Дорога к небу

Глеб поднялся, подошёл к окну и посмотрел на бушующую за окном непогоду. Он почувствовал, как усталость, кольнув под лопаткой, съела последние силы.

Эмоции, которые всего несколько минут назад толкали его действовать, звонить и добиваться, трусливо уступили место пустоте. Мысли снова загнали воспоминания о Насте в дальние уголки памяти, отыскали массивные замки на двери, а, закрыв их, выбросили ключи.

Часть 2

Босфор

Модный, сверкающий хромом и белым пластиком пятидесятифутовый катер летел по воде, оставляя за собой пенную полосу, взбитую спаренными винтами мощных дизелей.

На нижней палубе, укутавшись в пледы, за столом сидели три человека. В стаканах из-под виски медленно таяли остатки льда, легкий ветерок приятно ласкал прохладой, большие и красивые дома заковали берега в камень.

– Господа! – Из рубки вышел капитан, держа на подносе бутылку шампанского и фужеры. – По принятой морской традиции, проходя Босфор под мостом, связывающим Европу и Азию, нужно выпить шампанского. Прошу вас расценивать эту процедуру обязательной, а бутылку – моим личным подарком и знаком благодарности за выбор в этом путешествии именно моей яхты. – О, капитан! Моёт! Это именно то, что нужно, – освобождая середину стола от полупустых тарелок и апельсиновой кожуры, громко, с настроением произнесла Марина. – Шесть дней… Боже! – почти целую неделю мы неслись по волнам Чёрного моря, глотали таблетки от качки, пили виски и наконец-то мы в Турции. Глазам своим не верю! Давайте, мальчики, встряхнитесь и скажите красивый тост… – Она взяла сидящего рядом с ней мужчину за руку и, посмотрев ему прямо в глаза, продолжила: – Ведь это же – воздух настоящей свободы!

– Да уж, с тюремным его точно не сравнить! – слегка улыбнувшись, хриплым голосом произнёс Сергей.

Капитан разлил шампанское по фужерам и поклоном головы простился с гостями, после чего вернулся обратно в рубку.

– Тост, говорите… – поднимаясь с кресла вместе с фужером, взял на себя инициативу Глеб. – Давайте выпьем за окончание нашего путешествия, скромно сказать, не очень простого, но виды Босфора – отличная награда для победителей.

Они соединили фужеры, звук хрусталя растаял в крике чаек, шуме города, принесённого морским бризом и грохоте идущих по проливу сухогрузов.

– Сережа! Ты помнишь, тебе сухого вина разрешили только маленький глоточек, – останавливая руку мужа, участливо произнесла Марина.

– Да мне и глоточка не хочется… Укачало и голова болит.

– Ничего, ничего, подлечим тебя, восстановим… Всё будет хорошо. Теперь… – Она снова посмотрела на мужа. – Мы справимся со всем.

Глеб видел – каждое слово, спрятанное за улыбку, давалось ей с большим трудом, видел переживания и заботу, которой Марина окружила мужа и немного завидовал. Отпивая шампанское маленькими глотками, он удивлялся своим мыслям – оказывается, остались женщины, готовые ради мужа на поступок. Шесть дней перехода измотали её больше всех, она не могла есть, плохо спала, а дневная качка клещами вытягивала из неё последние силы.

«Удивительно, – говорил он сам себе, – откуда она берёт энергию и находит улыбку! Зачем ей это нужно? Сидела бы в Англии – Мекке опальных олигархов – и доживала свой век, но вместо этого, еле живая, с дрожащими от усталости руками, лопнувшими от переутомления глазными сосудами, зашкаливающем давлением, едет с мужем в чужую страну и имеет только одну перспективу – меняя отели, прятаться и бежать, не привыкая к одному месту проживания».

– Ты чего это загрустил? – обратилась к нему Марина. – Устал?

– Нет, просто думаю… По моим подсчётам… – Глеб посмотрел на часы. – …До пристани отеля «Four Seasons» осталось минут десять. А там нас встречает Алексей, он поможет вам с багажом и размещением в отеле.

– Хорошо, только, Глеб, ты помнишь, я просила тебя даже случайно не называть наших настоящих имён и по возможности информировать твоих помощников только в рамках их конкретной работы и поручений.

– Я помню, – доставая телефон и набирая номер, спокойно ответил Глеб.

– Алексей!

– Да, Михалыч! Я уже вижу, как вы выруливаете. Стою у причала, номера забронированы, машина арендована.

