под надежным эскортом в Анжер, куда нам, разумеется, нельзя было соваться открыто. Тогда мы решили, что король уж как-нибудь выкарабкается из беды, в которую он попал, а нам следует заняться спасением бочек.

– Это было не легкой работой, должно быть?

– Нам пришлось употребить две ночи подряд, чтобы вытащить все бочки из воды и погрузить их на барку. Только под утро второй ночи дело было окончено. Вдруг мы увидели большую лодку, быстро спускавшуюся по Луаре; на носу ее стоял человек, махавший белым платком. Ноэ пригляделся и крикнул нам, что это наш король. Действительно, это оказался наш возлюбленный монарх.

– Но откуда он явился?

– Из Амбуаза.

– От королевы-матери?

– Именно.

– И ему удалось ускользнуть из рук герцога Гиза и герцогини Монпансье, этой «женщины-дьявола», как ее называют?

– По-видимому, да, так как он был на свободе.

В этот момент на горизонте показалось облако пыли.

– А вот, должно быть, и сам король! – сказал Рауль.

Действительно, вскоре вдали вырисовался конный отряд из шести человек, во главе которого несся всадник с большим белым пером.

Тогда Нанси, опять обратившись к Раулю, сказала ему:

– Милый мой Рауль, вы очень подробно рассказали мне о своих приключениях, но упустили один пункт, которого вы коснулись бегло и мимоходом.

– А именно, дорогая моя?

– Что вы делали в Нанси, в этом одноименном со мною городе?

– Я исполнял возложенное на меня поручение.

– А что это было за поручение?

– Это политическая тайна, милочка!

– Как бы не так! Ну-с, так как под предлогом политики вы несколько позабыли про свои клятвы и обеты…

– Да никогда!

– Рассказывайте! Я все время имела кое-какие сведения о вас!

– Но я люблю вас, Нанси!

– Вот в этом-то мне и нужно сначала убедиться, а потому я откладываю наш брак.

– До какого времени?

– До того, как мы отправимся в Париж!

В этот момент Генрих Наваррский на всем скаку подъехал к белому домику, сразу осадил лошадь и соскочил на землю. Услышав последние слова Нанси, он крикнул:

– Не отчаивайся, милый Рауль! Ведь Нанси – известная кокетка!

– Ах, ваше величество! – воскликнула Нанси, покраснев.

– Но тебе не долго ждать, – докончил Генрих, – потому что в Париже мы будем очень скоро! – И верный своим галантным привычкам король, подойдя к хорошенькой Нанси, расцеловал ее в обе щечки.

Примечания

1

Электор Палатинский – монарх одного из мелких протестантских государств, входивших в то время в состав Римско-Германской империи.

2

Роланд – знаменитый паладин IX в., племянник Шарлеманя (Карла Великого), окруженный легендарной славой. Французская народная поэма (соответствующая нашим былинам) «Песнь о Роланде» особенно воспевает его шпагу «Дурандаль», которой приписывались волшебные свойства. Однажды, как говорит легенда, Роланд нанес своей шпагой такой страшный удар по скале, что скала эта рассеклась; расселина до сих пор носит имя Роландовой щели.

3

Аркебуза – ручное огнестрельное оружие того времени, уступившее затем место мушкету.

4

Для уяснения себе дальнейшего необходимо знать, что по-французски «комар» и «двоюродный брат» (или вообще родственник) выражаются одним словом.

5

Гугенотов.

6

Во Франции существовали штаты – провинциальные и Генеральные (т. е. всеобщие). В трудные минуты короли невольно обращались за поддержкой ко всей нации, и тогда на заседание собирались со всей страны представители духовенства, дворянства и третьего сословия. Впервые Генеральные штаты были созваны в 1302 г. В XIV в. они были вообще часто созываемы, но в XV в., вместе с усилением королевской власти, уже значительно реже. В эпоху, к которой относится данный роман, королевская власть опять пошатнулась, и штаты созывались довольно часто. Затем Франция вступила на путь быстрого развития и усиления, штаты были созваны в начале XVII в. и не созывались до конца XVIII в. (1789 г.). Штаты 1789 г. были последними: они преобразовали себя в Национальное, затем Учредительное собрание и образовали собою конвент. Штаты имели лишь совещательное значение.

7

Турский ливр приблизительно равнялся нынешнему франку.

8

Видам – наместник епископа в феодальной Франции. Первоначально они управляли владениями епископов, а впоследствии унаследовали эти имения, сохранив свой прежний титул.