Боевой пекинес Мавка

– Да. Именно на Земле статуэтка стала проявлять себя. Напитавшись аурой крови, которая царила везде на Земле, статуэтка приобрела два свойства: останавливать любую войну и переходить из рук в руки по собственному желанию. Так она попала к Хуан-ди и остановила междоусобицу в Древнем Китае.

– Но это же хорошо! – воскликнул я.

– Хорошо, – согласился Крист. – Но когда аура крови слабела, артефакт начинал внушать окружающим мысль о новой войне. И война начиналась!

– Так значит…, – мы переглянулись.

– Да, Первое Вторжение вызвал артефакт. В Нашем Мире нет ауры крови, но есть большая магическая сила. Хаос вторгся к нам в виде Эмблемы с маголвами.

– А Мавка знает об этом? – спросил я.

– Нет, но догадывается. Артефакт протащил его по всей длине пласта стремительно, но я почувствовал его мысли. Мавка застрял. Он застрял в Радужном Замке. Именно туда ведёт Центральная Тропа, в пространственно-временной коллапс.

– Что? – Мы снова переглянулись, но уже с недоумением. Что такое «пространственно-временной коллапс», не знал даже я.

– Сейчас объясню. Вы за этим сюда и пришли, чтобы получить ответ на вопросы и попасть в Радужный Замок.

– Кстати, почему именно мы? – снова спросил я.

– Вы не просто четвёрка, вы симметричное подобие (как в пространстве, так и во времени) тех, кто остановил Первое Вторжение. Надпись на камне сделали мы, разумные кристаллы. Да и сам камень на этом месте вырастили мы. Камень – это первый тест на нужную четвёрку.

Неплохо и то, что Скалистые Пустоши стали непроходимыми, хотя и по вине Первого Вторжения. Любопытные отсеивались сразу. Вы первые, кто вчетвером (Крист выделил эту фразу, БУММ прозвучало особенно внушительно) прошёл мимо камня. Когда вы свернули на Правую Тропу, стало ясно, что именно вас мы так долго ждали. Тогда я связался с Мудрейшими и предупредил, что вы скоро будете на Совете.

– Откуда вы это знали?

– Вы же прошли. Дальше просто – мы знали о гномах, предполагали, что вы поможете им разблокировать порталы. Сами гномы не смогли бы их запустить, даже пробившись к ним. Они не имели нужных знаний, а Слим тоже не всё знал, хотя и думал, что знает. Ведь всё так и произошло?

– Да, – согласился я. – А если бы не получилось?

– Вы не прошли бы дальше Блокирующего Камня. Вас отбросило бы назад со страшной силой. Так уже было один раз. Это была не та четвёрка. А вы та. И доказательством тому служит наш разговор. Зеркальный Кряж – это не Блокирующий Камень. Тут всё гораздо сложнее устроено. Блокирующий Камень отбрасывает, а Зеркальный Кряж уничтожает.

Мы переглянулись в третий раз. Одна и та же мысль в разных вариациях промелькнула в наших головах: «Значит Совет послал нас на верную смерть?».

– Не думайте глупостей! Совет предупреждал вас о смерти. Да и спасал, как мог. Если бы не их карта, вы бы не дошли до камня. А теперь о главном. Вам надо найти Мавку.

Мы опять переглянулись. Крист даже засмеялся, во всяком случае его равномерное БУММ-БУММ, мы приняли за смех.

– Хватит крутит головами, а то отвалятся. У нас мало времени, потому что подходит время прилёта драккаров. Не переглядывайтесь, а слушайте. Не драконы, а драккары. Они похожи на драконов, но меньше, с одной головой, у них красивая разноцветная окраска и они имеют сумку на брюхе для переноса. Драккары служат нам. Они дети Великой Матери, первые разумные существа Нашего Мира. Сейчас они перешли в состояние невидимости. Так им легче служить нам и жить в этом мире. Они, как и драконы, космические странники. Но обладают еще двумя особенностями – могут мгновенно перемещаться во времени и пространстве и выбирают себе переносимых сами, на основании совмещения энергий. Мне уже дали знать – четыре драккара выбрали вас и сейчас они будут здесь. Они доставят вас к Радужному Замку. Вы должны найти в замке Мавку и рассказать ему про артефакт всё!

– А если мы пропадём в этом Радужном Замке? – проворчал Бонифаций.

