Официантка

– А чего он привязывается, чушь какую-то несёт: то одно не так, то другое! Сам ни фига не понимает… – Света нервничала и щёлкала кнопкой шариковой ручки.

– Пусть привязывается, – ответила Орехова, поглядывая на входную дверь, к которой уже шёл посетитель, – что мне, учить тебя? Говори «да-да, всё будет исполнено», а сама делай свои дела. Управляющий же должен управлять в ресторане, а, как ты думаешь? Руководить…

– Понимаю. – Света продолжала щёлкать ручкой.

– А раз понимаешь, так и делай. Не нарывайся, Светка, я тебя прошу. – Снова предупредила Орехова. – Да прекрати ты ручкой щёлкать, сколько раз говорила, чтоб не заводили себе ручки с кнопками! Клиентам на нервах играть?

С этими словами Наташа вырвала у официантки ручку, и пока Света ныла, что у неё другой нет, что как же она теперь будет, бедная-несчастная, Орехова уже успела вернуться с новой ручкой для неё.

– На тебе орудие труда. И смотри, Светка, бери столы как следует, ушами не хлопай. Всех иначе подставишь. А мы из своего кармана платить не хотим. Поняла?

– Да поняла, что уж тут непонятного-то… – вздохнула Света, вслед за остальными официантами направляясь ко входу в ресторан.

И работа началась…

Наступило время бизнес-ланчей. Это было одно из самых неприятных занятий для официантов – сотрудники близлежащих офисов сползались в «Зеркало» и старались съесть максимально много из того, что предлагалось рестораном из оплаченного их фирмой обеда. Чаевых от них быть не могло, но вот разборок и придирок – в избытке. Параллельно бизнес-ланчам шло обслуживание и в основном зале, но Марина и Карина, как новенькие, были поставлены только на ланчи, и потому носились в эти часы как угорелые.

– Карина, что ты пальцами прямо в тарелку лезешь, – подождав, когда Карина появится на кухне за очередной порцией, заметила ей администратор Альбина, – блюдо нужно составлять с подноса одной рукой, придерживая тарелку снизу, а не пальцами там своими грязными ковыряться.

– Но она же такая тяжелая… – Карина, попыталась взять широкую тарелку, на которой лежали четыре кучки салата и большая курица посередине, так, как требовала Альбина.

Но рука Карины сразу же выгибалась вниз вместе с тарелкой, и ей невольно приходилось изо всех сил прижимать её большим пальцем, который действительно от этого вминался в салат.

– Не могу я так, – взмолилась Карина, – можно, я двумя руками буду тарелки эти составлять?

– Нет, голубушка, – сощурила свои и без того маленькие глазки Альбина, – не можешь – это твои проблемы. И называются они – профнепригодность.

– Да у меня просто сил не хватает! – попыталась объяснить Карина, но администратор уже торжественно отвернулась от неё и направилась к выходу.

Тут появилась Марина. Быстро нашлёпав себе на поднос тех же больших тарелок с бизнес-ланчами, она увидела огорчённую сестру и, бросив поднос, подбежала к ней.

– Карин, ты чего? – заглядывая сестре в лицо, волновалась Марина.

– Не могу я тарелки эти одной рукой на стол составлять, а Альбина на меня ругается, говорит – профнепригодность, – сбивчиво объяснила Карина.

– А как ты ставишь? – спросила Марина.

– Просто, двумя руками. А если хочу одной рукой поставить, палец в еду сразу лезет. Ужас, я не знаю, что и делать…

– Ничего не делать! – весело ответила Марина. – Иди глянь, как я их шурую, вообще упадёшь. У меня тоже сил нет их одной рукой держать. А Альбина ещё раз пристанет, сразу зови меня или проси, чтобы она прямо при клиенте тебе показала, как надо.

Сёстры отправились в зал, где за одним столиком прямо-таки изнывали в ожидании своего ланча не особенно утомленные работой канцелярские труженики какой-то конторы. Марина лихо опустила свой поднос на тумбочку и принялась метать тяжёлые тарелки, словно диски, прямо под нос едва успевающих реагировать клерков. Девушка не утруждалась: не задумывалась ни над тем, с какой стороны нужно заходить к ним с блюдом, ни над тем, как раскладывать приборы для их ланча. Она не вдавалась в подробности того, на сколько сантиметров от края стола поставлена тарелка перед клиентом. Раз-раз-раз – только её и видели. Тем более что это был последний на сегодня её столик с бизнес-ланчами.

