Цивилистическая наука России: становление, функции, методология

Причины, по которым аксиологическая часть цивилистической (да и вообще правовой) науки оказалась наименее развитой, лежат, как видится, в двух плоскостях. Во-первых, само построение цивилистической науки, к сожалению, тяготеет к идеям классической рациональности, тогда как современные представления эпистемологии и гносеологии о рациональности совершенно иные. От классической рациональности Нового времени ее отделяет несколько столетий. Именно для классической рациональности характерна идея о том, что ссылки на ценностно-целевые структуры не должны фигурировать в процессах описания и объяснения[81]. Во-вторых, система постулатов, свойственных для нормальной цивилистической науки приводит к тому, что основной по-прежнему остается догматическая цивилистика, для которой рассуждения о должном исключаются.

В системе ценностей, на которых базируется правовое регулирование частных отношений ядро, составляют частные ценности. Ценности общества и государства также, конечно, существуют, однако они не могут рассматриваться в качестве определяющих во все периоды развития цивилистической науки.

Дореволюционная цивилистическая наука исходя из выполняемых ею функций и используемых методов, не уделяла много внимания своей аксиологический части. Скорее она была построена на отрицании теории естественного права как совокупности идеальных представлений о праве[82], чем на создании собственной системы осмысления ценностей правового регулирования.

Значительное внимание этой части цивилистической науки уделялось в советский период, особенно с 1922 по 1964 гг. Причины тому вполне очевидны. В главе, посвященной функциям, будет показано, что основной функцией в этот период была идеологическая. Исчерпание этой функции привело к исчезновению фундамента у самой науки. Понятно, что именно с советского периода цивилистической науки и следует рассмотреть развитие аксиологической ее части.

Исследование обзоров научных конференций советского периода позволяет заключить, что большое внимание в обсуждениях уделялось социально-политическим принципам, лежащим в основе советского социалистического права[83]. Отмечалось, что «человек есть высшая цель», право должно способствовать «установлению отношений между людьми, основанных на глубоком уважении к человеку, как самой высшей ценности в мире», подчеркивалась партийность науки, отмечалась необходимость укрепления воспитательной роли права[84].

В советской юридической науке выделялось понятие «юридическое мировоззрение», под которым понималось специфическое, присущее буржуазной правовой науке «умонастроение», представляющее собой «главную духовную тенденцию» периода упрочения капитализма. Выделялись две основные черты такого мировоззрения: 1) превращение права в первооснову общественной жизни, идея о том, что именно право, а не потребности и интересы создает общество. Отсюда следует вера в то, что с помощью права можно решить любые проблемы; 2) сведение реальных общественных отношений преимущественно к их правовой форме.

В литературе того времени такой способ мировоззрения детально исследовался. Отмечалось, что такая вера во «всесильное право» привела в конечном счете к упадку этого мировоззрения, кризису правосознания и к разочарованию в праве[85]. Тотальный отказ от достижений советской юридической науки, к сожалению, привел к отрицанию и полезных ее результатов. Между тем точно отмеченные проблемы юридического мировоззрения, а также его последствия могли бы быть преодолены при конструировании современной цивилистической науки. Этого, к несчастью, не произошло. На смену социалистической идеологии пришла идея всесильного права (она была выражена в начале 90-х гг. прошлого века в тезисе М. Горбачева «о диктатуре законности»). Но и она оказалась негодной. В настоящее время цивилистическая наука пришла к осознанию отсутствия собственного фундамента – смысловой, ценностной основы. Но сейчас это место пусто.

В состав компонентов методологии цивилистической науки как системы знаний о ведении познавательной деятельности в области цивилистики входит мировоззренческая основа науки, включающая в себя систему жизненных позиций ученых, их идеалы, убеждения, ценностные ориентиры. Определенные представления о мировоззренческой основе того или иного исследователя можно составить по принадлежности ученого к той или иной научной школе.

