Никто не виноват

Их глаза встретились, и она с трудом оторвалась от его туманных серых глаз. Ее сердце теперь стучит в ускоренном ритме, и биение его так громко звучит, что, кажется, и Майкл слышит его. Теплый и мягкий голос Майкла выводит ее из размышлений:

– Нора, мне показалось, что Влад к вам относится не как к старому другу. – Он помолчал с минуту, разглядывая ее. – Можно я позвоню вам завтра вечером?

– Да, конечно, Майкл! До свидания! Еще раз извините!

– Нет проблем! Доброй вам ночи!

Она открыла дверь квартиры и тут неожиданно услышала его голос. Голос Майкла звучал достаточно спокойно, чтобы подтвердить правильность ее выводов, но в то же время достаточно непринужденно, чтобы показать: нет, он не думает обижаться. Достаточно непринужденно, чтобы угадать намек на возможность продолжения отношений.

– Я обязательно позвоню вам завтра.

Он шагнул в кабину лифта, и двери закрылись. Лифт уносил его вниз, туда, где его ждали другие люди, туда, где не было ее. Он сердился на то, что с ней сейчас остался какой-то

Влад, который ему совсем не понравился. «Тот еще тип, с большими претензиями, хотя очень неглуп! Как же он разозлился, узнав, что я иностранец!» – размышлял он. От этих размышлений он сам злился на Влада еще больше. Элеонора ему очень понравилась, и сейчас он дорого бы дал, чтобы провести с ней еще какое-то время, хотя бы немного. Он ехал в машине с закрытыми глазами, потому что так было легче представлять себе ее лицо. Они общались всего ничего, но сложилось ощущение, что они давно и близко знакомы друг с другом. И еще он помнил, как между ними пробежала искра, стоило лишь мимолетно коснуться друг друга. Она это тоже почувствовала. Это все неспроста. «Судя по тому, как она смущалась и смотрела на меня, я произвел на нее такое же впечатление. Девушка она просто чудесная, и у нее такая восхитительная улыбка». – Он невольно улыбнулся своим мыслям.

Она зашла в квартиру и закрыла за собой дверь. Прислонившись спиной к двери, Элла долго стояла молча. Ей нужно было осмыслить сегодняшнее событие, а точнее, привести свои мысли в порядок. Ей двадцать четыре года, а она еще ни разу не влюблялась по-настоящему. Она неотступно думала о своем новом знакомом: «Интересно, сколько ему лет, по виду не больше тридцати, может, и меньше. Может, он женат? Хотя обручального кольца на его руке нет. А вдруг у него есть девушка? Мы провели вместе больше трех часов, но я о нем ничего не знаю. Мы не молчали все это время, но все разговоры были почти ни о чем. Никогда еще ни один мужчина не производил на меня такого впечатления, как Майкл Стентон. Вот уж точно ирония судьбы. Что же в нем такого особенного, чего нет в других? Наваждение какое-то!» Она изо всех сил старалась собраться с мыслями.

Весь его облик, стиль жизни, повадки, привычки Майкла, несомненно, накладывали свой отпечаток на тот общий образ, создавали и дополняли его. Образ, который нравился многим возрастным категориям и разным типам людей. Люди старшего поколения видели в нем порядочность, серьезность, надежность, учтивость и заботливое внимание. Друзья принимали его как верного, надежного друга, обладающего отличным чувством юмора и добрым нравом. Девушки безошибочно находили в нем признаки сексуальности и мужской красоты, разностороннего ума и глубокой нежности. Дети, особенно его двоюродные племянники, признавали в нем своего человека и охотно доверяли ему всякие «страшные» тайны.

– Элечка! Иди к нам! Владик уже собирается уходить, – позвала ее мама. – Посиди с нами.

Элла изо всех сил потрясла головой и потерла виски. Сердце стало успокаиваться, и теперь можно хотя бы нормально дышать.

Когда за последним гостем закрылась дверь, Софья Владимировна сказала дочери, внимательно глядя на нее:

– Очень приятный молодой человек этот Майкл Стентон. Он хорошо воспитан, внимателен к окружающим, он совсем не похож на современных представителей молодежи, именно этим он очаровывает собеседника.

– Мам, да он тебя этим не просто очаровал, если уж говорить точнее, то сразил наповал.

– Да! Ты права! Как хорошо, что он не похож на современную молодежь. Он достаточно серьезный. Похоже, ты ему понравилась.

