Последнее начало

Память вернула её в прошлое, чтобы лучше поздно, чем никогда проанализировать жизненные приключения, если только человеческие отношения между Валлисой и Станиславом Сигизмундовичем можно было назвать приключением. А что же это тогда?

Глава 2

По зимней Москве, расплёскивая колёсами жидкий снег, перемешанный с крупной солью, мчался великолепный белоснежный «Линкольн Континенталь». Проскочив Крестовский мост и площадь Рижского вокзала, лимузин свернул в сторону Каланчовки, где в узких старинных улочках суеты было поменьше, к тому же движение поспокойней.

На заднем сиденье сидела элегантная брюнетка неопределённого возраста, следя отрешённым, остановившимся взглядом за пробегающими мимо двух-трёхэтажными особняками, среди которых неожиданно высвечивались из-за деревьев современные типовые панельные башни американского стеклянно-офисного покроя. Сигарета в руке пассажирки монотонно дымилась, роняя на пол сизые хлопья пепла. Лимузин, снабжённый газовыми амортизаторами, не очень-то трясло на вездесущих русских ухабах, но иногда по всему корпусу машины пробегала дрожь, будто автомобиль под стать живому коню своеобразно реагировал и выказывал недовольство выбоинами.

Ещё раз, свернув на проспект Сахарова, «Линкольн» ретиво, как породистый скакун, подлетел к довольно мрачному зданию, облицованному красным гранитом, сверкающему холодными чёрно-зеркальными стёклами, похожими на затемнённые по случаю витрины ритуального магазина.

Дама, не дожидаясь, пока подоспеют крутолобые, бритые наголо охранники, сама выбралась из автомобиля, поправляя механическим жестом причёску, стряхивая с шикарного красного спенсера и короткой чёрной юбочки невидимые пылинки, наблюдала краешком глаза за спешащей к ней охраной.

– Здравствуй, Мишель, – улыбнулась она одному из них. – Как поживает тело твоего драгоценного хозяина? Надеюсь, ты хранишь его, не смыкая и не взирая?

– Станислав Сигизмундович ждёт, – не пожелал поддержать игривого тона телохранитель.

– Пусть ждёт. Ему полезно.

Она, закурив новую сигарету, не спеша последовала за охранниками к чёрно-зеркальной «вертушке». Прямо за ней на вошедших обрушивался яркий свет очень похожий на почти солнечный. Он исходил от каких-то необычных светильников, подвешенных довольно высоко, но согревающих воздух помещения не хуже настоящего светила в дни тёплого игривого лета. Пол вестибюля вместо обычного толстого персидского ковра был застелен ковролином, имитирующим зелёный газон с прекрасной постриженной и ухоженной травкой. Тут и там из пола росли деревья с прыгающими по веткам, весело щебечущими всевозможными экзотическими птахами. В довершение необычной картины вновь прибывший замечал за деревьями настоящий водопад, срывающийся по отвесной скале откуда-то сверху. Человек мог подойти к небольшому озерку, в которое низвергался водопад, чтобы полюбоваться на больших и малых разноцветных рыбёшек, снующих в кристально чистой воде. Но если он поднимал взор, желая разглядеть там, в вышине исток водопада, то неожиданно для себя встречался взглядом с внимательно наблюдающим за ним осьминогом, из клюва которого срывался вниз тот самый хрустальный водопад. Обычно поёживаясь, человек уходил из тропического уголка, всё ещё чувствуя на спине внимательный и пристальный взгляд чудовища.

А наша прибывшая амазонка, не обращая внимания на искусственные тропики – видимо, она эту диковинку видела не впервые – прошла к неприметной двери лифта, «вырубленной» прямо в скале, и отправилась путешествовать по этажам этого не совсем обычного офиса с мрачными чёрно-зеркальными стёклами.

В кабинете, не менее экзотическим, чем вестибюль, её встретил крепкий в свои лета, подтянутый мужчина во френче из траурного бостона, поверх которого на шее у него была надета массивная золотая цепь с каким-то непонятным вензелем. Эта бляшка давно и многих привлекала своей необычностью, только её носитель никому не открывался в смысловом назначении золотого ожерелья.

– Валлиса, дорогая! Я ждал вас. Прошу садиться, – он указал на кресло, сконструированное из пары оленьих рогов, перевязанных между собой множеством кожаных ремешков, в результате чего получилось довольно удобное и уютное седалище.