– Марин, куда ты летишь? – спросила Карина, едва они с сестрой спрятались в уголке кухни. – Ты же тем двум вилку и нож вообще по диагонали положила, как для десерта. Они их даже искать начали…

– А что мне с ними рассусоливать? – удивилась Марина. – Чаевых от них как от козла молока. А поэтому работать с такими клиентами надо по принципу школьной столовой: «Пожрали и отвалили». И все, никаких сюсей-мусей.

– А недовольны будут?

– Да они все время чем-нибудь недовольны. Плевать я на это хотела, и никакая Альбина нам тут ничего не сделает. – Марина пожала плечами. – Не устраивает Альбину наша работа, пусть нас не ставит на эти дурацкие бизнес-ланчи. Я люблю с клиентами разговаривать, общаться, а это что, ты мне скажи? Что это за клиенты?

– Да, да…

– Я свои силы и нервы для клиентов получше поберегу, а с этими только жизнь свою молодую впустую тратить. – Сморщилась Марина. – Хоть улыбайся им, хоть морду наизнанку выверни – им всё по барабану. Главное для них – сожрать на положенную сумму, а если можно, то и побольше. Ведь на халяву же, на денежки конторы. Нет, Карин, хоть ты тресни, не люблю я эту публику.

– Буржуев любишь?

– Нормальных людей. Которые знают, чего требуют. Знают, за что платят. И никогда зря не выделываются. Потому что уважают – и себя, и тех, кто для них работает. А эти… Посмотри, что это за рожи – они считают, что все вокруг им обязаны.

– Да, – вздохнула Карина.

– А мы им абсолютно ничего не обязаны. – Марина развела руками. – Поэтому я и буду с ними такая…

– Какая?

– «Работница питания, приставлена к борщам, – пропела Марина, – На Танечку внимания никто не обращал…»

И даже дробь туфлями выбила.

– Вот мы какие будем с ними, Каринка. Они на нас внимания не обращают, а только повышенного внимания к себе требуют. И мы на них ноль внимания. Понятно?

Карина улыбнулась и согласно кивнула.

– Всё, не волнуйся, – Марина положила руку на плечо Карины. – А то устанешь быстро.

Если честно, Марина сама уже очень устала, но говорить об этом сестре – значило выбить её на весь оставшийся день из рядов бойцов ресторанного фронта. Карина тут же устанет за двоих – и тогда всё…

– Что, поёте? – в коридор, где стояли Карина и Марина, выглянула повар холодного цеха.

– И даже пляшем, Валентина Павловна, – улыбнулась Марина.

– И пляшете. Ишь ты… Я смотрю, вы, значит, ещё не особенно притомились? Ну-ка супчику вот съешьте, – скомандовала Валентина Павловна. – Вы ведь не обедали ещё, да? Димка, наливай девчонкам супа. А на второе макароны с поджаркой.

Добрый краснолицый шеф-повар Дима нагрузил Карине и Марине по подносу полагавшегося всем работникам ресторана обеда (деньги за эти обеды начальство потом вычитало из зарплаты), и только сёстры направились с ними туда, где можно было сесть и поесть, как на кухню примчалась метрдотель Орехова.

– Девчонки, быстрее, позже будете есть, там наплыв народа! – закричала она.

И сёстры, оставив подносы с обедом остывать, бросились в зал. Карина схватила меню, Марина – карту вин, и вот они уже стоят возле расположившихся за столом молодых бизнесменов. Бизнесмены, конечно, улыбаются, советуются с Кариной и Мариной, лишь искоса поглядывая в меню, быстро соглашаются на то, что предлагают официантки, смотрят вслед удаляющимся на кухню прелестным двойняшкам и начинают ждать заказанное.

Но на кухне оказалось не всё так радужно. Как ни хотели Марина с Кариной быстро и качественно обслужить милых и улыбчивых молодых бизнесменов, на приготовление их заказов ушло гораздо больше времени, чем было написано в меню.

– Почему-почему? – передразнил сестёр шеф-повар Дима. – Да потому, что вы заказ написать-то написали, а громко мне не крикнули, я занят был, не увидел вашу бумажку, мясо не велел разморозить. Теперь вот стойте и ждите.

– А клиенты? – упавшим голосом проговорила Карина, и за шипением куска лососины на сковородке её почти не было слышно. – Они же ждут… Мы обещали. Они хорошие такие.

– Мурзик мой, – протянул свою большую красную руку Дима и погладил Карину по голове, – на кухне как? Кричи громче и никого не бойся. Крайнее, чем ты, тут никого нет, так что с тебя все и спросят, кто бы ни был виноват.

