Международное право

В соответствии с рассматриваемыми актами государство берет на себя определенные обязательства. В связи с этим возникают вопросы: являются ли такие обязательства государства юридическими и можно ли отнести их к источникам международного права? Например, государство заявляет о постоянном нейтралитете, о неприменении первым ядерного оружия и т. д. Так, в 1974 г. Правительство Франции заявило о прекращении ядерных испытаний в атмосфере, тем самым оно создало для себя обязательство. Затем Франция возобновила ядерные испытания. В связи с этим по жалобе государств дело рассматривалось в Международном суде ООН. При рассмотрении дела об испытании ядерного оружия Францией на островах Тихого океана Суд определил, что сделанные от имени французского Правительства заявления создают для него международно-правовые обязательства. Суд в связи с этим отметил: «Так же как правило pacta sunt servanda в праве договоров основано на принципе добросовестности, так и обязательный характер международного обязательства, принятого посредством односторонней декларации, обусловливается этим принципом. Таким образом, государства могут принять к сведению одностороннюю декларацию и довериться ей, и тем самым они получают право потребовать, чтобы обязательство, будучи создано, соблюдалось».

Отвечая на поставленный выше вопрос, можно утверждать, что не все односторонние акты государств содержат обязательные правила поведения, однако при определенных условиях некоторые из них (например, заявления о признании государств или правительств) способны порождать международно-правовые обязательства и, следовательно, выступать источниками международного права. При этом государство, пишет В.М. Шумилов, самостоятельно определяет время действия и порядок прекращения своего одностороннего обязательства, а другие государства должны добросовестно пользоваться вытекающими из него правами[62].

Анализ международно-правовой практики и доктрины позволяет констатировать существование в современной системе международно-правового регулирования следующих разновидностей источников международного права: международные договоры, международные обычаи, акты (решения) международных конференций, имеющие юридически обязательный характер, юридически обязательные акты международных организаций, имеющие нормативный характер. Далее будет дана характеристика отдельных видов источников: международных обычаев, договоров, актов международных организаций.

Международно-правовой обычай. Роль международного обычая среди других источников международного права всегда была и ныне остается высокой. Общее международное право – это право обычное: все основные принципы и нормы общего международного права зародились и существуют как международный обычай. Если оценивать его в историческом плане, многие области международно-правового регулирования, такие как ответственность государств, дипломатическое и консульское право, иммунитеты государств, арбитражные процедуры и т. д., имеют в своей основе нормы международного обычая. И в современных условиях значение этого источника продолжает оставаться весьма значительным. Так, в настоящее время обычно-правовые нормы широко применяются в таких отраслях международного права, как дипломатическое, морское, экологическое право и т. д.

В Статуте Международного суда ООН (ст. 38) обычай определяется как «всеобщая практика, признанная в качестве правовой нормы».

Самое главное для понимания процесса формирования международно-правового обычая – практика государств и признание ими юридической силы обычая, или, иначе, должна быть юридическая убежденность (opinio juris), понимание того, что возникшее правило является нормой международного права[63]. Таким образом, можно выделить два конститутивных элемента обычая: материальный и психологический (или субъективный). Первый проявляется в таких явлениях, как продолжительное существование практики, единообразие, постоянность и всеобщий характер практики, получившей отражение прежде всего в поведении государств или в прецедентах. Для зарождения и существования обычая важны определенность, единообразие практики, с тем чтобы из нее можно было вывести общее правило. И если другие государства молчат, не протестуют, не возражают, то это означает, что сформировалась норма, признанная государствами как источник международного права. Для образования обычая важны и такие элементы, как всеобщность практики, ее повторяемость, продолжительность. Так, для создания общих универсальных норм необходима всеобщность практики, тогда как для создания локальных (партикулярных) норм достаточно практики двух или нескольких государств, но при этом необходимо согласие всех заинтересованных государств. Считается, что всеобщие, универсальные обычные нормы принимаются большинством государств, представляющим главные формы цивилизации и основные правовые системы мира. На практике они могут быть созданы поведением лишь нескольких государств, остальные – молчаливо (действием или бездействием) соглашаются с таким поведением, признавая его правилом. Молчание государств дает повод для его толкования как согласия на соответствующую практику. «Вот почему государству, – считает автор учебника, – следует активно реагировать на поведение любого другого государства, если это поведение «не нравится», но может стать (претендует на то, чтобы стать) обычаем»[64].

