Путешествие 1840 г.

С другой стороны, это естественно. Все старое должно исчезнуть в тумане. В свое время штурм Трокадеро наделал столько же шума, сколько наш Аустерлиц, а какая-нибудь битва при Вероне была, вероятно, не менее значима, чем наш Лейпциг. Окружающий мир прочнее мира грез, не будь это так, мы бы все давно утонули в воспоминаниях. Но нам, всем тем, кто все это прожил и пережил, в каком бы звании мы тогда ни состояли, выпал случай вместе взвесить произошедшее и происходящее. Взять и положить их на разные чаши весов. Но, чтобы сделать это правильно, надо не бояться встретиться с призраком самого себя.

3

4/16 июня. Вечер

Я в Берлине. После ужина, в 7 часов, пошел прогуляться по Унтер-ден-Линден. Затем проехался на городском извозчике, будучи одетым в штатское. Хотел просто осмотреться. Я был в Берлине тогда, в 1815, но я был, конечно же, другим человеком. Королевский замок – очень большое здание, возведенное в прежнюю эпоху – являет собой начало стиля рококо и, безусловно, заслуживает всяческих похвал. Старый замок курфюрста с башнями по углам, сохраненный в виде пристройки к одной из стен, остался почти нетронутым. Вот она цельная картина того, как настоящее расправляется с прошлым. Между тем, этот курфюрстов замок был в свое время главным зданием столицы. Нынче, стоит какой-либо важной особе вдруг поселиться в старом замке – сейчас это не более чем резиденция для частных лиц, – ее тут же запишут в частные лица. Причина, увы, весьма банальна. Власть порождается мнением людей, которое увенчивает властителей специальным нимбом, весьма, кстати, очевидным, наделяя их тем самым особым магнетизмом. Но вот нимб исчез – и от прежней славы не остается и следа.

В Тиргартене мне приглянулись некоторые весьма приличные домишки, в особенности небольшие. Здесь разрешено строиться каждому, и поэтому в архитектуре можно наблюдать много фантазии, несмотря на то, что стиль такого дома сам по себе накладывает определенные ограничения.

8/20 июня

В эти дни я вновь проехал мимо некоторых примечательных сооружений, но был слишком занят поручениями моего монарха и представлением ко двору нового короля, чтобы писать.

13/ 25 июня

В Лейпциге мы случайно оказались в нужном месте в нужное время, успев к праздничному шествию по случаю годовщины начала книгопечатанья, и могли все увидеть воочию. Подобные шествия обычно хорошо укладываются в программу и красиво описываются в газетах, в действительности в них есть что-то от фарса – им недостает достоинства.

14/26 июня

Сегодня с чрезвычайным промедлением добрались до Нюрнберга. Не дай бог кому-либо ехать через Хоф и окружающее его нагорье мало-мальски значительным экипажем. Дороги сами по себе неплохие, хотя и узковатые, но постоянно взбираться в гору, а затем спускаться вниз, и все это в час по чайной ложке… Даже у самого терпеливого лопнет терпение! Мы пробирались старыми путями и среди тесно прилегающих друг к другу городков то и дело попадались довольно крутые участки, но и долгих открытых отрезков было достаточно много, так что удавалось иной раз уменьшить затраты, узнавая как срезать часть пути.

Повсюду в округе бывшей верхней Саксонии, как и в Пруссии, во многих вещах был порядок, здесь стоит упомянуть и внимательное отношение к лесным угодьям, в первую очередь, к частным, в которых хозяин бережно следит за своим лесным капиталом.

В Баварии стали бросаться в глаза небольшие, совсем незначительные отличия, в том числе в лесном хозяйстве и на заставах. Что ни говори, характер у старых франконцев все тот же. Старикам положено хуже разбираться в настоящем, чем в прошлом, и я, вероятно, ошибаюсь, когда вижу, что нынешние люди менее красивы, чем были люди тогда, пятьдесят лет назад. А женщины, так уж тем более. Маленькие городки и деревни по дороге тоже, кажется, подурнели. Даже весьма определенно. Растущее фабричное производство вытесняет с рынка ремесленников, средний слой горожан стал беднее, и большие фабриканты нанимают пролетариат, а это уже совсем другие отношения, чем те, что складываются у мастера с подмастерьем. Изменить это вряд ли возможно, но задуматься об этом стоит. Крестьянина облагают все большими налогами, в то время, как ему лишь частично удается применять новые методы возделывания мелких культур. К этому надо еще добавить изменение уклада жизни крестьян. По дороге сюда я видел, как некоторые использовали коров в качестве ездового транспорта.

Также приходится видеть, как большие наделы дробятся и продаются по частям. Не самое желательное явление с точки зрения развития земледелия и выведения новых культур, но платят хорошо, поэтому ничего не изменишь.

15/27 июня

Мне говорят, что в Нюрнберге неплохо поставлено дело с продовольствием, в особенности этому способствует таможенный союз. Другие жалуются, что железные дороги и в особенности строительство канала стоили городу много денег. Соединение Дуная с Рейном всегда казалось мне пустой затеей – нигде в округе нет таких тяжелых грузов, которые надо было бы непременно сплавлять. Железные же дороги могут обернуться несчастьем для народов, так как сделают и без того не вполне оседлое население городов еще менее оседлым. Их исключительное качество – способность перемещать людей на большие расстояния – не что иное, как роскошь, и представляет собой скорее опасность, нежели сулит какие-то выгоды. Но разве можно воспротивиться веянью нового времени? Впрочем, именно это я и сделал в свою поездку. Надо понимать меня правильно. Я не отрицаю полезность железных дорог в некоторых особых специфических случаях. Но в таких странах как Франция и Германия предпосылки, о которых я говорю, вряд ли появятся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

– современный Таллин

2

Имеется в виду Тьер