– Мам! С чего ты взяла? – смущенно отвернулась от нее Элла, тщательно проводя щеткой по волосам, отчего они ровными волнами рассыпались по ее плечам. – Интересное приключение в выходной день, не более того. Не нужно на этом зацикливаться. – Сказав эту фразу, она вздохнула с облегчением.

– Я видела, как он на тебя смотрел. Но я хочу тебе сказать, что ты не должна строить никаких иллюзий на его счет. Он иностранец. Приехал и уедет! Замуж нужно выходить за такого, как Владик. Он в тебя влюблен с седьмого класса. Столько лет тебе портфель таскал, ты хоть это помнишь? – Она прижала к себе дочь и засмеялась. – К тому же Владик такой предсказуемый! А этот Майкл… Он, конечно, замечательный, но он не из нашей жизни. Он из той другой, своей американской жизни, продуктивной и очень насыщенной…

– Мама! Ну сколько можно о Майкле! Все уже закончилось! Но все равно, я опять тебе повторю, мы с Владиком просто друзья. Я не воспринимаю его как мужчину сейчас и не воспринимала никогда раньше. Да, он нравится мне, но как хороший друг! Понимаешь? У нас с ним много общего, нам есть о чем поговорить, но это другое!

– Он хороший парень, Эленька!

– Я знаю, но дело совсем не в этом. Я воспринимаю его просто как товарища, потому что он не мой мужчина! Просто мне нужен другой! Влад не удовлетворяет мои чувства, ощущения и потребности в той мере, в какой мне это необходимо. – Она расстроенно посмотрела на мать. – Надеюсь,

я понятно сформулировала свою мысль?

– Кажется, я тебя поняла. Хорошо, хорошо! Не буду больше тебе ничего говорить. В конце концов, твое счастье нам с папой дороже.

– Мам, извини, я хочу спать. Завтра рано вставать на работу. У меня завтра две консультации.

– Да, дорогая, и мне тоже вставать рано. Спокойной тебе ночи, солнышко мое! – Она нагнулась и поцеловала дочь. – Ничего, когда-нибудь ты встретишь своего принца и обязательно будешь с ним счастлива. Ведь ты у нас такая красавица, умница, а самое главное – ты у нас добрая, и у тебя есть еще одно главное качество: ты умеешь любить

людей.

«Ох! Мамочка, если бы ты знала… Кажется, я уже встретила его, своего принца! Только вряд ли я буду счастлива, да и буду ли вообще с ним? Впервые в жизни я хочу лечь в постель с мужчиной. Я так хочу почувствовать на себе прикосновение его рук и губ».

Раздумывая об этом, Элла выключила светильник и свернулась калачиком под одеялом. Она закрыла глаза, и, словно в калейдоскопе, закружились перед ней картинки. Вот его внимательные серые глаза, вот они знакомятся, и ее рука в его руке, опять его серые глаза, и она судорожно вздохнула при этом, пытаясь прогнать видение. Общительный и искренний, он притягивал к себе как магнит. Его энергия увлекала

и завораживала, и еще с ним было легко, темы для разговора находились сами собой. Элла долго не могла уснуть, но и во сне ее преследовали его серые глаза и улыбка, то ироничная, то теплая до боли в сердце.

Звонок будильника прервал ее ночные видения, и реальность вырвала ее из ночных эротических грез. Выйдя из подъезда, она направилась к машине. Ее «Пежо» черного цвета очень нравился ей. Элла его ласково называла «Пыжик». Выехав со двора, она влилась в поток машин и, выжав педаль газа, помчалась, перестраиваясь из одного ряда в другой, так как времени до начала консультации оставалось не так уж много, а расстояние до школы приличное.

Ее девятый «А» в полном составе собрался на школьном дворе. Увидев ее, все хором поздоровались:

– Здравствуйте, Элеонора Николаевна!

– Здравствуйте, ребята! Почему не заходите в кабинет? – Она посмотрела на часы. – Звонок будет буквально через пару минут.

– А нам ключи от кабинета не дали! Сказали, что вы сами их возьмете!

– Неужели? Пойдемте со мной! – Она решительно направилась к двери, и ребята, переговариваясь между собой, нехотя потянулись за ней.

У нее было с утра хорошее настроение. Замечательное утро, любимая работа, хорошее самочувствие – что еще нужно для хорошего настроения? Одна мысль только занозой засела в сознании и то и дело отвлекала на себя внимание: позвонит ли Майкл, как обещал, или нет. Неужели все закончится, так и не начавшись?