Следующий элемент – психологический. Он состоит в признании правил обычая в качестве нормы права и убеждении (мнении) государств в юридической обязательности таких правил, что обозначается термином «opinio juris sive necessitatis». Практика может стать нормой обычного права лишь в том случае, когда она отражает убежденность в необходимости следовать ей и применять ее. В деле о континентальном шельфе Северного моря (1969 г.) Международный суд ООН высказался в том смысле, что рассматриваемые в деле акты должны не только отражать постоянную практику, но также своей природой и способами их совершения отражать убежденность государств в том, что эта практика стала обязательной в виде нормы права. «Необходимость в таком убеждении, т. е. наличие субъективного элемента, входит в саму суть понятия «opinio juris sive necessitatis»»[65].

В международно-правовой доктрине ставится такой вопрос: на чем основывается убежденность субъектов международного права в том, что та или иная практика является юридически обязательной, и их согласие на признание юридической обязательности этой практики? Ответ на него различается среди отечественных и зарубежных юристов. Для одних авторов в основе обязательности обычной нормы лежит соглашение, чаще всего это молчаливое согласие каждого государства с правилом поведения, содержащимся в обычной норме права. По мнению других авторов, обычаи возникают стихийно (спонтанно), являясь результатом действия объективных требований социальной жизни, и поэтому являются обязательными для всех субъектов права независимо от их воли и согласия[66]. В отечественной доктрине преобладающей является точка зрения, рассматривающая международный обычай как неписаное (молчаливое) соглашение государств, выступающее как основа его обязательной юридической силы (Г.И. Тункин, С.В. Черниченко и др.).

Отмеченные здесь два элемента международной обычно-правовой нормы на практике тесно взаимосвязаны. Как отметил Международный суд ООН в деле «Ливия против Мальты» (1985 г.), сущность международного обычного права состоит прежде всего в эффективной практике и opinio juris государств[67].

Доказательством существования обычных норм международного права могут быть различные действия государств (позитивное поведение) или воздержание от действия, акты (прецеденты). Примерами могут служить дипломатическая практика, политические заявления, сообщения для прессы, правительственные комментарии, международные и национальные судебные решения, декларативные положения договоров и других международных документов, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и других главных органов ООН и т. д.[68] Чаще всего современные нормы обычая, по мнению юристов, рождаются посредством актов международных организаций и интеграционных объединений. Подтверждением этому служит Декларация принципов, регулирующих режим дна морей и океанов и его недр за пределами действия национальной юрисдикции (резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 1970 г.), провозгласившая морское дно и его недра общим наследием человечества. Данное положение быстро стало общепризнанным обычаем, а затем было закреплено и конкретизировано в Конвенции ООН по морскому праву.

Практика государств, из которой рождаются обычные нормы, может быть результатом как односторонних действий государств, например действий органов государства в сфере его внешних сношений (дипломатическая переписка, правительственные декларации, официальные тексты документов и т. д.), так и их совместных многосторонних (коллективных) действий. Так, например, многосторонняя международная конвенция, подписанная и ратифицированная одним кругом государств, является обязательной лишь для его участников. Отношения же государств, не ратифицировавших эту конвенцию, будут продолжать регулироваться нормами обычая, кодифицированные указанной конвенцией. Тем самым международная конвенция может впоследствии стать фактором зарождения обычая или содействовать формированию обычной нормы для других государств, не являющихся сторонами такой конвенции. В подобных случаях международная конвенция выступает фактором, способствующим трансформации и переводу обычая в общее международное право. Примером этого являются нормы международного гуманитарного права, прав человека или Венский регламент от 19 марта 1815 г. о дипломатических агентах[69].

