Три локтя по карте

– Не понимаю.

– Да что тут непонятного, три локтя и мы там, ещё три, и мы вернулись.

Я действительно так ничего и смог понять в этой гигантской математике бескрайних русских простор. Осознать удавалось только-то, что три локтя по карте это сущие пустяки, а могло быть куда хуже.

Наш КамАЗ прошел первые сто километров. У меня от неудобного сидения начало страшно ныть правое полушарие седалищного нерва, о чём я сообщил Васе.

– Это первые две тысячи километров тяжело, – рассмеялся Вася.

– А потом?

– Потом всё тело примет форму сидения автомобиля, привыкнет к вибрации или атрофируется, откроется второе дыхание и будет гораздо легче.

Господи! Скорей бы, подумал я и открыл окно. С окна автомобиля потянуло страшно противным запахом, напоминающим тухлые яйца и что-то ещё.

– Вася, мы по болоту едем?

– Это не болото, а АЗС, на ней и заправимся.

– Разве можно заливать горючее такого качества?

– Нашему «Татарину» всё равно, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило!

– Вася, я причём тут татары?

– Ну как причём, он же татарин, – ответил Вася, нежно поглаживая руль автомобиля.

– Кто он? – недоумевал я.

– Как кто, КамАЗ, его ведь в Татарии делают.

До меня так и не дошло, причём здесь КамАЗ, татары, АЗС заливающая смесь тухлых яиц в бак автомобиля. Заехали на заправку, я запрыгнул в спальную часть кабины, заткнул лицо подушкой и старался не дышать. Вася не торопясь, заправил автомобиль и залез в кабину.

– Полна коробочка, – сказал Вася. – Можно трогать.

– Кого трогать? – промычал я сквозь подушку.

– Ни кого, а куда.

Несмотря на то, что я по русскому языку имел во Франции всегда оценку отлично, мне так и не удавалось понять этот диалект дальнобойщика, на котором разговаривал Вася.

– Вася! Мне всё равно кого ты будешь трогать, только увези меня с этой АЗС, а то я сейчас задохнусь.

КамАЗ выехал с заправки и начал набирать скорость, въедливый запах постепенно развеялся. Вылезаю из-под подушки, медленно соскальзываю на пассажирское сидение автомобиля и только тут чувствую, что вся машина как-то странно дрожит, сотрясается от страшных ударов, периодически наклоняется. Впечатление складывалось такое, что сейчас нашу фуру скинет в кювет.

– Ва-а-ся, чт-т-то с машин-н-ной? – буквально промычал я дрожащим от вибрации и страха голосом.

– С машиной ничего, просто дорога такая.

– Значит это самая плохая и старая дорога?

– Нет, эта ещё нормальная, да и построили её всего лишь пять лет назад. А плохая дорога, здесь, – спокойно ответил Вася и указал место на карте.

Я вцепился в ручку двери автомобиля и с ужасом смотрел на разбитую дорогу. От бесконечной тряски и вибрации мне сильно захотелось есть.

– Вася, я кушать хочу.

– Ну вот …, начинается …, ещё двести км не проехали, а он уже кушать захотел.

– Я очень хочу.

– Ты знаешь, в наше время, где попало кушать не стоит, – уверенно ответил Вася, и добавил, – отравиться можно.

Но я продолжал хныкать, так как в моём желудке начались от голода колики. Вася сжалился надо мной и остановился в ближайшем населённом пункте с названием «Село Нижние Власюки». Вышли из КамАЗа, перед нами было два магазина, один из которых назывался «Продукты», второй – «Кооперативные продукты». Зашли в первый магазин. Мне было непонятно, почему название магазина написано во множественном числе – «Продукты», так как в нём находился всего лишь один продукт, выложенный в виде Египетской пирамиды с названием «Килька в томатном соусе».

– Красную рыбу будешь? – спросил Вася.

– Вася, а что у вас в магазинах кроме красной рыбы ничего нет?

– В этом нет, – ответил Вася и купил две банки.

Зашли в «Кооперативные продукты», ассортимент там был гораздо шире. На прилавке

лежали три вида колбасы. Первая – «Докторская», но я от неё категорически отказался, так как она была абсолютно белого цвета.

– Вася, колбаса белого цвета не бывает.

– Почему?

– Как почему, ведь её делают из мяса, а оно красное.

– Это у вас во Франции из мяса делают, а у нас из туалетной бумаги. Дешево и

сердито, зато не отравишься.