– Молодец! – Глеб отключил мобильный и, поднявшись, пошёл в рубку капитана.

Марина оглянулась на мужа, погладила его холодные, обветренные пальцы и тихо произнесла:

– Не верю… Неужели – получилось?

– Получилось, – вздыхая, так же тихо повторил Сергей. – Но есть один момент, который меня постоянно беспокоит. Откуда взялся этот Глеб?

– Как – откуда? Ты сам мне его посоветовал, дал телефон, а сейчас спрашиваешь. У тебя что, есть какие-то сомнения? – Марина поправила на муже плед и придвинулась к нему поближе, продолжила говорить шёпотом: – Ты же сам писал мне, что Рома Разумовский знает его много лет. Они вместе живут на Кипре, а бизнес Глеба связан с контрабандой бриллиантов.

– Писал, – оглядываясь по сторонам, шёпотом ответил Сергей, – как раз это меня и смущает. Задумайся: человек много лет занимается алмазами. Что – сам по себе? Я уверен, без крыши в этом бизнесе существовать невозможно, тем более, опять же со слов Ромы, он попадал в Африке в тюрьму. Как думаешь, кто его оттуда вытащил?

– Деньги! Что тут думать. Там всё покупается и продаётся на раз-два-три, или у тебя есть другие соображения по этому поводу?

– Сомнения у меня, сомнения… В голове навязчиво крутятся мысли, что Глеб если не федерал, то агент, работающий на ФСБ или военную разведку. Представь, если нам его подставили, как нашего проводника и организатора побега из России.

– Ты хочешь сказать, что сегодняшнее плавание организовали спецслужбы? – Марина от волнения налила себе фужер шампанского и залпом выпила, как воду.

– Не исключаю такой возможности. И потом, не стоит забывать, что нас ищут люди Морозова, им сейчас ой, как нужно, чтобы мы бесследно исчезли.

– Ну, это ты зря! Если бы Глеб был человеком министра, то давно бы отправил нас рыб кормить, а мы… – Она оглянулась – яхта левым бортом подходила к пристани отеля. – Ладно, всё, потом договорим, но знай – я твоих сомнений не разделяю.

– Подходим! – открывая дверь рубки, громко крикнул Глеб. – У вас вещи собраны?

– Да, с утра ещё, – ответили супруги хором, вставая с кресел.

Молодой матрос, выйдя на корму, бросил швартовые стоящему на причале человеку. Капитан, работая двигателем, по очереди включая то передний, то задний ход, выровнял яхту; закреплённые на стенках пристани резиновые пузыри – кранцы, скрипнули, принимая на себя тяжесть бортов катера, швартовые натянулись, гася последнюю инерцию судна.

Когда закрепили трап и пассажиры вышли на берег, первое, что они сделали, тут же сели на деревянную скамеечку. Ноги, неделю не ходившие по твёрдой поверхности, отказывались стоять без пританцования и поиска равновесия, поэтому им пришлось взять несколько минут передышки и, медленно разминая мышцы, пробовать шагать снова.

Алексей появился неожиданно, словно возник из ниоткуда в чистом поле. Его красная бейсболка и чупа-чупс за щекой вызвали улыбку у Глеба, а у его спутников интерес. Слишком сильно пожимая руку Сергея, он ойкнул за него, понимая, что переборщил, обхватывая своими тисками руку человека, чьей профессией было банковское дело, и поэтому, исправляя предыдущее действие, он, здороваясь, поцеловал руку Марине. Потом Алексей громко позвал носильщиков, указал им на стоящие у трапа чемоданы и, довольный собственной расторопностью, закрутил козырёк бейсболки на затылок.

– Ну, что, вот теперь, кажется, мы действительно дошли до места назначения, – улыбаясь гримасам охранника и наступившей возможности идти по земле, произнёс Глеб. – Может, мы зайдём в ресторан и отметим это событие? Я, если честно, так соскучился по горячему… Очень хочется еврейского аспирина – куриного супчика с лапшой.

– Нет, Глеб, извини. – Марина взяла мужа под руку и устало улыбнулась. – Очень хочу спать. Мне эта проклятая качка нарушила весь жизненный ритм, поэтому сначала сон, а потом – куда скажите и чего захотите.

Сергей виновато улыбнулся и они, поддерживая друг друга, пошли следом за носильщиком.

