Отблески купальского костра

– Предлагаю считать официальную часть закрытой. Для начала достаточно. Познакомиться ближе успеем, как это говорится, в процессе работы. Теперь за дело. Наташа, мы пока ящики свои разберем, там одно железо: датчики, приборы, камеры…

– Понятно, тогда я в магазин схожу. Надо же подкрепиться, потом, после распаковки.

– А я вам помогу! – Виктор скатился с дивана. – Негоже женщине сумки тяжеленные таскать!

– Добро! – Анатолий Константинович утвердительно кивнул. – Штаны только не забудь надеть! Наташа, вы с ним строже…

28 июня 2013 года

Виктор

– А что, я не возражаю! Еще раз, значит еще раз. Вторая попытка. Точно как и в прошлый раз, меня зовут Виктор. Уверен, в это трудно поверить, но я действительно студент, – он посмотрел в монитор, из которого ему улыбалось и подмигивало вовсе не юношеское лицо. – Лет мне от рождения тридцать шесть, еще и с хвостиком, но ведь учиться никогда не поздно и ученье никому еще не повредило! Только нет, вы не подумайте, я не такой уж и неуч. Имею за плечами два высших образования, правда, ни одно из них не законченное. Не дотягивал я до конца обучения. Так уж получалось…

Почему? Да большому счету я и не виноват вовсе, что тут можно поделать, если мне так много времени понадобилось для того, чтобы осознать очевидное – никакой я не физик, и уж тем более не компьютерщик! Это я раньше так думал. А вот сейчас сижу, поглядываю на себя оцифрованного, в мониторе отражающегося, и никаких сомнений не возникает – смотрит на меня историк, вылитый историк! Ну, просто под каким углом не смотри, да хоть монитор переверни или набок поставь – историк и все тут!

Недавно я это понял, совсем недавно, вот теперь и учусь в университете на историческом факультете под чутким руководством Анатолия Константиновича. Именно так! На данный момент я перешел на третий курс. Грызу гранит науки, стараюсь, даже несколькими публикациями похвастаться могу. Конечно, большинство из них так, очерки, пробы пера, одна только стоящая… на мой взгляд.

Что можно еще добавить… – в микрофон влетел неразборчивый голос начальника экспедиции. – Нет, а я чего! Я и так не для себя, я для истории. Вы не обращайте внимания, Константинович, он ведь преподаватель, учитель. Потому и учит…

Наверняка кто-то захочет задать вполне логичный вопрос, мол, что я здесь, в этом, так сказать, проекте, делаю? А то и более серьезный вопрос прозвучит, а что это за проект такой? Так вот, касаемо второго – это не ко мне, к Константиновичу это. Он главный, ему будьте добры все каверзные вопросы на глобальные темы. Субординация должна быть. Он руководитель, а я, я даже не на вторых ролях, я на четвертых, а то и вовсе на пятых. Следовательно, я уполномочен отвечать исключительно на такие вопросы, которые касаются исключительно меня. Не иначе как на исключительно исключительные…

Что я здесь делаю? Да, это мой вопрос, исключительный. Так вот, дело в том, что Анатолий Константинович заметил меня в толпе студентов. Нет, дело не в том, что я, какой-нибудь исключительный. Что вы, заурядный я! Один лишь возраст, но не он причина. Так случилось, что однажды, еще в самом начале моего обучения, поспорил я с Константиновичем. Серьезно поспорил, не поругался, нет, именно поспорил. Не сошлись мы с ним в трактовке одного исторического события. Вынужден признать – неправ был. Да, признаю, я был неправ! Что в этом такого?! Тогда же мы подискутировали и остались при своих мнениях. Тем не менее, он меня приметил. Уважает он людей, отстаивающих свою точку зрения, пусть даже она и ошибочная. Так что именно потому собирая команду для столь оригинальной экспедиции, он вспомнил обо мне. Поговорили, я согласился. Терять мне нечего, наоборот, при любом раскладе я оказываюсь в выигрыше. Наша экспедиция, как минимум для меня, это опыт. Своего рода практическое занятие. Еще, если выгорит, можно будет и подзаработать – далеко не последнее дело, особенно для нас вечных студентов!

Знаете, странно как-то все получается. Казалось, да, поговорили мы, все с Константиновичем обсудили, все было ясно, все понятно. Совсем немного времени прошло, а понимание где-то потерялось! Даже сейчас, сижу я у монитора, разговариваю с железкой этой, а чудно как-то. Смешная экспедиция получается, веселая, как минимум, а то и вовсе глупая!