Международный договор. Перечень современных источников международного права включает прежде всего международный договор. Договорный процесс является в настоящее время самым эффективным способом регулирования и изменения отношений между государствами и иными субъектами международного права. По своему удельному весу договорные нормы занимают в международном праве основное место. Особое значение приобрели общие многосторонние договоры, целью которых является регулирование отношений, представляющие интерес для международного сообщества государств в целом.

В Венской конвенции 1969 г. договор определяется как «международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования» (п. «а» ст. 2). Анализ приведенного в данной статье определения, а также других статей (ст. 3, 5 и др.) Конвенции позволяет выявить общие черты (элементы), характерные для любого международного договора. Отметим наиболее важные из них. В ходе определения международного договора:

а) речь должна идти прежде всего о соглашении между государствами, т. е. договор требует проявления их согласованных воль. Договор – это типичный волевой акт. Государство не может быть связанным договорным обязательством без его явно выраженного согласия. Согласие государства на обязательность для него договора выражается путем подписания договора представителем государства, если: а) договор предусматривает, что подписание имеет такую силу; б) иным образом установлена договоренность участвующих в переговорах государств о том, что подписание должно иметь такую силу; или в) намерение государств придать подписанию такую силу вытекает из полномочий их представителей или было выражено во время переговоров. Также следует отметить, что любой договор обязателен только для его участников, он не создает обязательств или прав для третьего государства (ст. 26 и 34 Венской конвенции 1969 г.);

б) речь должна идти главным образом о письменном документе. Соглашения в устной форме (так называемые джентльменские) также могут использоваться субъектами для установления их взаимных обязательств. Во всяком случае, Венская конвенция 1969 г. не исключает возможности заключения договоров в такой форме. Однако заметим, что, по мнению некоторых юристов, «джентльменские соглашения», равно как коммюнике, декларации и другие политические документы, международными договорами не являются, поскольку не регулируются международным правом[70];

в) предназначение международного соглашения – достичь определенного юридического результата (эффекта). Эта цель следует обычно из самого текста договора, из которого вытекают права и обязанности сторон по международному праву и в котором перечисляются обязательства, которые стороны договора соглашаются принять на себя. Однако она не всегда бывает очевидной. В связи с этим Международный суд ООН в деле о континентальном шельфе в Эгейском море заявил: «Для того чтобы определить, заключено или нет международное соглашение, Суд должен принять во внимание все использованные термины и обстоятельства, в которых оно было разработано»[71];

г) в Венской конвенции 1969 г. речь идет о соглашениях между основными субъектами международного права – государствами и международными организациями. Из ст. 3 Венской конвенции 1969 г. следует также, что субъектами международных договоров могут быть и другие субъекты международного права. То обстоятельство, что договоры с участием других субъектов не входят в сферу применения данной Конвенции, не затрагивает их юридической силы (п. «а» ст. 3);

д) международный договор может представлять не один, а несколько взаимосвязанных документов. Нередко бывает, что к основному договору дается дополнение в виде протокола или приложений, рассматриваемых как его составные части. Известны случаи заключения комплекса договоров, каждый из которых считается самостоятельным источником международного права, но их толкование и реализация предполагают согласованное действие. Своеобразным комплексом можно считать договорные акты по морскому праву – Конвенцию ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г., Соглашение об осуществлении положений этой Конвенции, которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими, от 4 декабря 1995 г.[72];

е) международный договор – это соглашение, которое должно регулироваться международным правом. Если соглашение регулируется внутренним правом государства, оно не будет квалифицироваться как международный договор. Так, например, договор между государством и иностранным предприятием (даже если иностранное предприятие является многонациональной корпорацией или полностью либо частично принадлежит государству) не может считаться международным договором, а является лишь контрактом (договором международного характера с иностранным элементом[73]);

ж) не является обязательным наименование документа. Это может быть договор, конвенция, пакт, устав и т. д.;

з) следует учитывать то, что международные договоры, с одной стороны, представляют собой юридические акты (инструменты), а с другой – содержат нормы права – либо индивидуальные, либо нормы общего характера.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

См.: Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970. С. 239.