– Не пропадёте. Раз Зеркальный Кряж вас пропустил, значит ваша четвёрка сохранит стабильность и там. Помните, Мавка должен отдать артефакт добровольно. Только тогда удастся остановить Второе Вторжение. Артефакт вернулся к себе домой и вторую Эмблему уничтожать не будет: и потому что попробовал силу на первой Эмблеме, и, главное, потому что теперь жаждет крови. А теперь вы, гном и Собакк, прижмитесь к стене Грота. Он хоть и велик, но может вместить только двух драккаров за один раз. Первыми улетят Сим и Лотта.

Сибелиус и Бони едва успели вжаться в зеркальную стенку, как в Гроте появились драккары: мой жёлто-зелёный и розовый Лотты. Впрочем не розовый, а розовая. Иначе зачем это на её хвосте красовался бантик? Драккары стояли тесно прижавшись крыльями друг к другу.

– Как же мы полетим? – подумал я. Крист отозвался немедленно.

– Не полетите, а переместитесь. Крылья они применяют только когда парят в межзвёздных потоках. Слушайте меня. Встаньте на кончик хвоста драккара. Драккар сам опустит вас в сумку. Вам в космос не лететь, так что герметичности не будет. Когда появитесь на поляне, ждите. Драккар снова опустит в сумку кончик хвоста. Тогда и хватайтесь. Если Мавка ДОБРОВОЛЬНО передаст вам артефакт, – то мы почувствуем это по энергетическому выбросу, и драккары заберут вас оттуда. Удачи. Я, Крист, хочу остаться Разумным Плазменным Кристаллом.

Глава 21. Радужный Замок

Вопрос о том, что делать дальше мы обсуждали бурно, стоя перед воротами Радужного Замка. Он и впрямь был радужным, постоянно меняя цвет стен, башен и башенок, окон, крыши. Да и формы самого замка постоянно менялись, перетекали. Не менялся только квадрат, на котором мы стояли – островок стабильности, на который нас перенесли драккары.

Да, если бы не драккары, не попали бы мы к Радужному Замку. Плазменный Кристалл объяснил, почему Лотта не видела Центральную Тропу. Не туман, а постоянно меняющийся пространственно-временной коридор был теперь на месте Цетральной Тропы, хотя до Первого Вторжения она вела к месту обитания цвергов.

Цвергов привёл когда-то в Наш Мир маг Один. Не всех, а только тех, кто искренне раскаялся в убийстве Квасира. Здесь, не слишком близко, но и недалеко от Гномьего Кряжа, выстроили цверги себе Обиталище. Печально, но цвергов постигла участь гномов. Их было немного, но они не остались в стороне, когда маголвы вторглись в Наш Мир, и погибли, сражаясь. А Обиталище осталось. Именно оно стало стабильным центром вокруг которого клубилось пространство и время, принимая вид Радужного Замка.

Всё это рассказал нам Плазменный Кристалл, пока мы загружались в сумки драккаров. Теперь только драккары могли прорваться к Радужному Замку. Остальные пропадали, если вступали на Центральную Тропу. Куда их заносило – не знал никто, в Радужный Замок они не попадали.

Впрочем, точно было известно, что один смельчак всё-таки попал внутрь Радужного Замка. И это был Мавка. Попал он туда с помощью артефакта и остался внутри стабильной структуры замка – в Обиталище цвергов. Это всё, что успели почувствовать разумные кристаллы, прежде чем сигнал от Мавки растаял.

– А вы уверены, Крист, что Мавка до сих пор в Замке, что его не занесло в другие миры? И откуда такая уверенность, что он до сих пор жив? – спросила Лотта, задержавшись на кончике хвоста розовой драккарихи, когда Плазменный Кристалл окончил свой рассказ.

– Уверен. Артефакт обладает свойством дарить своему хозяину (правда, пока не захочет его поменять) силы и неувядаемость. Так что, Мавка жив… И он в Замке, в стабильной его части, в бывшем Обиталище цвергов. Как я уже сказал, артефакт вернулся домой. Статуэтка не желает перемещаться больше в другой мир, она желает изменить этот мир. На то она и Гибельная Вещь. Только прорыв в этом месте пространства и времени затруднил действие артефакта. Эмблема должна была вторгнуться во второй раз ещё полвека тому назад. И запомните ещё одно – Мавка ждёт друзей, чтобы перестать быть синем червем.

После этих слов Криста, наши с Лоттой драккары начали перенос, и последнее, что я увидел, выглянув из сумки – появление двух следующих драккаров. Для Бони и Сибелиуса

Драккары перенесли нас и высадили перед Радужным Замком. Мы стояли и обсуждали нашу встречу с Плазменным Кристаллом.

