Экскурсия

Тот удивленно посмотрел на товарища и непонимающе пожал плечами.

– Причем здесь литературный язык?

– Как причем? – Театрально поднял руки Костя. – Послушай сам себя: шокировать до невозможности!

– Ладно, ладно! Я надеюсь, что мы не зря сюда приехали. Будем все шокированы, пусть не до невозможности, но хотя бы до потери пульса.

Костя засмеялся. Несмотря на то, что у него действительно было ощущение чего-то неприятного, но это чувство не могло перебороть его веселый нрав.

– А вот еще нечто любопытное. – Игорь кивнул в сторону ворот, откуда они приехали.

Около обычной, стандартной, как подумал Костя, будки охраны, вдоль забора протянулся ряд из четырех собачьих конур.

– И что же здесь необычного? – Костя непонимающе уставился на собеседника. – Будки как будки. То, что их четыре… ну может для того, чтобы собачкам не грустно было по одной. Вечером их, наверное, выпускают на территорию, дом сторожить.

– А ты невнимателен. Обрати внимание – все лазы в будках закрыты железной решеткой.

Игорь закурил вторую сигарету и протянул зажигалку Косте, который тоже достал еще одну сигарету.

– Хм. А ты прав любезный. Странно это. Хотя если подумать ничего странного нет. Возможно, там такие волкодавы, что один их вид весь обслуживающий персонал в дрожь вводит. И есть один или два охранника, которых они, собачки эти, только и слушаются. Вечером выпускают собачек на волю, а рано утром опять запирают по будкам.

– Возможно. Но вот как это ты мне объяснишь?

В углу забора стояла большая оранжевая цистерна, на которой красовалась надпись -

"Вакуум".

Костя похлопал в ладоши и весело уставился на Игоря.

– Лично я ничего удивительного не наблюдаю. Представляешь ситуацию: Меркурий прибегает к хозяину и кричит – Василий Петрович, или как его там зовут? – неважно, у нас катастрофа! – заканчивается вакуум, срочно надо еще 10 кубов!

– Да, да, – Усмехнулся Игорь, – а хозяин ему типа отвечает: куда весь вакуум дели, только вчера ведь привезли.

– Хозяин, хочешь, верь, хочешь, нет, а вчера на поливку огорода весь ушел! – Подражая под голос Меркурия, сказал Костя.

– Вот вопрос только у меня есть один, – серьезно сказал Игорь. – Как его будут выгружать, вакуум этот?

Они молча курили, разглядывая теперь уже забор с левой стороны от дома. Ничего примечательного там не было, если не считать одиноко стоящего крупного чурбана, с воткнутым в него большим топором.

– Прямо-таки лобное место напоминает. Не хватает для полной картины палача и красивой обнаженной девушки с головой на плахе. – Невесело пошутил Игорь.

– Палача говоришь? – Задумчиво произнес Костя.

Он посмотрел в глаза Игорю.

– Слушай, а я сейчас понял, почему мне здесь так некомфортно.

– Почему?

– У меня такое чувство, что за нами кто-то все время наблюдает. Причем наблюдает с пристрастием. Типа, казнить их или помиловать.

Игорь сердито бросил окурок на землю и затоптал его каблуком. Ему не хотелось признаться, что такое же чувство гнетет и его.

– В конце концов нам все объяснят. И сейчас не средние века. – Сказал он раздраженно.

– Это ты к чему? – Не понял Костя.

– А к тому. Стоило ли нас приглашать только для того, чтобы казнить сразу по приезду?

– А никто и не говорит, что сразу. – Хохотнул Костя. – Вот накормят для начала печеными яблоками с медом, чтобы наше мясцо было послаще и ужо тогда…

Игорь недовольно дернул плечом и сердито посмотрел на собеседника.

– Ты бываешь когда-нибудь серьезным? Или всю жизнь так и будешь хоханьки да хаханьки.

Костя приобнял Игоря за плечи и успокаивающе сказал:

– Что ты разгорячился милый мой товарищ? Я вот иногда смотрю на тебя и думаю – а хорошо, что я не женат. Иначе тоже стал бы такой же дерганый.

– На тебя дурака, даже обижаться грешно. – Игорь наконец улыбнулся.

– Эх, – мечтательно проговорил Костя, – если бы все в мире были такими дураками как я, то мир был бы прекрасен и удивителен!

Он мечтательно поднял глаза к нему, но неожиданно встрепенулся.

– Господи, а когда нас в дом то поведут? Я, честно говоря, хочу в туалет, хочу помыться, хочу кушать в конце концов! Где наш любезный провожатый?