Он выдал Марине с Кариной по пышной булочке, а Валентина Петровна налила по чашке компота.

– Каринка, быстро! – Марина не хотела упасть в глазах клиентов. – Компот потом выпьем, а сейчас надо бежать ребяткам тоже чего-нибудь выпить предложить! Что ж мы сразу-то не сообразили!

Они выскочили с кухни, оставив надкушенную и ненадкушенную булочки на раздаточной стойке.

– Молодец девчонка, – одобрительно хмыкнула Валентина Павловна, когда сёстры скрылись, – быстро соображает. Это у них кто, я не запомнила, Марина или Карина?

– Марина, – ответил Дима, и помощник повара Санечка в подтверждение слов командира кивнул.

А Марина уже широко раскрывала меню у столика своих клиентов, обращала их внимание на карту вин, которой помахивала Карина, клиенты попросили принести им кофе и минеральную воду из бара, а затем и коньяку одному из них. А там и заказ подоспел.

… – Девчонки, столик возьмите! – скомандовала Орехова.

За соседний столик метрдотель посадила нового клиента – модного молодого человека. Карина и Марина подошли к нему.

На молодом человеке был серый костюм и шейный платок в мелкий горошек. В руках – пластиковая папочка, перехваченная золотистой резинкой. Время от времени он клал эту папку на стол, затем снова хватал, открывал, захлопывал, не успевая ничего прочитать там, – и всё повторялось сначала. К тому же молодой человек поглядывал на часы, в окно, на входную дверь, хватал телефон, шлёпал его на стол, ёрзал и в промежутке между своими действиями отодвинул папку с меню подальше от себя, а подошедшим к нему сёстрам-официанткам заявил, что заказ делать подождёт.

– Как это он «подождёт»? Что, совсем ничего не заказывает и не собирается? – переспросила Света Карину. – Он в ресторан, а не в парк культуры и отдыха на лавке посидеть пришёл. А вы тогда здесь зачем? Вы на работе. Поэтому надо настоять.

– То есть…

– То есть пойти и убедить, что он очень хочет чего-нибудь съесть и выпить.

Карина и Марина снова подступили к молодому человеку, который изводился в ожиданиях.

– Что будете заказывать? – спросила у него Карина.

– Сейчас… Пока ничего, я же сказал.

– Ой, я не расслышала, так что вы будете? – наклонилась к нему Марина.

– Кофе буду. – Видимо, клиент взял себя в руки. – Буду. Девушка, сколько времени сейчас?

Марина вытащила часы из кармана.

– Сейчас 17.10.

– Спасибо, – вздохнул молодой человек и уложил свою папку на меню – папка и меню оказались практически одного размера. Уложил и затих.

Но Марина оглянулась на промелькнувшую Свету и вступила в борьбу:

– А к…

– Без сахара, – перебил Марину молодой человек. – Без сливок. Без всего.

– А что вам принести к кофе? – проникновенно, но настойчиво спросила Карина.

– Спасибо, больше – ничего… – Молодой человек явно хотел уйти в себя и понервничать там один, но не учёл того, что Марине и Карине надо было самим себе доказать, что они на что-то способны. И что отступить они уже не могли.

«Тоже мне – Шарапов в «Астории», – подумала Карина, чуть улыбнулась этому сравнению – и ей сразу стало как-то спокойнее и веселее, Карина поверила, что всё у неё получится. Марина же в этом практически не сомневалась. Она подмигнула сестре, аккуратно сняла с меню пластиковую папочку и раскрыла его на нужной странице.

– Вот наше меню… Может быть, вам к кофе венского печенья принести? Или вологодские пряники в глазури? Эти пряники – гордость нашего кондитерского цеха. – Марина слышала, как эта фраза, произнесённая, правда, Володей Шевеляевым, разила и не таких неприступных клиентов. – А если хотите что-нибудь полегче, рекомендую…

Но в этот момент нервный молодой человек подпрыгнул, дёрнулся и совершил глубокий выдох – к столику спокойным шагом направлялась невысокая девушка и так же спокойно улыбалась, глядя на молодого человека.

На минутку сёстры отошли от их столика, а потом снова приблизились, чтобы продолжать наступление.

