Черная дыра

– Нет, брат. Нам надо ехать на склад, Ерла сказал.

– Кому нам?

– Нам двоим, пока Ерла не приедет. Ерла сказал.

– Скажи ему, у меня дела.

Бауржан какое-то время еще слонялся по коридорам больницы, временами заглядывая в палату, в надежде, что Руслан все же поедет с ним, а затем исчез. Все то время, что Руслан находился в палате своего друга, врачи ненавязчиво пытались его оттуда прогнать, всем своим видом показывая, как он мешает оказывать пациенту медицинские услуги. Самат дважды засыпал под воздействием лекарств, и тогда Руслан задумчиво ходил по комнате, то ненадолго задерживаясь у окна, то подходя к двери. Спустя короткое время Самат вновь приходил в себя, и они продолжали беседовать на отстраненные темы, вспоминали забавные моменты из жизни и обсуждали многочисленных девушек, которые, благодаря его какой-то внутренней харизме, целыми отрядами влюблялись в Самата. Внешне он казался самым обычным парнем, к тому же невысокого роста, но какая-то черта, а может и несколько черт, заметные лишь представительницам слабого пола, заставляли их после первого же свидания засорять его телефон сообщениями с недвусмысленным содержанием. Самат буквально купался в море женского внимания и нежности, и казалось, что каждая покоренная девушка делала его внутреннюю привлекательность еще более очевидной для своих соперниц. В любое время суток и в любом месте Самат мог рассказать столько правдивых истории о женщинах, сколько иные не накопят и за всю свою жизнь. Когда заходили медсестры в светло-синих халатах, неся с собой все новые и новые препараты, Руслан и Самат заговорщицки переглядывались, и не было никакого сомнения, что даже с таким обезображенным синяками и ссадинами лицом, Самату вполне под силу закадрить одну из них. В конце концов, спустя незаметно пролетевшие для Руслана три часа, в палату вошел доктор с самым что ни есть докторским лицом, чтобы сказать, что Самату нужен покой и к тому же посторонние мешают медсестрам проводить все необходимые процедуры. После этого Руслану не оставалось ничего иного, кроме как уйти. Попрощавшись с Саматом, он вышел на улицу в четвертом часу дня, взял такси и направился в самую далекую окраину города. Заплатив таксисту, у которого не нашлось сдачи, сумму, равную двум поездкам, Руслан вышел из машины и оказался перед огромным, изрядно потрепанным зданием, с показавшейся старомодной надписью на ядовито-желтой вывеске «МАШИНЫ У ДИАСА». Его встретил заикавшийся старик, то ли работавший охранником, сторожившим большой демонстрационный зал под открытым небом, в котором были выставлены новые и старые автомобили на продажу, то ли продавцом, но явно, не самим Диасом. С его помощью Руслан не без труда отыскал нужного ему человека, имя которого нашептал Самат, и устало опустился на стул в его, несоразмерно величине здания, крохотном кабинете.

– Самат сказал, что ты можешь подогнать мне машину на один вечер, – сказал Руслан, закурив сигарету, которая, как посчитал он, не убавит свежести в и без того задымленном кабинете.

– Слыхал, потрепали Сэма изрядно, – Диас последовал примеру Руслана, чиркая спичками перед сигаретой, зажатой между желтыми зубами.

– Слухи быстро распространяются, – многозначительно ответил Руслан, глядя, как собеседник швырнул куда-то под стол третью погасшую спичку, так и не раскурившую ему сигарету.

Внешность Диаса не выдавала его возраста, но Руслан предположил, что ему как минимум лет пятьдесят. Его загорелое лицо за многие годы работы на улице впитало в себя безжалостные солнечные лучи, копоть и, как почему-то решил Руслан, сажу от выхлопа автомобилей. Диас все время щурился и морщился так, будто ему в лицо светили прожектором, и от этого, возможно, казался себе еще более серьезным человеком. Когда он говорил, это выражение усиливалось, и глубокие морщины начинали бороздить его лицо, создавая причудливые узоры на лбу, вокруг губ и в уголках глаз.

