Слушаю и повинуюсь

– В любом случае, больную надо срочно везти в стационар и там тщательно обследовать. Где у вас телефон, я должна сообщить дежурному.

– А мне что делать?

– Собирайтесь, поедете вместе с нами.

Не дождавшись звонка от Ульяны, Стас решил отправиться в её театр. Но оказалось, что сбор труппы назначен только на десятое сентября. Ждать ещё несколько дней он не мог, поэтому попробовал узнать адрес девушки, самым доступным способом, – через адресное бюро.

Заполнил специальный бланк, протянул женщине в окошке, и ему выдали адреса четырех девушек с именем Ульяна и фамилией Ткаченко. Трое из них оказались детьми, а четвёртая, судя по названию улицы и номеру дома, была та, которую он и искал.

Единственное, что его смущало, так это год её рождения. Получалось, что ей исполнилось тридцать лет, и исполнилось – тридцатого августа, в день его юбилея. Удивительно, она произносила в его честь тосты, поздравляла, дарила подарки, в то же время, о своем дне рождения не сказала ни слова. Впрочем, девушкам свойственно скрывать свой возраст, хотя, если честно, он думал, что Ульяна ненамного его старше – ну, года на три, на четыре. По крайней мере, выглядела она именно так.

Не откладывая на потом, он поехал к её дому, нашел нужный подъезд, этаж, квартиру. Позвонил один раз, второй, даже крикнул:

– Юль, это я – Стас, открой.

Звонок.

– Я поговорил с мамой. Она очень переживает.

Звонок.

– Она даже готова извиниться. Правда.

Звонок.

– Юль, ну, не прячься, не молчи, ответь.

Прислушавшись к тишине, он вышел во двор, немного посидел на знакомой скамейке, потом, расстроенный, поплёлся домой. На сегодня у них с Дэном намечалась работа в ночном клубе. Нужно быть в форме, приготовиться, немного отдохнуть. Подвести ребят из-за своих личных проблем он не имел права.

***

Целую неделю Ульяна пролежала в реанимации, и все это время лучшие врачи бились над тем, чтобы привести её в чувство, но безуспешно. Состояние девушки не менялось. Её перевели в общую палату, где она наблюдалась ещё в течение двух месяцев, и, наконец, на общем консилиуме было принято решение отправить больную домой. Больше медики ничем помочь ей не могли.

Постоянно дежурившая возле Ульяны, бабушка так измучилась за последние недели, что даже похудела на несколько килограммов. Поэтому новость о том, что внучку можно забрать домой, приняла с радостью. Лечащий врач вызвал её в свой кабинет и объяснил:

– Состояние больной на сегодняшний день можно охарактеризовать, как вполне стабильное. Никаких отклонений не наблюдается. Все анализы в норме, за исключением одного. Мозг девушки по какой-то причине блокирует нормальную работу жизненно важных органов, в то время как организм продолжает функционировать в режиме, если можно так выразиться, наименьшего потребления энергии. Есть такое странное явление, врачи стараются о нем не говорить – летаргический сон, может быть, слышали?

– А что это?

Мужчина развел руками.

– К сожалению, ответа на этот вопрос медицина пока не знает. Ваша внучка может очнуться уже завтра, или через месяц, а, может, – и через год. Такие случаи практически не изучены, и всё потому, что врачи, сталкиваясь с ними, не разобравшись, сразу ставят ложные диагнозы. Пульс не прощупывается, зрачок не реагирует, всё – в морг. Вы, кстати, большая умница, что не позволили девушку увезти, сейчас бы мы её уже потеряли, а так – есть надежда.

– И, всё-таки, я не понимаю, почему, почему всё это произошло?

– Трудно сказать, но если вы хотите знать моё мнение, то это, скорей всего, – следствие какого-то сильного шока. Не исключено насилие, надругательство, или ограбление. Вы хорошо проверяли её ценные вещи, всё ли на месте?

Нина Львовна пожала плечами.

– А вы проверьте, обязательно проверьте. Кстати, есть ли у нее молодой человек?

– Да… какой-то Стас, всё звонил в последнее время.

– Поговорите с ним. Узнайте, что произошло накануне. Может быть, он её чем-то обидел? Ударил? Прилюдно унизил? Ранимые натуры реагируют на такие вещи особенно болезненно. Нередки попытки суицида, причем не демонстративного, а самого настоящего. С вашей внучкой приключилась другая беда, но будем надеяться, что скоро всё это закончится, и девушка придет в себя.