День в школе тянулся бесконечно долго. До вечера еще была уйма времени. Звонок по мобильному застал ее в учительской.

– Привет, Элка! Как дела? Как твои любимые ученики? – засыпала ее вопросами школьная подруга Марина Вершинина. Она работала вместе с Владом в одной адвокатской конторе.

– Привет, Марина! Все нормально!

– Мне сегодня Влад все утро нудил про какого-то твоего иностранца. Ты его расстроила. Он на тебя сильно обижен. Давай рассказывай, с кем ты там вчера познакомилась?

– И совсем этот иностранец не мой, это во-первых, а во-вторых, никакой истории нет и в помине. Простое уличное знакомство, вот и вся история. – В учительскую зашли завуч по воспитательной работе и преподаватель истории. – Марин, ты извини, я не могу говорить сейчас. Перезвони мне вечером, если хочешь.

– Подожди, подожди! Что означает твое «если хочешь»? А ты разве сама не хочешь со мной пообщаться, ведь мы с тобой месяц как не виделись? Скажи мне только, вы хотя бы целовались с ним?

– Да нет, конечно! Ты с ума сошла?

– Ну, он хотя бы тебе на что-нибудь намекал?

– Марина!

– Слушай, а может, он гей? Знаешь, сколько сейчас красивых мужиков-гомосексуалистов?

– Он нормальный, и давай не будем его больше обсуждать! – Она покраснела от возмущения, удивляясь бесцеремонности подруги.

– Да ладно, как скажешь! Только вот скажи мне, моя дорогая, зачем тебе от природы такие подарки даны, а? У тебя красивая внешность, ты не лишена обаяния, ты сексуальная, наконец! И что? Когда мы наконец услышим твои романтические истории? Порадуй подруг, имей совесть!

– Господи! Марина! Ты о чем-нибудь другом думать можешь, кроме того, о чем сейчас сказала? – Элла рассмеялась.

– Ладно, пока! Я перезвоню тебе!

– Пока! – Элла убрала мобильник в сумочку. – Коллеги! Всего доброго и до свидания!

– До свидания, Элеонора Николаевна! Волнуетесь перед завтрашним днем?

– Да! Волнуюсь и переживаю за своих! – Элеонора остановилась и с тревогой посмотрела на старших коллег, ожидая их сочувствия.

– Не волнуйтесь! Это только первые годы такое острое восприятие. Пройдет время, и любые экзамены станут для вас привычным и обыденным делом. Вся наша работа – это унылая рутина, и все об этом знают! Да-да! Поверьте мне, милая Элеонора Николаевна!

– Это неправда! Я так не считаю. Наша работа творческая и интересная.

– Это вы сейчас, Элеонора Николаевна, так считаете, по молодости лет. Пройдет максимум пять лет, и ваше отношение к работе кардинально поменяется.

– Вера Сергеевна, если вам так не нравится ваша работа, почему вы не уходите из школы?

– А куда уходить? Я двадцать пять лет отдала школе! Не в гувернантки же мне подаваться! Да и кто меня туда возьмет в таком-то возрасте? Так что вы сейчас задумайтесь и, пока не поздно, получите второе высшее образование. Так, на всякий случай!

– Мне кажется, вам нужно сменить мотивацию. Если вы не можете делать то, что вам нравится, то пусть вам нравится то, что вы делаете.

– В каком смысле?

– В прямом! Психоневропатолог не может изменить мир для своего больного пациента, он пытается изменить его отношение к этому миру, чтобы тому легче было жить. Так понятно?

– Элеонора Николаевна! Вы работаете два года и считаете себя вправе давать мне, педагогу с таким стажем, подобные советы?

– Вера Сергеевна! Я не хотела вас обидеть, извините! Я всего лишь хотела вас успокоить, не более того, – примирительно сказала Элла, ставя классный журнал в нужную ячейку. – Вам нужно сменить установку. Человеческая психика так устроена, что наши ощущения и сознание загружаются по системе саморегуляции, то есть тем, что имеем, тем и загружаем. Всегда для наших ощущений, для эмоций требуется большое количество пищи, или информации. Меняется восприятие, и вместе с ним перестраивается сознание. Ваша работа

не меняется. Объективно ваша работа и в количественном выражении не меняется, а субъективно меняется. Потому что сменилась установка и сменилось отношение к работе. Она стала значимой, важной и нужной для всех.

