Дневник электрофикатора

1 января 1932 года.

Новый год встречал у друга Андрея. Было много молодежи. Сложились. Купили колбасы, селедки и прочих продуктов. Девушки наварили картошки, сделали салаты с соленых огурцов и капусты. Было и вино, но пьяных не было. Гуляли целую ночь, а потом пошли на Красную площадь. Там было много народа. Пели, плясали под баян, поздравляли друг друга с Новым годом. Вообще мне нравятся такие праздники. Люди становятся ближе друг другу, искренней, доброжелательней. Совсем незнакомые люди обнимаются, поздравляют друг друга, потому, что они все равные, разве можно было представить такое раньше, когда были богатые и бедные. Говорят раньше, за царя, простой народ даже не пускали на Красную площадь, когда там гуляли богачи. Вот теперь, действительно, Новый год, праздник рабочих и крестьян.

11 января 1932 года.

Делал цеховую газету, после праздников накопилось много материала, некоторые наши комсомольцы, я уже не говорю о простых рабочих, которые праздновали рождество, тем самым подтверждая влияние религии на собственное сознание. Верить надо не в какие-то мифы, а в реального человека, который строит светлое будущее и сам превращается в героя мифов.

Завтра военное занятие на пункте связи, будем знакомиться с новой аппаратурой и работать на ней, изучаю азбуку Морзе, что бы лучше её освоить, я пишу записки Ире на азбуке Морзе, а она мне отвечает. Хотел написать Кате, но она ведь не поймёт. Ещё подал заявление на рабфак, ибо надо учится и учится, что бы постигнуть суть вещей. Даже, если взять электричество. Я имею дело с проводами, розетками, счетчиками, а какие там происходят процессы, каким законам подчиняется этот ток, я не знаю, и потому путаюсь, когда надо установить тот или иной прибор, тот или иной трансформатор.

17 января 1932 года.

Приехала родственница с Украины с дочерью, сестра мамы. Девочке 15 лет, зовут её Светлана, она очень интересно говорит на малороссийском диалекте и, если это делает быстро, то ничего невозможно понять. Я прошу её говорить помедленней, тогда я могу её понять, а что не понимаю, то догадываюсь. Я возил её на Красную площадь, ей там понравилось. А вообще-то они сами ездят по магазинах, и скупают там разные вещи: кофточки, юбочки, обувь, материал на костюмы. Говорят, у них ничего нет, а если привозят, то продают только по талонам. Накупили они там вещей рублей на 400, на всю семью и для родственников. Я их провожал на Курский вокзал, едва сумки дотащил. Они меня приглашали приехать в гости, особенно тогда, когда поспеют груши, яблоки и арбузы. Возможно, что я и воспользуюсь их приглашением, но после окончания рабфака. Меня приглашал на Днепрогес тот снабженец, который заказывал у нас приборы для станции. Говорил, что очень нужны им на стройке специалисты по электричеству – большой у них там дефицит таких людей.

24 января 1932 года.

Был снова на военных занятиях. Сдавали нормы ГТО, я все выполнил как надо. Вот стрелял неважно – всего 26 очок из 30 возможных. Не знаю, почему так получилось, возможно, винтовка была не пристреляна. Тем не менее, на значок Ворошиловский стрелок я норму выполнил. К сожалению, большая неприятность получилась с Катей. Узнали, что она дочь священника и уволили с цеха. Я один тогда выступил в её защиту. Почему это дети должны отвечать за своих родителей, тем более, что Катя добросовестно исполняет свои обязанности, план выполняет на 110 процентов. Но меня никто не слушал, более того сказали, что непонятно почему это товарищ выступаешь в поддержку мелкобуржуазного элемента, хотя мы знаем, что ты был человеком сознательным, доверили тебе выпуск цеховой газеты, а ты попал под влияние оппортунистов. Или тут есть какая-то другая тайна. Меня даже в краску бросило. Никакой тайны нет, просто нельзя всех подозревать в предательстве, если так будет, то с кем же мы будем строить социализм.

После заседания я бродил по городу, мне было очень грустно, что я не увижу голубоглазую Катю.

25 января 1932 года.

Погода нынче тёплая +2 градуса. На улицах снег растаял, бегут ручьи по улицах и тротуарах. С 1925 года не было такой теплой весны.

