Черная дыра

– Привет, – робко выдавил из себя Руслан, – Асель.

Лишь мгновенье на ее красивом лице можно было увидеть удивление, сменившееся замешательством, но затем ей удалось взять себя в руки. Асель снова перевела взгляд на бокалы, и лишь после недолгой паузы ответила:

– Привет.

Руслан оглянулся на дверь, убеждаясь, что их никто не потревожит. Подойдя к барной стойке, он взобрался на тот самый стул, на котором днем раньше ждал Асель.

– Я…, – Руслан замялся. – Ты же помнишь меня?

– Конечно, помню, – она не поднимала глаз, словно бокал, который она вытирала, был так важен в данную минуту. – Я написала на тебя заявление в полицию.

Руслан усмехнулся и не зная, чем занять руки, вынул из кармана полупустую пачку сигарет.

– Мы как-то неправильно с тобой познакомились. Я пришел исправить это.

Асель наконец-таки отложила бокал в сторону и посмотрела Руслану в глаза.

– Глупым получилось наше знакомство, – какой-то парень вошел в кофейню, но Руслан все же продолжил: – Ребята хотели пошутить, но слегка перегнули палку.

– Ты сейчас пришел просить прощения? Я не заберу заявление. Это так они шутят? – она приподняла руку, демонстрируя свое запястье, на котором, кроме миниатюрного браслета, Руслану не удалось ничего увидеть. – Если ты сейчас же не уйдешь, я позвоню в полицию.

Посетитель сел у окна, но Асель его даже не замечала.

– Я не оправдываю нас, – Руслан снизил громкость своего голоса. – Мы все трое сглупили и ты, конечно, вправе обратиться в полицию. Я лишь хочу, чтобы ты поняла, что мне… что нам всем очень жаль, что так получилось.

– Я сказала, что это ты отпустил меня, так что успокойся и уйди, пожалуйста, – сознательно или нет, Асель тоже стала говорить тише.

– Нет, я пришел чтобы… В тот день ты…, – Руслан заметил, как сильно смял пачку сигарет в своей руке. – Черт… Мы можем встретиться после работы, я не могу говорить в такой обстановке?

– Ты издеваешься? – заговорщицкий шепот недолго главенствовал в их беседе. – Твои друзья чуть не убили меня, привезли в какой-то вонючий притон, заперли в грязной каморке, и ты хочешь после всего этого встретиться со мной? Я бы на твоем месте обходила себя за версту, из-за тебя мне пришлось уволиться, – соврала Асель, – а ты приходишь, как ни в чем не бывало и заявляешь тут такое. Уйди, пока я не позвонила в полицию.

– Аселя, – Руслан посмотрел на парня, и как ему показалось, лицо последнего удивленно вытянулось, хоть он и не смотрел на них, – давай забудем тот дурацкий случай. Я хочу показать тебе какой я на самом деле.

– Мне не интересно какой ты на самом деле. Совершенно.

– Давай все же спокойно поговорим сегодня, когда ты закончишь со своей работой. Не бойся….

– Я и не боюсь…

– Я не причиню тебе зла, мы просто поговорим как нормальные люди.

– О чем? О цене моего заявления?

– Да нет. Пойми же ты, наконец, я хочу начать все с начала, – парень у окна забренчал посудой, привлекая внимание.

Асель усмехнулась.

– Начать с начала? У нас что, были какие-то отношения, чтобы начинать сначала? Иди-ка ты…, – она взяла меню с барной стойки и направилась к парню. Все же она видела его.

Руслан швырнул пачку в стоящее у стены за барной стойкой мусорное ведро.

Другого отношения, Руслан и не ожидал, хоть где-то в глубине души и надеялся на более благополучный исход. Только теперь Руслан обратил внимание на вибрировавший в кармане телефон. Звонил Чина, но говорить с ним не было никакого желания, и Руслан сбросил вызов. Впрочем, это не стало помехой для настойчивого парня – спустя некоторое время от него пришло сообщение, в котором он спрашивал, что делать дальше. Быстрым движением пальцев, Руслан набрал текст «отпустите его», и вновь сунул телефон в карман.

– Сегодня я закончу в 8, – послышался за спиной голос Асель, – и у меня будет только 30 свободных минут.

К тому моменту, когда Руслан обернулся, она уже направлялась к клиенту с подносом в руках.

