Ллойс

– Ты слышишь, Ллойс? Здесь опасно! – Выдернул ее из размышлений голос скриптора. – Эта плита еле держится! Тут трещины сквозные. Мы можем упасть в любой момент. Да и торчим на виду. Если сюда зашлют хоть одного дрона…

– Значит, ты не боишься высоты, – глубоко затянувшись, Элеум щелчком отбросила вспыхнувший напоследок падающей звездой, почти моментально исчезнувший где-то в раскинувшейся под ногами тьме окурок. – Ты боишься падения. С одной стороны это правильно. Но доведя эту мысль до логического конца, стоит, все-таки, заметить, что это тоже ошибка. Падение – всего лишь форма полета. А убивает не полет, сладенький, а приземление. А точнее – скорость, с которой твое тело сталкивается с землей.

– Не надо так со мной, Ллойс. – Вздохнул Райк. – Пожалуйста. Только не сейчас.

– Не бери в голову, милый. – Вздохнула девушка. – Извини. Я просто очень устала. Как собака, устала. И прекращай трястись. Если этот дом простоял сотню лет, простоит и еще пару часов. А если наша судьба – погибнуть под обломками, то так и будет. Что же до твоих дружков – их дроны сейчас слишком заняты. Ищут переживших бомбардировку.

– Взрывы, сотрясение почвы, подвижки грунта. – Закатив глаза принялся объяснять скриптор, загибая пальцы. – Шансы обвала возрастают в разы.

– Шансы, – с потерянным видом протянула наемница. – И достав из кармана тускло блеснувшую в закатном свете монетку, подбросила ее на ладони. – Орел – решка. Шансы. Да. Понимаю. А каковы наши шансы дожить до утра? Или сделать следующий вздох?

– Ты меня пугаешь… – Приблизившись еще на шаг к краю, Райк опасливо заглянул вниз.

Чуть повернув голову, Элеум принялась задумчиво рассматривать профиль подростка. А может, все-таки, Райк? Может, этот парень, все же, водит ее за нос? Черт, она просто слишком долго была одна…

– Монетку за мысли. – Заметив взгляд Ллойс, попытался улыбнуться скриптор.

– Да, так, – усмехнувшись, Элеум махнула рукой в сторону Сити, подумала, что даже реши этот гребаный домишко рухнуть прямо сейчас, что значит пара жизней в сравнении с творящимся там? – Кстати, твой Придвен, он типа таких? – Ткнула она в сторону зависших среди багровых, подсвеченных закатным солнцем туч, огромных даже с такого расстояния теней. От одной из них вниз неожиданно, протянулось что-то вроде тончайшей, тут же рассыпавшейся и истаявшей в воздухе нити. Словно кто-то пропустил между пальцев струйку песка. Через секунду один из кварталов города озарился очередной серией вспышек. Немного погодя, до ушей путешественников докатился приглушенный гром далеких разрывов. Остатки небоскреба содрогнулись. За шиворот путешественникам посыпалась пыль и труха.

– Это «Сатурн» и «Ахав». Придвен длиннее Ахава на двести метров. – Сжав челюсти так сильно, что казалось, вот-вот и захрустят зубы, Райк, сделал еще один шаг и, скрестив ноги, устроился по правую руку от наемницы. – А Сатурн в сравнении с ним вообще крошка. Это акция возмездия, Ллойс. За уничтоженный форт Легиона. За погибших братьев. Ты знаешь кодекс. Легион не прощает.

– В задницу, Райк. – Покачала головой девушка. – Это геноцид. Уничтожение самого крупного города Севера. Называй это как хочешь. Возмездием, карательной операцией, миротворческой акцией, превентивным ударом. Суть не изменится. Я не знаю, сколько живых осталось на планете после войны, но готова поспорить, что сейчас их стало намного меньше. В Сити около семидесяти тысяч жителей. Было. И не они стояли за минометами, что бомбили ваш чертов форт. Не рабочие с фабрик и доков, не их жены и дети. Не клерки и не инженеры. Не танцоры, попрошайки и нищие. Не священники и не проститутки. Не официанты, парикмахеры и врачи, не наркоманы, воры, бродяги, и торгаши, шулера и мошенники всех мастей, не наемники, не бандиты и даже не работорговцы, и Бог знает, кто еще. Тот, кто решил ударить по вашей крепости, сидит сейчас глубоко под землей, в убежище. И если у вас нет тактики… у вас, ведь, нет?