Я посмотрел на второй вид колбасы с названием «Сервелат». Что вам сказать, конечно, сыр с плесенью у нас делают, но чтобы колбасу?! И я начал упрашивать Васю купить третий вид колбасы под названием «Охотничьи колбаски». Они действительно казались мне аппетитными, свежими и к тому же блестящими. Вася долго отказывался, но в результате сдался. Булку хлеба, как нестранно купили не в магазине, а у местных бабушек из русской печи.

Отъехали от села на десять километров, Вася остановил фуру на обочине дороги. Плотно покушали. Скажу сразу, что никогда в своей жизни не ел хлеба вкуснее. Красная рыба с названием «Килька в томатном соусе», на меня тоже произвела большое впечатление, очень вкусно. Правда я так и не понял, почему красная рыба такая мелкая. Что касаемо «Охотничьих колбасок», было непонятно, их шкурка почему-то пахла подсолнечным маслом, а внутренности плесенью. Наверное, было так задумано для гурманов.

Наш КамАЗ двинулся дальше, наматывая на кардан очередные километры, так выразился Вася. Мне было непонятно, как километры можно намотать на огромную металлическую трубу под названием «Карданный вал грузовика», но это уже мелочи.

Через два часа пути у нас с Васей началось …. Что началось? Как вам сказать, небольшие остановки под названием «Расстройство желудка». Скажу правду, от первой и до последней остановки, мы преодолели двенадцать километров. Два из них проехали на КамАЗе по дороге. Остальные десять, мы с Васей намотали, бегая полями и огородами, так как туалетов на дороге предусмотрено не было. В очередной раз, залезая в кабину КамАЗа, я, кряхтя и проклиная себя, сообщил Васе, что просто вытеку при следующей высадке.

– Вася! Нам срочно нужно в больницу!

– Да, – спокойно согласился дальнобойщик. – Только одно но, до ближайшей больницы

190 км.

– Тогда в аптеку! – настаивал я.

– Конечно, только до неё столько же.

– Тогда мы умрём здесь!

– Нет, мы будем лечиться.

– Чем, ведь у нас в аптечке одни бинты, жгуты и лейкопластырь, а лекарств нет!

– Народным способом.

– Это как?

– Чайная ложка соли на рюмку водки и всё как рукой снимет.

Что такое снять рукой было абсолютно неясно, но я только представил себе этот напиток, и мне стало ещё хуже.

– Да-а-а! – протянул Вася. – Ты не можешь, а мне нельзя, так как за рулём.

– И что теперь?

– Пойдём другим путём.

Вася порылся под сидением и достал пачку дешевого быстрорастворимого кофе.

– Вася ты что издеваешься?! Мы, что сейчас кофе пить будем?

– Не пить, а есть, – уверенно произнёс Вася, вытирая столовую ложку тряпкой, с сильным запахом солярки. – Дезинфекция, от данного вида солярки ещё ни один микроб не выжил.

Нет, я как любой француз, кофе просто обожаю, но …. Но есть непонятно какое кофе столовой ложкой с запахом солярки …, это уже слишком! Вася вскрыл пачку, зачерпнул ложку с горкой и протянул мне. Я категорически отказался.

– Тогда пиши подробное завещание, лично мне можешь завещать свои элитные французские туфли, я их обрежу и сделаю себе ночные тапочки – спокойно произнёс Вася и засунул ложку с кофеем себе в рот.

Мне ничего не оставалось, как повторить подвиг Васи. Скажу сразу, никогда не думал, что быстрорастворимый кофе, который я так любил пить, такой мерзкий в сухом виде. Первое он страшно горький, во вторых во рту всё слипается и хрустит, создаётся впечатление, что ешь морской песок, при этом страшно хочется пить. Я схватил бутылку с водой, но Вася остановил меня, объяснив, что необходимо терпеть. Прошло пятнадцать минут и как не странно пришло облегчение, тошнить перестало, необходимость бежать в кусты тоже.

Вася завёл КамАЗ, и мы осторожно поехали дальше. Дорога оставалась плохой, сильно

трясло. Мой опустошённый желудок страшно требовал еды, но я даже и подумать не мог о том, чтобы предложить Васе покушать в неположенном месте.

Хуже не будет

Смеркалось …. Наш КамАЗ, буксирующий неимоверно тяжёлую телегу упорно продвигался всё дальше и дальше, уходя вглубь необъятной страны. Я тупо смотрел в окно, страшно хотелось кушать. Мимо медленно и верно проплывал сосновый лес. Как вдруг из открытого окна кабины потянуло дымом и чем-то вкусным.

