Никто не виноват

«До чего приятно, когда он держит меня за руку. У него такие большие и теплые руки», – думала про себя Элла.

Вечерний ветерок слегка остудил их разгоряченные лица, едва они вышли на улицу. Майкл смотрел на нее совершенно

новым взглядом. Он поправил ее локон, упавший на щеку.

От свежего ветерка и от внутреннего волнения Элла зябко повела плечами, и Майкл положил ей руки на плечи. Она посмотрела на него снизу вверх, и он, обнимая, прижал ее спиной к себе, стараясь согреть своим теплом. Перед ними был залитый огнями Невский проспект. Город казался нереальным в белесом свете.

– Впечатляет, правда? – спрашивает она.

– Потрясающее зрелище, – одобрительно кивает он. – Нора, уже поздно! А расставаться совсем не хочется. Я так хотел тебя снова увидеть. – Он нежно коснулся ладонью ее виска, и от этой мгновенной ласки все внутри у нее сладко замирает.

– Майкл, прошу тебя…

– Все, что угодно, моя принцесса. – Он улыбнулся.

– Отвези меня домой, пожалуйста, только ко мне домой, а не к родителям!

Она шагнула к нему и ощутила опять удивительный аромат свежести, исходящий от него. «Наверное, так пахнет его шампунь или гель для душа», – подумала Элла.

– О’кей! Поехали, отвезу тебя домой!

Он, продолжая обнимать ее, повел к машине. Ехать пришлось долго. Элла жила в новом двенадцатиэтажном доме недавно возведенного микрорайона. Здесь, рядом с ее домом, еще продолжалось строительство нескольких домов. Дорога в новый микрорайон пролегала через бывшую заболоченную котловину – крутой километровый спуск сменялся затяжным подъемом, который хорошо преодолеть с ходу, не теряя инерции. Стрелка спидометра подползла к трехзначной цифре, но полоса везения закончилась, в самой нижней точке, у пересечения главной дороги со второстепенной, светофоры переключились на красный.

И сразу все пространство перед ними усеялось красными огоньками, разогнавшиеся машины одновременно тормозили.

– Знаешь, я, когда только училась водить машину, всегда преодолевала этот участок с большим напряжением, – сообщила ему Элла. – Мне было тревожно и страшно, а во внезапно вспыхивающих красных огнях впереди чудился какой-то скрытый философский смысл, зловещий и предостерегающий. Это сейчас, со временем, когда стало больше водительского опыта, теперь я не боюсь протаранить впереди идущую машину или самой подставиться под удар машины, идущей позади меня. Я уверенно держусь теперь в общем потоке, но россыпь стоп-сигналов все равно продолжает подспудно будоражить мое воображение, пробуждая во мне какие-то туманные, окончательно не оформившиеся пока, еще ни с чем определенным не соотносимые ассоциации. – Она замолчала, а Майкл, осторожно притянув ее к себе, поцеловал в висок.

– Такое переживают все новички. Я тебя прошу, будь осторожнее за рулем, пожалуйста. Я беспокоюсь о тебе. Хорошо?

– Я постараюсь не огорчать тебя, – ответила она тихо и увидела улыбку на его лице.

Как он все-таки улыбается. Хочется смотреть на него,

не отрываясь, как можно дольше.

– Я тебя вполне серьезно прошу об этом. Ты мне очень нравишься, – добавил он уже тише.

– Почему ты думаешь, что я шучу? Я тоже сказала это

серьезно. Ты тоже мне очень нравишься, – почти прошептала она.

– Нора, ты не думай, я бы не стал форсировать события, но у нас с тобой временные рамки. Я скоро уеду. Мы не случайно встретились с тобой. Мы не должны упустить этот шанс, что нам дала судьба.

– Майкл, ты действительно думаешь, что это наша судьба дает нам шанс?

– А ты разве сама не чувствуешь? Меня тянет к тебе. Это не просто физическое влечение, это что-то большее, – во всяком случае, для меня.

Спустя час они подъехали к дому, где жила Элла, и вышли из автомобиля, припаркованного почти у самого подъезда.

– Совсем не хочется с тобой расставаться; хотя еще светло, но мы-то с тобой знаем, что это всего лишь иллюзия

продолжения дня и на самом деле давно уже ночь. – Он смотрел на нее с нежностью.

– Мне тоже не хочется с тобой расставаться. Хочешь,

я сварю тебе кофе? Я варю вкусный кофе!

– Сейчас уже слишком поздно для кофе, думаю, не стоит, – тихо и не совсем уверенно ответил он.

