Туманность. Книга вторая. Явь мира Тантры

Валерий Сабитов

Туманность

НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ

РОМАН-ДИЛОГИЯ

КНИГА ПЕРВАЯ: «МИРАЖИ МИРА ЯВИ»;

КНИГА ВТОРАЯ: «ЯВЬ МИРА ТАНТРЫ»

Книга вторая

Явь мира Тантры

Часть пятая

«Звёздный Парус» (Железная звезда)

«К нашему настоящему я относился как к далёкому прошлому…».

Иван Ефремов о работе над «Туманностью Андромеды»

.

Притяжение

– Ананда не способен на движение по собственной воле, – спокойно объявил Нур, – Мы в капкане поля неизвестного происхождения.

За пределами Сферы ни одной звезды. Кругом – серая непроницаемая мгла. Мгновенная смена картины ближнего космоса переключила внимание экипажа от внутренних проблем к внешним.

– Возможно, гравитационное сгущение. Например, пространственная улитка, – взволнованно сообщил Ананда, – Определить источник возмущения и его характеристики я не в состоянии. Нас тянет в глубь некоей туманности.

– Разве нельзя выявить, какого рода сила действует? – раздражённо спросил Эрвин, – И почему Корабль волнуется, а Капитан спокоен?

– Признаки гравиполя в наличии, – ответил Ананда, – Но его мощности недостаточно для удержания. В электромагнитном спектре – ничего аномального. Но ведь реальность не исчерпывается известным? Вот и взбунтовались мои эмоции. За Капитана не отвечаю.

Между тем изменилась сила тяжести, стало заметно легче. Но повысилась температура воздуха, дыхание затруднилось. Нарушение привычного комфорта внутри Сферы экипаж воспринял болезненно.

– Резкий скачок рентгеновского излучения. Высокотемпературный источник. Подозреваю наличие звёздной      пары. Что радует – мы в нормальном пространстве-времени, а не в пустотном мешке чёрной материи.

Сообщение Ананды не воодушевило. Демьян сказал Ефремову:

– Ананда намекает, то мы в плену двойной звезды. Одна – нейтронная, очень горячая и невидимая в оптическом диапазоне. Другая – скорее всего голубой гигант. Но той другой не видно. А рентгеновский источник может быть и в шаровом скоплении, в его центре. Но аккреция газа не наблюдается…

Кея не дослушала и спросила:

– А что такое нейтронная звезда?

Демьян без интереса посмотрел на игру цвета на её лице. Напряжение в нём росло, и он попытался снять его через разговор:

– Схлопнувшаяся звезда с массой побольше солнечной. Да и Коханды. Если сильно больше, мы столкнулись с Чёрной дырой. Нейтронная звезда имеет ядро из нейтронов. На поверхности кора в несколько километров толщиной, состоит из вырожденного вещества. Голые ядра железа и никеля.

– Железная звезда! – воскликнул Ефремов.

Нур вспомнил роман «Туманность Андромеды». Что тут первично – текущая реальность с «капканом» или текст романа? Во втором случае нормального голубого гиганта не должно быть. Но Ананда не ошибается. Звёздная пара в наличии. Ещё одна скрытая масса?

Ананда согласился с Демьяном:

– Скорее всего, товарищ Прохоров прав – притягивает нас нейтронная звезда. Пытается притянуть! Её поле тяготения само по себе не способно создать такой капкан. Что мы, не видели нейтронных звёзд? Действует сила, мне не известная. Я попробую что-нибудь сделать. А Демьян расскажет интересненькое да полезненькое. Расскажешь?

– Пока все данные – за нейтронную, – послушно сказал Демьян, – Магнитное поле, результат взрыва сверхновой. Возможно… Физика этого района нам незнакома. Вакуум другой, релятивистские эффекты… Железной её называть не корректно…

Нур решил вмешаться. Пси-фактор никто не отменял, а реальности, – как действующая, так и ефремовская, запечатлённая в прошлом, – не обязаны сильно различаться.

– Давайте назовём эту звезду для простоты Железная. И таковой запомним. Высокая плотность, притяжение, мощное излучение. В том числе в инфрадиапазоне. Да, я забыл! Кея, ты видишь эту звезду?

Кея отвечала с удивлением:

– Вижу. Но меня никто не спросил, вот и молчу.

Она протянула руку и добавила:

– Вот она. Тёмно-красная. Или коричневая. Тёпленькая.

