Почитали в Китае и многие другие растения[20] за те блага, которые они приносили человеку. Среди них были не только растения, существующие в действительности, но и фантастические, дарящие людям, которые отведали их плодов, различные свойства и качества.

Чудесные плоды

Такие деревья приносили плоды своеобразной формы и цвета и произрастали в различных местностях. Рассказывали о деревьях, у которых было по пять ветвей, раскинувшихся в разные стороны наподобие расходящихся дорог; их листья напоминали листья тополя, цвели эти деревья желтыми цветами и приносили черные плоды. По преданию, стоило съесть сваренный из их листьев и плодов суп, как человек становился спокойным, и его трудно было рассердить. Деревья, напоминающие дикие груши, с круглыми листьями, приносили красноватые плоды, похожие на древесную тыкву-папайю. Тот, кто съедал этот плод, приобретал необыкновенную силу – мог вырывать деревья и сокрушать горы. Другое дерево, также похожее на дикую грушу, приносило плоды вроде сливы без косточек, съев которые человек получал способность не тонуть. Подобными свойствами обладали не только деревья, но и травы. Их было очень много, но, пожалуй, самая интересная их них – трава с красными стеблями и белыми цветами, с листьями как у подсолнечника и плодами, напоминавшими дикий виноград. Глупые, отведав этой травы, становились умными.

Среди мифических растений совершенно особое место принадлежит дереву под названием Цзяньму[21]. Оно росло на равнине Дугуан, где, считалось, находился центр неба и земли. Невообразимо высокий ствол дерева Цзяньму в глубочайшей древности служил небесной лестницей: духи разных мест поднимались по нему на небо и спускались на землю. Цзяньму не отбрасывало тени и не давало эха. Даже в полдень, когда солнце освещало его вершину, от дерева не было никакой тени. Самые громкие звуки терялись в пустоте, и эхо не повторяло их. Дерево Цзяньму имело тонкий длинный ствол, который врезался прямо в облака, на нем не было ветвей и только на верхушке имелось несколько изогнутых и кривых веток наподобие каркаса зонта; корни дерева были тоже изогнутыми и переплетались между собой. Кора его отличалась чрезвычайной прочностью и эластичностью.

Вокруг дерева Цзяньму на равнине Дугуан было нечто подобное райскому саду. Там круглый год росли рис, просо, бобы, пшеница, зерна которых были белые и гладкие, будто лоснящиеся от жира. Там пели и танцевали волшебные птицы, туда приходили самые разные животные. Деревья и травы зеленели в Дугуане зимой и летом.

Вдалеке от райского сада, в Зыбучих песках, рос удивительный каменный лотос, крепкий и легкий, на нем было сто листков, а раз в тысячу лет распускался только один цветок. Листья его были зелеными, и, когда они раскачивались на ветру и заслоняли склоны Зыбучих песков, растение было необычайно красиво.

Деревья с драгоценными камнями вместо плодов

Среди удивительных растений, о которых рассказывают древнекитайские легенды, выделялись деревья, плодами которых были драгоценные камни. Они росли на горе Куньлунь, там, где находилась резиденция повелителя всех божеств, духов и людей – Верховного владыки Хуан-ди. Там росли бирюзовое, яшмовое, жемчужное и черное нефритовое деревья. На них зрели жемчуг и красивая яшма, а на дереве узорного нефрита рос разноцветный пятнистый нефрит.

Неподалеку от Куньлуня на горе Мишань находились залежи мягкого белого нефрита. Мягкая белая и блестящая паста била фонтанчиком; ею ежедневно питался Хуан-ди. Остатками пасты поливали даньму – киноварное дерево, и раз в пять лет на нем распускались благоухающие цветы всевозможных расцветок, а затем созревали ароматные плоды, приятные на вкус. Хуан-ди перенес нефриты с горы Мишань и посадил их на солнечном склоне горы Чжуншань, и там выросло множество сверкающих всеми цветами радуги прекрасных нефритов. Духи и бесы, земные и небесные, стали лакомиться ими. Когда людям удавалось добыть кусочек нефрита, они вырезали из него украшения и носили их на поясе, так как считалось, что такие талисманы защищали от нечистой силы.

