80 лет Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2008

Второе предложение. Я не знала, что А.В.Постников в руководстве Географического общества. При этом обществе существует «Вестник исторической географии», издание не периодическое, выходит раз в один-два года. В 2010 году юбилей Маньчжурской экспедиции. Может быть, целесообразно организовать тогда конференцию об этой экспедиции Рериха? Она ведь подвергается еще большим нападкам со стороны псевдоученых, чем Центрально-Азиатская. Ее тоже возможно осмыслить и ввести в научный оборот с помощью «Вестника исторической географии». И начать готовиться к конференции уже сейчас, а не за год.

Спасибо за внимание.

Л.М.Гиндилис, руководитель отдела ОНЦКМ:

Уважаемые коллеги, мы уже два с половиной дня обсуждаем проблемы Центрально-Азиатской экспедиции. Я думаю, что на этом Круглом столе мы должны обсудить итоги конференции, поэтому я буду говорить не об экспедиции, а именно о конференции.

Я хотел просто поделиться своими впечатлениями по поводу нашей конференции. Я согласен с тем, что сказала в начале Людмила Васильевна, – у меня тоже такое ощущение, что конференция наша прошла успешно. Я говорю это не потому, что так принято говорить всегда, когда подводят итоги, а потому, что я действительно так думаю, что так оно на самом деле и было. Мне удалось познакомиться с тезисами конференции еще в начале. Я прочел практически все тезисы. Но вы понимаете, что тезисы и доклад – это разные вещи. Тезисы могут отличаться от доклада так же как, скажем, автореферат Росова отличается от его диссертации. Но вот теперь, прослушав внимательно все доклады, я могу с полной убежденностью сказать следующее. На мой взгляд, конференция прошла не просто успешно, а она действительно сделала значительный шаг в изучении Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов и в привлечении внимания к ней и научного сообщества, и широкой общественности. Действительно, в течение длительного времени наши знания о Центрально-Азиатской экспедиции были все-таки весьма ограниченные. Давайте вспомним, что, собственно, мы знали, скажем, лет 20–30 тому назад. Известна была книга «Алтай – Гималаи» Николая Константиновича, которая была опубликована в связи со 100-летним юбилеем. Были некоторые рассказы об экспедиции в книгах о Николае Константиновиче. Книга «Сердце Азии», изданная на английском языке в 1930-х годах, была практически неизвестна или очень мало известна советскому читателю. В 1980-х годах вышла книга Юрия Николаевича «По тропам Срединной Азии», на которую здесь очень многие ссылались. Вот, собственно, и все, что на то время было известно о Центрально-Азиатской экспедиции. Но уже в наше время, на рубеже XX и XXI веков, появился капитальный труд Людмилы Васильевны «Великое путешествие», который открыл, как я думаю, новый этап в изучении Центрально-Азиатской экспедиции. Сейчас на этой конференции мы вновь обратились к этой теме в связи с 80-летним юбилеем. Возникает вопрос: «Надо ли было это делать?». Мне рассказывали сотрудники пресс-центра МЦР, что, когда они обратились в один солидный, уважаемый журнал за информационной поддержкой, им сказали: «Ну да, была такая экспедиция 80 лет назад. Но какое значение это имеет для нашего времени? Интересно ли нам это сейчас?». Это показывает, что многие не понимают значения Центрально-Азиатской экспедиции и, прежде всего, ее огромного эволюционного значения для судеб человечества. Об этом очень ярко говорилось в докладе Людмилы Васильевны, и не только в ее докладе, но и в нескольких других докладах. Вообще, спектр тем, затронутых на конференции достаточно широк. Я бы выделил такие направления.

1. «Историческое и эволюционное значение Центрально-Азиатской экспедиции». Конечно, сюда входит и создание Живой Этики, это безусловно.

2. «Создание Института гималайских исследований “Урусвати”, как один из важнейших итогов экспедиции». У нас два доклада было по этому поводу.

3. «Научные результаты экспедиции». Об этом во многих докладах говорилось.