В мастерской у нас перемены, убрали нашего бригадира-самодура, который руководил бригадой, используя опыт царских времен, не считаясь и не уважая рабочих, и назначили Василия Полякова, который давно работает в нашем цеху и пользуется уважением товарищей. Он обещал и мне дать первый разряд, поскольку работаю я ещё учеником, а освоил почти все работы в цехе.

30 января 1932 года.

Проснулся в 9 утра. Валит большими хлопьями снег и тает, поскольку температура

+1 градус. Ходил с Ирой в кинотеатр "Уран" на фильм "Путёвка в жизнь". Нам он очень понравился. Это первый советский звуковой фильм, и так интересно слышать речь актеров. Особенно понравились нам актеры Михаил Жаров и Рина Зелёная, которые играли предводителей беспризорников. Фильм очень актуален, ибо и сейчас у нас очень много беспризорников, которые занимаются воровством и прочими преступлениями, а, если вовремя заняться их перевоспитанием, как это сделали в колонии им. Ягоды, то из них выйдут настоящие советские люди.

4 февраля 1932 года.

Ездил на рабфак, отвозил документы и характеристику от комсомольской организации. Дела в стране сейчас идут неважно. С 1 февраля цены на продукты питания повысили на 40 %, а за обед мы платим уже 55 копеек вместо 40 копеек. Нам сказали, что это вынужденная мера, так как в стране идёт индустриализация, а много товаров промышленных мы должны закупать за рубежом за счёт товаров сельхозпродукции.

14 февраля 1932 года.

Тем временем состав бригады у нас уменьшили с девяти человек до шести, а работу мы должны выполнять за девять человек. Нас сделали ударниками, что бы мы показали высокую производительность труда и работали по-новому.

В Москве проходит декада противовоздушной обороны. У каждого москвича должен быть противогаз, который мы покупаем за свои деньги. Он стоит 11 рублей. Кроме того, пол процента с месячного заработка у каждого рабочего отчисляют на военно-санитарную койку – это необходимый резерв для Красной Армии на случай войны.

1 марта 1932 года.

Выпустил очередной номер цеховой газеты, где я предал критике некоторых наших рабочих, которые злоупотребляют спиртными напитками, и как следствие, плохо тогда справляются с производственными заданиями. Газета удалась, ибо несколько дней рабочие вели разговоры о статье, некоторые из них, кого я критиковал, бросали косяки в мою сторону. Пускай бросают, я их не боюсь, но они должны изменить своё отношение к спиртному, если хотят быть полноправными людьми социалистического общества. Была ещё заметка делегата 17 партийной конференции, где он говорил о задачах, которые стоят перед нашим народом в этом завершающем году первой пятилетки. Он лично встречался с товарищем Орджоникидзе, и передал его личные пожелания нашему цеху.

Сегодня с военным руководителем я поехал на лыжах на Останкино. Снег был хороший, и мы легко прошли этот маршрут.

8 марта 1932 года.

Сегодня с утра Москву замело. Снега навалило сантиметров на десять – пятнадцать. Трамваи не ходили, пришлось пешком добираться на работу. Опоздал, но никто не ругал, так как понимали, что вины моей тут нет.

Сегодня Международный женский день, и в цеху мы поздравляли наших женщин. После работы мы собирались с Ирой пойти в Дом ОГПУ на торжественный вечер, но не пошли, так как транспорт не ходил.

18 марта 1932 года.

С утра оттепель +1 градус, идёт мокрый снег, течет с крыш. Погода очень нестабильная у нас, очень ранняя весна и старики говорят, что это плохо. Сегодня мне день рождения. Мне восемнадцать и я уже год работаю в цеху. По этому поводу собрали вечеринку. Я пригласил своих друзей, и мы хорошо провели время. К сожалению, из-за занятости мы всё реже стали встречаться, что бы поговорить, обменяться мнениями, поделиться своими успехами и неудачами. Должен сказать, что ребята все повзрослели и стали с большей серьёзностью относится к жизни.

29 марта 1932 года.

Сдавал экзамен на рабфаке. Экзамен серьезный, сдавал по всем правилам. К сожалению, за два года много чего забыл, а подготовится хорошо, времени не было – работа, общественные поручения. Вместе со мной сдавали экзамены две очень красивые девушки. Надо познакомиться, хотя думаю, что будет всё как с Катей – не решусь подойти. Почему это? Заниженная самооценка или что-то другое. Ведь я уже одеваюсь прилично, хожу к парикмахеру, слежу за своим внешним видом. Нет, с этим надо что-то делать, а то так и буду один скучать или проводить время с теми девушками, которые мне совсем нравятся.

