Фиолетовое солнце. Роман

Всем кто собирается прожить идеальную жизнь – огромный привет! Я как-нибудь по старинке с ошибками и шишками. Зато не скучно как-то совсем.

Воображаемый мир доктора Карабаса.

Глава 26. Кармоведы, кармоеды, Кармоньонцы

Всем хочется судить и обличать. По-другому никак. Как, вот, составить суждение о чём-либо, о ком-либо без этого. Ведь никак! А обличать мироустройство ж тянет, невозможно так тянет, за язык и за иные места…

И люди – не люди как бы, и место не ахти… Так себе. А я герой. Вот какой и такой… Эх, а вот они…

Судья – я словом указываю добро, и судьба – изначальный бог словом указывает добро.

Отработка кармы.

Есть ли она карма. И есть ли что отработать?

Не чураясь никакой работы, мы идём стройно на отработку кармы.

А у вас есть предложения?

Рассмотрим любые варианты.

Отработка кармы.Есть предложения!Рассмотрю любые вариантыОт рождения.Крытые карты,Тазики с кипятком,Есть ли у вас таланты?Снимем тогда лучше ситком.Давайте договоримся сразуКарму оформим по вашему заказуЛучше берите по франчайзингуА то от вашей фантазии чрезвычайнойМир итак уже стонет триста летСделайте перерыв! Ну, хоть на обед!Берите простой вариант, – по шаблону!Я ваш гарант. Результат – по любому,Отработаете всё в лучшем виде,Ну а ваш потенциал?..Не, не видел. Никто не видел.

Избави Боже, от того что нам не гоже.

Глава 27. Время аквариума

Пришло понимание того что то, что меня никто не любит – это то скорее нормально. Хуже было бы если бы любили. Любовь страшная сила, всепоглощающая, не надо меня поглощать, тем более искусственно имитируя любовь.

Погрузиться в аквариум с рыбками. Сегодня то самое время. Время аквариума. Суета рыбок, заросли водорослей. Пузырики кислорода. Это всё, что нужно сегодня.

Дышите. Дышите. Дышите.

Апатия. Апатия как эмоциональный откат.

Вышивает узоры дня своей умелой рукой.

Аквариум.

В аквариум меня.

И золотую рыбку.

Глава 28. Письмо 1

Да, тебе не повезло со мной, я никогда тебе не напишу простеньких признаний и цветных наляпистых стихов о мире и простом обыденном существовании в нём.

Но я нашёл себя, там в этом нелепом мистическом одиозном странном фантасмагоричном мире, я нашёл себя там и мне там хорошо. Ты не пойдёшь со мной, увы, прости – да, я жаждал этого, я хотел, чтобы ты гордилась мною так же, как я тобой. Я хотел обнимать тебя крепко, со всей страстностью моих чувств. Увы, этого не случилось. И я ушёл в иной мир, мир в котором мне хорошо. Скажешь – эгоизм? Скажешь. А не эгоизм – он ещё хуже, я люблю себя таким, какой есть и не стремлюсь влезть в чужую душу и переделать её, только ищу и зову с собой своих, похожих, добрых, любимых и любящих – полетим со мной! Полетим, в новые краски загадочного бытия, будем резвиться и забавляться. Но я не хочу никому навредить этим. Я свободен и это не эгоизм, дорогой мой друг. Это та самая истинная свобода, быть собой и не лезть более никуда, только вглубь себя… Хочешь, будем вместе свободными, если наши свободы смогут переплетать друг друга, не принося никому боль и отчаяние… А ежели нет, то увы, праздник состоится несмотря ни на что. Будь со мной, если чувствуешь меня и оставь меня в покое, если, увы, – твои чувства отличны от моих. Я молюсь за тебя в каждом слове, как молюсь за себя, за то, чтобы разум вселенной и осознание широты и счастья этого бытия никогда не покидали нас. Доброго здоровья всем нам.

Присоединяйся ко мне, я летаю, только не заставляй меня спуститься на землю, не тяни насильно, не накидывай аркан. Это моя свобода, только моя.

Глава 29. Письмо 2

Если бы ты знал тогда, что будешь улыбаться мне, ты бы не стал этого делать. Но ты был упрям. Ой, как ты был упрям! Ты думал, что знаешь всё об этом мире и заодно обо мне. Нет.

– Ну, дай руку, протяни ладонь и удержи меня в объятиях, я буду вспоминать их… Я буду.

– Нет.