Нет, все, молчу, касаемо целей экспедиции и их обоснования – все к Константиновичу, к нему все!

Пожалуй, хватит для начала, буду сворачиваться, не то я такого наговорю, что самому слушать противно будет, не говоря уже о потомках, благодарных и не очень! Пойду я лучше к людям, ящики потаскаю, может, кого другого потянет выговориться. Да, чуть не забыл, сегодня двадцать восьмое июня года две тысячи тринадцатого нашей эры. День первый, четырнадцать ноль-ноль.

Кстати, а кормить нас сегодня будут? Будут, вижу, будут! Наталья Владимировна, позвольте вам помочь!

***

– Плохо дело товарищ руководитель! Магнитометр свое отработал. То ли везли «аккуратно», то ли несли «осторожно»…

– Ну, зачем так сразу – отработал! А ремонт?

Игорь покачал головой, одновременно пожимая плечами.

– Нет, я, конечно же, посмотрю. Разобрать не проблема, собрать тоже, а вот насчет того чтобы ремонтировать! Посмотрите, даже из того, что видно невооруженным глазом: переключатель «с корнем» вырван, кнопки нет, головка разбита. Ну, это ладно, замкнуть можно, напрямую пустить, да и с головкой все не так катастрофично, там только стеклышко лопнуло, похоже, стрелка погнулась. Это поправимо и вообще суть головки – обычный амперметр, если что, а свой авометр приделаю, даже точнее будет, – Игорь перестал размеренно двигать плечами, огляделся. – Меня заботит то, что внутри корпуса перекатывается, шуршит подозрительно так, да еще и позванивает. Страшно предположить что это! Не иначе как стекло, значит, лампа какая-нибудь. Я ведь еще тогда честно предупреждал – аппарат очень древний! Если так, то искать лампы, да еще здесь, в глуши? Нет, я конечно постараюсь…

– Хорошо, а если новый агрегат купить?

– Да разве кто-то станет возражать? Новое, это всегда новое, только как по финансам, накладно?

– Есть немного. Хорошо Игорек давай сделаем по уму, ты уж будь добр разберись. Раскрути, посмотри, если же другого выхода нет, так и быть, будем покупать. Конечно, выберем что-то проще, дешевле, выкручиваться как-то надо. Без магнитометра мы как без рук. Площадь исследований огромная, всю ее мы не перекроем. А у тебя Сань как?

– Превосходно! Все дорогие моему сердцу банки и склянки в целости и сохранности. С оптикой также все отлично: микроскоп цел, лупы, бинокль любимый. Даже гербарий папоротниковый и тот доехал без потерь! Ни листика не потерялось!

28 июня 2013 года

Саша

– Что я здесь делаю? Ищу! Ищу то, что до меня никто не искал. Никто не искал, следовательно, никто и не находил, а по большому счету даже и не пытался. Да, я почти уверен, что не существует никакого мифического цветка, но с чем черт ни шутит? Что Константиныч? Понимаю, не стоит поминать «рогатого», коль к нему в гости намерился, трудно поспорить…

Все правильно, зовут меня Александр, специализируюсь я на ботанике, как любит напоминать наш главный – кандидат биологических наук. Но что это за наука?! Сижу себе в теплом кабинете, бумаги с одной стопки на другую перекладываю. Червь я бумажный, а не кандидат! Что такое работа в поле давно позабыл, тут в парк на природу выберешься уже праздник. Словом, засиделся я за столом оттого и брюзжу…

В этом, собственно, ответ – засиделся я на месте, не хочу более бумагу изводить, хочу работы, настоящей, приносящей плоды и удовлетворение работы. Это первое, но есть и второе. Хочу привнести в науку что-то новое, открытие сделать мечтаю. Нет, я не рассчитываю перевернуть все с ног на голову, не хочу опровергнуть законы мироздания, еще что-то в этом роде. Боже упаси! Мне достаточно малого, достаточно оставить след, свой, пусть неглубокий…

Такие вот у меня скромные потребности. Да хочу, пока годы еще позволяют, – он внимательно вгляделся в свое изображение в мониторе ноутбука, поправил челку, подмигнул себе. – Да, пока еще позволяют, а потому хочу оставить след в науке!

