Терпеть не могу сливового варенья!

Бывало так, что иногда Семен «западал» на кого-то из моделей, уже работавших в Доме моды. И в таких случаях Аврора не очень беспокоилась. Пойти на конфликт означало завязнуть в негативе, что могло привести к развалу бизнеса. Проще было скормить этому минотавру кого-нибудь, чтобы и дальше вести с ним дела. В конце концов, это был естественный отбор. Уходили те, у кого профессионализм был не на первом месте приоритетов. Те, кто по тем или иным причинам все равно бы не задержались надолго в модельном бизнесе, – случайные люди.

– Ну что, твое дело жизни я решил. Можешь и дальше проявлять свои упорство и целеустремленность, – сказал Семен, застегивая рубашку, сидя на широком гостиничном ложе.

– Почему так быстро, милый? Мы разве еще не можем остаться? – льнула к нему Майя, как змея обвивая руками его массивную шею.

– Ты можешь остаться, номер оплачен до вечера. А мне нужно ехать, у меня деловая встреча через два часа.

– Милый, я тебе обещаю, ты никогда не пожалеешь о том, что помог мне. Я тебе отплачу, – сказала Майя, завязывая галстук на его шее.

– Как у тебя ловко получается. И многим ты так завязывала? – сказал Семен, слегка отстранившись от нее.

– Ты что, я папе завязывала еще с пятого класса, – с легкой деланной обидой в голосе ответила Майя.

Кажется, его устроил такой ответ, он успокоился.

Проводив Семена, после того как у дверей они опять сплелись в поцелуе, Майя бросилась на кровать со смятыми простынями, мечтательно глядя в потолок. Потом, подтянув к себе телефон, стала набирать номер сестры. Разговаривая, она подошла к широкому единственному окну в номере.

Внизу расстилался исполинский Большой Город, где сбываются мечты. Серые каменные гряды домов высились друг за другом, будто соревнуясь, кто из них больше и великолепнее. Майю не пугало все это, она даже не допускала и мысли, что у нее что-то может не получиться. Это только начало! Она завоюет не только этот Большой Город, но и Париж!

По шумной набережной сновали шикарные машины, по широкой реке медленно проплывали прогулочные катера. Всю эту великолепную картину не портило даже низко свисающее серо-свинцовое апрельское небо. Жизнь была прекрасна.

***

Прибыв на огромный, гудящий как улей вокзал, мы с Полиной направились к ее дальней родственнице. Тетя Таня уже предупредила ее о нашем приезде, так что она сейчас, должно быть, с хлебом и солью поджидает нас. По мне бы хоть сегодня мы могли приступить к поиску небольшой квартирки на первое время. Кроме собственных сбережений, несмотря на мои протесты, мой папа отвалил мне еще энную сумму. Я на этот раз не стала особо сопротивляться, в Большом Городе всякое может быть, лишние деньги никогда не помешают. Но, скорее всего, Полине не совсем по карману будут расходы по аренде квартиры. А ее одну в чужом городе я оставить уже не могла.

– И кто она такая, эта Нина? – спросила я, когда мы, выгрузив из такси всю нашу поклажу, направились к подъезду.

– Нинель. Нинель Сергеевна. Она родственница папы моего брата Толика, второго мужа мамы. Была учительницей, но сейчас на пенсии. Мама сказала, что она сама давно предлагала, живет одна.

– Надеюсь, мы с ней найдем общий язык, – в раздумьях сказала я.

– Ты-то? Ты со всеми найдешь общий язык, он у тебя такой длинный,. – пыталась отшутиться Поля. Видимо, как и мне, ей тоже было не по себе. Чужой город, чужая квартира, чужие люди, а завтра еще чужая работа… Ну ничего. Наверное, вначале всем бывает так тяжело, потом все постепенно станет на свои места.

Нинель Сергеевна действительно оказалась очень приветливой, гостеприимной старушкой, зря мы волновались. Такая же, как ее серебристый карликовый пудель Антошка, радостно прыгавший вокруг нас. Они были удивительно похожи друг на друга, у хозяйки были густые волосы цвета «перец с солью». Она тоже разве только что не прыгала вокруг нас, как Антошка. Нам сразу отвела отдельную уютную комнату с широкой двуспальной кроватью.

Побросав свои вещи, вручив Нинель подарки из дома, мы уселись в небольшой ее кухоньке пить чай.