Руслан соскочил со стула и направился к выходу, горя желанием закурить. Перед выходом он одарил, не обращавшую больше на него внимания Асель благодарным взглядом и скорее для того, чтобы убедиться, что не ослышался, негромко сказал:

– Я буду ровно в восемь.

Даже Солнце стало ярче. Руслан усмехнулся метаморфозам, произошедшим во внешнем и внутреннем мире. Все, что требовалось от Асель. Все, что не давало покоя столько дней. Неприятные события минувшего утра отодвинулись на второй план. Все, кроме одной. Руслан отошел подальше от кофейни, чтобы Асель не увидела, как он садится в такси. Желание закурить стало сильнее, когда он вспомнил, что швырнул пачку в мусорное ведро.

До здания УБОП нужно было проехать не менее 4 кварталов.

Глава 22

– Самат Райымханов, – со грохотом, разнесшимся по комнате для брифинга, Жанибек прижал к доске фотографию Самата и вонзил иголку над самой его головой. – Мелкая рыбешка из ОПГ Кайрата. Задержан и доставлен в Управление вчера утром. Сегодня лежит на больничной койке с переломанным носом, травмой головы и хреновой кучей ссадин на лице.

Жанибек покинул место у доски и стал медленно прохаживаться между ровными рядами стульев. На каждым из них, с отстраненными выражениями лиц сидели оперативники, большая часть которых пожертвовала единственным выходным днем, чтобы срочно явиться в Управление. Новый заместитель начальника, которого перевели в город с запада страны, зарекомендовал себя жестким и принципиальным полицейским. Его внешний вид полностью соответствовал подшитой к личному делу характеристике. Подтянутый, широкоплечий рыжий здоровяк, черты которого были словно высечены из камня. Он мог бы достойно смотреться на первых страницах тематических журналов, как олицетворение образа бесстрашного и справедливого полицейского, подтверждением их главного девиза.

– Подонки, сидящие в наших изоляторах, а я нисколько не сомневаюсь, что мои сотрудники доставляют сюда именно подонков, а не козлов отпущения, – Жанибек остановился возле Думана, – насилуют женщин, убивают людей, травят наших детей наркотой. И поэтому мне откровенно плевать, что вы с ними тут делаете и насколько это правильно. Но лишь до тех пор, – Жанибек пригнулся к сидящему Думану и заглянул ему в глаза, – пока вы делаете это тихо и незаметно.

Словно из рукава фокусника неизвестно откуда появившаяся в руках Жанибека фотография приземлилась на столе старшего лейтенанта.

– Вот это, – Жанибек ударил по столу, и фотография с изображением Самата, демонстрировавшего свои травмы, задрожала на его амортизирующей поверхности. – Вот это, по-вашему, «тихо и незаметно»?

Паузу между словами Жанибека заполнял высокий писк флуоресцентных ламп над доской. В эти моменты казалось, что кроме подполковника в комнате нет больше никого.

– Это им и нужно было. Целая рота адвокатов уже настрочила жалобы и письма во всевозможные инстанции, подготовила иски. Об этом, наверное, уже разнесли журналисты по всей стране. Мы на пороге грандиозного скандала! Мать вашу!

Жанибек выпрямился и направился к своей трибуне.

– Вы знаете, что это значит? Это значит, что полетят шапки. Значит, что сюда явятся кретины из спец.прокуратуры, самодовольные офисные планктоны из управления собственной безопасности со своими чертовыми проверками, комиссиями и расследованием.

Вновь воцарилась тишина, когда подполковник замолчал, вглядываясь в печальные лица сотрудников.

– Кто бы ни сделал это, – Жанибек постучал пальцем по столу, словно на нем находился виновник скандала. – Сегодня. Сейчас. Пусть решает этот вопрос, – он посмотрел на Думана. – Делай что хочешь, только без очередных глупостей. В два часа жду в кабинете с докладом о том, что удалось решить. И запомните, если встанет выбор между честью всего управления и честью одного сотрудника, я выберу первое!

Захлопнув раскрытую перед ним папку с копиями документов, любезно предоставленных скользкими адвокатами Кайрата, Жанибек вышел из комнаты.

– Арсен, шеф хочет тебя видеть, – уже из коридора послышался его голос.

– Пошумят и успокоятся, не в первой, – поддержал Думана кто-то из оперативников, и все встали с мест, желая скорее вернуться в свои постели.

«Полицейскими задержаны двое мужчин, подозреваемые в похищении девушек с целью их дальнейшей сексуальной эксплуатации.