– Попал к копам – пиши пропало, – с нескрываемым удовольствием, глубоко затянувшись, сказал Диас. – Сначала попадаешь, а потом уже задним числом становишься виноватым во всех смертных грехах. Ты убил Гитлера, ты разжег вторую мировую, и куча еще всякого дерьма.

– Читаешь мои мысли, – Руслан даже указал пальцем на Диаса, словно тот мог подумать, что Руслан говорит о ком-то другом.

– Жизнь без полиции была бы куда лучше для всех. Проклятые убийцы. Знаешь, кто их крестный отец? А?

Руслан отрицательно помотал головой, поняв, что пока Диас не дождется ответа, не продолжит свою болтовню.

– Закон их Крестный отец. Долбаный Дон, оправдывающий каждое их действие против нас, простых смертных. Чернь бесправна.

Руслан затянулся и посмотрел в окно. Сквозь стекло в сплошных разводах, со второго этажа открывался вид на стоянку, будку, в которой сидел встретивший Руслана старик и на пустую дорогу в город через заросшие бурьяном пустыри и некогда оживленную промышленную зону, от которой теперь осталось лишь несколько заброшенных здании с зияющими черными дырами вместо окон.

– Упразднить все контролирующие органы к чертям собачьим и тогда мы заживем нормально.

– Ты дашь мне машину? – решил Руслан сразу перейти к делу, так как рассуждения Диаса грозили затянуться. – У меня мало времени, но в следующий раз мы обязательно поговорим об этом, – добавил он, почувствовав себя неловко за столь прямолинейный переход к главному вопросу.

Диас замолчал, глядя на собеседника так, будто он забыл для чего Руслан приехал.

– Мне нужна лучшая машина, которая у тебя есть.

– Одна из тех, что любит брать Сэм? – Диас подался вперед, словно пытаясь разглядеть ответ в глазах Руслана.

– Покажи мне, что у тебя есть и определимся.

– Альбом за тобой, выбирай. В наличии есть все, кроме Линкольна. Вчера два молодчика решили почувствовать себя гринго-героями и арендовали до понедельника.

Руслан обернулся и снял с гвоздя подвешенный на веревочку небольшой журнал c вклеенными в него фотографиями автомобилей. Судя по качеству фотографии, щелкал затвором лично сам Диас, а может даже тот старик у въезда, прямо на той площадке, на которой автомобили были выстроены в ряд.

Пролистав несколько страниц, Руслан остановил свой выбор на черном Audi А7 – лучшее из того, что нашлось в альбоме.

– Вот эту.

Диас хлопнул в ладоши, будто радуясь удачному выбору, и поднявшись с кресла, направился к двери.

– Идем, возьмешь свою крошку.

Спустившись по крутой лестнице, на скорую руку сваренной из арматуры, они вышли на улицу. Чувствуя головокружение от внезапно нахлынувшего свежего воздуха, Руслан удивился, каким грязным этот же воздух казался после езды с открытыми окнами по дороге, ведущей сюда.

Виляя между рядами запыленных автомобилей, Диас наконец вывел Руслана к нужной машине.

– Клиентура не густая, я смотрю, – заметил Руслан. – Все в наличии.

– Я убираю из альбома фото машин, которые забирают, – тут же ответил Диас, видимо, ожидавший подобное замечание.

Осмотрев автомобиль снаружи и внутри, Руслан сел за руль и завел двигатель.

– Ты первый, эта красавицу только вчера отгрузили, – сказал Диас в открытое окно, сложив руки на верхнем ободе двери.

– Верну как есть.

– Надеюсь ты не как Сэм – не оставишь в салоне следы своей любви, – Диас выпрямился и прихлопнул по крыше кузова, подгоняя железного коня. – Если будут проблемы с полицией, я тебя не знаю, а машину вижу впервые.

