Италия в Средние века и раннее Новое время: V–XVII вв.

Теодорих оказался достаточно мудрым правителем: он понимал, что не следует разрушать государственную систему в прошлом могущественной империи, и потому считал самым главным добиваться мирного соседства римлян и варваров. Обращаясь к подданным, Теодорих призывал их к взаимному уважению: «Так как римляне – ваши соседи по земельным владениям, то вы должны быть объединены и добрым отношением друг к другу. А вы, римляне, должны особенно любить готов, которые в мирное время составляют значительную часть населения, а во время войны защищают все государство в целом»[2]. Заметим, что римляне не допускались на военную службу, она была правом и обязанностью только остготов и других варваров. Теодорих проявлял уважение к римской культуре и местным обычаям, возобновил проведение массовых театральных и цирковых представлений, выделял средства из государственной казны на восстановление и поддержание в Риме акведуков, городских стен, форума Траяна, театра Помпея и других архитектурных сооружений. В религиозной политике он насаждал веротерпимость по отношению к католикам, язычникам и прочим иноверцам, остготы же оставались арианами, сторонниками еретического направления в христианстве, отвергавшими единосущность Бога-Отца и Бога-Сына. В Равенне, которая была главной резиденцией Теодориха, были возведены королевский дворец и храм Сант-Аполлинарио Нуово, а сам город отстроен в стиле позднеримской архитектуры. Возрождались и другие города – Верона, Павия, Неаполь, где ремонтировались улицы и дороги, строились новые дома. Особенно пышно Теодорих украшал Равенну, стремясь соперничать в роскоши с Константинополем. Его двор выделялся среди резиденций других варварских королевств, с некоторыми из них он породнился и пользовался в Европе славой самого влиятельного правителя.

Политика Теодориха имела определенные положительные результаты: удалось поднять сельское хозяйство и обеспечить страну продовольствием, поддерживать выгодные для Остготского королевства внешнеполитические связи, среди которых особенно важными были отношения с Восточной Римской империей – Византией; оказалось возможным успешно отражать набеги варваров на границах государства. Однако в последние годы более чем тридцатилетнего правления Теодориха возникло напряжение во взаимоотношениях римской и остготской знати, усилилось недовольство податного населения в связи с увеличением налогов, осложнились и отношения между арианской и католической церковью. Главной угрозой для Теодориха стали притязания Византии на Италию как часть Римской империи. В 523 г. был издан декрет против арианства, что усилило позиции римлян-католиков и вызвало резкое недовольство Теодориха. Его гнев обрушился на ближайших помощников, которых он арестовал по обвинению в заговоре и в 525 г. казнил. В их числе был выдающийся ученый Северин Боэций, занимавший пост первого министра. Напряжение в стране возрастало, особенно после смерти короля в 526 г. По его завещанию власть перешла к его малолетнему внуку Аталариху под покровительством его матери, дочери Теодориха Амаласунты. В завещании Теодорих призывал своих приближенных постараться найти контакт с римским сенатом и восстановить мир среди всего населения страны.

Амаласунта проводила проримскую политику, однако после ее убийства родственником, который претендовал на трон и выражал интересы остготской знати, недовольной усилением римской аристократии, ситуация резко изменилась. Император Юстиниан (годы правления 527–565) предпринял решительные действия по возвращению Италии под власть Византии. Полководцу Велизарию было приказано подогнать флот из Северной Африки к берегам Сицилии. К началу 536 г. он захватил остров и приступил к завоеванию Южной Италии. К этому времени относится обращение Велизария к жителям Италии, в котором он оправдывал начатые Византией военные действия: «Когда император Зенон послал Теодориха воевать в Италию, он никогда не думал отдавать ему страну в полное владение… он просто возложил на него поручение возвратить этой провинции свободу и снова подчинить ее императорской власти. Правда, Теодорих, выполнив первоначально в точности поручение басилевса, проявил затем неблагодарность и отказался возвратить Италию ее законному государю, но императорское право от этого не утратило своей силы»[3]. Византийские войска двинулись к Неаполю и, не встречая серьезного сопротивления, вскоре овладели городом. В 536 г. Велизарий занял Рим и успешно продвинулся на север страны, начав в 539 г. осаду Равенны. Остготский король Витиг вынужден был сдаться, а Велизарий установил контроль Византии над значительной частью территории Италии.

