Странная неожиданность

– Умаялся от собственного пьянства, покончил с собой.

– Бывает. Скажи, только без вранья: ты веришь, что Настя останется жива?

– Я верю.

– Почему? Меня хочешь утешить?

– Ты мне, конечно, друг и брат, и я верю тебе беззаветно. Но и в Бога я верю без оглядки.

– О как! А при чем тут мы с Настей?

– Моя вера, хоть я и считаю себя истинно православным христианином, это не занудный пересказ Библии, и не монотонная молитва на ночь. Ты, вероятнее всего, сочтешь ее сомнительной и начнешь объяснять на ночь глядя мне, дураку, мои ошибки. Я не хочу сейчас никаких религиозных споров.

– Споров не будет! Ты объясни, для меня это очень важно!

– Ты трезвый не поймешь.

– Так пошли выпьем!

– Пошли. Лицо ототри от слез, не позорься.

В обеденный зал вошли уже в привычном для народа виде. Следы боярской слабости были ликвидированы. Рядом со мной опять был сильный мужчина, воин и воевода. Оксаны с Емелей не было, отправились, видно, бить мать девушки.

Половой, получив расчет, уже ушел, и за порядком присматривала Татьяна. Так как народ у нас был не буйный, вышибала не столько следила за порядком, сколько за своим Олегом. Волкодлак почему-то уже стал пьян, как собака, и норовил упасть лицом в тарелку с остатками еды. Таня его бережно поддерживала.

– Вам отдельно столик накрыли, – просветила она нас. – еды и водки вволю. Я с вами до конца досижу, а после домой уйду.

– Олега-то отнесешь в его комнату перед уходом? Он уже, похоже, откушал от души.

– Выпил он ерунду, стопки три. Говорит, всегда с ним так после перекидывания. Обещал через часок в себя прийти. Если не очухается, просто к себе домой отнесу, пусть на мягкой кроватке отдохнет, наломался волчок сегодня, бедный.

Я насторожился. Господи, дай оборотню спокойно отдохнуть до конца стоянки, хватит с него переживаний с женским полом.

– Что ты там про перекидывание? Ксюшка что ль чего напридумывала?

– При чем тут Ксюшка? Буду я ее слушать, вечно все врет на каждом шагу. Олежек первую стопку выпил, чтобы горло не чувствовалось – очень уж Кривой его намял, и мне сказал:

– Таня, я хочу, чтобы недомолвок между нами не было. Я оборотень, волкодлак. Счастлив, что тебя в своей жизни встретил. Ну а дальше сама решай – замуж за меня пойдешь или прогонишь. От судьбы не уйдешь.

– Ты его ждать из похода будешь? Замуж за него пойдешь? – спросили мы со Славой одновременно.

– И замуж не пойду, и ждать не буду.

М-да, не везет нашему вервольфу по женской линии.

– Зачем ему третий церковный брак, да и я не девица, чтоб скорей под венец бежать. Да он и женат, а развод получать дело хлопотное. Вернемся из похода, если оба будем живы, тогда и подумаем. Сейчас пока навязываться не хочу. На что ему этакая забота, да еще и с дитем? И ем я много. В общем, сплошная обуза. А он еще молодой мужчина, справный, при деле, может ему еще другая приглянется.

– А зачем Олег тебя в поход с нами тащит? Это ведь не загородная прогулка – насмерть биться идем.

– Он меня не тащит. Просто не могу я волчка одного в такую круговерть отпустить. Навидалась сегодня его лихости в бою. Ежели не запинают, так придушат.

– У тебя ребенок! На кого ты его оставишь?

– Мать пока посидит. Я у нее ранняя, Максим у меня ранний. Бабушка она молодая, справится. Да и прабабушка еще в силе. Вот мать ее жалко, до ста лет немного не дожила – упала в прошлом году на гололеде, разбила насмерть головушку.

– А на что они жить будут?

– Олег хочет свою получку на ребенка перевести. Если передумает, может вы мне от щедрот своих заработок какой дадите? Я женщина умелая. И варить могу, и обстирывать вас всех, и ушить-пришить чего если понадобится, мне скажете. Ну и по богатырской части, – это само собой. Вдруг у вас Емеля чем приболеет, я его всегда подменю. Решит уйти – заменю. А пока груз какой-нибудь могу нести, чего лошадей зря трудить? Лошадь – она животина нежная.

