Народные русские сказки

Старик испугался, заплакал и пошел опять в поле. Отколь ни взялся прежний журавль, видит его несчастье и говорит: «Пойдем, батюшка, опять ко мне в дом». Вот он и пошел. У журавля опять сума висит такая же. Двое из сумы! – сказал журавль. Двое из сумы вылезли и поставили такой же обед, как и прежние. «Возьми себе эту суму», – говорит журавль старику. Вот он взял суму и пошел; шел-шел по дороге, и захотелось ему поесть, и говорит он, как приказывал журавль: двое из сумы! Двое из сумы вылезли – такие молодцы с большими колдашами[144] – и начали его бить, приговаривая: «Не заходи к куме, не парься в бане!» – и до тех пор били старика, пока он не выговорил кое-как: двое в суму! Как только изговорил эти слова, двое в суму и спрятались.

Вот старик взял суму и пошел; пришел к той же куме, повесил суму на крючок и говорит куме: «Истопи мне баньку». Она истопила. Старик пошел в баню: парится – не парится, только время проводит. Кума созвала своих дочерей, усадила за стол – захотелось ей поесть – и говорит: двое из сумы! Двое из сумы вылезли с большими колдашами и ну куму бить, приговаривая: «Отдай старикову суму!» Били-били… вот она и говорит большой дочери: «Поди, кликни кума из бани; скажи, что двое совсем меня прибили» – «Я ща[145] не испарился[146]», – отвечает старик. А они всё больше ее бьют, приговаривая: «Отдай старикову суму!» Вот кума послала другую дочь: «Скорее вели куманьку идти в избу». Он отвечает: «Я ща голову не мыл». Она и третью посылает. «Я ща не купался», – говорит старик. Терпенья нет куме! Велела принесть украденную суму. Вот старик вышел из бани, увидал свою прежнюю суму и говорит: двое в суму! Двое в суму с колдашами и ушли.

Вот старик взял обе сумы – и сердиту и хорошу – и пошел домой. Подходит ко двору и кричит старухе: «Встречай меня с журавлем-сыном». Она на него быстро глядит: «Поди-ка ты домой-то, я тебя отваляю!» Взошел в избу старик, зовет старуху: «Садись за стол» – и говорит: двое из сумы! Двое из сумы вылезли, настановили и пить и есть. Старуха наелась-напилась и похвалила старика: «Ну, старик, я теперь бить тебя не стану». Старик, наевшись, вышел на двор, хорошую суму вынес в клеть, а сердитую повесил на крючок; а сам по двору ходит – не ходит, только время проводит. Захотелось старухе еще выпить, и говорит она стариковы слова: двое из сумы! Вот вылезли двое из сумы с большими колдашами и начали бить старуху; до тех пор били, что у ней мочи не стало! Кличет старика: «Старик, старик! Поди в избу; меня двое прибили!» А он ходит – не ходит, только посмеивается да поговаривает: «Они тебе зададут!» Двое еще больше бьют старуху и приговаривают: «Не бей старика! Не бей старика!» Наконец старик сжалился над старухою, вошел в избу и сказал: двое в суму! Двое в суму и спрятались. С тех пор старик со старухою стали жить так хорошо, так дружно, что старик везде ею похваляется, тем и сказка кончается.

ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО

В этаких местах, в этаких больших деревнях, жил мужичок не скудно, не богато; у него был сынок, и оставляет он сынку триста рублей денег: «Вот тебе, сынок! Благословляю тремя стами рублями до твоего выросту». Вырос этот сынок, взошел в полный разум и говорит своей матушке: «Помню я – покойный батюшка благословлял меня тремя стами рублями; то дай мне хоть сотенку». Она ему дала сто рублей, он и пошел во путь во дороженьку, и попадается ему мужичок – ведет вислоухую собаку. Он и говорит: «Продай мне, мужичок, эту собаку». Мужик говорит: «Ну-ка дай сто рублей». Вот он дал за нее сто рублей, привел ее домой, поит и кормит. После того просит у матери еще сто рублей. Мать ему еще сто рублей дала; он пошел во путь во дороженьку, опять ему попадается мужик – ведет котка золотой хвостик. Он и говорит: «Продай мне, мужичок, этого котка». Мужик говорит: «Купи!» – «А что тебе за него?» Мужичок говорит: «Хочешь, так сто рублей». И отдал ему котка за сто рублей; он взял его, свел домой, поит и кормит. Ну, вот просит он у матери еще сто рублей. Мать ему говорит:

