Нимфа из Кедрового Леса. Часть 1

В этом далеком урочище с вековыми елями и кедрами, с ручьем, сочившимся по корням старых деревьев, было почти всегда тихо. Ветер лишь изредка долетал сюда, а если и долетал, то гулял где-то там, наверху, по самым верхушкам елей, теребя лохматые ветви, срывая кедровые шишки . Но вскоре он отступал, так как, наверное, понимал всю бесполезность борьбы с этими исполинами.

Иногда сюда залетали сойки, и тогда старый Лес оглашался пронзительным пересвистом, становясь моложе и светлее. Жили здесь две белки. Они с удовольствием потрошили шишки на деревьях, ловко сплевывая скорлупки и шелуху на землю, нимало не заботясь о порядке, зная, что старик – Лес не обидится и подкинет в следующем году еще немалую порцию орехов.

Здесь была берлога старого медведя Лу, который спал в ней долгими холодными зимами, а весной просыпался и бродил по Лесу и Лугу, который находился недалеко, в поисках пищи. Весной Лу питался местными червячками, которых выкапывал из земли, а летом и осенью старик Лес подкидывал ему большую порцию ягод и грибов, которые в изобилии росли среди его сосен. Особенно много ягоды было в малиннике, который пышно разросся на Лугу. Ягоды были крупные и сочные. И для медведя тогда наступала радостная пора изобилия, как, впрочем, и для других обитателей Леса.

Также в Лесу проживал олень-Вожак. Это был очень красивый и молодой Олень, сильный и смелый, с изогнутыми ветвистыми рогами, которые венчали его голову как корона. Он часто терся ими об сосны и другие деревья. Деревья иногда ломались от прикосновения его рогов, но они прощали ему эту небрежность, потому что любили его, и без возражений и с радостью дарили Оленю свою молодую листву и хвою.

Но больше всех Лес любил и оберегал юную Нимфу, жившую здесь. Откуда она, еще совсем девочкой, пришла сюда, он, наверняка, знал, но хранил эту тайну, и был ей всей своей молчаливой и несуетной душой рад и по-стариковски заботился о ней, предоставляя ей пищу, теплый кров и мягкий ночлег, благо давным-давно охотники построили в лесу добротную избу, а потом забыли о ней.

В этой избе и жила юная Нимфа зимой, устроив себе роскошное ложе из трав. Повсюду в избушке висели букеты цветов, которые в стужу согревали воспоминаниями о лете. В печи горел огонь, с которым она любила разговаривать обо всем на свете. Он поведал ей немало тайн, которые услышал от старых сучков. Когда наступали теплые дни, Нимфа, заигрываясь на полянах и лугах с медвежатами, устраивала себе ночлег среди трав и цветов.

Цветы любили беседовать с ней, они знали много разных истории. Сначала они говорили наперебой, потом уставали и замолкали, а она смотрела на огромное звездное небо, удивляясь его таинственности и красоте, и незаметно для себя засыпала.

Когда она впервые появилась в лесу, кто она и откуда мало кто знал, а те, кто знал – молчали, храня тайну. Это было прелестное создание со светло-русыми длинными волнистыми волосами, которые она заплетала в длинную, до пояса, косу, немного грустными зелеными глазами, которые смотрели на мир настолько доверчиво, что надо было быть последним злодеем, чтобы обидеть ее. Здесь, в тиши Леса, никто не обижал ее, все любили и заботились о ней. Медведь Лу часто угощал ее малиной и другими ягодами и лакомствами, приводя к ней своих медвежат, которые обожали играть с ней. Медведица Маша доверяла ей своих малышей, спокойно уходя иногда по своим делам. Правда, Белки, делясь последними новостями с Белками из Соседнего леса, досадовали, что Старик-Лес все свое внимание переключил на нее, и, наверное, поэтому урожаи орехов уже ни те, что были раньше, и вряд ли в будущем году будет большой урожай, хотя грибы в этом году действительно уродились.

Лесная Нимфа подрастала, превращаясь в очаровательную девушку, и в характере ее появились нотки кокетства и игривости, как бывает обычно у детей, которые уверены, что они всеми любимы, что мир бесконечно добр и снисходителен к ним.

Однажды, это было где-то в середине лета, сорока на хвосте принесла потрясающую весть. Главный Леший объявлял о Летнем Бале по случаю совершеннолетия своего сына и приглашал все лесные силы участвовать в нем.

– Ты пойдешь? – спросила Cорока Нимфу.

