bannerbanner
На грани вызова
На грани вызова

Полная версия

На грани вызова

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 8

Аккуратно закупорила канистру и положила на рыхлый грунт. На всякий случай залезла снова внутрь капсулы. Пусть она и не предназначена для длительного пребывания, потому в ней нет неприкосновенного запаса, но, возможно, мама успела положить внутрь хоть что-то. Пару упаковок пищевого концентрата. Или оружие какое.

Я знала, что это маловероятно. Спешка. Отсутствие в лаборатории еды. Да и оружие хранилось в сейфе – мы же не на войну летели, у нас исследовательская миссия была. Но неистребимое «а вдруг!» не давало покоя.

Увы, сколько бы я ни перебирала мягкие складки, подсвечивая для верности фонариком коммуникатора, ничего не нашла. Зато поняла, что снова плохо вижу из-за новой порции слез – паника и отчаяние накатили с новой силой, словно не я пять минут назад убедила себя в бессмысленности душевных терзаний.

Я поспешила обратно. Меня не учили быть сильной, не готовили к выживанию в экстремальных условиях, но все же я не настолько глупа, чтобы не найти правильной стратегии самостоятельно.

Итак. Первое. Никто не должен предположить, что на планету проник нелегал. Значит, капсулу придется уничтожить – она внутри целехонькая, сразу наводит на подозрения.

Таймер на отсрочку, канистру в руки, лихорадочный подъем вверх по склону, десяток шагов в сторону для безопасности, пара минут ожидания…

Яростное шипение и искры, родившиеся в технологическом отсеке, быстро сменились гулом и белесым дымом, повалившим из люка самой капсулы. А потом и огонь с треском вырвался наружу, напугав насторожившееся птиценасекомое, которое потрясенно крякнуло и вспорхнуло, тяжело отлетая подальше от беспокойного места кормежки.

Проследив за ее полетом, я снова вернулась взглядом к обгоревшим останкам, которые больше не выдавали моего присутствия. С этим всё.

Второе. Нужен запас потенциальной еды. Может, ягодки и ядовиты, но вдруг я даже такого пропитания больше нигде не найду? Ведь не просто так «птичка» настойчиво сюда рвется. Вон опять вернулась и устроилась на краю делянки. А потому…

Расстегнуть верх комбинезона, снять футболку, снова надеть курточку. Завязать узлом низ, соорудив мешок с рукавами-ручками, – удобно нести будет. В него ягод набрать: плотных, сладко-пахучих, чем-то напоминающих чернику.

Наверное, мне повезло, что я пока не голодна. Мы ведь из деформации выходить начали, едва я пообедать успела. Я прямо из столовой к отцу в рубку побежала, а спустя час, когда искажение окончательно сошло на нет, стало понятно, что мы в этой точке пространства-времени не одни.

Вздохнула, поднимаясь с колен, когда ягод набралось достаточно. Осмотрела белесое небо и открытое пространство, где по-прежнему не наблюдалось никакого движения. Тут я точно одна. А это значит, мои шансы на выживание сомнительны.

И потому третье. Самое проблемное. Карт местности у меня нет, но решить, куда идти, надо. Мне добраться до какого-нибудь поселения нужно, дальше уже действовать по обстоятельствам.

Долго я не раздумывала, побрела в сторону самого высокого холма. Если с него обзор будет недостаточный, придется к горе пробираться через заросли растений, которые там кажутся гуще, и на самый верх взбираться, в надежде оттуда хоть что-нибудь заметить.

– Пока, птичка, – пройдя пяток метров, все же обернулась, не удержалась, очень уж любопытно было.

Животное сидело на песке, нахохлившись, сердито сверкая глазами и жутковато перебирая в воздухе тонкими лапками. Словно ткало невидимую паутину проклятий, в отместку расхитительнице личных угодий.

Чушь, конечно. Это нормально, что мозг, не имея готового решения, старается снять с себя груз неизвестности, радостно принимая невероятные объяснения. Но я все же ученый, прагматик, не верю в мистику, магию и прочие ненаучные штучки. Так что, помахав местному обитателю рукой, удобнее перехватила канистру, поправила «ручки» импровизированной сумки, которую надела на плечо, и сосредоточилась на маршруте.