Демьян покраснел, но согласился:

– Железная… Пусть так. Спектрального класса Т. Погасла, но не остыла. Светит чёрным светом, который видят гайяне, в длинных волнах. Должны быть и планеты, тоже для нас невидимые. Кея и Ананда способны…

***

Ананда сообщил о возрастании силы притяжения. С поправкой – тянет не к самой звезде, а к центру масс. То есть постулировал наличие второй звезды, которая не фиксируется Кораблём.

– А вот и планетка для вас! – радостно сообщил Ананда, – Да, невидимая для ваших очей. А тёпленькое солнышко наблюдать с её поверхности сможете. Наслаждаться видами… А так, должен признать, туман кругом непроглядный.

Демьян и Ефремов обменялись взглядами. Итак, оппозиция рассыпалась, перестала существовать, отметил Нур. Раньше бы, и миновала б их чёрная невидимая чаша. А Демьян, в русле его мыслей, сказал:

– Идеальная чёрная планета. Почти не отражает в оптике. Да и отражать нечего, светило само такое. А ещё, возможно, в атмосфере натрий с калием, поглощающие фотоны. И паров воды, скорее всего, нет.

Ефремов добавил:

– Или же она состоит из вантаблэна – самого чёрного материала. Стопроцентное поглощение света, от инфракрасного до ультрафиолетового.

– Остаётся предположить, – продолжил Эрвин, – что её поверхность состоит вертикальных угольных нанотрубок. Здесь нам не выжить.

– А что это – нанотрубки? – спросила Кея.

Ответил Эрвин:

– Полые ниточки. Диаметром в десятки тысяч раз тоньше твоего волоса.

Успокоил всех Ананда:

– Не надо придумывать. Накличете. Атмосферное давление и гравитация на поверхности немного превышают показатели Илы-Аджалы. Почти как на Гайяне. Можно дышать, воздух вполне приличный. Но кто боится – выдам скафандр. Становитесь в очередь…

***

Азхара подняла руку. И теперь только все увидели размытый серым туманом кроваво-коричневый диск Железной звезды. Инфразвезды.

– Перехожу на режим облёта. Деваться некуда, будем заходить на посадку по сужающейся спирали. Возможна турбулентность. Не люблю я такие свирепствующие атмосферы. Но ведь лучше, чем жидкий фтор вместо воды, или сплошная вода вместо суши?

Демьян недовольно пробурчал:

– Ещё бы сказал: «Пристегните ремни!»

Ананда рассмеялся и предложил:

– Будет правильно, если займёте места в креслах. Удобств не гарантирую, но жить будете.

Кея передвинула кресло поближе к Азхаре. Ефремов, поколебавшись, сказал:

– А если с прожекторами? Такое возможно?

– Легко, Иван Антонович, – ответил Ананда, – Как прикажете. Мудро!

И оказалось – нет никакого Тумана Непроницаемого. Просто тьма, то есть отсутствие света. А в лучах трёх прожекторов открылась поверхность планеты: равнины, горы, плоскогорья, океан. Насыщенный чёрный цвет ровных поверхностей отталкивал взгляд, будоражил воображение неприятными аналогиями.

– Чёрные пески! – вытащил из своей безразмерной памяти жуткое определение Демьян, – Только бы не радиоактивные.

Ефремов «пояснил» для Кеи, поднявшей к нему вопросительный взгляд:

– Радиоактивный чёрный песок – это минерал, который получается от ветрового и водного разрушения. Содержит уран и торий, создающий гамма-фон. Но он должен скапливаться на побережьях. Думаю, в большинстве песок внизу безопасный, оставшийся от накрывавшего когда-то сушу океана. Но это – земное представление. Тут может быть по-другому.

Кея кивнула в знак то ли понимания, то ли вежливого согласия. Нур повеселел. Спираль снижения приближала к планете, открывая детали рельефа. Экипаж оживает. Планета – подарок, здесь обилие загадок и сюрпризов. Роух знает, что предложить исполненному оппортунизма коллективу. Более других заинтересовался Ефремов. Глаза горят; и складками занялся. То поправляет их на спортивном костюме, то разглаживает на высоком лбу. Преображение в учёного-экзогеолога радует. На этой планете он полезнее любого другого.

– А вот и астроблема! – воскликнул Иван Антонович, указывая на круговое углубление, сплошным тёмным пятном выделившееся на искрящемся чёрном полотне равнины, – Ударный кратер! Определённо, здесь есть жизнь!