«Думает одно, я это вижу по его глазам, а говорит совсем другое. Ничего не понимаю. Может, он женат?» – Мысли одна за другой вихрем проносились в голове. Тем не менее она решилась и сказала:

– Значит, будем пить чай. – И взяла его за руку.

– Нора, подожди! – Последние проблески сознания пытались остановить его.

– Майкл, ты женат? Ты не свободен?

– Нет! Я свободен, но я не об этом. Я только хотел спросить тебя…– Он взволнованно смотрел на нее. – Сейчас позднее время, я могу перестать контролировать себя, и если ты не…

– Надеюсь, ты не маньяк и не насильник?

– Нет! Этого ты можешь не опасаться. – Он открыто улыбнулся ей.

– Ну и славно! Пойдем?

Они зашли в лифт, и Элла нажала нужную кнопку. Они начали целоваться еще в лифте. Поднявшись на свой этаж, они вышли из лифта и оказались перед дверью своей квартиры. У обоих сердца громко стучались о грудную клетку, будто старались вырваться наружу. Элла нежно коснулась пальцами его густых волос, затем, осторожно касаясь ладонями, погладила его лицо. Он продолжал нежно обнимать ее. Они не могли оторвать взгляд друг от друга. За их спинами попытались закрыться двери лифта, затем кабину лифта слегка тряхнуло, и двери снова распахнулись, приглашая их вновь посетить гостеприимную кабину и совершить новое путешествие. Секунда, и двери закрылись. Молодые люди переглянулись и рассмеялись.

– Нора, он ждал нас с тобой. Мы на том этаже вышли?

– Конечно. – Она достала ключи и, помахав ими, вставила их в замок двери.

Они вошли в квартиру и остановились в прихожей.

«Боже! Даже не верится, что он у меня дома. Вот он стоит передо мной такой красивый и сексуальный. Его серые глаза сияют, а мое сердце колотится так, что сейчас выскочит из груди. Кровь стучит в висках. Неужели это все со мной происходит на самом деле? Я дрожу как осиновый лист. Он первый мужчина, который пробудил во мне такое сильное желание, которое горячей волной затопило все мое тело.

Он смотрит мне в глаза. Какой он все-таки невероятно красивый!»

– Нора! Давай снимем твой пиджак. – Он медленно стаскивает его с девушки и кладет его на кресло, а следом за ним и его пиджак, а потом и галстук оказываются там же. «Знаешь ли ты, как сильно я хочу тебя с того самого момента, как увидел тебя на набережной Фонтанки?»

У Эллы перехватило дыхание, она стояла, не в силах отвести от него своих глаз. Он гладит ее по щеке, проводит по овалу лица, гладит шею. Глубоко внутри все ее мышцы сжимаются от его ласковых прикосновений и в судороге замирают. Майкл наклонился и своими трепетными губами касается ее губ, и вот уже их губы сливаются в сладостном поцелуе. Они не торопятся, но и не собираются медлить. Его ловкие пальцы расстегнули замок на блузке, а она пытается расстегнуть пуговицы на его рубашке, торопясь освободить его от ненужных оков одежды, которая мешает почувствовать тепло его молодого и сильного тела. Блузка с рубашкой летят туда же на кресло.

Он в восхищении смотрит на нее:

– Нора! Какая же ты красивая! Ты такая… – Он был не в силах описать свои чувства и что-то произносит по-английски, видимо, этот язык ему гораздо ближе. – Я хочу целовать тебя всю, каждый дюйм твоего восхитительного тела.

Освобожденные от заколки волосы густой волной упали ей на плечи. Он жадно целует ее. Его язык врывается в ее рот. Она издает стон от незнакомого и сильного ощущения. Он крепко прижимает ее к себе. Затем он расстегивает молнию на ее брюках, и тяжелый шелк, скользя, падает к ее ногам. Он берет ее на руки и несет в спальню, осторожно кладет на кровать, как драгоценную вазу. Майкл продолжает ее всю целовать, она ласкает его волосы, и он стонет. На его лице выражение блаженства, а по ее телу от неимоверного наслаждения пробегает судорога.

– Нужно убрать покрывало. – Он помогает ей подняться, покрывало летит на пол, а они повалились на постель, не в силах бороться с участившимся дыханием.

Каждое его прикосновение отдается эхом в самом низу ее живота.