– А я думала, что ты пойдешь по стопам матери, станешь врачом, а ты вот как решила, – сказала Нинель, раскладывая варенье по розеточкам.

– Я крови боюсь, тетя Нина. Кем-кем, а врачом я точно не могу быть. Возможно, Толик, ваш крестник, будет им?

– Все может быть. Давно я не была у вас. В последний раз, когда я его видела, ему было всего два годика. До того как твоя мама развелась с его отцом, моим кузеном. А тебе тогда было пять лет. Как сейчас помню, сама маленькая, а все время держала за руку братца и опекала его.

– Попробуйте сейчас ему об этом сказать, ни за что не поверит. Мы же теперь такие большие и самостоятельные! – со смехом сказал Поля.

– А ведь я тогда хотела тебя забрать себе на воспитание. Но твоя мама так и не решилась.

– И была бы ты сейчас городской девицей. Вся такая деловая из себя! – подытожила я.

– Не могу никак представить себя в Большом Городе. Здесь все кажется чужим и огромным. Огромные толпы людей суетятся и бегут куда то, – задумчиво сказала Поля, помешивая чай в удивительно красивой, тонкой работы чашечке.

– Точно. Как в большом муравейнике, – подтвердила я.

– Ничего, привыкнете. Через неделю-другую перестанете замечать эту толпу, – сказала Нинель.

– Как это? Правда? Почему это? – не верилось Поле.

– Балда, потому что мы сами превратимся в часть этой толпы! – сказала я, скосив глаза.

Хотя ни мне, ни ей совершенно не хотелось превращаться в часть этой сумасбродной толпы. Ну держись, Большой Город, я не стану одним из твоих муравьев!

– Ой, девочки, как я рада что вы приехали. С вашим появлением в квартире стало светлее и просторнее. Даже Антошка так не носился давно, – сказала Нинель, когда мы убирали со стола и стали разбирать свои чемоданы.

Я скосила глаза на Полю. Да, трудновато будет ей объяснять, что мы в дальнейшем хотим сами снять квартиру и жить самостоятельно. Ну посмотрим, время покажет.

Нинель Сергеевна так и крутилась вокруг нас, пока не пришло время укладываться спать. Разве только не спела нам колыбельную перед сном, хотя я бы не удивилась, если бы такое произошло. Наверное, это очень тягостно, когда живешь в одиночестве, когда вокруг ни одной живой души, кроме собачки. Ее можно понять.

***

На следующий день, после завтрака мы решили приступить к генеральной уборке квартиры, несмотря на протесты хозяйки. Я засучив рукава протирала окна, в то время как Полина с Нинель доставали из ее старинного буфета всю антикварную посуду и протирали мягкой тряпочкой.

– Римма, дочка! Не высовывайся так, у меня сердце в пятки уходит! – беспокоилась Нинель.

– Не бойтесь, Нинель Сергеевна! Я очень цепкая, как обезьяна, не упаду. Вы не представляете, сколько раз в детстве я падала, когда с мальчишками по деревьям лазила. И практически каждый раз приземлялась на ноги, как кошка. Только один раз ушиблась, – тараторила я, синхронно протирая стекла с двух сторон так, что они звенели от чистоты и блеска.

– Я не представляю, как переживала тогда твоя мама, – сказала тетя Нина. Я промолчала, еще более остервенело протирая оконное стекло. Но как будто затылком почувствовала, как Полина сделала ей знак не продолжать эту тему.

– Тетя Нина, а что за это фотография у вас? – поспешно пыталась перевести разговор моя Поля.

– О, этой фотографии больше ста лет. Мои бабушка с дедушкой, с моим отцом и другими своими детьми. – начала охотно разъяснять хозяйка. – Это столовое серебро тоже мне досталось от родителей, я им теперь почти не пользуюсь. Разве только, когда приходят гости.

***

– У нее была какая-то невероятная любовная история, мне мама говорила, – сказала Поля, когда мы вечером вышли выгулять Антошку по скверику неподалеку от дома.

– Какая?

– Она всю жизнь любила только одного мужчину. Но он был женат. Когда она узнала об этом, не захотела разрушать семью. Но всю жизнь любила его, только его. Так и не вышла замуж.

– Не знаю, по-моему это глупо – посвящать всю свою жизнь человеку, который скрыл от тебя, что он был женат. Тебе не кажется? – спросила я.

– Нет, не так. Она сама влюбилась в него, когда он еще не знал об этом. Когда, собравшись духом, она открылась ему, он сказал, что счастливо женат.