«Милое ты мое дитятко! Куда ты деньги изводишь? Напрасные эти покупки». – «Э, мать моя родимая! Не тужи об деньгах, они нам когда-нибудь возворотятся». Она ему и третью сотню дала; он опять пошел во путь во дороженьку.

Ну, хорошо; в этаких местах, в этаких городах, умерла царевна, а у ней на руке было золотое колечко; ему, доброму молодцу, очень хочется снять с руки это колечко. Вот он закупает караулов допустить его до царевны; подошел к ней, снял с руки колечко и пошел к своей матери; никто его не сдержал.

Живет долго ли, коротко ли – вышел на крылечко и перекинул это колечко с руки на руку, выскочило из колечка триста молодцев и сто семьдесят богатырев и спрашивают у него: «Что заставишь нас работать?» – «Вот что заставлю: первое – сшибите мою старую избу и поставьте на этом же месте каменный дом, и чтобы матушка моя про то не знала». Они сработали в одну ночь; мать его встает и удивляется: «Чей это дом такой?» Сын ей говорит: «Матушка моя родимая! Не удивляйся, а молись богу; дом этот наш». Вот живут они долго ли, коротко ли в этом доме – вышли ему совершенные годы, и захотелось ему жениться.

В этаком царстве, в этаком государстве, у такого-то царя была царевна, и ему хочется на ней посвататься: «Сватай-ка за меня, моя родная матушка! В этаком-то царстве, у такого-то царя есть дочь хороша». Мать ему и говорит: «Дитя ты мое милое! Где нам брать царевну!» А он ей в ответ: «Мать ты моя, родительница! Молись-ка спасу, выпей квасу да ложись спать; утро вечера мудренее». Сам он, добрый молодец, вышел на крылечко, перекинул с руки на руку колечко – выскочило триста молодцев и сто семьдесят богатырев и спрашивают у него: «Что прикажешь делать?» – «Сыщите мне таких дорогих вещей, которых бы у царя не было, и принесите на золотых подносах: надо царя с царевною одарить!» Тотчас принесли ему этакие вещи; он и посылает свою мать свататься к царю.

Вот мать пришла к царю, а царь удивляется: «Где ты, старушка, этакие вещи взяла?» Выходит царевна, глядит на эти вещи и говорит: «Ну, старушка, скажи своему сыну: пусть он поставит об одну ночь в царском заповедном лугу новый дворец лучше дворца моего батюшки, и чтобы провел он от дворца до дворца мост хрустальный, и был бы тот хрустальный мост устлан разными шитыми коврами; в то время пойду за твоего сына замуж. А ежели да не совершит этого, то не будет ему прощения, и сложит он свою буйну голову на плаху!» Идет старуха домой, слезно плачет и говорит сыну: «Милое мое дитятко! Говорила я тебе, что не надобно на царевне свататься. Вот теперь царевна приказывает тебе сказать, что ежели хочешь на ней жениться, то построй об одну ночь новый дворец в заповедном лугу, и чтобы лучше был батюшкиного, и чтоб от дворца до дворца проведен был хрустальный мост, и был бы тот хрустальный мост устлан разными шитыми коврами; а ежели этого не сделаешь, то сложишь свою буйну голову на плаху! Как теперь, дитятко, ты это дело рассудишь?» Отвечает он: «Мать ты моя, родительница! Не сумневайся, молись спасу, выпей квасу да ложись спать; утро вечера мудренее».