Идти по плотной почве оказалось легко. Мои полуботиночки, предназначенные для перемещения по кораблю, пусть и не походные, но легкие, мягкие, с упругой нескользящей подошвой, ног от длительной ходьбы не натирали, и чувствовала я себя в них комфортно. Одежда тоже не доставляла проблем – она и от перегрева защищала, и от ветра, который становился все сильнее, по мере того как я медленно приближалась к пологому холму.

Почва под ногами постепенно превратилась в песок. Песок сменился мелким гравием, затем крупным каменным крошевом, а на ровной как стол вершине мне пришлось прыгать по крупным валунам, между которыми было немало глубоких расщелин. С учетом порывистого ветра, надвигающихся сумерек и моей ноши, занятие казалось не самым безопасным. И все же я с настырным упорством сосредоточилась на цели – самом крупном валуне, возвышающемся над остальными и похожем на обелиск. А когда забралась и осмотрелась…

Н-да… Перспектива мне открылась не радостная. Насколько хватало глаз, в три стороны вдаль простиралась все та же холмистая местность, где не было никаких намеков на постройки. С четвертой стороны пейзаж становился разнообразнее – поднятия сближались и заканчивались внушительным горным хребтом, который я, из-за удаленности и неудачного ракурса места посадки, приняла за несколько небольших гор. В общем, идти туда бессмысленно. Обратно не выберусь.

Сползла с камня, выбрала подветренную сторону и разместилась на отдых. Какой бы удобной ни была обувь, а я все равно устала. Ведь почти шесть часов шла без остановок – короткие, глотнуть воды, не в счет. Да и стемнело быстро.

Последнее выглядело странно, ведь местное солнце в белесо-голубом туманном небе так и не появилось. Я не сразу разобралась, что светится сама атмосферная дымка, и потому, когда постепенно она растаяла, наступила ночь, погрузившая окружающий мир в непроницаемый мрак. Даже появившиеся над головой звезды его не смягчали. Видимость оказалась нулевой, как и моя надежда увидеть огни поселений.

Сколько времени это продлится, я не знала, но продолжать путь с риском провалиться в расщелины было опасно. Оставалось ждать. Всматриваться в непривычный рисунок неведомых созвездий и гадать, виден ли тот кусочек космического пространства, где необозримо далеко находится Солнце. Эх, жаль, я не навигатор…

Впрочем, не о чем жалеть. Даже специалист, не имея звездных карт, вряд ли решил бы эту задачу, разве что предположение сделал, с высоким процентом ошибки. Не по силам человеку все запомнить, для того и существует техническая поддержка. А у меня ее нет. Коммуникатор не в счет, по сути, это всего лишь идентификатор, средство связи и органайзер с ограниченным объемом памяти.

Вспомнив о последнем, развернула маленький экран и настроила на экономный режим. Спать не хотелось, а занять себя хоть чем-то нужно. Вот и начала перебирать сохранившиеся записи: напоминания, комментарии, заметки…

«С днем рождения, подружка! Поздравления прими, отмечая двадцать три. Но не стоит забывать, что формально – тридцать пять!

Твоя Ви. 4 ноября 2147 года».

Электронная открытка заиграла радужными переливами, окатила меня приятным перезвоном и рассыпалась цветными искрами. Я ее сохранила, потому что она была последней, полученной от моей названой сестры.

Ви рано потеряла родителей, ей едва годик исполнился, и мы стали для нее приемной семьей. Мне тогда было четыре года, но я, как сейчас, помню зареванную синеглазую малышку, с которой потом играла, училась, ссорилась, мирилась, проказничала. У нас оказалось много общего, и самое главное – увлеченность техникой. Виола, хоть и младше меня, но сумела убедить моих родителей забрать нас из высшей школы в ее почти тринадцать – мои едва шестнадцать, а не в положенные двадцать. Именно благодаря ей мы доучивались дистанционно и проходили учебную практику на корабле моего отца, помогая ему исследовать структуру подпространственных туннелей. И из-за нее попали в первую временную деформацию, которая выбросила нас в другой точке пространства через… два года, в то время как для нас прошел всего месяц! А потом были и другие «ямы», «съевшие» в общей сложности около двенадцати лет, которых мы не заметили. Вот и получается, что и у меня, и у Ви, и у моих родителей официальный возраст не совпадает с биологическим.