Частая смена правителей на остготском троне не приносила заметных результатов до 541 г., когда королем был избран Тотила. Он сделал ставку на резкое увеличение армии: привлекал в нее рабов, даруя им свободу, и колонов, которых освобождал от государственных налогов и податей господам. Конфискация земель представителей знати и духовенства, перешедших на сторону Византии, пополнила государственную казну. В результате Тотила получил солидную опору в социальных низах, значительно упрочил военные силы и начал отвоевание занятых Велизарием территорий. В 546 г. ему удалось освободить Рим, а затем и Южную Италию. Построив флот, Тотила к 551 г. захватил Сицилию, Сардинию и Корсику. Политика Тотилы несмотря на военные успехи вызывала резкое недовольство крупных землевладельцев, лишавшихся рабочей силы в своих латифундиях. Многие из них начали принимать сторону Византии.

Новый византийский военачальник Нарсет в 552 г. нанес армии остготов тяжелое поражение, в котором погиб и Тотила. Нарсету удалось в течение трех лет подчинить своей власти всю Италию. В 555 г. Остготское королевство перестало существовать; многие остготы были истреблены или изгнаны из страны. Юстиниан отменил все законы Тотилы, отдал знати конфискованные земли, а рабов и колонов стал возвращать прежним хозяевам. Разорение, к которому привели Италию почти двадцать лет войны, усугубили тяжелые налоги в пользу Византии. Управлял Италией наместник басилевса – экзарх, который имел помощников в провинциях – герцогов; местное управление осуществляли курии во главе с трибунами. Новый политический порядок был зафиксирован в «Прагматической санкции» Юстиниана 554 г.

Остготское королевство – первое варварское государство на территории Италии – просуществовало немногим более шестидесяти лет и не привело к серьезным общественно-политическим преобразованиям в стране. Римские порядки в основном сохранились, а имевшие свои обычаи варвары, не в последнюю очередь в силу их малочисленности, не смогли оказать заметного влияния на жизнь местного населения. Остготское общество, шедшее по пути социальной дифференциации, активно вовлекалось в характерную для римлян систему господства и подчинения. Существовавшее в поздней империи административное деление Италии на провинции было дополнено остготами образованием графств, где наряду с римской местной властью действовали графы, гастальды и другие назначаемые королем чиновники. Этим был сделан первый шаг в сторону образования раннефеодального государства. Синтез романских и германских элементов, характерный для формирования европейского феодализма, в Италии при остготах только начинался. Византийское господство восстановило прежние порядки в государственной системе и общественных отношениях, однако оно продлилось недолго. Уже в 568 г. Италия подверглась новому нашествию варваров – лангобардов. Византия оказалась не в состоянии в полной мере сохранить свою власть на Апеннинском полуострове. Войны Восточной империи с остготами привели Италию к разрухе: многие области, особенно на севере и в центральной части страны, были опустошены, население страдало от голода и постоянно мигрировало в поисках лучшей доли, а имперская казна оказалась пустой.