– Как всегда, загадок больше, чем разгадок.

Я был согласен с этим замечанием Лотты. Крист рассказал много, но почему же он не рассказал всё до конца? А вдруг мы не успеем разгадать все загадки?

Пока мы стояли, Замок успел стать серебристо-фиолетовым с двумя большими башнями и дубовыми воротами.

– Пошли, что ли? – сказал Сибелиус и добавил, – Хоть Крист и сказал, что нашу четверку подобрали так, что она сохранит стабильность и в Замке, но всё равно …

Он не докончил. Всем и так было ясно, что недосказал гном. Никому не хотелось пропадать во времени и в пространстве, но нужно было идти дальше, то есть войти в замок. Дубовые ворота начали на наших глаза превращаться в стену и мы поторопились забежать в них. Кто знает, что возникнет перед нами дальше?

Успели мы во время. Ворота за нами превратились в сплошную стену, а мы не растворились ни в пространстве, ни во времени. Вот они мы. Стоим рядышком – видим, слышим и чувствуем друг друга.

– А вдруг мы застрянем тут? – в голосе Лотты прозвучала тревога.

– Почему это мы должны застрять? – Сибелиус ответил вопросом.

– А потому, что если ворота превратились в стену, то почему бы коридору замка не превратиться в ловушку?

– Лотта, ты что это? Боишься? – Решил вмешаться я.

– Да, боюсь. И не собираюсь это скрывать. Ты помнишь последние указания Криста во время посадки в сумку?

– Какие?

– А те, что даже драккары здесь не задерживаются. Нырнут, посмотрят и сразу назад, чтобы их не утянуло.

– Я помню это. Но ты забыла, что тот же Крис говорил о стабильности нашей четверки!

– А вдруг это не про нас было предсказано? – Лотта явно нервничала. – Я просто таки представляю, как коридор превращается в тюрьму без окон!

Странно, но как только она это сказала, коридор вокруг нас и впрямь стал меняться. Я скажу больше – коридор стал превращаться в замкнутую комнату.

– Бежим отсюда! – я рванулся вперёд.

Топот, раздавшийся за моей спиной доказывал, что второй раз мне повторять не надо. Ясно было, откуда мы бежим – из комнаты-тюрьмы, но неясно – куда мы бежим, поэтому дверь, возникшая из ниоткуда, оказалась как нельзя кстати. Я дёрнул за ручку, дверь не открывалась. За нами возникла новая стена, а рядом открылся новый коридор. Был он светлый и нестрашный, поэтому мы перестали бежать и просто пошли по новому коридору. Мы шли и шли, но никаких окон или дверей не находили.

– Долго мы будем идти в никуда?

Раз уж Сибелиус заволновался, то дело плохо, поэтому я страстно захотел, чтобы коридор кончился и появилась дверь, которую можно было бы открыть. И дверь появилась! Прямо перед нами! Хотя только что тут не было никакой двери. Особенно не надеясь, я потянул за ручку. Дверь скрипнула и отворилась.

Глава 22. Встречи и расставания

Вопрос о том, куда идти дальше, мы решили пока не обсуждать, потому что мы оказались в просторной комнате с большими окнами. Из окон лился мягкий свет, он манил и притягивал и мы решили выглянуть в окно. Странно, но из окна открывался вид на море, причём за окном была ночь, а не день.

– А море здесь откуда? И почему ночь? – Вопросы Лотты повисли в воздухе.

Мы молча смотрели на море, на звёзды, на единственное ночное светило, которое к тому же было неправдоподобно большим. Мысли медленно ворочались в моей голове, я был растерян не меньше остальных – слишком много событий произошло с момента высадки у Радужного Замка. Наконец Бонифаций произнёс:

– Красиво как! Хочется, чтобы море не исчезало. Узнать бы только, где мы находимся?

– В Порт Льягите, в моем доме. Однако интересно, как вы сюда попали? Я никого не принимаю.

Голос, который раздался от порога двери, заставил нас стремительно развернуться. Перед нами стоял худой, высокий человек. Одет он был весьма пёстро, к тому же пара тонких усов, лихо загнутых вверх, придавали ему сходство с морским раком.

– Через дверь. – ответила за всех Лотта. – А вы кто?

– Из какой глуши вы явились? Не иметь представление обо мне?

Его удивление было неподдельным. Впрочем, он недолго удивлялся. Он уставился цепкими глазами на нашего Бони.