Плато Креста

Ананда облетел планету трижды. Не торопясь, с периодическим замедлением снижаясь. Даёт возможность выбрать место посадки, понял Нур. Найти бы анклав жизни, предпочтительно разумной. Так оно, вероятно, и получится. Но как бы им не захотелось бежать от контактов как можно дальше… Экипаж явно не созрел для задач, ему уготованных. Для неизвестного предназначения. Так что придётся закаляться в испытаниях.

Ананда притормозил, почти остановился. Да, Корабль не зависит от всяческих полей и энергий. Но знает о том один Капитан. Да ещё, пожалуй, Фиргун. Чакравартин… Сидит спокойно на кушеточке и невозмутимо крутит в пальчиках многомерную игрушку.

Плато, обрамлённое скальным массивом… Горы без растительности, с множеством расщелин. В их непроницаемой черноте могут скрываться невиданные чудища. Не исключено, обладающие суперспособностями. И с целями бытия, несовместимыми с человеческими.

А вот с брамфатурой что-то происходит. На грани восприятия, но заметно. Нур провёл у изголовья времени больше, чем в каюте. И лицо Эрланга изучил, пожалуй, лучше Леды или Эрвина. Реагирует на что-то спящий фаэт. Интереснейшая личность, ранга Сандра или даже Ахияра. Встреча с ним приведёт ко многим последствиям. И повлияет на судьбы каждого из них. Нур в который раз воспроизвёл в памяти биографии спутников. Нет в мирах случайностей. И вот они собраны вместе…

Ананда применил для информации голос Ефремова, чем приятно удивил Нура:

– Мы в фиктивном пространстве Минковского. Вам это о чём-то говорит? Так я и думал. Каждый кое-что слышал, кроме Кеи. А ей и не надо. Правда, Самайра? Если можно обойтись без какого-либо знания, то лучше к нему не приближаться. Я тоже не очень разбираюсь в искривлениях привычных смыслов. Нормальный мир, светлый, тёмный… Всё ведь зависит от наблюдателя, не так ли? Давайте-ка тут приземлимся, если так можно выразиться. Горы кругом, воздух свежий, и долина ровненькая, если далеко не ходить…

Разговорился Ананда. Значит – приехали. И Нур объявил:

– Садимся!

***

– Народ! – с энтузиазмом вопросил Ананда, – Кому скафандр? Жду заявок.

Странно… Одежда фаэтов, оставшаяся у Леды с Эрвином, универсальная при наличии шлема, не добавила им ни уверенности в себе, ни веры в обещанную Анандой безопасность. Они колеблются в выборе… Представители цивилизации, имеющей выход в космос! А вот Кея нисколько не смутилась. Расправила по-ефремовски складки лёгкого платьица – и всё, готова ступить на почву загадочного мира. Ефремов тоже не дрогнул, окончательно примкнув к айлам. За ним последовал и Демьян. Азхара – понятно, она ведь часть Нура. А он – часть Азхары. Фиргун попросил не трогать его Лампу – он не желает выходить в мир без радуги.

– Полезнее для здоровья посидеть с Эрлангом и полистать умную книжку из земных библиотек. Попробую-ка я обраться к наследию дорогого нашего и незабвенного Ефремова Ивана Антоновича. Иван, ты не против?

Ефремов светло и легко улыбнулся. Нур облегчённо вздохнул – настал момент! «В своей тарелке» Иван Антонович. А Фиргун уже зачитывает цитаты:

«Обрисовались очертания огромной равнины, вдавшейся в океан или разделявшей два океана почти на экваторе планеты».

«Огромный океан – подлинное море ужаса. Беспросветно чёрные волны… Вместо гор – незначительные возвышенности чуть больше, чем на Марсе».

«Сквозь толстую атмосферу, изобилующую влагой, звёзды просвечивали бледными, расплывчатыми пятнами. Лишь намёки на созвездия. Красноватые тусклые фонарики…».

Ефремов посмотрел на небо – никаких «фонариков». Снова улыбнулся, махнул рукой и ничего не сказал. Только посмотрел на Нура взглядом спокойного, уверенного, готового ко всему человека. «Фиктивное» пространство его не пугает. И Нур принял решение:

– Как Капитан Корабля, определяю порядок действий. Первое – исследовать окрестности в пределах ста метров. Экспедицию возглавит Иван Антонович. Второе – остальные ждут в Сфере.

Ефремов вошёл в руководящую роль моментально:

– Со мной – Эрвин и Демьян. Из освещённой зоны не выходить. В готовности помочь друг другу.

Эрвин потянулся к шлему. Но, заметив усмешку Ефремова, раздумал.