– Я очень хочу большую тарелку аспирина, жареный кусок мяса и… – Охранник поднял глаза к потолку, пытаясь в своём сознании оживить картинку чего-то необычного вкусного и большого. – И… – повторил он снова.

– Пошли уже, – перебил его Глеб, – что ты тут фантазиями слюни гоняешь! Сейчас двенадцать часов дня, сто процентов везде шведский стол.

– Шведский с-т-о-л, – произнёс он, смакуя каждый звук. – Это же праздник живота! Слышишь? – Он открыл двери ресторана. – Как это звучит! Стамбул, пятизвёздочный отель и – шведский стол.

Алексей не обращая внимания на уже окруживших его официантов, не выбирая стола, сразу отправился смотреть, чем сегодня его будут баловать турецкие повара. Глеб, настроение и силы к которому стали возвращаться, как только он сделал несколько шагов по земле, взяв у официантов карту вин, выбрал стол в самом дальнем углу ресторана.

– Боже, чего ты сюда забился? Если бы эти турецкие паши с кисточками на шляпах не подсказали, не нашёл бы тебя, – ставя на стол две огромные тарелки, слоями наполненные салатами, мясом, рыбой, макаронами и рисом, в интонации игривого упрёка произнёс охранник.

– Во-первых, обжора, давай выберем хотя бы цвет вина.

– Красный! – подвигая к себе тарелку и уже не отрывая взгляда от еды, выпалил Алексей.

– Во-вторых, паша – это титул только высших военных или гражданских сановников, а в третьих, шляпа с кисточкой называется «феска», и красного вина я пить не хочу – и так давление скачет. Тебе всё равно, чем запивать, а мне очень хочется стаканчик холодного сухого вина.

– Феска, меска – какая разница! Вот нудный ты становишься с годами! Знания, которыми ты всегда щеголяешь, сделали тебя стариком. Ну, какая девушка будет терпеть такого сухаря, как ты, особенно – если формой вашего общения будет постоянное назидание. Иди лучше выбери себе вкусняшек, наешься до отвала и начни рассматривать прелести лежащих на пляже красавиц. Глядишь, сытый желудок и округлости местных девиц подскажут тебе, как прекрасна жизнь не в платоническом, а в эротическом выражении.

– Лешка, у тебя последнее время что не за здравие, то точно за упокой. С чего это ты вдруг на меня наехал, да ещё под таким странным углом? Считаешь, мне пора найти себе женщину?

К столику подошёл официант, Глеб заказал ливанского вина, лоза которого несла свою историю от французских виноградников, и порцию домашней лапши на курином бульоне.

– Не знаю! Пустое сидение и ожидание делают меня злым и раздражительным, а отсутствие секса и узкие джинсы приносят моим органам боль. Девок – полный отель, водки – хоть залейся, а ты шлёшь мне смс не отвлекаться, быть сосредоточенным и внимательным, – тяжело вздыхая, произнёс охранник. – Может, хотя бы сегодня, в честь вашего прибытия, я смогу угостить коктейлем какую-нибудь малышку с пляжа?..

Глеб посмотрел в окно. На лежаках, прямо по самой бровке берега, лежали несколько молодых девиц, кокетливо демонстрирующих свои тела.

– Наши, – тут же прокомментировал его взгляд Алексей. – Уже два дня нежатся. Сегодня утром я видел, как они друг друга кремом мазали… Думал – молния на ширинке разойдётся.

– М-да, – многозначительно произнёс Глеб. – Хорошую я тебе работу нашёл, красивую. Но теперь послушай, как обстоят наши дела. Деньги на эти прелести нам ещё только предстоит заработать. Бардак начался в Москве… Я думал, силовики между собой договорятся, и мы спокойно, без придирок и досмотров отчалим по специальному коридору. Но всё провалилось и, как это обычно бывает, в самый последний момент. Украинский президент откусил немного от нашего, российского газа, отношения тут же натянулись, и вся операция встала, как осёл – на самой середине дороги.

– И что? – возвращаясь к еде, с интересом спросил Алексей.

– И ничего! Пришлось, как всегда, забыть о том, что планировали, и начать импровизировать. Пограничные визы в паспорта Сергея и Марины ставить в Москве, и сажать их на яхту в пяти километрах от берега.

– Не понял! А что, в судовом журнале капитан не написал фамилии идущих с ним пассажиров?

