Экскурсия

Все посмотрели на мужчину в роговых очках. Олег Афанасьевич был старейшим сотрудником редакции. В свое время ему посчастливилось поработать и в газете «Правда», в советские времена главном рупоре политической элиты страны, и в «Известиях», основном конкуренте «Правды» по всем вопросам, кроме освещения идеологии.

Олег Афанасьевич снял свои старомодные очки, в очередной раз протер стекла, доведя их до зеркального блеска, и только после всех этих манипуляций заговорил.

– Послушал я вас всех, внимательно послушал. Много было сказано интересного. Много полезного для нашей газеты. Но вот, что я вам скажу.

Он помолчал, задумчиво глядя в окно, за которым все так же шел грустный дождь.

– Все ваши предложения хороши. Но нам сейчас для вылезания из ямы нужна бомба. Не те одиночные выстрелы, что вы предлагаете, а именно бомба. Все, что вы советуете, конечно, не плохо, но боюсь, что мы просто не успеем все реализовать. Газета теряет читателей, а соответственно и доходы. А в наше, время нет дохода, значит, нет существования. Вы, молодые, это знаете лучше меня. Через два-три месяца наше издание просто закроется. Нужен выход, нужна бомба.

– Что Вы предлагаете? – После томительного молчания скрипучим голосом спросил Зубрилин.

– Я вот последнее время отслеживаю различные предложения, которые поступают к нам. Много ерунды. Много откровенной глупости. Но есть кое-что интересное. Но для начала…

Олег Афанасьевич полез в нагрудный карман и достал сложенный листок бумаги.

– Есть у меня старый знакомый. В прошлом известный юрист. Периодически встречаемся с ним, чаек по-стариковски попиваем. Я ему о своих случаях из журналистской жизни рассказываю, а он мне о своих. Сейчас много баек можно найти в интернете. Но у него не просто байки, а реальные ляпы, либо идиотизмы, случавшиеся в судебной практике. Вот послушайте, прочитаю вам. Реальное судебное дело. 25 декабря 1934 года гражданин такой-то на почве неприязненных отношений зарезал другого гражданина, за что 22 февраля 1935 года был осужден краевым судом к расстрелу. Приговор привели в исполнение. 15 мая 2002 года Президиумом Верховного Суда приговор был отменен в порядке надзора. Справедливость восторжествовала. Президиум счел высшую меру слишком суровым наказанием и назначил гражданину такому-то новое наказание – 10 лет лишения свободы.

Все, включая Зубрилина, засмеялись в полный голос. Только Верочка непонимающе оглядывала окружающих, стараясь понять причину общего веселья.

– А я не понимаю, что здесь смешного? – Она с удивлением посмотрела на Олега Афанасьевича. – За убийство дали десять лет вместо расстрела, по-вашему – это смешно?

– Солнце наше ясное, я тебе потом все объясню. Не бери в голову! – Наклонился в ее сторону Кирилл. – Твое дело не думать, а записывать и радовать нас своим присутствием.

– Вот я и предлагаю, – продолжил Олег Афанасьевич, – скажем по субботам, публиковать подобные судебные ляпы и комментировать их. Но не это главное, что я хотел предложить.

Он опять замолчал, по-стариковски поглаживая свои коленки.

– Я еще отвлеку ваше внимание на, казалось бы, пустяковую историю. Давным-давно, когда я только начинал свою трудовую деятельность, пришлось мне работать в многотиражке в одном южном городе. И был в этом городке один виноразливной завод. Почти треть населения всего городка работала именно на этом заводе. Да, так вот. Я больше нигде в жизни не видел, чтобы мужики в шесть утра долбились в ворота на проходной и просили пустить их на работу.

Комнату в очередной раз потряс взрыв хохота. В этот раз смеялись все, даже Верочка.

– Добрые советские времена. – Зубрилин вытер слезу платочком. – Но я не уловил предложения.

– Писать о хороших новостях! Вокруг один негатив, в новостях, в газетах, на телевиденье, везде. Жизнь и так невесела, так надо дать людям веру в настоящее. Вот раньше, как бы мы не ругали советские времена, во всех новостях 90 процентов были хорошие известия. А сейчас? Телевизор включишь – там плохо, здесь пожар, в соседней области взрыв, в аэропорту террористы кого-то захватили! Один негатив! О хорошем, вообще ни слова. Газеты откроешь – то же самое.

– О комбайнерах, выполняющих план, что ли писать? – Усмехнулся Андрей.

– А почему бы нет? – Повернулся к нему Олег Афанасьевич. – Только писать не как раньше: Вася Васильев обмолол сто гектар пшеницы, и он молодец, а несколько иначе. Вася Васильев обмолол сто гектар пшеницы и заработал на этом сто тысяч рублей.

– Ну, Вы хватанули! Тут сразу же все в комбайнеры побегут. – Саркастически заметил Кирилл.