Сам добрый молодец вышел на крылечко, перекинул с руки на руку колечко – выскочило триста молодцев и сто семьдесят богатырев и спрашивают: «Что прикажешь работать?» Он им и говорит: «Друзья мои любезные! Постарайтесь мне об одну ночь построить в царском заповедном лугу новый дворец, и чтоб был он лучше царского, и чтоб был проведен от дворца до дворца хрустальный мост, а этот мост был бы устлан разными шитыми коврами». Вот эти молодцы и богатыри об одну ночь все выстроили, что им было приказано. Царь утром встал, глядит в подзорную трубку на свои заповедные луга и удивляется, что выстроен дворец лучше его, и посылает посланного сказать, чтобы приходил добрый молодец свататься на царевне, а царевна-де согласна выйти за него замуж. Вот он сосватался на царевне, честным пирком да и за свадебку; сыграли свадьбу, отпировали.

Живут долго ли, коротко ли, царевна своего мужа и спрашивает: «Скажи, пожалуйста, каким ты манером этакое дело совершаешь об одну ночь? Теперь станем с тобой заедино думать». Улещает его, уговаривает и подносит ему разных водок; напоила его мертвецки пьяным, он ей и сказал: «Вот я чем – колечком!» А она у пьяного колечко взяла, перекинула с руки на руку – выскочило триста молодцев и сто семьдесят богатырев и спрашивают: «Что прикажете делать?» – «А вот что: возьмите этого пьяницу и выкиньте на батюшкин луг, а меня снесите со всем дворцом за тридевять три земли, за десятое царство, к такому-то королю». Они об одну ночь и приставили ее туда, куда приказала.

Царь встает утром, смотрит в подзорную трубку в свои заповедные луга – не стало ни дворца, ни хрустального моста, только валяется один человек; посылает царь посланных: «Узнайте, что там за человек лежит?» Сбегали посланные, приходят назад и говорят царю: «Ваш зять один валяется!» – «Подите, приведите его ко мне». Вот и приводят его, царь спрашивает: «Куда ты царевну дел и с дворцом?» Он отвечает: «Ваше царское величество! Не знаю, как будто во сне ее потерял». Царь говорит: «Даю тебе три месяца сроку, добирайся: где царевна? А там казнить стану». И посадил он его в крепкую тюрьму.

Вот и говорит кот собаке вислоухой: «Что ты знаешь? Ведь хозяин-то наш в засаженье.[147] Обманула его царевна, сняла с руки колечко и ушла за тридевять земель, за десятое царство. Надо кольцо добывать; побежим-ка с тобой!» Побежали; где на пути озера плыть, где реки плыть, там кот садится на загривок к собаке вислоухой, собака и перевозит его на другую сторону. Долго ли, коротко ли – сбежали они за тридевять земель, за десятое царство. Говорит кот собаке: «Ежели из королевской кухни будут посылать за дровами, ты сейчас беги, а я на погребок пойду к ключнице; что она задумает – то я и подам».

Стали они жить на королевском дворе. Вот сказывает ключница королю: «Есть у меня на погребке котик золотой хвостик; что задумаю – то и подаст!» Повар говорит: «А у меня есть собака вислоухая; как стану посылать мальчика за дровами, она опрометью бежит и несет!» Король приказывает: «Приведите собаку вислоухую в мою спальню»; а царевна велит: «А ко мне приведите котка золотой хвостик». Привели кота и собаку; и день и ночь во дворце остаются. А царевна, как спать ложится, колечко завсегда в рот берет. Вот бежит ночью мышь, а кот за загривок ее и цапнул; мышь говорит: «Не тронь меня, кот! Я знаю, зачем ты пришел; ты пришел за колечком – я тебе достану его». Кот ее выпустил; она вскочила на кровать и прямо к царевне, сунула свой хвостик ей в рот и зашевелила; царевна плюнула да колечко и выплюнула. Кот цап и кричит вислоухой собаке: «Не зевай!»

