Три локтя по карте

Три локтя по карте

Кто нас ждёт, сейчас и где?

И какие будут дали?

В необъятной сей стране,

И что завтра будет с нами?

Приезд в Россию

Начало октября 1991 года.

Живу во Франции, работаю в большом стоматологическом центре недалеко от Парижа. Здесь родился, учился, женился, развёлся. Очень люблю путешествовать, побывал во многих странах. Был в Северной Карее, на пирамидах Египта, в городах США, Италии, Германии, а вот в Росси так и не довелось.

В один из промозглых октябрьских дней вызывает меня к себе главврач нашего отделения.

– В этом году, в России, будет проходить симпозиум врачей стоматологов, – говорит мне главврач, а потом добавляет, – решил послать тебя.

– А почему именно меня?

– Ну, хотя бы потому, что ты лучше всех у нас в центре знаешь русский язык.

Смущаюсь, но немного подумав, решительно соглашаюсь. Дело в том, что я ещё со студенческой скамьи мечтал побывать в этой далёкой и необъятной стране с названием Россия.

– Вот и хорошо, – произносит главврач. – Твой самолёт через три часа.

– Как через три часа? Я же собраться не успею!

– Ничего не знаю, что-то не сработало, приглашение пришло всего лишь десять минут назад.

– Тогда я побежал.

– Беги, беги, только есть одна проблема, мы не успеваем забронировать тебе номер в гостинице, так что извини, как-то сам устраивайся.

Запрыгиваю в свой Пежо, лечу домой, галопом собираю чемодан, потом в аэропорт. И вот

после пятичасового перелёта и шести часов на автобусе прибываю в небольшой Русский городок с названием «N», где и должен был проходить симпозиум. На автобусной станции обращаюсь в справочное бюро, мне выдают адреса четырёх гостиниц города. Объехал три из них, после чего у меня сложилось такое впечатление, что после окончания строительства данных гостиниц, первым долгом заносили в двери стол администратора с табличкой «Мест нет». Еду на трамвае по последнему указанному адресу. Эта гостиница построена недавно и находится на окраине города. Я просто уверен, что найду там покой и отдых после длительного перелёта.

Захожу в холл, и о чудо! Злосчастной таблички нет. С умным видом подхожу к администратору гостиницы, которая упорно что-то пишет. Пытаюсь спросить о наличии номеров.

– Вы не подскажите, одноместные номера типа «Люкс» есть?

Администратор не обращает на меня никакого внимания и упорно продолжает писать.

– Де-вуш-ка! – произношу я ласково и членораздельно.

– Что ты топчешься здесь, как конь? – вдруг резко отвечает мене администратор, перестав писать.

– А-а-а мне бы ….

– Мест нет, и не будет.

– Так таблички же нет!

– Табличку унесли на реставрацию, а я уже замучалась произносить эту фразу.

– А Вы не подскажете …?

– Справочная подскажет, а я администратор гостиницы и соответственно доплаты от справочного бюро не получаю! – раздражённо отвечает девушка.

Разворачиваюсь и с грустным видом направляюсь к выходу. В голове только один вопрос: «И где мне теперь ночевать?»

Вдруг распахивается дверь гостиницы и передо мной возникает худощавый человек небольшого роста, внимательно смотрит мне в глаза.

– Что проблемы?

– Да, – тоскливо отвечаю я.

– И в чём?

– Ночевать негде.

– Это почему?

– Потому, что у администратора гостиницы мест нет.

– Как тебя зовут?

– Питер.

– А меня Вася. Иностранец?

– Да.

– Значит с адаптацией всё плохо.

При этом Вася сразу перешел на «Ты».

– Ты откуда?

– Из Франции.

– А что Франция забронировать номер не может?

– Не успели.

– Всё понятно, – произнёс Вася и потащил меня в сторону выхода.

– Вася Вы что, меня окончательно выпроваживаете из гостиницы?

– Нет, как раз наоборот.

– Значит, я буду ночевать на улице?

– Запомни Питер! Надпись «Мест нет» – абсолютно верна, только по поводу свободных мест в данной гостинице к администратору обращаться непринято.

Подошли к швейцару. Вася шепнул ему что-то на ухо, тот ответил.

– Да ты что?! Да за такие деньги! Да это же международный скандал! – кричал в ухо швейцару Вася, размахивая руками.

