Никогда

Действующие лица:

Оля – Высокая, статная, очень хороша собой. С красивыми длинными волосами. 42 лет.

Артем – Высокий. О таких говорят: красавец. Спортивный, энергичный. 50 лет.

Их дочь – 16 лет. Высокая, крупная, красивая девушка. Выглядит лет на 20.

Олег, Леонид, Лида – приятели Оли.

Занавес не раскрыт. Выходит мужчина лет пятидесяти с небольшим. Он элегантен, он красив. В нем остатки былой уверенности в себе. Старается скрыть, что подавлен, растерян, старается говорить спокойно с достоинством.

Артем: Я хочу рассказать вам об одном вечере. Всего одном, который расколол мне жизнь, он не расставил все точки над “и”, он пригвоздил. В общем, все значительно проще. Мне шестой десяток, а я не знаю, как жить.

Уходит.

АКТ I

Занавес раскрывается.

Очень средне обставленная комната.

Заходит Оля, включает свет, входят Лида, Олег, Леонид.

Занавес раскрывается.

Очень средне обставленная комната.

Заходит Оля, включает свет, входят Лида, Олег, Леонид.

Оля: Заходите, ну, чего вы стали на пороге? Олег, Ленечка, Лида, заходите.

Олег: Сейчас, не спеши (пауза). Молодец ты, все-таки, Ольга, какая ты молодец.

Лида: По поводу чего молодец?

Олег: По поводу похода в театр. На все находится время, а в театр – вечно какие-то проблемы.

Леонид: Пьеса-то хорошая, но уж очень далека от оптимизма.

Олег: Не понял? А жизнь тебе дает много повода для него, родимого, то бишь, оптимизма?

Лида. Мне очень понравилась актриса, которая играла главную героиню. Хоть и говорят, что актер, скорее всего, в жизни не такой, как его герой на сцене, но глупая женщина не потянула бы такую роль.

Оля: Я смотрю, не жалеете, что я вас вытащила в театр?

Олег, Лида, Леонид: (Чуть ли не хором). Да, что ты? Молодец. Благодарность огромная.

Оля: (Обращается к Лиде). Лид, а тебе, по-женски, не грустно слышать еще раз истину о том, что самая большая плата в жизни за большую любовь?

Леонид: (Ему, видимо, давно и безнадежно нравится Оля). Странно, но ведь любовь самое сильное человеческое чувство, а приносит столько страданий (пауза). Но и этого мало – нужна еще и расплата.

Лида: В жизни полно пессимизма, в театр приходишь – та же картина.

Олег: А что, разве пьеса не о жизни? Давай, тогда пойдем на фантастический фильм об инопланетянах.

Лида: К чему эти крайности?

Оля: Ребята, а как вы смотрите на то, чтобы через неделю пойти еще раз?

Леонид: Какое сегодня число?

Лида: Двадцать третье.

Леонид: Значит тридцатого? Давайте завтра посмотрим, созвонимся и решим.

Оля: Но завтра будет завтра (оборачиваясь к Лиде). А ведь, вчера Артему исполнилось пятьдесят.

Лида: Господи, ну, ты ведь умная баба: реальная, трезво смотрящая на все. Откуда этот непонятный романтизм? Его уже давно нет в твоей жизни.

Оля: А малая?

Лида: Но ты же понимаешь, что она только твоя?

Оля: Понимаю. Вот уже столько лет понимаю. Но дети без мужчин не рождаются.

Олег и Леонид в это время тихо переключают каналы телевизора.

Лида: (Решила больше не продолжать разговор). Ребята, пошли. Завтра всем на работу.

Леонид: А как на счет чая?

Лида: Не будем.

Оля: Ребята, не обессудьте.

Раздается телефонный звонок. Оля подходит к телефону.

Оля: Алло (пауза). Я вас не слышу (пауза). Не слышно (обращаясь ко всем). Извините. Наверно, барахлит телефон.