Наверное, мы бы и дальше путешествовали вместе, но отец категорически отказался брать ее в очередной полет. Виола осталась на Земле, а мы… Мы еще четыре года провели в космосе. То есть год. Остальные три незаметно исчезли из нашей жизни, принесенные в жертву науке – нашим попыткам на собственной шкуре проверить места расположения временных ям.

«17 марта 2128 года – появились искажения привычных показателей, измеряемых в ходе полета: нестандартно меняется блеск переменных, наблюдается ускорение смещения навигационных светил, нехарактерное для наших скоростей.

19 апреля 2128 года – явления, наблюдаемые в течение месяца, исчезли. Показатели пришли в норму.

20 апреля 2128 года – установлен канал связи с Землей для передачи информации. После автоматической синхронизации с земным временем, выяснилось: сегодня 28 мая 2130 года».

Вот она – первая временная яма. Мы из нее благополучно выбрались, сами того не подозревая.

В Институте Космоса, который принял наше сообщение, едва с ума не сошли. Потребовали всех мыслимых и немыслимых отчетов, данных, координат… Едва не заставили нас вернуться на Землю, но папа все же настоял на продолжении полета, пообещав провести полноценное исследование.

В общем, на родную планету я попала, став уже совсем взрослой. И поняла, что с Землей меня мало что связывает. Дом, в котором я проводила совсем мало времени, потому что во время учебы жила в школьном пансионе, казался чужим. Друзья теперь не были моими ровесниками и давно устроили свою жизнь – мне в ней не было места. Новых серьезных знакомств завести как-то не получилось, хотя я и попыталась.

«31 декабря 2147 года.

Медея, надеюсь на встречу на новогоднем маскараде.

Пират Флинт (с попугаем)».

Я грустно улыбнулась, скользнув пальцем по появившейся голографии улыбчивого парня в смешной шляпе-треуголке, с виртуальной птицей на плече и в идеально пошитом новеньком наряде, который вряд ли могли носить флибустьеры прошлого.

Мое первое приглашение на свидание… Разве я могла его удалить? Ну и пусть закончилось все ничем – кавалера, которого на самом деле звали вовсе и не Флинт, а Георгий, хватило лишь на две недели ухаживаний, даже до поцелуев дело не дошло. Но все равно приятные воспоминания остались.

А вот последующие «любовные послания» я не сохраняла: не нашлось никого, кто заставил бы меня потерять голову. Мне достаточно было пары-тройки встреч, чтобы понять – ничего общего у нас нет. Мама сокрушалась из-за моей привередливости, а папа добродушно усмехался и говорил, что некуда торопиться, все еще впереди…

Почувствовав накатившее раздражение, я погасила экран.

Нет никакого «впереди». Шансы, что экстремальный квест на выживание закончится на Земле, стремятся к нулю. Значит, не будет у меня прогулок под луной, томных вздохов, страстных поцелуев и счастливой семейной жизни.

Поежилась, потому что ставший прохладным ночной ветер начал менять направление и задувать сбоку. Подвинулась, чтобы снова казаться под защитой валуна, привалилась к нему и закрыла глаза.

Наверное, даже задремала, потому что, когда открыла, от ставшего уже привычным резкого хлопка, вокруг было светло. Не солнечно, не ярко, примерно как туманным утром до восхода Солнца.

– Привет, птичка, – поприветствовала усевшееся на соседний камень настырное создание.

В ответ получила приоткрывшийся рот, судорожный взмах передних лапок и пристальный взгляд огромных черно-зеркальных глаз, в отражении которых я даже себя видела.

Со стоном потянулась, только теперь сообразив, что ночь на жесткой поверхности для моего организма даром не прошла. Поднялась, подхватила «мешок» и канистру. Посмотрела на нахохлившуюся птицу-насекомое и вытащила несколько ягод.

– Ешь, – вздохнула, оставляя угощение на плоской поверхности камня.

Еще раз осмотрелась, проверяя, не появилось ли чего нового, и начала спускаться. Направление я выбрала единственно возможное – в обход горного массива. Идти по холмистому плато бессмысленно, заблудиться и потеряться там легче легкого. А горы – хоть какой-то точный ориентир.

Вот только толку от этого «ориентира»… Я упрямо шла, делая лишь небольшие остановки и стойко не обращая внимания на голодное недовольное бурчание желудка, а вздымающиеся вверх пики, уходящие в туманное небо по левую руку от меня, так и не сменились на что-то новое. Как и холмистая местность справа. Растительность на ней то совсем исчезала, то становилась гуще. Иногда мне приходилось продираться через плотные заросли какого-то кустарника, обходить густые сплетения ветвей низкорослых деревьев. А вот тех самых ягод, что набрала в запас, я больше так и не встретила.