– Поэтому она осталась всю жизнь одна? Невероятно! Разве такое бывает?

– Рио, ты так думаешь, потому что сама не влюблялась никогда так сильно. Ты еще ни разу не влюблялась. Любовь, она ведь обогащает человека невероятно, даже если она безответная. Особенно, если она не безответная, – затуманились глаза Полины.

– Возможно. Но посвящать свою жизнь человеку, который меня даже не знает, я бы не стала.

– Боже, Рио! Как для тебя все просто: это белое, а это черное. Или поди ко мне, или пошел вон. Ведь бывают ситуации, когда…

– Бы-ва-ют си-ту-ации! – пропела я, дразня Полю. – Да, такая уж я родилась.

***

– Так это вы по рекомендации Семена Макаровича? – спросила Аврора Майю, когда ее пригласили в Дом моды. Майя молча, но не без вызова кивнула. Потому что она была уверена, что Аврора ее узнала.

– Мне нравится ваше упорство. Вы многого добьетесь, если с таким же рвением будете учиться нашему ремеслу и упорно трудиться, – Аврора действительно узнала ее, но не стала углубляться в эту тему.

– Занятия у нас начнутся через два дня. Имейте в виду, у нас нет исключительных людей. У всех одинаковые права и условия работы. Не справляешься с работой, нарушаешь дисциплину – будь добра, освободи место для более достойных кандидатур. Вы свободны, – сказала Аврора, придвигая к себе принесенные бухгалтером бумаги.

Майя поняла: это не было актом устрашения. Ее еще Семен предупредил, что в дальнейшем все зависит от нее, он не будет вмешиваться в дела Авроры, даже если она решит ее прогнать. Очень уж он ценил свою партнершу по бизнесу и верил ее профессионализму.

– Уж я не я буду, если не вцеплюсь и не стану самой главной моделью здесь! – сказала она сестре, поджидающей ее в роскошном зеркальном холле Дома моды.

Сестра Майи Ольга давно жила в Большом Городе, где работала секретарем-делопроизводителем в крупной торговой фирме. Сестры не очень были похожи друг на друга. Ольга, разбитная шатенка с аппетитными пышными формами, была на целую голову ниже Майи. У нее не было грандиозных планов по завоеванию мира, но она тоже неплохо устроилась. Ее босс, он же отец ее двухлетнего сына, купил им просторную квартиру недалеко от места работы, где нашла сейчас временный приют и Майя.

– Она тебя узнала? – спросила Ольга, допивая свой кофе в кафе на первом этаже, куда сестры вошли, чтобы перевести дух.

– Как же, конечно, узнала! Но особо не удивилась, – сказала Майя.

– Возможно, этот твой Семен частенько ей подкидывает девушек, которые хотят стать манекенщицами. Видимо, привыкла, – правильно предположила Ольга.

– Хочешь сказать, у Семена много таких, как я? – с раздражением спросила Майя.

– Это говорю не я, а самая простая логика. Посуди сама, с чего бы ему быть одному, холостому мужчине, если вокруг крутится так много жаждущих славы и денег девушек?

– Он не холостяк, а разведенный. Может, это и так. Но, теперь у него буду только одна я. И никаких других жаждущих-алчущих!

– Ты что, Майка? Влюбилась? – удивилась сестра.

– Никто не говорит о любви. Просто он мой трамплин, —

Сестры весело расхохотались.

– И он им будет до тех пор, пока я не выжму из него все соки, – сказала Майя самонадеянно.

– Ой, сестричка, будь осторожна. Богатые, состоявшиеся мужчины далеко не дураки. Иначе они бы не были такими богатыми. Вот мой сделал ребенка, но не собирается разводиться со своей мымрой. Так и живет на два дома.

– А я и не собираюсь за него выходить замуж. Мне нужны только его деньги, чтобы раздобыть славу и известность. Потом пусть катится куда хочет.

– Но твой ведь купил вам со Славиком квартиру? Ты у него все еще работаешь, это же тоже много значит, – заметила Майя.

– Да, конечно. Но он уже такой старый, – чуть брезгливо сказала она.

– Ну ты же не собираешься его варить. Или собираешься? – со смехом спросила Майя.

– Когда его не станет, можешь найти себе молодого.

– Уже, – многозначительно сказала Ольга выезжая из парковки Дома моды.

– Что «уже»? – не поняла Майя.

– Нашла молодого. Но не очень богатого.

