Панацея стратегическая

–Ну и вот, – продолжил Кузьма – день то шли, а ночью никого не было, на следующее утро даже из города народ попер, только радуги уже не было. Заскучала одна ночью и спряталась. Мы с Лехой походили конечно, поискали, но ни хрена мы не нашли. Не видим и все!

– Слушай, – спросил Алексей – Ты на этого армяна настроить сможешь? А то неудобно получится, коньяк взяли, а ничего не сделали!

– Не знаю – честно признался я – Но, по крайней мере, попробую.

Кузьма зыркнул на меня недобрым взглядом – Коньяк пил, морда протокольная?

– Ну пил – вынужденно согласился я. Не отрицать же очевидное, бутылка на столе стоит.

– Тогда отрабатывай!!

– Да ладно, ладно.

– Ну, тогда за успех безнадежного дела – провозгласил Кузьма и чокнувшись, опрокинул стопку в свою пасть. Карина рассмеялась.

– Похоже, у вас есть какой-то план, господа, не ознакомите? А то куда– то поедем, зачем?

Слово взял Алексей

– Все просто. Как только народ на улице узнает, что ты здесь, сразу же начнут скрестись в двери. И просить. Я тебя знаю, ты начнешь выворачиваться наизнанку, стараясь помочь, но! Да восхода солнца, ты просто ноль, так?

– Так – я опять вынужден согласится.

– Сейчас день. Спокойно дожить до завтра можно только у Кузьмы в деревне, здесь не дадут. Поэтому, едем к нему, спокойно спим, с рассветом достаешь радугу на острове и народ пойдет! Перевоз обеспечат мужики, они всю неделю лодки готовят, даже весельные.

Прикидывают, сколько на перевозе заработают! Все понятно?

– Абсолютно!

– Тогда собираемся, машина у подъезда ждет, я у соседа "Соболя" взял, все сразу влезем!

Супруга быстро собрала сумки с необходимым, по её мнению барахлом, и одев детей, стали спускаться по лестнице, сопровождаемые Кузьмой.

Мы с Алексеем закрыли дверь и пошли арьергардом.

У подъезда, молоденькая женщина качала на руках ребенка.

Увидев мою семью, она отрешенно кивнула им в знак приветствия, скользнув по мне безразличным взглядом.

Похоже, их уже все знали. Все бы прошло по плану, если бы Алешка вдруг не закричал из салона – Папа, иди скорей, я тебе место у окна занял!

Женщина замерла, перевела на меня тоскливый взгляд, который вдруг взорвался отчаянной надеждой и кинулась ко мне – Пожалуйста, помогите моему сыну!

– Если смогу, конечно помогу!

– У него патология сердца, врачи ничего сделать не могут, помогите!

– Хорошо, завтра, как рассветет, я помогу, но завтра, сегодня ни как!

У женщины затряслись губы – Помогите сейчас, пожалуйста!

Сережа уже умирает, он до завтра не доживет, я боялась, я молилась, что бы он дожил до вас, ПОМОГИ!!!

Алексей вздохнул. Из машины вылез Кузьма и с решительным видом направился ко мне. Из салона выглянула супруга. Я растерянно развел руками – Сегодня не получится!

Женщина вдруг рухнула передо мной на колени, протягивая синюшного ребенка – ПОЖАЛУЙСТА!!!

Отчаянный вопль наотмашь хлестнул по моей душе. Больно. Очень.

Красивые женские коленки, разбитые о щербатый асфальт, окрасились красным. Алексей резко отвернулся. Всхлипнула жена.

К нам начал быстро стекаться народ.

Меня затрясло, чудовищное бешенство неизвестно на что наполнило по самое горло. В чем виноват этот ребенок? В ЧЕМ он виноват?

– Встань! – рявкнул я. Женщина вздрогнула.

–. Ты – МАТЬ! Ты можешь стоять на коленях только перед богом!

И не перед кем больше! Только ты можешь то, что может только Господь – дать жизнь! Это перед тобой должны стоять на коленях!

