Саркома

– Не знаю, но дыма без огня не бывает, – ответил генерал. – Вы могли бы об этом спросить у майора.

– Еще для полной радости мне не хватало рыться в их грязном белье.

– И все же Вячеслав Георгиевич, как мужчина и офицер, постоял за честь своей жены.

– Прямо таки герой, Пушкин, который стрелялся с Дантесом на дуэли, хоть орден или медаль вручай. Хватило ума, что не схватиться за пистолет. Устал, расшатаны нервы! Детский лепет. У нас тоже нервная работа, однако, не устраиваем мордобой. Избиение человека, а тем более партийного работника, не может служить оправданием. У каждого из нас напряженная нервная работа, однако, не даем волю своим звериным инстинктам, не распускает руки, тем более по отношению к ответственным партработникам, – возразил первый секретарь обкома и, чуть понизив тон сообщил. – По информации Гнедого, полученной в больнице, в крови Слипчука был обнаружен алкоголь.

А вот Калач не был обследован, но я не сомневаюсь, что и он пребывал под «градусом». Ты насчет пресечения пьянства в своих рядах закрути гайки, а то ведь на этой почве и другие ЧП не за горами. Мы, в отличие от тебя, провели служебное расследование и выяснили, что Слипчук употреблял коньяк в обкомовском буфете.

С этого дня я запретил продажу спиртных напитков в партийных и государственных учреждениях. Позаботься, чтобы и в твоем ведомстве не было «вольницы», групповых застолий по случаю очередных званий и должностей, а то в пьяном угаре перестреляют друг друга.

– Насчет этого порока у нас строго, потому что я и сам не почитатель Бахуса, веду здоровый образ жизни. А что касается инцидента, то надо найти оптимальное решение, чтобы он не получил широкий резонанс в прессе и не лег черным пятном, не только на репутацию милиции, но и областной партийной организации, ее руководителя.

Следует учесть тот факт, что у моего министра Щелокова очень сложные отношения с Андроповым. Если мы дадим делу ход, то есть по всей строгости накажем Калача, то чекисты раздуют вселенский пожар. Пострадает авторитет не только Николая Анисимовича, но и репутация крымской, а в целом советской милиции. Представьте, какую богатую пищу мы дадим нашим идеологическим противникам, враждебным радиостанциям. Поэтому, на мой взгляд, нецелесообразно, даже глупо подливать масло в огонь.

– Защищаешь честь мундира, – усмехнулся Макарец.

– Не только свою. Вы бы на моем месте точно так же поступили бы.

– Давай не будем загадать на кофейной гуще, без этих, если бы, да кабы. Для меня эта история тоже чревата неприятностями, – промолвил Виктор Сергеевич. – Надо принять такое решение, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, свести последствия, негатив до минимума.

– Лучше всего спустить это ЧП на тормозах, замять.

– Пожалуй, генерал, ты прав. Разумно и глобально мыслишь, Алексей Павлович. Мой помощник Лев Платонович, у него голова, что дом советов, тоже убежден, что нет дыма без огня. Он – прирожденный дипломат, хитрый лис, все выпытал у пострадавшего. Выяснил, что между Слипчуком и Ларисой все-таки были симпатии, он мечтал овладеть ею. Еще тот ловелас, Дон Жуан.

Не исключено, что Калачу она все же изменяла. В таком случае, следуя логике, майор должен был бы поколотить жену, а не только ее любовника. Ведь в народе недаром говорят: «Если сука не захочет, то кобель не вскочит».

– Не поколотил, наверное, потому, что очень любит, рука не поднялась. Она у него тяжелая, словно из чугуна. Если бы вздумал «проучить» и супругу, то трагедии не миновать.

– Пожалуй, судя по его телосложению, силой не обижен.

– Виктор Сергеевич, на мой взгляд, Слипчук отчасти тоже виноват в инциденте. Мог бы обуздать свои страсти, однако посчитал, что для него не существует запретов.

– За это он уже сурово наказан. Эх, даже маленький скандал, а ведь соперники из мухи раздуют слона, может подмочить мою безупречную репутацию с непредсказуемыми последствиями, – посетовал Макарец.