Три прожектора осветили круг радиусом около ста метров. За его пределами абсолютный мрак. Вне защиты Ананды неопределённо громадное квази-замкнутое пространство кажется ловушкой. В темноте мерещатся светлые тени, загораются и гаснут красные огоньки.

– Минковского бы сюда, – негромко сказал Ефремов, – Вместе с тем, кто открыл Пси-фактор. Обойдём корабль по часовой стрелке, раскручивая спираль. Не приближаясь к темноте.

Чёрный купол неба давит ощутимо, добавляя тяжести телу. Песок под ногами скрипит, словно смесь ржавых гвоздей и стекла.

Из уютного пространства Ананды трое выглядят беспечными туристами, потерпевшими кораблекрушение и выброшенными на неизвестную сушу в повседневной одежде и без инструментов выживания.

Эрвин в облегающем костюме фаэта – словно цирковой, внезапно эвакуированный из манежа. Демьян в неизменном штатском синем пиджаке и джинсовых брюках мог сойти за старого профессора географии, решившего наконец изучить предмет на практике. Ефремов, уже неделю предпочитающий спортивный костюм с вышитым на груди и рукавах гербом родной Империи, мог сойти за проводника-аборигена.

Ананда установил с группой Ефремова связь, суть которой Нур не понял. Никаких устройств, а можно вести диалог голосом. Первой задала вопрос Кея:

– Ефремов, как вы там? Жить можно?

– Нормально, – весело ответил Ефремов, – Но угнетает отсутствие нормального неба. Ни солнца, ни луны, ни звёзд. И цвет почти один. Тьма тьмущая. Сами себя освещаем.

В разговор вступил Фиргун:

– Темноты в Галактике вообще нет. Даже совсем! Тьма – да, имеется. Но она не обязательно тёмная. Чаще бывает наоборот. Увидишь самое красивое и ласковое – и это будет маска тьмы. А вы всей могучей экспедицией ищете врага? Подозреваете этот мир во враждебности? Чудищ там, конечно, предостаточно. Но там и склад целый полезных для вас вещей. А чудища – всего лишь охрана, смотрители музея.

Час хождения вокруг Сферы не принёс никаких открытий. И Нур попросил экспедицию вернуться. Ананда заявил, что работа разом трёх прожекторов нерентабельна. И теперь он будет включать один и на время исследований. А так, – только внутреннее освещение.

Ефремов согласился – светового коридора достаточно. К тому же увеличится вероятность контролируемого контакта с темнотой. Кто-нибудь там себя и проявит. Пока жизнь планеты изучает гостей, определяет своё поведение.

***

Ночь Капитана прошла беспокойно, в одиночестве у саркофага. Фиргун погасил свечу и исчез где-то в Галактике. Анклав бытия отмечен лишь сиянием брамфатуры. После полуночи по корабельным часам атмосфера за «бортом» взволновалась. Процесс естественный, температура падает, давление меняется, назревает шторм. Резко повысилась электромагнитная насыщенность. Вначале замигали белые и розовые огоньки, затем сформировались или спустились с горных расщелин яркие шары плазмоидов. Внутри Ананды посветлело.

Нур наблюдал за движением разномерных шаров, пытаясь угадать систему. Но никакой упорядоченности не нашёл. Ничего особенного, нормальные природные процессы. Разум или животный мир не торопятся себя проявить. А те и другие тут непременно есть. Недостаток видимого света отнюдь не запрет.

Утро подтвердило уверенность Капитана. Ефремов проснулся, облачился в скафандр, вооружился фонарём и вышел наружу. Ананда включил прожектор, высветил туннель в сторону ближних гор. Восклицание Ефремова остановило начавшийся без него коллективный завтрак, первый совместный после проверки-тестирования экипажа.

– А к нам приходили! Пока мы спали, нами интересовались аборигены!

В голосе – веселое возбуждение. На этот раз в скафандры облачились и Азхара с Ледой. Группа из пятерых выглядела солидно, и обязана заинтересовать любопытных аборигенов. А следы они оставили – углубления в чёрном песке до сантиметра глубиной и десять в диаметре. Представить существо на основании следов отказался и Ефремов.

– Всё-таки жизнь! – радовался он.

«Парадокс! – удивился Нур, – Встреча с внеземной цивилизацией Гайяны так его не возбудила. Тут неизвестно кто оставил всего лишь неопределённые следы, а он на небе от восторга».