4. «Влияние Центрально-Азиатской экспедиции на отдельные регионы: Алтай, Хакасия, Забайкалье, Казахстан, Киргизия и другие».

5. «Современные исследования в русле Центрально-Азиатской экспедиции».

6. «Роль Центрально-Азиатской экспедиции в воспитании детей и молодежи». Было два доклада, о которых сказал сегодня Анатолий Георгиевич Назаров.

7. Особо следует отметить «Разоблачение мифов о Центрально-Азиатской экспедиции». Был специальный доклад на эту тему А.В.Стеценко. И об этом говорилось во многих других докладах, свидетельствуя о том, что люди задеты за живое.

Что нового дала конференция? Мне кажется, что впервые во весь голос было сказано не только о научном и культурном значении экспедиции, но и об ее эволюционном значении. Было прямо заявлено о роли высоких духовных Учителей в организации экспедиции, в формировании ее маршрута и программы исследований. Было сказано о таком важном процессе, как закладывание магнитов. Справедливости ради надо сказать, что эти положения отмечались и раньше в ряде статей Людмилы Васильевны, но сейчас на конференции они прозвучали наиболее весомо, поскольку во многих докладах об этом говорилось. Я думаю, что это одно из важных достижений и особенностей нашей конференции. Я не помню точно, но, кажется, Виктор Васильевич Фролов в своем выступлении сказал, что в докладе Людмилы Васильевны был дан анализ экспедиции с позиции космического мышления. Я с этим полностью согласен. И был еще один доклад, где был очень широкий охват проблем экспедиции именно с позиции космического мышления. Я имею в виду доклад Ирины Дьяченко, она выступала самая последняя, уже к концу, все устали, может быть, не все обратили на это внимание. Я не собираюсь брать на себя роль человека, который имеет целью оценивать доклады. Просто я высказываю собственное мнение. Но мне, например, показался очень интересным и важным доклад Александра Николаевича Хохлова из Института востоковедения. Он представил ранее не известные архивные материалы из МИДовского архива касательно московского этапа экспедиции. Мы все-таки об этом очень мало знали. Было известное письмо Махатм советскому правительству, которое в свое время опубликовано, по-моему, в журнале «Октябрь» и потом уже публиковалось в других местах. Но вот он представил первичные МИДовские материалы. Они же будут, я надеюсь, опубликованы, как и весь доклад, в трудах нашей конференции – это важно. Вообще, мне представляется, что материалы конференции, когда мы все их соберем, составят очень значительный научный труд. Конечно, большое значение и, я думаю, что все это почувствовали, имеют материалы, которые были переданы в МЦР Мариной Владимировной Забровской из Читы. Смотрите, Шишкин, Росов и иже с ними базируются на слухах, на сплетнях, на каких-то там газетных «утках», а мы базировались и базируемся на фактах, на документах. Вот это очень важно!

На меня так же большое впечатление, как и на Анатолия Георгиевича Назарова, произвели два доклада о молодежи, о работе с детьми по тематике экспедиции. Вот видите, мы говорим о том, что в нашем научном пространстве – в справочниках, в энциклопедиях – нет материалов об экспедиции. Действительно, это так, но здесь мы уже новому поколению закладываем знания об этом и это, конечно, очень важно.

Кстати, об отсутствии энциклопедических статей. Я думаю, что отчасти мы сами в этом виноваты, потому что надо же такие статьи писать. И когда мы узнаем, что где-то формируется какой-то справочник, энциклопедический словарь и т. д., надо проявлять инициативу. Кстати, мы только сегодня говорили об этом с Натальей Карловной Воробьевой, заведующей нашей научной библиотекой… Сейчас же издается «Большая российская энциклопедия», но пока издано около десяти томов – значит, до буквы «Ц» еще очень далеко. Так, может быть, не поздно еще сделать такую заявку, чтобы они включили в словник Центрально-Азиатскую экспедицию, и подготовить о ней статью. Может, и в другие энциклопедии. Надо это знать и как-то отслеживать такие вещи. Я думаю, что в качестве первого шага можно было бы подготовить статью в электронную энциклопедию. В качестве первого шага подготовить хорошую статью в «Википедию», а потом сделать следующие шаги. В частности, когда появятся у нас труды конференции, наверное, было бы очень неплохо широко их пропагандировать, скажем, через «Книжное обозрение» и через другие издания.