Касаемо папоротника и его цветов. Совсем недавно один не очень мудрый человек меня просветил, сказал: «Растения семейства папоротниковых размножаются спорами». Это ясно и это понятно, но мы ведь ищем не органы размножения… да, кстати, это не ко мне, по этому вопросу… все вопросы к Константинычу.

Вот молодец он! Что тут скажешь? Удивительно, как он умудрился собрать всех нас, таких разных незнакомых между собой людей? Заразил одной идеей, странной, нелогичной, поразительной!

Ладно, все, закругляюсь. День первый, прибыли, распаковались. Добрался без потерь. Одним словом, готов к работе!

Подожди, Игорек, не ломай… без меня. Сейчас я тебе помогу…

***

Совместными усилиями удалось снять крышку прибора. Скорее всего, за те десятилетия, что магнитометр верой и правдой служил людям, никому еще не доводилось его разбирать. Старые болты буквально срослись с металлом крышки и меньше всего на свете хотели быть выкрученными, вдобавок уплотнитель делающий корпус герметичным скрепил детали не хуже хорошего клея…

– Вот раньше делали! Не пожалели столько алюминия на какую-то крышку. В ней килограмма три будет никак не меньше! – Игорь аккуратно положил массивную деталь на пол, взял фонарик, посветил внутрь корпуса. Скривился. Покачал головой. – Что вы Константиныч говорили о новом магнитометре?

Со всей мыслимой осторожностью Игорь запустил руку в хитросплетение разноцветных проводов. Коснулся ближайшей платы, тут же тихо вскрикнул. Одернул руку – с безымянного пальца упала алая капелька крови. Со второго захода заинтересовавшую его деталь удалось извлечь. В руках у физика оказалось неоспоримое доказательство плачевного состояния агрегата – кусок текстолита, из которого торчали два эбонитовых цоколя, словно прозрачными коронами увенчанные стеклянными осколками…

– Две лампы вдребезги. Маркировки не разглядеть, схемы как таковой нет. Там глубже еще одна радость виднеется – конденсатор переменный, вид у него такой, будто его молотком били. Что еще, пока не знаю, но этого уже более чем достаточно, – он покачал головой и тяжело вздохнул. – Константиныч, а давайте в суд на этих «извозчиков» подадим! Выбьем деньги, на новый аппарат хватит, еще и сами заработаем. Чем не идея?

– Идея отличная вот только времени нет. Остается покупать…

– Это да. Любопытно, сколько этому чуду техники лет? Бирку вижу, но дату выпуска на ней не рассмотреть… – Игорь поднял крышку, внимательно вгляделся в черный прямоугольник, покрытый еле различимыми цифрами. – Ну и ладно. Что скажете, собирать?

– Лично я бы не торопился, – серьезно заметил Виктор. – Я бы раскрутил все, что только можно раскрутить, снял бы все более или менее ценное, а остатки сдал бы в металлолом…

– Я сейчас тебя сдам, еще чего придумай! Да, он антикварный, но он на балансе в лаборатории при институте числится. Целый или сломанный, он должен быть в наличии!

– А может, ну ее эту электронику? – вклинился в разговор Саша. – Может, по старинке? Два прутика ивовых в руки или рамки сделаем. Нужна всего лишь медная проволока. Наверняка в этом высокоточном гробике ее много. Пройтись по местности, выбрать участки с аномалиями, всего-то!

Печальным до отрешенности жестом Игорь пожал плечами:

– Так-то оно так, но ты уверен, что то, что ты измеришь, будет иметь хоть какое-нибудь отношение к реальности? Хоть малейшее? Я, вот лично я, и вовсе сомневаюсь в подобных методиках, пусть они даже проверены временем. Да, я в курсе так раньше воду искали, но ты и сам все понимаешь, одно дело колодец рыть, а совершенно иное… да, и напряженность магнитного поля – объективная физическая величина не то, что покачивание твоих прутиков…

28 июня 2013 года

Игорь

– Когда-то очень-очень давно в далеком детстве любил я читать. Читал все подряд, что называется, запоем. Думаю, и сейчас бы читал, вот только времени не хватает. Тогда же «проглатывал» все, что попадало под руку, но больше меня занимали книги о приключениях, дальних странах, о пиратах, сокровищах зарытых на райских островах. Сейчас вспоминаю детские годы и удивляюсь самому себе. Каким это ветром меня в физику занесло?! Ведь при таких увлечениях должен был я стать путешественником. Дальние плаванья, забытые клады, затерянные острова, все такое. Географом должен был стать я, моряком, на худой конец – археологом. Ну, это в том смысле, что раскопки они ведь тоже с кладами бывают, не только со скелетами. А что вместо этого? Правильно, физика…