– Применили старый, проверенный ещё в Советском Союзе вариант. На яхту в Одесском порту зашёл я и подставная пара с такими же фамилиями, как в паспортах у наших олигархов. Пограничники и таможенники нас увидели, сличили фотки, досмотрели багаж и поставили свои штампы, а в море они поменялись – подставные ушли обратно на моторке, а Сергей и Марина зашли на судно…

Появившейся официант прервал их разговор, поставив перед Глебом тарелку куриного супа с ароматным дымком и мелко порезанным укропчиком, разбросанным по поверхности бульона.

– Ах-ах-ах, – качая от удовольствия головой, произнёс Глеб, – какие запахи! Лёш, ты можешь себе представить чувства человека, который неделю в пустыне без воды?

– Я это чувство испытываю каждый вечер, если пропускаю обед. Но ты давай не отвлекайся, рассказывай красиво, с картинками и по порядку.

– Поднялись они на борт, – продолжил Глеб, – расположились в каюте, а тут капитан получает радио сбавить ход для проверки перед пересечением морской границы Украины. Сам понимаешь, как нас это напрягло, но больше всех нервничали мои подопечные. А когда на яхту зашли два щекастых, с рыскающими глазами таможенника, Марина так явно стала краснеть и суетиться, что это не осталось без внимания. Бегло пройдя по каютам и ничего подозрительного не найдя, они стали задавать вопросы и прямо-таки клещами вытягивать из неё информацию. Допустить такое я не мог, и пришлось их застрелить!

– Что? – подняв голову, удивлённо произнёс охранник, не переставая жевать.

– Но, к сожалению, у меня ничего не получилось, таких пулей не убить, у них вместо бронежилетов пачки денег, – продолжил шутку Глеб. – Так что все мои пули отлетали от них, как от стенки горох. Стою, смотрю и вижу, как у них под черепной коробкой мысли копошатся. Все такие гаденькие, липкие и ужасно простые. Короче, выбрал я того, что постарше, и отозвал в сторону – для общения. Он моё подмигивание и жест воспринял, как выстрел стартового пистолета, вылетел на палубу и сразу перешёл к делу. «Давайте, – говорит, – колитесь: чего незаконного везёте? Мы же найдём! Сейчас тормознём вас часов на двенадцать, собачку подождём и аж до шпангоутов яхту вскроем. Я вижу – тётка нервничает, значит, что-то у вас, ребятки, нечисто».

– Во, гад, мордастый! – Алексей вытер салфеткой рот и отодвинул от себя пустую тарелку.

– «Вызывай, – говорю я ему, – ни наркоты, ни оружия у нас нет. Всё строго наоборот – люди настолько законопослушные, что даже маленькое нарушение заставляет их нервничать. Уже в море, когда они распаковывали свои чемоданы, вспомнили, что не задекларировали бриллиантовые украшения, и сейчас очень переживают, как ввезут их обратно». – «Якщо б ни мий дурень, так и я б смиявся, – ответил он мне на украинском и, тут же снова перейдя на русский, пояснил: – Мой напарник Микола веселит меня больше вашего, и такие сказки рассказывает, что верить хочется, аж зубы болят. Пятёрка евро, вот в эту шапочку… – Он снял головной убор, показывая глубину фуражки и лысину, старательно прикрытую прядью волос, – и везите ваши бриллианты, куда хотите».

– Что, вот так просто попросил денег за проезд? – Охранник выпрямился, в его глазах читалось недоверие.

– Попросил! – Глеб облизнул ложку, сожалея, что куриный суп закончился. – Лёша, ты меня удивляешь! Когда это человек, обременённый властью, что-то просит? Мы можем с тобой не понимать или просто не догадываться, но он-то сам точно знает, какая часть нашего кошелька принадлежит ему.

– Слушай, почему нам так долго не несут вина? – оглядываясь по сторонам, раздражённо произнёс охранник.

– Не знаю, – ответил Глеб, ловя себя на мысли, что впервые, рассказывая Алексею о своих приключениях, он не получает удовольствия от процесса, не испытывает состояния интриги и не хочет будоражить воображение охранника подбором красок повествования.

– Скучно! – подытожил его мысли охранник, приступая к опустошению второй тарелки «шведских» изысков.

Горячий суп, наступившее чувство сытости, отданные в дороге силы и ощущение, что он наконец-то может расслабиться, навалились на Глеба тяжестью непреодолимого желания рухнуть спать. Поэтому в тот момент, когда наконец-то принесли вино, он, не обращая внимания на налитый ему фужер и просьбу Алексея остаться, поднялся и пошёл к выходу из ресторана, так и не закончив своего рассказа. В дверях он на секундочку остановился, а, оглянувшись, улыбнулся – охранник всем своим естеством был там, за окном; его мимика и мысли, соединившись в одно целое, обнажали загоравших девушек, наполняя пульс сердца ритмом желания.