– Насколько я знаю, нет. – Неуверенно покачал головой подросток. – Иначе бы ее уже сбросили. Черная сыпь гибнет при воздействии жесткого излучения. Проникающая радиация…

– Бла-бла-бла… – Сплюнула, продолжая рассматривать охваченные огнем кварталы, Ллойс. – Скажи еще, что таким образом Легион пытается остановить заразу. Давай, попробуй мне соврать, только смотри при этом в глаза!

Глубоко в груди девушки колыхнулась багровая ярость. Ну, почему этот чертов мальчишка не видит самых элементарных вещей? Почему, несмотря на все дерьмо, обрушившееся им на головы за последние месяцы, парень продолжает упорно цепляться за трижды проклятый кодекс железячников? Почему она, в свое время прозванная за непредсказуемые вспышки бешенства и безжалостность Фурией, не толкает его вниз, решая одним махом большинство собственных проблем? Он спас ей жизнь? Три раза «Ха!»… Она никогда не обращала внимания на такие мелочи. Он ей симпатичен? К черту, найдется десяток других. Элеум снова посмотрела на опасливо поглядывающего на раскинувшийся перед ним провал подростка, и с усилием задушила рвущийся из горла смех. Это было бы так легко… ткнуть ребром ладони в адамово яблоко, провести руку чуть дальше, схватится за выбившийся хлястик обтрепанного воротника его дурацкой форменной куртки, чуть довернуть бедро, напрячь плечо, слегка согнуть локоть… Мальчишка даже дернуться не успеет. Только выпученные глаза, короткий, еле слышный хрип походя разбитой костяшками пальцев гортани, и затихающий внизу крик…

– Но ведь это… Ты не понимаешь…

– Не стоит прикрываться словами, парень. – Протянув руку, девушка осторожно оправила скриптору встопорщившийся воротник куртки и потрепала подростка по волосам. – Твое разлюбезное братство сегодня совершило большую ошибку. Фатальную ошибку. Сейчас на улицах гибнут мирные люди. Сотни, тысячи, может быть, даже десятки тысяч. И пусть многие из них и заслуживали смерти, но это, все равно… неправильно. Ты, ведь, понимаешь, Райк, насколько это неправильно? – Глаза девушки яростно сверкнули. – Несмотря на то, что там, – палец наемницы ткнул в сторону горнила пожарища, – сейчас творится настоящий ад, несмотря на Черную сыпь, на то, что не пройдет и пары дней с вашего ухода, как собравшиеся с половины Севера банды рейдеров начнут терзать труп города, словно дикие псы. Несмотря на кровавую баню, последующую за этим, все равно, будут выжившие. Много выживших. И они не простят. А еще… – Снова коротко хохотнув, Элеум потянулась за следующей сигаретой. – Сегодня твои братья попытались проглотить слишком большой кусок, сладенький. Все закрывали глаза на вашу экспансию. Кому, в конце концов, есть дело до драных репоедов, мутантов и кочующих с места на место дикарей? Не обращали внимания на постепенный захват торговых путей, на строительство многочисленных форпостов, конгрегаций и представительств. Стыдливо отмахивались от слухов об устраиваемых зачистках. В конце концов, вы остановили серокожих, поставили на место большинство зарвавшихся, возомнивших себя пупом мира говнюков, выжгли самые крупные гнезда хищных тварей… Черт, – со злостью пригладив жесткую щетку ирокеза, Элеум отбросила в сторону недокуренную сигарету и, вскочив, принялась расхаживать туда-сюда по площадке. – Вам даже Красное простили. Но сейчас вы показали, что ни один из городов не может чувствовать себя в безопасности. А значит, подписали себе смертный приговор.