Совсем если дела в ватаге с деньгами плохи, я и даром с вами пойду. У меня тетка замужем за богатым купцом, а детей им бог не дал. Давно у меня Максимку просят, – дяде Васе наследник его лавкам нужен. А мать с моей бабушкой хорошие туески делают, прокормятся в случае если я не вернусь.

С расчетами по Таниной хронологии у меня что-то не ладилось.

– А сколько же тебе лет?

– Двадцать шесть. Оксанка, правда, любит врать что нам по 29-30, и меня науськивает эту чушь нести.

Вот теперь и у меня все в слабой голове сложилось. А то изнасиловали их в 15-16, Максу 10, а все вместе, по словам Ксении – тридцать. Да, худоба действительно изрядно наводит тень на плетень. Как такую в поход брать? Мне ведь всякие бабушки не указ, будь они хоть большие-пребольшие…

– Ладно, – решил я, – завтра Олег в ум войдет, подойдете вдвоем. Там и посмотрим.

Мы прошли за свой столик. Подошел Матвей, напомнил, что завтра хотели пойти в церковь, клясться на иконах, становиться побратимами. Договорились на утро. После чего, насвистывая, ушкуйник удалился к себе в комнату.

Богуслав набычился.

– Как с хорошим человеком, так в церковь сразу идешь, а как со мной, так на тебе кружку крови, и шлепай мимо.

– Слав, ну ты чего говоришь-то? Чего несешь? Ты мой первый побратим, я о тебе и Матвею рассказывал. Он сказал, что двоих иметь можно. Вот и решили пойти в церковь.

– И со мной надо в церковь!

– Хорошо, хорошо. В любой день и час.

Богуслав успокоился.

– Давай по стопке жахнем!

– За этим и шли. Наливай.

Выпили, заели. На душе потеплело. Подошли Наина с Иваном. Оказалось, что я приглашен завтра на обед к родственникам девушки. Дядя Соломон чрезвычайно заинтересовался историей об антековском золоте, и тоже обещал быть.

Подлец муж чего-то виляет с разводом, завтра с утра Иван пойдет с ним разбираться. Раввин, писец и свидетели уже предупреждены о процедуре, дело за малым – выясниться с ростовщиком-мужем, разобраться, чего он тут вертит на ровном месте.

Ваня за мной завтра зайдет. Пообещал его ждать здесь, на постоялом дворе. Молодые отправились опять к родне.

Ушел протоиерей, громко объявив, что настало время вечерней молитвы.

– Пошли к себе в комнату, – сказал я, оглядевшись. – Тане уже, кроме нашего ухода, здесь ждать нечего.

– Она, вроде, ждала, когда Олег оживится?

– До перины дотащит, а там его живость-то и возьмет.

Прихватили с собой закуски и спиртного вволю, да и откланялись.

Глава 15

После очередной немалой стопки зелена вина, меня накрыло волной умиротворения и покоя. Я даже прилег одетый на кровать. Глаза слипались. К Богуславу же, наоборот, пришли избыточная живость и энергия, явно излишние по ночному времени.

Опьяненные люди всегда делились на две большие группы. Одну манит погрузиться в спокойное состояние: сначала взяться вести тихую неспешную беседу, не носящую выраженного эмоционального характера, периодически похрапывая от большого интереса к теме разговора, а потом просто поглядеть занимательную телевизионную передачу на тему «Наскальные рисунки раннего палеолита», и под шумок уснуть.

Другую тянет на какие-то явно излишние действия, – поиски правды, совершение ненужных подвигов, беседы с соседями на тему «А не козлы ли вы?», или для подогрева интереса к разговору: «Не продуктами ли вашей жизнедеятельности замазана площадка возле мусоропровода?». Апофеозом действия этой компании всегда является бросок для изыскания дополнительного количества алкоголя.

– Рассказывай про Бога! – энергично потребовал боярин, ярчайший на данный момент представитель второй группы. – Как он мою Настеньку защитит? Чего разлегся?

Очень хотелось ответить каким-нибудь незатейливым каламбуром, типа:

Богги, какие с устатку боги? Завтра все обсудим! – и немедленно захрапеть, но ведь порвет, как пить дать порвет…

– Вставай, кому говорю! Чего зенки прикрыл?!

Я с кряхтеньем сел. Придется излагать мою очередную завиральную идею.

– Слава, как ты думаешь, что будет, если мы будем биться с Невзором без тебя? Слабенький я, никудышная Наина, да слишком милосердный поп с большим крестом?