Образование Лангобардского королевства в Италии

Лангобарды, выходцы из Скандинавии, в начале первого тысячелетия новой эры мигрировали в бассейне Эльбы, создавая племенные объединения, в которые входили различные германские и славянские этнические группы. В первые десятилетия VI в. этот обширный племенной союз в поисках плодородных земель переселился в развитую римскую провинцию Паннонию и стал переходить к оседлому образу жизни. Лангобарды осваивали методы агрикультуры и ремесла, сложившиеся здесь в условиях господства римской цивилизации: выращивали зерновые культуры, лен, занимались коневодством и разведением домашнего скота; высокого уровня мастерства достигла у них обработка металлов. Племенной союз лангобардов возглавлял король (конунг), обладавший всей полнотой военной и политической власти. Лангобарды направляли посольства в Византийскую империю (в 540-е годы они стали ее федератами), устанавливали контакты с франками и другими варварскими племенами. Характерный для них строй военной демократии постепенно эволюционировал в сторону государственности, что проявлялось прежде всего в формировании новых административных структур. Появилась должность герцога (dux), на которую король обычно назначал представителей знати. Поначалу герцоги руководили военными отрядами, а затем были наделены и судебными функциями. Административно-территориальное управление осуществляли гастальды и скульдахии – их назначал король. Новые формы публичной власти оттесняли на задний план традиционные родоплеменные структуры, складывалась прослойка военно-служилой знати, постепенно сливавшаяся с военной аристократией племен.

В 552 г. лангобарды в качестве федератов Византии начали активные военные действия в Северной Италии против племени гепидов и, одержав над ними победу, стали оказывать поддержку Восточной империи в борьбе с остготами. Однако жестокость лангобардов побудила Нарсета искать союза с гепидами, что привело к новым столкновениям этих враждующих племен. В 567 г. гепиды потерпели поражение, лангобарды же, оставив Паннонию, в 568 г. двинулись в Италию. Это было массовое переселение обширного племенного союза, в который вошли бавары, свевы, саксы, гепиды, славяне – всего более 300 тыс. воинов с женами, детьми, стариками, передвигающимися в повозках с разобранными шатрами и домашним скарбом. Длинноволосые и длиннобородые варвары (от лат. lоngobardi – длиннобородые), покрытые татуировкой, а многие с волосами, окрашенными в зеленый цвет, наводили ужас на местное население. Возглавлявший их король Альбоин не встретил серьезного сопротивления со стороны византийских войск, занял несколько крупных городов Паданской равнины (Тревизо, Виченцу, Верону и ряд других), осадил Падую и Мантую и осенью 569 г. захватил Милан. Упорно оборонялись Кремона, Пьяченца, Павия – одна из крупнейших крепостей. Альбоин смог взять ее только в 572 г. и сделал столицей своего королевства. Завоевав весь север Италии, лангобарды, перейдя Апеннины, заняли в 571 г. Тоскану и к концу этого года установили свою власть на обширной территории герцогств Сполето и Беневенто в Центральной и Южной Италии. К 584 г. лангобардам удалось завоевать почти весь Апеннинский полуостров; независимыми оставались Римский дукат (владения пап) и принадлежавшие Византии Равеннский экзархат, Пентаполис (пять городов – Анкона, Фано, Пезаро, Римини, Сенигалия), острова Корсика, Сардиния и Сицилия, а также прибрежные части Южной Италии.

В ходе завоевания варвары проявляли особую жестокость, убивая знатных римлян и разоряя города и сельскую местность. Возглавлявшие военные отряды лангобардов герцоги (дуксы), по словам Павла Дьякона, автора «Истории лангобардов», написанной на основе предшествующих хроник, «на седьмой год после прихода Альбоина и всего племени грабили церкви, убивали священников, разрушали города, истребляли мирных жителей, занятых работой на свои полях»[4]. Захватив обширные территории и превратившись фактически в местных правителей, герцоги получили от короля административные и судебные права, а также другие функции публичной власти, включавшие иногда и возможность чеканить монету.