В литературе в области аксиологии проведена оценка ценностей, характерных для различных культур, исследование полученных данных приводит к выводу о кардинальном различии в мировоззрении различных наций. Для примера приведу ценность мира (мирного существования). Эта ценность является первичной для восточных культур, относится к третичным для западных и африканских культур и является несущественной для мусульманских культур. Также совершенно по-разному оценивается ценность мощи (государства) для восточных и африканских культур, где это – первичная ценность, и для западной, где это лишь ценность третьего порядка. Коллективная ответственность является первичной ценностью для восточных, мусульманских и африканских культур и вообще не имеет ценности для западной культуры. Такое же распределение представления о ценностях уважения к старшим. По-разному оценивается и ценность наследуемого имущества – это первичная ценность для восточных и лишь третичная ценность для западных культур, эффективность, деньги, пунктуальность является первичной ценностью для западной культуры и лишь третичной для восточной. Вообще изучение сопоставления ценностей привело к выводу, что оценка западных и восточных культур одной ценности практически никогда не совпадает, за исключением тех ценностей, которые относятся к общечеловеческим (их по результатам исследования оказалось всего две – религия и мужественность)[86]. Понимание фундаментальных различий культур в оценки ценности должно останавливать исследователей от избыточного применения сравнительно-правового метода. Российская культура не может быть однозначно отнесена к западной, это значит, что ценности, характерные для восточных культур, обнаруживают свое значение и в российской культуре. Именно в аксиологический части кроются культурные различия правовых систем, не позволяющие свободную рецепцию любых правоположений иностранного законодательства.

Современная эпистемология отошла от отражательной теории познания. Исследователь, изучая предмет познания, находится под властью неосознанного, неявного знания, собственных установок и ценностей. Далее мы покажем их значение при рассмотрении каждого из методов познания. В связи с этим актуальной проблемой является переосмысление роли личности познающего субъекта. Познающий субъект должен рассматриваться в «своей целостности, содержащей не только когнитивные, логико-гносеологические, но и экзистенциальные, культурно-исторические и социальные качества, участвующие в познании»[87].

В современных работах обращение к исследованию целей введения в законодательство того или иного института, задачах, которые при этом пытается решить законодатель, удается встретить нечасто. Практически все приведенные в настоящей работе образцы нормальной науки такой аксиологической или телеологической части лишены.

Исследование современной цивилистической науки в этой, отклоняющейся от тенденций части позволило выделить случаи обращения ученых к ценностям и целям, положенным в основу правового регулирования. Яркая тому иллюстрация – работа Д. О. Тузова «Lex «quasi» perfecta? О новой редакции ст. 168 Гражданского кодекса РФ и фундаментальных цивилистических понятиях»[88]. Отдельный раздел работы посвящен выявлению целей института недействительности сделки, противоречащей закону для государства, при этом автор проследил изменение представлений о ценностях на разных этапах развития цивилистической науки.

Догматика цивилистической науки. Цивилистическая наука должна изучать источники частного права – это базовое положение вряд ли кем-то оспаривается, поэтому догматическая часть цивилистической науки, образующая исследования позитивного права всегда останется основной частью цивилистических исследований. Исследование источников права может производиться с применением трех основных методов: догматического, состоящего в исследовании текущего права, исторического, состоящего в исследовании источников права предыдущих периодов и сравнительно-правового, состоящего в исследовании законодательства, регулирующего определенные общественные отношения в других правовых системах.

В современных цивилистических исследованиях догматический метод по-прежнему остается основным. Подавляющее большинство научных исследований сегодня исчерпываются догматическим исследованием текущего законодательства. Приведенные далее в настоящей работы образцы современного периода отечественной науки – яркое тому подтверждение.

Социология цивилистической науки. Социология цивилистической науки является подразделением социологии права. Она должна заниматься в том числе выявлением связей между правом и обществом. «Она стремится вскрыть закономерность, на основании которой можно сделать вывод о возможности и предпосылках правового воздействия на человеческое поведение и о том, как право… реагирует на социальные, политические, психологические или демографические изменения в обществе»[89].