– Ни для которого не секрет, что Крым является летней резиденцией Леонида Ильича и других членов Политбюро, поэтому они ревностно и по партийной, и по линии КГБ, отслеживают поведение ваших обкомовских работников. Не исключено тайное прослушивание телефонных аппаратов и разговоров в кабинетах, – сообщил Добрич. – Но пусть эта информация останется между нами? Я не должен был вам об этом говорить.

– Благодарю за откровенность и доверие, – отозвался первый секретарь обкома, а генерал продолжил. – Поэтому крымскую парторганизацию доверяют самым идейно убежденным, испытанным в деле кадрам. Должность первого секретаря вроде трамплина для роста карьеры. Отсюда путевки в большую политику получили Лутак, Кириченко, Курашик и другие товарищи… Поэтому информация об инциденте, попав на самый «верх» может стоить вам должностей и карьеры.

– Да, такие последствия вполне вероятны, – призадумался Виктор Сергеевич. – Мне вспомнился один весьма поучительный случай, который произошел в Киеве на пленуме ЦК КПУ. В перерыве первый секретарь Советского сельского района, из соображений этики, не стану называть его имя, выпил в буфете граммов сто пятьдесят-двести коньяка и «осмелел» до такой степени, что в кулуарах вступил в диалог с первым секретарем ЦК КПУ Владимиром Щербицким о проблемах животноводства в своем районе. Щербицкий, в отличие от Брежнева, обожающего «Зубровку», с неприязнью относится к любителям горячительных напитков.

Он попросил «смельчака» представиться и, когда, тот назвался, сказал: «Не знаю такого секретаря райкома». Его помощник зафиксировал эти слова. Едва тот возвратился в свой район, как состоялось бюро, а затем и заседание комитета, освободившего его от должности. Благо предложили заурядное кресло начальника районного управления оросительных сетей, а вскоре он преставился.

Или другой случай. Двое журналистов из городской газеты «Керченский рабочий», получив солидный гонорар, так увлеклись дегустацией крепких напитков, что оказались в медвытрезвителе. Им бы смириться с этим казусом, но, как говорится, полезли в бутылку, стали размахивать удостоверениями и качать права, угрожать работникам милиции. Кто такое потерпит.

Этот случай получил широкий резонанс, попал в доклад Щербицкого. В результате журналисты были уволены из редакции. Но еще долго на конференциях, совещаниях, пока кто-то не «отличился» в другой области, за уши вытаскивали эти факты. Неприятно было слушать, когда из-за нескольких человек, совершивших проступки, страдает политическая и деловая репутация партийной организации, ее руководителя.

Я это к тому, что нам нет резона поднимать шум по поводу инцидента. Пусть, как говорят, и овцы будут целы и волки сыты. А ты после этого случая меньше покровительствуй Калачу, не давай поблажек, а то с ногами заберется на плечи. На время служебного расследования отстрани ревнивца от обязанностей начальника, лиши права ношения табельного оружия. От греха подальше. А то ведь взбредет в голову застрелить Слипчука, жену или сам сведет счеты с жизнью. Контролируй и строго спрашивай за работу.

– Ясно, Виктор Сергеевич, будет сделано. Теперь мне понятно, почему в партийной среде популярна присказка: «Макарец – мудрец», – польстил генерал.

– Я слышал и другую: «Макарец – удалец», – не без гордости сообщил Виктор Сергеевич. – Приятна такая характеристика. Но боясь, что, как о Василии Ивановиче Чапаеве, начнут сочинять и травить пошлые анекдоты.

– Для этого, по меньшей мере, надо стать героем гражданской войны и иметь такого летописца, как Дмитрий Фурманов, который бы прославил…

– и ославил, – на свой лад продолжил первый секретарь обкома и признался. – Чтобы не потерять друзей, а соперников превратить в союзников или нейтрализовать, я следую принципу: не навреди себе и другим. Однако некоторые завистники не ценят добрых порывов моей души, суют палки в колеса, норовят подложить свинью, напакостить.

– У меня тоже недругов хватает, но я уверен, что победит не сильный, а умный, – изрек Добрич. – Коль мы сошлись во мнении, то предоставим Калачу последний шанс на исправление. Если сурово накажем, уволим из органов МВД по отрицательным мотивам, то сразу же встанет вопрос о лишении специального звания, что является прерогативой министра МВД УССР или СССР.

Тогда информация обязательно дойдет до Щелокова, Щербицкого и министра МВД Украины Гладуша. Председатель КГБ Юрий Андропов постарается ее использовать в противоборстве с Николаем Анисимовичем. Вот как далеко с непредсказуемыми, но тяжелыми последствиями, может зайти дело.