Еще одну ночь я провела, свернув к горам и забравшись повыше. Оставаться в низине не хотелось, да и с надеждой увидеть хоть что-то с высоты я не расставалась, пусть даже каждый раз, осматриваясь, видела лишь темнеющую даль. А утром… Утром поняла, что идти дальше не в состоянии. Ноги казались огромными и тяжелыми, мышцы слабыми, во рту пересохло, веки я едва смогла поднять. Воды в канистре осталось пару глотков, но даже после них хотелось лишь лечь обратно на камни и умереть.

И я решилась. Забралась рукой в «мешок», достала горсть ягод и отправила в рот. Нет смысла оттягивать неизбежное, если оно все равно меня ждет. Как и нет смысла доводить себя до полного истощения в случае съедобности инопланетного продукта.

Ягоды оказались на вкус приятными. Сладкими, с легкой, едва ощутимой кислинкой. Внутри не сочными, а, скорее, желеобразными, с похрустывающими на зубах семенами. В общем, вкусными. Что, впрочем, ядовитости вовсе не исключало. Как и привлекательности для моей спутницы, которая, снова громко хлопнув крыльями, приземлилась напротив и уверенной вальяжной походкой направилась ко мне.

– Кажется, теперь ты от меня не отстанешь, – невесело засмеялась я, поднялась и снова опустилась на камни, почувствовав нарастающее головокружение.

Рот наполнился слюной, к горлу подкатила тошнота. Рвоты не было, но сознание подернулось той самой дымкой, что заполняла атмосферу. Я, словно в дурмане, видела, как моя рука, по-прежнему сжимающая ягоды, упала на землю. Пальцы раскрылись, черные горошинки покатились, на радость «птичке», тут же устремившейся к желанной добыче.

Я, едва дыша, наблюдала, как она их неторопливо заглатывает, смакуя каждую и поглядывая на меня с таким выражением, будто точно знает, насколько я беспомощна. И в этот момент короткие покряхтывания, с которыми существо глотало, точно сопровождались бурчанием:

Жадина… Оставила бы ягоды и шла себе дальше… Так нет же, спрятала… Разлеглась… Так, я все съела?

Она огляделась, присела, заглядывая под камень и убеждаясь, что туда ничего не закатилось. Шумно вздохнула и вспорхнула. А я задохнулась, потому что в этот момент какая-то неведомая сила оторвала меня от земли и дернула следом за летящим существом. То есть одновременно с ним. Или же вообще в нем?! Я словно чужими глазами увидела стремительно удаляющиеся камни, себя, лежащую на них, и горы, ставшие стеной на пути.

Разворот. Крен, видимо вызванный потоком воздуха. Холмистая даль, затянутая белесой дымкой. Плавное скольжение над возвышенностями. Тщательное изучение того, что стремительно проносится подо мной, – песка, травы, зарослей. И новая порция ворчания:

Пусто, пусто… Вчера точно здесь было… Кто сожрал? Я ж здеся одна на всю территорию… Может, опять ушастые воры нагрянули? Ходют тут, ходют, мало им своих угодий.

Набор высоты, и горизонт еще сильнее отодвинулся. Открылись новые просторы: мутно-коричневая даль за границей последнего холма, обрыв, а внизу под ним, в обрамлении серой растительности… дома.

Поселение! Невысокие постройки, то ли покрашенные в белый цвет, то ли построенные из белого материала. По форме они напоминали кубики с угловатыми крышами, собранными из стволов выбеленных деревьев. Впрочем, мне, сверху, эти бревна казались соломой, а сами домики – коробками, между которыми петляла желтая дорога, а по ней шли люди. Нет. Рарки. Насколько они похожи на людей, я осознала, лишь когда моя «носительница» опустилась на одну из крыш и деловито осмотрелась.

Рядом с домом обнаружилась небольшая площадка, вымощенная камнем. На ней, вернее, на расстеленной серой ткани неторопливо раскладывала черные ягоды молодая темноволосая девушка с кудрявыми волосами, собранными в низкий хвост. Лица я не видела, но фигура была совершенно человеческая, одетая в темно-коричневую длинную юбку и белую блузку с короткими рукавами.