8 апреля 1932 года.

Я поступил на рабфак. Сегодня уже был на занятиях. Всё так интересно снова сесть за парту, только сейчас я понимаю, что знания, которые я получу здесь, пригодятся мне в дальнейшей моей работе. А работу я бросать не буду, придется совмещать работу с учебой. Тяжело будет, но думаю, что справлюсь. Сегодня было тепло +7 градусов. Ещё я познакомился с одной из девушек. Возле неё было свободное место, и я спросил, свободно ли место возле неё. Она ответила, что, да. Я сел, потом мы познакомились. Её тоже зовут Ира. Серьёзная девушка, очень внимательно слушала преподавателя.

18 апреля 1932 года.

Комсомольская ячейка не отпускает меня на учебу, мотивируя это тем, что сейчас много работы в цеху, а замены мне нет. Учеба у меня с 17.30 до 23.00. Ничего я подам жалобу в бюро райкома, что мне не дают возможности профессионального роста.

Положение с продовольствием очень напряженное. В магазинах пусто. Продукты отпускают только по карточках или в коммерческом магазине, где цены в 5-10 раз выше. В столовой тоже стали готовить обеды значительно хуже. Картошки даже на карточки трудно купить. Народ недоволен, случаются нарушения трудовой дисциплины, не ведется никакой работы политической по разъяснению настоящего положения вещей, так как многие не понимают причину наших временных трудностей.

1 мая 1932 года.

Был на демонстрации, которая началась в 9 часов. Снова проходили по Красной площади войска и техника. Особенно было много самолётов, причем новой конструкции. После демонстрации мы встретились с Ирой, и мы пошли в Центральный парк, где было много людей, звучала музыка. Мы с Ирой говорили о жизни, о планах на будущее. Приятно было сознавать, что во многом наши взгляды на жизнь совпадают.

9 мая 1932 года.

На рабфаке выходной и я с Ирой ездил на лодке в Воробьевых гор. Было очень хороший день. Начинает цвести черемуха и яблоня. Мне б хотелось узнать, как ко мне относится Ира. Она видит во мне только товарища по учебе или я для неё нечто другое. Мне хотелось бы, что бы она относилась ко мне с каким-то чувством, а я не могу этого понять. На мои прямые вопросы она отвечает несколько уклончиво. Меня это не совсем устраивает, ибо мне уже восемнадцать лет, а я еще с девушкой не имел никаких отношений, даже не целовался, если не считать просто дружеские поцелуи с подружками по школе, или по работе. А мне хочется настоящих чувств, ведь сейчас весна всё преобразуется, а у меня никаких изменений. Другие вот мои знакомые ребята давно уже прошли все ступени любви с женщиной, хотя и по упрощенной схеме. Хотя я так и не хочу. Я хочу, что бы это были настоящие чувства и на всю жизнь.

23 мая 1932 года.

Сейчас тепло, как летом. Да весна была очень ранняя, ведь мы пальто сняли еще первого мая. В газетах "Правда" и "Известиях" ведется большая компания по разведению кроликов, что бы обеспечить город мясом. Создаются новые колхозы и совхозы, которые будут выращивать кроликов. Так что скоро у нас в магазинах и столовых появится мясо из кроликов. Мы тоже взяли шефство над одним из таких колхозов и изготавливаем им клетки для кроликов. А вообще-то мне тяжело приходится, выхожу с дома в 7 часов, работаю с 8 до 17, а потом учёба до 23 часов. Домой прихожу только спать.

Вчера был настоящий ливень с первой грозой в этом году. Вода ручьями текла по улицах и тротуарах.

30 мая 1932 года.

Солнца нет, но жарко. Купался в реке. Стреляли из винтовки по движущимся целям. Результат положительный. Три попадания в три мишени. В мастерскую снова заявился гость с Украины, привез сушенной рыбы и просил изготовить срочно аппаратуру для Днепрогэса, высокоамперные шунты. Снова предлагал поехать с ним на стройку, рисовал радужные перспективы. Еще сказал, что у них много красивых девушек. Вот это интересно, ибо с Ирой у меня что-то не ладится. Провожая её, я попытался поцеловать, но она отстранила меня. Сказала, что, если у тебя серьёзные намерения, то тогда она разрешит мне подобные вольности. А я еще сам не решил, готов ли я к тому, что бы заводить семью. Ведь сразу, сколько проблем придется решить. После этого наши взаимоотношения стали намного прохладней.