– Не вопрос, – ответил Руслан и автомобиль двинулся с места.

Наслаждаясь каждой секундой плавного движения Audi, под звуки незнакомой мелодии, звучавшей из автомагнитолы, которую, из-за мудрёных наворотов, не сразу удалось настроить, Руслан въехал в город и глядел на знакомые улицы совершенно другим взглядом. Вид города с точки зрения пассажира сильно отличался от точки зрения водителя. Руслану доставляли удовольствие все новые впечатления, которые он испытывал. Впереди его ждали еще несколько неотложных дел. Первый пункт, в котором планировалась остановка – салон красоты, где Руслан хотел привести в порядок свою прическу. Затем следовало уделить время подготовке одежды и последнее, выбрать роскошный букет цветов. До встречи оставалось чуть меньше трех часов.

– Меньше трех часов? – удивилась Наташа. – Был бы ты девушкой, за три часа ты и одеться бы не успел.

– Я приехал даже раньше. Где-то без двадцати. Сидел у входа в машине, – Руслан помолчал, будто пытаясь посмотреть в воспоминаниях, что же будет дальше. – Ровно в восемь взял букет и зашел к ней. Она сидела за столиком у окна, и никого кроме нее не было. Стало так приятно, что она ждет меня. Не продинамила, не сбежала, а сидела там и ждала. К тому же я обрадовался, что удачно поставил машину, так что она видела, как я из нее вышел.

Наташа перебирала пальцами волосы Руслана, с еще не смытым с них воском для укладки.

– Во что она была одета?

– Черная кофточка с короткими рукавами. Ну, такая, знаешь, с прибамбасами.

Наташа кивнула, хоть и не знала.

– Наташа, она такая красивая, если бы ты только видела ее. Я, кажется, никого красивее раньше не встречал.

– Кроме меня, – вставила Наташа.

– Кроме тебя, – грустно улыбнулся Руслан. – Она даже кофе приготовила на двоих, и он еще дымился, когда я зашел. Печёнки, там, какие-то. Я подошел, сказал «привет, это тебе». И протянул ей цветы. Она не встала с места, только сделал вид, что улыбнулась, но улыбка была такая…дежурная. Она отодвинула стул и предложила положить цветы туда.

– Не хорошо.

– Ну хоть не выбросила.

– И не отхлестала тебя твоими же цветами, – засмеялась Наташа.

– Да, – Руслан усмехнулся. – Ну и вот, я сел напротив нее и все – я в ступоре, не знаю, что сказать, куда деть руки, как себя вести. Давно не было такого.

– Если я тебя знаю, то не было никогда.

– Но мне не пришлось ничего говорить, она сама начала.

Асель убрала прядь волос, спадавшую на лицо, за ухо и отведя взгляд в сторону, сказала уверенным голосом:

– Мне жаль, что так случилось с твоим другом. Я слышала. Все-таки тюрьма – это не шутки, и я действительно сожалею.

Руслан кивнул и быстро провел языком по пересохшим губам.

– Я понимаю, каждый совершает ошибки и, если это еще возможно, я заберу свое заявление. Хотя это вряд ли ему поможет.

– Спасибо, – ответил Руслан и с вожделением посмотрел на чашку кофе.

– В полиции мне сказали, что за ним еще там какие-то грешки числятся. Но, по крайней мере, так я не буду чувствовать себя виноватой в том, что с ним может произойти.

Руслан сделал глубокий вдох и прищурился, когда догорающие лучи солнца отразились от сережек Асель, повернувшейся к окну.

– Ладно, не будем отнимать друг у друга время, – Асель вновь посмотрела в глаза Руслану, и он непроизвольно отвел взгляд.

Безуспешно пытался Руслан найти хоть какие-нибудь проблески предрасположенности к нему в выражении лица Асель. Она вела себя настолько серьезно и отстранённо, что даже представить ее способной улыбнуться, казалось невероятной задачей.