Об этом сообщила в понедельник пресс-служба департамента внутренних дел. Девушек насильно посадили в автомашину и увезли, где в течение ночи склоняли к интимной близости. Утром им удалось сбежать от пьяных мучителей и обратиться с соответствующим заявлением в полицию. Оперативники Управления по борьбе с организованной преступностью при содействии бойцов спецподразделения задержали двух жителей города. В багажнике автомашины подозреваемые держали связанным в течение 10 часов одного из жителей города. По предварительной информации, с него вымогали деньги. В настоящее время по факту похищения людей возбуждено уголовное дело». Кайрат с отвращением отбросил газету на стеклянный журнальный столик и посмотрел на Ерлана, вжавшегося в стул.

– По сути ничего страшного, босс, – сказал Ерла, пытаясь не смотреть в глаза Кайрату. – И с девками все уладим, они лишнего не сболтнут.

– Уладим? Это уже в газетах, кретин, а твои парни за решеткой!

– Босс, поверьте, у меня есть план, – Ерлан подобрал под стул свои длинные ноги и заерзал. – С девками я вопрос решу, а парни не заговорят.

– Что за тип в багажнике?

– Тот хрен из букмекерской, который нам задолжал.

– Что это за хрень в последнее время происходит, ты мне объясни? Может, я чего-то не понимаю? – Кайрат пригубил пузатый бокал, который был почти одного размера с его огромной ладонью. – Ты сходишь с круга или я изначально ошибся в выборе? Я поставил не на ту лошадь? Мой бизнес терпит убытки, твои ребята не могут справиться с парочкой обдолбанных шлюх, мои люди пачками отправляются за решетку, – Кайрат взял тряпичную салфетку и вложил один ее угол за ворот рубашки, готовясь к обеду, запах которого уже распространился по всей вилле. – Я приезжаю в свой район, и что я там вижу? Ты знаешь, мать твою, что я вижу? Я вижу клоунов в маске, которые шерстят в моих заведениях как в трусиках у собственных жен. Такого не было не то что давно, такого не было никогда с тех времен, как я подмял этот чертов город под себя. Думаешь, у меня нет ребят, которые наведут порядок? Мы в дерьме только по одной большой и лысой причине. И эта причина – ты. Скажи мне что я ошибаюсь. Я сказал тебе разобраться с этими животными с мигалками на головах, ты не разобрался. Я сказал тебе переубеди Али. Ты не смог его переубедить. Я, будь ты трижды проклят, сказал тебе если хоть одна девка, которую ты привел лично откроет свой рот кроме как для дела – спрос будет с тебя и только с тебя. Но шлюхи говорят, а ты все еще сидишь в моем доме и лакаешь мое, мать твою, вино. Тебя лупит старик на улице, ты размахиваешь пистолетом на виду у всех, трахаешься как кролик в борделе, вместо того, чтобы думать, как бы наше дело не потонуло в дерьме. А ведь первым потонешь ты.

– С Али, бос, не все так просто… Мы ездили к Али, мы пригрозили ему, но…

– Чем ты ему пригрозил?

– Мы…

– Заткнись. Что бы ты там ему не наплел, это не подействовало.

– Босс…

– Почему ты все время перебиваешь меня?

– Простите босс. Я просто хотел сказать.

– Скажешь, когда я дам тебе слово, а сейчас сиди молча и слушай. Если к концу следующей недели проблема не решится, я сам возьмусь за дело. И ты знаешь, чья задница пострадает первой.

– Я все решу, босс.

– Это в твоих интересах. Больше никаких поблажек.

Ерлан встал и зачем-то часто кивая головой, попятился к двери. Открыв дверь, Ерлан остановился в проеме.

– Босс, – Кайрат вскинул брови и поморщился, всем своим видом давая понять, что не в настроении слушать своего лысого помощника. – Русик сегодня облажался, – Ерлан почесал нос и почти шепотом продолжил: – Он, оказывается, все это время втихую запускал Максата к девочкам. Того красного Максата, которого вы запретили впускать. Я выкинул ублюдка, поэтому он напал на меня на улице.

– Ну так разберись с этим. Не надо мне докладывать о каждой мухе, залетевшей в дом. Или ты хочешь, чтобы я взял мухобойку и сам занимался такими мелочами.