Докатится и до Брежнева, которому при его слабом здоровье лишние волнения и переживания противопоказаны. Неизбежно нашествие разных комиссий, что парализует работу и, как итог, полетят не только погоны. Виктор Сергеевич, нам это с вами надо? – поставил вопрос и сам же ответил. – Нет и еще раз нет, потому, что из вышестоящих и партийных, и милицейских инстанций последуют оргвыводы с неизбежными взысканиями. Они могут сыграть свою зловещую роль в карьере при рассмотрении наших кандидатур на более высокие должности.

– Алексей Павлович, вы – стратег, – похвалил Макарец. – Хорошо разбираетесь в тайнах бюрократической машины.

– Жизнь всему научит.

– Надо бы предупредить нашего генерала госбезопасности, чтобы не информировал, свое начальство в Киеве и Москве о ЧП, – первый секретарь обкома тут же по телефону прямой связи позвонил начальнику управления КГБ и попросил:

– Николай Иванович, не давайте ходу информации об инциденте Калача со Слипчуком. Сами разберемся и строго накажем нарушителей.

– Так точно, Виктор Сергеевич! – согласился генерал, памятуя, что благодаря протекции Макарца занял высокую должность и вскоре получил генеральские погоны, мундир с лампасами.

– Что будем делать с майором?

– Я размышлял об этом. Переведу его в другой районный отдел милиции.

– На какую должность?

– Естественно с понижением, но на командную, не рядовую, должность. Он все же майор с высшим юридическим образованием, – произнес Добрич.

– Добряк ты, однако, а нужна твердая рука.

– Когда надо, пускаю в дело кнут, – возразил генерал. – Но сейчас лучше мягкий вариант. Он будет возможен, если потерпевший Слипчук не обратиться с заявлением в прокуратуру или в партийную комиссию о факте избиения. Если будет возбуждено уголовное дело, то уже на стадии следствия я вынужден буду ходатайствовать об отстранении Калача от должности начальника милиции. А при аресте и осуждении неизбежно увольнение из органов внутренних дел. Такой печальный пасьянс.

– С Александром Петровичем проведена соответствующая беседа, – сообщил Макарец. – Несмотря на ненависть к обидчику и жажду мести, он здраво рассудил, что не в его интересах устраивать судебный процесс, который обязательно привлечет внимание общественности и средств массовой информации, газет, телевидения, информагентств, радио. В процесс будут втянуты женщины, ведь причиной конфликта, пусть даже косвенно, является интимные отношения и ревность. Поэтому писать заявление в прокуратуру и комиссию партийного контроля он не намерен. А вот по партийной линии Калач получит взыскание.

– Насколько оно будет строгим? Спрашиваю не ради праздного интереса. От этого зависит назначение на ту или иную должность? – пояснил начальник УВД облисполкома.

– Я не экстрасенс, не астролог, – усмехнулся Виктор Сергеевич. – Решение за членами комиссии партийного контроля.

– Благодарю за понимание и разумный выход из сложной, нештатной ситуации, – произнес Добрич, поднимаясь со стула. – Не смею отнимать у вас драгоценное время, злоупотреблять доверием.

– Алексей Павлович, проработай, пропесочь ревнивца, как следует. Пусть смирит свою горячую кровь и пыл. Предупредите, что при повторном инциденте пощады не будет. За уголовные деяния загремит на нары.

– Может его пригласить, чтобы не томился в приемной?

– Нет, достаточно общения. Лишь из-за наших добрых, доверительных отношений я сделал снисхождение. К тому же нецелесообразно публично выносить сор из избы на потеху нашим конкурентам и завистникам. Сделаем это осторожно и аккуратно. Ничто не должно подмочить репутацию партийных органов и тружеников нашего благодатного края, – подвел черту под разговором первый секретарь обкома.

Макарец искренне, а не ради приличия, крепко пожал руку генерала и Добрич вышел в приемную, где его поджидал сумрачно-озабоченный Калач. Они вышли в коридор и Алексей Павлович сообщил:

– Гроза миновала, но ты не слишком обольщайся. Охлади свой пыл, я за тебя отвечаю головой и погонами. Слипчук вроде бы не намерен раздувать скандал, заявлять в прокуратуру. Но он страдает от увечий и поэтому подвержен перемене настроений. Вдруг решит, что на его карьере крест и задастся целью тебе отомстить. Обратиться в ЦК партии или в газету «Правда» и тогда большой скандал гарантирован. В случае следствия и суда твои шансы на оправдание ничтожны.