Бросились прямо в окошко, выскочили и побежали, сухим путем бегут, а реки и озера плывут; приходят в свое царство и прямо к тюрьме… Кот влез в тюрьму; хозяин увидал, стал его гладить, а кот песни петь и положил ему на руку колечко; хозяин обрадовался, перекинул колечко с руки на руку – выскочило триста молодцев и сто семьдесят богатырев: «Что работать прикажете?» Он и говорит: «Чтоб мне с горя на целые сутки была знатная музыка». Музыка заиграла. А царь посылает к нему посланника: «Обдумался ли?» Посланник пошел и заслушался; вот царь другого посылает, и другой заслушался; вот третьего посылает, и третий заслушался; вот приходит сам царь к зятю, он потемнил и царя этою музыкой. Как только перестала музыка, царь и начал у него выспрашивать. Зять говорит: «Ваше царское величество! Освободите меня на единую ночь, вмиг доставлю вашу царевну».

Вот вышел он на крылечко; перекинул с руки на руку колечко – выскочило триста молодцев и сто семьдесят богатырев и спрашивают: «Что прикажете работать?» – «Принесите царевну назад со всем дворцом, и чтоб все было на старом месте и об одну ночь сделано». Царевна встала поутру и видит, что она на старом месте, испугалась и не знает, что ей будет? А ее муж приходит к царю: «Ваше царское величество! Как будем царевну судить?» – «Зять ты мой милый! Усовестим мы ее словами, и живите себе, поживайте да добро наживайте!»

СКАЗКА ПРО УТКУ С ЗОЛОТЫМИ ЯЙЦАМИ

Было-жило два брата: один богатый, другой бедный; у бедного – жена да дети, а богатый – один как перст. Пошел бедный к богатому и стал просить: «Накорми, братец, сегодня при бедности моих детей; нам и пообедать нечего!» – «Сегодня мне не до тебя, – говорит богатый, – сегодня у меня всё князья да бояре, так бедному не приходится тут быть!» Облился бедный брат слезами и пошел рыбу ловить: «Авось бог даст – поймаю! Хоть ухи дети похлебают». Только затянул тоню, и попал ему кувшин. «Вытащи меня да разбей на берегу, – отозвалось из кувшина, – так я тебе счастье укажу». Вытащил он кувшин, разбил на берегу, и вышел оттуда неведомый: молодец и сказал: «Есть зеленый луг, на том лугу береза, у той березы под кореньями утка; обруби у березы коренья и возьми утку домой; она станет нести тебе яички – один день золотое, другой день серебряное». Бедный брат пошел к березе, достал утку и принес домой; стала утка нести яички – один день золотое, другой день серебряное; стал он продавать их купцам да боярам и куда как разбогател скоро! «Дети, – говорит он, – молитесь богу; господь нашел нас».

Богатый брат позавидовал, озлобился: «Отчего так разбогател мой брат? Теперь я нужнее,[148] а он богаче стал! Верно, какой-нибудь грех за ним водится!» – и пошел в суд с жалобой. Дошло это дело до самого царя. Зовут того брата, что был беден да разбогател скоро, к царю. Куды девать утку? Дети малы, пришло жене под присмотр отдать; начала она на базар ходить да яйца по дорогой цене продавать, а была собой красавица и слюбилась с барином. «Отчего, скажи, вы разбогатели?» – расспрашивает ее барин. «Да нам ведь бог дал!» А он приступает: «Нет, скажи правду; коли не скажешь, не стану тебя любить, не стану к тебе ходить». И таки не пришел к ней день-другой; она позвала его к себе и рассказала: «У нас есть утка – день несет золотое яичко, день серебряное». – «Принеси-ка эту утку да покажь, какова птица?» Оглядел утку и видит – на брюшке у ней золотыми буквами написано: кто съест ее голову, тот царем будет, а кто – сердце, тот станет золотом плевать.