Мужчины стали оглядываться по сторонам, но Меркурия нигде не было видно. Немного в стороне Катя все еще разговаривала по телефону, размахивая левой рукой, что вызвало улыбку у Кости. Машина с сидящим в ней Славой все так же стояла на месте, и создавалось впечатление, что она находится здесь постоянно.

Костя проговорил гнусавым голосом:

– Они постояли еще немного, потом еще немного, а потом Винни-Пух вспомнил, что ему надо идти домой.

– Совершенно с тобой согласен. – Сказал Игорь. – Надеюсь хозяева не думают, что мы свободны до следующей пятницы?

Костя заложил руки за спину и наклонив голову набок стал наблюдать за Катей. После нескольких минут молчания он повернулся к Игорю и иронично заметил:

– Вот если я и женюсь, когда-нибудь, то исключительно на такой девушке.

– Такой, это какой?

– Такой, как наша Катя. Такой же смешной до умиления.

Игорь достал уже третью сигарету и в раздражении сказал:

– А хозяин, похоже, не очень-то вежлив. Мы тут с тобой все Вини-Пуха вспоминали, так вот, если помнишь – был там и умный кролик.

– Как же, как же, помню. Кролик был действительно умный. Он угостил Вини и Пятачка медом. Во! Я же говорю, медом с яблоками нас накормят.

Игорь уже открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь в дом открылась и на крыльцо вышел Меркурий.

– Отец наш родной! – Закричал Костя. – Я есть хочу!

Меркурий подошел к молодым людям и извиняющимся тоном проговорил:

– Хозяин давно бы пригласил вас в дом, но Катя все говорила по телефону, и он решил дождаться, когда она закончит свою беседу.

Игорь искренне рассмеялся.

– Так это, оказывается, Катя во всем виновата! Болтушка, – он обратился к девушке, – мы из-за тебя черт-те что передумали. Уж решили, что нас здесь во дворе на ночь оставят.

Катя покраснела и робко посмотрела на мужчин.

– Я, правда, не виновата. Но я с мамой всегда долго говорю.

– Мы так и поняли, что это была мама. – Весело проговорил Костя, – С молодым человеком разговор был бы краток: да, нет, не знаю, не могу! Точка!

Все, кроме Кати засмеялись. Меркурий сделал приглашающий жест рукой.

– Прошу всех в дом.

Часть третья. Черный хозяин

Меркурий провел их сразу на второй этаж и показал каждому комнату, где журналистам надо было провести ночь.

– В комнатах есть все необходимое. – Рассказывал Меркурий. – Кровати удобные, надеюсь, вам понравится. Постельное белье чистое, не переживайте. Туалет и ванная комната налево по коридору. Вы располагайтесь, устраивайтесь, как вам удобно, а через час я вас приглашу к ужину.

Он помолчал и добавил:

– Однако перед тем, как я вас временно покину, у меня будет к вам просьба. Во-первых, я попрошу опять отдать мне ваши телефонные трубки. Вы ведь уже отзвонились кому хотели? Во-вторых, здесь, в этой части этажа всего четыре комнаты, и отдельный выход на первый этаж. Так вот – я эту дверь на выход пока закрою. Через час я вернусь, и мы пойдем, как было обещано, на ужин. И, в-третьих, пускай вас не раздражает это некоторое ограничение в ваших действиях. Я очень об этом прошу. Обещаю, что завтра вы сможете ходить куда захотите.

Он опять замолчал. Молодые люди его не перебивали. Было понятно, что Меркурий еще не закончил то, что хотел сказать.

– И последнее. За ужином вы познакомитесь с хозяином. Он вам все расскажет, что хотел сказать и ответит на ваши вопросы.

– А я хотела еще домой позвонить. – Умоляюще проговорила Катя.

– Катя, Вы помните наши условия. Исключительно ради Ваших красивых глаз я разрешаю сделать один звонок. Но прямо сейчас. И недолго.

Катя, смущаясь, достала трубку и набрала номер.

«Хотелось бы, чтоб это была всего лишь мама» – подумал грустно Костя.

– Мамулька, это я. Я тебе сегодня больше не смогу позвонить, просто сообщаю, что у меня все хорошо… Да, все нормально… Мы сейчас будем ужинать, а потом я лягу спать… Да… Я тебе позвоню завтра, днем. – Катя вопросительно посмотрела на Меркурия.

Тот кивнул головой и улыбнулся.

