Слушаю и повинуюсь

– Владик, а где твои родители. Папа, мама?

Услышав самые главные в своей жизни слова, паренек спрыгнул на землю и вновь потащил Ульяну по садовым дорожкам.

Сразу за домом открывался вид на большую зеленую поляну, которая тянулась до самого леса. Ульяна увидела бассейн необычной формы, выложенный голубой плиткой, отчего вода в нем казалась цвета морской волны. В шезлонгах, расставленных вокруг, принимали солнечные ванны несколько девушек в купальниках, а некоторые из них сидели на краю бассейна и болтали в воде ногами.

Ульяна испытала вдруг непреодолимое желание окунуться в эту чистую, освежающую прохладу, поплавать, понежиться, но Владик упорно тянул ее за руку, к беседке, – туда, где за дымящимся мангалом, мужчина лет тридцати в смешном поварском колпаке, жарил на решетках сосиски, куриные крылышки, окорочка и круглые котлетки для гамбургеров. Рядом стояли бесконечные упаковки с водой и ящики с пивом, как потом оказалось, действительно безалкогольным.

– Вот мой папа, – не без гордости произнес мальчуган, указывая на мужчину пальцем. Тот лишь на секунду поднял глаза.

– А, Владик. Все балуешься?

И, скользнув взглядом по девушке, добавил:

– Хочешь перекусить? Хот-дог, вода, пиво?

– Нет, спасибо, – ответила Ульяна.

– А я хочу, – произнес мальчик.

– Мало ли, что ты хочешь. Для тебя это вредно. На, попей лучше воды.

Мужчина протянул сыну маленькую бутылку, но мальчишка, с криком: «Я сейчас», неожиданно сорвался с места. У девушки появилась возможность немного передохнуть. Она сделала несколько шагов по направлению к эстраде, перед которой, прямо на траве, сидели и даже лежали человек тридцать молодях людей в ожидании концерта. На сцене всё также настраивали аппаратуру, проверяли микрофоны, но Стаса среди музыкантов почему-то не было.

Ульяна заметила ребят, с которыми шла сюда от станции, и решила к ним подойти.

– Не знаете, скоро ли начнется? – спросила она, присаживаясь на траву.

– Крутой музон будет еще нескоро, – ответил один из парней. – Сначала поиграют новички, для разогрева, ну, а настоящие профи выйдут только к вечеру.

– А здесь разве не одна группа будет играть?

– Я думаю, коллективов десять приехало, не меньше…

– А группа «Флаер» когда выйдет?

– О, эти ближе к концу… Пивка хочешь, настоящего?

Ульяна отказалась. Встала, и тут увидела, что к ней бежит Владик с двумя ракетками для бадминтона и воланом.

– Ты куда пропал, – крикнул он, – пойдем играть.

Начало концерта девушка пропустила. Часа два, пока выступали первые группы, она занималась досугом Владика. Мальчишка буквально ее загонял, заставляя бегать то к детской площадке, то к теннисному корту, где они играли в бадминтон и кидали друг другу летающую тарелку. Когда же в конце дорожки, идущей от дома, показалась девушка, очень похожая на Влада и направилась к ним, мальчик подбежал к Ульяне, крепко обнял ее, произнес шепотом: «Это моя мама», – и смешно уткнулся ей в живот.

– Ты что к людям пристаешь, – крикнула девушка, издалека. – А ну, марш домой.

Мальчишка посмотрел на Ульяну, глазами полными немой мольбы.

– Ты ведь не уедешь, нет? – произнес он жалобно, и, не дожидаясь ответа, стремглав помчался к дому, даже не остановившись возле матери.

Ульяна вздохнула свободно. На сцене очередной коллектив заканчивал своё выступление, и, когда девушка подошла, ведущий вечера попросил аплодисментами проводить музыкантов, после чего объявил:

– А сейчас поприветствуем группу, без которой наш фестиваль вряд ли мог бы состояться. Итак, на сцене музыканты рок-группы «Флаер». Руководитель – Дэн Фролов.