Позарился барин на такое великое счастье, пристал к бабе: «Зарежь да и зарежь утку!» Отговаривалась она, отговаривалась, а покончила тем, что зарезала утку и поставила в печь жарить. День был праздничный; ушла она к обедне, а тем временем прибежали в избу два ее сына. Вздумалось им перекусить чего-нибудь, заглянули в печь и вытащили утку; старший съел голову, а меньшой сердце. Воротилась мать из церкви, пришел барин, сели за стол; смотрит он – нет ни сердца утиного, ни головы. «Кто съел?» – спрашивает барин и таки дознался, что съели эти два мальчика. Вот он и пристает к матери: «Зарежь-де своих сыновей, из одного вынь мозги, из другого сердце; а коли не зарежешь – и дружба врозь!» Сказал и ушел от нее; вот она целую неделю томилась, а после не выдержала, посылает к барину: «Приходи! Так и быть, для тебя и детей не пожалею!» Сидит она и точит нож; старший сын увидал, заплакал горькими слезами и просится: «Отпусти нас, матушка, в сад погулять». – «Ну ступайте, да далеко не уходите». А мальчики не то что гулять, ударились в беги.

Бежали-бежали, уморились и оголодали. В чистом поле пастух коров пасет. «Пастушок, пастушок! Дай нам хлебца». – «Вот вам кусочек, – говорит пастух, – только всего и осталось! Кушайте на здоровье». Старший брат отдает меньшому: «Скушай ты, братец, ты малосильнее, а я подюжее – могу и так стерпеть». – «Нет, братец, ты все меня за ручку тащил, хуже моего утомился: съедим пополам!» Взяли, пополам разделили, съели и оба сыты стали.

Вот пошли они дальше; идут всё вперед да вперед дорогою широкою – и разбилась та дорога надвое; на распутий столб стоит, на столбе написано: кто в правую руку пойдет – царем сделается, кто в левую руку пойдет – богат будет. Малый брат и говорит большому: «Братец! Ступай ты в правую руку, ты больше меня знаешь, больше меня снести можешь». Больший брат пошел направо, меньшой – налево.

Вот первый-то шел-шел и пришел в иное царство; попросился к старушке ночь ночевать, переночевал, встал поутру, умылся, оделся, богу помолился. А в том государстве помер тогда царь, и собираются все люди в церковь со свечами: у кого прежде свеча сама собой загорится, тот царь будет. «Поди и ты, дитятко, в церковь! – говорит ему старушка. – Может, у тебя свеча прежде всех загорится». Дала ему свечку; он и пошел в церковь; только что входит туда – у него свеча и загорелась; другим князьям да боярам завидно стало, начали огонь тушить, самого мальчика вон гнать. А царевна сидит высоко на троне и говорит: «Не троньте его!

Худ ли, хорош ли – видно, судьба моя!» Подхватили этого мальчика под руки, привели к ней; она сделала ему во лбу печать своим золотым перстнем, приняла его во дворец к себе, вырастила, объявила царем и вышла за него замуж.

Ни много, ни мало пожили они вместе, и говорит новый царь своей жене: «Позволь мне поехать – разыскивать моего малого брата!» – «Поезжай с богом!» Долго ездил он по разным землям и нашел малого брата; в великом богатстве живет, целые кучи золота в амбарах насыпаны; что ни плюнет он – то все золотом! Девать некуда! «Братец! – говорит меньшой старшему. – Поедем к отцу нашему да посмотрим: каково его житье-бытье?» – «Хоть сейчас в дорогу!» Вот приезжают они к отцу, к матери, попросились к ним в избу роздых сделать, а не сказывают, кто они таковы! Сели за стол; старший брат и начал говорить про утку с золотыми яичками да про мать-лиходейку. А мать то и дело перебивает да речь заминает. Отец догадался: «Не вы ли – мои детки?» – «Мы, батюшка!» Пошло обниманье, целованье; что разговоров тут было! Старший брат взял отца в свое царство жить, меньшой поехал невесту искать, а мать одноё покинули.