– Дай-то, Бог.

– Теперь что касается ухода за больной. Вам ничего делать не надо. Два–три раза в неделю из поликлиники к вам будет приходить специальная медсестра, ставить поддерживающие капельницы, ну, и врач участковый, конечно, будет постоянно следить за самочувствием больной. Если что, сразу вызывайте скорую помощь.

– Скажите доктор, а кроме капельницы, её нужно чем-то кормить?

– Вы с ума сошли? Ни в коем случае. У нее же не работает пищеварение. Сейчас она абсолютно стерильна, как только что родившийся младенец…

При этих словах бабушка улыбнулась, наверное, впервые за последние нелегкие дни.

– И еще один деликатный вопрос, – сказал доктор, останавливая Нину Львовну уже в дверях. – У нее есть родители, мать, отец?

– Отца нет. А мать живет в другом городе и у нее своя семья. Ульяна со мной с первого класса.

– Что же она совсем не интересуется судьбой дочери?

– Почему не интересуется? Звонит раз в год узнать, не стала ли она бабушкой.

– Понятно.

Этим же вечером Ульяну привезли домой. А чтобы её ничто не беспокоило, телефон, который продолжал беспрестанно звонить, бабушка решила отключить, но перед этим трубку всё же сняла.

– Алло.

Услышав всё тот же мужской голос, умоляющий позвать к телефону Ульяну, она поинтересовалась:

– Кто говорит?

– Это Стас.

– Вот, что Стас, – ответила женщина, уверенная в том, что именно он виновен во всём, что случилось с ее внучкой. – Я не знаю, что там у вас произошло, но сюда ты больше не звони.

– Подождите-подождите, я как раз и звоню, чтобы извиниться, я… я…

– Извиняться поздно. Твои извинения уже никому не нужны.

– Но, я…

– Повторяю. Сюда больше не звони.

Услышав короткие гудки, Стас опустил трубку на рычаг и еще долго смотрел на телефонный аппарат. Перезванивать он не стал. Ему чётко дали понять, что разговаривать с ним не желают. Ладно. Попробуем по-другому. Стас связался с сестрой и предложил сводить Владика в театр. «Уж там-то я обязательно её встречу, – думал он, – не может же она уйти из любимого театра».

Оказалось, – может.

Шагнув в фойе за руку с племянником, Стас так надеялся увидеть развесёлого пионера Вольку, что не сразу понял, почему им навстречу выбежал совсем другой артист. Лысеющий дядя с красным галстуком на шее принялся развлекать Владика, и, пока он задавал стандартные вопросы, как зовут, сколь лет, читал ли сказку, Стас подошел к женщине, торгующей программками, и поинтересовался, работает ли в театре Юля Ткаченко?

– Нет, в этом сезоне я её что-то не видела.

– А, где она, вы не знаете?

– Уволилась, наверное. Платят-то копейки. Нашла другое место. У нас это обычная практика.

Круг замкнулся. К телефону она не подходит. Дверь не открывает. Из театра ушла. И где её теперь искать?

Дни напролет Стас ходил мрачнее тучи. Он никак не хотел признаться себе в том, что Ульяна, эта милая девушка, чудесная актриса, певица с приятным голосом, нежная и обаятельная, которую он полюбил всем сердцем, исчезла из его жизни раз и навсегда.

Прийти в себя ему помог Дэн. Они готовили новогоднюю программу, и после одной из репетиций тот вызвал своего друга на откровенный разговор.

– Пойми, – говорил он Стасу. – Резать по живому всегда очень больно, но другого выхода нет. Лучше оборвать отношения сразу, чем тянуть, выяснять, страдать. Юлька хотела понравиться твоим предкам, а они, как я понял, наговорили ей всяких гадостей. И как им потом прикажете друг другу в глаза смотреть? Нет, брат, я считаю, что она поступила абсолютно правильно.

– И что мне теперь делать?

– Остается только одно – жить!

– Как, Дэн, если я думаю о ней днём и ночью?!

– Знаешь, я не хочу говорить тебе избитые фразы…, забудь, выброси из головы. Такую девушку как Ульяна забыть, конечно, нелегко. Но есть один прием. Его обычно советуют применять психологи.

– Какой еще прием?

– Попробуй-ка внушить себе мысль о том, что вы расстались временно.