На дереве Лангань рос самый прекрасный драгоценный камень, подобный нефриту и жемчугу. Хуан-ди послал трехглавого духа Личжу охранять его. Личжу поселился на дереве фучан, которое росло рядом с деревом Лангань, и днем и ночью зорко следил за малейшим движением около дерева. Личжу лежал на дереве, а три его головы по очереди засыпали и просыпались. Глаза его, излучавшие яркий свет, прекрасно видели даже в темное осеннее время. Хуан-ди любил путешествовать по Куньлуню. Однажды, возвращаясь из такого путешествия, он по неосторожности уронил свою самую любимую черную жемчужину[22] поблизости от Красной реки. Огорченный потерей, Хуан-ди послал на поиски драгоценности одного из самых умных небесных духов по имени Чжи. Тот вернулся с пустыми руками. Тогда Хуан-ди послал духа Личжу, что лежал на дереве фучан и стерег нефритовое дерево Лангань. Но и тот не нашел жемчужины, хоть и было у него три головы и шесть глаз, излучавших удивительный свет. Посланному затем на поиски самому сильному из небесных духов Чигоу негде было применить свою силу в столь тонком деле. Безуспешно обыскав окрестности и потеряв надежду, Чигоу вернулся ни с чем. В конце концов, Хуан-ди послал духа Сянвана, известного в небесном царстве своей беспечностью и рассеянностью. Сянван полетел к Красной реке, бросил рассеянный взгляд на ее берега и сразу же заметил, что черная сверкающая жемчужина преспокойно лежит в густой траве. Сянван подобрал ее, прилетел к Хуан-ди и вернул ему драгоценность. Приятно удивленный, Хуан-ди поручил беречь свое сокровище удачливому Сянвану, и тот, взяв жемчужину, беспечно бросил ее в свой широкий рукав. Об этом узнала одна хитрая девица и выкрала жемчужину. Разгневанный Хуан-ди провел расследование и послал небесных духов схватить воровку. Девушка, испугавшись наказания, проглотила жемчужину, прыгнула в реку и превратилась в чудище с телом дракона и лошадиной головой и стала речным духом.

По другой версии, Хуан-ди не удалось найти своей черной жемчужины, но там, где он ее потерял, выросло Тройное жемчужное дерево – чудесное дерево с тремя стволами и жемчужинами вместо листьев.

Небесные владыки

Боги четырех стран света

У каждой страны света – Востока, Запада, Юга и Севера, а также Центра – были свои верховные правители. Владыкой Востока был Тайхао (Фуси), а его помощником – дух дерева Гоуман, который держал в руках циркуль и ведал весной. Владыкой Юга был Янь-ди, а его помощником – дух огня Чжужун, державший в руках весы и управлявший летом. Владыкой Запада был Шаохао, а помогал ему дух металла Жу-шоу, державший в руках плотничий угольник и управлявший осенью. Владыкой Севера был Чжуаньсюй, его помощником – дух воды Сюаньмин, иначе называемый Юйцян, дух моря и ветра, в руках он держал гири и управлял зимой. Владыкой Центра и одновременно верховным правителем мира был Хуан-ди, а его помощником – дух земли Хоу-ту, который держал в руках веревку и управлял всеми частями света.

Все небесные владыки, включая Хуан-ди, имели в своем имени тот или иной цвет: владыка Центра – Хуан-ди именовался Желтым, владыка Востока Тайхао (Фуси) – Зеленым, владыка Юга Янь-ди – Красным, владыка Запада Шаохао – Белым, владыка Севера Чжуаньсюй – Черным.

С четырьмя странами света были связаны символические животные: с востоком – дракон, с западом – тигр, с севером – черепаха, с югом – феникс (фэнхуан).

Согласно преданиям, в те древние времена, к которым относятся истории владык стран света, не было непроходимой границы между землей и небом. Кроме того, божества, люди и животные могли иметь внешние черты и свойства друг друга.

Как небесные владыки поделили мир

Несказанно далеко к северо-западу от Китая находилась процветающая страна и называлась она Страной рода Хуасюй. В той стране не было ни правителей, ни вождей, люди не имели ни стремлений, ни страстей, следовали лишь своим естественным желаниям, и поэтому все жили очень долго, красиво и весело. Жители этой страны могли ходить по воде и не тонуть, проходить через огонь и не сгорать, летать по воздуху так же свободно, как и ходить по земле. Облака и туманы не мешали им видеть, раскаты грома не тревожили их слуха. Люди страны рода Хуасюй были и людьми, и божествами одновременно.