– Они не посмеют. – Сжал кулаки подросток. – Железный Легион – оплот стабильности, удерживающий мир от деградации и хаоса. Краеугольный камень плотины, сдерживающей орду мерзких мутантов…

В сопровождении хруста бетонной крошки Элеум, резко развернувшись, уставилась на замершего, будто кролик, под ее немигающим взглядом скриптора.

– Знаешь, Райк, иногда мне кажется, что ты – нормальный парень. Но ты тут же напоминаешь мне очередным дурацким высказыванием, какой же ты, просто сказочный, долбоклюй. – Раздраженно прошипела девушка. – Своей головой подумай. Вы лишили людей самого главного – иллюзии безопасности. Города всегда чувствовали себя защищенными. Несмотря на ракеты, зенитки, бомбы с боевыми газами, системы залпового огня и прочую дрянь, именно города были оплотом стабильности. Тихой гаванью. Но сегодня вы поставили эту аксиому под сомнение. А значит, поднимутся все. Хаб, Рино, Дьюпорт, Бункер, Королевский холм, Аламедо, Бъорк. Не останется в стороне и Красный двор. Вскоре к ним присоединятся Логово и Башня. У большинства городов, возможно, и нет профессиональных армий, но зато у них есть кое-что намного более важное.

– И что же? – Упрямо выпятил подбородок Райк. – Работорговцы? Бандиты? Наемники?

– Все это, а еще деньги, – криво усмехнулась девушка. – У них есть чертова уйма серебра, а значит, они наймут достаточно людей, чтобы раздавить вас, как присосавшегося к заднице клеща. Похоже, зря я жаловалась на безработицу. Готова спорить, что уже через неделю на севере не будет ни одного свободного от контракта наемника. А еще через пару месяцев… Если потребуется, вашу базу завалят трупами, но не оставят в живых ни одного легионера. Тот, кто это все затеял, – приостановившись на мгновение, Элеум раздраженно махнула рукой в сторону горящего города, – надеялся собрать богатые трофеи. Припугнуть разжиревших королей Севера, занять плацдарм, оседлать один из главных перекрестков торговых путей… Эпидемия, наверняка, была лишь предлогом. Я даже не удивлюсь, если она появилась не случайно. Только одного не пойму, почему так не вовремя. В жизни не поверю, что вы сумели отбить нападение Ржавых за пару недель и сохранили достаточно ресурсов для такой масштабной операции… если только… – Элеум озабоченно нахмурилась.

– Если только, что? – Прикипел взглядом к лицу наемницы Райк.

– Ничего, сладенький, – медленно покачала головой девушка. – Не обращай внимания. Очередная сумасбродная мысль болтливой девчонки.

– И всё же? – Аккуратно отодвинувшись от края провала, скриптор встал и повернулся к наемнице.

– Я же сказала, сладенький, обыкновенные глупости. Просто, я подумала, что нам делать в Хабе. – Вытащив из кармана разгрузки сложенный вчетверо лист, Элеум протянула его подростку. – У Весла в фургоне нашла, – пояснила она. – Всё времени отдать не было. Повезло нам, что у него на лица память хреновая… была.

– Это же… Как же это… Это, ведь… – Начал заикаться побледневший, как полотно, скриптор.

– Это наградной лист, сладенький. – Девушка хохотнула, будто Райк только что рассказал ей остроумную шутку. – Гордись. Двадцать тысяч за живого и две – за мертвого. Ты – кровный враг Легиона. Изгой, еретик и предатель. Я вот думаю, что же ты такого у них украл, что так разозлило ваш совет?

– Нет, – обхватив голову руками, Райк, замотал из стороны в сторону головой. – Нет, нет, нет. Я ничего не брал. Я не вор!