– Вася, лес горит! Куда ты едешь? Разворачивай назад, сейчас сгорим!

– Кому кричим? – спокойно пробурчал Вася. – Это просто столовая.

Мы въехали в деревню, и я обомлел. Вся деревня была одной единой столовой. По обочине дороги стояли огромные грузовики, а жители деревни готовили шашлыки и другие вкусности. Кругом были маленькие домики, напоминающие курятники с громкими и непонятными для меня названиями. Некоторые помню как сейчас: «Мардовольс», «Самсунг», «У деда», «У тёщи», «Обжираловка», «Тем, кому за тридцать» и так далее.

Остановились на обочине.

– Ну, всё на сегодня каюк, кушать подано, пошли жрать.

– Вася, а этот ваш каюк …, в переводе на французский язык и есть жрать …, короче говоря, мы, что кушать будем? – не веря своим глазам, тихо спрашиваю я.

– Да, можно сказать и так.

– А мы после этого выживем?

– Не боись, здесь тебе не там, не отравят.

Я с великим трудом вылез из кабины грузовика, при этом у меня складывалось такое впечатление, что КамАЗ остановился, а моё тело продолжает ехать. Моя спина больше напоминала сидение автомобиля. Зашли в деревенский ресторан, который представлял собой железнодорожный выгон, без колёс обшитый штакетником. В середине вагона стояло пять столиков и лавочки, сели за один из них. Нам как в ресторане принесли меню.

Вася выбрал половинку супа с названием «Харчо», два блинчика с мясом, половинку стакана сметаны и два бокала чая. Я с голоду заказал полное «Харчо», стакан сметаны, салат, второе из макарон и двух котлет.

– Не лопнешь? – удивился Вася.

Уверенно и отрицательно качаю головой.

Нет …, ну я же не знал …, что в этой деревне …, половинка супа «Харчо» – это миска, а полная это тазик. Что касаемо котлет и говорить не буду, они были намного больше стандартной тарелки.

Вася вынул из кармана бутылку водки, налил в гранёные стаканы по сто грамм и предложил выпить.

– Вась, я так устал, что не хочу.

– Зря батенька.

– Это почему?

– Спать не будешь.

– Да ладно тебе! – уверенно отвечаю, уплетая за обе щёки суп.

Скажу сразу, таких вкусностей я не ел, ни в одном французиком ресторане. Мало того, все блюда подавались буквально сразу, что очень удивило меня. Вот у нас во Франции, придёшь в ресторан, закажешь и ждёшь час, а то и два, пока приготовят.

Вася хлопнул сто грамм боевых, как он выразился, поел, выпил два огромных бокала с чаем и посмотрел на меня. Я в это время давился остатками супа «Харчо», которые в меня лезли с огромным трудом, об остальном моём заказе речи уже не шло.

– Ладно, не лезет, заберём с собой, – произнёс Вася и рассчитался с девушкой.

Вышли из данного «ресторана», пошли по улице. Я был просто уверен, что после такой долгой и трудной дороги, Вася снимет номер в гостинице типа «Люкс», где я приму горячую ванну. Но вместо этого мы подошли к нашему автомобилю.

– Залазь! – скомандовал Вася.

– Вася, а ванна будет?

– Будет! Всё будет, и ванна, и чашечка с кофеем, и французское шампанское, залезай в кабину, будем спать.

– Вася, так у меня носки к телу прилипают.

– Ну и что? Это ведь только первая степень из шести вариантов их загрязнения.

Я с трудом залез в кабину КамАЗа, абсолютно не представляя себе последнюю степень загрязнения носков.

– Лезь в «Спалку», там удобнее.

– А ты?

– А я здесь, как нибудь.

Залезаю в спальное отделение кабины грузовика, а Вася лёг на передние сидения, в какой-то нелепой позе, среди кучи рычагов, руля, множества приборов и кнопок.

– Вася, а тебе удобно?

В ответ послышался только громкий храп Василия. Я два часа крутился в спальном отделении КамАЗа, и никак не мог уснуть. Мне всё казалось, что мы едем по каким-то немыслимым буграм и косогорам.

Через два часа, Вася резко встал как небывало.

– Надо покурить, – сказал он, при этом сел на водительское сидение, погладил руль и прикурил папиросу.

– Вася я курить не буду.

– Ну и молодец. Что, не спится?

– Да.