– Элеонора Николаевна! Вам нужно учиться! Из вас должен получиться хороший психоаналитик.

– Спасибо, я подумаю над этим!

– Вера Сергеевна! Не настраивайте нашего молодого педагога против нашей профессии. У нас, Элеонора Николаевна, сердце всегда должно быть молодым, сколько бы лет нам ни было. И всю жизнь теперь нам с вами придется сеять разумное, доброе, вечное.

– Я к этому еще с института готова. До свидания, Анна Павловна! Вера Сергеевна! Всего хорошего!

Элла приехала домой и оказалась в пустой квартире. Мамы еще дома не было. Она задерживается. Есть совсем не хотелось. Она встала у окна и посмотрела вниз на проспект. Непрерывный поток машин, люди, спешащие по своим делам, и никому до нее нет никакого дела, – и от этого стало грустно и одиноко. Сначала пришла в голову мысль позвонить Марине, но вдруг подумала, что не сможет говорить с ней ни о чем. Потому что говорить Элла хочет только о Майкле, а о нем говорить с ней нельзя. Нельзя, потому что совсем не хочется! То, что она чувствует в отношении этого красивого молодого американца, – нечто особенное. И все вопросы подруги вроде того: «Вы с ним целовались?», «Он на что-то тебе намекал?», «Он не гомосексуалист?» – просто грубы и бестактны. Она не хотела обсуждать Майкла ни с кем, тем более на таком примитивном уровне. Элла не хотела признаться даже себе в том, что ждет звонка своего американского знакомого. Очень ждет, а он до сих пор не позвонил. Наверное, он просто забыл о ее существовании. Может, позвонить ему самой? Просто позвонить и предложить показать вечерний город. А что? Он же дал ей номер своего мобильного телефона.

Ну и как это будет выглядеть? Как будто она ждет не дождется встречи, утерпеть не смогла и сама позвонила. Как будто ей эта встреча нужна больше, чем Майклу. Как будто она влюбилась… И ничего она не влюбилась, просто знакомство с ним будоражит ее воображение, заставляет ее волноваться, переживать, как заставляют волноваться и переживать любые новые ситуации и ощущения. Опять вру, даже себе! Конечно, он волнует меня совсем не так, как волнуют новые ситуации. Он меня волнует как привлекательный мужчина. Просто я хочу его. Он не такой, как все. Он особенный. А если он уедет и она больше никогда его не увидит, и все из-за своей глупой гордости и светских условностей? Подруги уже кто замужем, кто живет гражданским браком, а она еще ни с кем не заводила серьезных отношений. Ждала своего единственного и неповторимого, ждала, ждала… А когда он появился, то начала придумывать какие-то отговорки… Я не хочу потерять его! Господи, что я говорю? Ведь совершенно очевидно, что невозможно потерять то, чего не имеешь. Смешно дожить до такого возраста и ни с кем не…

Она спорила сама с собой, приводила аргументы за и против того, чтобы позвонить Майклу Стентону.

Майкл сидел в это время за своим рабочим столом и ничего не знал о мучительных раздумьях и душевных терзаниях своей синеглазой знакомой. Он наметил себе на сегодня определенный объем работы, который необходимо было сделать. Для решения той проблемы, которая стояла перед компанией, куда его пригласили для консультации, необходимо было проделать фантастически большой объем работы. Он хорошо умел работать с большим количеством информации. У него от природы был математический склад ума и хорошие аналитические способности, кроме этого, у него были глубокие знания западных и российских стандартов финансовой отчетности. Более того, получив блестящее образование в Оксфорде и пройдя стажировку в крупном банке по работе с ценными бумагами, он получил в результате этого солидный опыт и к двадцати девяти годам превратился в талантливого аналитика, успешно работающего в крупнейшей финансовой корпорации. Его считали серьезным специалистом в этой области, одним из лучших, но для этого он приложил немало своих сил, да и его природные способности

не подкачали. Талант финансового аналитика служил на пользу не только финансовой структуре, в которой работал Майкл Стентон, но и ему самому. Он делал вложения, покупал ценные бумаги, сбрасывал, снова покупал и снова продавал, и его личный капитал рос и умножался в разы. В Россию его пригласили не только для того, чтобы на основании анализа финансовой деятельности сделать вывод об эффективности работы компании. Он должен был представить аналитический отчет о проделанной им работе заинтересованным лицам. Ему необходимо было также представить им в результате исследования этих показателей прогноз об их изменении и сделать вывод о том, стоит ли вкладывать деньги в конкретно выбранную компанию. Цена ошибки в этой области очень высока, и неправильный расчет может грозить компании-заказчику крупными финансовыми потерями. Внезапная трель мобильного телефона заставила его вздрогнуть от неожиданности. Он ответил почти сразу, после второго звонка:

– Слушаю!