– Я в этом не сомневаюсь, – отозвался Вячеслав Георгиевич.

– Поэтому веди себя максимально осторожно, тихо. Не вздумай напиться и учинить очередную глупость. Во второй раз на мой спасательный круг не рассчитывай. Я тоже не всесильный, с трудом убедил Виктора Сергеевича в том, что ты глубоко сожалеешь об инциденте.

– Спасибо, товарищ генерал, Алексей Павлович. Я ваш должник, – положа руку на сердце, произнес майор.

– Хотя на чужой роток не накинешь платок, но постарайся пресекать среди сотрудников отдела слухи и наветы об этом случае,– велел начальник УВД. – Мы должны блюсти авторитет советской милиции и каждого ее работника.

– Так точно, товарищ генерал! – ответил Калач. Шум вокруг инцидента вскоре затих. Вячеслава Георгиевича освободили от должности, по партийной линии объявили выговор и, благодаря протекции Добрича, перевели на службу в Джанкой.

10. Перед сложной дилеммой

Об этой драматической истории я узнал, спустя пятнадцать лет после возвращения со службы в органах МВД в журналистику. Узнай я о ней перед тем, как сделать выбор, возможно, не стал бы менять профессию. Хотя и не жалею, ведь знания и опыт, приобретенные за четыре года работы в милиции, расширили диапазон моего литературного творчества. Кроме публицистики, лирической прозы и поэзии, я сосредоточился на создании остросюжетных, взятых из жизни, произведений: детективных романов, повестей, рассказов и судебных очерков.

До службы в милиции, активно сотрудничая с работниками правоохранительных органов: прокуратуры, милиции, суда, готовил статьи, репортажи, интервью на темы законности и правопорядка. Как правило, в немногочисленных по составу редакциях районных и городских газет, хотя и существуют отделы партий жизни, экономики, сельского хозяйства, культуры и писем, корреспонденты отличаются универсальностью, то есть умением писать статьи на любые темы и оперативностью в подготовке материалов к публикации.

Поэтому, работая заместителем редактора горрайонной газеты «Заря коммунизма» опубликовал цикл статей под рубриками «Пьянству – бой!», «Из зала суда», «На весах Фемиды», «Человек и закон» и другими. Заголовки статей «С путевкой в ЛТП», а также «А поутру они проснулись» (название позаимствовал у Василия Шукшина, написавшего одноименную повесть), их содержание привлекли внимание читателей. Очевидно, одним из них оказался начальник городского отдела внутренних дел (ГОВД) майор Калач.

К тому времени в городе произошла реорганизация горрайонного отдела внутренних дел (ГРОВД) на два самостоятельных отдела: городской и районный. Первый из них возглавил Калач, а второй – майор Скакун.

Появились вакансии на командные должности. Вячеслав Георгиевич пребывал в поисках кандидатуры на должность заместителя отдела по политико-воспитательной работе, то есть замполита. Должность номенклатурная, требующая согласования в горкоме партии и горисполкоме совета депутатов трудящихся и многие кандидатуры были по разным причинам отклонены. К тому времени я, проработав десять лет в редакциях газет «Приазовская звезда», «Слава труду» и «Заря коммунизма» в должностях от старшего литературного сотрудника до заместителя редактора, став членом Союза журналистов СССР, зарекомендовал себя умелым, перспективным журналистом.

В один из солнечных апрельских дней в кабинет уверенно вошел мужчина крепкого телосложения, широкоплечий под два метра роста. На нем плотно сидел мундир с погонами майора, на круглой голове фуражка с красным околышем и блестящей кокардой. Лицо монгольского типа слегка рябоватое, нос, как у боксера приплюснутый, волевой подбородок.

– Добрый день, Вадим Андреевич! – переступив порог, приветствовал он и представился. – Начальник городского отдела милиции Вячеслав Георгиевич Калач.