– Это всё с непривычки, такое бывает, снотворного глотни.

– Какого снотворного?

– Сейчас дам, – произнёс Вася и вытащил початую бутылку водки с названием «Пять озёр».

– Вася, я это пить не буду.

– Ладно, – спокойно ответил Вася, потом порылся под сидением, достал сумку, из которой вытащил ещё две бутылки с названиями «Столичная» и «Русская».

– Извини, а другого лекарства для сна у меня нет.

Не дожидаясь ответа, Вася налил мне половинку гранёного стакана «Столичной».

– Пей, пока дают, а то так и будешь ехать в постели.

С трудом осилил два глотка этого тяжелого напитка, который запил минеральной водой. И как нестранно уснул богатырским сном. Под утро страшно замёрз, спалось очень плохо, хотя лежал под двумя одеялами и бушлатом. Когда Вася завёл КамАЗ, окончательно проснулся. Сползаю из спального отделения на сидение автомобиля, смотрю в окно. Всё в округе грохочет и трясётся, кругом густой туман.

– Что пришла зима? – спрашиваю я, потирая замершие плечи.

– Нет, пока осень.

– А если зима?

– Тогда будет хуже.

– Это почему?

– Потому, что с паяльной лампой вокруг машины надо будет бегать.

– А что русские именно зимой паяют?

– Нет, машины размораживают.

– А откуда такой туман?

– Это не туман, а гарь от нашего КамАЗа.

– Вася, так ведь мы окончательно задушим жителей этой деревни! Это ведь просто газовая атака какая-то.

– Не задушим.

– Это почему?

– Потому, что они к этому привыкшие.

– А вот европейцы давно бы померли.

Наш КамАЗ, грохоча всеми поршнями или горшками, как выражался Вася, тронулся с места, оставляя за собой клубы белого дыма. Начался второй день моего бесконечного путешествия. Прошёл час поездки, автомобиль перестал дымить и уверенно бежал по дороге, волоча за собой огромную телегу с неимоверным грузом.

– Готовься, сейчас горки будут, – произнёс Вася.

– Какие горки?

– Обычные горки, то вверх, то вниз.

– Так я на таких был, у нас в парке они называются «Американские».

– Ну и как понравилось?

– Как тебе сказать, дух захватывает, а в прочем терпимо.

– Ну, ну, – многозначительно ответил Вася и рассмеялся.

– Вася, а что здесь смешного?

– Сейчас на «Русских» горках покатаешься, сам поймёшь.

КамАЗ начал взбираться по достаточно крутому подъёму. Вася раскручивал коробку передач, как жонглер кеглями в цирке. Кончилось дело тем, что наша фура поднималась в гору на первой пониженной передаче со скоростью два километра в час.

– Можешь пойти погулять, пока я возьму подъём, – произнес Вася.

Я выпрыгнул из ползущей в гору машины, пошел пешком, значительно обгоняя грузовик и наслаждаясь красотами Русской природы. В конце подъёма фура нагнала меня, а Вася предложил сесть в машину.

– Это и есть русские горки? – улыбаясь, спросил я, запрыгивая на ходу в ползущий КамАЗ.

– Да! – уверенно ответил Вася.

Длинный подъём закончился и начался довольно крутой спуск. В этот момент Вася отпустил многотонную махину с горы накатом. Сначала машина разгонялась медленно, но через сто метров спуска меня резко вдавило в сидение, как космонавта. Господи!!! Я ещё никогда не ездил на таких скоростях! Какие там Феррари или Порше, их просто можно сдать в металлолом. Впечатление складывалось такое, что я нахожусь в сверхзвуковом самолёте, причём вне его кабины. Наша фура буквально взлетела на следующий подъём, после которого был очередной спуск, в конце которого благополучно стоял инспектор ГИБДД с радаром для определения скорости автомобиля.

– Вот чёрт! – выругался Вася и начал торможение, но было уже поздно.

Фура с грохотом пронеслась как пуля, мимо инспектора махающего полосатой палкой. Потоком ветра от нашего грузовика, несчастного инспектора сдуло с дороги, а КамАЗ, остановился только через километр. Вася вылез из кабины и виновато отправился к подъехавшей машине ГИБДД. Я наблюдал за ними в зеркало заднего вида автомобиля. Сначала инспектор сделал сердитое лицо и что-то начал внушать Васе, показывая на показания прибора. В ответ Вася протянул что-то инспектору. Инспектор сразу заулыбался и отдал документы, потом произвёл какие-то объяснения и пожелал счастливого пути. Вася вернулся в кабину, мы поехали дальше.