В этой райской стране жила девушка. У нее не было имени, и все ее звали Хуасюй-ши («рожденная в Хуасюй»). Однажды она отправилась на восток погулять к красивому, заросшему травой и деревьями, огромному Озеру Грома – Лэйцзэ – и увидела на берегу след ноги какого-то великана. Она удивилась и, шутки ради, наступила на этот след. Ступила – и тотчас почувствовала какое-то волнение, после чего забеременела и родила мальчика, которого назвала Фуси. Великан, оставивший свои следы на берегу Озера грома, был Лэй-шэнь – дух грома, существо с человечьей головой и телом дракона.

У самого же легендарного Фуси, ставшего владыкой Востока под именем Тайхао, также было, согласно разным преданиям, либо лицо человека и тело змеи, либо тело дракона и голова человека. Помощник владыки Востока – дух дерева Гоуман имел квадратное лицо и тело птицы. Рассказывают, что Гоуман был сыном владыки Запада Шаохао.

Рождение Шаохао было также необычным. Согласно преданию, его мать Хуанъэ была небесной феей. Она жила в небесном дворце и усердно ткала полотно, частенько засиживаясь до глубокой ночи. Однажды она, устав от работы, отправилась на деревянном плоту прогуляться по Серебряной реке (Млечному Пути). Обычно она доплывала вверх по течению до дерева Цюнсан, которое росло на берегу Западного моря. Это было огромное тутовое дерево высотой в десять тысяч чжанов. Листья его были красные, как у клена, ягоды – будто блестящие пурпурные кристаллы, крупные и сочные. Это дерево приносило плоды лишь один раз в десять тысяч лет, и тот, кто съедал его плод, мог жить значительно дольше, чем ему предназначалось природой. Хуанъэ очень любила кружиться под этим тутовым деревом. В те времена жил один юноша, выделявшийся своим обликом среди обычных людей: он называл себя сыном Белого Государя и был на самом деле не человеком, а звездой. Юноша спускался с неба к воде, играл на цитре и пел песни, веселился и шутил с Хуанъэ. Постепенно между ними зародилась взаимная любовь, и однажды, развлекаясь, они забыли о возвращении домой. Юноша вскочил на деревянный плот Хуанъэ, на котором она плыла по Серебряной реке, и вдвоем они приплыли к морю, освещенному луной. Они сделали мачту из ветви коричного дерева, из ароматных трав сплели флажок и прикрепили его к мачте. Влюбленные вырезали из нефрита горлицу и укрепили ее на самой вершине мачты, чтобы она могла показывать направление ветра во все четыре времени года. Предание гласит, что птица-флюгер, которую впоследствии стали устанавливать на мачтах или крышах домов, происходит от этой нефритовой горлицы. Так двое сидели бок о бок на плоту, играя на гуслях, сделанных из лучших пород дерева – тунгового и катальпы. Как только девушка начинала петь, юноша вторил ей, и радость их была беспредельна. Впоследствии у Хуанъэ родился сын – плод их любви – по имени Шаохао, которого еще называли Цюнсан-ши («рожденный у дерева Цюнсан»).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Идея первобытного яйца или «мешка», проявилась, в частности, в астрономической теории, имевшей хождение при династии Хань. Согласно этой теории, Небеса и Земля оформлены наподобие яйца, при этом Земля покрыта сферой Небес так же, как яичный желток покрыт скорлупой. В более поздние времена (династии Чжоу и Хань) тот же самый термин хунь-дунь употребляется в текстах для обозначения недифференцированного хаоса, бывшего до того, как вселеппая обрела свое существование. В знаменитой «Книге гор и морей» (относится ко времени Хань), Хунь-дунь – это существо, проживающее на юго-западе от Небесной горы (Тяньшань). Хунь-дунь описывается как существо цвета огня, ростом в шесть футов, с четырьмя крыльями. У него отсутствует голова, а по форме оно напоминает мешочек. Однако наиболее известное сообщение о Хунь-дуне (эпоха Чжоу) – это притча из даосского произведения «Чжуан цзы» (III в. до н. э.), которая приводится в основном тексте настоящего издания.