– Да, сладенький. Ты не вор. И не предатель. Тут я почему-то тебе верю. Ты – обыкновенный мальчишка. Возможно, наивный дурак и немного трус, но ты не похож на негодяя. Рад сейчас, наверное, что я отговорила тебя разжигать костры, чтобы привлечь внимание твоих драгоценных «братьев»?

– Нет… – Глухо простонал, нервно вцепившись в волосы, Райк. – Нет. Не может быть… Дед бы не позволил… Ллойс, я, правда, ничего не крал…

– Конечно, не крал. – Медленно кивнув, повторила Элеум. – Но ты, ведь, понимаешь, что подумают остальные? Ты зачем-то нужен железячникам, парень. Живым. А значит, ты что-то у них взял. Что-то такое, что прижимистые обычно механисты-фанатики оценили в целых двадцать тысяч. Я вот тут на досуге попыталась прикинуть, сколько будет стоить твоя голова к тому моменту, как мы доберемся до Хаба.

– И сколько? – Неожиданно успокоившись, скриптор отпустил волосы и, скрестив на груди руки, упрямо выпятил подбородок. – Может, достаточно, чтобы..

– Недостаточно, – ледяным тоном отрезала наемница, исподволь глянув на насупившегося подростка и, неожиданно улыбнувшись, стремительно шагнув к скриптору, опустила ему руки на плечи. – Явно недостаточно. Но надо будет тебя переодеть. Твоя форма – это, как здоровенный чирей на заднице стриптизерши. Привлекает слишком много внимания. Даже не зная о награде, тебя вздернут просто, чтобы отомстить за Сити. За друзей, родных, близких… – Глаза девушки предательски заблестели. Поспешно отвернувшись, наемница шагнула к лестнице. – Пойдем отсюда, а то эта халупа действительно развалиться. – Буркнула она чуть слышно. – Неохота потом тебя из-под обломков выгребать.

– Ллойс, ты что, плачешь? – Перехватив ладонь Элеум, скриптор осторожно сжал ее руку.

– Тебе показалось, не бери в голову, милый, ты просто устал. – Усмехнулась, обернувшись к подростку, девушка. – Давай-ка спускаться, остальные нас, наверняка, уже заждались.

Райк медленно кивнул. Действительно, показалось. Глаза наемницы были, как обычно жесткими, внимательными, цепкими. И совершенно сухими…

****

– Ну что, налюбовались? – Сплюнул под ноги устроившийся на зачем-то наполовину вкопанной в землю здоровенной покрышке Пью и, небрежно отбросив в сторону масляную тряпку, которой натирал ствол винтовки, с кряхтением поднялся со своего сидения. – Поехали. Мы тут, как бельмо на глазу, торчим…

– К чему такая спешка, сладенький? – Вопросительно вскинув бровь, насмешливо осведомилась у стрелка Ллойс. – Пошарим в доме, может, что полезное найдем.

– Нашли уже, – буркнул Пью и, покопавшись в кармане своего плаща, извлек из него необычно длинную и тонкую, сверкнувшую в сумерках начищенным латунным боком, гильзу. Подбросил ее на ладони и перекинул ловко подхватившей ее в воздухе девушке. – У обрушенного блока целая россыпь, – пояснил стрелок. – Пока вы там миловались да херней маялись, мы решили немного в окрестностях погулять.

– К тому же, ыть, ничего здесь ценного нет, – присоединился к стрелку сидящий на ступенях кабины толстый торговец. – Слишком близко к городу. Все давно без нас вынесли. Кроме вот этого… – Засунув руку под сиденье, Ыть вытащил и покачал в воздухе небольшим прозрачным, пластиковым пакетом, на дне которого пересыпались какие-то красновато-коричневые капсулы.

Торговец выглядел неплохо. Мучавшая толстяка лихорадка и тремор отступили. Пропали скручивающие позвоночник судороги. На кожу лица вернулся здоровый румянец, движения снова стали плавными и уверенными, а дерганая ломаная походка снова обрела обманчиво неуклюжую мягкость. Единственное, что напоминало сейчас о мучавшей Ытя болезни – тонкий шрам на широком запястье.