Он никогда не скажет – «а я трахал эту сучку», зато он никогда не забудет об этом. Не скажет, потому что боится. Он скажет «нет». И уйдёт. Отвернётся. Это страх, страх того, что этот мир для него неведом, что он не знает о нём, не смыслит в нём ничего, а потому не может им управлять. Это страх. Обыкновенный страх. Как и многие другие страхи, населяющие наши галактики. Страх других вселенных.

Но больше всего на свете я хотела к тебе прижаться, прикоснуться к твоим губам, чувствовать тепло твоих рук и всё. Всегда, но не сейчас. Потому что ты был тем, с кем я была собой (больше ни с кем), ты видел истинное лицо, лицо истинной любви, единственной реальной силы этого мира, лицо моей сущности, касался её, ласкал её. Да, это очень страшно для того, кто не готов к истине этого мира. Спрячься, уйди, убеги. Забаррикадируйся. Спасись.

Но твоё место в моём сердце никогда никто не займёт. Не сможет дойти до этого уровня. Просто не сможет. Или я не допущу, но это уже не важно. Не так важно.

Я же любила тебя не потому, что ты делал всё или поступал правильно, а всего лишь просто так.

Глава 30. Кинолента

Человек, существо, сотканное из страдания, разве не так?..

Схватиться за сварной шов, раскалённый докрасна, и не отпускать руку. В чём эта игра, упорство или как ещё назвать?.. Накачка эгрегора страданий. Какая от него польза, какой от этого смысл?! Чтобы перетянуть все беды на себя или наоборот дать им жизнь…

Науке до сих пор неизвестно, – есть ли жизнь на Марсе…

Мы шли в антикафе Нечеширский кот. Найдя соответствующую названию вывеску, нам пришлось спуститься в свежее вырытый грот, который вёл к чугунным витиеватым воротам в это заведение. Работники, рывшие грот, были ещё тут – довершали свой процесс, устанавливали подпорки, вымеряли что-то и с явным любопытством поглядывали на меня. Почему? – Я не знала, потому немного смутившись, быстро вошла вовнутрь.

Смотрели фильм, было прохладно, но уютно. Кот выдавал тапочки на входе. Всё было устроено в лучшем виде.

Кино. Казалось бы, мы все режиссёры и снимаем фильм – свою собственную жизнь. Только, если взять кино в кинотеатре и нашу жизнь, то может показаться, что в нашей жизни слишком много мелких деталей, ненужных подробностей. А кому-то наоборот даже просто не хватает экшена в собственной жизни, и он идёт в кинотеатр – там им напитываться. Иллюзия чужой жизни всегда влечёт народ. Но что он, таким образом, привнесёт в собственную жизнь – не знаю. Как это работает? Впечатления, развлечения, ветка, новая ветка, метро, станция, станция закрыта, проследуйте до другой, эта ветка больше недействительна, выход, выхода нет…

Экшн.

Мы смотрели фильм несколько проще. Простая история жизни, скомканная до эпизодов, посредством, которых автор попытался выразить одну, отдельно взятую жизнь. Получилось. Согласен ли автор самой жизни с таким прочтением – вот этого не знаю. Не могу знать. А это важно для меня, как смотреть на эту чужую жизнь, с какого угла.

Порыв порвался…А вы готовыВынести всё это горе,Что он намеревался?А что у вас в душе?Каких эскизов линии?Возьмите это вот клише,Чтоб стать красивее,Чтобы закручивались локоны,Лоснилась шерсть,И набивались в коконыВсе, кто в округе есть.Чтоб счастье так скреблосьПо полу сгнивших досок,Я вовсе не надеюсь на авосьВсё это только мира отголосок.Протру я мыльной пенойСвои амбиции,И смерть мгновенная,Когда не знаешь, кто убийца.Тебе взмолилась – уходи,Оставь меня в покое,Стою его я посреди,А он меня не гонит…Порежь связующие нити, —Губительная блажь, —Оставить миру как открытиеСвой нескончаемый кураж…

Глава 31. Весеннее утро

Какое чудо! Когда, утро! Когда птички поют!

Жизнь – дана для наслаждения. Живи и наслаждайся, но если ты находишь наслаждение в страдании, никто не в силах у тебя его отобрать, наслаждайся так как требуется именно тебе, в истерике ли, в психическом припадке ли, в тупом закрытии от всего вокруг или разгуле по воображаемым полям, по полям времени ли, действительности ли – всё твоё, бери, что хочет твоя суть и наслаждайся.

Глава 32. Слышать музыку

Я смотрела на него заворожено. Казалось, какая-то всеобъемлющая любовь вольно простирается между нами, какая-то невидимая связь, переплетение тёплых и нежных энергетик связывают нас в единый клубок. И я сижу, улыбаюсь ему, и это чувство растёт и силится в душе, так что я уже никак не могу его контролировать, только наслаждаться, мягко наслаждаться. Музыка, да я слышу эту музыку. Это божественная музыка, окаймляющая энергетику невероятной неимоверной любви. И, кажется, я готова целовать пальцы того, музыканта, который перебирая струны, создаёт это волшебство, этот верх гармонии и гениальности в музыкальном пространстве.

Я смотрела на него и думала:

– Нет, нам нельзя быть вместе, потому что я бы уже тогда ничего не захотела делать в этой жизни, – только лежать на плече у этого мужчины… И всё… Лежать на плече… Такая эта любовь, невозможная может быть…

– Я знал, что ты приедешь, не промахнётся мимо сова.

После концерта мы много говорили. Говорили об энергетике, геолокационных аномалиях, энергетических волновых всплесках, влиянии их на житьё-бытьё индивида, о грибах, которые когда-то победили Мамая и о прочей всякой ерунде. Было весело и беззаботно.

– Рифмуя улицы и лица, я буду долго веселиться…

Но я довольно быстро замёрзла, руки совсем заледенели, хотя была ещё осень. Наверное, сказывался холодный пронизывающий ветер. Я пыталась согреться, но мои попытки были скорее тщетны, нежели успешны. И тогда, выставив руку в направлении его щеки, я почувствовала тепло в самой середине ладошки, оно потихоньку разливалось, как будто нехотя на всю ладонь.

Он отдёрнул щёку от направления моей руки. Я повторила эксперимент, вновь и вновь почувствовав это тепло. Да, и он сам вдруг стал для меня весь как один огромный тёплый энергетический шар. Тепло согревало, разливалось по телу, завораживало… На секунду я замешкалась, но тут же отдёрнула руку, резко развернулась и ушла, не прощаясь.

Я испугалась.

– Шум… Это только шум.

– Материя – это шум?..

– А какого цвета твоя жизнь? Какая мелодия твоей жизни?..

Глава 33. Счастье

Абсолютное счастье. Я горжусь тобой, родной. Я ни с кем не была такой как с тобой, ты видел истинное лицо, лицо истинной любви, единственной реальной силы этого мира.

Мой плохой хороший. Вакханалия искусства. Божественная музыка вечности звучит в ушах мира.

– А можно было бы сыграть, так что у них бы в баре все бутылки полопались, как в кино…

Он слышал, как я кричала и звала его, а потом кончила… Этот танец мысли…

Глава 34. Встреча с КМ (Карма Мудрец)

Ангел я или бес… Сама не знаю до конца, может одновременно и то, и то… Молитесь, чтобы не будить моего беса…

Да, это был он, индеец Конопляное Молочко. Ходили легенды, что в детстве его уронили в чан с конопляным молоком. Иногда складывалось впечатление, что его не достали оттуда до сих пор. Это был вихрастый залихватский малый с чёрными, как смоль волосами, остриженными неровно и такими же тёмными-тёмными глазами, в которых всегда играла какая-то озорная искорка, не всегда понятная окружающим. В физической работе он себе не отказывал, но и потрепать языком был мастак. Он был первый специалист на посёлке по выдумыванию и распространению всяких небывалых и бывалых историй.

Конечно, на самом деле КМ был Карма Мудрец из просветлённых, по совместительству мой хороший друг.

А сам загадочный посёлок, в котором чаще всего можно было найти КМ, был небольшой, – от широкой центральной дороги веером расходились дома, церковь, ветеринарная клиника, школа и заброшенный стадион.

– Ветрено сегодня, – заметила я.

– Став алкоголиком, привыкай откатываться на край! – вещал невозмутимым тоном КМ, – Когда всем утро просто серо, а тебе невыносима вера, – и он кивнул в сторону церкви.

– Глоток спирта – твой единственный бог, твой чудесный край, только песенку напевай – про синий платок… – и он затянул песню.

Да, КМ был ещё и музыкален.

Блажен, кто верует.

Так, увидев снова КМ, я уже открыла пространство широкой дороги не только к алкоголю и к наркотикам, но и сразу же дальше, сразу в ломку.

КМ-у было явно не по себе.

Я присела рядом с ним на лавочку. И сидела, молча слушая песню.

– Ты чего? – через некоторое время как будто опомнился он.

– Ничего, слушаю тебя.

– А я знал, что ты не приедешь, промахнётся мимо сова.

– Я приехала.

– Нет. – КМ зарыдал и забился в истерике, периодически выкрикивая то «нет», то «сова».

Я сидела молча. Не слушала его. Сидела на краешке, скорее даже отвернувшись от него.

– У тебя есть закурить? – наконец успокоившись, вымолвил он.

– Нету, – ответила я спокойно.

– Купим?

– Магазины ещё не открылись.

– Я знаю где.

– Ты невероятно музыкален, – сказала я задумавшись. – Одарён.

– Пойдём?!

– Нет.

– Ну, и ладно, – сказал он, отвернувшись от меня и сжавшись в какой-то комок.

– Чё приехала? – сказал он после некоторой паузы, возобновив наш разговор. – Сова была белой.

– Есть дело. Знаешь, что странно. Я заметила его, проезжая мимо, буквально он мелькнул, в толпе, в зёленой курточке. – Да, вот, же он… И скрылся… Опять служба поддержки, корректировки… К чему бы это… Не знаешь?

– Тут надо подумать. А что за дело?

– Нужно настроить одну станцию… Но это там в пригороде… Поедешь со мной?

– Не баблос. В смысле – не вопрос, Вита. Поеду, конечно.

– Ну, и славненько, – отозвалась я.

У таких как я, как правило, не бывает сильно близких людей. КМ был одним из немногочисленных исключений.

– Влияет то, что пробивает эмоциональный уровень, – сказал КМ.

– Ты ещё не знаешь, там сокрыта древняя сила.

– Я знаю, – отозвался КМ, – в мире полного пизд*ца, каждый отдельный пизд*ц тщательно завуалирован.

И мы рассмеялись оба, синхронно. И снова синхронно заговорили обо всякой ерунде.

– Как думаешь, всё, за что ты получаешь деньги – ты продаёшь? Так ли это?!

– Это как обряд жизни, устройство дня… Тёмная суть, дьяволёнок, всё имеет право существовать, нельзя ни к чему относиться с предосуждением. Зло не рефлексирует будучи злом, понимаешь?

– Во мне иная сущность…

– Что практикуешь, в том и разбираешься, стихия лишь слегка нивелирует, сглаживает твою суть Ъя. Дух, только дух, сила духа. Вызвать свой дух. Вернуть его. Достучаться до него.

– Ты не видел, они смотрели на меня как затравленные собачатки…

– Нет никакого выбора. Персонажей, берут, что есть, используя принцип понравившейся картинки. А сохранность рожи – это – прежде всего приятие себя полное.

– Бросая в топку вечности…

– А твоя цель и есть вечность…

Вместе нужно держаться…

Какая разница, если в конце будет важно, кто кого любил, а не кто кого ненавидел…

– Просто что-то внутри сломалось… Как будто бы…

– Починим! – улыбнулся КМ и приобнял меня за плечи.

– Это ж добровольное мирзаточение, – продолжил он, – наверное, просто какой-то внутренний протест.

– Совсем не возбуждают тупые мужики, прямо засада какая-то!

– Ага, где ж тебе умного найдешь…

– Знаешь, иногда кажется, что я рождена чтобы гнобить мужиков и должен придти прекрасный принц и спасти весь мир и меня в придачу. Но он всё не приходит.

– Сказки, – вздохнул КМ. – Но я тебя спасу, – засиял он.

– Древняя сила дракона всегда побеждает?

– А то!

– Вот знаешь, бывает как-то неловко и даже немного неудобно, что не знаешь чего-то, что знает другой, знает как будто бы совсем наверняка, понимаешь? Но все люди-то разные и знания у них разные, так и должно быть, иначе смысл общения теряется мгновенно и абсолютно… Ведь так же?

– Так-то, оно так… Но и врать иногда полезно – новые интересные линии вырисовываются, созданные твоим воображением, главное о себе только хорошее врать, это, вот, чрезвычайно важно, – сказал серьёзно КМ.

– Ха, да… Вывести из моего воображения… – рассмеялась я, – овладеть дивной силой!

– Мистика и пох*истика, – рассмеялся и КМ.

– Чем дальше на физическом плане, тем ближе ко мне становишься ментально, ты ли это, настоящий?

– Не знаю.

– Угрюмый рай

– Ага, гелиофрения.

– Танец мысли. Божественная музыка вечности.

– Атомы духа. Блаженные сны…

– Атомы духа. Приспешники тьмы. Тёмная энергия бесконечно стремится в ничто, в чёрную дыру. Аннигилировать себя. А светлая, дать тепло, дать энергию жизни. Пока равновесие держится. И мы как бы в седле. Пока не перевесит чаша иная…

– А слышал, что поиск марсиан завершён?! Учёные доказали, что индейцы – это и есть тот самый марсианский народ, который поспешно переселился с Марса на Землю, когда атмосфера Марса стала не пригодной для их жизни.

– Люди загадочные существа… Знаешь от какого слова, от слова Гад, то есть более чем гадочные, они сверх гадочные, за пределами гадочности.

– И гадание – от слова Гад – искуситель? Искушение вляпаться в гадость какую-нибудь?

– А то! Реальное совращение, ничем не прикрытое, – улыбнулся КМ. – Ни х*я, люди своего счастья не понимают просто, оно есть всегда рядом – только принимай его и всё, всё ведёт к счастью, всё есть оно счастье, пока человек со своим грёбанным искажённым восприятием туда не лезет. Счастье повсюду! Только хватай где, втягивай носом его неповторимый аромат и наслаждайся… – и КМ мечтательно втянул воздух ноздрями и замер с улыбкой на губах.

– Пашут многие, а герой один, счастье…

– Не в поэзии счастье, а свободе. Свобода быть каждый день собой свободным. А любая деятельность делает нас зависимыми от этого мира и от других людей. Ну, вот, любишь ты его и чё? Что дальше? Поздравляю! Хотя поздравить тут особо не с чем… А со мной ты счастлива?! – спросил он полностью укрывая меня в своих объятиях.

– Более чем.

Фиолетовое солнце.

Глава 35. Невесомость и опустошение

Болтаясь где в самом центре вселенной, ощущая полную невесомость в жизненном пространстве, проходили дни. Если вам знаком откат после эмоционального стресса, то вы сможете понять это состояние.

Вчера была тусовка, люди, эмоции, экспериментальные существа…

Дамоклов меч висел остриём вниз. Мяч иллюзий постоянно скакал из стороны в сторону.

Мир переливался и заливался своими красками.

А теперь опустошение и болтание где-то посреди вселенной испытываю.

Что-то такое. Нечто такое.

Болтаешься где-то без опоры и понимания, что случилось и что будет, невесомость какая-то, не знаю.

– Я опять не работаю. Теперь меня никто совсем не любит.

– Зачем ты так говоришь? Разве это может быть как-то связано?!

– А вот если ты перестанешь работать, кто станет тебя любить?

Фиолетовые бабочки осознания летят над миром…

Глава 36. Ночь

Ты приходил ко мне прошлой ночью, целовал меня. Такой уверенный, твёрдый, сильный. Очень сильный образ, упругий какой-то, как будто бы даже совсем несгибаемый. Как будто бы эту картинку сна даже, если попытаешься ткнуть, свернуть, оттолкнуть, отодвинуть, убрать, ничего не сможешь сделать – она вернётся снова в исходное положение. Это ты.

Только ты ко мне приходишь. Только ты так. Очень сильно. Потому надёжно. Только тебя принимаю. Принимаю к себе. В себя. В свою вселенную. Какой ты там – я не знаю. Но ко мне приходишь именно тем, кто нужен, кого жду. Люблю. Снова люблю. Люблю как круговорот вещей в природе через любовь, проходя всё новый и новый круг через любовь и с тобой, никак иначе. Без тебя никак.

Целуй меня, это приносит радость и умиротворение. Гармонию наших неугомонных натур. Целуй всегда. Я жду тебя. Я тушу свет. Спокойной ночи.

Глава 37. Вселенная новогодних праздников

Народ готовился к Новому году. То там, то здесь были развешены гирлянды, шары, стояли ели, или даже просто мерцали окна домов. Повсюду была масса маленьких колокольчиков, и, казалось, они звенели невпопад, каждый на свой манер, их тоненький звон сливался в общую какофонию нескончаемого праздника. Всем хотелось мерцать, светится, звучать, заявлять о себе и ждать необыкновенного яркого праздника. Дети новогоднего праздника, колокольчики вселенной или просто раскатанный грязный снег у дороги… Даже он звенит… Этот звон стоит в ушах. Звон непрекращающегося праздника, иллюминация звука и пронизывающий звук света. Расходясь и отворачиваясь друг от друга, колокольчики только сильнее сливались в один единый утробный вой вселенной. Вселенная новогодних праздников, вечного праздника, в танце спускающегося в самую суть чёрной дыры… Ам… Сожри их уже быстрее. Невыносим этот нудный, блевотный звон уже прожравший дыру в голове.

Жри.

Ржи.

Тишина эфира необходима этому миру. Угомонить мозги. Взять за горло столп его развития и повернуть, повернуть, повернуть…

Он ржал.

А я сидела рядом, и слёзы текли из моих глаз. Как маленькие колокольчики они спускались по еле приметным ложбинкам, щекотили и с едким елеслышным колокольным звоном, позвякиванием падали на колени.

– Тихо ты… – сказал он.

– Всё нормально, – ответила я.

Он обнял.

Тепло разлилось по телу. Звук уныния треснул в воздухе.

– Тепло, – сказала я.

– А-то! – ответил гордо он.

Глава 38. Веришь

– А во что ты веришь?..

Глава 39. К хаосу

Кому-нибудь такой добрый ты обязательно пригодишься! А я как брошенный котёнок готова ласкаться к любому, но не готова остаться ни с кем. Потому что больше не доверяю этому миру.

Иногда мы отталкиваем любимых, только для того чтобы они вернулись, а они не возвращаются… Тонкая нить рвётся.

Есть эта потребность любить, но не люблю никого. А это тяжело.

Это так удивительно, так странно, вчера он ещё был, а сегодня его совсем нет.

Всё стремится к хаосу.

Забавно. Немыслимо. Неимоверно.

– Я знал, что ты не приедешь, промахнётся мимо сова.

Глава 40. Точка отсчёта

В подвалах андеграунда копошится ночь.

Там шевелится многомерное живое существо вселенной.

Не исключаю, что после того, что мы сделали, мир пойдёт развиваться по новой ветке. И вдруг станет круто и модно то, что доселе было просто не понятно широким массам населения, мы не опережаем время, мы предвосхищая его, даём ему толчок, мощный импульс к развитию. Не исключено, что скоро это станет мейнстримом, как и не исключено, что человечество найдёт как это извратить, опошлить и изгадить.

Выменяй меня на не меняВЫ имени моём зияет тьмаВыменяй фанфары на кроссвордВызверей с трёх нот

Глава 41. Пёс

Сегодня я пёс, лохматый такой чёрный пёс. Вы не видите моего взгляда из-под свисающих лохм, но отлично его чувствуете. И желаете мне сытости. Потому я могу жрать всё, что угодно в ваш грёбаный пост. Ещё, ещё, ещё.

Я пёс, а вы кто?

Глава 42. Внешняя форма. Верь

А я только оболочка, красивая оболочка. На неё можно любоваться, смотреть и гладить, наслаждаясь её красотой. Во мне нет ядра, цитоплазмы. Оболочка, красивая! Гладь меня неустанно, я стану ластиться и сверкать своей красотой. То, что внутри ничего нет – в этом нет ничего страшного! Успокойся. Будь спокоен – спокойствие первый шаг к гармонии и умиротворению. Кому, как ни мне, оболочке, это хорошо знать.

Верь мне, мой добрый друг.

Глава 43. Тепла бы в дар

– Так хочется тепла. В него бы завернуться.

– Не выходи же из угла, а то ведь демоны вернутся.

– Я знаю. Я сижу. Тихо-тихо. Никому не открываю. Не отвечаю на звонки. Не отвечаю на вызовы.

– Молчание – это часть плана по отчаянию.

– План – это то, что обязательно к выполнению?

– Да.

– А если нарушить?

– Ничего не получишь.

– А что я могу получить?

– Это тайна. Это всегда сокрыто, пока не получаешь – не знаешь. Понимаешь, о чём я?

– Не, не понимаю, совсем не понимаю.

– Вот, видела рябину, яркую такую, запорошенную снегом?

– Ну, видела, и что?

– Ничего.

– Это план?

– Нет, это дар.

Глава 44. Любовь делает мир теплее

Зеркало твоей любви. Оно повсюду. Посмотри в него. Там корчится от боли прохожий. Его тоже зацепило болью. Невзначай, пулей, стрелой пущенной в небо. Зачем же ты это сделал?! Остановись. Не люби. Не отражай. Твой свет слишком ярок – слепит. Твоя любовь жжёт. Твои руки слишком сильны и душат в объятьях цветы.

Зеркало, убери зеркало!

Спрячь любовь.

Руки по швам. Не входить в комнату. Не отражать солнце.

– Где взять тепло?

– Где взять тепло, – отражает эхо возглас.

– Где взять тепло…