– Ты очень чутко реагируешь на ласки. Какой секс ты предпочитаешь? – Он с трудом сдерживает прерывистое дыхание и, не слыша ответа, произносит: – Нора, мы должны быть откровенны друг с другом, иначе нам будет трудно.

– Я не знаю, – еле слышно промолвила она и подумала: «Вот позорище, подумает про меня, что я как доисторический ящер, подумает, что никому не нужна была. Вряд ли девственность теперь в моде».

– Скажи мне, как тебе больше нравится?

– Майкл, я не знаю даже, как тебе лучше сказать об этом…

– Просто скажи, как есть на самом деле, я все сразу пойму, – выдохнул он между поцелуями. – Какие у тебя губы сладкие…

– В общем, у меня еще не было секса, понимаешь? Просто ни с кем еще не доходило до такого… Как с тобой!

Он был сражен таким признанием, хотя и старался не показать вида. Она почувствовала его внутри себя, он дал ей возможность привыкнуть к новым ощущениям и только после этого начал двигаться, вначале медленно, затем, по мере ее привыкания к нему, все быстрее. Им хотелось продлить минуты наслаждения от обладания друг другом. Но их тела просили разрядки. И вот наконец огромная мутная волна оргазма накрыла их с головой. Их крики потонули в страстном поцелуе. Он рухнул на нее, и она почувствовала на себе весь вес его тела. Они никак не могли отдышаться. Ее сердце колотилось в груди от счастья. Она слышала частые удары его сердца. Его глаза были закрыты, он тоже, как и она, дышит неровно и тоже пытается восстановить свое дыхание. Они открывают глаза и жадно смотрят друг на друга, пытаясь зрительно оценить степень своей эмоциональной

близости.

– Я даже представить не могла, что это так приятно, хотя для меня эти ощущения совершенно незнакомые.

Он продолжал смотреть на нее завороженным взглядом.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе не больно? – тихо спросил он, целуя ее.

– Немного, но все равно мне хорошо! Просто превосходно! – Она вновь вспомнила свой первый и такой мощный

оргазм, от которого готова была потерять сознание.

– Да? – Он явно доволен таким признанием, он придвигается к ней и прижимается с силой по всей длине ее тела. – У меня такого еще не было ни с одной женщиной. Ты необыкновенная, особенная, и знаешь почему?

– Нет, даже не предполагаю, – тихо прошептала, улыбаясь и прижимаясь к нему, Элла.

– Потому что ты моя! – Он нежно погладил ее всю.

– Какое блаженство – вот так лежать с тобой вместе!

Они долго лежат рядом, не в силах оторваться друг от друга. Его тихий голос продолжает шептать ей ласковые слова. Она чувствует восхитительное тепло его тела, такой родной запах его кожи. Все ее тело снова пребывает в сладкой истоме. Он опять покрывает ее всю поцелуями, вновь смотрит на нее потемневшими от желания глазами и тихо шепчет:

– Нора! Как я хочу тебя! Я возьму тебя сейчас. Ты моя! Девочка моя, ты только моя!

Его тихий, такой бархатный голос дурманит сознание, от него кружится голова и хочется, чтобы опять все свершилось. Хочется поскорее еще раз испытать такое же неземное наслаждение, от которого кажется, что еще один миг, и все тело готово будет рассыпаться на множество частей,

и тебя самой уже не будет, а потом снова, уже обновленной и

сильной, вознестись вместе с ним на вершину. Томительное блаженство уже начинает растекаться по всем жилам. Кровь стучит молоточками в висках. Совершенно пьянящее

ощущение. Она стонет, изнемогая от его восхитительного движения, и начинает двигаться ему навстречу.

– Как приятно тебя чувствовать всю!

– Майкл, пожалуйста!

И вновь волна удовольствия накрыла их с головой.

– Боже! Нора! Нора! – Он с силой прижимает ее к себе

и утыкается лицом в ее волосы.

Спустя время они вместе принимают душ, продолжая обнимать и целовать друг друга. Разговаривая и смеясь, они возвращаются в спальню. В комнате светло от встающего солнца. Элла убрала простынь со следами крови – свидетельства ее девственности – и постелила чистую. Оба устало рухнули в постель. Но спать пока не хотелось. Они лежали и смотрели друг на друга. В их глазах светилась нежность.

– Удивительно, я тебя совсем не знаю, а чувствую к тебе такую нежность, и именно с тобой мне хотелось заняться любовью.

– Наверное, я тебя очаровал с первой минуты нашей встречи. Честно скажу, я очень старался! Я очень хотел тебе понравиться! У тебя были такие красивые и такие сердитые синие глаза. Обалдеть!