Демьян реагировал рациональнее, сказывалось влияние фаэтов:

– Атмосфера наэлектризована. Ночной ураган… Гости, следовательно, были после, под утро. Наше утро. Выходит, наши суточные ритмы совпали с планетными. Или близки к ним. А ещё – в таком мире существа просто обязаны накапливать электричество. И разряжать его при необходимости.

– Они видят в темноте, вне оптического диапазона, – добавил Эрвин, – А на свету – слепы. Мы для них невидимы, потому что внутри светового коридора. Для них он – чёрный непроницаемый цилиндр. Или кишка.

– Мы вполне можем попасть под электромагнитный удар. Ананда уверил, что скафандры обеспечат защиту. Но как защитит он от молнии или магнитного импульса? – обеспокоился Демьян.

Ананда не согласился с ним:

– Между нами концептуальное непонимание, землянин Прохоров. Я тебе гарантирую общую, то есть универсальную защиту. А ты беспокоишься о кусочке внутри ограниченного спектра. Что с тобой? Если хочешь переживать, я помогу. Бойся не молнии, а клыков или щупалец. Мышцы надо было тренировать перед выходом в дальний космос.

Азхара, присев над ямкой-следом и дотронувшись до неё рукой в перчатке, сказала негромко:

– Интересно мне, Тьма тоже имеет гармонию внутреннюю? Не темнота, тут ясно мне. Я про мир Дзульмы. Думаю, гармония всё же есть и там. Но не совпадет с нашей принципиально. Нравственность у них иная. потому что Тьма в основе бездуховна. Я правильно думаю?

«Кого она спрашивает? – спросил себя Нур, – Или не спрашивает? А предлагает задуматься тем, кто вне Сферы. И кто в любой момент может встретиться с Тьмой лицом к лицу. Да, так. И не мне отвечать».

***

Прошёл час ближней разведки. Точнее, ощупывания почвы под ногами. Наступает новый планетный день, и он уже приготовил сюрпризы для инопланетян. Светлые почему-то рвутся в темноту, а тёмные – в свет стремятся.

Отвлекал шум в атмосфере. Непонятного происхождения, он заставлял напрягаться и прислушиваться. Звуки иногда складывались в слова, понятные всем.

– Эхо моих мыслей, что ли? – спросил себя Демьян.

– И моих! – подтвердил Эрвин.

Нур заинтересовался – сам он не смог вычленить в шуме отражения своей внутренней речи. Но заметил, что за «эхом мыслей» скрывается другой слой звуков. И он тоже претендует на осмысленность. Но так оно на самом деле? И решил снизить порог ожидания разума на планете тьмы:

– Иван Антонович! Напомню твои слова: «В недвижном воздухе морозного утра пар, вырываясь изо рта, сразу превращался в мельчайшие льдинки. Трение льдинок на лету друг о друга и производило характерное тихое шуршание. Этот тихий шелест, называемый якутами «шёпотом звёзд», означал, что мороз больше 45 градусов». Может, и тут всего лишь воздух шуршит?

Ефремов потянулся рукой к голове, но шлем помешал.

Загадка атмосферы рассеяла внимание.

Плазмоид заметили не вовремя. Пока он не приблизился к Леде и не заискрил. А затем и зазмеился голубыми молниями. Первым отреагировал Ефремов, находящийся в трёх шагах. Прыжком преодолев расстояние, он рывком отбросил её в сторону. Воздух заволновался и шар, начиненный молниями, разрядился в Ефремова, рассыпавшись снопом искр. Он покачнулся, сделал шаг вперёд, неуверенным движением отстегнул шлем, откинул в сторону. Сняв перчатку с правой руки, принялся пальцами тереть глаза.

Ослепление и шок, понял Нур и скомандовал:

– Демьян! Проводи Ивана Антоновича домой!

Роух приведёт его в порядок. Иначе зрение в опасности. А скафандр работает хорошо, держит удар. Ефремов выключил фильтр шлема. Беспечность от взволнованности. Необходима дополнительная психологическая подготовка, иначе подобные случаи превратят пребывание на планете в мучение. И Нур приказал:

– Экспедиции вернуться на Ананду!

Зрение к Ефремову вернулось через час, взбудораженная нервная система успокоилась. Он довольно улыбался.

«Как и скафандр, тоже крепко держит удар. Ведь прикрыл Леду своим телом, по сути, – с уважением подумал Нур, – А никто больше и не дёрнулся. Ни Эрвин, ни Демьян. А у них ведь солидный опыт работы в экстремальных ситуациях».