В этих новых условиях местные правители стремились отстаивать свою независимость от короля, опираясь на принцип равноправия, характерный для родоплеменного строя. Чтобы создать прочную опору своей власти, герцоги раздавали земельные пожалования семейным кланам племени – фарам (позже это название закрепилось за земельным наделом большой семьи). Попытки королей, которых избирали герцоги и другие представители знати (что предопределило непродолжительность их пребывания на троне), установить контроль над властью герцогов на местах не увенчались успехом; их борьба с королевской властью стала характерной чертой всего периода существования лангобардского государства. Почву для сепаратизма создавало расширение властных полномочий местных правителей, поскольку со временем герцоги, стоявшие во главе герцогств, которые составляли основу административного устройства Лангобардского королевства, превратились в полноправных правителей, независимых от центральной власти. Резиденцией последней оставалась Павия. Удовлетворению амбиций герцогов – каждый из них считал себя вправе претендовать на королевский трон – в немалой мере служили военные походы с целью расширить подвластные им территории как за счет соседей, так и за счет византийских владений, особенно в Южной Италии.

Впрочем, короли были не менее активны в военных предприятиях против римских пап и византийского императора, стремясь подчинить своей власти и Римский дукат, и Равеннский экзархат. На протяжении двух столетий существования Лангобардского королевства его правителям не удалось значительно расширить границы своего государства. Помимо завоеванных еще во второй половине VI в. областей под властью Павии оказались лишь незначительные территориальные приращения преимущественно в южной части Апеннинского полуострова на границах с Византией. В 597 г. между византийским экзархом, папой Григорием Великим и лангобардами было заключено мирное соглашение о разделе власти в Италии, что помогло стабилизировать ситуацию. Положительную роль в этом плане сыграл и переход в 603 г. лангобардов, исповедовавших арианство (оно было осуждено в свое время как ересь), в католицизм. Правда, это было решение короля, поддержанное частью знати, и лишь к концу столетия католическое вероисповедание было принято всеми лангобардами, хотя многие из них еще долго сохраняли верность арианству.

Политическая структура Лангобардского королевства

Созданное варварскими племенами государство не обрело политического единства. Одной из причин раздробленности послужило существование в королевстве двух правовых систем: местное население продолжало жить по законам римского права, а завоеватели-варвары оставались в сфере действия обычного права лангобардов, которое было зафиксировано в эдикте короля Ротари в 643 г. и дополнялось последующими королевскими постановлениями. Законы лангобардов – главный исторический источник, позволяющий судить о процессах, которые происходили в итальянском обществе в VII–VIII вв., в том числе о начале формирования феодальных отношений, особенностью которых в этот период стал синтез романских и германских (варварских) элементов в сфере хозяйственной жизни, системе управления, культуре.

В ходе лангобардского завоевания произошел важный для дальнейшего экономического развития Италии передел земельной собственности: треть принадлежавших римлянам владений перешла к варварам, которые получали наделы для обработки семейными кланами, но римским собственникам разрешалось вместо земли отдавать им треть доходов от своих владений. Распределением земли и продовольствия ведали герцоги, во власти которых оказались обширные владения. Крупными землевладельцами становились и лангобардские короли, поскольку к ним перешла вся собственность императорского фиска, а также приобретенные в ходе завоеваний части византийских территорий. Из этого фонда короли жаловали наделами верных им служилых людей, которые, впрочем, не всегда должным образом распоряжались королевским имуществом. Формировалась и королевская казна – за счет военной добычи, судебных штрафов и некоторых форм налогообложения, однако роль короля в лангобардском обществе постепенно снижалась. Сходила на нет и роль народного собрания – высшего органа власти у варваров в условиях военной демократии, без одобрения которого эдикты королей не вступали в силу. Эта функция перешла к войсковому смотру, так что еще и в VII в. свободные воины-лангобарды могли оказывать влияние на политику властей. Сохранению некоторых порядков военной демократии у лангобардов способствовала длительность процесса завоевания Италии, но это же укрепляло и позиции военачальников-герцогов.

