На перепутье дорог. Повесть

Кроме традиционных молодежных вечеринок, еще местом встреч были, так называемые, «посиделки». Устраивались они, большей частью, зимой у какой-нибудь вдовы, или одинокой не замужней женщины. Молодежь приносила с собой разнообразное угощение, которое, обычно, оставалось у хозяйки. На посиделках девушки вязали, вышивали, шили в сопровождении песен и шуток присутствующих парней. Благодаря такому общению, молодые люди знакомились, узнавали друг друга ближе, влюблялись.

Михаил Сергеевич не пошел в клуб и на сей раз, сославшись на недомогание.

После окончания танцев, молодежь еще долго бродила по улицам. Девушки, взявшись под ручку, распевали песни. Позади шел гармонист, подыгрывая хору, да кое-кто из ребят складно вписывался своим сочным баритоном в женские голоса. Только далеко за полночь все стихало, замирало, изредка раздавался лай собак, кем-то встревоженных.

Михаил Сергеевич стал все чаще и чаще ловить себя на том, он все время думает о Елене, ему было очень больно смотреть, как изменилась она в своем отношении к подругам, к занятиям и к нему. Он не находил способа, как помочь ей и это его сильно угнетало.

Занятия со Степаном по-прежнему продолжались регулярно, Михаил Сергеевич был уверен, что этому старательному, трудолюбивому парню, все экзамены будут посильными.

В поселковой школе выпускные экзамены закончены, Ученики перешли в восьмой класс. Если кто будет продолжать учение, то нужно ехать в город, где была Полная Средняя школа.

В воскресенье утром Степан и Галина Тихоновна подъехали к дому, где жил Михаил Сергеевич, он уже их поджидал, прихватив с собой кое-какие вещи, они тронулись в путь. Весь длинный путь до города, старались отвлечь Степана, видя, как тот сильно волнуется.

– Будь спокоен, не волнуйся, я уверен, что ты справишься со всеми заданиями, – говорил Степану Михаил Сергеевич.

Слова учителя и матери давали Степану некоторую уверенность, но не настолько, чтобы не думать об предстоящих экзаменах.

К вечеру прибыли в город, остановились у знакомых, с которыми заранее договорились. В понедельник был первый экзамен по математике, этот был любимый предмет Степана, поэтому он был уверен в себе и почти не волновался. Сложнее для него был русский язык, главным образом его волновало, как он напишет сочинение. За остальные предметы, Степан особенно не боялся.

Когда, в конце недели, было объявлено, что все экзамены сданы на хорошо и отлично, все трое ликовали, мать не удержалась, всплакнула, но это были слезы радости. Совершенно с другим настроением возвращались они домой, радостные, довольные результатом.

Подводились итоги учебного года, проведены все экзамены и проверочные работы, предстояла выдача оценок по заслугам каждому ученику. Окончившие седьмой класс ученики, готовились к выпускному вечеру. Каждая выпускница должна пригласить кавалера, мальчик барышню на школьный бал. Елена пригласила своего младшего брата Олега, ученика шестого класса.

После окончания школьного вечера Михаил Сергеевич решил сразу же поехать домой, где его будут с нетерпением ждать: мать, брат, сестра и, конечно, любимая бабушка.

В этом году рано отметились признаки весны, на улице уже ощущается тепло солнечных лучей, тает снег, всюду появились лужи, тонкими струйками течет вешняя вода по оврагам, в любое время готова превратиться в мощный мутный поток. С полей исчезает снег, обнажается почва, солнечные лучи прогревают землю, на проталинах появляется нежная пушистая травка. А уже к концу месяца все кругом начинает покрываться темно-зеленым ковром, сквозь который пробиваются первые цветочки. Начинают набухать на деревьях почки, значит скоро начнут цвести, распространяя резкий ароматный запах. В природе все «расцветая ликовало», в воздухе беспрерывно льется разноголосое пение птиц.

Совершенно другим становится весеннее небо, оно теперь светло-синее, чистое, иногда покрытое причудливыми формами облаков. Все это природное разнообразие улучшает настроение человека, на душе у него становится светлее и радостней.

