Достойный друг. Жизнь Лукреции Мотт

Возвратившись в Бостон после поездки в Филадельфию, Гаррисон приступил к изданию собственной аболиционистской газеты, ратующей за немедленное освобождение рабов. 1 января 1831 года вышел в свет первый номер его «Либерейтора». «Я берусь за дело всерьез, я не собираюсь увиливать, я не буду искать оправданий, я не отступлю ни на шаг – и меня услышат!», – заявил молодой несгибаемый издатель.

1 августа 1833 года Великобритания отменила рабство в Вест-Индии. В реформистском движении, сыгравшем заметную роль в достижении этой победы, участвовали многие британские квакеры. А тем временем Гаррисон обрел достаточное количество сторонников своего дела и основал Аболиционистское общество Новой Англии, пользовавшееся значительной поддержкой в Нью-Йорке. Вдохновленный успехом кампании в Великобритании, он решил созвать съезд в декабре 1833 года с тем, чтобы сформировать общенациональную организацию – Американское аболиционистское общество. Местом его проведения Гаррисон избрал квакерскую Филадельфию.

Съезд открылся утром 4 декабря в Школе Адельфи по Пятой улице пониже Уолнат-стрит. Джеймс был одним из примерно шестидесяти делегатов, присутствовавших на открытии. Лукреция, недавно вернувшаяся из поездки по Делавэру в качестве квакерского проповедника, занималась приемом нескольких делегатов, приехавших из других городов и явившихся в дом на Сансом-стрит с рекомендательными письмами.

Дом был полон. Число его постоянных обитателей уже достигало десяти человек, да еще недавно Марта Райт, прихватив с собой несколько маленьких детей, приехала погостить из Авроры, штат Нью-Йорк. Лукреции, однако, удалось обеспечить каждого гостя отдельной спальней, уложив членов семьи по двое в комнате. По таким поводам она не только перестилала постели свежим бельем, но и вешала на окна чистые занавеси. Иногда она признавалась, что в спешке не всегда успевала отследить, чтобы занавеси в каждой комнате подходили друг к другу.

Гаррисон остановился у Джеймса МакКраммела, чернокожего зубного врача, и его жены Сары. Как только Лукреция покончила с домашними делами, она заехала к Гаррисону и пригласила того на чай, предложив завтра привести с собой столько друзей, сколько он сочтет нужным. Она разослала еще несколько приглашений, и только потом нашла минутку, чтобы сосчитать, кого же она ждет к чаю. Оказалось – пятьдесят человек! Утро 4 декабря она провела в покупках и готовке. Ей помогали сестра, мать и дочери. К такому раннему, но плотному ужину она предпочитала подавать устрицы, заливной язык, маринованную селедку, клубнику или крыжовник по сезону и домашний хлеб с выпечкой. В промежутках между всеми этими хлопотами она прибралась в парадной гостиной и выложила на столе разнообразные аболиционистские памфлеты и печатку с изображением коленопреклоненной женщины-рабыни и подписью «Разве не Женщина Я, не Сестра?». Томас Ярналл, племянник Лукреции, язвительно заметил, что печатка эта оказалась на столе для того, чтобы произвести впечатление. Ведь популярным среди аболиционистов символом было изображение коленопреклоненного раба, вопрошающего «Разве не Человек Я, не Брат?» Получалось, что половина всех рабов как бы исключалась.

Чаепитие прошло с большим успехом. На следующее утро Джеймс и его гости вернулись на съезд, а Лукреция осталась дома наводить порядок и готовиться к следующему вечернему приему. Но когда она и Марта сели писать свои утренние письма, приехал Томас Уитсон, аболиционист из округа Ланкастер, и привез приглашение для дам прибыть на собрание в качестве особо приглашенных гостей.

Ничто не могло доставить Лукреции большего удовольствия. Однако ей показалось несправедливым, что пригласили только женщин семьи Коффинов-Моттов. Может быть, она успеет сообщить об этом нескольким своим подругам? Томас Уитсон сказал, что времени на это не хватит. Несколько женщин уже получили приглашения, и джентльмены нетерпеливо ожидали незамедлительного прибытия своих гостей. Исходя из этого, Лукреция поспешила уведомить мать и дочь, Анну Хоппер, и засобиралась в поездку в город. Марта предпочла остаться дома и закончить письмо к Дэвиду, своему мужу. Она с некоторым удивлением наблюдала за тем, как эти трое «второпях нацепили шляпки» и поспешили из дома.

В Адельфи Лукреция и обе Анны уселись на места, отведенные специально для них. Там уже сидели еще три женщины-квакера, и вся шестерка приготовилась сидеть тихо и слушать прения. Им и в голову не приходило – даже Лукреции Мотт, с ее продвинутыми взглядами на права женщин – что они могут реально участвовать в дискуссии.

Их пригласили послушать предварительный вариант Декларации Убеждений. «Как на Твердыню Вечную мы опираемся на истину Божественного Откровения и на Декларацию Независимости», говорилось в документе. Лукреция улыбнулась про себя. Похоже, автор имел в виду, что Божественное Откровение и было Твердыней Вечной. Наверняка, кто-нибудь укажет на ошибку. Но никто не промолвил ни слова, и Лукреция, к собственному великому удивлению, обнаружила, что поднялась с места, обратившись к председателю с просьбой разрешить ей сказать несколько слов. Председатель, Берайя Грин из Института Онейда, согласился, и Лукреция предложила транспонировать это предложение. Один из молодых делегатов, сидевший впереди нее, обернулся, удивленный тем, что женщина знает слово . Берайя Грин поблагодарил Лукрецию и сказал, что надеется услышать ее снова, когда она почувствует потребность высказаться. транспонировать

Лукреция поблагодарила его за любезность и села. Она намеревалась помалкивать, но на следующей странице обнаружилась мелкая грамматическая ошибка, и она снова встала, чтобы исправить ее. На следующий день, когда зачитывали окончательный вариант документа, она была глубоко взволнована этим посланием, исполненным решимости и призывающим к борьбе не только против рабства, но и против ущемления прав вообще, а также к тому, чтобы использовать в борьбе исключительно морально-нравственные способы. Ей показалось, что декларация являет собой прекрасно написанный и аргументированный документ, и она была удивлена, когда объявили, что к нескольким известным аболиционистам обратились с предложением подписать декларацию, но они ответили отказом. И снова она обнаружила, что поднялась с места и стала доказывать – правильные принципы важнее громких имен. «Если наши принципы верны, то почему мы должны оказаться трусами? Зачем ждать тех, у кого никогда не было смелости признать неотъемлемые права рабов?»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Блумерсы – оригинальные шаровары, создание которых ставило целью сохранить викторианскую благопристойность, при этом сделать движения более свободными. Штанишки носили под юбкой, которая была чуть ниже коленей. Называются по имени Амелии Блумер (1818—1894), сторонницы социальных реформ. – прим. перев.

2

Лоялисты – колонисты, проживавшие в английских колониях Северной Америки, и занявшие во время Войны за независимость 1775—1783 годов сторону метрополии.  – прим. перев.

3

самоназвание квакеров, членов Религиозного общества Друзей

4

воскресеньям

5

Второй, или средний, этап («Миддл Пэссидж») «торгового треугольника»: Африка – Америка, – прим. перев.

6

Месячное собрание – районная организация квакеров. Проводит деловые встречи ежемесячно. Несколько месячных собраний составляют годовое собрание (уровень штата, региона или страны), которое проводит свои деловые встречи ежегодно.  – прим. ред.

7

воскресенье