– Как это?

– Ну, к примеру, представь, что она уехала в другой город. Уехала на неопределённый срок, а когда вернётся, вы встретитесь, и у вас опять всё будет хорошо.

Немного помолчав, Стас спросил:

– А она, правда, вернется?

– Поверь мне на слово, брат, я разве тебя когда-нибудь обманывал?

Стас неожиданно повеселел.

– Что ж, придется поверить!

С этого дня он стал понемногу оживать. Не так часто смотрел на свой телефон, надеясь, что Ульяна всё же позвонит. Перестал задумываться каждую минуту над тем, где она сейчас и что делает… Он помирился с матерью, перестал выяснять отношения с сестрой. Много занимался с Владиком, а на репетициях уже не сидел мрачнее тучи. Жизнь налаживалась. И только в минуты необъяснимой грусти, он ехал в знакомый двор, садился на лавочку, часами смотрел на тёмные окна своей девушки, и тоска его понемногу отпускала.

А вот Ульяну её странная болезнь отпускать никак не хотела. И если первое время бабушка все ждала, всё надеялась, что её любимая внучка, наконец-то, очнётся, то потом постепенно смирилась. Она уже настолько привыкла к тому, что в соседней комнате лежит девушка с закрытыми глазами, лежит без движения, без дыхания, без признаков жизни, что порой ей уже и не хотелось никаких перемен.

Каждое утро она входила в комнату Ульяны, перестилала постель, протирала тело девушки специальными маслами, которые прописал врач, и, пока производила влажную уборку, говорила, говорила… Рассказывала о том, что её беспокоит, передавала содержание своих снов, и сама же их трактовала. Она могла часами пересказывать сюжеты бразильских сериалов, обсуждала героев, и ей казалось, что внучка её внимательно слушает, хотя девушка жила в каком-то своем, потусторонним мире, вход в который был недоступен.

***

Шло время, и отношения в рок-группе «Флаер» стали давать трещину, после того как её покинул клавишник, а музыкант, пришедший ему на замену, играл в совершенно другом стиле. У ребят начались творческие разногласия, метания, искания, но всё закончилось тем, что из группы ушел Дэн, а без него ансамбль сразу развалился.

У Стаса появилось много свободного времени. Он начал помогать отцу.

Лаерский-старший только что расстался с нечистым на руку компаньоном, который, оказывается, уже давно утаивал часть доходов, поэтому помощь сына пришлась ему, как нельзя, кстати.

Побывав в первой же командировке, Стас неожиданно заключил такую выгодную сделку, что по приезде сразу купил себе автомобиль. Окрылённый успехом, молодой бизнесмен взялся за дело, засучив рукава. Он с готовностью выполнял поручения отца, мотался по всей стране, закупая товар для магазинов, летал и за рубеж, и за океан… Однажды в каком-то небольшом немецком городке на совершенно пустынной улице умудрился попасть в нелепую автомобильную аварию. Он передвигался на машине, взятой напрокат, притормозил на светофоре и тут же почувствовал сильный удар сзади.

Расстраиваться не стал, ведь он не виноват, да и машина застрахована. Вышел. А немецкая фрау уже кричит, проклиная всех на свете, кроме себя, конечно. Стас отошёл в сторону, молча набрал номер страховой компании, и тут неожиданно всё стихло. Женщина сняла тёмные очки и уставилась на него, не мигая… Потом заговорила на чистом русском…

– Стас? Вот это встреча, кто бы мог подумать…

Он и не думал. А женщину секунд пять разглядывал, прежде чем смог узнать в этой ухоженной взрослой даме свою бывшую любовь Олесю.

Обнялись. Поболтали. Пока полиция с аварией разбиралась, девушка всё трещала: «Замужем. Хороший дом, хороший сад, обслуга, повар, домработница, обеспечивает муж. Дети? Нет. А зачем, и без них хлопот хватает».

– Ну, а ты как?

– Неплохо.

– Женился, на этой своей?

– Ты хотела сказать – на сушеной вобле?

– Ну, Стас, ну, перестань, ну, прости меня. Так получилось, пойми. У меня от ревности тогда внутри всё кипело. Ну, думаю, в лепешку разобьюсь, а Стасика своего любимого ей не отдам.

– Любимого? Я не ослышался?