Лида: А может, ошиблись номером?

Оля: Нужно будет, перезвонят.

Опять раздается телефонный звонок .Оля берет трубку.

Оля: Алло.

Все молча прощаются. Оля кладет трубку. Олег, Лида, Леонид уходят. Оля идет их проводить. Не переодеваясь, звонит по телефону.

Оля: Алло, добрый вечер, вы там надолго? Светик, скажи моей красавице, что я уже дома (пауза). Ладно, не засиживайтесь допоздна (пауза). Хорошо, досмотрите, пусть позвонит.

Вытаскивает из сумочки театральную программку и очень внимательно перечитывает. Раздается телефонный звонок.

Оля: (Подбегая к телефону). Алло, я слушаю (в телефоне молчание, удивленно). Я вас не слышу.

Артем: Алло!

Оля: (Удивленно, с некоторой дрожью в голосе). Я вас слушаю.

Артем: Алло (молчание).

Артем: Алло (молчание).

Оля: (Пауза). Я вас не слышу (пауза). Артем? (пауза) Ты? (пауза) Боже мой! (пауза) Алло.

Долгое молчание.

Артем: Оля? (молчание)

Артем: Оля?

Оля: Ты? (молчание)

Оля: Ты?

Молчание.

Артем: Оля! Да, это я, Оля (пауза). Ты меня слышишь?

Оля: (Молчание). Да.

Артем: Ты занята? (пауза) Я могу поговорить с тобой?

Оля: Я слушаю.

Артем: Мне позвонить завтра?

Оля: Я тебя слушаю. Ну, говори же.

Артем: (От неожиданности не знает с чего начать). Уже темно. Правда, еще не поздно.

Оля: Поздно.

Артем: Ты устала?

Оля: Я слушаю.

Артем: У тебя нет желания меня слушать?

Оля: Есть.

Артем: А видеть?

Оля: Есть.

Артем: Я так давно не видел тебя.

Оля: Я тоже.

Артем: Хочу представить.

Оля: И не можешь?

Артем: Нет, не то. Передо мной не образ, а чувство.

Оля: Как это?

Артем: Очень просто: оно, оказывается, не уходит, не теряется, не забывается (пауза) – оно прячется (пауза).

Оля: Интересно.

Артем: Я только сейчас понял: оно прячется, сохраняя себя.

Оля: А я вижу тебя.

Экран. На экране городской телефон, сумерки, мало прохожих, но все это второй план. На первом плане Он.

Оля: Ты стоишь в уютном тихом переулке, тебе легко говорить – нет прохожих. Можно начать диалог, больше склонный к монологу.

Артем: Ты права. Городские телефоны укрепляют чувство одиночества, но, правда, дают иллюзию освобожденности (небольшая пауза). Оля, пригласи меня.

Долгая пауза.

Оля: Сейчас?

Артем: (Настойчиво). Да.

Оля: Я жду.

Артем: Я сейчас.

Оля начинает что-то убирать в комнате, идет открывать дверь квартиры, включает телевизор. Раздается звонок.

Оля: (Повернувшись к двери, говорит громко). Заходи, открыто.

Входит Артем. В руках у него красивый букет и торт. Чувствуется, что зашел человек, уверенный в том, что ему рады.

Артем: Ну, здравствуй!

Оля: Еще раз. Присаживайся (с иронией) . Давненько не виделись. Надо же.

Артем подходит к столу, открывает коробку с тортом.

Артем: (Говорит тоном почти хозяина, он привык, что ему всегда рады.) Девушка, где у вас ваза для цветов и чашечки для чая? Ты пригласила меня на чай, ты же знаешь, что чай очень сближает.

Оля: (С некоторой настороженностью). Ну, чай, так чай (выходит).