– Странное существо, похоже на собаку, но такую большую?

– Я не собака, я Собакк. И меня зовут Бонифаций!

– Собакк? Да ещё и разговаривает! Забавно. Следующую свою картину я назову: «Параноидная тема. Метаморфоза в Собакка».

– Как нам попасть на кухню? – Я решил, что пора вмешаться в этот разговор.

– Вы голодны? – поинтересовался художник, по последнему замечанию стало ясно, что он художник.

– Нет, нам нужно найти Мавку.

– У меня на кухне какой-то Мавка? – он был искренне удивлён.

– Пошли отсюда, – проворчал Бонифаций. – Хотелось бы найти кого-то, кто будет отвечать на наши вопросы, а не задавать новые. Да и море мне разонравилась. Хочется увидеть что-нибудь другое. Например, поле.

И опять вокруг нас всё стало меняться. Исчезла комната, странный художник, а вместо них появился внутренний дворик. Стены отступили, но не исчезли окончательно. При этом они переливались всеми цветами радуги и раздвигались, раздвигались, пока между ними не образовалось поле, которое тянулось в даль. Эффект был поразительный. Мы ясно видели стены, и в то же время поле тянулось вдаль и над полем плыли свинцовые облака!

– Как это может быть?! – Бонифаций даже начал чесаться по-собачьи, но быстро опомнился.

– Пространственно-временной коллапс! Тебе же Крист ясно всё рассказал. – Сибелиус только делал вид, что он всё понимает, а на самом деле и ему было неуютно. Тут мы заметили фигуру человека. Он еле-еле шёл по полю, словно смертельно больной человек, голова его была замотана чем-то белым. Когда он подошёл ближе, мы увидели, что он ранен, а не болен (а может, и то, и другое вместе?). Он зажимал рану, но между пальцами текла кровь. Мы услышали бормотание: «Ни одна картина не продана! Неудачник!»

– Что с вами? – Лотта бросилась на помощь.

Но человек прошёл мимо и исчез, а вместе с ним исчезл и поле, и облака.

– Кто же это был? Такой несчастный художник… – Лотта не на шутку пригорюнилась. Впрочем, горевать долго не получилось, потому что мы опять были в помещении. На этот раз это был большой, прямо-таки огромный зал. Его стены ещё пахли штукатуркой. Я поднял голову и увидел, что на потолке углём были нанесены контуры фигур. Только контуры, но в этих фигурах, была такая страсть, такая сила, что всем нам стало ясно …

– Великий Мастер! – воскликнула Лотта.

– Классно нарисовано! – высказался Бонифаций.

– Он, наверное, гигант! – предположил Сибелиус.

Только я не успел высказаться, потому что за нашими спинами раздался смешок и хрипловатый голос произнёс:

– Гигант?

Мы обернулись и увидели его. Он не был гигантом – невысокого роста, да еще и сгорбленный человек. Лицо его нельзя было назвать красивым, а перебитый нос довершал эту некрасивость. И только чёрные глаза! Они приковывали взор, заставляли забыть и о его малом росте, и о перебитом носе. Глаза горели действительно гигантской силой.

– Вам нравится? – спросил он.

– Я представляю, как это будет в красках. – ответила за всех Лотта. Художник пристально посмотрел на неё, черты его лица смягчились, он улыбнулся.

– Ты права, красавица амазонка. Но кто же вы такие и как попали сюда? Даже папу я стараюсь сюда не пускать.

– Мы ищем кухню, но здесь всё так быстро меняется.

– И это вы называете быстро? Здесь месяцы и месяцы работы. Я только начал.

– Мы не о картинах… – начал было я, но остановился, потому что всё вокруг опять начало меняться. Наш великий мастер тоже исчез.

– Когда же это закончится? – Наконец-то мы заговорили одновременно, а то уж я начал беспокоиться. Когда слаженность в команде нарушается – это плохо отражается на результатах. За это время зал преобразовался в пещеру. И тут у меня в голове как будто что-то щёлкнуло.

– Сибелиус, это ты страстно пожелал оказаться в пещере?

– Откуда ты знаешь, Сим?

– Пещера ухоженная. Ясно, что гномы поработали. Ты отвечай на вопрос.

– Да, пожелал. Не люблю огромные человеческие залы.

– Так вот, друзья мои, – сказал я. – Хватит ходить туда-сюда. Пространство и время выперлось прямо в это место, окутало обиталище цвергов и превратилось в Радужный Замок.