Олеся вдруг как-то странно посмотрела по сторонам, потом понизив голос, предложила:

– Давай возьмем такси. Здесь недалеко есть маленький отель. Закажем номер на пару часов, ну, ты понимаешь…

– А как же муж?

– Какой еще муж? – поморщилась девушка. – Муж там, где ему и положено быть, – на службе.

Стас усмехнулся.

«Вот она расчудесная заграничная жизнь. Муж обеспечивает всем, кроме самого главного – любви!»

– Извини, – сказал он. – Но я спешу на деловую встречу.

– Жаль. Очень жаль. Тогда может быть завтра? Вот моя визитка, позвони, днём я свободна.

В голосе Олеси звучала такая надежда, что Стас, прочитав на картонке, – «Фрау Шнейдер», еле сдержал смех. Ну, надо же – фрау…

***

Миллениум Нина Львовна встречала в компании со своей внучкой. Она немного подравняла у девушки кончики волос, причесала, подложила под головку вторую подушку, и даже принесла из своей комнаты телевизор. Ей очень нравилось ухаживать за Ульяной, – та, словно кукла, молча, соглашалась со всем, чтобы ей не предлагали.

– Хочешь, завяжем бантики? – спрашивала бабушка, и сама же отвечала:

– Угу…

– Хочешь косички?

– Угу.

– А может быть, расчешемся на прямой пробор?

– Угу.

Праздничную программу, которая шла по телевизору, женщина тоже активно обсуждала.

– Нет, ты только посмотри. Ну, что это такое? – морщилась она, глядя на двух молоденьких певиц. – Напялили мини-юбки и скачут по сцене как козы. А голоса-то нет. Не иначе как богатенькие ухажеры заплатили.

Она переключила программу и довольно заулыбалась, потому, что с экрана женщина в длинном концертном платье исполняла старинный романс.

Так, просидев до часу ночи, Нина Львовна уже собралась отправиться «на боковую», но тут позвонила её дочь, мама Ульяны. Она поздравила с Новым годом, поинтересовалась как дела, что нового, и бабушка как всегда разыграла обычный спектакль.

– Новый год встретили с Ульянкой, а сейчас она собирается в компанию.

– Передай ей трубочку, сто лет ее голос не слышала.

– Эй, Ульяна, мама звонит, ты подойдешь? – И после паузы. – Что, уже убегаешь? Ну, беги-беги.

Хлопнув дверью, Нина Львовна продолжала:

– Ушла. Привет тебе передает и поздравления.

– А у неё есть кто-нибудь?

– Не знаю, она мне не докладывает.

– Уж, пора бы замуж выходить.

– Согласна. Только нас-то никто не спрашивает.

– А если спросят?

– Если спросят, – совет дадим правильный.

Совета у своих родителей решил попросить и Стас. В новогоднюю ночь он представил им девушку, с которой недавно познакомился. Валентина показалась ему тихой, скромной, даже немного застенчивой, – такой, какой он и хотел бы видеть свою будущую жену.

– В двадцать пять пора бы уже подумать и о своей семье, – говорил ему отец. – Хватит гулять, пора детей рожать. Смотри, Светка уже второго ждет, а у тебя еще ни одного.

Девушка родителям понравилась. Всю новогоднюю ночь она помогала по хозяйству: уносила посуду, приносила закуски… В конце концов, выбор сына был единодушно одобрен, а уже через полгода молодые сыграли пышную свадьбу с голубями, лимузинами и банкетом на сто персон. Всё было обставлено по высшему разряду, поэтому денег на свадебное путешествие не хватило.

Молодые переехали в загородный дом, – туда, где когда-то проходили рок-фестивали. Комната на втором этаже с огромной кроватью поражала воображение. На кухне хозяйничала повариха из отцовского ресторана. Она же обслуживала молодых супругов за столом, потом мыла посуду и, тем не менее, уже на третий день Валентина надула губки.

– Хочу на заграничный курорт, – заявила она Стасу.

– А здесь чем тебе не нравится? Погода отличная, есть бассейн, есть шезлонги, купайся, загорай.

– Здесь нет людей, мне скучно.

– Не пойму, тебе люди нужны или я?

Девушка замолкала, но через пару дней начинала сначала, а когда неожиданно зарядили дожди, заскучал даже Стас. Скандал не разразился только потому, что молодому супругу нужно было срочно отправляться в очередную командировку. Бизнес не терпел простоев.