– Целую тебя мамулька. Доброй ночи! Пока.

– Вы заботливая дочь, Катя. – Сказал Меркурий, убирая отданные ему телефонные трубки в карманы. – В наше время это большая редкость.

– А разве можно не любить свою маму? – Удивилась девушка.

Меркурий пожал плечами.

– Любовь разная бывает. Очень разная. Со стороны некоторая любовь кажется ненавистью. Но, впрочем, что я плохом. – Он широко улыбнулся. – Завтра вы откроете для себя такое разнообразие любви, что этого хватит вам на всю жизнь. Ну, не буду вам мешать. Итак, через час я зайду.

Он вежливо наклонил голову в поклоне и вышел за дверь. Было слышно, как повернулся ключ в замке.

– Однако! – Промолвил Костя. – Чем дальше, тем интересней. Ладушки, кто первый в туалет? Чур, я!

– А я первая в ванну. – Катя посмотрела на Игоря.

– О чем речь Катюша, конечно.

Игорь прошел в отведенную для него комнату и огляделся. Широкая кровать с большим белоснежным одеялом стояла у левой стены. Журнальный столик с придвинутым к нему стулом располагался у стены прямо напротив двери. И небольшой шкафчик у правой стенки. Все. Больше в комнате ничего не было. Даже окна, на что Игорь обратил внимание в первую очередь. Это обстоятельство его немного расстроило, но не сказать, чтобы очень.

– Перекантуемся ночку. – Проговорил он, усаживаясь на кровать. – И не такое в жизни бывало.

Он вспомнил вчерашний разговор с Аллой. Она опять наотрез отказалась от очередного предложения Игоря завести ребенка. После аборта она панически боялась забеременеть. Игорь неоднократно пытался уговорить ее сходить на консультацию к хорошему психиатру, но она только насмешливо смотрела ему в глаза и говорила постоянную фразу: «Мне хватило одного раза. Больше не хочу». Если Игорь заводил разговор об этом с тестем, то тот только хмурился и отмалчивался. Игорь понимал, что тесть до сих пор зол на него за прошлое и видимо никогда не простит.

– Плевать! – Игорь вскочил с кровати. – Возможно, Костя прав, надо жить для себя и ни о чем другом не думать!

Он начал вышагивать из угла в угол, раздраженно сжимая и разжимая кулаки. В его семье было все хорошо, была любовь жены, в этом он не сомневался, были тихие вечера, когда они вдвоем сидели, обнявшись и молчали. Он вдыхал запах ее волос, наслаждаясь их ароматом, а она изредка касалась его шеи своими теплыми губами, и им обоим было хорошо. Очень хорошо!

Но он хотел ребенка. Не важно, мальчика или девочку. Он хотел приходить домой и, чтобы его встречала любимая жена со счастливыми глазами, потому что сегодня их ребенок сказал первое слово. Или у него прорезался первый зуб. Или просто потому, что он, или она, сейчас тихо спит в своей кроватке и от этого так здорово и уютно в их доме!

Однажды один знакомый сказал Игорю: «Да брось ты ее! Какие твои годы, найдешь ты себе прекрасную бабу. Нарожает она тебе сколько захочешь. И будешь счастлив!»

Но, к сожалению, или к счастью, это с какой стороны посмотреть, Игорь любил свою Аллу. Любил выстраданной любовью уже зрелого мужчины. И другая ему уже была не нужна. Да, конечно, в его жизни были мимолетные встречи с другими женщинами. Но это все было несерьезно. Минуты затмения сердца и проблеска желания, как говорил в таких случаях Костя.

А последнее время Алла стала намекать Игорю, что неплохо было бы, если бы ее муж домой и денег побольше приносил. Игорь злился и в такие дни они ругались. Но вот удивительно, даже во время ссор, он замечал, что Алла ругалась с ним не зло, а как-то настороженно. Словно боялась перешагнуть тот рубеж ссоры, когда начинаются взаимные оскорбления.

Игорь вздохнул.

– Как-то раньше я об этом не задумывался. Может быть, она специально со мной ругается, для каких-то своих целей? – Он по-мужицки почесал затылок.

В дверь постучали.

– Игорь, ты мыться пойдешь? Заведение освободилось.

Игорь открыл дверь. В коридоре стоял Костя и улыбался.

– Душ – блеск! С автоматической регулировкой температуры. Как в Японии.

– Ты был в Японии? Не слышал об этом.

Костя зашел в комнату и огляделся.