Вся поляна взорвалась аплодисментами. Захлопала и Ульяна, наблюдая, как на сцену поднимаются ребята с гитарами, проверяют звук, готовятся к выступлению, и только в самый последний момент появился он – тот, ради которого она сюда и приехала. Стас что-то шепнул гитаристу, после чего легко взлетел на постамент и, что для девушки было полной неожиданностью, – занял место за ударной установкой.

«Он, оказывается, – барабанщик»,– поняла девушка, глядя, как оживают под ударами его волшебных палочек маленькие и большие барабаны. Когда же настройка была закончена, и руководитель кивком головы дал добро, Стас отсчитал четыре удара. Вместе с тарелками и ревущими гитарами, одобрительными криками вновь взорвалась вся поляна. Зазвучала композиция в бешеном темпе, и ритм ей задавал, не кто иной, а тот парень, с которым Ульяна познакомилась всего неделю назад, и с которого сейчас она буквально не сводила глаз.

Выступление группы продолжалось около часа, а когда, в конце выступления, Стас неожиданно спустился вниз, подошел к микрофону и исполнил незнакомую ей песню: «Behind blue eyes», – она просто не поверила своим глазам. Ульяна хорошо знала английский, поэтому смысл песни поняла примерно так: «Никто не может знать, каково это – страдать, мучиться, тосковать и, в то же время, изо дня в день прятать эту боль ото всех за голубыми глазами».

Уступив место другим музыкантам, ребята сошли со сцены, и Стаса сразу облепили молодые девчонки. Они обхватили его за талию, не давая пройти, спрашивали: будет ли группа выступать еще, и какие песни прозвучат в их репертуаре. Каждая пыталась обратить внимание симпатичного парня на себя, а Стас всё высматривал и высматривал кого-то. Когда девушки, наконец, оставили его в покое, к нему стали подходить знакомые ребята, поздравлять с удачным выступлением, и тут их взгляды пересеклись. Ульяна махнула рукой. Стас улыбнулся. Подошел.

– Рад тебя видеть, – сказал он, крепко обнимая девушку. – Ну, как понравилось, не жалеешь, что приехал?

Ульяна спохватилась. Ведь она должна играть роль парня. Надвинув кепку на лоб, она непринужденно заговорила:

– Вы так классно играете. Ритм, напор, драйв. Молодцы. А кто у вас пишет музыку, тексты?

– Музыку, в основном, – Дэн, а слова – иногда я, иногда все вместе выдумываем.

– И как давно вы играете?

– В этом составе почти год. А до этого менялись клавишники, басисты. Только мы с Дэном дружим со школы, наша группа так и называется: «Ф» – Фролов, «Лаер» – Лаерский. Вместе – «Флаер».

– Понятно.

– Слушай, ты перекусить не хочешь?

– Не откажусь.

– Пошли.

В беседке с мангалом все также колдовал уже изрядно уставший мужчина – отец Владика. Завидев Стаса, он немного раздраженно спросил:

– Слушай, ну, когда это всё закончится, я уже с ног валюсь.

– А какая тебе разница, Володь, где работать, здесь или в баре?

– Ну, ты сравнил. В баре тихо, спокойно, а здесь я уже насквозь дымом провонял.

– Ладно, дай нам пару гамбургеров и можешь тушить огонь.

– Соус на выбор, – сказал мужчина, сразу повеселев, – кетчуп, горчица, майонез, берите сами.

Молодые люди отошли вглубь участка, расположились на траве. Стас открыл безалкогольное пиво. Сделал глоток.

– Я не пью, – пояснил он. – Поэтому не хочу, чтобы наш рок-фестиваль превращался в обычную пьянку.

– Скажи, Стас, а кто вообще всё это устроил?