Спасибо.

Т.П.Сергеева, кандидат технических наук, старший научный сотрудник Главной астрономической обсерватории НАН Украины, Киев:

Друзья! Мне неприятно говорить об этом – особенно после столь успешной конференции, – но тем не менее сказать необходимо. Дело в том, что диссертация Росова имеет свой «метастаз» в городе Киеве – в докторской диссертации Иванны Отрощенко. Ее название – «Движение за объединение монгольских народов в первой половине ХХ века». Четыре страницы этого объемистого труда по существу подтверждают версию Росова.

Я зачитаю, как это сформулировала сама диссертантка: «Однако можно допустить, что идея Великой Монголии импонировала ему, поскольку он мечтал про новое буддийское государство на тех самых просторах, которые надеялись объединить монголы».

Это и есть подтверждение тезиса Росова, одного из его тезисов. На чем основывается Отрощенко? Я уже говорила, у них одна и та же «источниковая база». Она цитирует тот же документ, который использует Росов, как одно из основных «доказательств». Этот документ у нас на конференции прозвучал. Но в отличие от того, что цитируют Отрощенко и Росов, в нем есть фраза: «по непроверенным сведениям». То есть, это документ военного архива, донесение агента Гончаренко. И в нем по непроверенным данным сообщается о том, что якобы (в документе стоит слово «якобы») Николай Константинович имеет какую-то связь с этими монголами, которые борются за объединение. Но и Росов и Отрощенко из этого весьма недостоверного документа делают утвердительные клеветнические выводы.

Но я хотела бы сказать не только об этом. Мы дали свои отзывы, как положено – до защиты диссертации, в которых обосновали несогласие с этими пунктами. Мы пришли на защиту, где отстаивали свою точку зрения и аргументировано показали, что выводы лишены основания. И здесь меня больше всего насторожило, и я уже сказала об этом в докладе, что поднялся весь Ученый совет, все эти господа, доктора исторических наук, которые защищали право ученого на любую точку зрения, в том числе, видимо, и на вранье… Вообще, любой добросовестный исследователь, особенно если он затрагивает великую культурную личность, великого художника, как мне кажется, не имеет права брать просто так чьи-то доносы и второстепенные документы, а должен исследовать логику жизни человека. И у Николая Константиновича эта логика жизни с его студенческих дневников через всю жизнь, в том числе и через годы Центрально-Азиатской экспедиции, идет четкой нитью, или, лучше сказать, единым стержнем, который у него был, начиная именно с юношеских лет. Все это мы достаточно убедительно показали на той же защите, но нас просто не захотели слушать. И во всем этом совершенно отчетливо проглядывала предвзятая, предубежденная, выстроенная позиция тех кругов, которые связаны с востоковедением. То есть вся востоковедческая верхушка Украины оказалась в лагере фальсификаторов. Нас вообще не поддержал никто, там готовы были больше поверить Шишкину, чем нам и самому Николаю Константиновичу, в первую очередь. Сценарий был очень похож, между прочим, на то, что было на том экспертном совете, где рассматривали докторскую диссертацию Росова. Нам тоже не дали выступить как следует, грубо прерывали, оскорбляли. Председатель прямым текстом сказал диссертантке, чтобы она не отвечала на наши замечания. Мы, конечно, это не оставили: записали стенограмму, расшифровали и выдержку из этой стенограммы послали в Аттестационную комиссию Украины с соответствующими своими комментариями и аргументами в защиту Николая Константиновича. Пока мы еще не получили никакого ответа, но, я думаю, что мы пошлем запрос с просьбой официально ответить нам на наше обращение.