Возможно, с мифом о первозданном хаосе (хунь-дуне) связаны более поздние предания, в которых центральную роль также играет кожаный мешок. Одно предание повествует о царе У-и (правил, согласно принятому мнению, в 1198–1195 гг. до н. э.), одном из последних правителей династии Шан. У-и изготовил человеческую фигуру и назвал ее Духом небес (Тянь-шэнь), потом сыграл с ним партию в шашки и выиграл ее. Будучи человеком злого нрава, У-и, чтобы выказать свое презрение к проигравшему, наполнил кожаный мешок кровью и подвесил его. После этого стал пускать в него стрелы, говоря, что расстреливает Небеса. Вскоре после этого царь был убит молнией на охоте. Похожие события описываются как произошедшие с последним царем государства Сун (спустя почти целое тысячелетие). Этот царь тоже подвесил кожаный мешок, наполненный кровью, и тоже стрелял в него, приговаривая, что расстреливает Небо. Вскоре после этого (282 г. до н. э.), он подвергся нападению со стороны других государств и был убит, а государство – уничтожено. Наряду со связью с концепцией хунь-дунь, возможна и иная трактовка данных преданий – а именно в связи с темой стрелка И, расстреливающего солнце (см. далее).

В «Книге о чудесном и необычайном» говорится, что Хуньдунь – это дикий зверь, похожий одновременно и на собаку и на бурого медведя, имеющий глаза, но ничего не видящий, имеющий уши, но ничего не слышащий. Глаза его незрячи, и поэтому он передвигается с большим трудом. Но стоит кому-нибудь забрести в его края, как он тотчас же почует это. Нсли он столкнется с добродетельным человеком, то в дикой ярости набрасывается на него, а если встретится со злым, то, низко припадая, кивая головой и махая хвостом, начинает ластиться к нему. Такой подлый характер был у него от природы. Когда ему нечего делать, он, чтобы дать выход злобе, кружится и с удовольствием кусает свой собственный хвост, задирает голову, смотрит на небо и громко хохочет.

Миф о творении мы находим в сочинении III столетия н. э «Сань-у ли-цзи» («Записи циклов по третьим и пятым»), ныне известном только по извлечениям в позднейших энциклопедиях. В нем имеется следующая история: «Небо и Земля были некогда слиты воедино, как куриное яйцо, внутри которого зародился Пань-гу (имя, вероятно, в переводе означающее «свернувшаяся [в кольцо] древность»; примечательно, что образы постепенно разворачивающегося змеи-времени и мирового яйца, как своего рода архетипы, чрезвычайно распространены в мифах огромного количества народов, что, с одной стороны, укзывает на поразительную их жизнеспособность и устойчивость, а с другой – на то, что, возможно, у всех подобных мифологических представлений имеется общий древнейший источник). Через 18 тысяч лет изначальная масса разделилась пополам: на светлую, из этой части образовались Небеса, и на темную и тяжелую, из нее образовалась Земля. После этого в течение еще 18 тысяч лет Небеса ежедневно увеличивались на десять футов в высоту, Земля – на десять футов в толщину, а Пань-гу – на десять футов в длину. Так Земля и Небо разделились на нынешнее расстояние, составляющее 90 тысяч ли (приблизительно 30 тысяч миль).

В других текстах, по-видимому более поздних, к основному мифу о творении добавляется, что Пань-гу умер, а его дыхание превратилось в ветер и облака, голос – в гром, левый и правый глаза соответственно в солнце и луну, четыре конечности и «пять тел» (вероятно, имеются в виду пальцы) – в четыре страны света и пять великих гор, кровь – в реки, мускулы и вены – в слои земли, плоть – в почву, волосы и борода – в созвездия, кожа и волосы на теле – в растения и деревья, зубы и кости – в металлы и камни, костный мозг – в золото и драгоценные камни, а пот – в дождь. Паразиты на его теле, оплодотворенные ветром, стали человеческими существами.

Аналогичные представления о творении мы находим в других культурах. Так, «Ригведа» рассказывает нам, что космические воды изначально были ограничены скорлупой, но создавший вселенную бог Тваштри сотворил Небеса и Землю, а потом породил Индру. Напившись сомы (божественный напиток древних индийцев) Индра стал таким сильным, что заставил Небеса и Землю разделиться, а сам заполнил пространство между ними. Затем он разрезал покрытие, за которым покоились космические воды, и выпустил их наружу. Кроме того, другой, более поздний миф из «Ригведы» рассказывает, как Пуруша был принесен богами в жертву и части его разрубленного тела превратились в солнце, небо, воздух, землю, четыре стороны света, четыре слоя общества (касты) человечества и т. д. Наряду с «Ригведой» мифы Древнего Шумера полагали, что в начале времен существовало первобытное море, которое породило космическую гору, содержащую в неразделенном виде Небеса и Землю. Небо и Земля произвели на свет бога воздуха Энлиля, который отделил Небеса от Земли, затем унес Землю к себе и, заключив союз со своей матерью Землей, заложил основы устройства мира.