– Не знаю, страшно как-то уходить из своего Леса, а что там будут делать?– ответила Нимфа, но сороки уже и след простыл.

– Я не пойду, без тебя мне страшно и скучно,– сказала она Лесу. Лес в ответ покачал вершинами своих елей, то ли соглашаясь с ней, то ли нет.

– Ты хочешь, чтобы я пошла? – крикнула она. И Лес снова покачал своими ветвями, и опять был непонятен его ответ. Такого раньше не было. Она всегда понимала старый Лес.

– Ах, ну что ты,– проговорила она,– Ты боишься отпускать меня?

Лес молчал, он улыбался ей своей терпеливой и спокойной улыбкой. Нимфа задумалась и уже через минуту она была около луга, который затерялся между высокими елями и кедрами.

Это был необыкновенный Луг. На нем росли самые красивые цветы. Солнце не очень палило их, но его было достаточно, чтобы они расцвели самыми разными сочными оттенками. Нимфа любила его и вела с его цветами бесконечные бесхитростные разговоры, доверяла свои детские тайны. Может поэтому только она вошла в травы луга, как все цветы потянулись к ней, раскрывая свои чашечки и становясь от этого еще прекраснее.

– Мне нужно платье для бала, – сказала она Лугу,– Да, да, – подтвердила она,– Я иду на бал, представляете? Там соберутся все лесные силы. Наверное, это будет очень интересно. Там будут все танцевать, и я тоже. Вот так, вот так,– и она закружилась, смеясь, по лугу. И цветы тоже закружились, смеясь вместе с ней. Тут же к этому веселью присоединились бабочки, пчелки, жучки. Все радовались, глядя на Нимфу, всем хотелось покружиться вокруг нее и подарить ей свой привет и любовь.

– Я сделаю себе юбку из луговых трав, а по низу, как кружева, будут ромашки, а блузка тоже будет из ромашек с синими ирисами и фиалками.

Но тут цветы заспорили между собой, кто попадет на платье Нимфе, им всем хотелось попасть на Летний Бал. Надо сказать, что Нимфа сама себя плела платья из луговых трав и цветов, и получалось у нее очень даже неплохо. Хотя любой наряд на ней смотрелся бы очень изящно, т.к. красоту трудно чем-либо испортить.

– Ну, что вы, а кто же останется здесь, как одиноко будет Лугу, если вы все покинете его, так нельзя, – Нимфа грустно покачала головой, – тем более, что вы завянете, и после бала уже никогда ни вернетесь сюда. А сорванные, вы не сможете уже разговаривать со мной.

Цветы молчали, они раздумывали.

Но тут из леса вышел Олень-Вожак. Он часто сопровождал ее, когда она гуляла по дальним уголкам леса. Ведя с ним задушевные беседы, Нимфа всегда удивлялась его мудрости.

– Лес сказал мне, что я повезу тебя на Бал, – сказал он Нимфе. – Он дал тебе в дар вот это платье и эти туфельки. Надень их, садись на меня и ничего не бойся.

Платье было из тончайшего бирюзового шелка и пахло морем, а туфельки были легки, изящны и прозрачны. А еще была белоснежная накидка, настолько ажурная и нежная, что казалась сделанной из морской пены.

– Какая красота. Где же Он взял все это? – спросила Оленя Нимфа.

– Не спрашивай ни о чем, – ответил Олень.– Лес всегда знает, что нужно тем, кого он любит, и всегда помогает.

Через несколько минут был готов ее удивительный бальный наряд с прекрасным венком на голове. В нем она была настолько красивой, что весь Луг замолчал в восхищении.

– Ну что же вы молчите? – спросила Нимфа, тревожно рассматривая свой наряд.

– Какая ты милая,– пробормотал смущенно Луг. – Самая милая на свете.

– Ах, ну что ты,– только и выдохнула Нимфа, а затем подбежала к ручью, чтобы убедиться в собственной привлекательности. Из воды на нее смотрела прелестная головка с венком из ромашек, и больше ничего ей увидеть не удалось. "Ах, ну и что здесь особенного", – подумала про себя Нимфа, но ничего не сказала, боясь показаться капризной девочкой.

Она легко вспорхнула на спину Оленя, обхватила ладонями ветвистые рога, и Олень полетел через Лес, потом через Поле, потом через Соседний лес, все дальше и дальше.

Наконец он остановился возле огромной горы, в которой чернел вход в пещеру.

Из пещеры доносилась музыка, слышался смех и разговоры. Нимфа оробела и встала в растерянности у входа.