– Приглашение друзьям рассылали мы с Дэном, ну, а финансировал всё, конечно же, отец. Он ведь в молодости сам был рокером, поэтому меня хорошо понимает.

– А чем он занимается сейчас?

– Сейчас у него семейный бизнес – небольшой ресторан и два магазина. Мама трудится на кухне, с помощниками, конечно. Светка-сестра – в зале, а муж ее, Владимир, – в баре, за стойкой. Сегодня его, правда, попросили здесь помочь, так он, бедный, весь измучился.

На сцене заиграл новый ансамбль. Стас прислушался, потом усмехнулся:

– Ну, что за люди! Из года в год играют одно и то же. Ничего нового.

– Скажи, а всю эту музыкальную аппаратуру, барабаны, усилители, колонки тебе тоже отец купил?

– А кто же? Мне, правда, условие поставили: поступишь в училище, – купим все, что надо для группы, я и поступил. На эстрадное отделение. Ударные инструменты. Я-то думал, меня будут учить играть на барабанах, а там как началось: ксилофоны, виброфоны, сольфеджио, фортепьяно, – с ума можно сойти. Выдержать смог только год, потом сбежал. Отец сначала хотел аппаратуры лишить, но пожалел. Мы ему такой концерт закатили, что он чуть не прослезился. Вот играем теперь.

Ульяне не терпелось узнать, занято ли у парня сердечко какой-нибудь зазнобой, или, кроме музыки, он пока ни о чем не думает.

– Скажи, – начала она осторожно, – а вот эта песня, которую ты пел в конце, про голубые глаза, в ней заложен очень глубокий смысл. Ты, наверное, посвятил ее своей любимой девушке?

Глубоко вздохнув, Стас ответил:

– Ну, можно и так сказать.

Наступила неловкая пауза. Ульяна ждала продолжения. Она знала, что любому человеку, время от времени нужно обязательно кому-то «поплакаться в жилетку». Высказать всё, что накипело на душе. Высказать, и, может быть, получить добрый совет. А для Стаса таким человеком неожиданно стал этот открытый простодушный паренек – актер детского театра. Так почему бы не рассказать ему о своих проблемах?

Ульяна слушала, не перебивая, и вскоре узнала, что у Стаса действительно есть девушка, которую он очень любит. Они познакомились в училище. Олеся поступила на струнное отделение по классу скрипки. Он случайно увидел ее спешащей по коридору на занятия и от неожиданности застыл на месте. Девушке так понравился его растерянный вид, что она невольно рассмеялась, а уже вечером Стас встретил ее у входа и предложил познакомиться. Олеся согласилась.

Стас буквально потерял голову от любви. Встречал, провожал, опекал, даже делал девушке предложение руки и сердца, на что неизменно получал один и тот же ответ: сначала надо окончить училище, а потом видно будет. Одно лишь его огорчало, – Олеся совершенно не принимала ту музыку, которой Стас увлекался. Она слушала только классику, заставляла Стаса ходить с ней в консерваторию, скучать на концертах симфонического оркестра, а всякую там «попсу», тем более рок-н-ролл, на дух не переносила. Над стихами, которые Стас сочинял к очередной песне, девушка откровенно смеялась. А его друга Дэна Фролова не замечала в упор, считая, что это именно он сбивает Стаса с пути истинного.

– В жизни, – говорила она, – мужчина должен заниматься настоящим делом. А чем занимаетесь вы? Играете примитивную музыку для примитивных людей?

– Почему сразу – для примитивных? – пытался защищаться Стас.

– Потому, что ваша музыка рассчитана на алкоголиков и наркоманов.

– А как же «Битлз», «Пинк Флойд», «Скорпионс», «Квин», «Дип Пёпл». Перечислять можно до бесконечности. Их концерты проходили на стадионах, пластинки распродавались миллионными тиражами.

– Интересно, а сколько пластинок продала ваша группа? – смеялась девушка.