– Я понимаю, что человек не способен влиять на свои эмоции и чувства. Как бы мы не старались скрыть свою любовь или ненависть, радость или печаль, они так или иначе проявятся во всем, что мы делаем, повлияют на наше поведение, настроение, отношение к окружающему. И поэтому винить человека за его чувства, как минимум глупо. Нельзя запретить чувствовать, точно так же, как нельзя запретить думать.

Руслан наконец взял себя в руки и глотнул горячего кофе из миниатюрной белой чашки.

– Не знаю где и когда ты увидел меня впервые, но если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то я понравилась тебе. Ты хочешь сейчас поговорить о своих чувствах, предложить мне встречаться и все в таком духе. Мне приятно, это повышает мою самооценку, но…, – Руслану вдруг очень захотелось уйти, пока Асель не сказала что-нибудь такое, что перевернет все его планы с ног на голову. То, после чего станут смешными все его представления об этом свидании, – так же как ты не можешь контролировать свои чувства ко мне, так же и я не могу контролировать свои чувства по отношению к тебе. Разница лишь в том, что я тебе нравлюсь, а ты мне нет. Это не потому что ты плохой или…я не знаю, не привлекательный или что-нибудь такое… Согласись, что и ты, наверное, не раз был объектом чьих-то воздыхании, но какой бы хорошей не была твоя поклонница, не мог ответить ей тем же. Это не вопрос времени. Пройдет месяц, год, пол жизни – мое отношение к тебе не изменится. Я такой человек, понимаешь, если мне кто-то нравится, то нравится сразу. А если нет, то ничто не способно это изменить. Сейчас я вижу, что ты не такой плохой, каким казался мне тогда, в той комнате, где я увидела тебя впервые. Ты извинился, принес мне цветы, подготовился к встрече. Спасибо, я ценю это в тебе как в человеке, но я считаю, что нам не нужно больше встречаться. Я не могу запретить тебе приходить в кофейню, но давай будем считать, что мы не знаем друг друга.

Руслан посмотрел на цветы. Ему показалось, что их красные головки, свисающие со стула, печально поникли.

– Нет, я могла бы конечно сделать вид, что в восторге от всего происходящего, уткнуться носом в цветы и просить тебя покатать на твоей суперкрутой машине, но зачем? Не лучше ли расставить все точки над и, чем давать ложные надежды, выжимая из человека все то, чем он способен тебя одарить. И ты не будешь ломать голову, тратить на меня время. Найдешь кого-нибудь получше, чем я и будем с улыбкой вспоминать о нашей нелепой встрече.

Асель замолчала. Наверное, подумал, Руслан, она сказала все, что хотела. Все отрепетированные за день слова уже произнесены и нужно либо ответить, либо встать и уйти, тем самым прекратив этот позор.

– Это было днем раньше, – сказал Руслан и откашлялся, заметив, как хрипло прозвучал его голос.

– Не поняла?

– Ты впервые увидела меня не в той комнате, а днем раньше. Возле бара.

Асель задумалась, пытаясь вспомнить их первую встречу.

– Мы столкнулись у входа, когда я проходил мимо твоей работы. Ночью.

Лицо Асель заметно оживилось, выдавая удовлетворенность внезапно восполнившимся пробелом в памяти.

– А, так это был ты… Я как-то не обратила внимания.

– Не обратила внимания, – сказал Руслан, тяжело вздохнув. – Вот так вот просто: «Не обратила внимания».

– Да уж, – ответила Наташа и ее остановившиеся на какое-то время пальцы, вновь стали накручивать на себя волосы Руслана.

– Я просто не знал, как мне быть дальше. Я так хотел встать и уйти, не сказав ни слова, но я с ужасом вдруг осознал, что если я сейчас уйду, то этим навсегда закрою за собой эту дверь.