В более поздние времена Пань-гу изображался (в том числе графически) как рогатый творец, высекающий вселенную с помощью молотка и тесла. В этих сочинениях, относящихся к III столетию и к еще более поздним временам, обнаруживается иной миф о творении, который, правда, большинство китайских ученых считают мифом некитайского происхождения: они связывают его с мифом о предках племен мяо и яо, народов Южного Китая (также впервые упоминаемых в III столетии). В соответствии с тотемистической традицией, эти племена возводят свое происхождение к собаке, именуемой Пань-ху. Этот пес был любимцем легендарного китайского правителя Ди-ку (считается, что Ди-ку правил около 2400 г. до н. э.). Особого благорасположения своего хозяина пес добился после того, как принес ему голову варварского полководца, досаждавшего царству своими набегами. За это, согласно предварительной договоренности, Пань-ху получил в жены дочь своего императора. Пес отнес свою супругу в горные укрепления на юге Китая, где их потомки стали предками современных племен мяо и но. Вполне вероятно, данная легенда повествует о реально имевшем место событии: подвиге легендарного предка племен мяо и яо, относящегося к тотему Собаки. В архаических воззрениях нередко легендарные, героические личности прошлого отождествлялись с тотемистическим первопредком, отчего происходило наложение друг на друга различных мифологических (и, соответственно, временных) пластов. Как бы то ни было, кроме очевидного фонетического сходства имен Пань-гу и Пань-ху, а также того факта, что оба культа предположительно имели своим центром юг Китая, где их нередко смешивали между собой, никакого другого сходства между этими двумя мифами нет.

Согласно «Книге гор и морей», существует и иная версия о сотворении мира. Согласно ей, богом-творцом выступает дух Чжулунь – Дракон со свечой с горы Чжуншань (см. ниже, в разделе об удивительных существах, где рассказывается о драконах).

Божество-устроительница Нюйва (в более точной транскрипции – Нюй-гуа, что переводится как Женщина Гуа) хотя и достаточно заметна во время династии Хань, в более ранней литературе упоминается лишь дважды. Пол ее (несмотря на имя) определяется только в I столетии н. э. Около этого же времени ее начинают описывать как сестру (или супругу) гораздо более прославленного легендарного персонажа Фу-си (что переводится как Покоритель Зверей), мудреца, согласно преданию, жившего около 2800 г. до н. э. Ему приписывается обучение людей охоте и приготовлению пищи, изготовлению сетей и т. п. На каменных рельефах алтарей при гробнице У Ляна (ок. 150 г. н. э.) Фу-си и Нюй-гуа предстают вместе. Человеческие у них только верхние части тела, нижние же переходят в змеиные хвосты, свивающиеся между собой (хтонические образы, довольно часто встречающиеся и в мифологиях других народов, в частности, греческой, шумерской, древнеславянской, мифологии месоамерики). Фу-си держит в руке плотничий угольник, а Нюй-гуа – компас. Видимо, это символы их созидательной деятельности. Однако, в качестве изобретателя и правителя Фу-си выступает лишь со времени Хань, относительно же его созидательной деятельности в более ранние времена (а стало быть и соотнесении с образом богини Нюйвы (Нюй-гуа)) нет никаких упоминаний.

В сочинении Ин Шао (жил между 140 и 206 гг.) «Фэн-су тун-и» («Общий смысл обычаев»), не дошедшего до нас и известного только по цитатам из позднейших произведений, Нюйва (Нюй-гуа) лепит людей из глины (см. основной текст): вначале из желтой земли, а устав, при помощи шнура (лианы). Различиями в способе производства людей объясняется их изначальное неравенство (в том числе предопределяется и неравенство социальное): богатые и знатные – это люди, изготовленные из желтой земли, в то время как бедные и ничтожные, т. е. обычные люди, – это люди, изготовленные с помощью шнура.