– Что это? – Нахмурился Райк.

– Винт. – Оскалился Пью. – Чистейший, мать его винт. Не бодяженный еще. Почти две сотни доз.

– А почему здесь? – Удивился скриптор. – Зачем прятать? Винт, ведь, не запрещен. Эта дрянь и так свободно продается.

– Ну, кто знает, – пожал плечами стрелок. – Может, кто-то на черный день нычку сделал.

– Контрабанда, – неожиданно подала голос продолжающая разглядывать и, кажется, даже обнюхивать гильзу Ллойс. – Наркотой в Сити почти любой торговать можно, но налог очень большой. Совету надо долю нести. Охране отстегивать. Вот и перебрасывают ее через стену малыми партиями. Вернее, перебрасывали. – Оглянувшись в сторону виднеющегося над лесом зарева, девушка отбросила кусок металла в сторону и вздохнула. – Надо отсюда убираться.

– Солнце зашло – температура падает, – согласно кивнул Пью. – Если здесь остался дрон или сигналка, будем как на ладони.

– Если, ыть, здесь осталась сигналка, – тяжело вздохнув, торговец с усилием поднялся и, развернувшись, с пыхтением полез в фургон, – мы, считай, уже покойники.

– Почему? –Нахмурился Райк.

– Потому что, вряд ли, ыть, мы и с одним легионером в броне справимся. А тут их целые отряды рыщут. – Раздраженно бросил через плечо толстяк.

– А тебе-то, какая разница? – Хмыкнула девушка. – Думаешь, кровь перелил и всё? Собрался жить долго и счастливо? Это временная мера. Через пару недель снова загибаться начнешь.

– Самое смешное, что этот трюк только один раз работает, – усмехнулся Пью. – Наноботы учатся, копятся в мышечной ткани, прячутся в лимфоузлах, прогрызаются внутрь клеток, потому, в следующий раз переливание толку почти не даст.

– Да идите вы, – отмахнулся от путешественников толстяк. – Будто я сам не знаю. До Хаба дотяну и ладно. Может, там в клинике что удумают.

– Не «удумают», – жестко отрезала Ллойс. – Блокаду только в Сити делать умели. И секретом, как понимаешь, делиться никто не спешил.

– Черт, – вздохнул Ыть. – И что теперь?

– Есть способ… – Неожиданно вклинился в разговор Райк. –Если пойдешь с нами.

– И что, ыть, это еще за способ? – Резко развернувшись, подозрительно прищурился толстяк. – И куда это – «С вами»?

– Убежище. – Медленно, будто выдавливая из себя слова, пояснил скриптор. – Склад нанокультур. Там есть экспериментальные бланки. «Блокада» – может, слышал. Временно переводит в неактивную фазу все имеющиеся в крови нанокультуры. Если печень выдержит, то проживешь еще лет десять.

– Если пацан не брешет, это действительно шанс. – Задумчиво прищурился снайпер. – И когда ты хотел нам это рассказать?

– Я и не хотел, – покраснел скриптор. – Вы бы довели меня до Форта и все… Просто сейчас…

– В Хаб нельзя, – покачала головой наемница.

– В Хаб и не надо. Вход не в городе, – пожал плечами Райк. – Он рядом. В пяти километрах на восток.

– Но там же… – нахмурился Пью. – Твою мать. И никто даже не догадался проверить. Впрочем, ничего удивительного.

– Все равно, в город надо, – сплюнула Элеум. – Я в кратер без защитного комплекта не полезу.

– Ваша ехать или язык трясти? Умник железный человек сильно любит. Нравится, как они кричать, когда им рука-нога рвать. – Жизнерадостно произнес, отрывая от лица прибор ночного видения устроившийся на вершине боевой башни грузовика мутант. – Мимо ходят. Пять людишек. Километра три. Может, я стрелять? – В руках серокожего, как по волшебству оказался угловатый корпус винтовки гаусса. – Умник крутой. Хороший воин. Лучший стрелок в племя был. Умник не промахнуться. Один – бах! Башка на куски – хлоп! Мозга – хлюп. Кишки – шмяк. Весело! – Сделав неопределенный жест свободной ладонью, видимо, показывая, насколько будет весело разорвать легионера-боевика в клочки, великан примерился к рельсовой пушке.