– Вася, а что тебе сказал инспектор?

– А-а-а, инспектор, он сказал, что на ближайших ста тридцати километрах постов больше не будет.

– Вася …, а что в задачу ваших инспекторов ГИБДД, входит только-то, чтобы предупреждать водителей о последующих постах?

– Ну, как-то так, наверное, – задумчиво ответил Вася.

После этого наша фура взяла штурмом ещё восемь подъёмов и спусков. У меня душа просто уходила в пятки, периодически я падал на пол КамАЗа с дикими воплями, осознавая лишь то, что аттракцион с американскими горками это просто пустяк. Единственное, что меня хоть как-то успокаивало в этот момент, это абсолютно безразличное и спокойное лицо Васи, который периодически дымил папиросой, бесконечно раскручивая коробку передач. Наконец горки кончились, а наш КамАЗ начал хрюкать и стучать.

– Всё приехали! – произнёс Вася, прижимая фуру к обочине.

– Вася, мы уже в Мурманске? – спросил я, озираясь по сторонам и не видя города.

– До Мурманска ещё, как до Китая в согнутом положении.

Пытаюсь переосмыслить услышанные слова. В голове только один вопрос: «Зачем идти в Китай, да ещё в согнутом положении?» Но в это время, Вася приказывает вытряхаться из кабины. Выпрыгиваю из машины, Вася откидывает кабину, вместе смотрим на раскалённый двигатель. Большую резиновую трубу разорвало, из длинного металлического патрубка сочится какая-то синяя жидкость, а от двигателя неприятно пахнет сгоревшим маслом.

– Вася, нам необходимо срочно вызвать экстренную техническую помощь, – уверенно советую я.

– Ага, вот прям сейчас и начинай.

Оглянулся, вокруг нас шумел могучий русский сосновый лес. Дорога, уходящая вдаль, просматривалась на многие километры, но телефонов для вызова экстренных служб не наблюдалось. Вытащил свой сотовый, но он написал мне только одно сообщение: «Извините, связи нет».

– Вася, тогда нам срочно надо автосервис!

– Конечно. Ты абсолютно прав! Только до ближайшего, три сотни километров.

– Значит это конец?!

– Конец в …, ну сам знаешь где, а у нас просто небольшие технические неполадки. Да и

вообще всё нормально! – уверенно произнёс Вася и открыл огромный сундук, находящийся

под телегой.

– Вася, и что мы будем делать с данными техническими неполадками и концом?

– На счёт конца не знаю, думай сам, а неполадки будем устранять, – рассмеялся Вася.

Я, молча и тупо, смотрел на русского дальнобойщика, абсолютно не понимая, что происходит вокруг. Как можно быть в таких безвыходных ситуациях всегда спокойным, весёлым и жизнерадостным человеком. Больше всего меня пугала большая разорванная металлическая трубка, из которой всё больше вытекала жидкость.

– Да ладно, не бойся, всё хорошо, – спокойно сказал Вася, увидев мой испуг.

– Вася, а если в твоей машине что-то течёт, наверное, это очень плохо?

– Как раз наоборот.

– Почему?

– Потому, что эта жидкость ещё осталась.

– А если она не течёт?

– Тогда очень плохо.

– Объясни.

– Значит, эта жидкость кончилась.

– Вась, а Вась, а вот скажи, если в твоём автомобиле что-то стучит, это плохо?

– Нет.

– Почему?

– Если запчасти стучат, значит, они ещё работают.

– А если не стучат?

– А вот если не стучат, это просто ужасно.

– Это как?

– Возможен вариант, что они отвалились, и вообще не мешай мне работать.

Вася тщательно протёр текущий металлический патрубок тряпкой и начал заматывать его старенькой изолентой.

– Вася, а может лучше патрубок поменять или заварить сваркой.

– Поменять нечем, а сварочного аппарата у меня с собой нет, да и вообще запомни, там, где не держит русская изолента сварке делать нечего.

Вася закончил заматывать металлический патрубок, потом открутил разорванный резиновый патрубок воздухозаборника и принялся доливать тосол с пластиковой канистры в радиатор. Было уже темно, я бездарно стоял и смотрел, как Вася возится с двигателем.

– Так, помоги мне, – вдруг произнёс Вася.

– Что делать?

– Принеси ведро с болтами.

Вытаскиваю большое и тяжёлое металлическое ведро из сундука, подаю.