– Пока ни одной, но…

– Но, у вас еще всё впереди, – заканчивала за него Олеся. – Послушай меня и поверь. До таких мировых звезд как «Битлз» вы сильно не дотягиваете, и, если ты не хочешь со мной окончательно поругаться, давай прекратим этот бесполезный спор. Не пройдет и пары лет, как ты поймешь, что я была права.

Стас обижался, но спор прекращал. Он не звонил ей несколько дней, скучал, страдал, потом всё начиналось сначала.

– И сколько длятся ваши отношения? – поинтересовалась Ульяна, когда Стас замолчал.

– Почти два года, – вздохнул молодой человек.

– Значит, ты ее высматривал сегодня среди зрителей?

– А что, было заметно?

– Если приглядеться…

– Я ей звонил и вчера, и еще раньше приглашал, просил приехать.

– А она?

– Она… только смеялась. Говорила, неужели ты можешь представить меня среди твоих рокеров.

Немного помолчав, Ульяна сказала:

– Ты, наверное, слышал известную поговорку: любовь это когда оба смотрят в одном направлении, а вы, с Олесей, похоже, смотрите в разные стороны.

Молодой человек хотел что-то ответить, но в это время ведущий вновь пригласил группу «Флаер» на сцену. Стас поднялся.

– Пора. Потом еще поболтаем.

– Хорошо.

Концерт продолжался до поздней ночи, а с первой электричкой Ульяна отправилась домой. Пропустить дневной спектакль, несмотря на то, что у нее была роль в массовке, она никак не могла.

Второй день фестиваля был похож на первый как под копирку, с той лишь разницей, что около десяти, когда группа «Флаер» закончила своё часовое выступление, возле сцены появилась Олеся. Яркая, эффектная, красивая, – она смотрела на всех с такой презрительной усмешкой, что Ульяна сразу вспомнила вчерашние слова Стаса. Среди длинноволосых и небритых рокеров, эта девушка действительно смотрелась как белая ворона.

Стас кинулся к ней, отбиваясь от поклонниц, но девушка уже развернулась и пошла прочь. Пошла не очень быстро, а так, чтобы ее легко можно было догнать, и когда несчастный влюбленный ее догнал, до Ульяны долетели обрывки фраз их разговора.

«Ты же обещал, что в десять всё закончится», – говорила Олеся, осуждающим тоном. Стас пытался оправдываться. Что-то лепетал, но девушку, видимо, это только раздражало. Она говорила всё громче и громче. Говорила о том, что он обещал ей позвонить, но не позвонил, а она сидела дома все выходные и ждала непонятно чего, в то время когда другие буквально умоляли ее о свидании. И вообще ей всё это надоело, а ему, Стасу, пора бы сделать свой выбор: либо вот эти, – здесь девушка брезгливо кивнула в сторону ребят на поляне, – либо она.

Считая, что разговор окончен, Олеся направилась к дому. Стас смешно семенил за ней, всё еще надеясь вымолить прощенье. Глядя им вслед, Ульяна невольно обратила внимания на то, что рядом с худощавым парнем бедра девушки казались слишком округлыми, грудь чересчур пышной, а на шее уже сейчас наметился второй подбородок. Нелегко, видимо, давалась ей эта стройная фигура. Ульяна вспомнила одну актрису из театра, та вечно голодала и в такие дни к ней просто боялись подходить, – срывалась по любому поводу.

А Стас? Ослепленный любовью он, конечно, ничего не замечает. Олеся кажется ему верхом совершенства, и поэтому он готов прощать ей всё, мириться со всеми ее капризами. Ради нее он готов бросить своё любимое дело, уйти из группы, поругаться с друзьями, а что в остатке…

Ульяне очень хотелось поговорить с ним, поддержать, пожалеть, убедить не делать никаких опрометчивых поступков, и он появился – мрачный, расстроенный, несчастный, прошел мимо, никого не замечая. Ульяна его догнала, зашагала рядом. Спросила:

– Это была Олеся?