– Умничка, молодчина! Как говорила мама, всегда нужно иметь запасную взлетно-посадочную полосу.

– Да, но он, кажется, имеет серьезные намерения. Рвется познакомиться с моим ребенком.

– Ну познакомь их.

– Но Славик сейчас в таком возрасте, что может проболтаться своему отцу о дяде, который приходит к нам в гости. Поэтому мы встречаемся, исключительно когда он в садике.

– Да ладно. Я как-нибудь разберусь со своими мужчинами, – вздохнула Оля. – Ну что, приступаешь к карьере модели с понедельника?

– Да. Но первым делом разберусь с той тварью, из-за которой меня выставили. Она какая-то Кузнецова П., это все, что я знаю.

– Возможно, у этой «П.» такой же богатый и влиятельный ухажер, как у тебя, раз она сумела тебя выпихнуть в первом туре, – осторожно заметила Ольга.

– Все возможно, но я все равно ей отомщу за свое унижение, – заключила Майя.

***

Знаменитое здание Дома моды «Аврора» в неоготическом стиле я не могла не узнать благодаря тому, что Полина в последнее время все уши прожужжала о нем. Это было отдельно стоящее строение из нескольких этажей в престижном районе Большого Города. Здесь же располагались производственный цех, склад готовой продукции, демонстрационные, банкетные залы, канцелярия, а также учебные классы для начинающих моделей. Для меня было открытием, приятной неожиданностью, что основательница Дома моды Аврора Верховенская сама ездила по городам страны для отбора будущих моделей. Аврора при этом совсем не убеленная сединой хищница, а молодая, с хорошим, располагающим лицом женщина. Ее пример внушал оптимизм, что в Большом Городе возможно все. Если захочешь – добьешься всего.

Дом моды внутри был так же внушителен и великолепен, как и снаружи. Стеклянное панорамное устройство стен, глянцевые мраморные полы, сверкающие причудливые люстры, все это создавало впечатление, что здесь всегда царит атмосфера праздника, непрекращающегося вечного праздника.

Зарегистрировав нас в приемной, затянутая в деловой костюм девица на шпильках повела нас в большой зал, где в ожидании начала сидели те, кому посчастливилось пройти отбор.

– Что-то набралось слишком много кандидаток. Не может быть, чтобы всех их приняли, – озадаченно сказала я, когда мы уселись, выбрав место в середине.

– Думаешь, будет дальнейший отбор? – тревожно посмотрела на меня Полина.

– Все может быть, – как можно беззаботнее ответила я.

Пускай привыкает. Когда живешь в мегаполисе, где идет жесточайшая борьба за выживание, возможны любые повороты судьбы.

– Я слышала, нас разделят на четыре группы. Через полгода из оставшихся составят всего две группы, – заговорщицки сообщила нам сидящая рядом девушка, с которой мы тут же познакомились. Звали ее Любой.

– Ничего-ничего, девчушки, волков бояться – в лес не ходить, – подбодрила я теперь обеих.

Наконец в зеркальной стене открылась дверь и вошли они. Те, от кого теперь зависело наше будущее. Аврору я сразу узнала. С ней были тот жеманный юноша, который был в нашем городе, и еще несколько человек.

– Ба, прямо как в «Алисе в Зазеркалье», – шепнула я.

Люба, не привыкшая к моим шуточкам, прыснула со смеху. Тут же на нас все обернулись как по команде. Ну не учла я, что все сидящие здесь девицы затаили дыхание, как кролики в кустах, во время облавы гончими.

– Прекрати, Рио! Сейчас не время, – Поля толкнула меня локтем в бок. Я сделала невозмутимый, очень сосредоточенный вид.

Поздоровавшись, Аврора представила нам своих спутников. Им оказались модельеры Евгений и Георгий. И еще Мишель, то ли балетмейстер, то ли танцмейстер, короче, специалист, который учит движениям на сцене.

– Я рада всех вас видеть в нашем коллективе. Буду еще больше рада, если вы достигнете больших профессиональных успехов. Но, к сожалению, такого не случится, – Аврора обвела нас взглядом и продолжила. – Примерно через полгода останется лишь каждая четвертая из вас.

Наши кролики в зале нервно зашевелились.

– Говорила я тебе, что все таки будет и дальнейший отбор, – сказала я своим.

– Нет, дальнейшего отбора уже больше не будет. Кажется, тебя зовут Римма, из города Н.? – спросила Аврора, обращаясь ко мне.