Ерлан еще раз кивнул и медленно исчез за затворившейся дверью. Проходя мимо кухни, он не смог не зайти в нее. Девушка, уже хорошо ему знакомая, хлопотала над трапезой Кайрата и не сразу заметила непрошенного гостя. Кроме нее в комнате находилась еще одна женщина преклонного возраста, занимавшаяся приготовлением еды. Ерлан подошел к молодой девушке сзади и прижался к ее молодому упругому телу.

– Голоден не только босс, – шепнул он ей на ухо и прикусил мочку губами.

От неожиданности девушка уронила на стол приборы, которые держала в руках. Слабые попытки вырваться привели лишь к тому, что Ерлан еще крепче прижал ее к себе.

– Хватит строить из себя святошу.

– Мне нужно подать еду.

– Иди, я готов подождать. Тебе же нужна эта дерьмовая работенка? Покажи, насколько ты ее достойна.

Ерлан засмеялся и отпустил девушку, и когда она обернулась, он с удовольствием заметил, как она побледнела. Ни разу не взглянув ему в глаза, девушка взяла поднос и выскочила из кухни, оставив Ерлана наедине со старой домработницей, которая с молчаливым укором смотрела на него.

– Делай свое дело, ты слишком старая для меня, – Ерлан громко засмеялся и взяв со стола яблоко, с хрустом надкусил его.

– Постеснялся бы, – тихо сказала женщина.

– Закрой-ка рот свой, – Ерлан разглядывал яблоко, опасаясь наткнуться на червя. – Сама небось по молодости вдоволь погуляла, – дожевав откушенный кусочек, Ерлан с новой силой набросился на сочный плод. – Погуляла, а теперь тут смотришь на меня, как на дьявола.

Женщина лишь тяжело вздохнула и покачала головой.

– Вот и я том же. Стой там в своей зоне и помалкивай.

Спустя пол часа Ерлан наконец покинул дом Кайрата и направил свой Range Rover в сторону города, оставив в покое девушку, которая молча кусала губы, протирая обеденный стол и с трудом сдерживала слезы, наполнявшие ее голубые глаза.

Глава 23

– Я был чуточку младше тебя, когда пришел в полицию, – сказал Али, печально разглядывая какие-то бумаги. – То чувство, которое я испытал, впервые прикрепив к груди полицейский жетон казалось мне самым сильным чувством, которое я способен испытать, после любви к семье. Ты только представь – я парень простачок из Богом забытого места, которому пророчили всю жизнь приглядывать за табунами, вдруг получаю такую работу, ношу рацию, пистолет, блестящий жетон…

Али протянул Арсену раскрытый портсигар, в котором находились три сигары «Boulevard». Никогда прежде Арсен не видел своего начальника курившим сигару, и несколько удивился столь неожиданному предложению. Чувствуя, что сигара – это пропуск в неформальную беседу и не желая отказывать Али, он взял одну.

– Я был молодым, честолюбивым максималистом, с блестящими, как мне казалось, идеями сделать этот мир лучше. Бороться со злом, помогать людям, – Али стал медленно раскуривать сигару.

Арсен огляделся. Со времен Максата в кабинете не изменилось ничего. Даже органайзеры на столе стояли в том же порядке, но теперь, как ни странно, кабинет не казался Арсену чужим и враждебным, как раньше. Присутствие Али и осознание того, что кабинет принадлежит ему, превращали это место в совершенно другое, и впервые за два с половиной года, капитан почувствовал себя комфортно, в какой-то мере, даже расслабленно в стенах этого помещения.

Покончив со слегка затянувшимся процессом прикуривания, Али, наконец, протянул зажигалку Арсену, и он взял ее, хоть и не собирался раскуривать сигару, которую вертел руках.