– Спасибо, – Валлиса откинулась на спинку, наблюдая за хозяином кабинета, по-кошачьи прижмуривая красивые раскосые глаза. Понаблюдать было над чем. Её давнишний знакомый до вручения подарка в виде золотого колечка, изображающего змею, никогда не был знакомым. Только на «вы» и только на пионерском расстоянии. Кому рассказать – не поверят. Даже подруги.

Женщинам расскажи такое – безоговорочно поднимут на смех. Не раскрутить мужика, да ещё такого влиятельного?! Такое, может, и захочется кому, да вряд ли получится. Если женщина не охотник – она не женщина. Но подруг, к счастью, у девушки не было, и некому обсуждать способности Валлисы. И всё же, сколько девушка потратила на него обаятельной энергии – уму непостижимо! Только общение никогда не переваливало за протокольную необходимость. Это для неё, с одной стороны, было классно – никаких неучтённых танцулек под одеялом или прямо на стеклянном письменном столе с нелюбимым начальником. Но с другой стороны, глубинное женское честолюбие не давало покоя. Наукою доказано, что мужик не хочет женщину только во время занятий сексом с ней же. А мужчина ли он вообще, если на Валлису – ноль внимания?! Хотя… хотя было как-то раз, когда проходя слишком близко, он погладил ей попу могучей ладошкой. И ещё раз уже после подарка. О, это было бесподобное зрелище, когда девушка обаяла шефа тонкой коротенькой юбочкой белого цвета и безколготными коленками – потому что летом, потому что жарко!

Но что его очаровало больше – ножки или тонкая юбочка – оставалось пока ещё непостигаемой тайной. Всё же Станислав Сигизмундович так засмотрелся тогда на её не слишком откровенную и очень даже допустимую обнажённость, что слюна чуть-чуть с губ не закапала! Он остро отточенным взглядом готов был раскромсать на кусочки маленький белый кусочек ткани, чтобы увидать хотя бы прячущееся под ним тело.

И всё же начальник, как обычно, оставался непредсказуемым! За удовлетворение своего любопытства любая женщина может пожертвовать очень многим. Она ещё раз взглянула на начальника. Тот не спеша подошёл к письменному столу, выполненному из переливающегося оливковым цветом стекла, нажал на дистанционном пульте зелёную кнопку, и на одной из стен кабинета возникла голографическая карта земной поверхности. Глядя на неё с высоты метеоритного полёта, сторонний наблюдатель не мог не отметить, что карта жила своей собственной жизнью: тут и там лениво кружились облака, в Атлантическом океане бушевал шторм, на Камчатке проснулся и вовсю дымил какой-то вулкан, да так, что запах серы, казалось, доносится в кабинет.

– Это последнее достижение нашей метеорологической службы, – кивнул на карту Станислав Сигизмундович. – Она хороша тем, что в любой момент отражает действительное самочувствие планеты, если можно так выразиться. Обратите внимание, милочка, по всей земле разбросаны некие светящиеся пятна. Всего их числом четырнадцать.

Собственно говоря, Валлиса давно ждала от Станислава Сигизмундовича объяснения мирового чуда, с которым постоянно приходится сталкиваться в повседневной жизни. Особенно в последнее время. Ведь давным-давно звезда в четырнадцать лучей показала волхвам дорогу в Вифлеем. А ныне на поверхности планеты появились ниоткуда четырнадцать зон. Чувствовалось, меж явлениями существует связь. Но какая? – Причём, некоторые из этих пятен, если не все, – продолжал шеф, – могут незначительно перемещаться по поверхности планеты. Иногда между ними возникают как бы соединительные линии, образуя в итоге четырнадцатилучевую звезду, в центре которой – Москва.

– Этого следовало ожидать, – вставила девушка. – Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад. Его переименовали сначала в Третий Рим, а потом в Москвабад, но он как был, так и остаётся испытательным полигоном для Америки. Мои предположения подтвердились и, чтобы избежать возможных катаклизмов по всей планете, необходимо срочным порядком избавляться от симулякров в Москве и во всей России.

– Это что ещё за напасть такая? – округлил глаза Станислав Сигизмундович.