– Подержи ведро и пластиковую канистру, залезь на раму автомобиля и свети фонариком вот сюда, – скомандовал Вася, а сам полез под машину.

Залезаю на раму, но стоять очень неудобно, мешает ведро с болтами и канистра. В результате я положил канистру на входное отверстие большой трубы ведущей к бочке, которую Вася называл «Воздушным фильтром». Сверху канистры положил ведро с болтами.

После чего начал светить фонариком Васе, который лежал под КамАЗом.

– Ладно, вроде всё «Ок»! – произнёс Вася и добавил, – сейчас заведём и посмотрим.

Сознаюсь, что у нас французов, понятие завести машину можно только с помощью ключа зажигания в кабине, но чтобы завести автомобиль с позиции «Лёжа под мотором» – никогда! Вася перемкнул какие-то контакты, КамАЗ завёлся, потом потянул за рычаг, двигатель резко начал набирать обороты, а его турбина буквально взвыла. Слева от меня что-то страшно зашипело, и я с ужасом понял, что пластиковую канистру сминает и буквально засасывает в трубу автомобиля. Через пару секунд раздался страшный хлопок, машина заглохла, но при этом выплюнула из себя канистру вместе с ведром и болтами. Они-то и оказались шрапнелью для пролетающей мимо утки. Сбитая утка рухнула на дорогу, после чего её накрыло падающим металлическим ведром, а остатки канистры улетели в неизвестном направлении.

Вася, недовольно чертыхаясь и кряхтя, вылез из-под машины, но увидев на дороге утку в ведре, сбитую болтами, радостно произнёс: «Вот сейчас и поужинаем».

Я виновато пошёл собирать разлетевшиеся болты с гайками, о смятой в лепёшку канистре не было и речи. А Вася отправился за яблоками, как он выразился, недалеко есть дикие деревья яблони. Откуда Вася знал, где и что растёт на просторах этой огромной страны, мне было непонятно. Болты и гайки разлетелись веером, поэтому, когда Вася пришёл с мешком диких яблок, я ещё ползал на карачках, пытаясь разыскать их в темноте с фонариком в кустах.

– Ладно, бросай всё, болты с гайками ещё наживём, давай ужин готовить! – торжественно произнёс Вася.

– Вася, а как готовить ужин? Кругом темень, хоть глаз выколи, электрической плиты нет, да и вообще я замёрз.

– Не волнуйся, – ответил Вася и достал бензиновую паяльную лампу из сундука.

После нехитрого движения рук Васи, лампа разгорелась, и он приготовил шикарную утку в яблоках, а потом поджарил чёрствый хлеб, который стал намного вкуснее свежего, во всяком случае, мне так показалось.

– Завтра трогать будем рано, отстаём от графика, – сказал Вася после ужина и добавил, – так что пойдём спать.

Вася как обычно встал ровно в пять утра, судя по часам в КамАЗе. Мне было абсолютно непонятно, как распознаёт его организм время без будильника. Наша фура тронулась в путь, наматывая на кардан очередную тысячу километров, как говорил Вася: «Неполный локоть». Я в полусне смотрел в окно, мимо проплывал русский осенний лес. Складывалось такое впечатление, от движения его ярко красных, оранжевых и жёлтых листочков деревьев колыхавшихся на ветру, что лес объят пламенем огня. На дороге было пустынно, видать не все водители ещё проснулись, шел дождь. По встречной полосе ехала одинокая пассажирская «Газель». Как вдруг из-под неё вынырнул автомобиль, называемый в России «Девятка», и пошёл на таран с нашим КамАЗом.

– Чудак! – громко произнес Вася, резко выворачивая руль вправо, уходя от столкновения на мокрую обочину.

Начало страшно трясти.

– Чудак на букву «М»! – добавил Вася, понимая, что у нас только один выход – кювет.

Наша фура с неимоверно тяжёлой телегой практически полностью выскочила на мокрую и скользкую обочину. При этом автомобиль с названием «Девятка» смог спокойно прошмыгнуть между КамАЗом и Газелью. Вася всё время внимательно смотрел в зеркало заднего вида, максимально пытаясь увести нашу огромную телегу в сторону, так как её резко начало заносить на полосу встречного движения и столкновение с «Газелью» было неизбежно. А ведь в ней были пассажиры. Столкновение удалось избежать, но наша фура начала складываться. Прекрасно понимаю, что многотонный полуприцеп просто раздавит нас вместе с кабиной грузовика, как котят.