– Да ладно! Так уж и сердитые?

– Именно сердитые, но, как и сейчас, обалденно красивые! – Он нагнулся и поцеловал ее глаза.

– Майкл, мне так хорошо с тобой. Ты великолепный мужчина!

– Мне тоже понравилось. Ты для меня самая желанная! Веришь?

– Сама не знаю почему, но я тебе верю! – Она буквально кожей чувствовала его слова, словно он с каждым своим дыханием отдавал ей частичку себя. Элла закрыла глаза, смакуя сладостное ощущение внутри себя.

– Ведь не зря я так рвался в Петербург. Я, сам не зная почему, напросился в эту командировку, а по идее должен был бы сейчас отдыхать на Багамских островах.

– Получилось сказочное путешествие? – Она лукаво улыбалась.

– Это путешествие к себе и к своим родным берегам. С тобой я вернулся к себе. Все, что со мной было раньше, – все пустое. Только ты… Мне нужна только ты одна…

Он погладил ее по плечам, провел рукой по спине, лаская ее.

– Расскажи мне о себе, – тихо просит его Элла. – Я о тебе совсем ничего не знаю!

– Обо мне? Даже не знаю, с чего же начать? – Он лег на спину, устраиваясь на подушке поудобнее. – Мне двадцать девять лет… Моя семья – мама, отец, мой брат и сестра… Я их очень люблю. Есть две бабушки и два деда. Есть другие родственники. Все они замечательные люди. Почему ты улыбаешься? Ты мне не веришь? Или я что-то не то сказал? – продолжал допытываться Майкл.

– Ну, что ты! Просто я рада тому, что ты такой добрый и хороший.

– Добрый я бываю не всегда. Хотя… Да, я добрый. – И он громко рассмеялся. – Мы с братом – кстати, его зовут Алекс, то есть его полное имя Александр, – мы с ним монозиготные, то есть идентичные, близнецы. У нас с ним один генотип, у нас совершенное портретное сходство, у нас большое сходство характеров, привычек и некоторая схожесть биографий. У нас с Алексом даже отпечатки пальцев схожи по некоторым характеристикам. Мы с ним с рождения и лет до пятнадцати были почти одним целым, сейчас немного различаемся.

– Как это?

– Как? В детстве играли всегда вместе, то есть вдвоем, вместе с удовольствием занимались в спортивных секциях: сначала был хоккей, а потом восточные единоборства, позже карате. Мы даже занимались с ним в танцевальном кружке, правда, недолго. – Он заулыбался. – Мы дружили, и нам было комфортно вдвоем, мы ни в ком больше не нуждались, но с возрастом появились у каждого свои друзья. Мы очень привязаны друг к другу, не смейся! Я старше его на целых десять минут. Поэтому он всегда мне уступает во всем, так повелось с самого раннего детства.

– Ты пользуешься тем, что ты старше?

– Ну, зачем же так категорично? У него всегда было и есть право выбора. Это его решение. Кроме того, я никогда не злоупотреблял этим. Мы чувствуем друг друга. Знаешь, как бывало: стоило одному пораниться – и второй мог получить такую же травму, даже не находясь рядом. Мы чувствуем боль друг друга. В школе учились всегда хорошо. Оба поступили в Оксфорд, правда, я выбрал финансы, и он за компанию со мной тоже. Но потом еще Алекс изучал архитектуру. Александр сейчас занимается строительством, но это только затем, чтобы появилось хоть какое-то различие между нами. Мама нам пыталась внушить, что у каждого из нас своя дорога в жизни, что каждый из нас должен пройти свой путь и не быть зависимым от чьего-то желания, навязанного извне. Ведь нам всегда с Алексом хотелось быть вместе. Никто из нас не должен был заставлять другого делать то, чего тому бы не хотелось. По-моему, Алекс занимается строительством, помня о маминых наставлениях, но сознаться в этом он не хочет до сих пор. Нам нравится один тип девушек. Наши родители пытались с раннего детства относиться ко мне и брату как к двум разным, самостоятельным личностям. На день рождения у нас с ним были всегда разные торты – у каждого свой, персональный, – разные подарки, и одежда у нас была разная. Даже на третьего ребенка родители решились, чтобы научить нас коллективному общению.

– Значит, вы всегда дружили и никогда не ссорились?