ЧУДЕСНАЯ КУРИЦА

За тридевять земель, в тридесятом царстве, не в нашем государстве, жил старик со старухою в нужде и в бедности; у них было два сына – летами малы, на работу идти не сдюжают.[149] Поднялся сам старик, пошел на заработки, ходил-ходил по людям, только и зашиб, что двугривенный. Идет домой, а навстречу ему горький пьяница – в руках курицу держит. «Купи, старичок, курочку!» – «А что стоит?» – «Давай полтину». – «Нет, брат, возьми двугривенный; с тебя и этого будет: выпьешь крючок,[150] да и спать ложись!» Пьянчужка взял двугривенный и отдал старику курицу. Вернулся старик домой, а дома давно голодают: нет ни куска хлеба! «Вот тебе, старая, курочку купил!» Накинулась на него баба и давай ругать: «Ах ты, старый черт! Совсем из ума выжил! Дети без хлеба сидят, а он курицу купил; ведь ее кормить надо!» – «Молчи, дура баба! Много ли курица съест? А вот она нанесет нам яичек да цыплят высидит, мы цыплят-то продадим да хлеба и купим…»

Сделал старик гнездышко и посадил курочку под печкою. Наутро смотрит, а курочка самоцветный камушек снесла. Говорит старик жене: «Ну, старуха, у людей куры яйца несут, а у нас – камушки; что теперь делать?» – «Неси в город; может, кто и купит!» Пошел старик в город; ходит по гостиному ряду и показывает самоцветный камень. Со всех сторон сошлись к нему купцы, начали ценить этот камушек, ценили-ценили и купили за пятьсот рублев. С того дня зачал старик торговать самоцветными камнями, что несла ему курочка; живо разбогател, выписался в купечество, настроил лавок, нанял приказчиков и стал за море с кораблями ездить да и в иных землях торг вести. Уезжает он как-то в чужие страны и наказывает жене: «Смотри, старая, соблюдай курочку, пуще глаза храни; а коли она утратится, твоя голова с плеч свалится!»

Только уехал, а старуха сейчас же худое задумала – с молодым приказчиком связалась. «Где вы эти самоцветные камни берете?» – спрашивает ее приказчик. «Да нам курочка несет». Приказчик взял курочку, посмотрел, а у ней под правым крылышком золотом написано: кто ее голову съест – тот королем будет, а кто потроха – тот будет золотом харкать. «Зажарь, – говорит, – эту курочку мне на обед!» – «Ах, любезный друг, как можно? Ведь муж воротится – казнит меня». Приказчик и слышать ничего не хочет: зажарь – да и только.

На другой день призвала старуха повара, приказала ему зарезать курочку и зажарить к обеду с головкой и с потрохами. Повар зарезал курочку и поставил в печь, а сам вышел куда-то. Тем временем прибежали из училища старухины дети, заглянули в печь, и захотелось им попробовать жареного: старший брат съел куриную голову, а меньший скушал потроха. Пришло время обедать, подают за стол курицу, приказчик как увидел, что нет ни головы, ни потрохов, рассердился, разругался со старухою и уехал домой.

Старуха за ним – и так и сяк умасливает, а он знай на одном стоит: «Изведи своих детей, – говорит, – вынь из них потроха и мозги и сготовь мне к ужину; не то знать тебя не хочу!» Старуха уложила своих деток спать, а сама призвала повара и велела везти их сонных в лес; там загубить их до смерти, а потроха, мозги вынуть и сготовить к ужину.

Повар привез мальчиков в дремучий лес, остановился и принялся точить нож. Мальчики проснулись и спрашивают: «Зачем ты нож точишь?» – «А затем, что мать ваша приказала мне из вас потроха и мозги добыть да к ужину изготовить». – «Ах, дедушка-голубчик! Не убивай нас; сколько хочешь дадим тебе золота, только пожалей нас – отпусти на волю». Младший брат нахаркал ему целую полу золота: повар и согласился отпустить их на вольный свет. Бросил мальчиков в лесу, вернулся назад, а на его счастье дома сука ощенилася: вот он взял – зарезал двух щенков, вынул из них потроха и мозги, зажарил и подал к ужину на стол. Приказчик так и кинулся на это кушанье, все сожрал – и сделался ни королем, ни королевичем, а напросто хамом!