В номере было тихо. Панорамные окна открывали чудесный вид на постоянно движущийся мир идущих по Босфору кораблей.

Глеб, откинув покрывало, сел на кровать. Нужно было раздеться, но усталость согнула спину и опустила плечи. Всё кружилось и качалось, под лопатками нудно покалывало, отёкшие ступни ног, наконец-то избавившись от ботинок, гудели.

Почувствовав, что сил на раздевания у него нет, он завалился на правый бок, поджал ноги, как в детстве и, натягивая на себя покрывало…, услышал настойчивый стук в дверь.

Сознание отказывалось понимать и реагировать на шум, продолжая разрешать телу засыпать, но крики и мощные удары в дверь, раздражая, дёргали натянутые усталостью нервы.

– Какого чёрта!! – открывая дверь, выругался Глеб, принимая в объятия Михаила.

– Дрыхнуть собрался? Так вот – нет тебе! Наши подопечные с чемоданами ушли через запасной выход. На улице их ждало такси; хорошо, удалось поймать частника и проехать за ними.

– Как уехали? С какими чемоданами? – отгоняя сон и уже понимая смысл сказанных Михаилом слов, задавал он вопросы, ответы на которые были очевидны.

– Видишь, я был прав, когда говорил, что их нельзя ни на минуту терять из вида.

– Так-так-так… – Глеб, нервно потирая ладони, стал кругами ходить по номеру. – Куда, говоришь, они поехали?

– В Редиссон, сняли себе номер триста два, кстати! – Михаил поднял указательный палец вверх, жестом подчёркивая важность произносимых им слов. – Предъявили паспорта на фамилию Шнайдер.

– Откуда ты знаешь?

– Да я рядом с ними стоял, когда они регистрировались. Всё видел и слышал. Паспорта австрийские, они – туристы, прилетевшие полюбоваться видами Стамбула. Сами еле на ногах стоят от усталости, у неё один глаз весь кровяной – похоже, сосуды лопнули, по-немецки говорят плохо, но удивительно другое – когда турок листал их документы, то там стояли визы, как будто они только что прилетели.

– Ты и это видел?

– А что там видеть! Крупная, жёлтая с зелёными разводьями марка, погашенная на въезде красной печатью. У меня у самого такая вклеена.

– Твою бабочку…! – Глеб перестал ходить и сел в кресло напротив Михаила. – Ну, и что мы теперь будем делать?

– Не знаю. Ты думай, я поехал заселяться в Редиссон, так мне удобнее будет за ними наблюдать.

– Правильно. Иди. – Глеб провёл рукой по лицу, словно хотел что-то стереть с него, остановился на месте, где когда-то были усы и, привычно теребя верхнюю губу, погрузился в раздумья.

Михаил, захватив из своего номера только туалетные принадлежности, вскоре уже ехал в такси по дороге в Редиссон.

Для него было очевидно – кто-то третий, более доверенный и осведомлённый, вступил в игру на этапе, когда олигарх и его жена попали в Стамбул.

«Правильно говорил Михалыч, – рассуждал он про себя, – плана у нас никакого нет и, похоже, не предвидится. Сплошной экспромт. Сейчас понятно – Сергей, или теперь господин Шнайдер, готовился и не доверял Глебу с самого начала… Нет, наверное, всё-таки доверял, но – только организацию своего побега из России; а вот дальнейший уход он поручил кому-то более близкому». – Мысли его работали, как хорошо отлаженный механизм, рассуждения придавали уверенности, вырисовывая ниточку, за которую можно было потянуть.

Такси остановилось у главного входа, швейцар открыл дверь автомобиля, Михаил вышел, оставляя в его ладони пять долларов.

Взяв себе номер подешевле, с окнами во внутренний двор, он, понимая, что его подопечные спят, устав после морского плавания, решил прогуляться по отелю с целью изучения баров, ресторанов и холлов на предмет поиска в них укромных мест для наблюдения. Отмерив шагами коридоры, выяснив расположение лифтов и запасных выходов, Михаил, довольный своими действиями и в хорошем настроении, проходя мимо бара, поймал на себе острый взгляд брюнетки мальчишеского вида с фужером «Маргариты» в руках.