– Добрый день, товарищ майор! – отозвался я, поднявшись со стула. Еще до представления узнал в нем начальника милиции, так как наши пути нередко пересекались на совещаниях в райкоме партии, либо в горисполкоме. Калач, благодаря своей комплекции был заметной, колоритной фигурой. Его боялись не только рецидивисты, мелкая шпана, но и чиновники, у которых было рыльце в пушку. Называли «пожарной каланчой», с которой все видно,, поэтому злодеяния и аферы не скроешь.

Я обратил внимание на его почти двухметровый рост и туфли с тупыми мысами, наверное, 46-го размера. Жестом предложил ему присесть:

– Слушаю?

– Вадим Андреевич, я внимательно слежу за вашими публикациями, особенно о работе правоохранительных органов, – произнес он. – Пишите честно, толково со знанием дела. Лаконично и главное профессионально и убедительно. Я и сам в школьные годы мечтал стать журналистом, пробовал писать заметки, сочинял стишки, неплохо получалось.

Но романтика милицейской службы, навеянная кинофильмами о доблестной милиции, захватила и пересилила. Хотя до назначений на руководящие должности сотрудничал с редакциями районной и ведомственной газет, удостоился чести быть принятым в Союз журналистов СССР. Дорожу удостоверением, подписанным председателем правления Союза журналистов, главным редактором газеты «Правда» Афанасьевым и значком. Если не ошибаюсь, мы с вами коллеги?

– Не ошибаетесь, почти десять лет состою в Союзе журналистов, – признался я и не удержался. – Мечтаю вступить в Союз писателей СССР.

– Что же мешает?

– Прежде, чем обратиться с заявлением, надо издать не менее трех книг прозы или поэзии, получить положительные рецензии и рекомендации признанных писателей, – пояснил я. – Конкуренция высокая, отбор тщательный.

– Вадим Андреевич, я уверен, что служба в милиции посодействует осуществлению мечты. Предлагаю перейти на работу под наши знамена на должность замполита? Убежден, что не пожалеете, почерпнете богатый материал для творчества. Наладите сотрудничество с журналом «Советская милиция», газетой «Советский милиционер» и другими изданиями. Я знаю немало примеров, когда ранее неизвестные литераторы, благодаря службе или сотрудничеству с милицией, стали известными писателями. Те же Юлиан Семенов, Анатолий Безуглов, Юрий Кларов, братья Вайнеры…

– С творчеством у меня и сейчас нет проблем. Во время срочной службы в армии сотрудничал с редакциями газет Краснознаменного Одесского военного округа «Защитник Родины» и областной «Южная правда», с местными периодическими изданиями «Днестровская правда» и «Победа», а ныне с областными изданиями.

Вопрос в другом, смогу ли справиться с обязанностями замполита? – озадачился я его неожиданным сомнением, поначалу решив, что майор принес статью для печати или же решил дать интервью.

– Сумеете, не Боги горшки обжигают. Судя по статьям, знания у вас есть, а опыт – дело наживное.

Я уже намерен был отказаться от заманчивого предложения. Меня вполне устраивала избранная профессия, дающая не столько материальное, сколько моральное удовлетворение. Это испытал на себе каждый человек, ощутивший радость творчества, магию печатного слова, особенно поэзии и литературно-художественных произведений.

Словно предугадав мои сомнения, офицер попросил:

– Не торопитесь с ответом, выслушайте до конца.

В знак согласия я кивнул головой.

– Конечно, как высокообразованному человеку, предлагаю вам не рядовую, а руководящую должность заместителя начальника, то есть меня, по политико-воспитательной работе. Для других, чтобы получить подобное назначение требуются стаж службы в органах внутренних дел и диплом Ленинградской высшей школы милиции МВД СССР, специализирующейся на подготовке кадров замполитов. Но для вашего утверждения достаточно будет рекомендации горкома партии, поскольку образование, полученное в Одесской высшей партийной школе, соответствует основным требованиям к кандидату на замещение вакансии.

Для человека с бойким пером, служба в милиции, знания и опыт откроют большие возможности для творчества. Это, как у Максима Горького станет для вас «университетами жизни». Не побывав в гуще событий, он никогда не создал бы пьесу «На дне», роман «Мать» и другие произведения. Или я не прав?

– Вполне согласен. Многие личности, прежде, чем стать знаменитыми писателями, овладели множеством профессий, прошли суровые испытания и, лишь накопив знания, опыт и впечатления, сумели создать талантливые произведения, – подтвердил я.