– Ну, как без этого? – Майкл неопределенно хмыкнул. – Мы же мальчишки и, вполне естественно, иногда что-то пытались делить, выяснять отношения между собой при помощи банальной драки. Наш отец всегда старался вмешаться, интересовался у нас, о чем спор, и всегда внимательно выслушивал обе стороны. Он нас наказывал за драки обоих, мама читала нам нравоучения, и было очень стыдно, а еще потом было жалко брата. Я понял, что победа иногда дается с такими потерями, что становится больше похожей на поражение, и война с родным человеком, да и не только с родным, – это путь обмана, и порой обманутым становишься ты сам. – Он прижал

Эллу к себе. – Сейчас я ценю их мудрость, они научили нас троих ценить и любить друг друга, жить дружно, заботясь

и помогая друг другу во всем.

– Майкл, у тебя выработалась целая жизненная философия. Ты благородный человек. А твоя сестра, какая она?

– Кейт? Она еще маленькая. Ей всего девятнадцать, она еще несовершеннолетняя, студентка, тоже учится в Оксфорде, она хочет стать журналистом. Кейт славная девчонка. Тебе удобно так лежать? Иди ко мне поближе. Так хочется прижать тебя к себе и никуда не отпускать.

– А ты и не отпускай. Майкл, мне так хорошо с тобой. – Она крепко обняла его за шею и поцеловала его.

– Я хотел сказать тебе… – он внимательно посмотрел в ее глаза, – если бы ты сразу предупредила меня, что ты девственница, между нами ничего бы не было. – Он нагнулся к ней

и поцеловал ее.

– Да? Сейчас это не в моде, знаю. Ну, если уж так случилось… – Она замолчала, а потом добавила: – Спасибо, что исправил мою ситуацию. Майкл! Я отдаю себе отчет в том, что для тебя это всего лишь мимолетное увлечение, но у нас так мало времени, и мы можем больше никогда не встретиться. Я рада, что моим первым мужчиной стал именно ты.

– Нора, Нора! Да ты что? Да ты самая чудесная девушка на свете, а самое главное – что ты теперь моя. Просто с этого момента нашей близости я чувствую большую ответственность за тебя. Я сам еще ничего не знаю, но с того момента, как я тебя увидел, что-то произошло. – Он покрутил головой в ответ на какие-то свои мысли. – Не поверишь, когда наши руки соприкоснулись, я почувствовал разряд электрического тока. Чему ты улыбаешься?

– Я думала, что мне это только одной показалось, – ответила, улыбаясь, Элла.

– Ты тоже это почувствовала? Я постоянно думаю о тебе и ничего не могу с собой поделать. – Он стал покрывать нежными поцелуями ее лицо, шею, затем его губы спустились еще ниже. Он продолжал ей говорить что-то бессвязно-

ласковое на двух языках, и от этого на душе у нее стало

светло и радостно. – Давай спать, уже очень поздно. Или рано? Пять утра уже, спать осталось полтора часа. Черт, у меня же телефон в пиджаке остался, а, ладно, потом! Не хочу вставать, не хочу отрываться от тебя!

Она удобно устроилась у него на груди и закрыла глаза. Он нежно гладил ее по волосам, вдыхая их дивный аромат. Эта долгая-долгая ночь поймала его в свои сети, задушила в объятиях, а теперь, отпустив, переполнила эмоциями. Спать не хотелось совсем. Ему показалось, что он только чуть смежил веки, как сработала сигнализация на «Ауди». Элла по-прежнему крепко спала у него на груди. Он осторожно переложил ее на подушку, встал и выглянул в окно. Он щелкнул брелком сигнализации, но она сработала еще раз. Возле машины стоял Джек Фелпс, приехавший вместе с ним в Петербург для сопровождения юридической стороны сделки. Майкл взглянул на свой мобильник, который достал из кармана пиджака, и увидел множество пропущенных звонков. Было шесть двадцать утра. Он открыл окно и помахал Джеку рукой, приглашая его подняться в квартиру. Номер квартиры он ему назвал по телефону, чтобы не кричать на весь двор. Не прошло и пяти минут, как Джек уже зашел в квартиру и плотно закрыл за собой дверь. Он был взбешен, на лице были видны следы бессонной ночи. Его небольшие карие глаза метали молнии, широкие ноздри хищно раздувались. Они говорили на английском языке.

– Что случилось? – спросил с тревогой Майкл.

– Ты меня спрашиваешь?!

– Не понял.

– Не понял или прикидываешься, что не понял? Ты что творишь? Ты уехал, никому ничего не сказав. Машины у отеля нет. Тебя в номере нет. Телефон не отвечает. Что прикажешь думать? Я, вообще-то, отвечаю за твою безопасность.