В результате через три минуты и за очень умеренную доплату я получил место в двухместном номере Васи. Номер представлял собой небольшую комнату с двумя кроватями, покосившимся шифоньером, двумя тумбочками непонятного цвета, а также совместным санузлом.

– Заходи, располагайся! – торжественно объявил Вася, заводя меня в номер и показывая на мою кровать. – Как ты и хотел «Номер Люкс».

Я так устал от перелёта, что не совсем понимал русские шуточки. Как выяснилось гораздо позже, что я не понимаю этих шуток вообще.

– Пойду приму душ, – устало произнес я.

– Пойди, пойди, очень освежает.

– В каком смысле?

– В том самом, что горячей воды нет.

– Это как?

– Ну, как-то так.

– Разве так бывает?

– В этой жизни бывает всё. А с другой стороны я достаточно хорошо искупался в

холодной воде, освежает просто прелесть.

Попытаюсь принять душ и выскакиваю из него, как пробка из-под шампанского. Начинаю чистить зубы на ночь, но у меня от ледяной воды свело челюсти.

– Ва-а-ся! Это чт-т-то? – с трудом выговариваю я, абсолютно онемевшей от холода челюстью выходя из ванны.

– А что, нормально, вот у меня вчера зуб заболел, так я его ледяной водичкой прополоскал и всё.

– Вась, ты знаешь, а я ведь стоматолог, давай посмотрю твой зуб.

– Зачем, я до сих пор челюстей не чувствую.

– Вася, а ты кто?

– Дальнобойщик, знаешь, есть такая профессия.

Моей усталости не было придела. Я откинул крышку своего сотового телефона и посмотрел на время, но он разрядился.

– Вася, а ты не мог бы сказать мне который час?

– Не вопрос, – уверенно ответил Вася, при этом вынул из своей сумки огромную кувалду и стукнул ей по стене.

– Какого чёрта в два часа ночи? – послышался громкий крик из-за стенки.

Причём тут «Чёрт», я так и не понял, но точное время всё-таки узнал.

– Вась, ты не мог бы завести будильник на своём сотовом телефоне, а то я завтра просплю.

На этот вопрос Вася ответил, что сотового телефона у него нет, да и никогда не было, а вот будильник, он махом соорудит. После чего взял с кровати полотенце и привязал им кувалду к люстре. Потом немого её качнул – получился маятник.

– Вася, это и есть будильник?

– Конечно.

– И как он сработает?

– Утром узнаешь.

– Я не понимаю.

– Не волнуйся, – уверенно ответил Вася, – данное устройство ещё никогда не подводило, ровно в 6.00 сработает.

Вася лёг на кровать и уснул богатырским сном, с сопровождением могучего храпа. Мне ничего не оставалось делать, как надеяться на чудо будильник. Прилёг на кровать и сразу заснул.

Ровно в 6.03 утра, терпение и силы держатся на потолке, окончательно кончились у люстры. В результате чего она вместе с кувалдой и куском потолка рухнула на пол. Я подпрыгнул как ужаленный. Вася тоже проснулся, а вместе с нами вся гостиница.

– Ну, вот и сработало! – торжественно объявил Вася, после чего повернулся на правый бок и захрапел.

Я быстро собрался, а Вася сквозь сон заявил, что он будет два дня отдыхать и развлекаться. Что такое в понятии дальнобойщика слово «развлекаться» – было неясно, но уточнять не стал, так как спешил на симпозиум.

Симпозиум, на мой взгляд, проходил очень бурно, при этом на нём почему-то обсуждались проблемы не стоматологии, а гинекологии. Наверное, наш старенький главврач с его плохим зрением неверно прочитал название симпозиума. Несмотря на разницу медицинских направлений это никак не мешало моему соседу, сидевшему рядом со мной, стоматологу – протезисту, который выдавал бесконечные предложения по многим вопросам гинекологии. У меня складывалось такое впечатление, что для него никакой разницы между стоматологией и гинекологией просто не существует, чего не скажешь обо мне.

Симпозиум продлился всего лишь три дня, вместо пятнадцати. Почему не знаю, наверное, опять что-то перепутали. Всех распустили по домам. У меня появилось в запасе двенадцать дней, и я решил повидать эту огромную и непонятную для меня страну с загадочным названием Россия.