– С чего она вообще взяла, что понравилась тебе? Такая самонадеянная. Ладно, и что дальше?

Руслан лежал в кровати, опустив голову на колени сидевшей Наташи, и смотрел в потолок, украшенный какими-то непонятными узорами. Он поймал себя на мысли, что впервые смотрит в потолок этой комнаты. Затем Руслан подумал, сколько раз в день Наташа видит эту, такую непривычную для Руслана картину, отрабатывая свои деньги под пыхтящими от прилагаемых усилий и получаемого удовольствия богатыми и похотливыми мужчинами.

– Что дальше? – повторила свой вопрос девушка, постучав ноготками по голове Руслана.

– Дальше? – Руслан стал заметно грустнее. – Я хотел сказать, что даже…, – внезапно открылась дверь комнаты и в нее кто-то ввалился, – …даже не сказал ей, что мне от нее нужно.

Руслан приподнялся и увидел парня, одного из недавно появившихся постоянных клиентов борделя, всегда пользовавшегося услугами Наташи.

– Привет, – поздоровалась Наташа.

– Привет. А мне почему-то сказали, что ты свободна, – растерялся парень, глядя на поднимавшегося Руслана.

– Она свободна, заходи, мы просто болтали, – Руслан взял с подлокотника кресла свой пиджак и направился к выходу.

– Парень внизу сказал, что…, – извиняющимся тоном стал объяснять клиент, но Руслан не дал ему договорить:

– Все нормально, я просто помог ей скоротать время в ожидании тебя.

Прихватив ключи от автомобиля, лежавшие на комоде у входа, Руслан покинул комнату и закрыл за собой дверь, предоставляя парню возможность всласть насладиться оплаченным временем.

– А, вот как, значит, – послышался знакомый голос из темноты коридора.

Руслан обернулся и увидел Магу, стоявшего у перил обильно дымя сигаретой. Он выпрямился и разводя руки в приветствии, направился к Руслану. Бордовый пиджак надет поверх майки, лицо расплывается в улыбке.

– Вот кем пользуются хозяева, – захохотал Мага, поглядывая на номер двери, из которой вышел Руслан. – В следующий раз тоже сниму вашу VIP-овскую.

– У нее свои клиенты, – улыбнулся Руслан, пожимая пухлую и необычайно мягкую руку Маги. – Я ей не указ.

– Для старого друга можно выбить право доступа, – Мага еще какое-то время смеялся, а затем замолк, всасывая сигаретный дым.

Руслан сделал шаг к перилам и посмотрел вниз, на едва освещенную пустую часть холла, которая открылась его взору. Мага шумно выдохнул и встал рядом.

– Вот, – сказал он, – перекур небольшой. Возраст уже не тот. Слышал, наверное, через стенку, как я воевал?

– Нет, не слышал.

– А я воевал, – мечтательно протянул Мага.

Оставив Магу наедине с его мечтаниями и пожелав ему приятной ночи, Руслан спустился вниз, но не нашел никого из своих ребят, кроме Муры, который в неестественной позе спал на софе в холле. Зайдя за стойку администратора, Руслан надеялся встретить Баура в его любимом закутке, но и там никого не оказалось. Тоскливо побродив по пустым комнатам первого этажа, Руслан наконец вышел на улицу и, уже закрывая дверь, услышал, как подскочил проснувшийся Мура.

Глава 25

– Поговорил с адвокатами? – спросил Арсен, глядя на тусклые огни фонарей, мелькавших за окном.

– Поговорил, нормально все там, – Думан выключил радио и не отрывая взгляд от дороги, продолжил: – Обвинение не предъявлено, спасать некого. Скажут, что его доставили в таком состоянии, потом ему стало хуже и дежурный вызвал скорую.

– И? Кто-то в это поверит? Какой ценой ты это разрешил?

– Да никакой. Никто не за решеткой, все живы, пусть и не совсем здоровы.