– Та же спартанская обстановка, что и у меня. Так сказать, комнаты для нежданных гостей. Не удивлюсь, если здесь по углам и видеокамеры понатыканы. – Он поднял голову и оглядел потолок.

Игорь взял полотенце и усмехнулся:

– Пускай следят, лишь бы микрофонов не было.

– А что так? – Удивленно поднял брови Костя.

– Да я храплю во сне. Боюсь, как бы мой храп хозяина не испугал.

– Как много у тебя недостатков, однако! Как Алла то с тобой спит, в берушах что ли?

– Не-а, она мне нос пальцами закрывает, я и просыпаюсь. Ну, я пошел, сполоснусь, а то уже скоро Меркурий будет трубить на ужин.

Зал, куда привели молодых людей на ужин, оказался просторным. Посередине стоял небольшой стол, на шесть персон и больше, кроме стульев, в зале ничего не было. Костя сел рядом с Катей, а Игорь с Меркурием, напротив.

Одна из дверей открылась и в зал вошла средних лет женщина с большим суповником в руках. Журналисты нестройно поздоровались, на что женщина лишь кивнула головой и, поставив суповник на стол, стала разливать суп по тарелкам.

– Супчик то грибной. – Тихо проговорил Костя, немного наклонившись к Кате.

– Это хорошо. – Ответила она тоже шепотом. – Я очень люблю грибной суп.

– Надеюсь, над нами не проведут эксперимент на тему, как люди грибочками травятся. – Костя смотрел на Катю веселыми глазами.

– Ой, Костя, не шутите так, пожалуйста.

– Здравствуйте молодые люди, рад видеть вас в своем доме.

В дверях стоял высокий мужчина в черной маске, скрывающей верхнюю часть лица. Он был, как и Меркурий бородат и с усами. Только борода была иссиня черного цвета, а усы ярко рыжие. На нем был одет то ли плащ, то ли балахон, ниспадающий почти до самого пола. Картину одеяния завершала желтая шапочка, полностью скрывающая прическу хозяина дома. В дополнении ко всему был заметен микрофон от блютуза, закрепленный за ухом. Только сам микрофон почему-то располагался прямо у губ незнакомца.

«Как он будет кушать с этой штукой?» – подумал Игорь, здороваясь с хозяином, вместе с остальными.

Человек в черном сел во главе стола и оглядел присутствующих.

– Давайте знакомиться. Как вас зовут, я уже знаю, поэтому представлюсь сам. Меня зовут Александр Александрович. Имя это вымышленное, свое настоящее я вам называть не стану. Чтобы вам было проще в общении со мной, то называйте меня просто Сан Саныч. С представлением меня мы на этом закончим, и я предлагаю для начала перекусить, как говорили в старину – чем Бог послал. А по завершении нашей трапезы я расскажу вам, зачем и для чего, собственно, я вас сюда пригласил. Если возражений нет, то давайте кушать, а то уже вкусный суп остывает.

Он отодвинул в сторону от губ микрофончик и первым стал есть. Молодые люди с аппетитом заработали ложками. Суп действительно оказался очень вкусным. Несколько минут прошли в молчании, раздавался только небольшой стук ложек о тарелки. Первым опустошил свою тарелку Костя, облизал ложку и немного отвалившись на стуле, заметил:

– Как я давно не ел нормальный домашний суп. Питаюсь или в кафешках, или дома. И то, дома, что я себе готовлю – пельмени да сосиски, иногда яичницей побалуюсь.

Он посмотрел на Игоря, который казалось смаковал каждую ложку супа, внимательно разглядывая ее содержимое, перед тем, как занести в рот.

– Игорю жена готовит, Кате мама, а у меня сердечного даже знакомой поварихи нет на примете. – Костя демонстративно грустно вздохнул.

Однако никто не поддержал его в разговоре. Все сосредоточенно ели, глядя в свои тарелки.

– А я вот читал где то, что во время аристократических обедов было принято вести светскую беседу. – Костя попытался все-таки разговорить собеседников.

– Есть одна хорошая русская поговорка, – не спеша проговорил Меркурий, глядя на Костю, – когда я ем, я глух и нем.

Костя поднял ладони к верху и замолчал. «Действительно, что я развеселился, – подумал он, – пускай все поедят спокойно. Вон как моя прелестница за обе щеки уплетает». Он, внутренне улыбаясь, стал наблюдать за Катей.