Вот возьму и честно признаюсь – бывает, выпадет свободная минутка, позабуду обо всем, подключусь к интернету, открою любимую страницу с камерами, вещающими на весь мир. Устроюсь удобнее и окунусь в путешествия. Особенно нравится мне смотреть на работу Панамского канала. Бывает, включу, а там большое, просто громадное судно, груженное контейнерами, проходит шлюзы. Медленно поднимается оно, неторопливо движется. Я же сижу, смотрю, просто оторваться не в силах. Так и представляю, будто бы я на мостике в белой форме с погонами, да помощник капитана, никак не меньше! Веду корабль в необозримую даль…

Ага! Бывает, как занесет, так занесет! Но если уж быть честным до конца, моряк из меня вряд ли получился бы. Меня в штиль у берега на прогулочной посудине укачивает, что говорить о морях, океанах, дальних походах!

Ладно, оставлю море в покое, буду любоваться ним с берега, а то и вовсе через камеру. Кроме того, канал, он ведь и не море вовсе, это инженерное сооружение, созданное не без помощи физиков. К тому же, я воды боюсь, плавать совершенно не умею, а в далеком детстве даже тонул, однажды, было дело, еле откачали. Столько времени прошло, но и сейчас снится, задыхаюсь во сне, все не отпускает. Так что сухопутный я, и кроме всего, разговор вовсе не об этом…

Давайте снова вернемся в детство, туда, к пиратам и их кладам, к поискам сокровищ. Вот это действительно мое! Помниться, вдвоем, я и мой друг детства, все окрестности родного села излазили, все клады искали. Именно в то время собрал я первый свой электронный прибор – металлоискатель, простенький, конечно, но вполне себе работоспособный, вот оттуда физика, а с ней и электроника. Кладов мы никаких не нашли зато добыли пару снарядов времен Великой Отечественной. Разобрать их собирались, только не успели, взрослые отобрали (за что им огромное спасибо!). Такая себе… предыстория.

Вот это я экскурс в себя устроил, а Константиныч говорил, будто я не разговорчивый! Нет, это как посмотреть…

Я тут подслушал, все разговоры на камеру сводятся к ответам на два вопроса: первый – кто я, второй – что здесь делаю. Касаемо первого я уже нагородил, осталось рассказать, что я делаю в столь странной экспедиции. Ну, будем считать – я ищу клады! Вот! Мое в этом деле – поиск кладов, а поиск кладов, соответственно, это мое. Благо в первоисточнике, в небезызвестном произведении Гоголя Николая Васильевича, каждый об этом знает, содержится конкретное указание на то, что цветок наш – лучший помощник в поиске сокровищ. Но только нет, все чуточку не так, я ищу клады не для того, чтобы их найти, а исключительно для того, чтобы убедиться самому и доказать другим – никаких кладов нет. Во всех возможных смыслах.

Примерно так. Все. День первый, прибыли, распаковались. Потеряли магнитометр. Точка!

***

Несколько минут на кухне царила тишина. Команда в полном составе расположилась вокруг стола, обильно заставленного пластиковой посудой. Ели молча, каждый думал о чем-то своем. Думали сами, не мешали думать другим.

Первым нарушил тишину Анатолий Константинович. Он отодвинул пустую тарелку, откинулся на спинку стула.

– Знаете Наташа, если так будет продолжаться и впредь, мы никуда не дойдем. Просто не сможем. Уж очень вкусно вы готовите…

– Да ладно вам! Разве это приготовлено?! Все что я сделала – разогрела то, что можно было разогреть, всего-то! – густо покраснев, ответила она. – Давайте я вас к себе приглашу, не сейчас, потом, когда закончим…

– Вот-вот когда закончим, – поддакнул Виктор.

– Ну, это даже и не обсуждается, – серьезно продолжил мысль своего ученика начальник экспедиции, – как только закончим мы всей честной компанией напросимся к вам в гости! Еще и рады не будете. Пока же, спасибо вам за угощение, все было очень вкусно!