– Ну, что же ты, – покачал головой Олень,– Не бойся. Ты самая милая на свете!

–Ах, спасибо тебе, Дружок, – проговорила в волнении Нимфа и обняла Оленя за шею.

– Я буду ждать тебя здесь. Когда закончится бал, я отвезу тебя обратно. – Олень отстранился от Нимфы и легко подтолкнул ее губами к входу в пещеру.

Нимфа, вся дрожа от волнения, от чего глаза ее стали еще больше и пленительней, вошла в пещеру и, не торопясь, пошла вглубь, рассматривая на ходу удивительные стены из какого-то диковинного камня. Если бы она не так дрожала, то, наверное, пришла в восторг от великолепия ее окружающего. Но сейчас ей было не до того. Музыка звучала все громче и громче, приближаясь к ней.

Когда она вошла в зал, то даже глаза зажмурила от красоты. Откуда-то сверху падал большой столб света. Он разбивался о зеркальный пол и миллионы лучиков устремлялись в разные стороны, отражаясь в изумрудах, алмазах, сапфирах, которыми был украшен зал. Все это было необычайно красиво. Нимфа даже задержала дыхание и почувствовала, как сильно сжалось у нее сердце. Она еще не привыкла к свету и потому не разглядела сотни глаз, обращенных на нее.

– О, прекрасная Нимфа,– услышала она дребезжащий голос, – Кто Вы и откуда?

Она увидела большого усача во фраке из зеленых листьев кувшинок. Вместо бабочки на шее у него была приколота красивая белая кувшинка. Волосы смешно торчали в разные стороны, а на плече сидела большая лягушка и внимательно смотрела на Нимфу черными глазками.

– Не знаю,– честно ответила Нимфа. – Я приехала из Елового Леса, который находится рядом с Цветочным Лугом.

– О, как Вы издалека к нам приехали, – усач закрутил на правый палец ус, и отпустил его. – А я живу здесь неподалеку, в Черном Болоте. Вы знаете Черное болото? Я местный Водяной. Позвольте, я представлю Вас.

Он взял Нимфу под локоток и повел ее вдоль зала, поминутно раскланиваясь перед гостями, прибывшими на бал, знакомил их с Нимфой. Она почти никого не запоминала по именам, кому-то кивала, кому-то улыбалась, но все это было скорее машинально. Кого тут только не было! Водяные, лешие, по случаю пригладившие свои вихры, лесные нимфы с проникновенными глазами и чудесными длинными зелеными волосами, сидевшие на странных качелях.

Кикиморы хихикали над каким-то рыжеволосым чудаком, который выделывал коленками перед ними замысловатые кренделя. Из уха у него торчала кедровая шишка. Он убирал ее, но тут же из другого вырастала точно такая же шишка.

– Это наш Шишкарь, не обращайте на него внимания, а то он разволнуется,– предупредил Нимфу Водяной.

– Хорошо, – кивнула головой Нимфа, хотя она совершенно не поняла, что такого, если Шишкарь немного поволнуется. Она ведь тоже волнуется. Волнение комком подкатывало к горлу и застревало в нем. Нимфе стоило большого труда, чтобы сохранять внешнее спокойствие.

Вдруг заиграла необычная мелодия, словно сотни серебряных ландышей стали отряхиваться от утренней росы и потихоньку бить в свои маленькие колокольчики.

– Сейчас выйдет Главный Леший со своей женой и отпрыском, – прошептал на ушко Нимфе Водяной.

Нимфа стала понемногу осваиваться в окружающей обстановке, она уже не так дрожала, и волнение постепенно отступало от нее. Она с интересом стала смотреть в ту сторону, куда повернули свои головы все гости.

Вдруг хрустальная стена, в которой отражался весь огромный зал, во всем убранстве и гостями, слегка дрогнула и бесшумно стала раздвигаться. Колокольчики заиграли еще громче и нежнее. И вот из проема показался высокий человек в белоснежном облегающем трико и синей мантии. У него была седая бородка, седые волосы украшала небольшая золотая корона.

Он немного постоял, словно в нерешительности, а потом с достоинством направился к гостям. Следом за ним следовала его жена, статная женщина в нежно-голубом платье с белыми пенными кружевами. Нимфа с любопытством рассматривала их. Главный Леший и его жена были не похожи на всех лесных обитателей. Ведь все лешие были непричесанными, с крючковатыми носами, так думала Нимфа. А это были люди! Жена Главного Лешего была очень красивой женщиной. Она высоко держала свою голову и горделиво осматривала склонивших перед нею голову лесных обитателей. В Главном Лешем было что-то особенное, что отличало его от других. Это было в его глазах, смотревших устало и мудро, в твердо очерченных губах, морщинках, которые были совсем иные, чем у водяных и у леших.