– Знаете, – запальчиво стала объяснять Валлиса, – слово «симулякр» придумано не мной, но очень точно характеризует положение вещей. Вспомните, как наша Москва живёт сейчас и как жила в то далёкое время, когда верила в непременное наступление коммунизма!

– Я давно уже не слежу за изменениями быта в столице, – с деланным сожалением развёл руками Станислав Сигизмундович. – Но, думаю, всё осталось так же, как в прошлом и позапрошлом веке, потому что жизнь нашей столицы довольно инертна. Сейчас все куда-то бегут-бегут-бегут, невозможно остановить. А раньше никто никуда особо не спешил, но никто никуда и не опаздывал!

– Вот именно! – радостно согласилась девушка. – Сейчас в толпу запущен этот вирус – симулякр, недавно изобретённый теми же американцами. Поскольку холодная война никогда не кончится, учёные Америки будут изобретать, и запускать в атмосферу над городом всевозможные бактерии, сгустки отрицательной энергии и прочие достижения агрессивной технологии. Мне ли не знать этого?! Симулякр – очень опасное изобретение американских учёных. Эта бацилла создаёт в человеке имитацию бурной деятельности. Кажется, что человек что-то делает, куда-то вечно спешит, опаздывает, но результатом является пустота. Вспомните, какой богатой наша страна была до исторического материализма семнадцатого года в прошлом веке и какой она стала теперь спустя сто лет! Раньше вся Европа стояла перед Россией на цыпочках, и ждала: какую цену на следующий год объявит Нижегородская ярмарка на валюту! А теперь? А теперь – тот самый рваный американский доллар давно уже развевается вместо знамени над самой богатой страной планеты!.. И эта богатейшая страна, ещё не потерявшая свои силу и могущество, начинает жить на суррогатные подачки от владельцев рваного доллара. Более того, Россия уже стала должником почти всем странам, хотя тот же Михаил Горбачёв, как шубу с барского плеча, подарил Англии вывезенный из России золотой запас ещё в годы Гражданской войны. Но Золотой запас России ничто перед теми сокровищами, которые хранятся у нас в Западной Сибири. Я знала об этих астрономических ценностях много раньше, поэтому предлагала и указывала цель достижения настоящей победы России над силами Запада в развитии поисков русской прародины, а именно – Асгарда и Аркаима. Кстати, там же до сих пор находится дверь в Шамбалу.

– Вы это серьёзно? – выразил сомнение Станислав Сигизмундович. – Оказывается, древняя Индия и Тибет в Гималаях ни при чём, а всё замыкается на одной лишь России? Не накладно ли для одной страны? Хотя с другой стороны, Москва – действительно является центром то ли назревающего сражения, то ли отправной точкой будущей цивилизации.

– Я понимаю ваши сомнения, шеф, – Валлиса даже сбавила тон. – Всё гораздо проще, чем вы думаете. Поиски Асгарда не отняли бы много времени. А тот, кто посетит Шамбалу, станет достоин власти над всем нынешним миром без излишнего кровопролития, войн и потерь с той и другой стороны. То есть правительство планеты, а также религия объединились бы в одно целое и нераздельное. Однако экономическое поклонение Золотому Тельцу, прокатившееся по России, неизбежно поставит страну на место одной из второстепенных американских колоний. Это просчитывается даже обычными бухгалтерскими расчётами. Следовательно, будущее у страны, прямо скажем, незавидное. Сомневаюсь, что хотя бы кто-нибудь из русских сможет попасть в Золотой миллиард.

– Золотой миллиард? – удивился Станислав Сигизмундович. – Это что такое? Я стараюсь следить за информацией, но такого экономического определения вообще не слышал.

– Золотой миллиард состоит в основном из американских евреев, – терпеливо принялась пояснять Валлиса. – Это клан, присвоивший себе управление всеми странами планеты. Россия, к сожалению, нужна остальному миру, а в частности Золотому миллиарду, лишь как кладовая сырьевых ресурсов. А любой стране достаточно около четырнадцати-пятнадцати миллионов населяющих её жителей, чтобы хватило рабочих для погрузки сырья и охранников для того, чтобы те же рабочие не воровали сырьё при вывозе за границу. Я давно уже категорически протестовал против превращения России в колонию. Ведь нельзя же фундамент здания, в котором живёшь, строить из гнилушек! Всё очень быстро развалится. Зачем же тогда создавать мировое правительство? Никогда не забывайте, что война идёт до сих пор и неизвестно когда кончится, поскольку демократы, даже превратившись в рабов американского доллара, должников и ничего не значащих на мировой арене политиков, никогда не выпустят оружия. На войне как на войне. Не убьёшь ты – прикончат тебя. Наступление на Россию сейчас ведётся по всем отраслям экономики и хозяйства.