Весь мир должен стоять! Только ты даешь миру жизнь!

– Я дала жизнь – прошептала женщина – помоги сохранить её, прошу!

И безнадежно заплакала, опустив голову. Ребенок слабо зашевелился.

– Я помогу! Или сдохну! Пойдем!

– Андрей! – с тревогой позвала жена.

– Ждите в машине! – отрезал я.

– Андрюха, что ты можешь сделать – Алексей пытался меня остановить.

– Не знаю! Отстань! Я поднял женщину на ноги – Пойдем.

Да какая она женщина! Совсем девчонка, года двадцать два, не больше.

Что я могу сделать? Попробую достать радугу прямо здесь, лопну, сдохну, но достану! Здесь такая же земля, как и на острове.

Лишь бы её упросить выйти, раду – радунюшку. Я … попробую, я сделаю ЭТО!!

Кузьма, скрипнувший зубами у меня за спиной, быстро вырвался вперед, ледоколом прокладывая мне путь в толпе. Девчонка торопилась за мной.

Я на ходу скинул ботинки. Будем попробовать.

Тщательно слушая землю босыми ногами, я почти обошел двор по периметру, когда ощутил легкое знакомое пощипывание. Сделав пару кругов вокруг этого места, нашел центр. Есть! Половина сделана.

Теперь самое трудное. Юрка с Алексеем быстро очистил небольшую площадку от народа. Девчонка постоянно держалась рядом со мной, словно перепуганный щенок, наконец то нашедший своего хозяина и непрерывно что то шептала, с тревогой глядя то на меня, то на дитя.

Высмотрев в глубине земли переплетение сети (глубоко, еле видно), я осторожненько зацепил и потянул самую яркую нить.

Все повторилось как на острове. Приближаясь к поверхности, нить проскальзывала свозь пальцы и уходила обратно в землю. Я повторял, вновь и вновь. Я старался. Я очень старался. Опустился на колени и пробовал заново. Много раз. Не получается! Подняв голову, увидел молча плачущую мать, и её окровавленные колени. Собравшаяся толпа молчала и в этом молчании медленно тонула надежда многих.

Вот тут меня осенило! Не знаю, что мной двигало, но я встал и не задумываясь, скинул куртку, оставшись в футболке.

Шагнул к бетонному столбу, на котором находился единственный на весь двор фонарь. Вокруг слоем лежало битое стекло – об него пацанва била бутылки, развлекаясь. Выбрал осколок почище, вытер его о штанину и вернувшись, полоснул себя по вздувшимся венам левой руки. Толпа вскрикнула. Кровь брызнула струей.

Ко мне шагнул Кузьма с Лехой, явно решив силой удержать от самоубийства силой. Я остановил их выставленной ладонью.

Они встали, напружинившись, как перед броском. Пока они думали, я быстро резанул правую руку. Кровь освобождено полилась на землю.

– Ты что творишь, придурок – взревел Кузьма, одновременно с Лехой шагнув ко мне, растопырив свои лапы.

– СТОЯТЬ !! – я рявкнул так, что сам испугался. Друзья замерли.

– Что бы взять, надо дать! – я стал поливать землю своей кровью. Боли не было. Онемело только.

Когда натекла видимая лужица, я встал на колени, ободряюще улыбнулся потрясенной девчушке и не глядя, потянул нить.

Легко выйдя на поверхность, радуга на мгновение окрасилась багровым цветом и стала сама расти вверх. Поднявшись на высоту человеческого роста, она коснулась моих рук, нежно и ласково. Кровь остановилась сразу, резаные раны схватились быстро твердеющей коростой.

И победно заструилась радужными цветами, с каждой секундой набирая силу! Я со вздохом поднялся. Получилось! Ко мне подскочил Кузьма – Собака бешеная – прошипел он и хрястнул меня в ухо.

В голове зазвенело. Ходить мне с малиновым лопухом!