Элла растерялась от звука английской речи и почти прошептала:

– Привет, Майкл!

– Нора! – Его голос неожиданно потеплел и приобрел бархатные нотки. – Как хорошо, что ты позвонила. Я еще работаю, я думал о тебе, я скучал и собирался позвонить… – выпалив ей все на одном дыхании, он сам растерялся от внезапно захлестнувших его эмоций, которые и спровоцировали его на такую неожиданную даже для него самого откровенность. Это было совершенно для него не свойственно – изображать такую радость от звонка незнакомой девушки. Обычно девушки сами всегда его добивались и ждали его внимания. Но сейчас ситуация изменилась, и теперь он жаждал любого проявления ее внимания. Это ему всю ночь снились ее синие глаза.

«О боже! Он сказал мне „ты“!» – Ее душа ликовала.

– Майкл, я хотела тебе предложить посмотреть на Невский проспект вечером, но если ты занят или у тебя другие планы, то… – Она замолчала ненадолго.

– Нора, я совсем не против прогулки, просто я пока занят, и если…– Он не успел договорить фразу.

– Извини, я тебя отвлекаю, ты занят, а эта прогулка совсем не вовремя… нет, это была плохая идея… Извини, Майкл!

– Так, ты почему перебиваешь, не дослушав собеседника, не давая ему возможности высказать свою мысль до конца?

– Ну, извини!

– Я не успел тебе сказать, что освобожусь через час-полтора и тогда мы сможем с тобой полюбоваться вечерним проспектом. Договорились? Нора! – Он рассмеялся.

– Договорились, – тихо ответила она. – Мне за тобой заехать?

– Нет! Я сегодня на машине. Я сам за тобой заеду. На Садовую?

– Да. Пока, Майкл!

– Пока! Я позвоню тебе, когда подъеду.

Глава 2

Нора нажала кнопку «отбой» и прижала ладони к горевшим щекам. «Ну вот, и ничего страшного не случилось. Он не подумал, что я ему навязываюсь. Он не старался отделаться от меня. Он сказал даже, что скучал, и, по-моему, он был рад». Она начала перебирать свои вещи, лихорадочно раздумывая, что бы ей надеть. Выбор пал на черные брюки, свою любимую, красивую блузку карамельного цвета и легкий пиджак. Она быстро приняла душ, оделась и села на диван. Когда ждешь, то время, как нарочно, тянется медленно, оно словно совсем остановилось. Стрелки, казалось, не собираются двигаться вообще. Наконец-то он позвонил, и Элла крикнула на ходу:

– Мам, я решила поехать к себе, мне оттуда ближе до работы.

– Элечка, осталась бы пока.

– Ма-ам!

– Ты только позвони, когда приедешь домой.

– Хорошо, мам! Обязательно позвоню! – Она хлопнула входной дверью и спустилась на лифте вниз.

Нора вышла из подъезда и увидела, что ее ждет черный внедорожник «Ауди». Майкл вышел из машины, чтобы открыть пассажирскую дверь. Он улыбался ей тепло и приветливо.

– Привет, ты всегда так пунктуален?

От его очаровательной улыбки быстрее застучало сердце, и она подумала: «Да что это со мной происходит?»

– Привет! Всегда, за редким исключением бывает, что опаздываю.

– У тебя усталый вид – много работы или что-то еще? – Она смущенно улыбнулась.

– Что? Ты смеешься надо мной? Просто много работы. – Он покрутил головой, с удовольствием рассмеявшись.

Элла села рядом с ним. Дверцы хлопнули, тихо заурчал двигатель, и машина выехала со двора сначала на Садовую улицу, а потом повернула с нее на Невский проспект.

– Нора, давай заедем в какой-нибудь ресторанчик и поедим. Сегодня такой завал с работой, что я даже забыл о еде, а сейчас не знаю, как ты, а я так просто умираю от голода.

– Бедный Майкл! Мне жаль, что ты весь день голодный. Конечно, поехали. Сейчас на Невском поверни направо, там совсем рядом с перекрестком есть хороший ресторанчик, мы туда ходили недавно.