– Не вздумай, – одернул его снайпер. – Валим отсюда.

– Моя скучно. – Пожаловался Умник, но оружие опустил.

– В гробу видала я такую скуку, – зло сплюнула под ноги Элеум.

****

– А с чего вы взяли, что там Легион был, – покачиваясь в такт движения бронированного корпуса грузовика, Райк, устраиваясь поудобней, поерзал на лавке и принялся вертеть в руках подобранную гильзу. – Может, это наркоторговцы что-то не поделили?

– Это для Гатлинга патрон. – Коротко пояснила сидящая за рулем наемница и, раздраженно дернув плечом, с хрустом переключила передачу. Фургон ощутимо тряхнуло. – Чертова темень. – Проворчала Ллойс, ни хрена не видно. Может, я фары включу?

– Включи если гостей ждешь. – Слегка нервно отозвался сидящей на корме Пью.

– В инфракрасном диапазоне нас и так прекрасно видно, – пожала плечами Элеум, но, все же, сняла руку с переключателя света. – Без бензиновых движков катушки градусов четыреста набрали.

– Боевую броню приборами ночного видения и тепловизорами только в последних моделях оборудовали, – неуверенно протянул скриптор. – Да и не пользуются ими почти никогда… капризная слишком штука. Дроны быстрее и надежнее.

– Идут, ыть, слева и сзади, параллельным курсом. Видимо, просто патруль. – С шумом захлопнув крышку люка, озабоченно сообщил толстяк. – Если сохраним темп, утечем от них минут через двадцать.

– Только трус драка бежать, – неодобрительно нахмурился прилаживающий к своему оружию коробку громоздкого ночного прицела мутант. – У трус сыновей не бывает.

– Бывает, Умник, бывает, – прошипел, настороженно поглядывающий в прорезь бойницы, Пью. – Трусы, они самые живучие… Главное, чтобы они не догадались, что следы свежие, и не перепутали нас с теми, с кем воевали.

– Ну почему вы решили, что это легионеров пулемет? Кто угодно ведь стрелять мог, – упрямо нахмурился скриптор.

– Как ты думаешь, почему я автоматы не люблю, а, сладенький? – Вкрадчиво поинтересовалась наемница.

– Ну, ты говорила, что автоматы патронов много жгут, и что клинит их часто как ни ухаживай. – Неуверенно почесал подбородок подросток.

– Автоматика, парень, вещь капризная, – неожиданно подал голос Пью. А ваш Легион на производстве патронов лапу плотно держит. Так что, качественные боеприпасы можно только у ваших и на старых военных складах найти. Те, что в городах крутят – дерьмо первостатейное. Там не то, что навеска пороха, состав разный бывает. О весе пуль и центровке, вообще, говорить не приходится. Капсюли, вообще, отдельная песня – каждый второй гнилой. А ручное переснаряжение – это вообще мрак..

– Не сбивай пацана, – перебила снайпера Ллойс. – Ну так что? Еще аргументы будут?

– С винтовкой ты бы так этих охранников не смогла. – Слегка обиженно поджал губы Райк.

– Не смогла, – согласно кивнула Элеум. – И я не такая дура, чтоб отрицать, что автомат многим карабинам, винтарям и, тем более, пистолетам большую фору даст. Плотность огня – штука важная. Только вот тебе еще одна задача. Патрон на рынке сколько стоит?

– Ну… – задумался скриптор.