Пока я ездил на симпозиум, дальнобойщик Вася куда-то исчез и появился только рано утром на третий день. Зайдя в номер, он торжественно заявил, что существенно приподнял

рождаемость в стране и именно поэтому ему теперь положены, как минимум два «Материнских капитала». После чего буквально рухнул на свою кровать, а мне ничего не оставалось делать, как медленно и верно задыхаться от его перегара.

На четвёртые сутки, мне некуда было спешить. Я не торопился просыпаться и нежился в кровати, чего нельзя сказать о Васе, который встал в пять часов утра.

– Вась, что так рано?

– Как что, завтра в рейс, надо выдыхать.

– А выдыхать это как?

– Выдыхать – значит часто дышать, чтоб алкоголь вышел.

– А зачем было столько пить?

– Так получилось, – виновато ответил Вася.

Я не торопясь встал, умылся и рассказал Васе о своих планах посмотреть страну.

– Да разве с окна гостиницы и мелкими перебежками по городу Россию посмотришь?! – возмутился Вася.

– А как ещё?

– Поехали завтра со мной в рейс, здесь недалеко, до Мурманска и обратно.

– Вась, а это дорого?

– Для тебя абсолютно бесплатно.

И я, наивный, согласился. Конечно, мне тогда было неясно, где находится этот загадочный город Мурманск, так как с географией у меня всё плохо. Да и понятие «Недалеко» у нас французов равняется километрам пятидесяти, максимум ста, а о том, что предстояло пережить, наверное, знал только один господь бог.

Господи!!! Как всё это работает?

На следующий день встали опять рано, так как Вася проснулся в 6.00. Быстро собрались, умылись, позавтракали. Было 6.30, я уже собрался выходить из номера и ….

– Рано! – вдруг произнёс Вася.

– Что значит рано?

– Рано ехать, выхлоп не тот, дяденька доктор запрещает.

– Вась объясни, в каком смысле рано?

– Рано и всё.

– А выхлоп это у машины?

– Нет у меня.

– Послушай Вася, а ведь у нас в нашем номере врачей кроме меня нет, да и то я стоматолог, и ничего тебе не запрещал.

– Ты нет, а дяденька «Гаишник» – да.

– А «Гаишник», это кто?

– По-вашему полицейский контролирующий автотранспорт.

– А они у вас, что все доктора?

– Наверное.

Снова сажусь на кровать в ожидании отъезда. Минуты тянутся очень долго, мне просто хочется как можно быстрее отправиться в путь по стране, которую так давно мечтал посмотреть.

– Вася, извини, а ты женат?

– Конечно.

– А жена у тебя красивая?

– Очень, профессия, да КамАЗ.

Подозрительно смотрю на Васю, тщательно перебирая в голове все знакомые мне русские имена, но имени «КамАЗ» так и не припоминаю. Хотя какая разница, ведь оно по всем правилам русского языка – мужское.

– Да ты что! – рассмеялся Вася, увидев мой взгляд. – Я по натуре полная «Лесбиянка», так

как люблю только женщин.

Зависаю, мозг переклинило, как это «Лесбиянка», «КамАЗ», да и вообще …!

Ровно через полчаса Вася встал с кровати, подтянулся и произнёс: «Поехали, теперь можно». Я так и не смог разгадать великую русскую загадку, почему 30 минут назад было нельзя, а теперь можно. Вышли из гостиницы, направились на автостоянку, где и стоял Васин автомобиль под названием «КамАЗ». Машина представляла собой русский тягач с огромным трехосным полуприцепом. Вася открыл двери кабины грузовика, и я с великим трудом начал забраться в неё.

– Будь как дома, но не забывай, что в КамАЗе – пошутил Вася.

В этот момент мне было совсем не до шуток, так как я за что-то зацепился и мой чемодан с грохотом полетел вниз, также с моей ноги слетел дорогой, но неудобный для такой эквилибристики французский башмак.

– Сейчас помогу, не вылезай, – произнёс Вася, видя, как я кряхчу и мучаюсь, залезая в кабину этой огромной машины.