– Не кричи! Я не один. Девушку разбудишь, она еще спит. Надеюсь, я имею право на личную жизнь?

– Ты головой думаешь или чем? Ведь это ты у нас лучший из лучших финансовых гениев! Ведь это тобой так дорожат в компании! Это же ты у нас крутой профи! Исчезаешь

накануне многомиллионной сделки. Я уже хотел в консульство обратиться за помощью. Хорошо хоть, телефон удалось отследить по GPS, это по причине наличия в твоем телефоне модуля GPS, с которым твое местонахождение можно определить с точностью до тридцати метров. Скажи спасибо, что я об этом позаботился!

– Ты не сошел с ума? – Майкл уставился на Джека в недоумении, граничащем с бешенством. – Я не должен был знать об этом?

– Это делалось в целях твоей безопасности.

– Да мне плевать, чем ты там руководствовался!

– Что там еще за девушка у тебя? – невозмутимо поинтересовался Джек, не обращая внимания на возмущение Майкла.

– Хорошая девушка! Я познакомился с ней позавчера, случайно. А вчера она позвонила, и мы с ней встретились.

– Может, она шпионка? Чужая страна, тем более Россия, здесь все может быть.

– Прекрати пороть чушь. Никакая она не шпионка.

– Ты снимаешь шлюху на улице и думаешь, что…

Майкл не дал ему договорить и, схватив его за рубашку на груди, сильно тряхнул его.

Элла вышла на шум, запахивая на ходу халатик.

– Она не шлюха! Попрошу тебя запомнить это!

– Она русская, разве ты не в курсе?

– Майкл! Что случилось? – Элла видела его белое от злости лицо. Она осторожно дотронулась до его локтя.

Он повернулся к ней:

– Все хорошо, успокойся. – Он обнял ее за плечи. – Это Джек Фелпс. – Майкл тяжело дышал, сердце бухало у него в груди, как молот. – Представляешь, он всю ночь меня разыскивал, прямо с ног сбился. – Майкл вымученно улыбнулся девушке. – Меня все потеряли, оказывается. Я всем устроил переполох. Но меня никто, к счастью, не выкрал. Я живой и невредимый, все нормально, Джек! До встречи, Джек, – разумеется, на работе. – Он выразительно помахал ему рукой, и его жест мог означать только одно: иди отсюда!

– Майкл, предложи ему выпить кофе, я сейчас сварю.

– Обойдется без кофе, – хмуро буркнул Майкл.

Джек без перевода понял, что сказал Стентон. Он видел перед собой очень красивую девушку – и, по всему видно, очень счастливую после совместно проведенной ночи. Ее чудесные глаза светились от счастья, и еще в ее взгляде было что-то такое, какой-то свет, что невозможно было оторвать от него свой взор. Да и Стентон, несмотря на раздражение, сияет глазами, глядя на эту синеглазую русскую. Фелпс злился на Майкла, сейчас он почему-то жутко завидовал ему. Девчонка была очень хороша собой. А глаза у нее какие! С каким бы удовольствием он сейчас стер этого везунчика Стентона в порошок!

– Ладно, пока! Надеюсь, не заблудишься! Сегодня тебя искать не надо будет, надеюсь? – устало спросил Фелпс, стараясь не показать других чувств, которые бушевали в нем.

– Не надо! Я буду здесь! – Он продолжал обнимать девушку за плечи. – Хотя мы еще не решили.

Они еще несколько мгновений стояли, не двигаясь, глядя на закрытую дверь; затем Майкл, словно сбрасывая с себя оцепенение, тряхнул головой и поцеловал Эллу в висок. Его рука ласково прошлась по ее спине и опустилась на ягодицы. Глядя в ее синие глаза, он глубоко вздыхает, рука возвращается на талию, он целует ее в губы нежно и бережно. Отстраняясь от нее всего на несколько секунд, он задумчиво проводит пальцем по ее губам и затем вновь припадает к ним, как путник, томимый жаждой, бросается к источнику со спасительной влагой.

– Тебе уже пора? – Ее голос дрогнул.

– Пора! Как мы с тобой проживем до вечера? Пожалуй, мне сегодня будет тяжко, как никогда… – Он поцеловал ее и привлек к себе, вдыхая аромат ее волос. Кольцо ее рук крепко обхватило его спину. У него непроизвольно вырвался стон. – М-м-м, как же приятно, когда тебя так провожают… Нора, не расслабляй меня!