– Несмотря на столь юный возраст, к тому времени я был женат уже третий год и у меня было два сына. Совсем крохотные, и такие похожие друг на друга… Они были двойняшками, и мы даже думали, что они близнецы, пока они не стали меняться на глазах после возвращения домой… А в тот день, когда я впервые перешагнул порог своего дома в форме полицейского, меня ждал самый большой подарок в моей жизни, который могла преподнести мне моя жена. Я стал отцом в третий раз. Это была суббота. Жаркий летний день, но как ни странно, шел дождь. Я нес в руках цветы и пирожное, чтобы отметить работу, с которой связал свою дальнейшую жизнь, но жены не оказалось дома. Меня встретила ее сестра, которая в то время помогала нам, ухаживала за нашими детьми, когда нам нужно было съездить в город по каким-нибудь делам, помогала жене на кухне, когда она пыталась управиться с мальчиками. Она сказала, что у жены начались схватки и ее увезли в больницу. И вот, – Али задумчиво улыбнулся, – я даже не успел переодеться. Взял такси имея только горсть мелочи в кармане и так и ввалился в палату в полицейской форме, с пирожным и цветами в руках. Через стекло я увидел девочку, которую мы так ждали. Вот так маленькая принцесса вошла в нашу жизнь. Работа, о которой я мечтал с самого детства, жена, трое прекрасных детей. Я верил, что я самый счастливый человек на свете, и знаешь, я действительно им был, – Али ни разу не поднес сигару к губам с тех пор, как закурил. – Недолго, но я был. Был по-настоящему счастлив и тогда мне даже казалось, что отныне так будет всегда, – Али замолчал и склонив голову, снял очки. – Я думал, что мы дружной большой семьей проживем долгую жизнь, вместе с моей женой встретим старость, будем следить за успехами наших детей, будем нянчить внуков…

Али снова замолчал. Дым его сигары медленно поднимался к потолку, распространяя терпкий запах. На какое-то мгновение капитан почувствовал себя причастным к чему-то слишком личному для рассказчика, чего видеть и слышать ему не полагалось. Словно он совершал преступление, слушая откровения человека, с которым он так давно знаком, но о котором так мало знал.

– Я не думал, что за мечту нужно платить самым дорогим, что есть…

Из коридора послышались чьи-то голоса, и на мгновение Арсену показалось, что двери кабинета вот-вот откроются, и кто-то из сотрудников прервет их такую странную беседу. Хотя, едва ли это называлось беседой – Арсен не произнес ни слова с того момента, как вошел.

– В то утро я проснулся в шесть. Она приготовила мне завтрак. Она всегда готовила мне завтрак. Неважно во сколько я вставал на работу – она вставала еще раньше. Я так ее любил. Я целовал ее сюда, – Али указал на уголки своих губ, – но только сейчас я понимаю, что никогда не говорил ей вслух, как я ей благодарен за все, что она делает для меня и для наших детей. Как бы трудна не была моя работа, ее работа в нашем гнездышке была еще труднее, и она справлялась с ней так, как не смог бы никто другой. А когда я уходил, она почему-то позвала меня. Я уже был на пороге. Я обернулся. Она молча улыбалась, глядя мне в глаза, но так ничего и не сказала. Я подумал лишь о том, что опаздываю и ушел… Это было последнее утро, в котором моя жена и двое наших ребят были живы. А вечером…, – голос Али задрожал. – Вечером все в моей жизни встало с ног на голову, все стало другим, когда я увидел огни полицейских стробоскопов у себя во дворе, машины скорой помощи, которые уже никому помочь не могли. Это…, – плечи Али запрыгали и как бы Арсен не пытался убедить себя в обратном, подполковник рыдал и не пытался этого скрыть.

– Подпо…, – начал было Арсен, как Али выпрямился и жестом остановил его на полуслове.

– Вот, – Али взял со стола бумаги, которые читал в начале разговора, и положил их перед Арсеном, – теперь они хотят лишить меня последнего, что имеет какой-то смысл в моей жизни. Если бы не она, я бы давно сдался.

Арсен посмотрел на фотографию молодой девушки, беззаботно улыбавшейся в объектив.

– Она – это единственное, ради чего я продолжаю бороться. Единственное, что заставляет меня открывать по утрам глаза. Все остальное не имеет никакого значения. Моя дочь – это последнее звено, связывающее меня с прошлым. Именно глядя на нее, на ее успехи, я понимаю, что есть еще какой-то смысл в том, что я хожу по этой земле. А без нее…без нее все это лишь пыль…

Арсен убрал фотографию под низ протянутых Али бумаг и его взору предстала распечатка электронных писем Али и его дочери. Арсен не стал вчитываться в переписку, и бегло пролистал несколько страниц. За ними следовали другие фотографии, где рядом с его дочерью фигурировал парень. На одних фотографиях они держались за руки, на других сидели, положив головы на плечи друг друга или обнимались.

– Только моя дочь помогает мне поверить, что два веселых пацана, играющие со своими родителями в снежки в тот день, когда они впервые осознанно увидели снег, девушка, рядом с которой я провел четыре года своей жизни, Али, надевший новую полицейскую форму и гримасничающий в ней у зеркала – не плод моего воображения, а настоящая жизнь, которая у меня была…, – сигара подполковника почти погасла, лениво испуская последние тонкие клубы дыма. – Жизнь, которая у меня была, – повторил Али.