В современный период цивилистической науки зачастую социология цивилистики представляется как нечто совершенно новое и не согласующееся с нормальными представлениями о порядке ведения научных исследований в рассматриваемой области. Однако для середины 50-х – начала 60-х гг. XX в. также было характерно исследование преимущественно не позитивного права, а правореализационной деятельности. По всей видимости, сложившаяся в тот период ситуация исключала необходимость догматичного исследования законодательства. Гражданский кодекс к тому времени устарел, реалиям не соответствовал, однако критические исследования в адрес законодательства не приветствовались. В связи с этим исследователи сосредоточились на изучении хозяйственной практики, научные результаты были направлены зачастую на ее улучшение. Типичной иллюстрацией социологического исследования в цивилистической области этого периода служит статья Л. Шор «Правовые формы укрепления хозяйственных связей»[90]. Автор детально исследует практику сбыта текстильной продукции на примере договоров текстильных предприятий Московского областного совнархоза с московскими выходными базами и областными торговыми базами и делает вывод, что система связей является громоздкой и неэффективной, отмечает необходимость предоставления больше свободы сторонам в определении количества, ассортимента продукции и графика поставок в сравнении с планом. Исследует автор и интересы сторон, влияющие на планирование структуры хозяйственных связей. В этом смысле данная статья является типичным примером исследования хозяйственной деятельности, причем осуществленном под юридическим ракурсом, с выводами о применении правового инструментария в хозяйственной деятельности.

О связи цивилистической науки с другими науками

Вопрос о связи цивилистической науки с другими науками является частью более общего вопроса о такой связи всей юриспруденции.

В отношении связи юриспруденции вообще и цивилистики в частности с другими науками существуют два основных подхода. Одни авторы говорят о ее полной изоляции вследствие обособленности ее предмета и отмечают опасности ее слияния с другими социальными и тем более естественными науками.

Для ученых, придерживающихся такого подхода, «правовая наука автономна, самодостаточна и совершенно необходима для любого современного общества и государства»[91].

В докладе Ю. фон Кирхмана обосновывается противоположная идея о том, что право существовало само по себе, независимо от науки юриспруденции, которая его не изучает и не может изучать, поскольку право – это не только закон, но и то, что в сердце. Она только мешает, создавая неопределенность в понимании права, препятствуя интуитивному чувствованию права собственным чувством справедливости[92].

Ю. С. Гамбаров отмечал, что юриспруденция – это самостоятельная наука, которая имеет собственный предмет, не «какой-то странный конгломерат из отрывков всех наук»[93]. Он полагал, что любые иные науки и их научные результаты для юриспруденции имеют вспомогательное значение и никак не должны подменять собой собственно юридическую науку. О том же писал и О. С. Иоффе, отмечая, что, хотя разработка правовых категорий невозможна без всесторонней осведомленности относительно эмпирического материала, его исследование – не цель юридической науки, а средство достижения цели, «этап, через который нужно пройти, чтобы установить объективный закон, управляющий многообразными жизненными явлениями»[94].

Другой подход состоит в идее о единстве научного пространства, общности цели науки вообще и как следствие тесной связи между отдельными науками и возможности использования достижений различных научных направлений в юридической науке вообще и цивилистической науке в частности. По мнению Я. А. Канторовича, «все науки имеют один общий источник – человеческий дух, вечно ищущий, творящий, стремящийся возводить частности действительности в общности идей и претворять идеи в действительность»[95]. Соответственно, по мнению ученого, «связь и взаимозависимость между наукой права и другими науками социальной жизни и экономики должна все более и более укрепляться и углубляться; в этом залог правильного развития гражданского права и плодотворного служения этой науки общественным интересам»[96].

О взаимосвязи юридической науки с иными науками писал С. И. Аскназий, отмечая, что «на методологических установках каждой науки не может не отразиться состояние смежных дисциплин, объект которых в том или ином отношении соприкасается с объектом данной науки»[97].

Высказывается даже мнение о том, что именно на стыках наук получаются наиболее ценные научные результаты. «Приращение нового знания происходит на стыках направлений научных исследований, где философские и частные науки, синтезируясь, выходят за традиционные и продуцируют интеграционные методы познания, в результате чего появляются новейшие научные теории»[98].