Кажется, девушка даже напевала что-то, но я слов не разбирала из-за новой порции ворчания:

Так и знала. Ворье на ворье… Настоящее бедствие… Можно подумать, им жрать нечего… А если и нечего, я тут при чем? Что я есть-то буду?

Кыш! Кыш отсюда! Уходи! – спохватилась девушка, заметив гостью. Взмахнула рукой, прогоняя, а потом, видимо посчитав это недостаточным, сдернула со стены еще один кусок ткани и замахала им, чтобы устрашающий маневр выглядел внушительнее.

Толчок, и снова полет. На этот раз прочь от поселения, вдоль обрыва, вверх, снова вниз.

Нахалка. Эгоистка… Та, пришлая, лучше. Завтра снова ее найду, пусть кормит…

Слушая ее, я удивлялась. Полету, в который меня отправили местные ягодки. Складности мыслей на первый взгляд неразумного существа. Внятности слов и отсутствию языкового барьера. Наконец, тому, что лицо девушки, радеющей за сохранность своего труда, выглядело совершенно обычным. Человеческим. В нем не было ни намека на что-то чужеродное.

Может, все это нереально и у меня банальные галлюцинации? Бред голодающего, помноженный на наркотическое действие плодов инопланетных растений?

Сделать с этим я ничего не могла и оставалась пассивным наблюдателем до тех пор, пока… Пока картинка вдруг не стала дергаться, неожиданно меняясь, словно лишившаяся целостности голопленка.

Поляна – гора. Кустики – камни. Серый лист – туманное белесое небо, ставшее совсем светлым.

Последнее задержалось перед глазами надолго. Настолько, что я поморгала, пытаясь его прогнать, и от неожиданности ощущения своего тела, о котором совершенно забыла, дернулась и села.

Голова больше не кружилась, не тошнило, чувство голода притупилось. Не исчезло, но стало менее явным. Да и я себя ощущала уже не такой уставшей. Возможно, питательных веществ в ягодах оказалось достаточно, а, возможно, сил мне придало понимание – цель, к которой я стремилась, не так уж далеко. Просто находится ниже уровня видимости.

Тянуть я не стала. Поднялась, бросив пустую канистру в расщелину между камнями. Забросила на плечи импровизированный мешок, в котором еще оставалось немного ягод. Припомнила картинку, которая привиделась моему внутреннему взору. И направилась перпендикулярно своему прежнему маршруту. Эх, надеюсь, я не заплутаю и поселение на самом деле существует…

Сомнения у меня оставались, очень уж мистическим был эффект моего завтрака. Но я все равно предпочла ему довериться, ведь нет у меня альтернативы. К тому же я прекрасно помнила папины слова: «Не проверишь – не узнаешь…»

Проверять пришлось долго – к обрыву я вышла, уже когда начало темнеть. Зато какое облегчение почувствовала, увидев огни! Вернее, светящуюся дымку, которая словно сползлась к домам и окутала их почти дневным светом.

Удивительное явление. Не менее интригующее, чем ягоды, связывающие сознания тех, кто совместно их дегустировал. Интересно, сколько еще сюрпризов преподнесет… Хм. Я ведь даже не знаю, как планета называется.

Зато теперь появился шанс это выяснить. Только для начала нужно вниз спуститься, не привлекая к себе внимания.

К счастью, сумерки еще не лишили меня возможности осмотреться в поисках тропинки, по которой рарки поднимались на плато, – не зря же «птичка» возмущалась. Да и ягоды они только здесь могли собрать. Наверное, поэтому дорога сыскалась быстро: метрах в двухстах левее места, где я подползла к обрыву, откос был не таким крутым. И на нем отчетливо просматривалась светлая полоса, похожая на серпантин.

При всем моем желании побыстрее оказаться внизу, я все же не торопилась, дождалась, когда темнота начнет поглощать окружающий мир. Лишь после этого начался утомительный спуск.

Шаг. Второй. Держать равновесие. Следить за тем, чтобы подошвы плотно вставали на плотный песок, норовящий сползти под действием силы тяжести. Дышать равномерно. Внимательно смотреть под ноги. Не пропустить поворот. Присесть, передохнуть. Новый виток…

Я потеряла счет времени, забыла о мыслях, ощущениях, обо всем, что могло отвлечь и лишить меня жизни, когда цель так близка! Ступив на траву, растущую внизу, вздохнула с облегчением, едва ли не бегом бросаясь к светлому пятну, окружающему постройки.