Арсен улыбнулся и помотал головой.

– Что на тебя нашло? На кой черт ты среди ночи поехал и избил его?

Думан приспустил окно и теплый ветер заиграл в его волосах.

– Что было то было, черт с ним, – ответил он и тут же сменил тему: – А ты вчера что делал? Я звоню – ты не берешь, ты звонишь – я не слышу, весь вечер хрень какая-то? Что делал?

– Я сам не знаю, что я вчера делал, – ответил Арсен, вновь повернувшись к окну.

– Эй, – Думан толкнул капитана в плечо, – ты был с телкой? Смотри мне в глаза, мерзавец! С кем ты был?

– Я скажу тебе, как только найду доказательства реальности произошедшего.

– Не мудри! Ты был с телкой! Я чувствую, как от тебя прет телкой, брат. Я за версту чую человека, у которого всю ночь была битва полов!

– Ты придурок, – засмеялся Арсен. – Не пошел бы ты?

Автомобиль рассекал ночную тьму неблагополучных районов, появляться в которых в одиночку, в любое время суток, для обычного человека, сродни самоубийству. На первый взгляд пустынные улочки, виляющие между ветхих домов, казались необитаемыми, но любой одинокий прохожий мог чувствовать десятки озлобленных взглядов, сопровождавших его из темных подворотен. Тут и там стояли припаркованные автомобили, в которых, если приглядеться, можно было увидеть людей, делающих деньги. Под тихим покровом ночи, по улицам, дворам и квартирам района протекали миллионы хрустящих купюр, совершались тайные сделки, покупались и продавались судьи, прокуроры и чиновники. В беднейших, на вид, районах, решались судьбы богатейших людей города и страны, заключались перемирия и разжигались войны.

Арсен сплюнул в открытое окно, чувствуя отвращение к грешному обществу, воплощенному в силуэтах окружающих притонов и публичных домов. Казалось, он чует вонь всех людских пороков и грехопадении. Каждый раз, проезжая через эти места, он чувствовал неудержимое желание выскочить из машины и взяв пистолет, вызвать на бой всю шваль, делающую этот район таким, каким он являлся. Он был готов голыми руками наброситься на каждого ублюдка, делавшего жизнь другого человека невыносимой.

– Ну так что? – вновь заговорил напарник. – Скажешь ты мне или нет, кому не давал заснуть ночью?

– Да брось, включи радио, – Арсен включил радио, но Думан тут же выключил его.

– Ладно, я полицейский, я узнаю. Ты же знаешь, я все равно узнаю.

Светофор на ближайшем перекрестке заморгал желтым. Хотя до него оставалось порядка ста пятидесяти метров, Думан убрал ногу с педали газа. Armada медленно катилась мимо невысоких кирпичных строений, когда что-то привлекло внимание капитана в проулке между двумя зданиями, мимо которых они прокатились.

– Стой, стой, – капитан коснулся руки Думана. – Ну-ка притормози и назад.

– Что? Что такое? – взволнованно спросил старший лейтенант, озираясь по сторонам.

На светивших красным задних фонарях Armad-ы загорелись белые лампочки, после чего внедорожник, так же медленно, двинулся в обратном направлении.

Когда офицеры поравнялись с проулком, их взгляду предстала довольно неприятная картина. Тусклая уличная лампа над боковым входом в здание освещала двух мужчин, которые к тому моменту уже успели загрузить в багажник развернутого задом к улице BMW что-то, как мгновениями ранее показалось капитану, похожее на человеческое тело, обернутое большим куском материи, и теперь забрасывали туда же блестящие, даже в таком слабом свете, туфли.

– Какого черта? – протянул Думан.

– Оставайся здесь, будь наготове, – Арсен вышел из автомобиля. Держа руку на рукоятке пистолета, он направился в сторону подозрительной парочки.

Не глуша двигатель, Думан выбрался из Armad-ы и также вынул из кобуры пистолет.