Мальчики вышли из лесу на большую дорогу и пошли куда глаза глядят; долго ли, коротко ли шли они – только распадается дорога надвое, и стоит тут столб, а на столбе написано: кто пойдет направо, тот царство получит, а кто пойдет налево, тот много зла и горя примет, да зато женится на прекрасной царевне. Братья прочитали эту надпись и решились идти в разные стороны: старший пошел направо, младший – налево. Вот старший-то шел-шел, шел-шел и забрался в незнамый столичный город; в городе народа видимо-невидимо! Только все в трауре, все печалятся. Попросился он к бедной старушке на квартиру. «Укрой, – говорит, – чужестранного человека от темной ночи». – «Рада бы пустить, да, право, некуды; и то тесно!» – «Пусти, бабушка! Я такой же человек мирской,[151] как и ты; мне немного места надобно – где-нибудь в уголку ночую».

Старуха пустила его. Стали разговаривать. «Отчего, бабушка, – спрашивает странник, – у вас в городе теснота страшная, квартиры дороги, а народ весь в трауре да в печали?» – «Да вишь, король у нас помер; так бояре стали клич кликать, чтоб собирались все и старые и малые, и всякому дают по свече, и с теми свечами ходят в собор; у кого свеча сама собой загорится, тот и королем будет!» Наутро мальчик встал, умылся, богу помолился, поблагодарил хозяйку за хлеб, за соль, за мягкую постель и пошел в соборную церковь; приходит – народу в три года не сосчитать! Только взял свечу в руки – она тотчас и загорелася. Тут все на него бросились, стали свечу задувать, тушить, а огонь еще ярче горит. Нечего делать, признали его за короля, одели в золотую одежу и отвели во дворец.

А меньшой брат, что повернул налево, услыхал, что в некоем царстве есть прекрасная царевна – собой прелесть неописанная, только на казну больно завистная, и пустила-де она вести по всем землям: за того пойду замуж, кто сможет прокормить мое войско целые три года. Как не попытать счастья? Пошел туда мальчик; идет он дорогою, идет широкою, а сам в мешочек плюет да плюет чистым золотом. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, приходит к прекрасной царевне и вызвался ее задачу исполнить. Золота ему не занимать стать: плюнет – и готово! Три года содержал он царевнино войско, кормил-поил, одевал. Пора бы веселым пирком да за свадебку, а царевна – на хитрости: расспросила-разведала, откуда ему такое богатство бог послал? Зазвала его в гости, угостила, употчевала и поднесла рвотного. Стошнило доброго молодца, и выблевал он куриный потрох; а царевна подхватила – да в рот. С того же дня стала она золотом харкать, а жених ее ни при чем остался. «Что мне с этим невежею делать? – спрашивает царевна у своих бояр, у генералов. – Ведь зайдет же этакая блажь в голову – вздумал на мне жениться!» Бояре говорят, надо его повесить; генералы говорят: надо его расстрелять; а царевна иное придумала – приказала бросить его в н…..

Добрый молодец еле оттуда вылез и снова отправился в путь-дорогу, а сам одно на уме держит: как бы умудриться да отсмеять царевне эту шутку недобрую. Шел-шел и зашел в дремучий лес; смотрит – три человека дерутся, друг дружку так кулаками и садят! «Что вы деретесь?» – «Да вот попались нам в лесу три находки, а разделить не умеем: всякий себе тащит!» – «А что за находки? Есть ли из-за чего ссориться?» – «Еще бы! Вот бочонок – только стукни, из него рота солдат выскочит; вот ковер-самолет – куда вздумал, туда и полетел; а вот кнут-самобой – хлысни девку да скажи: была девица, а будь кобылица! – сейчас кобылой и сделается». – «Находки важные – разделить трудно! А я так думаю: давайте-ка сделаю стрелу да пущу в энту сторону, а вы вслед за ней припустите; кто первый добежит – тому бочонок, кто второй добежит – тому ковер-самолет, кто назади останется – тому кнут-самобой». – «Ладно! Пущай стрелу». Молодец сделал стрелу и пустил далеко-далеко; трое бросились бежать наперегонки… бегут и назад не оглянутся! А добрый молодец взял бочонок да кнут-самобой, сел на ковер-самолет, тряхнул за один конец – и поднялся выше леса стоячего, ниже облака ходячего и полетел, куда сам желал.