– Подумаешь, новость, – хмыкнула Лотта. – Крист уже всё это нам рассказал.

– Да, – согласился я. – Но Крист не рассказал нам, что пространство и время в Радужном Замке изменяются под воздействием наших мыслей! Не всех, а только самых сильных, самых ярких, самых направленных. Я это только сейчас понял. Стоило тебе, Лотта, начать излучать сильную мысль о тюремной камере, как коридор стал превращаться в замкнутую комнату. А ты, Бони? Вспомни, ведь поле появилось только после твоего страстного желания! А теперь и Сибелиус постарался.

– А откуда взялись все эти художники? – спросил Сибелиус.

– Элементарно, Сибелиус. Сюда проникло пространство и время Земли. Самые сильные образы создают художники и вообще творческие люди. Вот их и выбрасывает сюда. Изменения начинаются тогда, когда чья-то мысль, пересиливает другую. Там, в поле соединились мысли Бонифация и того несчастного художника! Поэтому стойте и думайте про одно и то же. Что это просто комната в обычном замке. Поняли?

– Сим, ты самый умный в Нашем Мире!

Кажется, я уже упоминал, что похвала от любимой приятна, даже если понимаешь, что эта похвала преувеличенная.

Глава 23. Призрачная Карта

Вопрос о том, что делать дальше, возник у нас одновременно. Радужный Замок – коллапс пространства и времени, мог открывать нам бесконечные комнаты и залы, а времени у нас не было. Наши догадки по поводу артефакта и Мавки – это лишь догадки! Только боевой пекинес мог ответить на все наши вопросы. Так что, мы стояли в коридоре, который сами же и сотворили, и думали, как найти центр стабильности, кухню замка.

– Неужели ничего нельзя придумать? – Бонифаций даже не стал скрывать своего раздражения. – Эмблема вот-вот вторгнется! Все магические и боевые придумки могут её только сдержать, но не остановить! Да и коридор вот-вот распадется.

– Успокойся, Бони! – Мои слова были больше похожи на приказ: только паники мне не хватало. Я и сам-то был не в лучшем состоянии, понимая, что мы можем не успеть.

– А чего он прячется? – не выдержал и Сибелиус. – Крист четко сказал: «Он ждёт друзей, чтобы перестать быть синем червем». Мы же друзья!

– Но пекинес об этом не знает, – спокойно ответил я. Впрочем, спокойствие было напускное. – А мы не знаем, что значит «перестать быть синем червем?» Как ты помнишь, Сибелиус, Крист не успел пояснить эту мысль. Драккары унесли нас.

– Может, дадите мне сказать? Я могу рассказать про синего червя, – прервала наш нервный диалог Лотта. – Если помните, Лоттаниэль рассказывала, что Мавка, после проникновения в Наш Мир, обрёл редкую способность менять размеры. Так вот, Лоттаниэль говорила, что размер взрослого синего червя – это минимальный размер, который мог принять пекинес и при этой трансформации он действительно из каштанового становился синим! Мы должны искать не Боевого пекинеса, а нечто синее вот такого размера.

Лотта показала свою ладошку, демонстрируя меру длины синего червя.

– По крайней мере ясно, кого и в какой трансформации искать, – проворчал Бонифаций, – но не ясно где искать синего пекинеса, размером с морского червя в замке, который постоянно меняется. Может вернемся и спросим у Криста?

– Куда? Где его теперь найдешь?

Ну что же, Лотта была права. Однако её слова натолкнули меня на идею.

– Послушайте, друзья. Я кажется что-то придумал. Давайте рассуждать логически (“Нашел время”, – фыркнула Лотта, но я сделал вид что не слышу). Радужный Замок – это бесконечно изменяемая структура, прорвавшаяся в Наш Мир, но, как сказал Крист, в то же время, у этой структуры есть стабильный центр – Обиталище цвергов. Вы поняли?

– Кажется, да. – Сибелиус поторопился ответить за всех и сам же продолжил: это, как в центре вихря. Всё кружится, а в центре полная неподвижность! Молодец, Сим.

– Оставим мою персону в покое, да и не то ты понял, Сибелиус. Крист сказал, что Мавка здесь очень давно, что он всё время здесь. Где здесь? Вот и ответ. Надо искать не Мавку, а ту неподвижную структуру, вокруг которой крутятся временные и пространственные вихри.

– Молодец, Сим!

На этот раз я не стал протестовать, потому что это сказала Лотта. И не только сказала, но и поцеловала меня. Приятно, когда любимая девушка ценит тебя так высоко.