Валентина стала появляться в ресторане, помогала свекрови на кухне, и женщина на невестку просто нарадоваться не могла. Но только первое время… Уже через месяц молодая хозяйка начала понемногу повышать голос, через два, набравшись опыта, её голос окреп еще сильнее, а через полгода она уже вовсю командовала в ресторане, не стесняясь делать замечания не только официантам, но даже свекрови.

Однако всё менялось, как только из очередной поездки возвращался Стас. Валентина исчезала из ресторана, дни напролет крутилась возле мужа, изображая из себя ласковую кошечку, но стоило Стасу уехать, как милая кошечка сразу превращалась в дикую пантеру. Скандалы в ресторане с биением посуды, со швырянием сковородок, с криками и оскорблениями следовали один за другим. Свекровь все чаще хваталась за сердце и в один ненастный день не смогла встать с постели. Женщину увезли в больницу с подозрением на инсульт, а через неделю она «приказала всем долго жить»…

Узнав от Владимира, что происходило за его спиной и кто виновен в смерти матери, Стас подал на развод. И если бы не брачный контракт, на заключении которого в свое время настоял отец Стаса, еще неизвестно, что Валентина смогла бы у них отсудить.

Целый год Стас приходил в себя, потом еще два наслаждался холостяцкой жизнью, а к своему тридцатилетнему юбилею, он вдруг решил собрать всех своих друзей-музыкантов, вспомнить былые времена, поиграть старый добрый рок-н-ролл, оттянуться на полную катушку.

Правда, многих, к сожалению, он отыскать не смог. Кто-то переехал, кто-то сменил номер телефона, кто-то уже покинул этот бренный мир, но те, кому он все же дозвонился, на его приглашение откликнулись с неподдельным энтузиазмом. А Дэн пообещал приехать со своим новым составом, который назывался теперь «Фроел» и работал в совершенно другом направлении.

– Уверен, тебе понравится, – говорил он Стасу. – Ребята подобрались интересные. Кстати, многие тебя знают и хорошо отзываются.

– Ладно, приедешь, послушаем.

Банкет Стас решил провести там же, что и десять лет назад, – в ресторане отца. Подготовку начал с самого утра. Привез и настроил музыкальную аппаратуру, установил свет, ударную установку, потом в течение двух часов разминался, готовясь к встрече с друзьями.

Подготовку к юбилею Ульяны Нина Львовна тоже начала с самого утра.

Сначала долго ходила по магазинам, закупала продукты, потом готовила, варила, резала, украшала, сервировала маленький столик, а когда всё было готово, она решила облачить виновницу торжества в праздничный наряд. Достала платье, долго возилась, пока сумела его одеть, талию обозначила широким поясом, шею украсила золотой цепочкой, мочки ушей – серьгами, потом принялась накладывать девушке макияж.

Тушь, тени, которые ей удалось отыскать, давно засохли, но их можно было оживить с помощью простой воды. Губной помадой бабушка воспользовалась своей, не очень яркой, но губки у девушки, тем не менее, заблестели. Покрутив в руках золотые часики, стрелки которых давно замерли на отметке в полчаса второго, Нина Львовна всё же решила, что сегодня на запястье Ульяны им самое место. Отступив на шаг, она долго любовалась своей внучкой, потом достала с антресолей старую театральную афишу, ее любимую, с изображением Ульяны в образе Розовой Феи, повесила её в изголовье девушки, приколов булавками к обоям, и только после этого успокоилась.

Она уже собралась присесть к столу, даже наполнила маленькую рюмочку кагором, как к ней вдруг пришла идея пригласить кого-нибудь в гости. Кто же всё последнее время периодически бывал у них? Наблюдал за Ульяной, поддерживал, помогал, в отличие от постоянно меняющихся медсестер… Конечно, – лечащий врач. Бабушка связалась с ним и попросила зайти хотя бы на несколько минут.

– Что-то случилось? – Спросил мужчина, обеспокоенно. – Есть изменения в состоянии Ульяны?

– Изменения только одни – у неё сегодня день рождения. И не просто день рождения, а юбилей, круглая дата.

– Вот как? Чудесно. Я как раз в вашем районе, здесь недалеко. Скоро буду, ждите.