Является ли миф о Нюйве (Нюй-гуа), как создательнице рода человеческого, народным добавлением к первоначальной теме Нюй-гуа, чинившей и приводившей в порядок мир, – неизвестно, т. к. никакого сюжета, предшествующего данному мифу (о сотворении самой Нюйвы) не существует, по крайней мере он не дошел до нашего времени. Нюйва (Нюй-гуа) появляется в уже существующей вселенной. Логично было бы предположить, что миф о Нюй-гуа – это целиком создание эпохи Хань, но этой версии противоречат упоминания ее имени, обнаруженные в чжоуской литературе (по меньшей мере два).

Наилучшее описание деятельности богини Нюйвы (Нюй-гуа) приводится в шестой главе произведения «Хуайнань-цзы» (эпоха Хань, II в. до н. э.) – сочинения, богатого мифологическими материалами. «В очень древние времена четыре столба [по четырем странам света] были низвергнуты, девять областей [обитаемого мира] раскололись на части, Небеса не покрывали всего [мира], а Земля не поддерживала полностью [Небеса]. Огонь бушевал – и никто его не тушил, воды разливались – и никто их не сдерживал. Лютые звери пожирали людей, хищные птицы терзали старых и слабых своими когтями. Вот почему Нюй-гуа сплавила вместе камни пяти цветов и залатала ими лазурное Небо. Она отрезала ноги у черепахи и укрепила ими четыре столба. Она заколола Черного Дракона, чтобы спасти область Цзи [нынешние провинции Хобэн и Шаньси в Северном Китае]; она собрала тростниковую золу, чтобы запрудить непокорные воды». Далее в произведении рассказывается, что после означенных дейсвий установилась всеобщая гармония: времена года сменяли друг друга в установленном порядке, животные спрятали когти и зубы, а змеи укрыли в себе свой яд. Люди жили, всегда полные сил, и не нуждались в том, чтобы восстанавливать их во время сна, т. е. постоянно бодрствуя.

Упоминаемые в этом мифе «четыре столба» соотносятся с существующими во многих культурах космологическими верованиями, что Небеса подперты столбами или покоятся на каких-то других основаниях. В Китае (где, в соответствии с рельефом местности, столбы мыслятся как горы) наиболее ранние упоминания о них встречаются в поэме «Тянь вэнь» (IV в. до н. э.), где, правда, говорится не о четырех, а о восьми столбах. В этом же источнике (и в некоторых других текстах) говорится еще и о «вэй», или о «связях Земли». В качестве своего рода технического термина «вэй» означает веревку, которой тент над повозкой крепится к ее корпусу. Отсюда, по аналогии, «вэй» Земли (иногда с указанием числа четыре) служит для того, чтобы крепить к Земле, лежащей внизу, тент Небес. Возможно, в представлениях о «вэй» можно усмотреть отголоски мифа о мировом древе (этот миф есть в большинстве культур) – связующем звене между между мирами, уравновешивающем мироздание, являющемся своего рода осью, проходящей через все миры (подземный, наземный и небесный). Некоторые писатели эпохи Хань связывают историю Нюй-гуа с космической битвой между легендарным правителем Чжуань-сюем (жил, соглано преданию, в XXV в. до н. э.) и разбойником Гун-гуном (в позднеханьское время он описывается уже не как человек, а как рогатое чудовище с телом змеи). Согласно легендам, когда Гун-гун безуспешно боролся за власть с Чжуань-сюем, он в пылу битвы споткнулся о гору Бучжоу (на северо-западе Китая), отчего в этом месте рухнул небесный столб и порвалась небесная веревка («вэй»). Именно поэтому Нюй-гуа пришлось латать Небо сплавленными вместе камнями и отрубать ноги у черепахи, чтобы его подпереть. Однако «следы» этой мировой катастрофы, как утверждает источник объясняя существующий миропорядок, сохранились и поныне. Небо и Земля на северо-западе наклонены друг к другу, а в противоположном конце друг от друга отдалены. Небесные тела до сих пор продолжают двигаться по Небу в северо-западном направлении, в то время как реки (в Китае) текут по Земле в океан (т. е. на восток). Несмотря на внешнюю убедительность данного сюжета, в нем тем не менее прослеживаются явные позднейшие наслоения, а также то, что он скомбинирован из различных источников (относящихся к разным культурным и временным пластам).

<1...5 6 7 8 >

На страницу:

Перейти

7 из 8