Добралась!

Радостная эйфория все же не до такой степени завладела мной, чтобы напрочь лишить осторожности. Бежала я отнюдь не на открытое пространство, где меня могли заметить, а в обход крайнего дома, чтобы спрятаться в его тени и растущих рядом кустах. Я ведь понимала – нельзя свое присутствие афишировать. По крайней мере, до тех пор, пока не станет ясно, как действовать дальше.

Маскируясь среди веточек, дождалась, когда стихнет неразборчивый гомон, доносившийся до меня гулом и выкриками. Подобралась ближе к дому и, прильнув к горизонтальной щели, выполняющей функции окна, с любопытством принялась рассматривать внутреннее убранство дома.

Внутри, как и снаружи, все было лаконично, просто и без излишеств. Светлые бледно-зеленые стены со штрихами более темных тонов. Полки с какой-то утварью – не то посуда, не то инструменты. Лестница, ведущая на второй этаж, – с глубокими ступенями, но узкая сама по себе. Покрытый желтой скатертью стол, за которым вполоборота ко мне сидит пожилой мужчина и, набирая ложкой из тарелки, задумчиво вкушает нечто густое, оранжевое…

Провокационного зрелища мой желудок не вынес. Жалобно застонал, забурчал, напоминая о насущных потребностях. Однако я его порыв не одобрила. Да, я почти уверена, что пища будет для меня съедобна, но вот как ее незаметно добыть?

Сглотнув слюну, продолжила смотреть, подмечая детали.

Мужчина русоволосый, с сединой на коротко остриженных висках, однако сзади сплетена тонкая косичка. Рубашка на нем простого кроя, объемная, с широкими рукавами. Штаны не менее бесформенные, темные. Лицо морщинистое, уставшее, осунувшееся, глаза полуприкрыты веками. Он даже жует, едва-едва двигая челюстями, то и дело опуская и вздергивая голову. Засыпает, видимо.

В один прекрасный момент его голова настолько сильно склонилась, что он завалился вбок и уронил ложку, испачкав скатерть. Мне не слышно, но несомненно выругался, тяжело поднялся, посмотрел на стол, вяло махнул рукой и направился к лестнице. Я же, приоткрыв от удивления рот, следила вовсе не за грузной походкой и не за тем, как пригибаются под его весом ступени, мои глаза не могли оторваться от… ушей. Они у него были заостренные!

Так вот, почему местное птиценасекомое назвало их «ушастыми»! У девушки я из-за объемных, кудрявых волос этого не заметила.

Наконец ступни, обутые в массивную обувь, исчезли из видимости. Свет погас и, кажется, даже вокруг меня стало темнее – дымка тускнела на глазах.

Почувствовав неприятный холодок, пробежавший по спине, я обернулась, всматриваясь в ночной мрак. Ничего не заметила, но воображение услужливо нарисовало инопланетных чудищ, готовых накинуться и сожрать неосторожную землянку.

Отступила, скользнула по стене рукой и заглянула за угол. Никого не обнаружив, продолжила идти вдоль дома, неосознанно прижимаясь к нему. Наверное, именно поэтому нащупала внешне ничем не привлекающую внимание, но приоткрывшуюся даже от легкого нажима дверь.

Приглашением я пренебрегать не стала. Раз дом не запирается, почему бы этим не воспользоваться? Тем более я похищать ничего не буду. Только ложку каши съем. Две. Четыре. Ладно, всю съем. Надеюсь, хозяин утром не вспомнит, что он не проявил такого завидного аппетита. Как и не обратит внимания, что воды в кувшине, стоявшем на столе у окна, тоже стало меньше.

Насытившись, я себя совсем иначе ощущать начала. Увереннее, спокойнее, оптимистичнее. Хотя и понимала – решение временное. Это сегодня мне повезло, а дальше? Где гарантия, что снова получится добыть еду? В общем, надо что-то придумать.

Надо. Вот только мозг, ошалевший от ударной дозы питательных веществ, мыслить в правильном направлении отказывался напрочь. Чувство сытости расслабляло. Не стой я сейчас на ногах, точно бы задремала, как хозяин дома. Хотелось сесть, а еще лучше лечь. Желательно на что-то мягкое. И уснуть, само собой.

На страницу:
2 из 8