В Трехречье природные условия благоприятствовали занятию, как хлебопашеством, так и скотоводством, чему способствовало обилие пастбищных угодий и богатая, плодородная земля. В поселках, ближе к линии железной дороги, где хлебопашество тоже играло значительную роль в жизни сельчан, но все же основным направлением было животноводство. Обуславливалось это тем, что спрос в ближайших городах на мясные и молочные продукты увеличивался с каждым годом, при этом цены держались на должной высоте.

Медленный подъем сельского хозяйства в северо-восточной Маньчжурии, включая и Трехречье, отмечен с середины двадцатых годов, а к началу тридцатых, жизнь заметно улучшилась, на много увеличилась площадь посевных угодий, крестьяне старались как можно эффективнее использовать их. Впервые стал вводится севооборот, что существенно повысило урожайность.

Огромный ущерб благосостоянию людей нанес советско-китайский конфликт, особенно от него пострадало Трехречье. Только напряженным трудом и многими усилиями, менее чем через два года, трехреченцы вернулись к прежним посевным показателям, которые были до конфликта 1929 года. С улучшением благосостояния, появилась возможность приобретать ценную сельскохозяйственную технику, как сенокосилки, сенные грабли, современные плуги, жнейки.

Оккупация Маньчжурии японцами не особенно отразилась на жизни русского сельского населения, налогами не особенно отягощали народ, расчет с казной производился, главным образом молоком, который сдавали на завод, а завод в свою очередь выплачивал деньги за крестьян. Японцы были заинтересованы увеличением сельскохозяйственной продукции, так как контингент сухопутных войск на территории Маньчжурии постоянно увеличивался. Они закупали в большом количестве хлеб, мясо, лошадей, кожу, шкуры баран для изготовления шуб.

С ростом благосостояния жителей села, появилась возможность приобретать еще более усовершенствованные сельскохозяйственные орудия труда, такие как сноповязалки, а у некоторых появились трактора.

Японцы завезли в Маньчжурию австралийских жеребцов-производителей, появилась новая порода лошадей, которых охотно скупали у населения перекупщики и продавали за границу. Эта новая порода была быстрой и выносливой, к тому же не очень прихотливой.

Предвоенные годы резко изменили экономическую составляющую Маньчжурии. Неудачи японцев в районе Южно-восточной Азии, привели их страну к кризису, что не могло не повлиять и на Маньчжурию. Выявился явный недостаток многих товаров широкого потребления, цены на сельскохозяйственную продукцию упали. Тем не менее, жители села были в более выгодном положении, нежели горожане.

Посевная в этом году началась в середине апреля. Степану с лошадьми пришлось работать на посевной у Матвея Кирилловича Листьева. По договору должны засеять для Рудаковых одну десятину пшеницы и половину десятины овса.

Листьевы жили по той же улице, что и Артемьевы. Галина Тихоновна познакомилась с ними вскоре после того, как они переехали в деревню Николаевку. Матвей Кириллович с женой пришли и предложили, если им будет нужна какая ни будь помощь, они готовы ее оказать. С тех пор у них сложились хорошие, дружественные отношения.

Матвей Кириллович человек степенный, высокого роста, плотного телосложения с темно-русыми волосами, черты его мало-улыбчивого широкоскулого лица со светло-коричневыми добрыми глазами, у собеседника с первого же взгляда вызывали доверие и расположение к себе. Жена Надежда, наоборот, говорливая, подвижная, «во всю щеку румянец», быстро поддающаяся настроению, мать пятерых детей, но выглядела она очень моложаво.

Заимка Листьевых представляла из себя рубленный деревянный домик с односклонной крышей и располагалась в вершине широкой пади под сопкой, тут же для рабочего скота был загорожен двор и отдельно для лошадей. Высокой изгородью обнесен небольшой участок, где лежало специально заготовленное для пахоты сено. В это время ранняя весенняя травка на лугах уже покрывает землю, но недостаточно для того, чтобы животные могли наедаться.

Из-под сопки холодной струей пробивался родник, плотно окруженный зарослями тальника, боярышника и мелкого кустарника. Сначала ручеек прорывается сквозь колок, затем петляя между кочек выходит на равнину, километра два ниже, к нему примыкает другой ручеек, а там еще и еще, а когда родник впадал в большую реку, он уже сам представлял из себя небольшую горную речушку.