– Поубивают вас, и все дела. Но я же при любых обстоятельствах буду с вами до конца, насмерть вместе будем биться.

– А ты в полной силе, как обычно, сейчас, после французских известий?

Богуслав опечалился.

– Какая уж сейчас сила… Но я честно буду биться! А там уж как бог даст…

– Без твоей силы ничего он нам хорошего не даст. Догонит и еще поддаст. Нечего зря нашей обессиленной ватаге болтаться по Руси. Лучше здесь, в Киеве, осесть и мирно пить водку до самого конца света. А там, с жуткого перепоя, смерть от громадного камня избавлением будет казаться.

– А я что могу поделать? У меня потеря Насти всю душу выжгла, где теперь силу взять… – глухо сказал Богуслав. – Укатали Сивку крутые горки… А хотел бы нам Бог помочь, отвел бы от Земли камень проклятый, вернул мне Настеньку, да осыпал бы нас печатными пряниками. Не так он добр, как нам попы живописуют, не так благостен…

– Богуслав, ты раньше не думал, что наш Бог может быть и не всесилен?

– Как же может быть иначе? В Библии четко пишут…

– А ты не всегда верь написанному. Религий на Земле не одна, и все чего-нибудь пишут.

– А как же?

– Головой больше думай, на что она тебе дадена? Хотел бы Господь получить раба послушного, зачем было создавать человека разумного, по образу и подобию своему? Зачем было украшать его ум и волю всячески? Давать возможность принимать собственные решения? Создал тупоумного, и пусть он поет псалмы унылые, да молится день и ночь. А создан был Человек Гордый и Умелый, Бесстрашный и Дерзкий. Нет преграды, которую бы он в конечном итоге не осилил. Впереди долгие сотни лет развития. Так было в моем мире, так должно быть и в вашем. И вдруг вторгается чужеродное нечто, и угрожает разрушить весь этот изумительный мир. Что-то, над чем наш Господь не властен. Он работал миллионы лет, назывался разными именами, изменял растения, рыб и животных, и вдруг что-то, прилетевшее извне, порушит все это в одночасье?

– А причем тут Настя?

– А при том, что, лишившись ее, ты уже не боец.

– Я-то тут причем?

– Господу нужна наша помощь.

– Господь всесилен!

– В пределах Земли.

– Он все создал! И небо, и Солнце, и звезды, и Землю!

– А потом выдернул из 21 века заштатного лекаришку, который даже после обучения у одного из сильнейших волхвов Руси, в колдовстве все равно ноль без палочки, помог ему заработать кучу денег (другие белые чародеи бедны, как церковные мыши) на поход черте-куда, дал ватагу верных друзей, а самое главное, вынул прятавшегося двадцать лет мощного волхва Богуслава в помощь.

Зачем все это? Отведи каменюку движением пальца, и не заботься больше об этой мелкой помехе твоим величественным замыслам, а то пока с это ерундой ковыряешься, сгорит Альфа Центавра, изогнется невиданно Млечный Путь, погибнет Созвездие Пса, погаснет штук пять Звезд, гораздо больших, чем наше Солнце.

А наш Господь занимается этим делом. Потому что он наш, и ничей больше. Он не творец Вселенной, не он создал отдаленные Галактики. Может быть и саму Землю создал кто-то другой. Создал и посадил наместников.

Вполне может быть, что Кришна, Зевс, Юпитер, Иегова и наш Бог-отец просто разные имена одного повелителя нашего мира. А может быть и совершенно разные Высшие Силы, но все они добры к человечеству.

Наш Бог, видимо, и за пределы Земли далеко достать не может – о том, что летит страшный камень, твой учитель знал уже двадцать лет назад и готовил тебя к нашему походу мне в помощь. Вроде как выстругивал костылик, что бы я дошел, куда надо. Значит, и Господь уже двадцать лет ведает об этой напасти. И вышибить тебя из боя, все равно что выдернуть у обезноженного меня из рук костыль, который так долго хранили. Никто разумный не даст оттолкнуть боярина Богуслава от битвы с черным волхвом.

А Господь разумней нас всех в тысячи раз. Тебе помогли получить лошадей-ахалтекинцев на всех, научили меня, как зарастить твое пробитое сердце, кровь первой группы – мою кровь, уверенно можно было перелить тебе, и я ее перелил, антеки кровопотерю нам обоим восстановили.