Эдиктом короля Ротари в 643 г. Лангобардское королевство было разделено на 36 дукатов во главе с герцогами, которым были переданы административные и судебные функции. Со временем стала насущной задача объединения по сути самостоятельных герцогств в единое централизованное государство. Для этого важно было усилить роль королевских чиновников – гастальдов, наряду с герцогами осуществлявших судебно-административные функции, с тем чтобы они проводили политику распространения норм лангобардского права на все население королевства (для коренных жителей Италии продолжало действовать римское право). В ходе лангобардского завоевания судебно-административная система Италии подверглась разрушению, однако не была ликвидирована полностью: сохранялись многие старые структуры, в частности епископские диоцезы, центрами которых стали крупные города. Епископы были наделены некоторыми судебными функциями применительно к римскому населению.

Судебно-административная власть оказалась прерогативой не только герцогов, но и королевских чиновников – гастальдов, акторов и других, действовавших в городах совместно с епископами. Нередко возникали конфликты между герцогами и гастальдами, для их разрешения требовалось вмешательство короля, который старался выступать как покровитель всего населения страны. Хотя роль «справедливого арбитра» и покровителя подданных поднимала авторитет королевской власти, это не вело, однако, к централизации государства, поскольку сохранялась и даже расширялась основа сепаратизма – крупное землевладение в сочетании с публичной властью военно-служилой и чиновной знати. Раздача земельных владений, широко практиковавшаяся как герцогами, так и королем, обогащала растущую прослойку служилой знати и представителей церковного клира. Вместе с землями часто предоставлялись и функции публичной власти, а это становилось серьезным препятствием для осуществления полномочий тех чиновников, которым поручалось проводить королевскую политику централизации страны. Складывавшееся в Лангобардском королевстве раннефеодальное государство не получило законченных форм, поскольку в его административной и правовой системе родоплеменные традиции сочетались с пережитками древнеримской политической системы. Созданное лангобардами государство оказалось раздробленным на фактически независимые герцогства и потому не обрело прочной основы для сплоченности перед лицом внешнего врага, что и стало главной причиной его завоевания франками в 774 г.

Социальное развитие Лангобардского королевства

Двухвековое существование Лангобардского королевства оказало серьезное воздействие на социальное развитие Италии в раннее Средневековье. Процессы феодализации затронули все слои населения – от знати до рабов. Сведения о правовом статусе различных слоев общества дают эдикт Ротари, представлявший собой запись обычного права лангобардов, и последующие законы лангобардских королей – от Лиутпранда до Дезидерия. Свободными членами общества признавались только варвары, с давних времен входившие в племенной союз, который возглавили лангобарды. Все местное население, включая римских сенаторов и других аристократов, приравнивалось по статусу к несвободным, т. е. к рабам. Римляне были лишены права нести военную службу и обладать политической властью. Высшей прослойкой общества считалась лангобардская военно-служилая знать (адалинги) – в первую очередь герцоги, которые пользовались исключительным правом избрания из своей среды королей (правда, с учетом утверждавшегося принципа династического наследования трона) и были наделены военной и судебно-административной властью. К ним примыкали высшие королевские чиновники (гастальды, гезинды, скульдахии) и представители старой родоплеменной знати.

Основную массу свободных варваров составляли ариманны, они обладали правом и обязанностью нести военную службу. Это мужская часть семейных общин – фар, имевших земельные наделы, которые позволяли не только прокормить всех домочадцев фары, но и дать воинам солидное снаряжение. Однако имущественное положение семейных кланов было различным, поскольку дифференциация среди свободных ариманнов возрастала. Об этом свидетельствует, в частности, эдикт короля Айстульфа середины VIII в.: «Тот человек, который владеет 7 оброчными дворами, пусть имеет свой панцирь с остальным вооружением и коней. Если владеет более чем 7 оброчными дворами, пусть в соответствии с этим выставит число коней и остального снаряжения, точно так же те люди, которые не имеют оброчных дворов, но имеют 40 югеров земли, пусть имеют коня, щит и копье, меньшие же люди, если могут иметь щит, пусть имеют щит, лук и стрелы»[5].