Меня загородил Алексей, оттерев перепуганного Кузьму в сторону.

Я поманил к себе отчаявшуюся мать. Когда она подошла, я легонько подтолкнул её к радуге. Не колеблясь ни секунды, она шагнула в переливающуюся арку, прижимая к себе ребенка.

Полыхнуло необычно ярко и долго. Это если сравнивать с обычной вспышкой радуги. Здесь была одна на двоих – на мать и дитя.

С той стороны вышла красивая молодая женщина, высматривающая в своего сына. Совсем не похожая на ту, стоявшую на грани…

Ребенок зашевелился, хватая воздух маленькими ручками, завозился, пытаясь освободится от стиснувшей его пеленки и требовательно закряхтел, дергая мамкину грудь.

Нисколько не стыдясь, женщина расстегнула кофточку, освобождая налитую грудь и дала её сыну. Тот аппетитно зачмокал, ухватив титьку ручонками. Убедившись, что с ребенком все в полном порядке, она мягко ступая, подошла ко мне. Глядя прямо мне в глаза, она плавно опустилась на колени и склонила голову – СПАСИБО !

Мужики из толпы вдруг заинтересовались облаками, прикрыв глаза рукой, женщины откровенно плакали.

Сказано было негромко, но это "спасибо" было наполнено такой силой, что озноб пробежал по спине. И опять плюхнулась на свои многострадальные коленки! Ну что ты будешь делать!

Кузьма с Алексеем стыдливо отвернулись. Кузьма принялся выстраивать очередь. Я погладил девчушку-мать по голове

– Я что тебе говорил про колени?

Она подняла голову – Я помню! Только перед богом! И улыбнулась светлее дня, легко и беззаботно.

Я закашлялся. Это … Как?

Ребенок, не отрываясь от груди, скосил на меня глазенки, убедившись, что я нисколько не интересней мамкиной титьки, снова зачмокал.

Подошла Карина с мокрыми глазами, грозно и многообещающе посмотрела на меня, подняла женщину за плечи и повела к скамейке у подъезда. Та безропотно пошла за супругой.

Мне было хорошо. Я был переполнен этим "хорошо" как мыльный пузырь воздухом. Я был иррационально счастлив… Не зря жил.

Алексей стал изучать мои коросты на руках. Кузьма выстроив очередь, грозным медвежьим рыком диктовал условия прохода :– Значит так! Проходят только русские люди! Не важно, чукча или узбек – главное, что бы душа была Русская! Те, кто в России родился и живет!

Сначала пропускаем женщин и детей! После прохождения сразу отходите в сторону, не создавайте пробку, все ЯСНО ?

Толпа отозвалась невнятным гулом.

– Те кто могут – продолжал он – Помогайте другим! Повернувшись к радуге, он по наполеоновски взмахнул рукой – ПОШЛИ!

Нет ничего прекрасней для меня

Чем мать, кормящая дитя

и лепет крохотного чуда

есть благодарность для тебя

Глава 2.

Супруга, буксирующая меня за руку к подъезду, напоминала атакующий танк. Алексей, стоявший у неё на пути, брызнул в сторону и бесследно растворился в толпе. Умный человек.

Кузьма сочувственно сопел мне в след, но вмешаться не рискнул. Опыт!

– Карина, ты его не очень сильно – с полным пониманием посоветовала соседка, баба Тамара, стоявшая возле машины – А то убьешь сгоряча!

Толпа со смешками распадалась перед ней до самого подъезда, где наши потомки вылезли из машины при виде нас.

– Мам, когда поедем? – Алешка весь извертелся в машине, ожидая вожделенного путешествия в деревню. Тая с Алиной синхронно кивнули, подтверждая вопрос младшего.

– Пока погуляйте во дворе – приказала жена таким тоном, что никто не стал ни возражать, ни спрашивать. Умные у меня дети.