Неужели из-за каких-то мелких французских дел, тебя вырвет из моих не очень сильных рук? Как пошли нелады с Анастасией, объявилась давно умершая Пелагея, ведьма и наш исконный враг, встала на нашу сторону, нашла в неведомом нам Санлисе королеву Анну, которая отлично помнит и тебя, и византийскую принцессу и согласилась вам царственно помочь.

Так неужели ты думаешь, что все наше дело рухнет из-за мелочи – дальнего расстояния и нехватки жалкой ночи или дня? Господь этого не допустит! Анне обязательно помогут.

– Так ведь и черным проще будет без меня. Тоже решат поучаствовать. Начнут королеве препоны ставить, чтобы Настюшку мою извести.

– В мгновение ока во Францию не перелетишь. Значит надо будет злым волхвам искать французских черных кудесников, и как-то этим вражеским колдунам сообщить об наших делах. Да и тем заранее надо было бы к этому Мулену прибыть.

– Они могли вместе это заранее задумать!

– Непохожа история Полетты Вердье на заранее подготовленную. Ее отец не вчера обжегся. Черные, в ту пору, знать не знали о тебе ничего, ты же не высовывался, сидел тихо, был скрыт до поры до времени. Скорее всего и раскрыли-то тебя случайно.

Узнать, что ты девушку любишь безумно до сих пор, просто невозможно – вы и тридцать лет назад ото всех свое чувство прятали. Вдобавок, она слишком давно умерла.

Да и связь между городами и странами существует только у антеков, у людей и близко ничего похожего нет. А подземные жители в этот раз действуют на нашей стороне.

– Но Ксюшкина бабка же этим коридором управляла!

– Так был уже готовый коридор. То, что ты можешь по коридору пройти, совсем не значит, что и дом, куда он входит, ты сможешь выстроить. Ты слышал, чтобы у кого-то из белых такая связь была?

– Да где там, все птичек посылают.

– И Пелагея с ученицей так же много лет переписывалась. А ведь она Большая Старшая ведьм стольного града Киева, а Анна, похоже, в той же силе во Франции. Значит, и у черных ничего похожего на достижение антеков нет.

– Может у колдуний нету, а у их кудесников есть.

– Ведьмы бы прознали, и хоть так, хоть этак, а уперли бы этот секрет, как кувшин у Невзора. Бабы они и простые-то творят с нами, что хотят, а тут особо ловкие ведьмы, да еще и кучей!

– Как-то уж все слишком хорошо звучит.

– Я не Бог, могу и ошибаться. Дня через три-четыре будем уже в дороге, попросимся к антекам в гости, правда себя покажет.

– Дай Бог чтобы ты не ошибся!

– Дай Бог.

– Выпьем?

– Выпьем!

Приняли еще по изрядной стопке, на душе окончательно полегчало. Верилось, что все у нас получится: Настю королева выручит, Невзора одолеем, с дельфинами столкуемся, Хайяма найдем, камень закинем невесть куда.

Кстати о камне.

– Володь, а почему Господь не может просто испепелить эту каменную дрянь, когда она близко к Земле подлетит? Тут-то он в полной силе.

Я посидел, какое-то время подумал.

– Понимаешь, Слав, здесь вообще какая-то непонятная неувязка получается. Кроме неясных действий Бога, совершенно непонятна позиция черных волхвов. Какую выгоду могут получить темные чародеи от разрушения Земли? Что они от этого приобретут? Не один же у них предсказатель, не могут же они все разом ошибаться?

– Может им Дьявол так делать повелел?

– Пути Дьявола, как и пути Господни, конечно, неисповедимы, но мне церковная версия происхождения Сатаны кажется недостоверной.

– Ты имеешь в виду, что он был одним из ближайших соратников Бога, но за грехи был заточен в геенну огненную?

– Да.

– И что тебе в ней не нравится?

– Какой смысл был грешить тому, кто все имел? И тот, кто наверняка имеет редкостный ум (среди ближайших слуг Господа дураки и серые умы были бы неуместны), как мог сделать такую колоссальную ошибку? Это ведь не райские дурачки Адам и Ева, польстившиеся на плохонькое яблоко. И почему Дьяволу оставлена такая колоссальная сила?

– По милосердию Господнему! – воскликнул Богуслав.

– А потом Господь долгие тысячелетия собирает праведников для последней битвы Добра и Зла, исход которой до сих пор неясен. И, вроде даже, где-то, возле холма Мегиддо, подобная битва уже произошла.