Я предлагаю при рассмотрении Резолюции конференции ввести в определение, которое будет касаться Росова, дополнение с критикой позиции Отрощенко. Потому что, мне кажется, что всех таких псевдоисследователей нужно заклеймить публично, чтобы их имена были названы. Я считаю, что противодействие их осознанное. С этой диссертанткой я разговаривала за год до защиты как раз по поводу диссертации Росова. Она тогда уже защищала Росова, и, когда ей попытались на защите что-то сказать, она сделала вид, что незнакома с диссертацией Росова, и будто бы последняя не влияла на ее исследования. Но на самом деле это не так. Это осознанная позиция в поддержку Росова. Поэтому я прошу при голосовании Резолюции поддержать этот пункт о добавлении Отрощенко в эту компанию.

Спасибо.

Л.В.Шапошникова:

Я прошу господина Амарала пройти вместе с переводчиком сюда. У нас есть обычай: не оставаться в долгу при подарках, и поэтому я дарю нашему другу свой фотоальбом «По маршруту Центрально-Азиатской экспедиции».

(Людмила Васильевна дарит альбом. Господин Л.О.Амарал благодарит за подарок.)

М.Н.Чирятьев, член-корреспондент Международной академии наук экологии и безопасности человека и природы, советник РАЕН, Санкт-Петербург:

Хочется отметить, что эта конференция дала нам другие просторы для мышления и даже новые уровни и подходы для осознания великой миссии самих Рерихов. И это, наверное, не случайно, потому что выстраивается определенная логика периодических проведений конференций, семинаров, выставок, других акций и программ, которые готовят МЦР и его подразделения, например, ОНЦКМ или дружественные МЦР организации, такие как Международный Совет Рериховских организаций, задавая в сложившихся ритмах наших встреч новые смыслообразующие фокусы. Возникает напряжение, когда от нас требуется какое-то новое качество осмысления, а у творчески мыслящих людей действительно происходит реализация какой-то новой ступени осознания. И импульс для такого понимания перед этой конференцией, ее смысловой многогранный стержень – был задан в докладе Людмилы Васильевны. Она включила из своих прошлых статей и выступлений какие-то ключевые материалы, но так композиционно их выстроила, что, когда она говорила, возникла ассоциация с музыкальным произведением, в котором встречающиеся повторы углубляют сущностные оттенки смыслов и вносят новые акценты. Примерно таким же образом воздействуют и картины Николая Константиновича. В них действуют и вибрации, и вся композиция, работает световая и, даже хочется сказать, звуковая и больше того – смысловая гамма. Здесь это происходило. Конечно, это во многом помогло будущим докладчикам, потому что в таком выступлении обобщенно выражался большой собственный опыт. Ибо настоящая достоверность произносимого приходит из жизненности собственного опыта, оформленного в мыслях и в словах. Без этого происходит компиляция, рефлексия чужих мыслей и их механическое сопоставление. В определенных случаях и такой подход иногда уместен, когда требуется напомнить те или иные комбинации событий, но, как правило, это не бывает жизненно и глубоко.

На этой конференции мы видели выступления представителей разных исследовательских направлений, как естественнонаучных, так и гуманитарных. В ряде докладов сквозил любительский опыт, но он тоже может быть полезен, особенно, когда создается новая наука. Ведь она зачастую строится, как это было и 200–300 лет назад, дилетантами с непредвзятым мышлением. Такой яркий человек как, например, великий дилетант Гете, не стал ученым, но, тем не менее, занимаясь исследовательским экспериментированием в своей теории цвета, может быть, для будущей науки сделал больше, дав стимул для последующих открытий, нежели некоторые теоретики, подгонявшие эксперимент к своим выкладкам. И так происходило всегда, ибо существует какая-то невидимая сторона внутренней работы научной мысли, которая зажигает новый ассоциативный ряд идей и позже воплощается, озаряя ум других исследователей.

Кроме такого разностороннего подхода хочется отметить, что в ряде докладов была преодолена мировоззренческая парадигма старого мышления и осуществлено приближение к новому космическому мышлению, что является уже принципиальным. Но чтобы это стало возможным, оказывается, полезными были и наша конференция по космическому мышлению, и наша работа по созданию Объединенного Научного Центра проблем космического мышления. Мы видим результативность этой, пусть даже и неявно обозначенной работы, в ряде выступлений.