Неопределенность в отношении места цивилистической науки в системе наук усугубляется еще и неопределенностью в отношении того, к какому типу наук ее можно было бы отнести. Сегодня общепризнанным является мнение о том, что юридическая наука вообще и цивилистическая наука в частности относится к числу общественных наук[99]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

К этому выражению Кирхмана из публичного доклада «Негодность юриспруденции как науки» (Kirchmann. Die Werthlosigkeit der Jurisprudenz als Wissenschaft. Berlin, 1848) я буду неоднократно обращаться на страницах монографии. Перевод текста доклада размещен в Приложении № 2.

2

Ильин В. В. Аксиология. М., 2005.

3

См., например: Филиппова С. Ю. Инструментальный подход в науке частного права. М., 2013; Она же. О концепции частноправовой науки // Коммерческое право. Научно-практический журнал. 2012. № 2. С. 74–90; Она же. О составе и структуре юридической науки // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2011. № 6. С. 15–31; Она же. О торговом праве (в контексте целесообразности построения системы российского права) // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2010. № 4. С. 93–101. Она же. Классификация правовых целей (в контексте частноправового исследования) // Юридические науки. 2010. № 4. С. 154–158.

4

Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2009. С. 80 (автор главы – А. П. Сергеев).

5

Шершеневич Г. Ф. Наука гражданского права в России. М., 2003; Он же. Задачи и методы гражданского правоведения. Казань, 1898.

6

Гольмстен А. Х. Юридические исследования и статьи. СПб., 1894.

7

Гамбаров Ю. С. Задачи современного правоведения. СПб., 1907.

8

Пахман С. В. О современном движении в науке права: речь, произнесенная в годовом собрании юридического общества 14 февраля 1882 г. СПб., 1882.

9

Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. М., 2002.

10

Завадский А. В. К учению о толковании и применении гражданских законов. М., 2008.

11

Тарановский Ф. В. Юридический метод в государственных науках: очерк развития его в Германии. Варшава, 1904.

12

Сергеевич В. И. Задача и метода государственных наук. М., 2011.

13

Халфина Р. О. Критерий истинности в правовой науке // Советское государство и право. 1974. № 9. С. 20–28.

14

Передовой принято было называть первую статью журнала, открывающую журнал. Как правило, в передовых не указывался автор публикации, научные проблемы не обсуждались. Передовая предваряла публикации журнала.

15

См., например: За высокую идейность, принципиальность и действенность правовой науки: Передовая статья // Социалистическая законность. 1963. № 11. С. 6.

16

См.: Сухарев А. Я. Правовое воспитание и юридическая наука // Советское государство и право. 1974. № 2. С. 3–11.

17

См.: Алексеев С. С. О концепции гражданского права // Цивилистическая практика. 2007. № 3 (24). С. 117; Комиссарова Е. Г. К вопросу о функциональности гражданско-правовой науки // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер.: Право. 2011. № 6. С. 76–77; Кузнецова О. А. Методы научного исследования в цивилистических диссертациях // Вестник Пермского университета. 2014. № 4. С. 254–256.

18

См.: Карапетов А. Г. Экономический анализ права. М., 2016. С. 10–33.

19

Методология – учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности (Юдин Э. Г. Системный подход и принцип деятельности. М., 1978. С. 30). Методологией науки обычно называют специфическую область научной деятельности, направленной на теоретическое осмысление оснований, методов, законов развития науки и существенно дополняющей интуитивно-эмпирические приемы исследовательской деятельности ученого (Князев Н. А. Сущность и существование науки: Проектный анализ: Дисс. … д-ра филос. наук. Красноярск, 2004. С. 32)

20

Керимов Д. А. Вступительная статья / Лукич Р. Методология права: Пер. с сербскохорватского. М., 1981. С. 6.

21

См., например: Сырых В. М. Неоплатные долги позитивистской доктрины права / Коммуникативная теория права и современные проблемы юриспруденции. Т. 1 / Под ред. М. В. Антонова, И. Л. Честнова. СПб., 2014. С. 127–144.

22

Шершеневич Г. Ф. Наука гражданского права. С. 238–239.

23

См.: Аскназий С. И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права. М., 2008. С. 44–45.

24

Там же. С. 48–49.

25

Красавчиков О. А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система) / Категории науки гражданского права: Избранные труды. Т. 1. М., 2005. С. 119.