Вся остальная часть ужина прошла в безмолвии, прерываемом только приходом прислуживающей женщины, которая меняла блюда. Хотя, если честно, смен блюд было немного: после супа каждому поставили по тарелке с куском свинины и картофельным пюре, а на десерт был сладкий салат, от которого Костя с Игорем мысленно поморщились. Они оба не любили сладкие салаты. Зато Катя уплетала его за обе щеки.

Когда с салатом было покончено, то каждому принесли по чашечке ароматного кофе. И опять Костя слегка поворчал про себя. Он предпочитал вечером пить просто сок, желательно томатный или виноградный. Но дареному коню в зубы не смотрят, решил он, и вместе со всеми стал прихлебывать кофе, раздумывая – взять или нет одну из сахарных трубочек, которые были в вазочке на середине стола. Пока он раздумывал, трубочек ощутимо уменьшилось. Главным их поглощателем оказался Меркурий, он буквально в два укуса съедал трубочку и сразу тянул руку за другой.

Костя с Игорем одновременно посмотрели на Меркурия, а затем друг на друга. И оба непроизвольно заулыбались.

– Ужин был приятный, – проговорил хозяин в черном, – надеюсь, вам он тоже понравился.

– Благодарю Вас, я и вправду наелся. – Сказал Игорь, аккуратно вытирая салфеткой губы.

– А Вам молодой человек понравилось? – Глаза хозяина из-под маски, изучающее смотрели на Костю.

– Я был готов после каждой ложки говорить, что все очень вкусно! – Губы Кости расширились в улыбке. Он не удержался и добавил. – Но мне, увы, рот не дали открыть.

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят. – Тихо проговорил хозяин.

Безмолвная женщина принесла поднос, уставленный бутылками со спиртным, и поставила его на стол.

– Ну-с господа, – сказал хозяин, – давайте теперь за добрым вином я расскажу вам немного о себе. Во время рассказа меня, пожалуйста, не прерывайте вопросами. После того, как я все, что считаю нужным, расскажу, готов буду ответить на ваши вопросы. Договорились? Вот и прекрасно!

Он взял бутылку красного вина и налил себе в фужер.

– Да, кстати, со спиртным за вами ухаживать никто не будет. Наливайте себе сами, что хотите. И сколько хотите тоже. За девушкой, думаю, ее сосед поухаживает. Напьетесь вы или не напьетесь, это ваше дело. Я не собираюсь вас ограничивать в этом деле.

– Ну что же, на сытый желудок можно и спиртным побаловаться! – Радостно воскликнул Костя, и не раздумывая, налил себе водки «Русский стандарт».

– За Катей бы сначала поухаживал. – С укором сказал Игорь, размышляя, какой спиртной напиток попробовать.

– Виноват! – У Кости покраснели кончики ушей. – Прости Катюша, что тебе налить?

Катя смотрела на изобилие бутылок безумными глазами. Она за свою жизнь пробовала только недорогие вина и водку, тоже не самого высокого качества. Так получилось в ее жизни, что ей не пришлось бывать на шумных дискотеках, где девушки в основном употребляют различные коктейли в больших количествах, от которых утром болит голова. Также у нее не было очень близких подруг, с которыми она могла бы проводить вечера за бокалом мартини. Да и мартини ей не нравилось, она не понимала насыщенного букетного вкуса этого напитка. Пожалуй, больше всего ей понравилось обыкновенное шампанское, которое они с мамой покупали на все большие праздники. Да и то, хватало одного фужера искрящегося напитка, чтобы почувствовать радостное возбуждение от отмечаемого праздника.

А здесь, здесь было так много неизвестных названий, что Катя просто растерялась.

– Катя, ты определилась? – Костя выжидательно смотрел на девушку.

– Мне, пожалуйста, вот этого, немного. – Катя ткнула пальцем в бутылку абсента.

– О-о! Какие мы аристократы, оказывается. – Восхищенно проговорил Костя и наполнил соседке полную рюмку. – Надеюсь, ты знаешь, что это пьется залпом?

Игорь наконец решил, что попробует понемногу из каждой бутылки. «Представим, что я на дегустации» – подумал он и взял в руки бутылку виски.