7 июня 1932 года.

Взял дополнительный отпуск для сдачи зачетов на рабфаке. Сейчас усиленно готовлюсь к первому зачету по физике. Мне этот предмет очень нравился ещё со школы и надеюсь, что сдам его без проблем. Вот потом у меня будет экзамен по классовой борьбе. Надо знать первоисточники и запоминать дату проведения съездов Коммунистической партии. Очень много информации, которую надо запомнить. 2 июня снова был заморозок, который приморозил нежные всходы картофеля, огурцов, фасоли.

14 июня 1932 года.

Погода последних дней жаркая, настоящая летняя. Начались зачеты. Сегодня сдаю зачет по классовой борьбе. Уже сдал физику и русский язык. Впереди самый главный экзамен– по математике. Надо готовиться, поэтому откладываю все дела и сажусь за учебник.

28 июня 1932 года.

Сдали экзамены, и перешли на следующий курс, хотя не все – из группы шестеро человек оставили на другой год. По случае успешной сдачи экзаменов поехали на озеро несколько человек из нашей группы. Взяли с собой еды и бутылку Мадеры. Хорошо погуляли, купались в озере, стреляли из винтовки по воронам. Была с нами и Ира. Мы с ней пошли в лес. Я сказал, что она мне нравится, и затем мы целовались. Она, правда, сказала, что сомневается в моих чувствах, ибо после того случая, когда она требовала к себе серьёзного отношения, я даже не смотрел в её сторону, а заигрывал с другими девчонками с группы. Я её успокоил, сказал, что никто мне не надо, ибо она самая лучшая девчонка. После чего мы утонули в объятиях. Какие прекрасные чувства!

4 июля 1932 года.

Очень жарко. Температура за 30 градусов. Ходили с Ирой на Арбатскую площадь. Смотрели там Любовь моряка. Когда вышли, то нас накрыл грозовой ливень. Спрятались в переходе. Не знаю, но у нас чувства волнами набегают, то всё хорошо, мы всем довольны, то набегает какая-то тучка, и мы словно, чужие. Не понимаю, чего она хочет от меня и почему такие капризы. Расстались мы холодно, она даже не разрешила поцеловать её.

6 июля 1932 года.

С утра сегодня солнце, но ветер. Ходил на именины у нашей родственницы, был хороший стол: и пироги, и колбасы, и селедка – это потому что они через распределитель покупают продукты, а вообще-то в городе, почти голод. Мяса и масла в магазине нет с зимы. Паек сахара довели до 500грамм на месяц. Конфет не. Хорошо, что есть в столовой еда, хотя она тоже подорожала – обед стоит 1руб. 20 копеек. На рынках могут скупиться только хорошо получающие люди.

В Тарасовке был ливень с грозой. Молния попала в радиоантенну, и она разлетелась в щепки, сгорел электросчетчик.

24 июля 1932 года.

Был в Тарасовке. Созревают огурцы, подросли помидоры, поспел горошек, выросла морковка Много малины у нас на даче, наелся и не хочется её уже собирать. Взял ружье и пошел в лес, хотел пострелять дроздов, но никого не подстрелил, а просто бродил лесом, любовался природой. Грибов не видно в лесу. К сожалению, Ира уехала за город к своим родственникам. И я теперь один скучаю по ней.

9 августа 1932 года.

Тарасовка. Стоит жара. С июля нет ни одного дождя. Где-то на Мытищах загорелись леса и над Москвой стоит смог. Побурели первые помидоры. Огурцы спеют, но как-то не дружно, так как земля сухая. Сегодня, попробовали мясо ворона, убитого для нашего собаки. Мясо сносно, можно употреблять в скрутные моменты. Вышло постановление Мосгорисполкома, запрещающее разводить костры в лесу, полях, лугах. Это же касается и курения.

1 сентября 1932 года.

Пришёл на рабфак после каникул. Встречи, приятные воспоминания о лете. Конечно, встретил Иру. Сначала мы только поздоровались и не подошли друг к другу, между нами , словно стена выросла. Не знаю почему. Ведь я не сделал ничего такого, что бы она рассердилась на меня. И мы расстались, как хорошие друзья. А может стена и возникла потому, что я не предпринял никаких попыток, встретится с ней. Но ведь я не знал, куда она поехала, как меня примут ее родственники. Конечно, не знал, но попытку-то можно было предпринять, а я же никаких действий не произвел, которые бы доказывали мои чувства.