Стас ничего не ответил, и Ульяна продолжила.

– А что, девушка очень красивая. Мне, например, понравилась.

– Хм, красивая. Вот только характер…

Они, как и в прошлый раз уселись в траву. Ульяна приготовилась слушать, однако Стас упорно молчал, и тогда девушка начала первой.

– Вы что, опять поругались?

– Опять… снова… как всегда. Всё настроение испортила. Лучше бы не приезжала.

– А где она сейчас, уехала?

– Пошла к Светке, жаловаться. Хм. Начнут сейчас мне кости перемывать.

– А сестра, Светлана, она, на чьей стороне?

– На ее, конечно. Две кумушки. Давно спелись. Как посудачат, начинается. Послушай, братик, Олеся права, тебе давно пора взяться за ум, неужели ты всю жизнь хочешь стучать по своим дурацким барабанам… И так постоянно…

– Скажи, а мама, поддерживает твоё увлечение?

– Нет, конечно. Она и моему отцу в свое время условие поставила, и теперь постоянно об этом напоминает: «Посмотри, сынок, на папу – солидный человек, а кем бы он стал, если бы продолжал играть в своей группе? Все его дружки давно спились, ты тоже хочешь такой участи?»

Ульяна вздохнула.

–А ты сам, какой участи хочешь?

– Я хочу, чтобы мои близкие и моя девушка меня понимали. Вот твоя девушка тебя понимает? Она не просит тебя уйти из театра? Извини, у тебя вообще-то есть подружка?

– Подружка… – Ульяна растерялась. – Подружка есть. Мы с ней с детства дружим.

– И что, никогда не ругаетесь?

– Почему же, иногда случается. Только одно я знаю точно – мы никогда не сможем с ней расстаться.

Стаса позвали на сцену. Нужно было сыграть заключительные аккорды и исполнить общую песню Валерия Кипелова, ставшую гимном этого рок-фестиваля. Ребята из группы «Флаер» пели, стоя на сцене: «Я свободен, словно птица в небесах», а несколько десятков человек, обняв друг друга за плечи и раскачиваясь в такт, вторили: «Я свободен! Я забыл, что значит страх».

Охваченная всеобщим воодушевлением, Ульяна тоже встала в один из рядов. Почувствовала чью-то уверенную ладонь у себя на плече, она запела вместе со всеми:

«Я свободен, с диким ветром наравне.

Я свободен на яву, а не во сне».

После того, как ведущий объявил о закрытии фестиваля, все начали прощаться и неспеша двигаться к выходу. В этом шумном людском водовороте Ульяна пыталась отыскать Стаса, но он, видимо, уже поспешил к своей девушке, в надежде наладить с ней отношения.

Ждать его Ульяна не стала. Да и зачем, чтобы увидеть, как он выйдет из дома в обнимку со своей Олесей?

Заметив ребят, тех, с которыми она пришла сюда, Ульяна без труда вписалась в их шумную компанию и вместе с ними отправилась домой.

***

Последняя неделя перед театральными каникулами длилась невыносимо долго. Изо дня в день Ульяна убеждала себя, что звонить Стасу, даже для того, чтобы просто поблагодарить, ей не стоит. А вот Лариса Андреевна, которой Ульяна в общих чертах обрисовала свою поездку, убеждала ее в обратном.

– Ты должна позвонить ему обязательно. В конце концов, это просто неприлично. Тебя принимали, угощали, развлекали, а ты уехала, даже не попрощавшись.

– Интересно, и что я ему скажу?

– Скажи привет, а всё остальное он скажет сам.

– Угу, опять начнет рассказывать о своих отношениях с Олесей. Поймите, парень влюблен, страдает, у него свои проблемы, своя жизнь, и я туда не вписываюсь ни под каким углом.