Только начал белеть восток, уже все на ногах, задымился костер, на котором будут кипятить чай в железном котелке, подвешенном на тагане, от костра идет густой дым, словно туман низко расстилаясь по долине. Темно-синее небо бледнеет, начинается рассвет и вот уже ярким кумачом разгорается заря, окрашивая белые облака на горизонте в розовый цвет.

Пахали перелог на двух быках и четырех лошадях. Передними лошадями управлял сын Листьева, девятилетний Григорий, он умело заводил пару за парой в борозду при повороте. Площадь густо заросла не только крупно-ствольным сорняковым бурьяном, но и мелкой, густой как мох молодой травкой. С хрустом врезается острый лемех в твердую почву, переворачивая ровные пласты, подминающие под себя пробившуюся зелень, в воздухе резко ощущается запах сырой земли. Слетаются птицы, в первую очередь скворцы и галки, выискивая червячков.

Из- за синеющих гор все выше и выше поднимается солнце, его лучи ярким светом озаряют землю, засверкали разными цветами росинки на траве, на кустах, воздух стал наполняться звонкими трелями невидимых жаворонков. Солнечный свет окинул восточную сторону невысокой сопки и перед взором предстала удивительная картина, весь пологий наклон горы покрыт ровным зеленым ковром, на котором разбросаны в беспорядке первые вестники весны-подснежники. Это часть сопки осенью выгорела, случайно пущенным палом, поэтому она так ярко выделялась на фоне природы.

Утренняя работа самая продуктивная, отдохнувшие за ночь животные бодро тянули однолемешный плуг, с хрустом вспарывая почву переворачивал влажный и жирный пласт земли.

Но, вот уже начинает сильнее припекать солнце, над головой светлое с голубизной небо, по которому плывут легкие кучевые облака. В воздухе много комаров, но больше всего рабочий скот беспокоит мелкая мошка, она тучами носится над ним, слепит глаза, щекочет ноздри. В полуденный зной делается перерыв, чтобы дать возможность самим и рабочей скотине передохнуть, а как только жара схлынет, снова начинается работа, пахота длится до самой темноты.

После вспашки поля, боронами начинают рыхлить почву и очищать от прошлогодних зарослей, эту часть работы выполнял Степан с раннего утра и до позднего вечера. На следующий день Листьев рассевал по полю пшеницу, Степан следом боронами зарывал семена в землю. Погода благоприятствовала, посев закончили во время, на него отводилось не более 7—10 дней, теперь начнется подготовка к сенокосу.

Родители и учителя постарались, чтобы выпускной вечер прошел торжественно и весело. На подоконниках заботливо расставлены маленькие букетики из первых вестников весны-подснежников. Столы покрыты белыми скатертями, подснежники в вперемешку с зелеными веточками, уже распустившихся деревьев яблони и черемухи, установлены в стеклянные вазы. На кухне проворно хлопотали суетливые женщины.

Звонок созывает всех в зал. Кроме выпускников, присутствовали и шестиклассники. После официальной части, которую открыла заведующая школой Раиса Григорьевна Трубникова, окончившим седьмой класс выданы свидетельства (отметки) о получении семилетнего образования. Преподаватели пожурили тех, кто не очень то постарался в течение года и хвалили тех,

кто успешно окончил семилетку. Были ученики с хорошими результатами, а также и отличники.

Общему вниманию была представлена небольшая программа, ученики читали отрывки из классических произведений, рассказывали стихотворения, небольшой школьный хор исполнил ряд известных песен. Родители благодарили преподавателей за их огромный труд и терпение в деле воспитания их детей. У всех было приподнятое, праздничное настроение.

Далее последовало обильное угощение, ученики быстро расселись по местам. Взрослые и преподаватели сидели отдельно. Шла непринужденная беседа, вновь и вновь благодарили учителей, а они в свою очередь выражали благодарность родителям, за то, что они на протяжении всего года ревностно заботились о нуждах школы.

Часов в пять явились музыканты, все перешли в зал. Небольшой зал вмещал не более ста человек, когда начались танцы, то многим пришлось торчать в коридорах. Танцы открыли выпускники. В медленном вальсе закружились нарядные юные пары, сопровождаемые громкими аплодисментами.

– Как великолепно выглядят наши выпускники, какие они сегодня торжественно серьезные, – говорит Татьяна Петровна, Пушкову.