2

Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов (по изд. 1904 г.). Т. 1. М., 1996. С. 22.

3

Там же. С. 24.

4

«Международное право в том смысле, как этот термин употребляется в настоящее время, не существовало в древности и в первой половине Средних веков. В своем первоначальном виде оно по существу являлось продуктом христианской цивилизации и стало постепенно развиваться начиная со второй половины Средних веков» (Оппенгейм Л. Международное право. Т. I: Мир. Полутом 1. М., 1948. С. 27).

5

См.: Лукашук И.И. Международное право. Общая часть: Учебник. М., 1996. С. 4; Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2009. С. 24.

6

См.: Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.И. Тункин. М., 1994. С. 5, 17.

7

См.: Лукашук И.И. Механизм международно-правового регулирования. Киев, 1980. С. 9.

8

С.В. Черниченко подчеркивает, что координационный характер международного права показывает, «как оно создается – путем согласования или совмещения волеизъявлений участников межгосударственных отношений» (Черниченко С.В. Очерки по философии и международному праву. М., 2009. С. 639).

9

См.: Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 2009. С. 33.

10

См.: Международное право / Отв. ред. Ф.И. Кожевников. М., 1981. С. 24.

11

«Субъектом международного права является образование, способное иметь международные права и обязанности, а также могущее защищать свои права путем заявления международных претензий» (Броунли Я. Международное право. В 2 кн. Кн. I. М., 1977. С. 104).

12

Ф.Ф. Мартенс и А. Фердросс считали, что начало классического международного права относится к Вестфальскому мирному договору 1648 г., когда в Европе множатся территориальные суверенные образования и как следствие необходимости сдерживать их противоположные притязания развивается принцип равновесия, закрепленный Утрехтским мирным договором 1713 г. и превратившийся в принцип равноправия государств. С начала XIX в. к этим задачам прибавляется новая – достижение путем сотрудничества государств общих для всего человечества целей. См.: Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов (по изд. 1904 г.). Т. 1. С. 101–103; Фердросс А. Международное право. М., 1959. С. 56–57, 622.

13

Подробнее см. гл. II настоящего учебника.

14

Назван по имени его инициаторов – французского министра иностранных дел А. Бриана и государственного секретаря США Ф. Келлога.

15

«Складывается международно-правовое понятие цивилизованного государства. Им будет считаться такое, которое закрепило в своей правовой системе основные принципы международного права, а также права человека в качестве императивных норм. Целесообразно со временем сделать такую цивилизованность условием членства в ООН» (Лукашук И.И. Нормы международного права. М., 1997. С. 109).

16

Доклад Генерального секретаря ООН о работе Организации. Нью-Йорк, 2008. С. 1.

17

Encyclopedia of Public International Law. Amsterdam, 1984. Vol. 7. P. 126.

18

См.: Курс международного права. В 7 т. Т. 1: Понятие, предмет и система международного права / Ю.А. Баскин, Н.Б. Крылов, Д.Б. Левин и др.; отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. М., 1989. С. 73.

19

См.: Международное публичное право: Учебник / Под ред. К.А. Бекяшева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект; ТК Велби, 2003. С. 35.

20

См. подробнее: Лурье С.Я. Вопросы войны и мира 2300 лет тому назад // Летопись. № 6 (июнь 1916). С. 184–202.

21

Проксены – покровители иностранцев в Греции. Сначала этот институт носил личный характер, постепенно он приобрел государственные черты.