– Приятно, что ты мне сочувствуешь. – Он улыбался. – А Невский проспект в вечерних огнях мы с тобой обязательно посмотрим, но только после ужина в ресторане.

Они оба замолчали на какое-то время, чувствуя, что после того, как они оказались в таком тесном пространстве вдвоем, между ними опять начала возникать странная сила притяжения. Сидя в ресторане напротив друг друга, они продолжали ощущать это притяжение. Сделав заказ, Майкл свободно откинулся на спинку кресла. Ему хотелось закурить, но он удержался от соблазна. Майкл сидел и видел перед собой большие голубые глаза, и ему совсем уже расхотелось есть. Он даже перестал думать о еде. Отчего-то стало трудно дышать, и он немного ослабил узел галстука. Нора слегка коснулась его руки.

– Майкл, ты хорошо себя чувствуешь?

– Нормально. – Он скривил свои губы в ухмылке.

«Какие чувственные у него губы! И почему мне так хочется, чтобы он поцеловал меня? Что со мной творят эти несчастные разыгравшиеся гормоны! Самое интересное, что мы, похоже, думаем с ним об одном и том же». – Мысли крутились в ее голове не переставая. Она смущалась под его откровенным любующимся взглядом.

– С кем ты здесь была? С Владом?

– Я была здесь с друзьями, и Влад тоже был с нами.

– Он ведет себя так, как будто имеет на тебя какие-то права. – У него был недовольный вид, который он старательно пытался скрыть.

– Это не так! Я ничего ему не обещала. Так что все это лишь его личные фантазии.

Подошедший официант поставил перед ними тарелки. Его движения были неспешными и аккуратными, можно даже сказать, незаметными. Его словно и не было здесь. Ну прямо человек-невидимка.

«До чего же хороши его серые глаза! Немного усталые, но такие волнующие. Черт возьми, да в его глазах сама вечность!» – Элла попыталась сосредоточиться на еде, но у нее это плохо получалось.

– Ты совсем ничего не ешь. – Майкл заботливо смотрел на нее.

– Мне совсем не хочется.

– Как прошел сегодня твой день?

– Как обычно. Завтра экзамены, точнее, тестирование. Переживаю за свой девятый «А».

– Я думаю, они тебя не подведут. Не волнуйся! – Он смотрел на нее с нежностью.

– Остается только надеяться. Майкл, ты в Петербург приехал надолго?

– Нет. На неделю. У меня билет в Нью-Йорк на субботний вечер. – Он нервничал.

– Правда? Так скоро? Уже в субботу? – не смогла скрыть своего разочарования Элла. У нее все сжалось внутри. Душа, кажется, превратилась в маленький комочек.

– Ты расстроилась? – Он накрыл ее руку своей рукой. – Нора, у нас до субботы еще масса времени.

– Да нет! – Она тряхнула упрямо головой, а глаза стали грустными и растерянными. – Перелет, наверное, долгий из Питера до Нью-Йорка?

– Почти тринадцать часов полета с пересадкой в Париже, но еще есть разница между московским и североамериканским восточным временем в восемь часов в летнее время. Здесь, в Петербурге, сейчас белые ночи. Удивительно! Мне очень нравится! – Он поднес ее пальцы к своим губам.

– Я тоже обожаю белые ночи! Может, потому их люблю, что темноты просто боюсь? Знаешь, у нас есть дача в Гатчине. Дом там деревянный, большой, с камином. Этот дом живет своей особенной жизнью. Ночью там всегда появляются какие-то шорохи, неясные звуки, которые волнуют воображение и совершенно не дают уснуть.

– Правда? Я думал, ты смелая девушка!

– Иногда внешность обманчива.

– Не в твоем случае. Я тебя чувствую всю.

– Это как? У тебя такая хорошая интуиция?

– Не знаю. Просто я тебя чувствую. У тебя хорошая энергетика. С тобой легко, спокойно и комфортно. Я не чувствую с тобой внутреннего напряжения. А ты?

– Мне тоже с тобой легко, – тихо сказала она, глядя в его внимательные серые глаза. – Может, пойдем?

– Да, конечно! Счет, пожалуйста. – Он вложил купюры в счет, который ему подал официант, и они вышли из ресторана. Майкл взял ее за руку, и опять, как тогда, оба почувствовали легкий электрический разряд, от которого ее рука слегка дрогнула. Он только крепче сжал ее руку в своей.