– Для них это особый, незабываемый день.

– Взгляни, Елена Яковлева почему-то не танцует.

– Подойди, узнай у нее, – попросил Михаил Сергеевич.

– Хорошо, иду, – сказала Татьяна Петровна.

В голове Михаила в это время вновь промелькнули те две недели, которые он провел в кругу своей семьи, а также неоднократные встречи с одноклассниками, некоторые из них учились в высших учебных заведениях, совершал с ними поездку за город. Река Сунгари готовилась сбрасывать зимние оковы, а пока еще только небольшие вешние потоки врезаются в берега, и под напором прибывающей воды, начинает вздуваться река. По-прежнему, даже в это время года, представлялось огромное удовольствием бродить по парку, расположенному вдоль Сунгари, где всегда было много гуляющей публики.

Где бы он не бывал и с кем не встречался, он постоянно думал о Елене, но письма ей не писал, хотя она ему напомнила, встретив его накануне отъезда домой.

– Вы мне обещали написать, когда хорошо продумаете в чем «виноваты», – сказала Елена. Михаил чувствовал, что это для нее было чем то очень важным. Он не знал, как и что ей ответить.

– Но я как – то, пока, еще не разобрался и не нашел своей вины, -улыбаясь сказал он, – и тут же осудил себя за такой ответ.

– А если найдете «вину», пожалуйста напишите.

– Хорошо. Обещаю. Он понимал какого ответа от него ждала Елена.

Михаил понимал, что он не мог писать ей на домашний адрес, а когда вернулся то постарался объяснить свое молчание, но Елену его ответ не удовлетворил, на ее лице отразилась жгучая горечь обиды.

– Я каждый день ходила на почту, проверяла, нет ли письма, – с грустью в голосе вымолвила она.

В дальнейшем она при встречи здоровалась с ним, но в разговор не вступала, на хорошеньком лице, даже ее грустный взор был прекрасен.

– Ну и хорошо, постепенно все уладится, успокоится, – говорил он сам себе.

– Она еще девочка, у нее все впереди, скоро забудет о своих первых чувствах, -думал он. Но, где-то в глубине души, Михаил Сергеевич, не хотел, чтобы все было забыто.

Он неоднократно упрекал себя за то, что тогда не написал ей письмо, может быть в переписке он смог ей лучше все объяснить и, таким образом, уладить между ними возникшее взаимоотношение.

Все это с бешенной скоростью мелькало в его голове и он даже не заметил, как подошла Татьяна.

– Елена не танцует, потому что ее брат не умеет танцевать, перебила его мысли Татьяна Петровна.

– Иди, пригласи ее.

– Как – то неудобно

– Идем пригашать вместе.

– Лена, иди потанцуй с Михаилом Сергеевичем, а то просидишь весь вечер одна, – предложила Татьяна Петровна.

– Действительно, Елена, почему бы не потанцевать, – говорит Михаил Сергеевич, – я приглашаю тебя на танец.

Девушка, казалось, немного растерялась, ее румяное лицо слегка побледнело, но она молча встала и положила ему на плечо руку. Она была хороша собою, выше среднего роста, стройная, красивое платье плотно обнимало ее гибкое тело, из под длинных ресниц, ее большие зеленые глаза излучали радостные чувства, тяжелая темно-русая коса лежала на ее высокой груди. Первое время они танцевали молча, Михаил Сергеевич лихорадочно подыскивал слова, чтобы бы начать разговор. Наконец он решился:

– Елена, ты хорошо и легко танцуешь, – явно сознавая, что говорит совсем не то, что следовало бы сказать. Первым долгом, думал он, нужно было сделать комплимент в отношении ее прелестного платья, нежно обтягивающее стройный стан, сказать о красивой укладке ее густых темно-русых волос и о сережках-слезках, свисающих вдоль ее прелестного лица, но какая-то непонятная скованность овладела им.

– Я, знаю, что вы презираете меня за то, что я призналась в своих чувствах, -взволнованным голосом промолвила она.

– Простите, это никогда больше не повторится, – поспешила заверить она

– Совсем нет, наоборот, мне очень приятно быть рядом с тобой – лихорадочно подыскивая слова, путаясь, торопливо говорил Михаил Сергеевич, – сам не сознавая, что этим он выразил свое признание, что девушка ему не безразлична и она не должна просто так исчезнуть из его жизни.