У Нимфы почему-то сжалось сердце, ей вдруг показалось, что она где-то видела его раньше. Следом за ними шел их сын. Он был одет в синее васильковое трико и белую мантию. У него были белокурые вьющиеся волосы и синие-синие глаза. Конечно, он был очень красив и, наверное, хорошо знал об этом, потому что выглядел очень уверенным в себе.

Главный Леший знакомился со всеми лесными гостями, приветствуя каждого легким наклоном головы и сдержанно улыбаясь, точно также старался вести себя его сын. Когда подошла очередь Нимфы, она ощутила опять сильное волнение и тут ее глаза встретились с глазами Главного Лешего. Она увидела, как что-то дрогнуло в лице Лешего, словно он наткнулся на невидимую преграду. Жена Главного Лешего удивленно подняла брови при ее виде и с интересом разглядывала ее.

– Откуда ты здесь, дитя мое? – спросил Главный Леший Нимфу, беря ее за руку и выводя из общего круга гостей. Нимфа не знала, что ему ответить и молчала.

– Откуда ты, дитя мое? – повторил Главный Леший.

– Я приехала из Елового Леса, что находится рядом с Цветочным Лугом,– ответила Нимфа, смущенная таким вниманием. Она видела, как Сын Главного Лешего смотрит на нее, как-то непонятно улыбаясь.

– Милая девочка, мы очень рады видеть тебя и я хочу, чтобы ты чаще посещала наши владения,– сказал Главный Леший, мягко вглядываясь ей в лицо.– Прекрасно, что ты приехала к нам.

Нимфа не знала, как ей вести себя, она была удивлена такому вниманию.

– Принц, пожалуйста, возьми Прекрасную Нимфу под свою опеку, – сказал Главный Леший, обращаясь к сыну. Жена Главного Лешего благосклонно кивнула головой, как бы разрешая сыну подружиться с Нимфой на этом балу и потанцевать с ней.

– Конечно, папа,– ответил, ничуть не смущаясь, Принц.– Пойдемте прекрасная гостья, я покажу Вам наш дворец.

Сын Главного Лешего взял ее под руку и повел вдоль зала. Он был хорош собой, но Нимфа заметила, как он постоянно смотрел в свое отражение в зеркалах, и это ей почему-то не очень понравилось.

– Как Вы находите нашего Шишкаря? Неправда ли он смешной? – спросил ее Принц. – Посмотрите, как он ловко вытаскивает из ушей шишки, наверное, очень волнуется.

– Почему Вы так решили? – удивилась Нимфа.

– Потому что, чем сильнее он волнуется, тем быстрее у него из ушей растут шишки, – ответил Принц.

– Бедняга, как же он спит ночью? – поразилась наша Нимфа.

– Ночью он не волнуется, он спит, – Принц резко повернулся и повел ее в другую сторону зала.

Тут заиграла веселая задорная музыка и гости, разбившись по парам, стали весело прыгать и кружиться по залу. «Пойдемте, потанцуем, прекрасная гостья»,– с улыбкой произнес принц, и взяв Нимфу по руку, встал в общий круг танцующих. Он прекрасно танцевал и был безукоризнен в своих движениях. Нимфа тоже, внутренне расслабившись, закружилась по залу под эту задорную музыку. У нее неплохо все получалось, да и как иначе, она ведь столько раз танцевала с цветами и бабочками на своем Лугу под музыку Леса, трав и ручья. Она даже не подозревала, сколько глаз следило за ней и принцем. И, увы, не все взгляды местных лесных обитателей были полны очарования ею. Особенно ее появление разозлило местную ведьму Глорию, живущую у Зеленой речки. Она не походила на старую страшную ведьму. Черты ее лица были благообразны и даже красивы. Она казалась благородной женщиной средних лет. И вряд ли можно было подумать, что она ведьма по ее виду. Глория надеялась выдать за Принца свою дочь Люцию, которая была ее единственной дочерью, которую она обожала. И, конечно, принц был самой лучшей партией для нее. У Люции были зеленые изумрудные глаза, и черные блестящие волосы, вьющиеся по плечам. Она ревниво смотрела на Нимфу и Принца, но потом, стараясь не выдавать своего состояния, подошла к ним и весело улыбаясь, сказала Нимфе, сразу переходя на «ты»:

– Откуда ты, дорогая? Такая милая и приятная?