22

Преторы – должностные лица, определяющие принципы и нормы, связанные с положением иностранцев и их пребыванием в Риме.

23

См.: Буткевич О.В. Указ. соч. С. 250.

24

Лютеранский собор в 1139 г. запретил использовать арбалеты, продажу мусульманам судов и оружия под угрозой отлучения от Церкви.

25

См. подробнее: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990. С. 49–67.

26

См.: Университетский историк: Альманах. Вып. 1. СПб., 2002. С. 126–147.

27

См.: Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов (по изд. 1904 г.). Т. 1. С. 95.

28

См.: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. Великая Французская буржуазная революция и международное право // Советский ежегодник международного права. 1989–90–91. СПб., 1992. С. 37–48.

29

Аббат – титул французского католического священника.

30

Декларация прав человека и гражданина. Принята Национальным собранием 26 августа 1789 г. // Конституции государств Европы. В 3 т. / Под общ. ред. Л.А. Окунькова. М., 2001. Т. 3. С. 433.

31

См.: Кирокосян Дж., Саакян Р. Армения в документах международной дипломатии и советской политики. Ереван, 1972. С. 128.

32

См. подробнее: Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. СПб., 1888. Т. 8. С. 668–670.

33

Л.М. Драго – автор идеи о недопустимости вооруженной интервенции в целях взыскания долгов, министр иностранных дел Аргентины, юрист, дипломат, публицист, делегат на конференции; Х. Портер – представитель США.

34

Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. С. 149.

35

См.: Иванов Л. Пакт Келлога // Мировое хозяйство и мировая политика. 1928. № 2. С. 3.

36

См.: подробнее: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. С. 152.

37

Формально-юридические источники нередко в научной литературе называют просто «формальными источниками права».

38

Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт; Международные отношения, 2007. С. 57.

39

Тункин Г.И. Теория международного права. С. 129.

40

Международное публичное право: Учебник / Отв. ред. К.А. Бекяшев. 5-е изд. М.: Проспект, 2010. С. 25.

41

Соглашение субъектов международного права относительно признания правил поведения в качестве норм международного права может быть явно выраженным или молчаливым. Официальное признание в качестве правовой нормы, по общему мнению, является наиболее важным условием для формирования обычно-правовой нормы международного права. Для международного обычая процедура согласования волеизъявлений государств проявляется в формуле: практика применения соответствующего правила, характеризующаяся длительностью и единообразием, плюс opinio juris. Именно этот последний элемент (opinio juris) придает правилу качество юридической нормы. «Международный обычай, – пишет Н.М. Минасян, – это своего рода молчаливое соглашение о признании [курсив мой. – М.Л.] и применении в своих взаимоотношениях сложившихся и действующих принципов и норм» (Минасян М.Н. Источники современного международного права. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 1960. С. 111).

42

В письме юридического советника Госдепартамента США одному из комитетов Палаты представителей от 12 марта 1976 г. говорилось: «Документы, которые не следуют принятой форме международных соглашений в отношении таких вопросов, как стиль, заключительные постановления, подписание, вступление в силу и т. д., могут быть или не быть международными соглашениями согласно праву. Неиспользование принятых форм может в некоторых случаях свидетельствовать об отсутствии намерения принять юридические обязательства. С другой стороны, если общее содержание и текст выражают намерение вступить в юридически обязательные отношения, то отсутствие должной формы не будет решающим фактором [курсив везде мой. – М.Л.]» (цит. по: Лукашук И.И. Современное право международных договоров. В 2 т. Т. I: Заключение международных договоров. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 520).

43

Отвечая на поставленный вопрос, авторы учебника уточняют: «Поскольку решения международных организаций не являются договорами, они не должны содержать договорных норм. Совершенно очевидно, что в таком случае эти нормы по своей юридической природе будут обычными. Иными словами, указанные решения следует отнести к тем средствам, которые способствуют выявлению обычных норм международного права» (Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. С. 60).