Музыка остановилась, он проводил ее на свое место.

– Я думаю мы обязательно продолжим наш разговор, Елена. Она ничего не ответила, только пожала плечами.

– Ты, Миша, как я вижу, влюблен в эту девушку, – улыбаясь прошептала ему на ухо, Татьяна Петровна.

– Да, что ты? Нет конечно, – не совсем уверенно ответил он.

– Раз так, пошли танцевать.

Танцуя, Михаил Сергеевич, заметил, что Елены нет в зале, Для него вдруг все окружающее стало неинтересным, скучным. Он с некоторым страхом понял, что обаятельный образ этой милой девушки и ею откровенно выраженные чувства стали глубоко волновать его душу.

На следующий день, после школьного вечера, Михаил Сергеевич стал собираться домой, а утром следующего дня, один из местных жителей должен отвезти его на станцию. Все это время он думал о Елене, и понимал, что он не может уехать, не поговорив с ней. Пойти к ней домой, он считал, что это неразумно, попросить кого-то, чтобы сообщили Елене, но это даст пищу разным кривотолкам, чего он не мог допустить. Решил пройтись по улице, с надеждой встретить девушку, но этого не случилось. Среди играющих в лапту ребят, он увидел ее младшего брата Олега. Михаил Сергеевич решает отправить с ним записку.

– Олег, – позвал он парня, иди сюда. Подбежавшего к нему Олега, он попросил передать письмо сестре.

– Я сейчас его принесу. Вернувшись на квартиру, Михаил Сергеевич быстро написал записку и передал ее Олегу.

– Смотри, не потеряй и передай в руки Елене. Он просил ее прийти в школу.

Прошло уже много времени, а Елены все нет. Михаил Сергеевич решил, что она проигнорировала его просьбу. Ему, даже стало как то спокойнее на душе. Так будет лучше, еще не начавшийся для него роман уже закончился.

– Время все расставит на свои места, -подумал он.

Уже не рассчитывая до отъезда еще раз увидеть Елену, принялся разбирать вещи, но тут вошла она.

– Здравствуйте, Михаил Сергеевич.

– Я получила вашу записку, но вначале она попала к маме. Когда она спросила меня, что это значит, я ей ответила, не знаю. Я и в самом деле не знала. Тогда мама говорит, может быть нужно Михаилу Сергеевичу помочь собраться в дорогу. Возьми с собой подружку и помогите ему.

– Спасибо, Елена, что пришла. Нам нужно поговорить о многом.

– Как я знаю, в следующем году, ты поедешь учиться в город в восьмом классе.

– Этого хотят родители.

– А ты, что, не хочешь учиться? Учиться нужно обязательно, не известно, как сложится жизнь.

– А куда ты исчезла из зала на школьном вечере?

– Мы, несколько ребят и девчат, пошли погулять по свежему воздуху.

– А я думал, что мы с тобой еще потанцуем.

– Вам же есть с кем было танцевать, Татьяна Петровна вас любит, об этом все знают и говорят.

– Я и Таня, просто хорошие друзья.

– А ты, Лена будешь мне писать? Она вскинула на него свои лучистые глаза, он впервые назвал ее так.

– Нет, первым вы должны написать, уже один раз я была обманута. Они обменялись адресами и договорились в какой день Михаил Сергеевич будет отправлять письма, Елена сама будет приходить на почту и забирать их. Они еще долго говорили обо всем, не заикаясь только том, что им было мучительно дорого, что отдавалась сладкой болью в груди. На прощанье он нежно обнял и поцеловал ее в щеку.

– Обязательно напишите мне письмо, уже выходя из дверей, попросила она.

– Непременно напишу, получишь в этот же день, через неделю, – ответил он.

Проводив Елену, Михаил Сергеевич упрекнул себя за то, что предполагал сказать о многом Елене и даже признаться ей, что она ему не безразлична и даже больше, очень нравится, но этого не произошло, о чем сейчас сильно сожалеет.

В переполненном вагоне было очень душно, многие курили, пришлось приоткрыть окно. Пассажиры, своими многочисленными сумками забили все свободные места и пространства. Сумки наполнены, главным образом овощами и разного рода продуктами, испускали специфические запахи. В городах становилось все сложнее и сложнее с продовольствием, люди выезжали на периферию за покупками, где народ, пока еще не испытывал кризиса с питанием.