Артем: (Кричит ей в кухню). Знаешь, я не ехал, я шел по улице, у меня было чувство, что я бреду без цели и адреса (дальше говорит тише, как бы, для себя). Как хорошо быть наедине с самим собой. Это не одиночество – это наедине, когда взгляд в никуда или в себя. И так уютно душе (пауза). Ведь, по большому счету, нас так мало интересует в жизни, всего две вещи: звездное небо над головой и мир внутри нас (пауза, нетерпеливо, громко). Оля, за это время можно нагреть уже два чайника.

Оля: (Входит, говорит спокойно). Ты не разлюбил хорошее вино? Я искала бутылку муската.

Артем: Нет. Какой я болван. Торт придумал, а вино, честно говоря, постеснялся. Извини. Старею, не все понимаю.

Оля: (Как бы, продолжает). Или кокетничаю. Ладно. Я с удовольствием выпью с тобой хорошего вина. Правда, с удовольствием (уходит).

Артем: (Как бы, продолжая мысли вслух, ходит по комнате). Хорошая вещь, широта интересов – только, ведь, это не более, чем цивилизованное любопытство. Вот так, идешь медленно-медленно, споришь с самим собой, обвиняешь и одновременно объясняешь, возвращаешься к началу и доходишь, почти, до тупика, и опять возвращаешься к себе, ругая и оправдывая, а, главное, никогда не извиняешься.

Входит Оля с чайником. Артем продолжает. Такое впечатление, что Оля должна была слышать все предыдущее. Артем садится в кресло.

Артем: Я думаю: вот проходит время, скорее всего справедливое время, которое ставит все на свои места, все участники событий высказываются вслух или исподтишка, и видишь, что та самая мелочь, которую, считаешь, никто не заметил, оказалась главной и решающей, и вся твоя правота нужна только для оправдания собственной гордыни. И продолжаешь успокаивать себя, и успокаиваешься.

Оля: (расставляя чашки). О чем это ты?

Артем: Да, так. Мысли вслух.

Оля: (продолжая накрывать стол). Не пойму: то ли оправдываешься, то ли каешься.

Артем: Ты права. Я и оправдываюсь, и каюсь.

Оля: (Поворачиваясь к нему). Знаешь, я, ведь, до сих пор помню, как ты говорил: ”Самая большая правда говорится во имя лжи”.

Артем: Могу дополнить. Французы говорят: “Говорите правду, говорите много правды, говорите столько правды, сколько от вас никто не ожидает, но только не вздумайте говорить всю правду” (пауза). Нет, Олечка, это не ложь. Просто, ты попала на откровенное отдохновение души (пауза). Ну, давай, садись. Будем пить чай и откровенничать.

Оля: А ты умеешь?

Артем: Нет.

Оля: Хотя, здесь можно: никто не видит, никто не слышит (садятся за стол).

Артем: За встречу (пьют вино, Оля встает, начинает разливать чай). Меня вчера покинули 50 лет. Они уже не мои.

Оля: Я помню. Прими мои соболезнования.

Артем: Сегодня начинается обратный путь – похоже, он будет быстрее.

Оля: А что ты хотел?

Артем: Понимаешь, вчера, среди тех, кого хочется считать близкими, я промолчал весь вечер. Я вспоминал, я горевал, я прощался с надеждами, и кажется, увидел свой предел (пауза). Не знаю, были ли они со мной или только за столом, но я, определенно, был страшно далеко (небольшая пауза). Может быть, юбилеи и существуют для того, чтобы реальней взглянуть на себя, на свои возможности, да и вокруг не помешает (пауза). Ты слушаешь меня?

Оля: Да. В слове «юбилей» мне слышится слово “никогда”.

Артем: Не понял.

Оля: Ты сожалеешь о 50, а я об ушедших 40. Не зря же говорят: женщине уже 40, а мужчине всего только 40. А, когда произносится фраза за 40, то с горечью, в отношении чего-то, тихо думаешь: “никогда”. Вроде все еще есть – ребенок, которому ты еще нужен, мужчины полны заинтересованности к тебе, жажда познаний хлещет через край, работа не потеряла интерес, но появляется маленький вопрос или событие, ответ на который “Никогда”, и, вот тут-то, ловушка и открывается.

