Планетарий

Тот же самый потерянный и блуждающий взгляд, манеру вздрагивать и пугаться при малейшем шорохе, некую так сказать инаковость, некую трудноуловимую, но тем не менее вызывающую категорическое желание дистанцироваться странность, некую непредсказуемость поведения, образующую вокруг тебя пустоту, ведь желание держаться от психа подальше вполне естественно, естественно даже для очень интеллигентного человека.

Да, действительно, факт был странен до чрезвычайности, факт необъяснимый буквально ничем, если прочие удачные, и даже блестящие свои прогнозы Порфирий объяснял вначале собственным мастерством и искусностью, а затем, после долгих раздумий, добавил к мастерству и искусности ещё и честность, и даже, с течением времени начал придавать этому качеству решающее значение, ему стало казаться, что если очень долго говорить одну правду, а потом однажды соврать, то это враньё загадочным образом превратиться в правду, и вот теперь от всех его построений не осталось камня на камне, в чём же дело? ― задумался Порфирий, думал, думал, и не находил никакого ответа.

Вспомнилось, как однажды ему удался восхитительный прогноз, когда дело касалось судеб всего Дикого Поля, когда он предсказал повторение бунта черни и дворцового переворота, в момент когда прогрессивные граждане торжествовали победу, он вдруг высказал грозное предостережение, и предсказал повторение событий, повторный, спустя два года бунт, тогда несколько здравомыслящих граждан, а в Диком Поле их всего трое, трое совершенно незнакомых друг с другом мыслителей, один ― автор Планетария, и два персонажа того же Планетария, но об этом потом, так вот, все трое подумали, и подумали совершенно синхронно, мол надо-же, зачем он говорит такую глупость, он говорит это во вред себе, во вред своей репутации, как же он этого не понимает?

Порфирий прекрасно понимал, что прогноз его крайне неуместен и контрконъектурен, но ничего не мог с собой поделать.

В глубине души Порфирий, несмотря на шутовской колпак, и демонстративному заглядыванию в трубу телескопа, к тому же телескопа сломанного, без возможности фокусировки, Порфирий и купил его по дешёвке, уверив продавца, что обязательно починит, да так и не починил, Порфирий считал себя человеком в каком-то смысле святым.

И, как ни странно, в этом была некоторая доля правды, пусть со множеством натяжек, но он по всей видимости Порфирий имел достаточные основания так думать о собственной персоне.

Разумеется творческий путь Порфирия не был усыпан розами.

Попадались и больно ранящие шипы.

Однажды, и эта история долго доставляла астрологу болезненные воспоминания, он был подвергнут публичному глумлению и насмешке со стороны невежи, франта и позёра, анналы истории до сей поры хранят эту забавную сценку, её не трудно разыскать и ознакомиться, когда невежа, франт и позёр, что не мешало ему быть блестящим историком и контрпропагандистом, и кроме того, в силу многогранности дарования, режиссёром, оперным певцом, ценителем старинного фарфора, стилистом, знатоком множества искусств etc.

Разумеется он не мог подозревать в авторе «Звёздного ключа к сердцу мужчины» и «Календаря огородника» честного и беспристрастного исследователя.

И подверг его публичному глумлению.

Подверг насмешке, и, что особенно нехорошо, насмешке по поводу сучившейся с астрологом житейской трагедии.

– Несколькими неделями назад астролога обокрали, ценное его имущество было наглым образом похищено.

– Хорошо, обокрали ― так обокрали, с кем не бывает, но если бы был обворован например стоматолог, то в Диком Поле это событие служило предлогом для торжества и веселья, не боле того, собственно говоря забавен не сам факт кражи, в нём нет ничего весёлого, забавен сам выбор объекта, стоматолога, слишком уж он многозначителен, слишком уж намекающ, слишком уж компрометирующ для самого стоматолога, особенно если он не богат и скоромен.

В этом случае веселье и вовсе перехлёстывает через край!