– Из Елового Леса,– ответила Нимфа.

– О, так ты издалека. Меня зовут Люция. Я предлагаю тебе свою дружбу.

– А меня просто Нимфа. Я буду рада с тобой подружиться,– и она улыбнулась такой обезоруживающе дружелюбной улыбкой, что искренне улыбнуться ей в ответ было невозможно.

– Ну что, давайте танцевать…,– Принц взял Нимфу за руку и потянул ее в середину зала. Нимфа закружилась вместе с принцем под эту прекрасную музыку, которая несла ее куда-то вдаль, все дальше и дальше. Ее ноги с необыкновенной легкостью скользили по паркету, словно она хотела оторваться и полететь. И когда она танцевала под эту музыку, ей вдруг вспомнилось, как она чудесно кружилась с цветами и бабочками на своем Лугу. Да, конечно, здесь очень красиво, весь зал украшен чудесными драгоценностями, все сверкает, все прекрасно одеты, такой красивый принц рядом с ней кружит ее в танце, весь изысканный и галантный. И вдруг ей так захотелось домой, в свой Лес, где все так просто, но тоже очень красиво. Тут она вспомнила, что там, у входа, ее дожидается Олень. Но сколько она уже здесь танцует?!

Нимфа остановилась, вспомнив об Олене.

– Что с Вами? – забеспокоился Принц.

– Сейчас, сейчас,– промолвила Нимфа и быстро пошла к выходу из зала. Потом она побежала по длинному коридору к выходу из пещеры.

Олень дожидался ее у входа.

– Ты уже вернулась? – спросил он.

– Да, поехали скорей домой, – проговорила Нимфа.

– Что-то не так? – забеспокоился Олень.

– Нет, все прекрасно, но я хочу домой, – и она запрыгнула на спину Оленя и обняла его за шею.

– Ну что же, значит, вперед,– и Олень полетел обратно в свой Лес, стараясь бежать ровнее, чтобы ненароком не уронить сокровище, которое находилось на его спине.

Когда Нимфа вернулась в свой Лес, было уже темно. Олень довез ее до ручья, который был недалеко от избушки, осторожно присел, чтобы она могла спокойно слезть со спины.

– Спокойной ночи, Нимфа,– сказал он, ласково касаясь ее плеча.

– Спокойной ночи, Олень,– Нимфа погладила Оленя по груди. – Какой ты хороший.

И она побежала в свою избушку, не оборачиваясь.

Но избушка была не пуста. Там внутри, на ее лежанке из трав был Человек. Он лежал весь в крови и что-то шептал. Нимфа очень испугалась, но потом, видя, что Человек ранен, она подошла поближе, чтобы расслышать, что он шепчет. Он просил воды. Она схватила большую кружку и выбежала из избушки. Оленя уже не было. Нимфа побежала к ручью, набрала полную кружку воды и вернулась в избушку. Подняв голову незнакомца, она стала его поить. Он был в полубессознательном состоянии. Затем она обмыла и перевязала его раны, разорвав свою прекрасную накидку, заварила ему отвар из целительных трав и напоила. Что это был за Человек, откуда он, как он здесь появился? Вопросы кружились в ее голове, но не находили ответов. Она решила подождать до утра и обо всем расспросить Лес и местных жителей. А сейчас она очень устала. Долгая дорога измотала ее. И, примостившись в углу на постеленную наскоро траву, она заснула тревожным сном.

Утром, проснувшись вместе с солнечными лучами, она вспомнила вчерашний день. Какой он был странный и длинный. И был ли он или только привиделся ей, но Незнакомец лежал на том же месте. Он бредил. Сейчас при свете солнца Нимфа смогла рассмотреть его более пристально.

Он был высокого роста, светло-русые волосы, правильные мужественные черты лица, небольшая бородка. Что могло произойти с ним, почему он весь изранен?

Нимфа заварила вновь целительный отвар, напоила им незнакомца. Он на несколько секунд открыл глаза, глянул на нее и снова заснул. Она обработала его раны. Он спал. Нимфа вышла из избушки.

Начинался новый день. Солнце уже поднялось над Лесом, озаряя и даруя свою живительную силу Лесу и Лугу, и всему живому и неживому вокруг. И все радовалось и щебетало, принимая с благодарностью эту животворящую любовь Солнца.