– Лотта, – обратился я к нашей провидице, – сделай что-нибудь! Есть же какие-то методы, которые помогут определить место, где прячется Мавка.

– Да, есть. Нужно нарисовать Призрачную Карту. Это эльфийский способ. Звёздные странники – эльфы прибегали к помощи этой карты, когда нужно было определиться в пространстве и времени. Ваше счастье, что во мне течет эльфийская кровь.

– Почему это? – Сибелиус решил обидеться.

– Сибелиус, ты чудо. Вечно обижаешься невпопад. Призрачную Карту может сотворить только ТА (заметьте не ТОТ), в ком течет хоть капля эльфийской крови. Эльфы или тот, в ком течет такая кровь, могут только помочь удержать Карту подольше. А творили карту всегда эльфийки. Почему это так, я не знаю. Я не спрашивала, а Лоттаниэль не сказала. Кстати, Сим, ты можешь помочь мне удержать Карту подольше, ведь бабушка Великого Сима тоже была эльфийкой и, значит, в тебе тоже течёт эльфийская кровь.

– Правда только пара капель, – я решил быть правдивым.

– Давайте уж начнем творить карту! – не выдержал Бонифаций.

– Начнем, – согласилась Лотта. – И для начала ты, Сибелиус, и ты, Бонифаций, сядете на пол, спинами к нам и закроете глаза. Это обязательное условие, не эльфы не должны видеть, как творится Карта. Тогда просто ничего не выйдет.

Они не стали протестовать и возмущаться. Раз Лотта сказала, значит, так нужно. Гном и Собакк замерли в позе «булавки дракона ждут свою жертву», закрыв, при этом глаза и Лотта кивнула мне: «Можно начинать».

Она положила на пол всё оружие, которое составляло её экипировку, освободила волосы, сняв обруч, сняла куртку и подняла руки. Мне показалось, что Лотта сама превратилась в нефритовую статуэтку, такой неподвижной и, одновременно, летящей стала она. Она закрыла глаза и стала медленно и плавно кружиться, то в одну, то в другую сторону. Движения её были точны, а вращения подчинялись определенному ритму. У меня в мозгу зазвучала песня и я понял ритм её движений. Песня была удивительная – протяжная и в то же время ритмичная. Ощущение было таким, будто пели стихии: огонь и воздух, земля и вода.

– Подними руки и кружись в обратном мне ритме! – последовал мысленный приказ Лотты. Я повиновался, потому что прямо передо мной стала проявляться (именно проявляться!) Призрачная Карта. И как только я присоединился к Лотте, карта стала обретать очертания с удвоенной скорость.

Песня всё звучала внутри меня, Лотта убыстрила темп, я стал негативным отражением её движений, а на карте уже можно было различить окрестности Радужного Замка, а потом… Я будто вошёл в Карту и, в то же время, видел её снаружи. Я был и в замке и вне его. Помещения Замка каждую секунду меняли очертания, деформировались, и только в центре Карты была неподвижная область. Стали меняться и очертания нашего коридора. Я чуть не остановился. Крик-мысль Лотты: «Не останавливайся!» – ударил словно хлыст.

Мы кружились и кружились, а на карте появилась сначала слабая, а потом всё более чёткая стрелка и она соединяла два места на Призрачной Карте – то, где мы находились в этот момент и то, которое было центром стабильности Радужного Замка. А внизу появилось число – 12,5. Вот тогда Лотта остановилась: резко, неожиданно.

– Вставайте все! – крикнула она, уже громко, не одному мне. – Бежим. У нас только 12 мгновений, чтобы добежать до кухни.

И мы побежали. Нам не нужны были долгие объяснения, не нужны были лишние вопросы и ответы. Было ясно одно – мы должны добежать до кухни за 12 мгновений, а направление показывала наша Лотта, которая, к тому же успела на ходу подхватить всю свою экипировку. Даже обруч не был забыт.

Глава 24. События на кухне

Вопрос «Что предпринять?» мы задали только остановившись у двери, на которой была надпись: «КУХНЯ». И это была единственная надпись на двери, которую мы увидели в Радужном Замке.

Мы могли себе позволить постоять у двери. Во-первых, нужно было отдышаться после сумасшедшего бега по меняющему свои очертания коридору; во-вторых, нужно было обсудить, что делать дальше. Что ждало нас за этой дверью? Там ли Мавка? Если он там, то захочет ли он с нами говорить? И наконец, почему Мавка убежал?