Я подошел к ней после первой пары и сказал, что очень скучал по ней. Она ответила, неужели? Я произнес все мыслимые и немыслимые клятвы, пока она мне не поверила. Затем все пошло хорошо, даже прекрасно. Это было такое блаженство: видеть её, сидеть рядом с ней, слушать её голос. Я больше ничего не слышал, что говорили другие студенты, преподаватели.

После занятий мы пошли в наш любимый парк, где осень уже торкнулась деревьев, но светило яркое солнце. Мы признавались друг другу в вечной любви и целовались. Из чего я сделал заключение, что нет ничего лучше в мире, чем встреча возлюбленных после разлуки.

6 сентября 1932 года.

Сегодня преподаватель физики говорил , что на Поволжье этим летом была ужасная жара, температура воздуха в тени достигала +43 градусов и потому урожай весь пропал и там сейчас настоящий голод. У него там живут родственники, к которым он ездил летом. У нас тоже летом была жара, и урожай собрали значительно меньше, чем предыдущие годы. Поэтому важны постановления правительства на мелиорацию этих районов Поволжья, которые всегда считались зоной опасного земледелия.

Примечание автора.

Условия прошедшего 2014 года по метеорологических показателях примерно тождественны показателям 1932 года, даже, если ограничится дневниковыми записями Николая Леднева. Тогда была теплая зима и ранняя весна, которая пришла недели на две раньше, потому как абрикосы у нас цвели уже в конца марта, тогда как должны цвести в середине апреля – это на юге Украины. Как следствие у нас практически не было: ни абрикос, ни яблок, ни груш. Виноград нормально завязался, но потом гроздья почернели и весь культурный виноград пропал. Не пропал только у тех, кто очень много обрабатывал виноград химикатами, но от него тогда много людей травилось. Мои родственники работают фермерами. Так вот у них не взошли ни дыни, ни арбузы, а кукуруза вымахала под два метра, но, буквально, за два дня сгорела от температуры под сорок градусов. Да и картошка совсем не уродила. Так что у нас прошлое лето практически по урожайности повторило лето 1932 года. Только сейчас у нас есть некоторые резервы, и картошка, благодаря тому, что Россия отказалась от картошки из западных районов сравнительно дешева 2гривни 50 копеек – 4 гривни. на оптовых базарах.

24 октября 1932 года.

Стоит пасмурная погода, хотя ещё тепло +6 градусов сегодня. И до этих пор еще не было заморозка, та, что мы на Тарасовке собираем огурцы. По учебе мы движемся вперед. Сегодня передали важное правительственное сообщение – запущен в действие Днепрогес, самая мощная в Европе гидроэлектростанция. Приятно сознавать, что там есть и частица моего труда, пусть и маленькая, но она присутствует. Это событие открывают новые возможности для развития промышленности в этом регионе. К сожалению, я не попал на эту стройку, но я надеюсь, что еще будет много строек ,на которые я смогу поехать. Теперь же мне надо учится, и учится.

31 октября 1932 года.

Последние дни у нас теплая, хотя и пасмурная погода + 12 градусов. В Москве идет полная перестройка улиц и площадей, строятся новые гостиницы, которые будут не хуже, чем в Европе.

Сегодня у меня получилась небольшая размолвка с Ирой. Она спросила, какие у меня планы на будущее. Я ей ответил, что главное пока учится, потом набираться опыта и попытаться достичь каких-то вершин, хотя бы, например, стать директором хотя бы небольшого, как наше предприятие. А как же быть с семьей, – поинтересовалась она. Я сказал, что мне пока об этом рано думать, ибо семья будет мне мешать достичь запланированных высот. Ира на такие мои слова обиделась, и я её попытался успокоить, говорил, что я люблю её, и мы обязательно поженимся, лишь только я сумею стать на ноги. Не знаю, насколько мой ответ удовлетворил её, но больше мы к этому вопросу не возвращались. Хотя от неё снова повеяло холодком. Но что я могу сделать, я ж не могу её обманывать и говорить не то, что думаю. А если следовать её взглядам на жизнь, то я должен бросить сейчас учёбу и создавать семью. Нет! я к этому не готов. Она ж первая меня разлюбит, если я не добьюсь в жизни никаких результатов.