Артем: Я не хочу за это пить. Мне до сих пор нужна иллюзия романтизма (без всякого перехода). Оль, у тебя, случайно, нет гитары?

Оля: Есть (выходит и приносит гитару).

Артем: (Встает).Ты не знала об одном моем достоинстве – я пою романсы.

Оля: Это достоинство?

Артем: Не придирайся. Слушай (начинает петь).

Я приглашаю Вас на вальс,

Когда сижу в уединеньи,

Я приглашаю только Вас,

Не думайте, что совпаденье.

Я приглашаю Вас на вальс,

С тоской и маленькой надеждой,

Я приглашаю только Вас,

Нет, я не делал это прежде.

Я вам не близок, не знаком,

Я, просто, отдаленный образ,

Я приглашаю Вас стихом,

Молитвой, музыкой и прозой.

И, приглашая Вас на вальс,

Стремлюсь я, в общем, к совершенству,

Я приглашаю только Вас,

Как волшебство и как блаженство.

Я приглашаю Вас на вальс,

Как в плаванье, как в расставанье,

Я приглашаю только Вас,

В восторг от первого свиданья.

Я приглашаю Вас на жизнь,

Ее уроки не напрасны,

Давайте ею дорожить,

Желания ее прекрасны.

Пауза.

Оля: Нет слов. Если бы это же, только лет семнадцать-восемнадцать тому назад.

Артем: (Удивленно). Неужели тебе не понравилось? Признаюсь – это мое.

Оля: Понравилось. Просто, мне показалось, что этот романс, из списка джентльменских ухаживаний.

Артем: Оль, ты очень резка.

Оля: Извини. Но неужели я не права (раздается телефонный звонок)? Алло, я слушаю. Да, мама. (Пауза.) Нет-нет, я пришла недавно. С Олегом, Ленечкой и Лидой (пауза). Проводили, ввели в квартиру (пауза). Нет, еще не пришла (прикрывая трубку, обращается к Артему). Это мама, извини (дальше слушает мать). Пьеса хорошая и очень поучительная (пауза). В чем смысл? А смысл в том, что в жизни за все нужно платить (пауза). Ну, например, за любовь. И чем сильнее любовь, тем тяжелее расплата (пауза). Жизнь, вообще, жестока. Ты, ведь, любишь романы Айтматова (пауза)? Ладно, мама, мне завтра на работу. Спокойной ночи (кладет трубку).

Артем: Все. Давай пить чай и умничать (садиться за стол).

Оля: Как это?

Артем: Да, никак. Просто, славное слово “умничать”.

Оля: Давай. Только я не умею умничать (задумывается). Знаешь, я, как-то, задумалась над тем, что акценты моей жизни были сделаны неправильно еще в молодости. Я поддалась на простые советские агитки о том, что нам нужна высокая духовность, а быт – это низкопробно. Что стремление к карьере – недостойно, что красивый, комфортный быт – признак низменных желаний (задумалась, игриво с иронией). А, ведь, получились по всем статьям неувязочки. Занимаясь самообразованием, я стала критична, я поняла, что не живу, а выживаю (пауза). Ты будешь удивлен, но я до сих пор бегаю в оперу. Помнишь хор в “Борисе Годунове”: “хлеба, хлеба”? Скажи, что изменилось? Разве что, манера просить этот хлеб (пауза). Самое большое спасение (задумалась), в минуты одиночества, отчаяния и непонимания, и нежелания никого видеть, оказался мой маленький мир (пауза). Тебе не интересно? Извини.