Вася подал мне все потерянные шмотки, потом предложил надеть его запасные кеды, вместо дорогих французских туфель. Как нестранно эти штуки были гораздо лучше, чем наша элитная обувь. В данных непонятных для меня русских кроссовках, на два размера больше, действительно было куда удобнее. Вася завёл двигатель, грохот которого очень сильно напугал меня, ведь я никогда не ездил на такой технике. От страха стиснул зубы, а моя челюсть стала напоминать старенькую печатную машинку. Так как её нижняя часть медленно и с вибрацией передвигалась слева направо, а дойдя до конца, резко откидывалась в противоположную сторону, потом всё продолжалось заново.

– Сейчас добавлю оборотов двигателю, – сказал Вася, – легче будет.

Вася добавил обороты, действительно вибрации стало меньше, чего не скажешь о шуме. После прогрева двигателя выехали со стоянки и направились на базу для погрузки. Подъехав к воротам базы, нас остановил сонный охранник и запросил пропуск. Вася с умным видом достал какую-то бумажку и показал охраннику. Охранник не глядя на бумажку, открыл ворота и пропустил нашу фуру.

– У тебя пропуска на все базы есть? – неуверенно спросил я.

– Ты не поверишь, нет ни на одну.

– А как тебя пропустили?

– Понимаешь, оформлять пропуск очень муторно, вот я и показал ему салфетку из кабака с номером телефона девушки, мы с ней отдыхали два дня назад.

Перевод слова «Муторно» я не знал, но понял лишь одно, что с таким попуском можно проехать везде и во Францию тоже. Уточнить не было возможности, так как Вася был очень занят, сдавая фуру задом к ближайшей эстакаде. Когда телега, как выразился Вася, подъехала к эстакаде метра за два, он остановил тягач и пошел общаться с грузчиками. Почему огромный полуприцеп у русских называется «Телегой», а большие его колёса – «Колёсиками», мне было тоже неясно, но глупых вопросов задавать не стал. Аккуратно сползаю с подножки кабины КамАЗа и вижу, как Вася общается с грузчиками. У меня складывается такое впечатление, что у Васи вся страна родственники или друзья. Так как они при встрече обязательно обнимаются, спрашивали друг у друга как дела, как дети и так далее.

Скажу честно, я проработал у нас в нашем французском медицинском центре 15 лет и знаю только шесть коллег. При этом одна из них моя медицинская сестра, а второй главврач.

Вдоволь наговорившись с грузчиками, Вася открыл ворота телеги и подпёр её эстакаду, а сам отправился что-то проверять в КамАЗе. Мне стало интересно, как грузят фуры в России, в результате чего с трудом залезаю на высокую эстакаду. Дело всё в том, что когда я был студентом и учился в Парижском медицинском институте, мне страшно не хватало денег. Нет, не на обучение, еду или проживание, это оплачивали мои родители, а на гулянки. Ох, как много было соблазнов в этом городе! И я в то время периодически подрабатывал на базе, где осуществлялась погрузка вот таких больших грузовиков. На мой взгляд, всё было очень логично. Поле приезда фуры старший по погрузке смотрел в её техническую документацию, определяя грузоподъёмность, например 20 тонн. Потом выезжал погрузчик и устанавливал груз на весы. Грузы взвешивали, потом погрузчик завозил их в фуру. Старший по погрузке подсчитывал общий вес. Наша задача, студентов подрабатывающих на базе, заключалась в том, чтобы смотреть, не порвана ли упаковка, всё ли хорошо сложено в полуприцеп. Как-то раз я попросил французского водителя ехавшего в мои родные места прихватить с собой десять килограмм яблок, для моих родителей. Но водитель категорически отказался, сказав мне о том, что его фура загружена до максимума, то есть 20 тонн и мои 10 кг., будут перегрузом.

Здесь всё было не так. Весов на эстакаде не наблюдалось, правда, грузы вывозились со складов аналогичным погрузчиком, но они укладывали вручную, причём так плотно, что даже палец между коробками и тюками не просунуть. Каков общий вес груза в фуре никто не знал, а старший по погрузке всё время кричал: «Давай, давай! Плотнее, плотнее». Я с изумлением смотрел на данный процесс и не заметил, как ко мне подошел Вася.

– Что интересно? – спросил Вася.

– Ещё бы! Вась, а как потом определят вес груза?

– А зачем? – ответил Вася, вопросом на вопрос.

– Ну, так перегруз может быть.

– Запомни Питер, – многозначительно произнёс Вася, – здесь погрузка осуществляется не от параметра грузоподъёмности автомобиля, а от объёма его вместимости.

– Так ведь оштрафовать могут.