И, как это часто бывало в жизни, ноги сами повернули в её сторону, даже не поинтересовавшись, что думает по этому поводу голова.

– Русская? – спросил он, подходя к девушке.

– А вам какое дело! – ответила она спокойно, глядя прямо Михаилу в глаза.

– Понравилась, – неожиданно для себя выпалил он, усаживаясь рядом с ней.

– И что теперь, спасибо тебе сказать?

– Извини! Я как-то грубовато начал. Меня Никитой зовут, – назвал он первое, пришедшее на ум, имя, – приехал немного встряхнуться, отвлечься. А ничего не получается. С девушкой расстался и никак не могу её из головы выкинуть.

– Во здорово! – Она хмыкнула и удивлённо качнула головой. – И ты решил выбрать меня в качестве утешителя или в качестве развлекателя!

Михаил вздохнул, медленно провёл рукой по затылку, подбирая нужные слова. Ощущение, что сморозил глупость, завернув в бар, крепло в нём с каждой секундой.

– Ладно… – Он поднялся. – Извини ещё раз. Просто, хотел с кем-нибудь поговорить.

Она не успела ответить – их разговор прервал бармен, протягивая незнакомке подписать чек за выпитый коктейль; в верхней части чека было крупно выведена цифра «302»… В этот момент ладоши удачи так громко и звонко хлопнули в голове Михаила, что сначала улыбка, а потом и смешок непроизвольно вырвались наружу.

– Что? – удивлённо произнесла она. – Самому от своих глупых слов смешно стало?

Михаил согласно кивнул головой, но в этот момент внутри него подпрыгнул чертёнок, и он зажал себе рот рукой, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

– Слушай, ты точно ненормальный! – сказала она, улыбаясь. – Пожалуй, я пойду, а то ещё целоваться кинешься.

Не имея возможности говорить и с трудом переводя дыхание, он несколько раз махнул ей рукой, жестами показывая, что прощается, но, как только она встала, приступ смеха навалился на него с такой силой, что слёзы потоком побежали по щекам.

Когда незнакомка ушла, Михаил сделал несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, восстанавливая свой нормальный вид и самочувствие.

Поднявшись в номер, он, не обращая внимания на то, что с момента расставания с Глебом прошло всего два часа, и тот вполне мог ещё спать, набрал его мобильный номер.

– Да, говори!

– Михалыч, сейчас мы с госпожой Удачей хохотали в голос! Представляешь, я нашёл того, кто им помогает. Это молодая женщина, брюнетка, около тридцати лет, хорошего сложения, острого ума и обладательница обалденно красивых кошачьих глаз.

– Миша! Какие глаза! Лучше скажи, как ты на неё вышел.

– В баре увидел. Когда она подписывала счёт за выпивку, на чеке стоял триста второй номер.

– То есть, ты хочешь сказать, что девушка их родственник? Может, это дочь?

– Нет, это ты далеко в рассуждениях шагнул. Дочь?.. – Михаил замолчал. Он мысленно сравнивал лицо незнакомки с фотографиями Сергея и Марины. – Хотя… похоже, очень похоже. И я надеюсь, мы скоро узнаем это наверняка. Теперь у меня есть «конь», а вернее – его ход. До того, как перед моими глазами мелькнул чек, я подсел к ней в баре поболтать, и сейчас могу смело продолжить линию поисков знакомства, по крайней мере, это будет выглядеть очень логично – девчонка действительно симпатичная.

– Боже, что с вами творится! Лёшку еда уже не радует, шею свернул, на девок глядючи, ты – в баре флиртуешь. Почему вас так тянет на любовные интрижки во время работы?

– Михалыч, святого не трогай! А потом, я же не замуж её зову, попью пару раз кофе, расскажу что-нибудь интересное о жизни, и заодно узнаю о планах семьи на дальнейшее.

– Ладно, шучу я. Чем ближе подойдёшь, тем лучше; а сможешь в доверие войти, пойдёшь вместо меня главным лицом всей операции. Понял?

– Буду стараться! – произнёс Михаил, отключая телефон и чувствуя, как волна чего-то нового, необъяснимо большого, накрывает его сознание звенящими нотами радости.

Михаил глубоко вздохнул и почувствовал, как воздух неожиданно стал сладким и пьянящим, кровь потоками энергии, играя эластичностью сосудов, устремилась к голове, открывая сознанию дорогу к блаженству.