В течение монолога Оли Артем встает и весь его вид становится заинтересованным

Артем: Нет, нет, я с таким удовольствием слушаю тебя. И, откровенно говоря, думаю, что именно этого мне всю жизнь не хватало. Женского ума, желания понять. Видимо, не зря у меня остались в памяти эти 2 недели единения душ (пауза). Я оборачиваюсь назад и понимаю, что никогда больше этого не было. А может, я не очень искал (пауза). Ну, нужно нам, мужикам, самоутверждаться в ваших глазах. Для уверенности в себе, для еще одного рывка в жизни. Нужно. Только у каждого из нас своя отметка, своя высота (пауза). Сложно с такой, как ты. Уж очень высокая ты планка, уж очень (садится в кресло очень вальяжно). А с годами, вообще, все меняется. Вроде бы, все есть, карьера, в глубине души понимаешь, что выше не прыгнешь, хотя хочется, быт по нашенским меркам куда лучше, но потеряно тепло в душе, куда-то спряталась искренность глаз, и начинаешь искать. Чего греха таить – найти все это можно только у очень молодых женщин, которым так хочется верить. Верить мне, верить себе (игриво). Ищу, мадам, каюсь, ищу и утверждаюсь. И, пока, получается.

Долгая, долгая пауза.

Артем: Как хорошо говорить вслух. Говорить – не произносить, не задумываться над каждым словом, не сопоставлять, не просчитывать. Оль, если бы ты знала, как хорошо.

В Олином поведении чувствуется старая обида, грусть, еле сдерживаемое желание упрека.

Оля: Я слушаю тебя и думаю: насколько мы разные. Ты – легкий, с тобой приятно и необременительно. Твоя коммуникабельность – вот залог успехов и всего, что есть в твоей жизни. Таким людям завидуют. Завидую тебе и я (пауза). Но нельзя поменять свое существо. Как это звучит по-украински: “Яке у колисці, таке і в труні”. Людям тяжелым тяжело самим. Они хотят, но не умеют, не в состоянии смотреть на все легко. Их чувства, зачастую, долгие и глубокие, а это ко многому обязывает. С ними тяжело. Их обязательность – немой укор легкости и необязательности. Их чувства – тоже немой укор. Ведь, человек таков, каков есть (пауза). Я ничего не могу с собой сделать. В моей душе так никто и не смог поселиться кроме тебя (пауза). Говорят, что женщины не могут разлюбить – они могут разочароваться. У меня не было этой возможности – я, просто, тебя не видела (пауза). А твой звонок был полон удивления (небольшая пауза). Неправда, что противоположностям легко жить вместе. Они, не отдавая себе отчета, завидуют и упрекают друг друга. Даже, если молчат.

Артем: Ты стала еще больше философствовать.

Оля: Нет-нет, это не философствование, это банальный анализ себя, своих поступков, своих ошибок и неудач, да и, просто, катастроф.

Артем: Олечка, выключи телевизор – такое чувство, как будто нас все время перебивают.

Пауза. Оля встает из-за стола и выключает телевизор.

Артем: (Продолжает). Так чего же мы не сможем никогда?

Оля: Например, родить, дать жизнь.

Артем: (Игриво). Как это?

Оля: Не просто дать физическую жизнь, а вырастить, учитывая все предыдущие ошибки. Не даны нам уже, Артем, прекрасные наивные восторги молодости и желание верить всему и всем. Грустное слово “никогда” (пауза). Да и мало чего – сразу не придумаешь. А оно уже висит над нами и пока, лишь изредка, дает о себе знать.

Артем: Что-то взгрустнулось мне от этих слов.

Оля: Извини.

Артем: Да, ничего-ничего (видно, что он не привык обременять себя серьезными разговорами с женщинами, стараясь сделать заинтересованный вид). Говори. Я слушаю тебя с интересом.

Оля: Тебе интересны мои откровения?

Артем: Очень.