– Как я уже говорил, зовут меня, условно, Сан Саныч. – Начал свой рассказ хозяин. – Лет мне от 45 до 50. Родился я в Советском Союзе, в городе Ленинграде. Когда мне было шестнадцать лет, мои родители погибли в авиакатастрофе. И я остался жить с бабушкой, низкий поклон ее памяти от меня! Вы можете представить, как ей тяжело приходилось на свою пенсию поднимать меня, растущего парня, со все возрастающими потребностями. У нее было много подружек, таких же стареньких пенсионерок. Они часто навещали нас и всегда приносили что-то для меня и моей родной бабульки. То кусочек колбаски, то сыра, а то и просто буханку хлеба. Как жили мы те два года, лучше не рассказывать. Я учился в школе, и подрабатывать не мог, это ведь были советские времена. Да, нам помогали социальные службы, но чаще приходили расфуфыренные дамочки, которые мечтали отдать меня в детский дом. Каких трудов стоило бабушке меня отбивать, одному Богу известно. Но не сломалась, за что я ей по гроб жизни благодарен.

После школы я пошел служить в ряды нашей доблестной армии и бабушке два года было жить полегче. Я наотрез ей запретил присылать мне какие-либо посылки. Но она все равно раз в месяц присылала мне. С недорогими конфетками и сигаретами. А когда я вернулся, то моя бабулька умерла через два дня. И у меня никого не осталось. Ни родни, ни знакомых. Родни у нас никогда большой не было, так седьмая вода на киселе, а знакомые… ну кто будет дружить с парнем, у которого нет денег, чтобы даже сходить в кино. И который год из года ходит в одних и тех же брюках, которые бабушка подшивала снизу. Надо мной смеялись, но из-за спины. Я был крепкий мальчик и мог постоять за себя. Но от этого мне было не легче.

Сан Саныч достал сигареты и закурил. Костя с вопросом посмотрел на Меркурия, но тот отрицательно покачал головой.

– Учился я хорошо. Даже скажу – очень хорошо. Но поступить в институт я не мог. Мне было бы стыдно. Поэтому я решил для себя так: отслужу в армии и пойду работать. А через год буду поступать в институт на вечернее отделение. Собственно, так все и произошло. Кроме одного. Я мечтал, что когда немного подзаработаю, то обязательно съезжу с бабушкой на Черное море. Не потому, что я хотел туда попасть, нет. Я хотел, чтобы море увидела моя бабулька, моя родная бабулька. Она всегда хотела увидеть теплое море. Всю жизнь прожила в Ленинграде, в Петербурге, с вашего позволения, и дальше этого города нигде не была. Такова судьба. Родилась в Питере, всю блокаду провела в родном городе, работая санитаркой в больнице, и умерла здесь. И лежит она теперь на Северном кладбище, рядом с папой и мамой. Моими папой и мамой.

Сан Саныч налил себе второй фужер красного вина и движением руки пригласил других участников застолья присоединяться. Костя налил себе в рюмку водки, предварительно удостоверившись, что Катя так и не притронулась к своему абсенту. А Игорь, заслушавшись хозяина, держал в руке стакан с недопитым виски.

– Хоронил я бабушку почти один. В морг и на кладбище пришли только три ее знакомые, такие же старушки. Я рыдал тихо, скрипя зубами. Рыдал в морге, где моей бабульке не сделали косметику лица потому, что за это надо было платить. Рыдал на могиле, когда гроб с ее телом грубо почти кинули в яму, потому что я не мог заплатить могильщикам. У меня не было денег. Почти совсем. На те деньги, что я привез из армии, а привез я рублей сто, я в первый же день накупил продуктов и набил ими холодильник. А потом мы с бабулькой пошли в магазин, и я купил ей и себе обновку. И отдал долги, которые моя родная назанимала у своих подруг. И оставалось у меня рублей двадцать. Но в те два дня, после армии, я был счастлив! Я верил в себя и знал, все хорошее теперь будет, оно впереди.

Хозяин дома замолчал. Все сидели тихо, уставившись глазами в стол. Сан Саныч достал еще одну сигарету и закурил.

– Но счастье было только два дня. Я похоронил своего последнего близкого человека и остался совсем один. Без денег, без работы, без будущего. Мы вчетвером, я и три старушки, помянули мою бабульку и все. Я тогда почти сломался. Та ночь, после похорон, была для меня самой тяжелой в моей жизни.

Но утром я проснулся и решил: назло всем обстоятельствам, которые так немилосердны ко мне, я поднимусь наверх в этой жизни. Ради моей бабушки, которая так много сделала для меня, чтобы я жил хорошо.

В этот же день я устроился на работу. Тут мне немного повезло, как оказалось в дальнейшем. Когда я выходил утром из дома, то встретил соседку, сильно встревоженную. Оказалось, что у нее в туалете треснул сливной бачок, и она ждет сантехника, которого бегала вызывать в ЖЭК. Раньше-то телефоны не у всех дома стояли. Приходилось своими ножками бегать, если кого надо было вызвать.