– Кто?

– К примеру, транспортная полиция.

– Ну, это как повезёт.

– Кому повезёт?

– Кому надо, тому и повезёт, – рассмеялся Вася.

Наконец полуприцеп был забит до отказу, во всяком случае, мне так казалось. Я взглянул на нашу фуру со стороны и обомлел. Мощная рама прицепа прогнулась, а резина его колёс просто поплыла по асфальту.

– Колёсики нужно подкачать, – спокойно сказал Вася и помчался соединять шланг к компрессору КамАЗа.

Как нестранно старший по погрузке не оценил общий результат, сказав, что сейчас срочно необходимо приступить к процедуре с названием «Утряска». Ворота фуры закрыли, Вася сел за руль, и мне вопросы задавать было некому. Машина сделала пару кругов, по периметру базы с очень плохим асфальтовым покрытием и опять подъехала на погрузку. Когда открыли ворота фуры, я понял что такое «Утряска», так как между коробками и тюками появилось небольшое свободное пространство, которое махом заполнили грузчики. Но и это не устроило старшего по погрузке, поэтому он приказал приступить к стадии с названием «Уплотнение».

На вилы погрузчика надели какой-то непонятный огромный поддон, погрузчик упёрся в груз находящийся в фуре и дал газу. Из-под колёс дизельного погрузчика повалил белый дым, а из его выхлопной трубы – чёрный. Эстакада утонула в дыму вместе с КамАЗом. Создавалось такое впечатление, что я нахожусь на гонках спортивных автомобилей с реактивными двигателями. Через три минуты всё закончилось, погрузчик откатился назад, а в полуприцепе появилось место, размером с метр, которое очень быстро заполнили грузчики. Но даже данный факт абсолютно не устраивал старшего по погрузке. Он лично сел за рычаги погрузчика, сказав о том, что сейчас будет процесс с названием «Прессование».

– А Вы мне не подскажите, у вас все машины так грузят? – удивлённо спросил я грузчика, стоявшего рядом со мной.

– Конечно.

– Но ведь в коробках и тюках могут быть хрупкие товары, например, стекло.

– Наше дело маленькое, мы зарплату получаем от количества загруженных тюков и коробок.

– Так ведь ….

– Возможно.

– Но ведь ….

– А вот это уже не наше дело.

Погрузчик отъехал метров на сто, произвёл максимальный разгон и врезался висящим на вилах поддоном в груз находящийся в фуре. От страшного удара груз продвинулся ещё на два метра вперёд, а большой поддон развалился. Именно в этот момент я осознал, что такое «Прессование». Грузчики быстро и максимально плотно заполняли освободившееся место, а проём ворот полуприцепа стал больше напоминать беременную женщину на девятом месяце.

– Ворота фуры никогда не закроете, – задумчиво произнёс я.

Как я ошибался! Ворота фуры благополучно закрыли, при помощи того же погрузчика, бригады грузчиков, огромной буфетчицы Люси и подоспевшего бухгалтера Феди, который принёс товарно-транспортные накладные.

– Ф-у-у! Трогай! – произнёс старший по погрузки, вытирая пот со лба.

Я больше не стал рассматривать на нашу фуру, так как мне было страшно. Да и к тому же я был просто уверен, что с таким грузом мы не только не поедем, но даже тронуться с места не сможем. Вася завёл двигатель, включил первую пониженную передачу и …, и фура благополучно поехала или тронулась. Точнее сказать, чуть не тронулся рассудком я. Как не странно автомобиль начал набирать скорость, открываю окно, выглядываю в него, просто хочу помахать на прощанье грузчикам. Но, ни грузчиков, ни базы увидеть так и не удалось, всё заволокло густым чёрным дымом от нашего КамАЗа.

– Вась, а Вась, а на чём ваша техника работает?

– На всём шо горит.

– Значит, сейчас мы едем на угле?

– Можно сказать и так.

– А вот наши грузовики «Пежо» так не могут.

– Вот поэтому они «Пе-и-жо», а если бы могли, тогда назывались КамАЗом.

– Вась, а какая грузоподъёмность у ваших грузовиков?

– Как тебе ответить правильно …, сколько загрузят, столько и есть.