В момент молодой человек был избавлен от папочки. От этого напряжение его не пропало, даже наоборот. Он заказал для девушки большое мороженое, взбитые сливки с земляничным сиропом и кофе. Сам долго вздыхал и говорил, что ничего не хочет, девушка просила его съесть хоть что-нибудь, Марина настойчиво предлагала полистать меню, а Карина лепетала названия всех сладких блюд и закусок, какие там были. И посетитель сдался – он разрешил принести себе блины с начинкой из цыпленка, тушёного в мёде и пиве.

– Сделал заказ? – увидев сестёр на кухне, спросила Света, помахивая пустым подносом.

– С боями, – улыбнулась Карина.

– Вот ведь какой, – недовольно проговорила Марина. – Что за мужики. Попался бы мне в руки, я б его в момент отдрессировала.

– Ну вот теперь следите за ним внимательно. – Хитро прищурилась Света и шепнула что-то Марине на ухо.

– Классно! – обрадовалась Марина.

А Карина ничего не расслышала.

– Что, они могут не заплатить? – испугалась она, сразу уставившись на своих клиентов. И продолжала тщательно подглядывать, когда весь их заказ стоял на столике.

Ничего особенного эти двое не делали, молодой человек говорил, девушка ела мороженое и слушала, изредка заглядывая в папочку.

– Ест? – спросила Марина, выглядывая в зал из кухни.

– Кто ест? – не поняла Карина.

– Ты что – видишь, пацан и правда блины не ест! – радостно зашептала Марина.

– Не нравятся, что ли… – предположила Карина.

– Не хочет он! – зашептала Марина уже громко. – Это ж было видно, что он есть не собирается. Вот это да! Главное – заставить что-нибудь заказать… Ну Светка хитрая! Видишь, кажется, собираются. Сейчас уйдут. Так что смотри внимательнее.

– И что? – Карина не понимала, к чему сестра клонит, но не сомневалась, что это спецприём, нужный и важный.

– «Что?» – оказалась у них за спиной Света. – Я этого цыплёнка в блинах ещё ни разу не ела. Вкусный, наверное, раз дорогой такой. Так что сейчас они быстренько свернутся, неси тарелку к нам – и там мы её с вами раз-раз…

– Ты что, Свет, я не буду есть! – Карина решительно замотала головой. – Что я, Том Кенти со двора объедков?

– Больная, – Марина зашипела, – ну, не хочешь, а я съем. Подумаешь – важность. Ты ж видела – малый к этим блинам и не притронулся даже! Ну, видела?

– Видела… – вздохнула Карина. – Даже не понюхал. А зачем же тогда заказал?

– Перед девушкой было неудобно. Да и мы пристали. Это нормально, – пожала плечами Света и скользнула к одному из своих столиков убирать грязную посуду.

Молодой человек расплатился и ушёл вместе с девушкой. Карина приблизилась к блинам. Хоть бы куснул где, хоть бы вилкой ковырнул – тогда бы точно можно эти блины не брать и сказать Светке, что их ели. Так ведь блины целы, совершенно целы, ну что ты будешь делать! И вечно Марина что-нибудь придумает…

Карина, поставив несчастную тарелку с блинами к себе на поднос, вздохнула и двинулась к кухне. Марина подобрала оставшуюся грязную посуду и направилась за ней. Следом, как будто по очень важному делу, засеменила Света. Быстро накрыла блины салфеткой, оглянулась и бросилась в подсобку.

– Эх, жалко! Остыли! Ну ладно, давайте холодные заточим! – Она схватила рукой большой блин, в который было завернуто много бугристой начинки, макнула его в соус, откусила сразу большой кусок и заговорила с набитым ртом: – А, хорош-то! Ешьте, давайте, ну что ты, Карина…

– Да ну, подъедать за кем-то… Марин, давай не будем. – Карине было и неловко, и страшно: вдруг администратор увидит. – Это ведь нехорошо как-то.

– Дура, что ли, – Марина схватила блин, – ну если люди не хотят. Что, Варька наша зря старалась, такие блины засобачивала? Что – зря? Чтоб выкинули, даже не попробовав?

– Нет, конечно… – пробормотала Карина.

– Тогда ешь давай, да надо нам бежать. – Света протянула блин Карине.

– Ешь, Карина, не выделывайся, – толкнула её в бок Марина. – Осторожно, не капай.

Блин был нежный, лёгкий, он как будто дышал своей хорошо пропечённой кожей. Мясо сочилось медовой мягкостью, орехи и чернослив тоже, казалось, пропитались и мёдом, и мясом. Карина поняла, что надо немедленно съесть такой прелести ещё, потому что загребущие Светкины ручонки тянулись уже к последнему блину.