Воцарилась тишина, когда Али окончательно ушел в самые дебри своих раздумий. Голоса за дверью тоже утихли, должно быть сотрудники, взявшие выходной, разошлись по домам, а те, кто работал – выехали на улицы города, чтобы продолжить борьбу с преступностью. Не желая вторгаться в размышления своего начальника, Арсен снова обратился к бумагам, которые держал. Девушка, насколько Арсен понял из выхваченных взглядом сообщений, обучалась в США. Она рассказывала о парне, которого капитан видел на фотографии. Рассказывала с восхищением, удивляясь счастливому случаю, позволившему землякам из одного города встретиться на чужой земле. В каждом сообщении девушка пыталась убедить отца в том, как хорош ее новый знакомый и недвусмысленно давала понять, что с нетерпением ждет дня, когда парень познакомится с ним.

– Они заявились вчера ко мне домой, – уже привычно монотонно произнес Али. – Четверо. Руслан, Азамат, Бауржан и Мурат. Оставили конверт, в котором было то, что ты сейчас держишь в руках.

– Они угрожают вам, – то ли спросил, то ли констатировал капитан. Али едва заметно кивнул.

– Я бы хотел сейчас спросить у того, прежнего Али, как мне поступить, но ведь это невозможно. Ты, Арсен, ты напоминаешь мне самого себя, когда я только начинал свой путь в органах. Скажи, как бы ты поступил на моем месте? Что бы ты сделал, чтобы спасти единственного родного человека? Если бы на одной чаше стояла жизнь дочери, а на другой миллионы ни в чем не повинных людей, которые пострадают от рук Кайрата и ему подобных, когда мы пойдем у них на поводу, кого бы ты выбрал? И есть ли вообще тут хоть какой-то выбор?

Глава 24

– Черт, – с ужасом выдохнул Руслан.

Самат лежал на высокой больничной кушетке. Руслан с трудом узнавал его. Перебинтованная голова с красным пятном, проступавшим сквозь повязку, слегка повернулась к Руслану, открывая его взору опухшее лицо сине-желтого цвета, глаза на котором превратились в две узкие щелочки.

– Черт, брат, – Руслан приблизился к кушетке и опустился на стоявший рядом стул. – Что они с тобой сделали? Я не думал, что все так серьезно.

– Эти ублюдки били его всю ночь, как грушу, – дрожащим от обиды голосом сообщил Баур, стоявший в углу палаты.

– Он может говорить? – спросил Руслан, а затем, не дожидаясь ответа, обратился к Самату: – Ты можешь говорить?

– Да, – тихо промычал он. – Язык не оторвали.

– Они били его прямо там же, в приемнике, – продолжал давать пояснения Баур. – Этот урод приперся туда с бухим и издевался, как мог. А теперь Самата отпустили, так как официальных обвинении предъявлено не было. Но ребят еще держат там. У них посерьезнее проблемы.

– Какая тварь это сделала? – Руслан взял руку Самата и сжал ее. – Как зовут их, брат?

– Старлей Думан и капитан Темиров Арсен.

Руслан обхватил ослабшую руку Самата второй рукой.

– Они пожалеют, твари, что издевались над тобой.

– Да менты вообще охренели, – негодовал Баур. – Беспредел полный, суки.

– Ублюдки вонючие, – Руслан встал. – Не полиция, а сборище мрази, которые только так и работают.

– Ерла только сказал не рыпаться, он сам все сделает, – тихо сообщил Баур.

– Да пошел он, ни хрена он не сделает ради нас. Только видимость создаст. Мы сами должны позаботиться о себе. Узнай…, – Руслан вышел из палаты и обратился к стоявшему в коридоре Муре: – Узнай что сможешь об этих мусорах – Думане и Арсене.

Мура кивнул головой и не теряя ни секунды, исчез восвояси.

– Мы пробили те номера. Помнишь, ты просил, – сказал Баур.

Руслану понадобилось некоторое время, прежде чем он смог вспомнить, о чем говорит Баур.

– Номера левые, хозяин за решеткой лет шесть уже. Барыга какой-то с моего района. Убил кого-то или что-то такое.

– Ладно, – Руслан бросил опасливый взгляд на Самата, закрывшего глаза. – Я побуду с Саматом, а ты езжай.