Оля: Знаешь, о чем я сейчас подумала. Ведь, по большому счету, моя жизнь разделилась на две части. Все, что было до расставания с тобой, связывалось единой цепочкой – девочка росла, взрослела, ждала любви и дождалась. В этом была простая логика. Но потом началась другая жизнь, совсем другая. Не было девочки, уже пришло взросление, и не девочка, а уже женщина ждала не любви, она ждала любимого. И мне бы, глупой, понять, что жизнь другая, вторая, а я продолжала жить во второй жизни желаниями первой. Вот и получилось, что получилось (пауза). И все вокруг не могут понять, да и сама я тоже (с кокетством) – и хороша, и умна, ан, нет.

Артем: (Старается сменить тему разговора, он боится, что за откровениями, обыкновенно, сразу идут воспоминания и упреки). Уже поздненько. Может, пора честь знать? Знаешь старый еврейский вопрос: “У Рабиновичей, вроде, тоже были гости, но у них уже давно темно?”

Оля: Перестань. Ты так надолго пропадаешь.

Раздается звонок. Оля выходит.

Артем: (Достает записную книжку). Видимо, неправильно записан номер, а жаль.

Входит Оля.

Оля: Это соседка. Извечное человеческое любопытство.

Артем: Ей нужна была соль.

Оля: Нет, у нее срочно перестал работать телевизор.

Артем: (Игриво). Хотелось бы поболтать часок – другой с соседкой. Зови ее. Зови.

Оля: Перестань, Артем. Это даже не шутки (замолкает, смотрит очень долго и задумчиво). Я с удовольствием общаюсь с тобой. Давай продолжать пить чай и умничать (встает, берет чайник и выходит, по ходу говорит). Подожди минуту.

Артем: (Сначала говорит громко, чтобы было слышно на кухне). Интересное время сейчас: одним тяжелое материально, всем морально. Какие-то странные приоритеты. Мы держимся за детей, которым давно не нужны, упрямо сохраняем семьи, которых давно уже нет (возвращается Оля и разливает чай). Общественное мнение – двойной стандарт. Оно не взрывается от повсеместного хамства, пьянства, воровства и лени. У нас возведено в ранг обязательности, ни за что не отвечать. Мы поражаем мир необузданностью страстей по мелочам и равнодушием к собственной жизни.

Пауза.

Оля: Я слушаю тебя. Интересно. Но почему-то у меня возник вопрос не по теме. У тебя есть сострадание к людям? Ведь, проявляя сострадание, нужно лишить себя чего-то.

Артем: Чего?

Оля: Например, душевного покоя. Страдающий легче поймет страдающего. Помнишь у Ницше: “Милостыню подают только нищие” (пауза). Умнеем, Артем, грустнеем. Мне кажется, мудрость – это умение уважать чужие чувства, чужие мысли и чужой труд.

Раздается телефонный звонок, Оля берет трубку.

Оля: Алло, я слушаю (пауза). Что-то случилось? Ты тяжело дышишь (пауза). Ты из-за этого позвонила (пауза). Это его вопрос (пауза). Нет, только его, ко мне это не имеет отношения (пауза). Каждый решает свои проблемы сам (пауза). Нет, не сплю. У меня гость (пауза). Давай вернемся к началу разговора. Почему ты тяжело дышишь (пауза)? Хорошо, я сейчас прибегу и померяю давление (пауза). Нет, не знаешь, но слышала (пауза). У меня в гостях Артем (пауза). Да. Да (пауза). Мама, ты забываешь, сколько мне лет (пауза). Мама, деликатность, даже к близким, еще никому не мешала. Я иду.

Артем: Ты с мамой разговариваешь каждый вечер?

Оля: Да.

Артем: Тебе тяжело с ней общаться?

Оля: Нет. Просто, изредка думается, что умные и деликатные люди – редкость.

Артем: Не слишком ли ты требовательна?

Оля: Нет. Я люблю маму, и разумные советы с удовольствием слушаю. Но нельзя без разрешения лезть в чужой мир, даже, если это мир твоего ребенка. Подожди. Я вернусь через семь-десять минут. Включи телевизор, послушай, чем отличаются последние известия от предыдущих.