Арсен жестом велел ему оставаться возле автомобиля и продолжил движение к подозрительной парочке, уже успевшей заметить капитана. Закрыв крышку багажника, один из парней отошел в сторону, развернулся и замер в ожидании незваного гостя. Второй постучал по кузову BMW и скрылся в здании. Арсен вынул свой пистолет и взял на прицел ожидавшего его человека.

– Полиция, не двигаться!

В этот самый миг послышался визг прокрутившихся на месте покрышек и прежде чем капитан понял, что происходит, BMW дернулся назад и испуская клубы дыма из-под низкого днища, на высокой скорости помчался задним ходом прямо на него. Их разделяло не более пятнадцати метров, поэтому капитан едва успел отскочить в сторону, прижавшись к шероховатой стене здания и автомобиль, разбрызгивая капли луж, пронесся мимо. Думан отпрянул от Armad-ы, опасаясь, что она снесет его, когда примет на себя удар BMW, но человек, сидевший за рулем легковушки, вовремя вывернул руль. Развернувшись на 90 градусов, он ювелирно вписал BMW в узкий проем между Armad-ой и зданием, с грохотом прижавшись правым боком к полицейскому автомобилю. Не теряя ни секунды, водитель BMW переключил передачу и вдавив педаль газа в пол, со скрежетом вылетел на дорогу.

– За ним, живо! – крикнул капитан Думану, сам же бросился к двери, за которой уже скрылись оставшиеся подозреваемые.

Думан заскочил во внедорожник и еще закрывая дверь, уже рванул с места. На ходу вытащив в окно световую сигнализацию, и прикрепив ее к крыше Армады, старший лейтенант пронзил ночную тишину звуком полицейской сирены, и вскоре, заливая улицы красно-синим светом маячка, исчез за углом здания.

Звуки сирены стремительно отдалялись и, в конце концов, вовсе стихли, когда капитан, тем временем преследовавший выбежавшего из запасного выхода преступника, вновь оказался на улице.

Один из убегавших исчез из поля зрения сразу же, как только вошел в здание склада, но не теряя времени на его поиски, капитан бросил все свои силы, чтобы задержать вилявшего по ночным улицам ублюдка. Как бы быстро не бежал Арсен, преследуемый тоже не сдавался. Дистанция между ними нисколько не сокращалась. Улица, словно превратилась в длинный коридор. В самом его конце капитан видел только преступника, которого просто не мог упустить. Грязные улицы, покосившиеся фонари, обшарпанные временем дома и беспорядочно припаркованные у тротуара автомобили – все это было не больше чем размазанная по краям коридора унылая картинка. Капитан не должен упустить подонка. Зло должно быть наказано. Эта фраза вертелась в его голове, когда преступник свернул за угол. В лихорадочно соображавшем мозгу Арсена мелькнула мысль остановиться. Но лишь на секунду. Он тут же успешно избавился от нее, оставив угасать в расходившейся кругами луже позади. Капитан понимал, насколько велик риск. Район, должно быть, кишел дружками беглеца, и каждый из них с большим удовольствием всадил бы пулю в человека с жетоном. Возможно, беглец бежал не безрассудно, а целенаправленно вел полицейского в свое логово, но уже ничто не могло остановить капитана. Он готов принять смерть в любой момент. Каждая рана, полученная им, являлась свидетельством верности пути, на который он когда-то встал. Едва свернув за здание, за которым исчез преследуемый, капитан ощутил жар просвистевшей у самого уха пули. Инстинктивно пригнувшись, он отступил за угол и прижался к стене дома. Можно не спешить. Преступник загнал себя в тупик. Той секунды, что капитан пробыл в этом глухом проеме между домами хватило, чтобы увидеть горы мусора и высокую стену в конце. Бежать преступнику больше некуда. Раздался хлопок и еще одна пуля со звоном отскочила от столба уличного фонаря.