Я не вижу смысла во всем этом! Так бы ты мог отточить саблю и торжественно вручить ее врагу-половцу, а потом начать собирать дружину из самых верных, чтобы потом положить ее в битве с тем же врагом, от твоей же сабли!

– Господь испытывает людей…

– Так он мог бы испытывать только свое милосердие, и упорство да наглость Дьявола, если бы им повелевал.

Теперь помолчал и подумал Богуслав.

– Неужели ты думаешь…, – он выдохнул, – что они равны?

– До такого богохульства я не дотягиваю. Господь выше и сильней всех на нашей Земле. Но очевидно и то, что Дьявол не зависит от Бога, и не считается с его мнением. Два разных повелителя двух совершенно разных миров, расположенных по соседству.

Наш мир явно Божий, а Князь Тьмы главенствует над другой областью мироздания, откуда к нам постоянно прорываются бесы и демоны. Сатанисты у нас не правили ни разу, никогда они не были главенствующей силой в народе. Это подкупленные предатели. Они ничего не решают.

И на решающую битву между собой, на окончательное сражение сил Добра и Зла, Бог и Дьявол не идут. Неоднократно предсказанный конец света каждый раз переносится. Видимо, исход боя совершенно неясен.

Зачем-то Дьяволу нужен наш мир! Не должен и он желать ему погибели! Скорее всего, прямого доступа к нам у него нет, и он вынужден ориентироваться на чужое мнение, а черные волхвы сильно ошибаются.

– А как это у Дьявола может не быть к нам доступа? Он появляется у нас часто.

– Только называют его как-то иначе. У нас часто бродят Вельзевул, Люцифер, Мефистофель, а самого Дьявола-Сатаны что-то и не видно.

– И что?

– Да то, что у нас орудуют подчиненные. А как и что они доложили Верховному, совершенно неизвестно.

И наверняка есть какие-то значительные сомнения в позиции черных волхвов. Поэтому и незаметна никакая поддержка злых кудесников Дьяволом и его подручными. Так что Анастасии черные ничего сделать не смогут.

А Бог почему-то не хочет уничтожать метеорит вблизи Земли, может быть бережет этот выход до последнего. Видно безопасней избавиться от него с помощью людей и дельфинов. Целее все будут.

– Да лишь бы Земля уцелела, а мы новые народимся и окрепнем! – нахально заявил слегка опьяненный водкой и надеждой все-таки встретится с Анастасией Богуслав. – Отобьемся!

– Вот и динозавры в свое время может быть думали так же.

– Какие-такие динозавры? – то ли рыгнул, то ли икнул Слава, – сроду не слыхал!

– Молод ты еще все знать.

– Расскажи!

– Может лучше спать ляжем?

– Сначала про динозавров!

Я вздохнул. Придется рассказывать. И деваться некуда. Пойдешь куда-нибудь переночевать в другое место, будет пьяноватый старикашка бежать следом и кричать:

– Динозавры! Динозавры!

Так и плюнешь, и до зари будешь рассказывать упорному боярину про эпоху динозавров где-нибудь в овине или на конюшне. Так что – зачинай старинушка!

– Давным-давно Землю населяли динозавры.

– Тысячи лет тому назад?

– Бери дальше – многие миллионы лет назад.

Пока Слава переваривал понятие такой несусветной давности, я излагал дальше:

– Сотни тысяч разнообразных видов этих животных населяли все степи, леса, горы. По размеру они были очень разные – от курицы до пятиэтажного терема.

– Не бывает таких теремов!

– Да и звери эти давно исчезли. Но остались их скелеты, почти полные наборы костей и черепов, панцирей, как у черепах. В наше время есть умельцы, которые соединяют эти кости и косточки так же, как они были при жизни животного. По зубам делают выводы, чем зверь питался. Поэтому уверенно и говорим, что травоядный диплодок был размером с пятиэтажный дом, а охотящийся на других динозавров тираннозавр с двухэтажный.

– А люди тоже на них охотились?

– Людей еще не было.

– И такое время было? – поразился Богуслав.

– Время было, а человечества еще не было. Не было волков, кабанов, медведей, коров, лошадей, даже собак. Не летали птицы.

На Земле жили и главенствовали динозавры. Они паслись на зеленой травке, охотились друг на друга, парили в воздухе. И все давали крепкое потомство. Одни виды сменялись другими, еще более жизнеспособными. И это длилось многие миллионы лет. Для сравнения скажу, что человек разумный появился на Земле 30-40000 лет назад, а до этого лазали по деревьям наши предки.