5 декабря 1932 года.

В начале декабря стоит пасмурная погода. температура -2+2 градуса. Сегодня идет дождь, который превращает асфальт в сплошной лёд. Сегодня ходили с Ирой на фильм Встречный. Это второй звуковой фильм в Советском Союзе. Очень хороший фильм, особенно, понравился мне там Петр Алейников и Николай Черкасов в роли постового милиционера. Ире понравилась песня о встречном. Всё время после фильма она напевала мелодию этой песни. Вообще-то последнее время она стала малоразговорчива, как бы ушла в себя. Тем не менее, на занятиях мы всегда вместе, что даёт право нашим однокурсникам звать нас "молодоженами".

10 декабря.

Меня вызывали в бюро комсомола. Но меня принял не секретарь комсомольской организации, а незнакомый мне человек, который принял меня в отдельном кабинете. Сначала он говорил мне о том, что они всё знают обо мне и потому могут положиться, как на человека, который предан идеалам революции. Затем он перешел к основному, то есть стал меня расспрашивать о том, какая обстановка царит в цехе, о чем говорят между собой люди, есть ли подстрекатели у них в бригаде, которые агитируют против Советской власти. Я ему отвечал, по мере, возможности правдоподобно, но, что бы не подставлять моих знакомых, друзей. Ведь мы много чего говорим между собой даже неприятные вещи для нынешнего правительство. Причин для этого больше чем достаточно, потому как цены на товары повышаются, а зарплата нет. Только откровенной агитации против Советской власти не замечал я, ибо мы по-прежнему верим, что мы строим лучшую в мире страну без поработителей и капиталистов. На этом наша встреча закончилась. Он в конце сказал, что бы я никому не рассказывал о нашей встрече и на будущее записывал бы все, что люди говорят между собой.

Со сложными чувствами я выходил из этого дома. Строим новое общество, а методы вводим царской охранки.

3 января 1933 года.

Пасмурная погода в Новый год очень непривычен для Москвы. Положение в стране почти военное. Введена паспортная система, за воровство нескольких килограмм могут даже расстрелять, за прогул увольняют с работы, а это практически смерть, ибо лишаешься карточки, а в магазине ничего практически нет. В ВУЗах обязательная военная подготовка, цены растут вверх, а зарплата не увеличивается, а наоборот падает. Если положение не улучшится в ближайшее время, то следует ожидать какого-то взрыва, бунта против власти.

14 января 1933 года.

Я впервые был в ресторане. Дело в том, что наше предприятие успешно закончило задание первой пятилетки, и руководство цеха приняло решение отметить этот успех в ресторана. Были руководители цеха и несколько передовых рабочих. Было хорошо. Удивительно, на улице почти, что голод, а в ресторане изобилие и полным-полно народа. Целый вечер играл оркестр, пела одна красивая певица. Давненько мне привлекали огни ресторана, но средства не позволяли. Живут же люди, которые могут позволить себе посещать такие заведения. Было немало военных, особенно, летчиков. Видно, правду говорят, что у них хорошие зарплаты.

23 января 1933 года.

Ходили на лыжах с Ирой в Сокольники. Снега еще немного, но снег хороший, и идти было хорошо. Часа три мы с ней походили. Снова говорили о нашем будущем. Ира не поддерживает меня и мне обидно, что она не понимает меня, что я ж для неё стараюсь. Тем более, разве можно заводить семью в нынешнее время. А вдруг ещё дети пойдут, тогда прощай все мечты. Расстались мы холодно. Мне тяжело, так как я люблю по-настоящему, и она для меня самый лучший человек, и всё для неё готов сделать и сделаю. Но она вот не понимает.

17 февраля 1933 года.

Был в милиции, пришла повестка. Я даже не мог предположить по какому поводу я должен придти туда. Оказалось, там открыли дело на руководство цеха за растрату государственных денег, которые оно потратило на ресторан. А поскольку и я там был, то и мне выдвинули обвинение в причастности. Я оправдывался тем, что не знал, на какие деньги мы гуляли в ресторане. Но мне никто не верил. Меня обвиняли, почти, что в измене родины, соответственно, и наказание от нескольких лет до расстрела. Пока что меня отпустили, пока идет следствие. Я вышел оттуда ошарашенный. Не знал что делать, что предпринять, к кому обратится за помощью.