28 июня 2013 года

Наталья

– Это правда, я умею и люблю готовить. Не то чтобы кухня и все что с ней связано было моим любимым занятием, нет. Я не выискиваю дни напролет новые рецепты, не стою часами у плиты. Просто так уж получается, если берусь – получается хорошо, да и сам процесс нравится. Конечно, если мне не мешают!

Но это так, между прочим. Хочется верить, что меня пригласили не благодаря моим кулинарным талантам. Хотя, кухня в экспедиции далеко не последнее дело! Попробуйте оставить мужиков один на один с бытом, не думаю, чтобы из этой затеи хоть что-то хорошее вышло! Сразу сухомятка пойдет, бутерброды. С ними, непонятно откуда, горы грязной посуды, беспорядок. Скорее всего, бывают исключения, только мне подобные таланты не попадались…

Конечно, я не претендую на оригинальность, но как-то я не привыкла общаться с компьютером. В том смысле, чтобы разговаривать с ним. Не хватает собеседника, нет живого общения. Именно потому я и по телефону не могу долго говорить. Не видишь глаз того человека, с которым общаешься, не чувствуешь его. С компьютером же и вовсе, будто сама с собой…

Ладно. Меня зовут Наталья. По образованию я социолог. До недавнего времени работала (не совсем по специальности) директором нашего местного краеведческого музея. Бывшего музея, закрыли его без малого год тому назад. Не те нынче времена, когда ценится культура, история, да и наука тоже. Как-то все больше тянутся к коммерции, к тому, что приносит прибыль, к тому, что рентабельно. Вот только не совсем понятно, может ли измеряться рентабельностью память, может ли быть рентабельна, или нерентабельна, история. Не знаю. Но, что бы я об этом не думала – музей наш закрыли. Хорошо хоть фонды вывезли в область. Пусть они там большей частью в запасниках лежат, но хоть хранятся в надлежащих условиях, с надлежащим уходом.

Музей закрыли, я же с той поры успела и почтальоном поработать, и бухгалтером, а совсем недавно, ближе к концу учебного года, в местной школе историю преподавала. Пыталась. Не мое это. Все-таки правду говорят – преподавателем нужно родиться, дар для этого нужен, а коль нет его, то ничего и не получится.

Как я здесь очутилась? Ну, прежде всего это мой город, я здесь живу. Как я оказалась в экспедиции? Исключительно благодаря Анатолию Константиновичу, ему и только ему.

Так случилось, что давно еще, в ту пору, когда музей был музеем, а не блеклым воспоминанием, написала я статью в научный журнал. Первую и единственную в своей жизни. Как ни странно, ее напечатали. Каким-то дивом статья попала на глаза Анатолию Константиновичу, заинтересовала его. После этого ему удалось достать мой адрес, он мне написал, я ответила. Далее изредка перезванивались, а совсем недавно он предложил мне принять участие в странной, как он тогда сказал, экспедиции. Причин отказываться у меня не было, так что…

Почему я согласилась? А почему нет? Времени у меня полно, да и моя это тема…

Собственно, дело в том, что та моя статья была именно о старинном славянском празднике, о самой таинственной и мистичной ночи в году – о праздновании Ивана Купала. Так что экспедиция это своего рода продолжение небольшого научного исследования.

Примерно так, и еще, моя статья была не столько исследованием, сколько данью памяти. Случилась у меня почти купальская история, давно это было. Один хороший знакомый поздравил меня с днем рождения. Стихами поздравил, своими стихами. Конечно, много воды утекло с тех пор, многое забылось, но я точно помню, были в поздравлении таки строки:

«Желаю на Купала в ночь пройдись по дивной чаще

Там папоротник весь в цвету его цветок на счастье…»

Вряд ли это дословно, но примерно так. Было там что-то о цветке папоротника и о счастье, которое он принесет тому, кто его сорвет.

С тех пор прошли годы. Многое изменилось, многое свершилось, но свой купальский цветок я так и не сорвала. Так что все может быть, а вдруг это шанс?

***

– Вы уже уходите? – Анатолий Константинович заботливо подал девушке сумочку.

– Да, извините, но мне действительно пора. Мы ведь изначально договаривались на понедельник…

– Конечно, я ничуть не возражаю. Просто так случилось, что мы собрались раньше, но это ни в коем случае не должно мешать вашим планам.

– Тогда до завтра?

– Дайте подумать. Скорее всего, нет. Уверен, день завтрашний уйдет на то, чтобы довести до ума начатое сегодня. Пока закончим с распаковкой оборудования, с тестированием, да и так по мелочам – день пройдет. А вот послезавтра, в воскресенье, если вы не возражаете, я бы попросил вас побыть нашим гидом. Покажете окрестности?