Гости начали подтягиваться к ресторану к шести. Стас встречал друзей у входа и многих узнавал не сразу. Ребята повзрослели, возмужали, некоторые приехали с жёнами, некоторые несли футляры со своими любимыми гитарами, некоторые с шиком подкатывали на огромных джипах, желая показать свою значимость, но их всех по-прежнему объединяло одно – неутолимое желание поскорей услышать знакомые с детства песни под рокот электрогитар и пульсирующие ритмы ударных. Наверное, поэтому за столом не засиживались. Уже через двадцать минут, опрокинув всего пару рюмок, ребята потянулись к сцене. Зазвучали первые аккорды, раздались первые аплодисменты, и после этого музыка на банкете не затихала практически ни на минуту.

За скорейшее выздоровление Ульяны рюмочку опрокинул и доктор. Отведал угощение, которое бабушка любезно ему предложила, а вот от второй рюмки отказался. Подошел к девушке, как обычно прощупал пульс, потом спросил:

– А это вы зачем ее так нарядили, в честь дня рождения?

Бабушка кивнула.

– Ох, и красивая же она у вас. Сколько к вам хожу не перестаю удивляться. А это, – мужчина указал на афишу, – вы для сравнения повесили?

– Просто так. Ульяна хорошо здесь выглядит.

– Я думаю, что теперь она будет выглядеть так всегда.

– Всегда?

– А вы разве не заметили, что за десять лет она практически не изменилась.

– Она, что же теперь, совсем не будет стареть? Как же так?

– Очень просто. Все процессы метаболизма в ее организме сильно замедлены. Подумайте сами – пульс нормального человека составляет шестьдесят–восемьдесят ударов в минуту, а сердце вашей внучки сокращается в сорок раз реже. В минуту – всего два сокращения. И если составить простую задачку из тех, что решают во втором классе начальной школы, то можно легко подсчитать, что за десять лет она повзрослела всего… всего… на три–четыре месяца.

– Так мало?

– Правда здесь необходимо учитывать и внешние факторы. Её кожа не была подвержена губительному воздействию ультрафиолетовых лучей, её не касались ни мороз, ни зной, ни ветер, ни дождь… И потом, девушка не испытывала ни переживаний, ни страданий, ни огорчений, ни страхов, ни стрессов, а именно это незаметно, изо дня в день, меняет нашу внешность и не в лучшую сторону.

Убедиться в правильности этого утверждения смог и Стас, когда под конец банкета к нему подошла сестра и, шепнув на ухо, что его ждут, кивнула в сторону холла.

– Кто? – попытался выяснить юбиляр.

– Выйди, и сам увидишь.

Сестра загадочно улыбалась и, первое, о чем подумал Стас, уж не Олеся ли пожаловала, прямо из своей немецкой глубинки? Ему не хотелось никуда идти, на сцене настраивали инструменты музыканты очередной группы, но если просят…

Он вышел в холл и облегченно выдохнул. Стоя к нему спиной, курила какая-то довольно крупная женщина с короткой тёмной стрижкой под каре. А насколько он помнил, Олеся никогда не курила, да и светлые длинные волосы всегда были предметом её гордости.

– Вы меня звали?

Женщина медленно обернулась.

– Мы уже на «вы»?

Он узнал её только по голосу.

– Олеся?

И все же, это оказалась она. С момента их последней встречи, девушка, нет теперь уже – женщина, так изменилась, что узнать её было абсолютно невозможно.

– Только не задавай мне вопросов о муже, как в прошлый раз, – проговорила она, сморщив носик.

– Хорошо, не буду. И всё же, какими судьбами?

– Приехала навестить родителей. Вспомнила о твоем дне рождения, решила поздравить.

– Ну, если решила, то поздравляй, – пошутил он.

Олеся затушила сигарету, пропустила шумную компанию, которая возвращалась в зал после перекура, потом подошла к Стасу вплотную, обвила руками за шею и сильно прижалась.

– Светка сказала, что у тебя никого нет, это правда?

Стас невольно обнял её за талию, и сразу нащупал под платьем облегающий корсет.

«Вот оно что, – подумал он, – мы, оказывается, уже утягиваемся»

– Почему один? Ты только посмотри, сколько у меня друзей.

– А той единственной, как я понимаю, нет.

– Ты правильно понимаешь. Ту единственную я пока не нашёл.

– А зачем тебе её искать, если она стоит перед тобой?

– Извини, но теперь не могу не спросить о муже…

Олеся разомкнула руки, отошла, закурила. Выпустила дым тонкой струйкой и почти закричала: