Дочки-матери. Пьеса

– Н ю р а. – Ой! Вот бы мне так, кроме меда, ничего бы не ела!

– В а с и л и й (улыбается доброй улыбкой). – Ну, что, девушки, теперь может, расскажете, откуда вы чьи и, где проживаете?

– Н ю р а. – Мы, дядь, доярки, гурт наш недалеко от вас! А живем в Камышенском совхозе!

– В а с и л и й. – Камышенка? (Удивленно приподнял брови). – Как же знаю!.. Как же?.. Там живет женщина… Любил я её!.. Да и теперь люблю, не могу забыть!.. Большая у меня любовь к ней… Первая и последняя! (Грустно качает головой). – Сколько уже лет прошло, а я все люблю!.. Потому до сих пор один!..

Пауза.

После паузы.

(Обидчиво). – Конечно! Иван богатырь! А – я против него так себе! Да понимаю я, что не пара ей, но сердцу… Ему не прикажешь!.. Интересно, какая она сейчас?

– Н ю р а. – А кто она, дядь?

– В а с и л и й (с нежностью). – Матрена!.. Матрёна Васильевна!

(От неожиданности у Марии расширились глаза, как говорят: Не было бы счастья, да несчастье помогло! Могла ли она, когда-ни будь предположить, что встретит человека, который любит её мать и останется ей верен до конца своих дней).

(Молчит, вздыхает, опустив голову смотрит в пол, затем резко). – Что это я перед вами, как на исповеди? Впал в ностальгию!.. Давно свою душу не изливал! Один я здесь кому говорить? С пчелами и разговариваю, чего я им только не говорил и не рассказывал, а они, твари, вроде, как понимают и не жалят меня! (Ухмыляется). – Спасибо вам, дочки, напомнили о моей любимой, хотя я никогда о ней не забывал!

– Н ю р а. – Дядь, а Мария дочка Матрены!

– В а с и л и й (вдруг резко поднялся со скамейки, но и шага сделать не мог, как вкопанный стоял и часто моргал влажными глазами, будто в них попал песок). – Матерь Божья!.. Это же надо такому случиться? (Хрипло). – Дочь Матрены!.. Кто бы сказал, что у меня в гостях будет дочка моей любимой, никогда бы не поверил!.. (Трогает свою небритую бороду, трет её пальцами, грустно). – А ведь она могла бы быть и моей дочерью!.. Надо же так, а ну надо? (Идет к двери, затем медленно поворачивается, девушкам). – Меня Василием зовут! (Уходит).

Дом на пасеке погружается во тьму. Двор набирает свет.

Василий сидит на крыльце.

Воспоминания о Матрене заставили его глубоко задуматься. Отвлекает его неожиданный треск пересохшего валежника, собаки бросаются на шум. Он идет следом за ними.

Появляется повозка на ней сидит Семён – друг Василия.

На его голове козырьком назад надета, черного цвета кожаная фуражка.

– В а с и л и й (оживленно). – Семён, каким ветром тебя занесло?

(Мужчины обнимаются, хлопают друг друга по спине, идут в дом).

Двор погружается во тьму. Дом на пасеке набирает свет.

В доме появляются Василий и Семён.

Нюра сидит на топчане, рядом лежит Мария.

– С е м ё н (удивленно смотрит на девушек, Василию). – У тебя, что гости, Василий?

– В а с и л и й. – Да гости! (Усмехается). – А ты ко мне зачем пожаловал? В гости тебя не дозовешься, неужели о друге вспомнил?

– С е м ё н. – Я к тебе за медком! Дашь?

– В и с и л и й. – Медку? Это можно! Дам сколько надо, его сегодня много!

– С е м е н. – Василий, ты мне водицы лошадку напоить дашь!

– В а с и л и й. – Семен, сам набери за домом кадушка с водой.

– С е м ё н. – Добро, конечно я сам! (Уходит).

– Н ю р а (Василию). – Дядь Вась, может ваш знакомый увезет нас в Камышенку, там живёт повитуха!

– В а с и л и й. – Хорошо, я сейчас же поговорю с ним!

(Уходит).

Повитухой была Бородиниха, мать одной из подруг Марии, вредная, грубая и строгая женщина. Находиться с ней в одном обществе неуютно и неприятно. Мария с детства боялась её и не любила.