– О! Я придумала! Ты можешь позвонить ему и пригласить на спектакль, вместе с племянником, как его, – Владик, кажется. Ведь ты говорила, что паренек тебя нежно полюбил. Скажи, что в театре идут последние спектакли. Сделай им входные, наконец.

Ульяна на секунду задумалась. А что, идея не плохая, только зачем ей это? Лишний раз пострадать.

– Хорошо-хорошо, я подумаю, – сказала она только для того, чтобы закончить разговор.

В последний день шел «Вождь краснокожих». Ульяна играла главную роль и перед выходом в фойе гримировалась особенно тщательно. Хотя она так и не решилась позвонить Стасу, ей почему-то казалось, что сегодня она обязательно его увидит. Он войдет, как всегда, со своим племянником, и Владик, заметив ее, радостно кинется к ней в объятья. Ульяна даже была готова увидеть его в сопровождении Олеси, лишь бы увидеть, лишь бы пришел, но… надежды ее не оправдались.

Зал, что бывало нечасто, заполнился до отказа, но, несмотря на это, Ульяна отыграла спектакль на автомате. Правда, этого никто не заметил, кроме нее самой.

Оставаться на банкет, который обычно устраивался в конце каждого сезона, ей не хотелось. Поэтому, дожидаясь пока все отправятся в репетиционный зал, – там обычно накрывали столы, Ульяна затаилась в гримерке, а чтобы скоротать время она решила, немного поработать над своей внешностью. Веки оттенила нежно-голубой глазурью (ее любимый цвет), прошлась черной тушью по ресницам, поработала контурным карандашом, не забыла и про губы. Волосы, которые приходилось постоянно прятать под специальной сеткой, расчесала и немного приподняла. Посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Приятная молодая женщина, нет…, всё-таки, пока еще – девушка. Вот так надо выглядеть всегда! Не всю же жизнь мальчиков играть.

Выглянув в коридор и убедившись, что путь свободен, Ульяна, осторожно двинулась к выходу, прошмыгнула мимо охранника, распахнула дверь, хотела уже шагнуть на улицу, но, так и осталась стоять не в силах двинуться с места.

Стас, поджидающий своего «другана» Вольку, для того, чтобы предложить ему выпить пивка и поговорить за жизнь, тоже замер. Он никак не мог понять, кого ему напоминает эта до боли знакомая девушка. Ульяна уже собралась опустить голову и пройти мимо, но молодой человек преградил ей дорогу.

– Извините, пожалуйста. Стою здесь уже полчаса, и за это время ни один актер не вышел. Куда все подевались, ведь спектакль давно закончился…

Ульяна постаралась изменить голос, тихо спросила:

– Кто вас интересует?

– Я жду Юлия Ткаченко. Вы знаете такого?

– Он скоро выйдет. Ждите.

Девушка хотела продолжить путь, но в это время двери служебного входа открылись, и в проеме показался охранник.

– Ты что это, Юль, сбежать решила? Тебя тут все разыскивают. Давай-ка обратно. Нехорошо отрываться от коллектива.

– Юля?! – Стас внимательно посмотрел на девушку и буквально открыл рот. – Нет, не может быть. Волька?!

Ульяна улыбнулась.

– Узнал все-таки.

– Вот это да! Я просто не верю своим глазам. Как же так? Как это могло произойти? Нет-нет, это невероятно. Как я смог так проколоться? Почему я ничего не заметил? Ты… ,то есть Вы…

Он неожиданно закрыл лицо руками.

– Господи, как стыдно. Я же вам такого наговорил…

– Успокойся, Стас, – улыбнулась девушка.

Ей было смешно смотреть, как парень переживает.

– Ничего ты не наговорил. Поделился своими переживаниями, ну и что?