– Конечно.

– Вот и хорошо. И еще одна к вам просьба, домашнее задание.

– Какое?

– Помнится, вы статью написали, о волшебной ночи на Ивана Купала. Очень интересное было исследование, у меня даже вырезка сохранилась. Так вот, если можно, посмотрите, вдруг у вас сохранились какие-нибудь материалы. Что угодно, особенно то, что касается ваших мест. Обряды, традиции, происшествия, нам любая информация пригодится.

– Постараюсь, только боюсь, мало что удастся найти, слишком уж много времени прошло. До свиданья…

Анатолий Константинович запер дверь. Остановился в коридоре. Посмотрел в сторону кухни, скосил взгляд в направлении ближайшей открытой двери, откуда долетали веселые голоса. Махнул рукой, пошел на кухню, открыл форточку, извлек из кармана, заброшенного на холодильник пиджака, мятую пачку. Достал сигарету, подкурил, глубоко затянулся, выпустил облако густого сизого дыма. В очередной раз напомнил о данном себе же обещании меньше курить, попытался успокоиться тем, что это только четвертая за целый день и снова выпустил в сторону окна продолговатое облачко.

Сигарета быстро сгорела. Лениво клубящийся дым поплутал в просторном помещении и нехотя вылетел в открытую форточку. Уже там за пределами дома легкий ветерок окончательно развеял частички дыма, потерялся он, растворился в раскаленном летнем воздухе.

Непроизвольно будто сама собой рука дотянулась до лежащей на столе пачки, ноготь автоматически поддел картонную крышечку, пальцы схватили очередную сигарету, ярко вспыхнул огонек зажигалки.

Подкурить он не успел. Послышался невнятный скрежет, за ним глухой звук удара и все разом смокло. Даже голос Витьки, комментирующего распаковку оборудования, растворился в абсолютной тишине.

– Эй, вы там! Квартиру чего доброго развалите! И без того в смету не укладываемся, – Анатолий Константинович печально посмотрел на сигарету, вернул ее на место и заспешил в том направлении, откуда долетел подозрительный звук.

В комнате со столом и ноутбуком было тихо. Настолько, что можно было услышать, как какое-то невидимое насекомое методично грызет фанеру, заменившую заднюю стенку шкафа.

Под окном, прислонившись к батарее, на корточках сидел Саша. Он вертел в руках черепок – один из обломков керамического цветочного горшка. Вертел и задумчиво улыбался. Рядом с ним расположились остальные члены экспедиции. Слева Игорь с точно таким, как и у биолога, задумчивым выражением лица, он облокотился о подоконник. Справа готовый взорваться приступом безудержного смеха устроился Виктор.

На полу перед троицей исследователей на коме земли слегка покачивался большой кактус. Окруженный черепками, казалось, он сам выпрыгнул из горшка, силясь выбраться на свободу.

– Что здесь у вас творится? – Анатолий Константинович удивленно посмотрел на покачивающееся растение. – За что же вы его так?!

– Это не мы, он сам! Не выдержал нашего общества, вот и решил…

– Нет, правда, Константиныч, мы втроем в соседней комнате были. Камеры проверяли. Слышим звук удара, бросились сюда, а тут такое… – перебил Виктора Саша.

– Уже! Вот оно, началось! – притворно закатил глаза Виктор. – Кактус осознал всю опасность, что таится в нашей задумке и решил покончить жизнь самоубийством. Понял он, что может последовать, если суешь свой нос в дела…

– Да ну тебя, не паясничай! У тебя одни шуточки на уме, повзрослел бы уже. Но все равно ничего не понятно. Странно как-то. Я уже все осмотрел. Игорь, отойди, – Саша подпрыгнул и сел на подоконник. Толстая доска даже не шелохнулась. – Никакой, сколько-нибудь уважительной причины для того чтобы он упал в принципе нет. Смотрите, цветок стоял вот на этом месте, вмятина видна в толстом слое краски. Наверняка не один год так простоял. На мой взгляд, это самое устойчивое положение – точно посредине доски. И еще, – он спрыгнул на пол, присел у кактуса, взялся рукой за ком из земли и продолговатых гранул керамзита, скрепленных между собой длинными корнями растения, приподнял, – ничего странного не замечаете?