В отдельных докладах встречалась хорошая научная конкретика, иногда переходящая в академизм и выходящая на философские обобщения, что важно, для того чтобы всем нам можно было учиться сопоставлять уже сформировавшийся облик старой науки с возникающей новой научной картиной и с ее обновленными методами. Наука – органичная часть культуры, которая немыслима без преемственности. Поэтому мы должны уметь находить и связывать лучшие звенья прошлого с будущими построениями. Но при осуществлении этой связи есть много специфики, например, язык науки. Многим легче выразиться на языке, понятном в рериховских кругах, так как особенность наших конференций в том, что их темы преломляются в свете Учения Живой Этики и творческого наследия семьи Рерихов. Это способствует выработке подходов к метанаучным знаниям. Отрадно, что немало выступлений, прозвучавших на закончившейся конференции, к ним приблизились. Но выстроить связь конкретики с философскими обобщениями и выводами, сделанными в свете Учения и творческого наследия Рерихов, бывает чрезвычайно сложно, потому что язык и методология старой науки, вся ее парадигма и сложившиеся критерии оценок не готовы безболезненно принять одухотворенный и многомерный мировоззренческий подход – мы сталкивались иногда в выступлениях с этой проблемой – и еще не готовы, в значительной степени, бывают сами выступающие, претендующие на свежий взгляд в изложении нового материала.

К сожалению, имеют место такие трагические крайности, когда специалист, не будучи носителем культуры, начинает, манипулируя наукообразными приемами, втискивать многомерную картину духовной реальности в прокрустово ложе старых плоских представлений. Так возникают извращения и искажения в оценках и смыслах Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов и других великих эволюционных свершений. Причем, амбиции и клановая солидарность с привкусом политического заказа, из всех сил стараются удержать и оправдать мертвую форму старой отжившей исторической схемы представлений. Но живая история развивается помимо историков. И это проблема всей науки. Ибо старая материалистическая парадигма создала узаконенные формы, по канонам которых далекие от культуры люди стали диктовать от имени науки.

И еще следует отметить, что в ряде докладов преобладали компиляционные моменты. Цитирование, которое не имеет органичной творческой связи с жизненным опытом, приводит к распаду смыслов, превращается в механическую конструкцию из научно-описательных, рефлекторных сторон феноменологии. Ведь, честно говоря, многое в нашей науке сводится к описанию и классификации явлений, а не к нахождению их сути, причин и следствий, о чем говорили сами Рерихи. Это одна из главных проблем науки. И, к сожалению, такой подход присутствовал на конференции, но не во многих докладах. Обратная этому сторона тоже была – творческое воплощение и преображение своего жизненного опыта и мыслей, обогащаемых и вдохновляемых Учением.

Наши встречи на конференциях и семинарах, на которые мы выносим результаты осмысленной работы своей внутренней лаборатории, – вопросы, обсуждения и демонстрацию иных взглядов – должны служить новым огненным стимулом для качественно нового творчества. Ведь таким образом определенное пространство энергетики формируется. На этой конференции мы невольно отражали в малом масштабе то, чту происходило в грандиозном планетарно-космическом масштабе экспедиции Рериха. В этом и большая ответственность за то, что наши мысли породили для будущего. Хочется верить, что эти следствия будут благими.