Кажется, я шепнула громче чем хотела. Но, черт побери, мне было приятно, что она запомнила и отметила меня!

– Многие из вас уйдут сами, не выдержав условий обучения, режима и графика перелетов по ходу работы. Кто-то найдет более спокойную и благодарную работу, а кто решит выйти замуж, поставив точку в карьере. У нас нет конкуренции. Но я не допущу в нашем коллективе разных сплетен, интриг, скандалов и прочих бабских штучек. Уличенные в этом деле будут немедленно уволены без предупреждения. В нашем деле, как в спорте, достигают успеха лишь самые упорные, выносливые и целеустремленные личности.

Так, это был уже интересный поворот для меня.

– С завтрашнего утра начнутся занятия. Прослушаете краткий курс об историю моды, заниматься с хореографом, стилистами и другими нашими специалистами. Теперь Катя будет вызывать по очереди каждого из вас. Нам нужно перезнакомиться друг с другом.

– Бронкс Римма!

Так как моя фамилия была почти в начале списка, я встала и, как и все, кратко рассказала о себе и ответила на главный вопрос, почему я здесь оказалась.

– Люблю участвовать в живом и деятельном процессе, – сказала я уклончиво. Ну не могла же я с ходу сказать, что я здесь из-за своей подруги!

– Кузнецова Полина! – произнесла Катя, когда пришел черед Поли.

А вот Поля ответила хорошо. Душевно, искренне. Хотя, возможно, слишком откровенно. Но она не одна такая была откровенная.

– Я – Яворская Майя. Это дело всей моей жизни. Я всегда знала, что буду только моделью.

– Рио, это ведь она была тогда в приемной Дома культуры у нас. Помнишь? – спросила меня Поля.

– Да, припоминаю. Только сейчас на ней нет того змеиного наряда, – ответила я. – Пролезла таки, Хозяйка Медной Горы.

Проходя мимо нас, она, едва скользнув взглядом по мне, почему-то внимательно, в упор посмотрела на Полину.

– Такие особы пролезают всюду. Я видела, как ее привезли в какой-то шикарной черной машине, – тут же сообщила Вика, сидящая с другой стороны девушка.

– Интересно, каких усилий это ей стоило? – задумчиво произнесла Поля.

– Ах, оставь, об этом нам лучше не знать. О ее усилиях и способах, – сказала я брезгливо.

Получив свою одежду в гардеробе, мы вышли на улицу. Змея, выпорхнув мимо нас, села в поджидавшую ее действительно шикарную машину и укатила. Мы вчетвером, с нашими новыми подругами Любой и Викой, двинулись в сторону метро.

Большой Город жил своей жизнью каменных джунглей, казалось, независимо от природы и времени года. На улице стояло будто межсезонье. Это когда не холодно и не жарко. О том, что уже середина апреля, свидетельствовало лишь отсутствие снега на чисто убранных улицах, да и облегченные верхние одежды на прохожих. Никаких тебе просыпающихся после долгой зимы первых почек на ветках деревьев, никакой выглядывающей из-под растаявших снегов первой весенней травки, никаких щебечущих пташек по утрам, за окном. Каменные джунгли – они и есть каменные джунгли. Только этот постоянный монотонный гул потока машин, сверкающие витрины дорогих магазинов да пестрящие рекламные вывески на улицах.

– Римма, несмотря на все это, меня мучает совесть, – подавленно сказала Полина, когда мы, проводив Любашу с Викой, ехали в сторону нашей квартиры.

– Ты чего это? – я с удивлением посмотрела на нее.

– Я заставила тебя влезть в это дело. Ты же хотела совсем другое, хотела стать юристом.

– Прекрати, никто меня к ни чему не принуждал, я сама все решила, – уверенно сказала я. Но Поля все так же недоверчиво продолжала смотреть на меня.

– После сегодняшней речи Авроры я на это дело посмотрела совсем с другой стороны.

– Правда? С какой? – не верилось Полине.

– Сзади, сбоку, спереди и сверху! – пошутила я.

– Нет, правда? Ты в самом деле поменяла свое мнение?

– Конечно. Она привела параллели со спортом. Будем считать, что она бросила вызов лично мне. Теперь я должна выяснить, смогу ли я победить в этом деле? Ты же знаешь, люблю я принимать вызовы.

– Боже, как я рада! Мы будем вместе учиться и работать! – Поля крепко обняла меня.