Как можно заметить, далеко не всегда свободный варвар мог найти средства на приобретение полного военного снаряжения, что неизбежно отражалось на состоянии лангобардской армии. Отсюда и стремление короля оказать нажим на более богатых, способных выставить нескольких конных воинов со всем необходимым вооружением. По своему статусу воинов ариманны не должны были заниматься обработкой земли и прочими сельскохозяйственными работами, но этот принцип нарушался по мере распада больших семейных кланов на малые семьи и главное – в связи с обнищанием многих рядовых членов лангобардского общества.

Наряду с иерархией свободных варваров, которая отражалась в том числе и в праве – в сумме вергельда, штрафа за ущерб, причиненный личности, когда самый высокий вергельд взимался за убийство королевского чиновника, существовали и другие социальные прослойки: альдии, сервы, манципии, вольноотпущенники. Альдии считались свободными, но на деле не обладали правами ариманнов. Они не несли военной службы и не участвовали в народных собраниях. Их главной обязанностью были сельскохозяйственные работы в рамках хозяйства семейного клана. По статусу они все больше сближались с сервами и манципиями – рабами, занимавшимися обработкой земли или домашними работами. Показательно, что вергельд за альдия и раба был в два раза ниже, чем за ариманна. Смешанные браки не разрешались, а если и случались, то дети получали более низкий статус.

Горожане, коренные римляне, как и все покоренное население Италии, рассматривались в лангобардском праве как несвободные люди, лишенные гражданских прав. Торговлей в эту пору часто занимались варвары-альдии, а не римляне. Лангобардские семейные общины жили обособленно и не стремились к ассимиляции с местным населением. Особую социальную прослойку составляло духовенство: церковь и монастыри имели значительные земельные владения, постоянно расширявшиеся за счет дарений от прихожан, как знатных, так и рядовых. В VI–VII вв. крупные монастыри становились важными экономическими центрами, когда многие города приходили в упадок, а их хозяйственная жизнь приобретала аграрный характер. Духовенство подлежало церковному праву, активно формировавшемуся в эти столетия, и обладало в лице представителей высшего клира судебно-административными правами в городах, которые являлись резиденцией епископов. В борьбе с сепаратизмом герцогов лангобардские короли нередко искали поддержки у епископов, наделяя их землями и расширяя их публично-правовые функции. Впрочем, королевская власть не оставляла без контроля как герцогов, так и епископов.

В социально-экономическом развитии Лангобардского королевства новые тенденции наметились в начале VIII в., особенно в годы правления короля Лиутпранда (712–744), расширившего законы Ротари с целью укрепить центральную власть и создать условия для более эффективной хозяйственной деятельности подданных. Важную роль сыграл изданный в 717 г. эдикт, согласно которому разрешалось наследование имущества, включая земельный надел, по женской линии. Поскольку жена уходила в семейную общину мужа, то теперь открывалась возможность для свободного распоряжения землей (прежде она была строго закреплена за фарой) и утверждения права частной собственности. Начался процесс активной мобилизации земли (купли-продажи, дарений и т. д.), дробления владений, что резко усилило дифференциацию в обществе. Складывались крупные хозяйства в руках знати, монастырей, верхушки церковного клира, где наряду с доменом (нерасчлененной землей владельца) существовало множество мелких хозяйств арендаторов, которые обрабатывали небольшие участки на территории земельного собственника. Формы аренды были различными, некоторые (например, эмфитевсис – наследственное владение на сравнительно льготных условиях) сохранились со времен поздней империи, но в массе своей представляли собой срочную аренду с уплатой чинша (оброка), закрепленного договором. Арендатор не имел права оставить землю, не расплатившись полностью с хозяином. Финансовая задолженность нередко становилась шагом к прикреплению работника к земле.