Состояние супруги, почти истерическое, меня несколько напрягало…

– Карина, ну чего ты завелась, все ведь нормально – забормотал я, когда меня зашвырнули в квартиру – Все хор…

Бабах – первая пощечина прозвучала как выстрел и пришлась в ухо, которое после плюхи Кузьмы напоминало раздавленный помидор. Ай! Да Ёе… Нет, что бы в лоб!

– Все хорошо? – взвизгнула она – А обо мне ты подумал, когда руки себе резал? А о детях подумал? Удары посыпались так, что увернуться не было никакой возможности, я просто закрылся. Пусть выпустит пар…

– Ты о чем думал, когда вены себе пластал, а? – очередной шлепок опять попал в расплющенное ухо. Да что такое, они с Кузьмой сговорились, что ли? Ураган по имени "Карина" буйствовал минут восемь. Какая выносливость ! Раньше, если бы хватило минуты на три, уже хорошо. Время от времени я подавал голос, бормоча про то, как все на свете хорош… Ай, блин, опять в ухо!

Я опустился на пол, принимая удары судьбы. Так удобнее, да и мотает не сильно. Лишь бы под руку ничего не попалось. Не, сколько энергии!

Это надо использовать!

В конце концов, ураган ожидаемо пролился дождем – жена просто разревелась.

Уловив этот момент, я прямо с пола, обнял её за бедра, прислонившись больным ухом к животику супруги. Авось полегчает!

– Скотина ты безрогая – вынесла она окончательный вердикт сквозь слезы.

– Это утешает – вздохнул я, поглаживая любимую по… ну, скажем, по спинке.

– Что тебя утешает?

– Что безрогая – объяснил я – Внушает надежды!

– Дурак – хихикнула жена, попытавшись пнуть меня коленом.

Но я был начеку и прижался сильнее. Так, кризис пройден, пора действовать. Подняв милую на руки, я понес её в спальню. Пока дети гуляют....

Оторвал нас друг от друга бзяк звонка в двери. Разрумянившаяся жена спряталась в ванной, прихватив ворох одежды. Я впрыгнул в джинсы и футболку секунд за пятнадцать. Армейский опыт. Ну и житейский…

На пороге стоял горбоносый субъект кавказкой национальности.

– Алексей сказал где ты живешь – объяснил он свое появление, причем без всякого акцента.

– Спасибо брат, я тебе должен – одной рукой он сунул мне пузатый, булькнувший пакет, другой преподнес огромный букет роз

– Твоей уважаемой супруге – добавил он и всхрипнул горлом.

Развернувшись, он почти кинулся вниз по лестнице. Уже спустившись, он обернулся и глухо сказал – Когда понадобится, скажи, все сделаю!

Это же "коньячный" армян! Я его на базаре видел не один раз, давно.

Значит, осел здесь и стал русским. Иначе бы просил провести под радугу, но не стал. Прошел сам, с женой. Правильно говорят – русский, это не национальность, это состояние души. Я тоже по отцу, царство ему небесное, кавказец – талыш! Раньше даже не знал, что такая национальность есть. А так – русский.

Здесь родился, дай бог, здесь и помру.

Пока раздумывал, жена вышла из ванны, довольная и посвежевшая.

Угодил, значит.

Ой – выплеснула она восторг при виде роз – Какой красивый букет! Это мне?

– А если я скажу, что это мне, ты сразу поверишь?

– Клоун, когда ты только повзрослеешь – устало сказала супруга, вдыхая аромат роз – Так откуда и кому?

– Тебе, от твоего тайного поклонника, увидев тебя, он был сражен твоей небесной красотой, и тайно пал к моим ногам!

Поэтому, как и положено в таких случаях, тело павшего было предано земле и забвению (закопал на помойке), а букет перешел в твое владение по воле почившего!

– Трепло – фыркнула супруга, и тут озаботилась – Их же в воду поставить надо! Умчалась на кухню, где загремела посудой. Уже забыла, о чем спрашивала.

– А ты мне таких букетов не дарил – укорила она оттуда.