– Нет-нет, вы меня, пожалуйста, извините, так неудобно получилось. – Он посмотрел на Ульяну оценивающим взглядом, уже как на женщину, и вновь повторил. – Нет, это невероятно, вы потрясающая актриса. Просто потрясающая…

– Спасибо, – поблагодарила Ульяна и предложила:

– Хочешь, давай начнем все заново, и для начала познакомимся. Твое имя мне известно, а меня зовут Ульяна, можно просто – Юля. Я актриса детского театра и моё амплуа – травести. Это когда женщины на сцене выдают себя за мальчиков. Правда сначала, как все девчонки, я мечтала играть исключительно принцесс, на худой конец, – золушек, но мне предложили совсем другие роли, и, судя по твоей реакции, справляюсь я с ними неплохо.

– Неплохо – не то слово. Вы просто отлично с ними справляетесь.

– Послушай, Стас, а ведь мы совсем недавно были с тобой на «ты» Предлагаю всё так и оставить.

– Да мне как-то неудобно.

– Неужели я такая старая?

– Нет, но…

– Пъосто дъевняя-дъевняя стаушка, – проговорила девушка скрипучим голосом, заставив Стаса рассмеяться.

Барьер неловкости слегка треснул.

– Да, – протянул парень. – Вы… Ты можешь в одно мгновение перевоплотиться в кого угодно.

– Неудивительно. Я пять лет училась этому мастерству. А ты зачем Вольку-то поджидал. Хотел поговорить о своей девушке?

– А вы, то есть, ты готова слушать?

– Почему же нет? Теперь я могу дать тебе любой совет уже как женщина.

– А вы…, ты никуда не торопишься?

– Куда, например?

– Ну, не знаю, к мужу, к детям.

– Я не замужем, и мои дети – это мои зрители. К тому же, с сегодняшнего дня театр закрывается на летние каникулы. Если бы ты приехал завтра, то никого бы здесь уже не застал. Так, что теперь я свободна до сентября. Помнишь, как поется в песне, которой мы закрывали рок-фестиваль: «Я свободен, словно птица в небесах».

– Конечно, помню. Тогда, может быть, посидим где-нибудь в кафе?

– Отлично, – согласилась девушка. – Посидим, отметим начало моего отпуска, и ты мне обо всём расскажешь.

Она пошла вперед, грациозно ступая, теперь уже женской походкой, еле заметно покачивая бедрами, и Стас невольно на нее засмотрелся. Изящная, хрупкая, в короткой юбке, в босоножках на высоком каблуке, нереально стройная, со спины – просто подросток. Но вот Ульяна повернулась, бросила на парня вопросительный взгляд, слегка надула губки, как бы говоря: «Ну, что же ты стоишь, пошли», и Стас, наверное, впервые задумался над тем, что его друг Дэн, не устающий повторять, что кроме Олеси вокруг много других прекрасных девушек, не так уж и не прав.

…Они сидели в кафе до самого вечера, пили сухое вино, кофе, ели мороженое, но Стасу почему-то совершенно расхотелось говорить с Ульяной об отношениях со своей девушкой. Он рассказал ей только о том, что Олеся сама позвонила ему через два дня после фестиваля, долго извинялась, говорила, что не права, потом сообщила, что уезжает на неделю с родителями в какой-то город к родственникам.

– Их всей семьей пригласили в гости на юбилей. Кому-то там – то ли пятьдесят, – то ли шестьдесят лет исполняется, я особенно не вникал. Пожелал доброго пути и повесил трубку.

– А она не обидится?

– Не знаю, мне, если честно, все равно.

– Почему? Ведь она сама позвонила, извинилась.

– Сегодня извинилась, а завтра начнется все сначала. Я ее поведение хорошо изучил, и, вообще, давай не будем о ней. Расскажи лучше о себе.

Ульяна хорошо знала, что чужая биография никого особенно не интересует, но, как ни странно, Стас внимательно ее слушал. Может, потому, что девушка старалась говорить о себе как можно меньше, а в основном рассказывала разные смешные случаи из жизни театра, которых у нее в запасе было предостаточно.