Что уж теперь говорить о профессии астролога!

Нужно просто взять, назовём это «эффектом стоматолога» и умножить на два!

И вот, улыбаясь во весь рот, невежа, франт и позёр провозгласил, подняв вверх указательный палец:

– Вы только вдумайтесь в эту фразу ― астролога обокрали!!! ― и, не переставая улыбаться, с торжествующим и победоносным видом оглядел ряды своей многочисленной аудитории, стараясь не обращать внимания на тот факт, что ряды эти, кстати сказать, состояли преимущественно из идиотов и дибилов.

Выпучив рыбий глаз и беспомощно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба Порфирий томился от невозможности высказать бессмысленной и самодовольно смеющейся толпе всю бездну своего презрения и негодования.

Торжествующее невежество!

Разумеется, разумеется звёзды указали Порфирию, указали со всей возможной определённостью, на неотвратимость кражи, именно на неотвратимость, а не на высокую вероятность, и Порфирий конечно же предпринял все необходимые меры предосторожности.

Не полагаясь больше на замки и запоры Порфирий решился на кардинальный шаг и вывез все ценные вещи в глубокую деревню, где зимовали всего несколько старичков-пенсионеров, дальние его родственники.

И невдомёк ведь было Порфирию, что как раз за день до этого в деревне угнездилась компания асоциальных элементов, да ещё подстёгивающих свою активность неумеренным потреблением алкоголесодержащих жидкостей.

Разбив окно, и проникнув на место преступления, негодяи были очень разочарованны обнаружив в помещении несколько покрытых плесенью мумий, и горку старинных книжек.

Украдено ничего не было, но бездельники не нашли ничего лучшего как нагадить прямо в центре помещения, но Порфирий решил извлечь даже из этого факта существенную для себя выгоду, заявив о утрате нескольких ценных старинных фолиантов, теперь он мог ссылаться на них совершенно спокойно, выдумывая всё что придёт голову.

Кстати говоря, наложить кучу на месте кражи, если судить по криминалистической литературе ― практика чрезвычайно распространённая, как ни странно, эксперты объясняют это явление достаточно причудливым образом, например тем что воришка какает для того чтобы как-то освоиться на новом месте, или метит территорию подобно псу, хотя само-собой напрашивается вывод простой и очевидный ― воришка обкакался просто от страха.

И вот теперь Порфирий удобно расположился в кресле планетария, это были последние минуты его земного существования.

Почему-то вдруг вспомнилось, совершенно неожиданно вспомнилось, давнее-давнее прошлое, когда он, вместе с однокурсниками, совершенно случайный и потому глубоко забытый эпизод, однажды они, направляясь с экскурсией по совершенно другому адресу, и с совершенно другими целями, просто попутно, забрели к пифии, или предсказательнице, она не пользовалась успехом у публики, и, судя по всему, была совершенно безумна.

Не все решились подойди к пифии.

Опыт первых двух смельчаков несколько расхолаживал, становилось понятно почему пифия не пользовалась, мягко говоря, успехом у аудитории:

В чудный источник сей отрок свой уд беспокойный направит,

тем извлечёт для себя и успех, и богатство и славу.

Разумеется это предсказание было встречено басовитым и преувеличено громким подростковым гоготаньем.

– А ведь пифия была очень и очень права! ― подумал теперь, спустя много лет Порфирий, поудобнее располагаясь в кресле планетария.

Сбылось ли второе предсказание Порфирий не знал, но оно было ровно того же характера что и первое:

Трепетный уд беспокойный, напрасно, о отрок, сжимаешь уверенной дланью,

С чёрного хода уж триппер стучится нежданный, войдя из лакейской.

Разумеется чтобы решиться подойди к пифии за предсказанием после первых двух, требовалось немалое мужество, и у Порфирия нашлось это мужество:

Тщетно, о отрок, исчислить пути, и постигнуть светил ты пытаешься силу,Тщетно свой взор ты стремишь в небеса, высоко задрав подбородок,Вздорной главы своей, будто б набитой тряпьём и картоном!Неисповедимы пути колесниц чередою спешащих вослед Артемиде и Фебу.Чтоб проучить дурака, боги коварно прибегнут к такому ж, картонному небу!

Надо сказать смысл пророчества не был до конца ясен Порфирию, ему было известно, что при строительстве планетария, когда закончились изразцы для декорирования купола, мастерам пришлось использовать картонные пластинки, которыми были проложены изразцы, это связано с особенностями мышления, и то что изразцов не хватило, и то что им была найдена замена, но Порфирию не удавалось увязать два третьестепенных факта, к тому же разделённых десятилетиями.

Но, как бы то небыло, звёзды настоящего неба складывались в эти минуты в фатальную для Порфирия комбинацию, Порфирий оглянулся по сторонам, ничто не предвещало беды, вокруг были одни интеллигентные и одухотворённые лица, в зале планетария медленно мерк свет и вверху проступали фальшивые звёзды искусственного неба.

Штурм планетария

Через непродолжительное время, когда покупателей в очереди несколько поубавилось, Осип и кум смогли обменяться мнениями о странном пророчестве одной из покупательниц относительно Аркадия.

– Нет, нет, ничего похожего, Аркадий в совершенно здравом умишке, всем бы нам такую башку как а Аркашки-то!

–Золотая голова! ― рассудительно говорил Осип и кум утвердительно кивал в ответ, не забывая при этом оставлять пустое пространство в нижней половине мерного стаканчика.

– Дуняшу бы нашу ему сосватать ― мечтательно прибавил кум ― ох какая пара бы вышла!

– Низкий поклон Аркадию нашему… …не знаю отчества… ― ещё более воодушевился Осип, и он на самом деле повернулся спиной к покупателям, лицом к планетарию, отыскал глазами Аркадия, Аркадий уже лез на купол, пользуясь альпинистским снаряжением, и в пояс ему поклонился, и несколько человек из очереди тоже отвесили Аркадию по земному поклону.

Аркадий не обратил на знаки признательности ни малейшего внимания, в этот момент он спускал на тонкой верёвочке, пожарную каску, она оказалась совершенно бесполезна и к тому же постоянно сползала на нос.

А на другом конце тонкой, но вероятно чрезвычайно крепкой верёвочки было привязано несколько мешочков и чехол с непонятным предметом, впоследствии оказавшимся берданкой ― стрелковым оружием давно устаревшей конструкции, для удобства обращения у таких берданок обычно отпиливали слишком длинный ствол.

Увидев Аркадия на сферическом куполе планетария, почти на самом верху, Осип был удивлён до чрезвычайности, он буквально выпучил глаза от удивления.

С«час щелбан, за излишнее доверие к тексту ― Осип совершенно не был удивлён происходящим.

Дело в том, что для крестьянина из отдалённой деревни покупка достаточно дорогого билета, получасовое стояние в очереди, и последующее посещение сеанса планетария было делом намного боле удивительным, чем заурядное альпинистское восхождение на крышу этого самого планетария.

Мало ли зачем человек лезет на планетарий?

Перебрав алкоголя поспорил с друзьями, хочет написать на куполе имя своей возлюбленной, решил водрузить на вершину какой-либо религиозный символ, просто хочет посидеть в тишине и спокойствии любуясь окрестностями, боже мой, сколько самых разнообразнейших дел может быть у человека на куполе планетария!

Перечень предметов оставленных Аркадием после штурма планетария включал в себя множество предметов, некоторые, например клетка с попугайчиками и строительный домкрат кажется вообще не имели никакого отношения к делу.

Чего нельзя сказать о кувалде, пробив кувалдой дырку в крыше планетария, Аркадий просунул внутрь голову, и внимательно оглядел присутствующих, стараясь побыстрее адаптироваться к темноте внутри зала.