– На какие шиши я тебе подарю букет, если ты все деньги у меня ты

просто отнимаешь? А такой букет на пол зарплаты тянет!

Жена предпочла этого не услышать, и забренчала громче.

– Ты куда? – мгновенно среагировала она, уловив лязг дверного замка.

– Схожу ботинки заберу, пока они сами не ушли – это был хороший повод слинять из дома.

– Вернись! Никто твои ботинки пальцем не тронет, не надейся! Будешь еще меня позорить своим красным ухом! Сама заберу. Сам будешь дома сидеть, пока твой флаг не станет опять ухом.

– Тогда намажь чем ни будь, что ли, иначе ждать придётся до морковкина заговенья!

Супруга наконец-то выплыла из кухни – Значит так, мы поехали в деревню к Светлане, ухо тебе намажет или что там надо, Валя, я попрошу, а ты будешь сидеть дома!

– А как же…

– Ты будешь сидеть дома!! – с нажимом сказала она.

Я уловил нотки приближающейся истерики – Все, молчу, молчу, дурак, правильно?

– Вот именно! Позвони Алексею, пусть нас на берег отвезет – распорядилась она. И сходи руки отмой, все в кровищи, смотреть страшно! Вот блин, до того нормально было!

Позвонил, и пошел мыть руки.

Когда вышел, жена уже ушла. Дверь была закрыта.

Черт, ветровку с ключами тоже бросил на улице. Как теперь выйти?

Ладно, позвоню Кузьме, пусть прихватит на обратном пути.

Телефона на привычном месте не оказалось. Вот коза вредная!

Все предусмотрела! Это что получается, мне не выйти и ко мне никто не войдет? Как маленького ребенка заперли! Что делать?

На кухонном столе обнаружил лаконичную записку – "Читай книжки"

Ф-ффр!!! Супер вредина! Пока раздумывал, не спуститься ли мне на улицу через балкон, лязгнул замок. Вернулась! Но это оказалась Валентина. Значит, ключи у неё оказались. Это хорошо.

– Бестолочь ты, Андрей батькович – сразу поставила она диагноз – Это надо же додуматься, руки резать! Я скромно промолчал. Не объяснить…

– Давай, показывай свои руки! Валентина работала в больнице регистратором и потому считалась в наших семьях признанным медицинским экспертом. С мелочами типа порезов и ангины, она справлялась сама.

– Да не руки, ухо Во! – я продемонстрировал свой семафор.

– Руки говорю, показывай – прикрикнула она. Я молча подчинился.

Нажалуется жене, потом греха не оберешься…

– Гм, действительно ничего нет – сказала она после минутного осмотра

– Ты в каком месте резал?

Я показал. Черт возьми, даже шрамов нет!

– Интересно так! – задумчиво произнесла Валентина, поскоблив ярко накрашенным ногтем мои вены – Ну, давай свое ухо.

Валентина густо напачкала ухо какой-то дрянью, вонючей до невозможности, обмотав сверху бинтом, завязав его на макушке кокетливым бантиком. Пожелала мне скорейшего выздоровления и выпорхнула за дверь. Замок провернулся на два оборота.

Да что за черт!

– А ключи? – крикнул я в замочную скважину.

В ответ смех и женские каблучки простучали вниз по лестнице.

Это черт знает что такое! Как несмышленыша! И пожаловаться не кому!

Если только самому себе. Из зеркала на меня глянул мультяшный Бармалей с солидным флюсом, обмотанным толстым слоем бинта.

М-да, у Валентины отменное чувство юмора!

Срезав ножом повязку, пучком смятого бинта протер ухо. Помогло мало, от уха несло, как от шпалы, пропитанной креозотом. Узнаю чуткое пожелание супруги. А Валентина рада стараться! Совсем бабы озверели. Пометавшись по комнате, я уже совсем было собрался лезть через балкон, остановила меня только мысль о возвращении.