Разместившись поудобнее у окошка, Михаил Сергеевич, закрыв глаза, предался думам. Перед его взором возник любимый образ матери. Валентина Петровна была женщиной нрава кроткого, всегда спокойная, с задумчивыми темно-голубыми глазами, она нежно любила своих детей, которые так рано лишились своего отца. О своем приезде он сообщил семье заранее.

Валентина Петровна замуж вышла восемнадцати лет, вскоре после окончания школы. Влюбилась она в молодого инженера, только что окончившего университет и получившего хорошую работу. Высокий, стройный молодой человек сразу же покорил сердце юной красавицы, она встретила его на балу, в свой первый выход в свет. Знакомство их было весьма необычным. Когда заиграла музыка, он подошел к Вале, улыбнувшись сказал: «Меня зовут Сергей, вы очень милая девушка, я приглашаю вас на танец». И в следующий миг они уже кружились в вихре вальса.

– А как звать, мою милую даму? – спросил Сергей

– Валентина, Валя, – смущенно ответила девушка.

– На следующий танец, я вас также приглашаю.

Они весь вечер были вместе. По окончании бала, Сергей и Валя подошли к ее подружкам.

– Валя, Валентина, вы разрешите мне проводить вас домой? – предложил Сергей.

– Благодарю, но мы, подружки, всегда возвращаемся домой вместе.

– Тогда я не буду разбивать вашу милую компанию. Надеюсь, мы еще встретимся.

Встретились они через несколько дней на берегу Сунгари. Сергей разглядел в толпе отдыхающих Валю и подошел к ней.

– Добрый день Валя.

– Здравствуйте, Сергей.

– Вы, одни.

– Нет, я с мамой.

– Я надеюсь, что вы познакомите меня с ней.

– Конечно.

К ним медленно подходила средних лет женщина, в красивой соломенной шляпе с роскошным бантом и свисающей голубой лентой, на ее миловидном лице сияла улыбка.

– Так вот кто этот загадочный принц, по имени Сергей? – о котором уже несколько дней говорит Валя.

– Мама, перестань, – вся зардевшись, промолвила Валя.

– Меня зовут, Анна Семеновна, я рада знакомству с вами, Сережа.

С той поры, Сергей стал частым посетителем домика Пушковых на набережной.

Вспомнил Михаил и о времени, когда вся семья была вместе, когда летом выезжали на берег Сунгари, разместившись на лужайке, устраивали пикник, сама природа вдохновляла и радовала, иногда с дедом Алексеем Михайловичем подолгу сидели на берегу с удочками. После заката солнца счастливая семья возвращалась домой.

После продолжительной болезни, в конце сороковых умер дед, сказались два года проведенные в японской тюрьме, где по ложному доносу его жестоко пытали, требовали признание в том, что он связан с советской разведкой. Позднее выяснилось, что тот, кто написал донос, сам оказался советским шпионом, видимо, страхуя себя он указал на невинного человека.

Михаил не заметил, как на землю спустились весенние сумерки, холодная струя воздуха прорывалась сквозь открытое окно, мерно грохотали колеса тяжелого вагона. Михаил уже предвкушал радость предстоящей встречи с родными.

Вспомнил Михаил и о Николаевке, где за девять месяцев пребывания в поселке, он познакомился и повстречался со многими замечательными людьми, простыми, трудолюбивыми, доверчивыми. Тяжелый крестьянский труд не озлоблял людей, казалось, он их радует, как бы соревнуясь, один встанет раньше другого на работу, посмеиваясь над проспавшим, подчеркивают кто больше наметал, или еще намечет сена, запасет дров и. т. д. Молодежь относится более почтительно к старшим, нежели в городе.

Особое отношение к учителям, их народ просто обожает. Поэтому Михаилу было немного грустно уезжать из этого уютного, тихого местечка, а может еще и потому, что там осталась девушка, по имени Елена. Совсем недавно смотрел на неё, как на жизнерадостную, способную, веселую, радостную ученицу, полную жизни, так смотрел он и на ее подружек, даже не помышляя о том, что все вдруг может измениться.