– Совершенно верно, – вдохновился майор. – Есть и другие аргументы в пользу перехода на службу в милицию. Во-первых, высокая зарплата, не менее 300 рублей в месяц, а у вас она, я навел справки в горкоме, чуть больше 200 рублей. Во-вторых, при выслуге в 25 лет, с учетом срочной службы в армии, вы уйдете на пенсию в 53 года. Но при желании и, если не подведет здоровье, можете продолжить исполнение обязанностей. В-третьих, вам будет присвоено офицерское звание и есть шанс дослужиться до полковника, а после учебы в Академии МВД и до генерала. Чем черт не шутит.

И после паузы продолжил:

– Я и сам мечтаю дослужиться до генерала. Как говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Но мне больше нравится изречение о том, что в ранце каждого солдата лежит жезл маршала. Эти наставление и к милиции относится, хотя прежде в НКВД генералов величали комиссарами. Для достижения заветной цели придется поступить в Академию МВД.

Для сотрудников милиции, благодаря заботе нашего министра, генерала армии Николая Анисимовича Щелокова, гарантированы и другие привилегии и льготы. Бесплатное обмундирование, парадная форма, обувь, а это экономия средств на одежде и обуви. Медицинское обслуживание в ведомственной поликлинике, оборудованной новейшей диагностической и лечебной аппаратурой, обеспечение дефицитными лекарствами, бесплатные путевки в санатории, пансионаты и дома отдыха, а для детей в пионерские лагеря, в том числе в «Артек» и «Орленок».

Кроме того бесплатный проезд в общественном транспорте и ежегодный во время отпуска проезд в вагоне СВ в любой уголок страны. Где только за время службы не побывал? Само собой разумеется, в музеях Москвы и Ленинграда, Киева, Минска, Риги, Таллинна, отдыхал на крымских и кавказских курортах, а также в Юрмале… Романтика, идиллия, красивые женщины, море, дюны, янтарь… Довелось рыбачить на Волге и Байкале. Масса самых приятных и ярких впечатлений. Если бы не служба в милиции, разве бы смог без затрат на проезд путешествовать?

– Вряд ли. Мне, как журналисту, остается лишь мечтать, – подтвердил я.

– Вот именно. В прошлом году вместе с семьей совершил вояж на Дальний Восток, побывали на Курилах, купались в гейзерах, – сообщил он. – Помолодел, окреп душой и телом. В свои тридцать девять лет чувствую себя на тридцать. Удалось подлечить радикулит.

– Радикулит? – удивился я.

– К сожалению, прицепилась эта болячка, – вздохнул майор. – Я ведь не сразу стал начальником милиции. Начинал карьеру с самой нижней ступеньки. После службы в армии работал милиционером в ППС, то есть в патрульно-постовой службе, закончил Одесскую среднюю специальную школу милиции, получил офицерское звание, был участковым инспектором, мотался на мотоцикле К-750 по селам в холод, дождь и зной. Тогда простудился, заработал радикулит. Вам не придется гонять на мотоцикле или УАЗе, к услугам моя служебная «Волга».

Я кивнул в знак благодарности, а Калач продолжил:

– Несколько лет прослужил в уголовном розыске. Заочно окончил Киевскую высшую школу МВД и после этого карьера пошла на подъем. Вам повезло, не придется упорно добиваться признания. Сразу на высокую должность, о которой другим остается лишь мечтать. Видите, все аргументы в пользу службы в рядах доблестной милиции.

– Да, заманчиво, но полагаю, что следует трезво оценить свои способности и возможности, не ставить заоблачные, а реальные, достижимые цели. Иначе потом при крахе надежд наступит глубокое разочарование, – заметил я.

– Для карьеры важны деловые связи, наличие влиятельных покровителей и счастливый случай, удачное стечение обстоятельств. Как говорят, чтобы повезло оказаться в нужное время в нужном месте.

– Это похоже на азартную игру в лотерею, покер, рулетку или лото?

– А наша жизнь и есть игра, театр, а мы актеры, как говорил великий Шекспир. Правда, мне с фамилией не повезло. Будет звучать забавно, потешно, генерал Калач. Сразу на ум приходит крендель, пирог и прочая выпечка. Хотя есть и более нелепые фамилии, например Пончик, Пампушка, Бублик… Для генеральского звания не солидно, словно погоняло. Другое дело Живцов, значит, очень живучий, стойкий…