Медленно, но верно выехали на трассу. Вася сказал, что надо закурить и вытащил папиросы «Казбек», предложив их мне. Соглашаюсь, хотя курю очень мало – вредно, знаете ли. Попытаюсь угостить Васю нашими сигаретами, достав из сумки французские под названием «МультиФильтр». Они длиной двенадцать сантиметров, из которых семь составляет фильтр.

– Угощайся, – сказал я, протягивая пачку сигарет.

Вася вытащил одну сигарету, быстро прикурил, сделал две глубоких затяжки, в результате чего вся часть сигареты, где был табак, моментально сгорела, а фильтр начал тлеть.

– М-м-да! – произнёс Вася и добавил, – трава, однако, а ещё какой-то пластмассой воняет.

Вася внимательно посмотрел на тлеющий фильтр сигареты и выбросил её. Я в это время прикурил папиросу и сделал всего лишь одну маленькую затяжку. Сложилось такое впечатление, что меня кто-то схватил за горло, а в легкие вставили кол, голова кружилась в

непонятном направление, папироса выпала изо рта.

– Ва-а-а-ся! – буквально прошипел я и отключился.

Через десять минут я с трудом пришел в себя и ещё долго не мог понять, где нахожусь.

– Ты так машину спалишь, – сказал Вася и вернул мне мои сигареты.

– Вася, что это было?

– Папиросы, их сам Сталин иногда курил, – ответил Вася и ткнул в фотографию какого-то усатого мужика, висевшую в кабине.

– Так в них никотина больше чет у меня волос на голове.

– Вот поэтому, тебе батенька курить надо бросать, пока не втянулся.

– А тебе?

– Мне уже поздно, я десять раз пытался бросить и всё без результатов.

– Вася, а у нас во Франции продаётся пластырь, с помощью которого можно бросить курить.

– Не в пластыре дело, начинать не надо было.

Мой взгляд упал на панель КамАЗа, там лежала карта сложенная много, много раз.

– Вася это что?

– Карта Советского Союза.

– А можно мне взглянуть?

– Можно если осторожно, – рассмеялся Вася.

Я понял это буквально и очень осторожно начал разворачивать огромную карту, которая начиналась с коленок Васи и продолжалась …, короче заняла всю большую кабину грузовика. Тщательно пытаюсь найти на карте город с названием «N», из которого мы выехали, но у меня ничего не получается.

– Вася, а мы сейчас где?

– Здесь, – ответил Вася, ткнув пальцем в противоположный конец карты.

Начинаю искать место на карте с названием «Мурманск», со своим понятием, что сто километров это много. Как нестранно, в радиусе ста километров от города «N», никакого города с названием Мурманск не было. Скажу больше, расширив поиск до трёхсот километров, я тоже ничего не нашел.

– Чего ищем? – спросил Вася.

– Да этот, как его Мурманск.

– А-а-а, так это не здесь, – многозначительно ответил Вася и ткнул в противоположный угол карты.

У меня сжалось сердце. Расстояние до указанной точки было во много раз больше всей Франции и моего осознания дальности поездки.

– Вася, так я на свой самолёт через одиннадцать дней не успею!

– Это ты брось! Успеешь! Обернёмся гораздо быстрее, – уверенно заявил Вася.

– Насколько быстрее?

– За десять дней, двадцать два часа, сорок восемь минут.

Я так и не смог понять, неужели для русских один час и двенадцать минут имеют такое огромное значение.

– Вася, это же немыслимое количество километров!

– Ты знаешь, – философски заявил Вася. – Если по карте смотреть или высчитывать километры, то страшно становится, а если подсчитать локтями – полный пустяк.

– А локтями это как?

– Ну как, берёшь руку, сгибаешь в локте и ставишь на карту, потом от окончания руки ещё один локоть и так далее.

– И что?

– Как что, у нас с тобой всего ничего, лишь три локтя по карте получается.

– Ва-а-а-ся, – протянул я. – А локоть это много?

– Немного.

– Вася, вот я знаю, что в километре тысячу метров, в миле больше, в морской миле ещё больше, а в локте сколько?

– Нет, если считать русский локоть по карте в метрах …, то это действительно гигантская цифра получиться может, я даже не знаю, как она в математике называется. В километрах проще, но тоже много, так приблизительно две тысячи, плюс минус двести км, а это уже мелочь.

– А почему такой разброс в километраже?

– Потому, что у людей длина локтя разная, понимаешь. Ну, это от роста человека зависит.