– Здравствуй, Солнце! – так Нимфа всегда приветствовала этот большой огненный шар, дарующий всем силы для роста и жизни. И в этот раз она так же поприветствовала Его, как доброго друга. Облачко, слегка прикрывающее Солнце, отодвинулось в сторону, и на Нимфу полились теплые золотые лучи. Нимфе всегда казалось, что Солнце разговаривает с ней, когда она общалась с ним. И в этот раз все было также.

Нимфа поздоровалась с Лесом: «Здравствуй, мой любимый Лес. Я вчера по тебе скучала. Что здесь произошло?» Лес молча покачал вершинами сосен, и каким-то шестым чувством Нимфа поняла, что ответ надо искать на Лугу. Что-то было не так, как всегда. В Лесу была какая-то настороженная тишина, и у Нимфы странно заболело где-то в середине груди. Что же произошло? Ей все равно нужно было набрать лечебных трав для незнакомца, и она направилась на Луг.

Луг был залит солнечными лучами. Травы тихо шелестели под легкими дуновениями ветерка. Но цветы как-то печально опустили свои головки.

– Что случилось? – спросила она их.

– Лу… Лу…,– зашептали грустно цветы.

– Что Лу?– опять переспросила Нимфа. И тут она увидела на самом краю луга лежащего медведя. Она подошла к нему поближе. Медведь был ранен. Из огнестрельной его раны на спине сочилась кровь.

– Лу, Лу,– закричала Нимфа. – Что с тобой? – Медведь едва качнул головой. Нимфа поняла, что здесь разыгралась страшная трагедия. Недаром в ее избушке оказался этот раненый человек. Слезы покатились из ее глаз. Как можно было стрелять в этого добродушного медведя Лу? Он ведь никого никогда не обижал, только собирал малину, которую дарил лесным обитателям, и ей тоже. А как же его маленькие медвежата с медведицей! Где они? И слезы катились и катились из ее глаз. Ей было жалко медведя, невозможно было смотреть в его страдальческие глаза.

– Помоги ему, – вдруг она услышала чей-то тихий голос. – Ты одна можешь это сделать.

– Что мне делать? – спросила Нимфа у неизвестного голоса.

– Вынь пулю из раны и перевяжи,– был ответ. Может быть, это Лес давал ей свои подсказки.

Нимфа оторвала острый сучок от ели и аккуратно стала вытаскивать им застрявшую в спине медведя пулю. Откуда–то из глубины памяти пришло знание, что нужно сделать. Пуля была извлечена. Нимфа обмыла рану и, оторвав подол от бального платья, перевязала Лулу. Медведь благодарно лизнул ей руку.

– Полежи, мой хороший,– ласково погладила медведя Нимфа, и пошла в свою избушку.

Незнакомец лежал без сознания. И тут Нимфа увидела ружье. Оно лежало под ее лежанкой, и сразу его трудно было заметить. Ах, вот оно что! Видимо это был охотник. Он стрелял в Лулу, и медведь, защищаясь, нанес ему тяжелые раны. Нимфа не могла представить, чтобы сам Лулу, добродушный и ласковый, напал на охотника.

Нимфа схватила ружье и отнесла его подальше, спрятав под корнями вывороченной ветром сосны.

Жизнь в Лесу летела своим чередом. Нимфа продолжала ухаживать за незнакомцем и медведем Лулу. Медведь быстро поправился и ушел в дальний лес. Он знал, что Нимфа выхаживает охотника и не хотел больше с ним встречаться. А незнакомец стал постепенно приходить в себя, благодаря целительным отварам. Он не мог передвигаться, но уже улыбался, когда она подносила ему отвар, и заговаривал с ней.

– Ну что, спасительница моя, ты опять даешь мне эту горечь, – улыбался он своими ямочками.– Я скоро стану таким же зеленым, как этот отвар, и горьким.

– Пейте, пейте,– отвечала Нимфа, давая ему отвар. – Зеленым не станете, но прибавятся силы и, может быть, мудрость.

– Ты считаешь, что мне не хватает мудрости?

– Конечно, не хватает, если Вы взялись за ружье,– Нимфа не умела говорить сурово, но все же нашла в себе силы проговорить свое возмущение поступком Охотника.– Наш Лулу такой добродушный медведь, а Вы стреляли в него.

– Я – охотник,– Человек опустил голову. Было видно, что ему неприятно это слышать, и он перевел разговор на другую тему. – Как ты здесь очутилась?

– Не знаю,– ответила Нимфа.– Я всегда здесь была, выросла среди этого Леса, его жителей, Я их всех очень люблю и они меня.