26

Попытки выработать инструментарий научной деятельности, позволяющий с неизбежностью приходить к истине предпринимались еще со Средних веков, на сегодня состояние методологических разработок можно считать настолько же далеким от первоначально поставленной цели, как и во времена Раймонда Луллия и его идеи о «логической машине» – сконструированном в середине XIII в. устройстве, состоящем из нескольких кругов, вращением которых можно было якобы получить истинные знания о любой сфере жизни.

За прошедшие 800 лет эпистемология развивалась, в ней появлялись новые способы познания, методология науки выделилась в отдельное направление, находящееся на грани между наукой и философией (в этой пограничности, как видится, причина ее неустойчивости), конечно, не предлагается получать новые знания путем вращения картонных кругов, однако мечта об «идеальном методе» все терзает умы идеалистов.

Основные подходы к организации научного познания можно свести к следующим: 1) иерархическое учение о методологии, выделяющее высший уровень – философскую методологию, общенаучные принципы и формы исследования, конкретно-научную методологию, методику и технику исследования (Юдин Э. Г. Указ. соч. С. 65–69); 2) учение о разделении познания на «закрытую рациональность» – познавательную деятельность в рамках заданной парадигмы и «открытую рациональность» – деятельность за рамками существующей парадигмы (См.: Швырев В. С. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии. 1992. № 6. С. 94–96); 3) разделение познания на генетический и аксиоматический уровень, исходящее из нецелесообразности предметного разделения методов познания, основным слабым методом науки видит недоказуемость первых аксиом, положенных в основу научной теории, предлагая строить рассуждения от изучения налично данных объектов (См.: Логико-философские труды В. А. Смирнова / Под ред. В. И. Шалака. М., 2001. С. 417–418); 4) агностические подходы, в соответствии с которыми любое исследование не может достичь истины, поэтому не бывает истинной (или лучшей) методологии, чем больше конкурирующих теорий и объяснений существует, тем больше развивается мировой разум, больший объем знаний может быть получен (См.: Фейерабенд П. Против методологического принуждения / Избранные труды. М., 1986. С. 160–165). В методологии науки гражданского права используется первый подход, принято выстраивать иерархию методов, которые вкупе с основными категориями юриспруденции и составляют методологию юридической науки.

27

См., например: Гражданское право России: общая часть: Курс лекций / Под общ. ред. О. Н. Садикова. М., 2001. С. 42–60 (автор главы – О. Н. Садиков).

28

См.: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева. С. 82–83, 85 (автор главы – А. П. Сергеев).

29

См.: Белов В. А. Гражданское право. Общая часть. Т. 1: Введение в гражданское право. М., 2011. С. 70.

30

Дегай П. Пособия и правила изучения российских законов. М., 1831.

31

Кун Т. Структура научных революций. М., 2009. С. 30.

32

Там же. С. 31.

33

Подробнее о теории научных революций и нормальной науке см: Кун Т. Структура научных революций.

34

Полную выборку сделать не удалось, в исследовании остались некоторые пробелы в периоды с 1832 по 1864 г.; 1918–1922, 1941–1948 гг. В эти периоды не удалось обнаружить достаточно образцов, соответствующих названным критериям, поэтому анализировались те, что удалось обнаружить. В раннем периоде развития науки существовало небольшое количество произведений, практически все они внесли существенный вклад в дальнейшее развитие науки, потому к нормальной науке отнесены быть не могут, более того, для первого периода еще не было сформировано стандарта научной деятельности, поэтому не с чем сопоставлять результаты исследований. По тексту монографии указания на отсутствие стандарта для данного периода сделано. Далее, в военный период юридические журналы вообще не издавались (с 1942 по 1944 г.), соответственно в этот период никаких научных статей обнаружить не удалось. В первые послевоенные годы в юридических журналах печатались статьи выдающихся отечественных цивилистов, которые явно не могут быть отнесены к нормальной науке по определению Т. Куна, однако в связи с отсутствием иных произведений за этот период были исследованы имеющиеся произведения, в тексте работы везде сделаны соответствующие оговорки.

35

См.: Философский словарь. М., 2004. С. 387.

36

См.: Касавин И. Т., Сокулер 3. А. Рациональность в познании и практике. Критический очерк. М., 1989. С. 45.