– М а р и я (Нюре). – Нюрочка, не хочу ехать к Бородинихе! Там тятя с мамой узнают, убьют меня, или выгонят из дома! Не поеду, лучше здесь умру, но не поеду!

(И снова схватки и душераздирающие крики).

Дом на пасеке погружается во тьму, двор набирает свет.

Семен и Василий стоят у телеги.

– С е м е н (слышит страдание молодой роженицы, смотрит на друга, Василию). – Василий, нельзя везти роженицу, это очень опасно! Я сам привезу повитуху, отсюда недалеко, а там спрошу, где она проживает!

– В а с и л и й. – Ах, Семен, сам Бог направил тебя ко мне сегодня, только не задерживайся, измучилась девчонка!

– С е м ё н. – Я быстро! (Запрыгнув в телегу, мотнул хлыстом).

(Лошадь тронулась с места и через пару минут скрылась за зарослями).

Двор погружается во тьму. Дом на пасеке набирает свет.

В доме появляется Василий.

– В а с и л и й (разжигает печь, в большой котел набирает воду, ставит на плиту). – Горячая вода будет нужна повитухе! (Сказал он не то себе, не то девушкам).

(Нюра сидит рядом с Марией, поглаживает её живот).

– М а р и я (Нюре). – Как хорошо ты гладишь, Нюр, так кажется легче!

– Н ю р а. – Я согласна гладить тебя сколько угодно, лишь бы ты не кричала!

– М а р и я (губы её затряслись, из глаз скатились слезинки). – Чтобы я делала без тебя, Нюр?

– Н ю р а. – Да ладно, подруга, ты лучше расскажи об отце твоего ребенка, какой он?

– М а р и я. – Нюрочка, если бы ты видела его, он такой! (Глаза её остановились в одной точке, будто она видит его и рассказывает). – Он высокий, лицо смуглое. Глаза темно-серые с поволокой, ресницы густые, как у девушки! (С восхищением). – Военная форма ему очень идет, а еще ремень через плечо, ну глаз не оторвать!

– Н ю р а. – Он, что офицер?

– М а р и я. – Да, офицер, в чине капитана! Мы с ним хотели пожениться, он приходил к моей тетке, просил моей руки! Но она выставила его за двери! А на следующий день меня отправила к маме, даже попрощаться не дала и адресами мы не обменялись! Я знаю он приходил, просил мой адрес, но она, чтобы ей пусто было!..

Пауза.

После паузы.

Вот так, мы потеряли друг друга. Ой, ё, ёй! Опять началось, Нюр, посильнее гладь!

– Н ю р а. – Потерпи подруга, потерпи, cкоро мучения твои закончатся!

– М а р и я (продолжает через боль). – Всё равно я найду его, приеду к нему с дочкой или сыном, вот уж будет рад мой Ванечка!

– Н ю р а. – Представляю, Мария, вашу встречу и рада за вас, только ты не сдавайся, ищи его и обязательно встретишься с ним!

Занавес.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

ПОВИТУХА

Лица: Мария, Нюра, Василий, Семен, повитуха.

Действие происходит в доме на пасеке. Затем во дворе. Обстановка та же, что и в шестой картине.

Мария лежит на топчане, рядом с ней сидит Нюра, поглаживает её живот. Внезапно послышался лай собак и голос Семёна.

– Г о л о с. – Т р-р-р. Вот и приехали!

– Н ю р а (вскакивает с топчана, Марии). – Бородиниху привезли!

– М а р и я (Нюре). – Умоляю, Нюрочка, не уходи, я боюсь её! Ты же знаешь, какая она матюшница?

– Н ю р а (крепко сжала её руку). – Не уйду, не бойся!

(Еще во дворе Бородиниха прогремела басистым голосом).

– Г о л о с. – Ну, где тут роженица?

Появляется Бородиниха, следом Василий и Семён.

На голове Бородинихи белый в крапенку платок, завязанный узлом под тонкой бородой, а серая кофта обтягивала её упитанную фигуру.

– Б о р о д и н и х а (подходит к Марии, с удивлением смотрит на неё широко, раскрыв серые глаза, с нескрываемым любопытством). – Мария, ты что ли?

– М а р и я (стыдливо закрывает ладонями лицо). – Я, бабушка!