***

Экспедиция вернулась вовремя. Световой коридор заполнили плывущие в спокойном воздухе коричнево-чёрные существа, похожие на земных медуз. Тела меняют оттенки, щупальца колышутся, неспешность…

– Красиво плывут, – заметил Демьян, – Наверняка заряжены электричеством по самое «не горюй». А может, и ещё чем-то.

– Мы не готовы к соприкосновению с миром мрака, – спокойно сказал Нур, смотря на Ефремова, – Беспечны. Ты под шоком снял шлем. И подставился. Никто из вас и не задумался о близкой опасности. Малой части заряда той шаровой молнии достаточно, чтобы превратить тело человека в горстку пепла. Ни себя не бережём, ни о других не думаем. Вы так делали на прогулках в зоопарке? Лезли в вольеры к хищникам?

«Исследователи» склонили головы. Кроме Ефремова – он, коснувшись влажным платком глаз, продолжал следить за движением медуз, постепенно заполнявших световой коридор. Их уже не менее ста. Ананда усилил звук извне. Потрескивание, отрывистые щелчки. То, что доступно в человеческом звуковом диапазоне. Кея наблюдала за медузами, стоя рядом с Ефремовым. Юная гайянка наверняка фиксирует значительно более богатую картину. Надо с ней поговорить о возможности видеть её глазами. С Вёльвом такое получалось легко. Но то ведь Вёльв!

Медузы, не доплыв до Сферы нескольких метров, оживленно зашевелили щупальцами и в течение минуты исчезли из поля зрения. Сигнал! Новый шторм? Наверняка он будет отличен от ночного. Хорошо бы внимательно посмотреть из надёжного укрытия.

– Ананда! – сказал Нур, – Прошу отключить весь внешний свет. И сделать Сферу полупрозрачной извне.

И обратился к экипажу:

– Сегодня отдыхаем и наблюдаем. И – думаем, готовимся к рабочему завтра.

– Необходимо специальное оборудование. Хотя бы инструменты, – просительным тоном сказал Ефремов, – Хорошо бы геологический молоток. И отбиваться удобно. И ещё что-нибудь полезное.

– Сделаем, Иван Антонович, – немедленно отреагировал Ананда, – Для вас – всё что угодно. И скафандры усовершенствуем. Капитан, подозреваю, готовится вывести на разведку всех. А мне неинтересно остаться без экипажа.

За Сферой уже выл ветер, ветвились электрические разряды, разгорались и взрывались плазмоиды. Праздничный фейерверк в честь гостей, заметил Демьян. Темнота уже не абсолютная, и в светлых просветах можно рассмотреть какие-то изгибающиеся тени.

– А вот и крест, – торжествующе сказал Ефремов, энергично махнув платком, зажатым в правой руке, – Всё как надо. Как положено!

– Какой ещё крест? – не понял Эрвин.

«Не читал фаэт романов Ефремова, – понял Нур, – А крест действительно просматривается. Контраст пока слабый. Надо добавить зрение Кеи и Ефремову. Больше участников не потянуть, моё внимание рассеется».

Фиргун проявил заинтересованность происходящим:

– А местность у вас густонаселённая. Хорошая местность. Маджарра, – так иногда мы называем нашу Галактику, – весьма изобильна всяческой жизнью. Я вам завидую, – впереди столько открытий!

Кея захлопала ладошками совсем по-земному:

– Ты и мне завидуешь? Как интересно! Мне ещё никто не завидовал.

Ефремов, открыто любуясь переменой цветовых тонов на лице Кеи, предложил:

– А не отметить ли нам начало освоения обитаемой планеты Железной звезды приличным застольем? И предлагаю назвать негостеприимный, чёрный, электрический мир Дахмау. На одном из древних земных языков – Чёрная.

Оба предложения прошли единогласно.

***

После «застолья» Нур побеседовал с Кеей и пригласил Ефремова. Вид на планету зрением гайянина поразил Ивана Антоновича.

У подножия гор – обитаемая зона. То ли деревья, то ли супер-лианы поднимаются мощными лентами на много метров, соприкасаясь со скалами. На лентах-стволах гнездятся какие-то зверушки, над ними – горные птицы, не залетающие в долину. И – живое небо с множеством ориентиров: пятнами звёзд и ярким диском светила. Крестов и медуз не видно. Видно, гнездятся где-то в пещерах. Либо там, где равнина обрывается резким уступом. Далее – море. И какая мощная цветовая гамма! Краски яркие, насыщенные. Особенно поразила Нура и Ефремова способность Кеи регулировать восприятие – как широту диапазона, так и насыщенность.