Ночлег в принципе, я бы нашел и весьма комфортный, только вот

проверять утверждение жены, о том, что она теперь всегда знает, кто, где и с кем, мне не очень хотелось. Тем более, что я ей поверил.

Дверь вдруг опять лязгнула замком. Не понял!

В дверном проеме нарисовались два медведя, довольные, словно пасеку разорили.

– Что, узник хрущевки, подземный ход рыть еще не начал? – с порога подначил меня Алексей, держа на весу мою ветровку, с завязанными рукавами. Рукава были толстые.

– Пожалела тебя жена, вернула и ключи и ботинки и телефон – прогудел Кузьма, булькая огромным пакетом, держа в другой руке вышеупомянутые предметы.

– Разрешили тебе относительную свободу, под нашим наблюдением -добавил Алексей и сунул мне ветровку с растопыренными рукавами, и сразу предупредил все мои вопросы – О делах потом! И тут же заводил носом – Чем это так несет? Как кошка сдохла!

– У своей жены поинтересуйся, чем она мне ухо намазала – я показал источник зловония.

– Ага, вот почему они шептались и хихикали! – Кузьма довольно заржал.

Потом щелкнул по уху и безапелляционно заявил – Заживет! Подсохнет и отвалится!

– Вы чего туда напихали? – спросил я, щупая чем-то туго набитые рукава.

– Сам разбирайся – отмахнулся друг и раздевшись, вместе с Кузьмой прошел в комнату.

– Андрюха, где у тебя стаканЫ? – Кузьма вовсю гремел посудой.

– А я знаю? Все время жена доставала откуда то, а вне дома мы и без них обходились – крикнул я, вытаскивая из рукава… тугой ворох смятых денежных купюр. Потопал в комнату, держа улики перед собой.

– Это что? – сунул я под нос Алексея бумажный ком.

– Леха с сочувствием посмотрел на меня – Слышь, Юрман, этому балбесу надо срочно налить, у него даже спинной мозг отключился! Не узнает свой гонорар!

– А он у него вообще был? – Юрка вставил мне в руку полный стакан коньяка – Пей, бестолочь!

Я машинально махнул и занюхал кулаком.

– Варвар – Кузьма щелкнул меня в лоб – Такой коньяк пакшей своей занюхать! Не на рыбалке водку пьешь!

– Отвянь – отклонился я – Ты посмотри сколько тут, гонорар!

Я потряс ветровку, держа её за рукава, вывалилось примерно килограмма полтора разноцветных бумажек. Даже пятихатки были.

– Ну и че? – хмыкнул Алексей – Ты еще в ботинках своих не смотрел.

– И там тоже? Я бросился в прихожую. Ботинки были набиты деньгами по самую шнуровку. Ни хрена себе!

Вернулся в комнату с ботинками.

– Ты свои вонючие галоши еще на стол поставь – заворчал Кузьма – убирай, не порти аппетит! Хотя по сравнению с твоим ухом…

Вытряс из ботинок еще с килограмм денег, швырнул обувь в коридор.

Весь пол был засыпан разлетевшимися бумажками.

– Как делить будем, пополам или по-братски? – Я вопросительно посмотрел на друзей.

– Никак – пробурчал Кузьма – это все твое. Заработал! Я как вспомню, как ты по венам полоснул, до сих пор ёжики по спине бегут. Он передернулся.

– Ты дурак вольтанутый, подумал, что бы было, если радугу не достал? – Алексей выразительно постучал себя по лбу.

– Ну че вы наезжаете? Обошлось и ладно! Я мысленно перекрестился.

– А по поводу "все мое" – напоминаю, что если бы Кузьма тогда на острове не заорал про кабель, ничего бы не было! НИЧЕГО!

– Все равно бы достал радугу, только позже – усомнился Алексей.

– Не факт! Слишком многое совпало, и вообще, история не знает сослагательного направления!

– Наклонения – поправил Алексей.

– Да нет, именно направления, не завопил бы тогда Юрка, не взошло бы тогда солнце, короче, история бы сейчас направлялась по другому пути!