– Б о р о д и н и х а. – Не плачь, милая, с кем не бывает? Меня не бойся, всё будет хорошо! (Оглядывается на мужчин). – А вы, мужики, идите на улицу, нечего тут вам глазеть!

Мужчины виновато переглядываются. (Уходят).

(Удовлетворено). – Ну, вот порядок! (Поворачивается к Марии).

– Ты меня не стесняйся, я на своем веку перевидала всяких, и продольных и поперечных, так что твоя красавица меня не удивит! Теперь слушай только меня, я тебе буду говорить, а ты исполнять, поняла?

– М а р и я (смущенно). – Да, поняла.

– Б о р о д и н и х а. – Вот и хорошо! Подними подол повыше, ноги раздвинь пошире! (Помогает Марии). – Вот так, молодец! Ну, что мы имеем? (Спросила она себя, засовывая свои пальцы в промежность, после пробасила). – Хорошо, хорошо!

(От прикосновения рук отвратительной старухи, Марию передернуло, но выбора в её положении не было).

– Кого ждешь дочь или сына?

– М а р и я (почти беззвучно). – Не знаю.

– Б о р о д и н и х а. – А кого бы ты хотела?

– М а р и я. – Никого!

– Б о р о д и н и х а (изумленно выкрикнула). – Как никого?

– М а р и я. – Я боюсь тятю с мамой, они убьют меня!

– Б о р о д и н и х а (сжала тонкие губы, поправила платок на седой голове и туже завязала концы). – Бояться надо было, когда ноги раздвигала перед отцом ребенка, теперь никуда не денешься, дитё у тебя будет и родителей не бойся, не ты первая так рожаешь! А таких родителей, как у тебя редко встретишь, повезло тебе с ними!

– М а р и я (стала ежиться, повитухе). – Бабушка, пустите меня мне хочется на двор! (Резко приподнимается, её волосы рассыпаются на подушке).

– Б о р о д и н и х а. – Нет, Мария, вставать нельзя, это потуги, а не то, что ты думаешь! (Убирает с подушки её пряди волос). – Лежи спокойно! (Заглядывает под юбку снова щупает).

(Мария вздрагивает повитуха замечает).

– Ничего, Мария, потерпи, ты думаешь я не знаю, как тебе неприятны мои прикосновения? Ну, что поделаешь?.. Через это все роженицы проходят!.. Ну, вот твоя красавица подготовилась к родам, ребенок идет правильно головкой к выходу!

– М а р и я (совсем скоро ощутила под собой что-то горячее, испуганно). – Что это?

– Б о р о д и н и х а. – Так и должно быть, это воды отошли! Вскоре Марию резанула пронизывающая боль, она пыталась сдержать крик, но не смогла, на её крик забежали собаки, сели у порога и жалостно заскулили).

(Оглядывается на них). – Что и вы такое испытали? Не скулите, всё уже хорошо! (Нюре). – Нюра, неси воду и тряпки, мы рожаем! (Нюра давно уже стоит за её спиной и ждет указаний).

– М а р и я (очень громко). – О- о- о – ой! Ой, бабушка, больно!!!

– Б о р о д и н и х а. – А ты кричи, дочка, кричи! Это отвлечет боль!

– М а р и я (лицо Марии покрыли капельки пота, усилились потуги). – У-у, когда же это кончится, Господиии!?

– Б о р о д и н и х а. – Тихо, Мария, не тужься, отдохни! (Через мгновение). – Давай еще немного!

И так несколько, раз пока из Марии не выскользнул плод, и живот сразу же исчез. От изнурительной боли и напряжения она, наконец, почувствовала облегчение.

(Пробасила). – Ну, слава Тебе, Господи! Все прошло отлично! Поздравляю, Мария, у тебя дочка! Молодец, помощницу себе родила! (Держит девочку на одной руке, затем вдруг шлепает по её ягодичке, и она пискливо закричала).

– М а р и я. – Зачем вы ударили её, бабушка?

– П о в и т у х а. – Шлепок нужен, для того, чтобы ребенок закричал, тогда из него выйдет воздух, и он задышит своими легкими, поняла, мамочка?

– М а р и я (робко). – Поняла.

– П о в и т у х а (обработала, запеленала малышку и положила под бок Марии). – Корми, худенькая она у тебя! Вставать не торопись, отлежись вначале! А – я поеду домой, пора мне! Тебе я не нужна!