Станислав Сигизмундович натянуто улыбнулся и снова вернулся к изначальной теме разговора:

– Интересно, что звезда в четырнадцать лучей явилась когда-то волхвам в Вифлееме. Это Каспар, Мельхиор, Бальтазар. Когда они пришли к Иосифу и Марии, то вместе с дарами произнесли наставление, на которое мало кто обращает внимание: «Путь наш за Вифлеемской звездой. Помните, мальчик должен следовать за разумом, озарённым учением; отвагой, которую ничто не остановит; волей, которую невозможно сломить; и благоразумием, которое не смогут ни извратить, ни опьянить никакие человеческие страсти. ЗНАТЬ, ОСМЕЛИВАТЬСЯ, ЖЕЛАТЬ, МОЛЧАТЬ – вот Вифлеемская звезда Иисуса. В исторических летописях отмечено, что они были потомками Валаама, могущественного восточного волхва, что он оставил им в наследство предсказание: „Восходит звезда от Иакова, и восстаёт жезл от Израиля, и разит князей Моава“». Звезда светилась даже днём, и катилась по небу со стороны Персии к Израилю, то есть от севера к югу, что нереально ни в какой мере. Вы, надеюсь, владеете информацией?

– Да, конечно, – совсем не по-женски ухмыльнулась Валлиса, закуривая новую сигарету. – Народ, так давно жаждущий конца света, наконец-то получает любимую игрушку. И какую! – звезду в четырнадцать лучей!

– Это не игрушка, друг мой, – голос хозяина кабинета неожиданно приобрёл жёсткость, – это вызов! Вызов нам с вами. И если мы не победим, тогда-то вы и увидите Страшный Суд. Тогда-то и погибнет Третий Рим! Не забывайте, где мы родились и где находимся. Ни одна из наших самых безрассудных мыслей не в состоянии понять Бога, и никакой из существующих языков не создан для определения Его сущности, если только Божественную энергетику можно назвать сущностью. Ты с детства произносишь: Бог; потом Адонаи. Но какими словами ни сори – они есть человеческие. Даже для меня сложно понять то, что бестелесно, не имеет никакой физической формы и видимости. Он выше нашего восприятия, выше временных и психотропных границ. То, что вечно, не может быть выражено никак, нигде и никогда. И в то же время Бог может общаться с этим миром через тех, кто способен чувствовать Его, воспринимать Его хотя бы для того, чтобы человек понял единицу совершенства. Её должны знать и мы! Кто раньше поймёт эту энергетику, тот и нужен будет в плотском и бесплотном существовании. Любой человек при возбуждённом творческом состоянии может постигнуть так называемый смысл жизни, но сущность Бога останется нераскрытой. Её возможно понять и принять только по ту сторону смерти. А нам этого нельзя пока допускать, потому что по ту сторону мы уже ничего не поймём, как не поймёт большинство попавшего туда человечества. Только избранные смогут использовать Божественную энергетику себе во благо. А это те самые циклопы или мутанты – новое население болезненных пятен.

Его собеседница хотела было возразить как всегда дерзко и безрассудно, но что-то в этот раз удержало её. Тем более мрачноватые пророчества не сулили ничего хорошего. В этом начальника необходимо было немного урезонить, что иногда, к счастью, получалось. Но в этот раз Валлиса чувствовала, что прозвучала какая-то очень важная информация, которую она понять не в силах. Вероятно, не относится ещё к избранным, поэтому информация до её сознания доходит не сразу. Тем не менее, она попыталась «вытряхнуть» начальника из метафизических блужданий:

– Да полноте вам, шеф! А то совсем в тоску вгоните. Лучше объясните всё, но чуть-чуть конкретнее.

– Конкретнее некуда, дорогая, – развёл руками Станислав Сигизмундович. – Вам известно, что сотворение мира случилось не в нашем временном пространстве? Вам известно, что цивилизация наша – не первая на планете, что жившие до нас были сметены с лица земли Великим Катаклизмом, что вновь пришедшие унаследовали остатки знаний от прошлых обитателей планеты?