– Вот это нам привалило счастье, Каринка, вот это да! – Света уже умчалась, а Марина всё ещё тщательно облизывала тарелку с остатками сладко-кислого соуса и обсасывала свои пальцы. – Всё, бежим, а то там клиентов небось полна коробочка набралась, и Альбина опять шарит.

Блины они съели, и никто не заметил. Карина даже успела губы подкрасить.

– Марин, давай больше так не будем делать, – остановив сестру в коридоре, сказала она, – мне кажется, это как-то позорно.

– Что позорно? – Марина была весела, вкусные блины прибавили ей настроения.

– Да подъедать, – ответила Карина, глядя Марине в глаза. Она знала, что сестра этого взгляда не выдерживает.

– Да ну тебя, – Марина уже не хотела об этом ни говорить, ни думать, – если хочешь знать, сейчас мы и не подъедаем даже.

– А что?

– Мы пробуем то, что сами производим, – на миг задумавшись, ответила Марина. – Что, не имеем права? Это не то что не позорно, это исполнение наших нормальных человеческих желаний. Хорошая еда, мне кажется, не должна пропадать. А когда мы с тобой разбогатеем, Каринка, мы с тобой будем есть и цыплёнка, и гусёнка, и страуса. Потому что мы вместе знаешь какая сила? Ну, веришь, что будем есть страусёнка?

Марина обладала способностью убеждать в чем угодно. Устные экзамены в школе она всегда за двоих сдавала – выучит чего-нибудь чуть-чуть и сначала сходит изобразит, как будто это Карина отвечает, а через некоторое время зайдёт как будто уже сама. И всё на разные голоса, с разными ужимками. Учителям и в голову не приходило, что это один и тот же человек ходит. Они думали: вот, близнецы у нас учатся, а такие разные, мы их никогда не перепутаем…

Карина писала за двоих сочинения, контрольные и другие письменные задания. И была уверена, что это очень хорошо – такое домашнее распределение труда: Марина фронт, она тыл. И не потому, что Марина её убедила, что так удобнее. А так правда лучше получалось.

– А мы разбогатеем? – спросила, помолчав, Карина.

– Даже не сомневайся, – выходя в зал и подпихивая Карину, ответила Марина.

Дружелюбно улыбаясь, они подошли к одному из своих столиков и удачно рассчитали клиентов. Ещё было время пойти подогреть и доесть причитающийся им обед, про который Марина с Кариной просто забыли.

Но за столиком, где сидел одинокий клиент, начался шум и возня. Клиент разбросал вилки, салфетки и перечницы, опрокинул на скатерть недопитую рюмку водки, весело подмигнул всем, кто успел обратить на него внимание, и закричал:

– Эй, девочки, посчитайте меня!

Карина и Марина бросились к нему со счётом, изрядно подвыпивший клиент махнул бумажкой в сто долларов и широким жестом протянул её Карине.

– Спасибо, дорогие, всё, спасибо. – Уже перед собой коротко взмахнул он купюрой, привстал, собираясь уходить, но затем снова сел и начал заниматься с перевернутыми солонками и перечницами, содержимое которых ещё гуще посыпалось на стол, облаком зависло в воздухе – бедный дяденька даже расчихался.

А сдачи ему нужно было вернуть под полторы тысячи рублей. Карина повернулась, чтобы нести сто его долларов в кассу, Марина последовала за ней. Там долго меняли деньги, затем кассирша выбила чек, Карина вместе со сдачей вложила его в папку и собралась нести буяну, который всё сидел за столом и уходить не намеревался.

– Стоп! Куда идёшь? – схватила Карину за руку Марина.

– Как, куда? – удивилась Карина. – Видишь, он сидит. Сдачу давай отнесем, тут много.

Марина топнула ногой.

– Нет, ты что, совсем? Это он просто так сидит, ты что, не понимаешь?

– Он сдачу ждёт. Смотри, сколько денег. Мы должны отдать. – Карина ринулась в зал.

– Я тебе покажу – «отдать». Ты что, не понимаешь, что тут такие деньги плывут? – Марина подумала, что сестра совсем ни во что не вникла за те дни, что они провели в ресторане.

– Марин, ну ты что?

– Карина, что ж ты такая дура-то?! Ты сюда пришла деньги зарабатывать?

– Зарабатывать. Но… – Карина прижала к себе папку со сдачей. – Я не могу зажать его деньги, это же не чаевые, это очень много.

– Мало ли сколько. – Марина посмотрела на Карину, как на дурочку. – Он дал, значит, деньги наши.