Теперь немного по сути о том, что не очень явно прозвучало на самой конференции. В экспедиции проходило закладывание магнитов и, благодаря этому, Учителями через Рерихов был дан импульс для нового планетарного сдвига. Веками готовится преобразование сознания, его сдвиг ускоряется творческим устремлением великих людей, которые «руками и ногами человеческими» прокладывают новые пути жизни, что и было сделано Рерихами. Позже этим путем прошла Людмила Васильевна. В труде такого пути есть достоверность правды. Космический магнит, озаривший лучами этот путь, являет венец Космического Разума, сердце Космоса, проявляемое через сердце Планетарного Водителя, Учителя Рерихов. Готовящиеся таким образом существенные смещения условий жизни, вплоть до геологических, переселения народов, возникновение новых очагов культуры и т. д., были эволюционно обоснованы. И то, что Н.К.Рерих имел опыт археологических работ и осознавал насущность культурных преобразований с сохранением лучших достижений прошлого, Ю.Н.Рерих знал многое об истории и закономерностях процессов былых переселений народов, об их религиях и языковых формах мышления, а Е.И.Рерих была приобщена к сотрудничеству на огненных планах Бытия, в которых рождались идеи и образы наиболее целесообразных эволюционных сдвигов, создавало духовную творческую силу Магнита семьи. Руководство Учителя и созвучия Космического Магнита с Магнитами сознаний Рерихов, с лучами священного Камня, который они имели, с картинами, создаваемыми Н.К.Рерихом, с достижениями огненного творчества Е.И.Рерих, определяли жизненность закладываемых магнитных вех намеченных будущих сдвигов.

Кроме этого, Рерихи пошли на очень мужественный шаг – они связали ту традицию космизма, которая уходила корнями в лучшие духовные свершения прошлого человечества, с будущим культурным расцветом. Они построили мост через пропасть узко материалистических представлений и преобразований последних веков и восстановили преемственность основных духовных Учений, очень мощно и ярко вселили веру в возрождение Культуры и указали действенный путь к этому. Величественным аккордом, завершающим результаты экспедиции, новым «претворением идей пространства в действия» стало создание Рерихами Института Гималайских исследований «Урусвати» и последующая творческая научная работа. Были заложены основы и намечена программа для новой одухотворенной науки. Самоотверженный подвиг семьи Рерихов открыл врата для многих будущих поколений людей, выбирающих путь к Свету.

Спасибо за внимание.

Марга Куцарова, председатель Национального общества Рерихов, София, Болгария:

Подводя итоги нашей конференции, я бы хотела обратить внимание на роль Международного Центра-Музея Николая Рериха, как одного из ее организаторов. Что я имею в виду? Я имею в виду, конечно, лучшие традиции русской востоковедческой науки начала ХХ века, его выдающихся представителей, таких как С.Ф.Ольденбург. Ольденбург был не только крупным буддологом, индологом, но одним из теоретиков и практиков музееведения. Он очень много внимания уделял Музею антропологии и этнографии, описи экспонатов и их пополнению – вместе с участниками экспедиций, организованных Русским комитетом по изучению Средней и Восточной Азии. Он, конечно, работал не только для этого музея, но в основном для Музея антропологии и этнографии в Петербурге. Он видел востоковедческую науку, этнографическую науку, а также и географическую, в неразрывной связи с музееведческой работой. То есть в лучших традициях русского, да и не только русского, востоковедения начала ХХ века – это утверждение музеев как одних из наиболее действенных каналов научно-просветительной работы, способствующих общему подъему культуры народа, и как базы научных исследований. И мы, конечно, не можем не отметить роль Музея Николая Рериха, Международного Центра-Музея Рериха сегодня как продолжателя лучших традиций русской науки. Ибо прошедшая конференция демонстрирует именно, что Музей Николая Рериха является базой научных исследований, если мы говорим о Центрально-Азиатской экспедиции.

Полностью поддерживаю предложение о введении в оборот, в частности, академической географической науки достижений Центрально-Азиатской экспедиции, и, может быть, стоит обратить внимание на то, что, следуя именно этим лучшим традициям русской науки начала ХХ века, такие исследования нужно проводить в теснейшей связи с Музеем имени Н.К.Рериха.

Спасибо.

О.А.Уроженко, профессор Уральского государственного университета им. А.М.Горького, председатель Международного Совета Рериховских организаций имени С.Н.Рериха, Екатеринбург:

Дорогие друзья, прежде всего мне хотелось бы остановиться на двух или трех моментах. Это выступление не будет целостным, но оно будет касаться того, что меня взволновало в той конференции, свидетелями которой и, главное, участниками которой мы были.