– Вы о потопе? – уточнила Валлиса.

– Какой потоп, какой потоп! – воскликнул хозяин кабинета. – Всё было много раньше. Тогда развитие цивилизации проистекало совершенно в иной форме. Теперь же нам – истинным вершителям судеб и князьям изгнания – предстоит отвоевать планету для себя, поскольку прежние хозяева снова предъявляют счёт, снова хотят уничтожить цивилизацию – плод всей нашей жизни. Уже была битва и не одна. Весь вопрос о победе. О конечной победе. А победит тот, кто лучше подготовился. Сражение происходило всегда, происходит и теперь. Мы в этот раз должны спасти планету, отвоевать для себя, потому что других возможностей больше не будет. Это рок истории.

– Стоит ли наша цивилизация того, чтобы её спасать от предсказанной гибели? – задумчиво произнесла девушка.

– Стоит. Ещё как стоит. Ведь сам Великий Архитектор трудился над её созданием! – убеждённо воскликнул шеф.

– Как же мы сможем противостоять Адонаи? – задала Валлиса давно мучивший её вопрос. – Я никогда раньше не пошла бы на конфронтацию с Богом ради спасения собственной шкуры. Если Он выставляет против нас воинство – не значит ли это, что мы заслужили конец?

Станислав Сигизмундович на минуту задумался, затем подошёл к карте и, заложив руки за спину, принялся внимательно вглядываться в кипящие на ней миниатюрные бури и ураганы.

– Адонаи? – обернулся он к Валлисе. – Для Господа нашего – это потерянный рай! Ведь и у Него есть свой ад. Вот эти четырнадцать зон, – он указал на медленно ползущие по карте мерцающие, идеально ровные кружки, – появились на земле совсем недавно и вроде бы ниоткуда. Кстати, – шеф на секунду задумался, – они стали появляться после твоего путешествия в Аркаим!

– Но ведь по вашей же просьбе. Или я что-то не так сделала?

– Нет, нет. Всё так, – он ещё некоторое время помолчал. – Всё так. Пятна стали появляться на нашей планете для того, чтобы стать нашей повседневной жизнью. Из последней информации известно, что в центре каждого из этих пятен время от времени возникает тайфун, уносящийся вверх, в озоновую дыру, в космос. Всё, что попадает в око тайфуна, исчезает навсегда. Вероятно, выбрасывается в открытый космос. Но в то же время в зонах появляются циклопы – этакие полулюди, полухимеры, обладающие невероятной силой и ловкостью. Я только что говорил о них. Внутри зон атмосфера отравлена и непригодна для дыхания, однако на циклопов ядовитые зловонные испарения не оказывают ни малейшего воздействия. Похоже, они созданы для выживания на планете в любых условиях. Каково?

– Вероятно, сказываются природные особенности этих тварей? – предположила девушка. – Тогда среди нас возник новый вид полузверя, получеловека.

– Вряд ли, – голос Станислава Сигизмундовича снова приобрёл жёсткость. – Я думаю, это ростки новой цивилизации, предназначенной нам на смену, которая будет способна постигнуть и проникнуть в Божественную энергетику. А мы для них, вроде бы, мусор под ногами.

– Зачем же так мрачно, мастер? – упрекнула его Валлиса.

– Да, девочка, это так, – голос Станислава Сигизмундовича принял жёсткость. – Я чувствую. Возвращение потерянного рая нужно не только людям или нам. Потерянный рай необходим самому Адонаи. Раньше у земли было четыре спутника, и они поочерёдно – обычно на изломе времён – падали на землю, вызывая страшные катаклизмы, уничтожавшие прежде существующую цивилизацию. Недаром ось планеты находится в наклонном состоянии по отношению к астрономическому кольцу вокруг Солнца. Но если эту ось вернуть в вертикальное состояние, или же остановить вращение планеты вокруг собственной оси, то всё живое исчезнет безвозвратно. Поэтому меняются цивилизации, меняется природа, меняется всё без исключения с материалистической точки зрения. В действительности эти спутники не что иное, как орудие Адонаи, с помощью которого Он уничтожал взращенную нами цивилизацию.