– А кто же из близких нам жил вместе с динозаврами?

– Жили маленькие мышки-норушки, землеройки незаметные. Станешь заметным, сей секунд динозавры сожрут.

– Ты же говорил, что они громады!

– Были и огромные, полно было и средних, да и небольших, вроде лисы, которые на наших далеких предков охотились – так сказать мышковали, тоже хватало. А потом динозавры вымерли.

– Что ж за лихоманка их поразила?

– Имя этой страшной лихоманки – метеорит. Прилетел очень большой камень из необъятной дали, от него осталась громадная выбоина в Земле, и истребил динозавров. Тут-то наши предки и полезли изо всех щелей, взялись плодиться и размножаться.

– Это динозавров Господь покарал!

– Эх какая незадача! – горестно покачал головой я. – Миллионы лет жили не тужили, и вдруг нагрешили невиданно, проштрафились не по-детски! Проруха такая невиданная постигла тысячи видов живых существ 65 миллионов лет назад – все разом опаскудились в глазах Господа нашего и решил он возвысить землероек! Мышь эта не подведет – ее потомки через бездну лет храмы начнут строить! А у динозавров и креста ни одного не было, могли бы уж замастрячить хоть несколько.

– Они неразумные были!

– За что же их тогда было карать? Изводить на корню? За какую-такую провинность невиданную? Нет, Слава, покарал их не Господь, а прилетевший из космической бездны камень. И они, может быть, тоже не мычали безропотно, и были среди них личности не глупее нас с тобой. Возможно и пытались отбиться магически, как мы тут, в 11 веке, или бросить для ликвидации астероида космическую технику, как человечество планирует это сделать в 21 веке – а пропали, исчезли с лица Земли. Может быть в ту пору их Бог и попытался извести метеорит возле планеты, а закончилось это страшным катаклизмом. – Я зевнул. -

В наше время среди самых лучших умов Земли по любому поводу бродит много разных идей и мнений, но в одном они едины – с метеоритом нужно бороться, когда он еще очень далеко, иначе успеха не будет. Чем мы с тобой и заняты. – Я опять зевнул, да так, что аж чуть челюсть не вывернул. – А теперь пора спать. Устал неимоверно, сил уже нет, а завтра тоже будет тяжелый день.

– А ты в силу икон веришь? – неожиданно заинтересовался чем-то очень далеким от темы беседы Богуслав.

Я от удивления аж зевать перестал. Задумал что-то боярин, ох задумал! Немножко подумал.

– Конечно верю. Они и лечат, ими и освящают, бывает икона и ворогу столицу взять не дает.

– А в какие иконы ты больше всего веришь? Кому свечки в церкви ставишь?

Тут уж я не раздумывал.

– Только Божьей Матери!

– Вот и ладненько. Давай поспим.

Богуслав не стал больше меня тревожить, и мы ушли в сон.

Глава 15

С утра подошел Матвей и напомнил о братании перед иконой.

– А почему именно сейчас? – поинтересовался я. – Нигде, вроде, жизнь друг другу не спасали, спину не прикрывали, из беды не выручали. В чем же причина?

Ушкуйник, человек редкой хитрости, которую он всегда от меня усиленно прятал, взялся вилять.

– Да тут в Киеве церкви самые лучшие, иконы намоленные, попы особенно опытные…

При Богуславе, пожалуй, правды не дождешься, раскинул я своим слабым умишком. Атаман воеводе не верит, дел с ним особых не имел.

– Пойдем-ка выйдем на конюшню, друг любезный, – позвал я Матвея. – Коней посмотреть надо, хорошо ли обихожены. А то этого конюха-оборотня унесли невесть куда еще вчера, а за лошадями постоянный пригляд нужен.

Вышли на двор.

– А теперь говори истинную причину и без вранья! – оборвал я хитроумные песни сказителя-спецназовца. – Вранье сразу вижу!

Матюха вздохнул.

– Я думаю, что в побратимах ты не выдашь.

– А если просто так, то предам и убегу?

Матвей отмахнулся от моего домысла.

– В бою я в тебе уверен. Биться будешь честно и насмерть. Да и все остальные, кто своей волей, а не по найму идут, такие же. Трусы бы не пошли. Хочу попросить тебя о службе великой, если ты из похода вернешься, а я нет. Побратиму не откажешь.

– Убить что ли кого-то не успел?

– Да это мелочь, Ермошке бы поручил или ушкуйникам кому. Есть большое дело, которое без тебя может трещину дать.