– У него мелких русских денег не было, слышишь, что я говорю? Я же всё понимаю, и про чаевые, и вообще. Но тут…

– Он слово «спасибо» сказал нам после того, как прочитал счёт и деньги туда положил?

– Сказал. Даже два раза. – Карина это очень хорошо помнила. Но ещё помнила, что клиент в счёт вообще не заглядывал.

– А это слово «спасибо» в ресторанной практике обозначает «сдачи не надо», то есть «остальное ваше». Понятно?

– Что, правда? – Карина не могла в это поверить. Однако в уме всплыл ещё один позитивный довод разума, осторожный и осмотрительный. – А может, дяденька об этом правиле не знает?

– Ты меня убиваешь. Я это в первый день ещё поняла. А я-то думаю, что ж ты тормозишь… И мужик про это знает, потому что он – постоянный клиент, он часто приходит, так что всё знает, не то что ты… Орехова же сказала про это, когда его нам за столик сажала.

Марина видела, как глаза сестры наполняются слезами нерешительности и отчаяния, которые потом долго стоят и не проливаются. Марина не могла смотреть, когда сестра плачет.

– Ну ладно тебе, зато как нам везёт. – Марина взяла Карину за руку. – Давай сюда деньги. Половину берём себе, а половину, нет, поменьше, вот столько, в общак кладём. Хороши будут. Ты хотя бы кассиру ничего не сказала?

– Не успела, – чуть улыбнулась Карина, пытаясь оправдаться.

Ей хотелось, чтобы Марина видела, как она поддерживает её и старается.

– Ну всё, всё, давай, пошли тогда к столикам… – подтолкнула её Марина.

Но Карина ничего не могла с собой поделать: её охватывали нехорошие предчувствия.

– Что, ну что? – обернулась к ней Марина. – Всё нормально.

– Ну, слушай, это всегда так будет? – пробормотала Карина. Ей было стыдно.

– Всегда, конечно! – Марина очень хотела всё сестре объяснить, но надо было торопиться. – А ты что, хочешь, чтоб мы с тобой сорок рублей сегодня домой унесли?

Марина пару секунд подумала, набрала в лёгкие воздуха и хотела ещё что-то добавить, но из-за кассы появилась Альбина.

– Что, девочки, вы тут мухлюете? – сощурила она свои маленькие, густо накрашенные глаза, посылая при этом ласковую улыбку в зал.

Карина почувствовала, что колени её задрожали и по всему телу пронеслась ледяная волна.

Марина дурашливо улыбнулась Альбине и, взмахнув подносом, отправилась сервировать столик. Однако Карина знала, что она внимательно следит за тем, что происходит, их специальным взглядом – скосив глаза и отвернувшись в другую сторону. И готова прийти на помощь.

– Смотри, Карина, не нужно делать того, чего не надо, – заявила Альбина.

– Да что вы, – пролепетала Карина, чувствуя, что вот-вот провалится сейчас под землю от стыда.

– У нас это не принято, – продолжала добивать её Альбина, но что именно не принято, не уточнила. Видимо, сама была не полностью уверена в том, что произошло, и произошло ли вообще.

– Я понимаю, – выдавила из себя Карина и уже собиралась идти прочь от администратора.

Но в это время давший сто долларов клиент, сильно покачиваясь, снялся со своего места и двинулся в направлении кассы, явно кого-то разыскивая.

Карина замерла. Сделала стойку и Альбина, выпрямив спину и поправив улыбку.

«Всё», – подумала Карина и краем глаза увидела, как резко дёрнулась, оглядываясь на этого дядьку, Марина, сервирующая столик в другом конце зала.

Карина с готовностью сделала шаг к кассе, собираясь вернуть клиенту всю сдачу по первому же требованию, но вспомнила, что деньги уже у Марины – припрятаны в потайном кармане, а часть – в папочке на столе метрдотеля, в которую все официанты складывали чаевые, чтобы вечером поделить их между собой.

Звать Марину из другого конца зала было бесполезно, а сама она на подмогу не спешила. Мужик приближался.

– Это твой клиент? – спросила Альбина.

– Мой.

– Значит, он тебя ищет. Ты что-то не так сделала?

Карина чувствовала, что близка к обмороку.

– Кажется, всё так, он не жаловался.

– Ну, сейчас выясним.

Однако клиент, широко размахивая руками, прокатился и мимо Карины, и мимо Альбины. Волна холодного страха сменилась ватной немощью – Карина поняла, что, кажется, пронесло. Тем более Марина появилась рядом.