– Но для чего? – удивилась Валлиса. – Не для того ли человек был создан Богом, чтобы в этом мире суметь воспитать свою душу? Научиться дарить окружающему миру не злобу, зависть, ненависть и трусость, а стать настоящим Сыном Божьим с умением делиться радостью чистой любви, существования и стать настоящим Творцом подобно сотворившему его?

– Пути Господни неисповедимы, девочка моя, – проникновенно произнёс Станислав Сигизмундович. – Адонаи хотел и ангелов создать безгрешными, но что-то в силе творения оказалось неправильным. Он же не хотел исправлять содеянное и запрещал это ангелам своим. Его создания оказывались слишком слабыми против нас. В результате развития прогресса люди всегда развращались, и всегда попадали под наше влияние. Адонаи хотел сотворить человека подобным Себе – чистым и бесхитростным. К тому же, безответным альтруистом. А в нашем существенном мире всё это выглядит как мечты наивного фантазёра. Люди не верят в альтруизм. Не верят потому, что не понимают. Любой человеческий детёныш, любой выжига и мот, любой деспот и стяжатель всегда всем и во всём понятен: он старается ради себя, ради своей выгоды, ради собственного сытого брюха! Что же альтруист? Добро ради добра? Безвозмездно? Просто так? «Не верю!» – взревёт любой обыватель. «Так не бывает! Вернее, бывает, но в книгах!» – подхватит другой. И в результате обыватель никого слушать не будет. Даже если я подойду и спрошу про Заповеди Божьи, знаешь, что мне ответят? «Да! Они писаны, но писаны не для человеков! Они писаны не для развития людей!». И выходит: мир этот таков, что на стыке Европ и Америк люпус люпуса всё-таки съест. И ещё. Заметь, что в нашем человеческом мире почти не существует веры в Бога!

– Как же так?! – изумилась девушка. – А чем же тогда является русская православная религия?

– Именно религией! – Станислав Сигизмундович для наглядности даже поднял указательный палец правой руки вверх. – Именно религией! Пусть какой-нибудь православной, католической, протестантской, любой – но религией! Ведь вера и религия – вещи диаметрально противоположные! Во все века люди прикрывались религией и крестом, чтобы оправдать свои преступления. Вспомните Средние века. Сколько безвинных людей было уничтожено инквизицией?

– Я понимаю вас, – горько улыбнулась Валлиса. – Любого по первому доносу могли затащить на костёр. Допустим, один человек увидел у другого вещь, которой не было у него, но очень нужную и необходимую. Тогда владельца этой вещи объявляли «врагом народа», «еретиком» или же «пособником Сатаны» и тащили на костёр, а вещь доставалась тому, кто донёс на еретика. Да и в наше время любого на костёр затащат.

– Ещё как затащат, – согласился Станислав Сигизмундович. – Недаром инквизиторы до сих пор хвастаются, что всего за сто пятьдесят лет сожгли более тридцати тысяч опознанных ими еретиков. Но никто из инквизиторов не упоминает о том, что первая реальная церковь возникла только в 140 году новой эры. Её основателем был богатый судовладелец Марцион. Он полностью отвергал Ветхий Завет и впервые обозначил все воспоминания апостолов словом Евангелие, то есть Благая Весть, но признавал только труд апостола Луки. В его церкви появилось первое Священное Писание, где очень большое внимание уделялось апостолу Павлу. По мнению Марциона христианство должно вытеснить всё, связанное с еврейскими традициями Ветхого Завета, в том числе и книги пророков.

Он говорил, что Иисус явился, чтобы указать Новый путь, но не оглядываться на старый. За это Марцион, как первый основатель церкви Христовой и первый еретик был отлучён официальной церковью в 1141 году. А всякое упоминание о нём считается с тех пор богохульством.

Почти в то же время, кажется в 180 году Ириней Лионский выпустил пятикнижие «Против ересей», в которых впервые были собраны вместе только четыре Евангелия, существующие поныне. Также впервые Ириней Лионский даёт понять, что объединённая и централизованная Церковь является мерилом истины. Всякая децентрализация являлась свидетельством заблуждений. Под этот ярлык угодила и Россия, несмотря на то, что христианство на Руси зародилось не от князя Владимира, внука княгини Ольги, а от апостола Андрея Первозванного. Вспомните, некоторые гарные украинские парубки до сих пор не отрицают, что Киев-град зарождён был с лёгкой руки Андрея Первозванного, воздвигнувшего крест на киевской возвышенности.