Так что делим, или я их в окно…

– Я тебя сейчас в окно – зарычал Кузьма, мгновенно налившись свекольным цветом – Тут столько, можно трактор купить!

– Брек! – Леха осадил нас обоих – О делах потом, мы пить будем или микрофонить?

Я запинал деньги за диван и подсел к богато украшенному столу.

Украшен он был, в основном бутылками с армянскими буквами в количестве шести штук.

И стаканами. Из закуски Кузьма достал из кармана две замызганные

карамельки. Как их делить будем? Сосать по очереди?

– Не обожремся? – я показал на сладкую парочку.

– А на меня чего вылупился? – возмутился Юрка – У тебя в кастрюлях только рисовая каша на плите и творог в холодильнике. Даже хлеба нет!

– Минуту! Утром была уха и жареная картошка! Сейчас поищу.

– Ну нашел хоть че ни будь? – крикнул Кузьма, после десятиминутных поисков. – Коньяк нагревается!

– Ухи нет, картошки нет, в шкафу есть макароны, пшенка, гречка, овес, спагетти и банка зеленого горошка! – перечислил я, войдя в комнату

– Даже лимона и того нет!

– Все сожрал, проглот – констатировал Кузьма.

– Алексей скептически покачал головой – Зеленый горошек с коньяком плохо сочетается, вы не находите, господа?

– Вообще ничего нет? – мрачно спросил Кузьма.

– Ну еще весь коридор завален капустой, картошкой, луком и прочим подобным.

– Нищета! – взвел глаза к небу Юрка, вы пнул из-под стола залетевшую пятитысячную купюру – Топай в магазин, мы пока картошки нажарим.

– Почему я? Я вообще – то больной – и продемонстрировал свое ухо.

– Сейчас я тебя вылечу – пообещал Кузьма, вставая со стула.

– Стоп! – я выставил вперед ладони – с кем пить будешь после лечения?

– А вот с Лехой и выпьем, за твое здоровье – Кузьма двинулся ко мне.

– Спокойно, вспомнил! армян приходил! Я бросился в коридор.

Вернувшись с пакетом, я вытряс его содержимое прямо на стол.

Сначала выпала антикварного вида пузатая бутылка,

напоминающая кувшин без ручки и много всякой всячины – виноград, персики, остро пахнущее вяленое мясо и какая то домашняя колбаса.

– Ну вот – радостно осклабился Кузьма – что значит правильное стимулирование, сразу все нашел!

Выпили, закусили, чем армян послал и повторили раз пять.

– Скажи тост – потребовал Кузьма, понюхав горлышко антикварной бутылки – Грех такую редкость молча пить!

– Тост – послушно сказал я и потянулся к наполненному стакану.

В голове празднично зашумело.

– Брысь – Кузьма ударом припечатал мою руку к столу – Говори!

– Ну ладно – я растер онемевшие пальцы – Значит так, выпьем за лучшую половину человечества!

– За женщин пьем стоя – дал вводную Леха.

– Мы что, женщины? – удивился я. Как то не похожи – я потряс ладонями воображаемые груди.

– Ты же сказал, за лучшую половину – прищурился Кузьма

– Остолопы! Лучшая половина – это мы! А женщины – это украшение лучшей половины! Что тут непонятно?

– Если мы лучшая половина – медленно сказал Алексей – Женщины – это украшение лучшей половины, то куда делась вторая половина человечества?

– Вторая половина является украшением первой! Соображать надо!

– Лучше бы ты молчал, философ – Кузьма задумчиво почесал нос – Завернешь белиберду, потом день лоб морщить!

– Не тост, а загадка! – согласился Алексей – Выпьем за восстановление мозгов, не буду говорить чьих! Пусть будет загадкой!

Выпили, разом вгрызлись в домашнюю колбасу. Кузьма укусил мясо, кажется бастурма называется, жеванул раз, другой, и выкатив глаза на щеки, стал бурно дышать широко открытым ртом.