***

– Де-е-евочки мои, наша главная задача – с помощью макияжа скрыть недостатки лица и подчеркнуть достоинства.

Стилист Женя, певуче растягивая слова, рисовал маркером на белой доске разные типажи лиц, в то время как другой, Жора, с помощью одного из парней устанавливал манекены для демонстрации одежды. Мы уже привыкли к жеманной речи и поведению Жени и Жоры. С первых занятий сразу стало понятно, что они оба высокие профессионалы своего дела. По-другому и быть не могло, иначе бы их не держали здесь. Также мы узнали что они оба с самого основания Дома моды были с Авророй.

К началу занятий к нам присоединились ребята, которых так же, как и нас, отбирали для профессии моделей. Но, видимо, это происходило как-то по другому, так как мы впервые их увидели только к началу занятий. Все они как на подбор были приблизительно одинаковые: высокий рост, не очень широкие плечи, но в целом пропорционально сложенные.

Учеба и подготовка в Доме моды оказались для меня удивительно интересными, против моего ожидания. Мы с Полей и нашими новыми подругами Любашей и Викой держались и всюду ходили вместе. Для меня будто открылась новая грань жизни. Раньше я понятия не имела, что такое индустрия моды. Оказалось, это целый мир со своим законами, где задействованы свои правила игры, система финансирования и прочие закономерности.

Конечно, это не было академическое обучение. Из-за ограничений по времени нам давали лишь необходимые в нашей профессии знания. Но при желании можно было их углубить самостоятельно. Благо вся информация есть в Сети в открытом доступе.

Также были интересны занятия в зеркальном зале с хореографом Мишелем Карром, приглашенным специалистом из-за границы. Наши новые подруги Любаша и Вика оказались открытыми, веселыми девушками. Мы уже успели побывать дома у Любаши. Они жили втроем в двухкомнатной квартире: мама, папа и Люба. Она была единственным ребенком в семье. Ее родители когда-то приехали молодыми в Город, учились в институте и сейчас работали в каком то НИИ.

Занятия шли своим чередом. Мы уже исписали большую часть красивых тетрадей, выданных нам на первом занятии.

Все было бы хорошо, если бы не одно «но»: Майя Яворская, наша землячка.

В одно утро мне пришлось пропустить первый урок пластики из-за установки брекетов на зубы. По мне они были вполне себе ничего, но наш стилист Женя настоял, чтобы я все таки их поставила. Когда я, сбросив плащ, устремилась в класс, занятие уже кончилось. Мне навстречу шла вся наша команда. Пропустив всех, я наконец увидела, как Полина шла в конце толпы, опираясь на плечо Любаши. Я поспешила к ним и взяла ее с другой стороны.

– Как это тебя угораздило? – спросила я.

– Да упала я, когда проходила дефиле, – сказала Полина, сморщившись от боли.

– Как ты могла упасть, ты что, пьяная, голова закружилась? У тебя же всегда была ровная походка, – не могла понять я.

– Кажется, подвернула ногу нечаянно.

– Это не так. Я была рядом и все видела, – вдруг вмешалась Люба.

– Ну-ка присядь сюда, отдохни, – скомандовала я, посадив хромую утку на сиденье в коридоре, – А ты, Люба, рассказывай, что там видела.

– Ей подставила ногу эта, которая с вами из одного города, Майя, кажется.

– Ты это точно видела?

– Да, точно я тебе говорю! Я что, слепая, что ли.

– А ты что, не смотрела куда шла? Не могла заметить эту змею? – тут же накинулась я на Полю.

– Рио, не кричи. Нет, не заметила. Я шла по подиуму, слушая команду Мишки, и вдруг споткнулась. И оказалась на полу. Чувствовала только сильную боль в лодыжке.

– И споткнулась ты об эту змею. Ничего, разберемся мы с ней, – заключила я.

Мы втроем дружно сделали вид, что не заметили эту подлость. Боль в лодыжке Поли прошла к концу занятий. Так что домой мы ее не тащили, как раненого бойца с поля битвы.

Эта змея не заставила себя долго ждать. Разобраться с ней представился случай на следующий день. Когда мы спускались по лестнице, она, проходя мимо, толкнула в плечо Полю так сильно, что у нее упала сумочка. Сама она не покатилась кубарем только благодаря тому, что вовремя ухватилась за никелированный лестничный поручень. На этот раз я все видела сама, поскольку шла позади нее с Викой.