– Двести двадцать третий – серебряка четыре, триста восьмой – от десятки, четыреста пятьдесят восьмой меньше, чем за пятнадцать не найдешь. Пятидесятый – под двадцатку, а для винтовки Пью и тех малышек, – палец девушки ткнул в потолок, – от тридцати до пятидесяти за штуку. Остальное – как повезет, не стандарт он и есть не стандарт. Для гладкоствола, конечно, в основном, дешевле, относительно дорогие где-то в районе двадцати-тридцати серебром только пулевые под четвертый калибр. Ни те, которые с дротиками. С импульсным оружием еще хуже. Патроны, хоть, переснарядить можно, и пусть, в основном, дерьмо получается, есть и неплохие поделки. В Хабе, вообще, патронный завод поставили. Правда, насчет качества там все даже хуже, чем у кустарей, – девушка горестно махнула рукой. – Сколько лет уже фурычит, а с допусками до сих пор толком не разобрались. И делают, ведь, сволочи, на первый взгляд от довоенных, не отличишь… потому я пистолетам револьверы и предпочитаю. Осечки не так страшны получаются. Да и стреляют всем, что в барабан влезло. А у лазеров да гауссовок проблемы еще покруче. Мало того, что ваши ребята их владельцев на виселицу загнать норовят, так еще и боеприпасов не найти. Ну, кто тебе починит фокусировочную линзу импульсного фотонного лазера или сделает вольфрамо-ванадиевый кол для рельсотрона? Тут же точность в развесовке до сотых долей грамма нужна, иначе пушку прямо у хозяина в руках разорвет. Так что, один заряд к штучке Умника стоит где-то тысячи две. Хорошо, если цель достойная, типа броневика какого-нибудь или геликоптера. Тяжелый дрон, на худой конец. А если на тебя стая собак напала? А если промахнешься? Обидно одним выстрелом столько монет просрать, правда? На эти деньги можно целый год из кабака не вылазить.

– Я не срать! Я – воин! – Обиженно вскинулся великан. – Баба плохой волос совсем башка пустой и глупый!

– Вжик-вжик? Плохой? Башка? – неожиданно заинтересовалась сидящая в конце фургона с пулеметом в обнимку Кукла.

– Вот и представь, – продолжила, не обратив совершенно никакого внимания на замечание мутанта девушка. – Средняя скорострельность Гатлинга около шести тысяч выстрелов в минуту. Это на малых оборотах да при крупном калибре. А те трещотки, что на пятимиллиметровых патронах, вроде, под двенадцать выдают, если не ошибаюсь.

– Не ошибаешься – проворчал возящийся со своей винтовкой Пью.

– То есть, – кивнула Элеум, – три тысячи патронов своего боезапаса выпускает он за пятнадцать секунд. Я все понимаю, конечно. Калибр не калибр, а патрон мощный, пуля бронебойная, быстрая и, как черт, злючая, при такой скорострельности не то, что наш грузовик, атомный танк одной очередью распилить можно, не зря, ведь, Гатлинги металлорезками прозвали, но сам посуди, Райк, патрон к такой штуке ту же десятку стоит. А пустить на воздух, в буквальном, причем, смысле, тридцать тысяч за четверть минуты не всякий себе позволить может. А кто может, предпочтет за эти деньги сотню бойцов с автоматами нанять. Дешево и сердито. Так что, твои это были, пацан. – Повернулась к скриптору широко улыбающаяся Ллойс, – вернее, бывшие твои.

– Все равно, не понимаю, почему…

Райку так и не удалось закончить фразу. Неожиданно что-то бахнуло, лязгнуло, и грузовик путешественников полетел кувырком. Бронированное днище выгнулось горбом, пошло волдырями, скособочилось, треснуло, все незакрепленные вещи в сопровождении грохота и жалобного треска опор вставшей на крышу машины разлетелись по салону. В отдалении затрещал пулемет, перевернувшийся броневик мелко задрожал, над ухом скриптора зло свистнула срикошетившая от стойки шальная пуля. Откуда-то сверху потянуло гарью.

– Наружу! – Рявкнула Элеум и, выбив ногой наполовину вывалившуюся из паза иссеченную сеткой трещин пластину бронестекла, рыбкой нырнула в проем. – Быстрее!