– Ша! – Поднял руку Зубрилин. – Идея понятна. Не скажу, что я от нее в восторге, но можно подумать. Проработайте этот вопрос. – Он посмотрел на Олега Афанасьевича. – У Вас все?

– Нет. Самое главное я хотел сказать о другом. О бомбе. Как я говорил, в последнее время отслеживаю разные предложения. Много, что нам предлагают, от ерунды до интересных вещей. Поступило нам два любопытных предложения. Это не из серии журналистских расследований, а наподобие фоторепортажей. Один неизвестный товарищ предлагает провести экскурсию по своему загородному дому. И приглашает нас на эту экскурсию.

– А в чем смысл этой экскурсии? Очередной нувориш хочет похвастаться своим золотым унитазом? – Андрей пожал плечами. – Кому это будет интересно? Вот если бы это был кто-то из известных людей, то тогда да, любопытно. Не мне, естественно, но другим было бы увлекательно почитать.

– Нет, как я понял, этот человек не принадлежит к известным людям. Я вообще толком не понял, чем он конкретно занимается. – Олег Афанасьевич в двадцатый раз за время совещания стал протирать свои очки. – Но меня заинтересовал один момент. Он сказал, что мы, возможно, побоимся опубликовать то, что он нам покажет. И еще. Как я понял, у него уже были журналисты из другой газеты. Но репортажа не последовало. По причине их шокового состояния.

Зубрилин встрепенулся.

– А из какой газеты?

– Увы, он не сказал.

– Так в чем дело, надо обзвонить все издания и узнать. – Пожал плечами Андрей.

– Как Вы себе это представляете Андрей? – Олег Афанасьевич улыбнулся собеседнику, как улыбаются добрые дедушки на шалость любимого внука.

Андрей не успел ответить. Его перебил Зубрилин.

– Это несерьезно, само собой. Я имею в виду обзвон редакций. Что ты будешь спрашивать – не ездили ли ваши журналисты куда-то, не знаю куда, где их чем-то шокировали, так что ли?

– Если экскурсия такая потрясающая, что от нее все в шоке, то мне не ясно – почему отказались от репортажа? – С сомнением сказал Андрей.

– Вот я и предлагаю – съездить на эту экскурсию и все посмотреть своими глазами. – Проговорил Олег Афанасьевич.

– Куда ехать? – Поинтересовался Игорь.

– Пока не знаю. Сегодня этот товарищ будет мне перезванивать, тогда и договоримся обо всем. Договариваться о поездке? – Вопрос был обращен к Зубрилину.

Тот как-то безнадежно махнул рукой, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. Олег Афанасьевич непонимающе пожал плечами.

– Соглашайтесь, соглашайтесь! – Воскликнул Игорь. – Я готов ехать.

Зубрилин встал из кресла, и мрачно оглядев присутствующих, проговорил:

– Значится так господа-товарищи, если к Новому году положение не изменится, то газету придется закрывать. Я думаю, все это понимают и приложат все силы, чтобы нам и дальше работать здесь. Теперь все.

Часа через три после совещания в кабинет главного редактора заглянул Олег Афанасьевич.

– Свободны, Петр Никитич?

– Скоро все мы будем свободны. – Грустно пошутил хозяин кабинета. – Что у тебя?

Олег Афанасьевич прошел к стулу, стоящему в углу, и сел, потирая коленку.

– Неприятный дождь. Такое было жаркое лето и такая ранняя осень. – Он достал из кармана небольшой блокнот и, перевернув несколько страниц, уставился в исписанный листок. – Вот позвонил тот самый товарищ, о котором я говорил. Мы договорились, что завтра в десять часов его машина будет ждать наших журналистов у входа в Парк Победы со стороны спортивного комплекса.

– Именно журналистов, а не журналиста? – Уточнил Зубрилин.

– Да, именно так. Этот товарищ хочет, чтобы поехали два человека. Один пишущий журналист, а второй фотограф.

Зубрилин нервно походил по кабинету.

– Ну, раз хочет, пускай так и будет. Игорь хотел поехать, вот его и пошлю. А фотограф… кого бы отправить? – Он схватился за телефонную трубку. – Вера, найди мне Ефимова.

– Хотя должен сказать, что что-то в этом разговоре мне не понравилось. – Задумчиво произнес Олег Афанасьевич. – Какая-то напряженность чувствовалась.

– Ты последнее время во всем стал напряженность видеть.

Они замолчали. Было слышно, как по карнизу окна стучал дождь.

– Вот мы с Вами здесь сидим уже десять минут, а ни одного телефонного звонка не было. Это плохой показатель. – Печально улыбаясь, проговорил Олег Афанасьевич.

Дверь распахнулась, и в кабинет шумно вошел Ефимов Костя. На его лице светилась улыбка, и с первого взгляда было понятно, что этот человек счастлив. Осенний дождь и другие природные и жизненные катаклизмы не могли перечеркнуть его хорошее настроение.

– Что хотели от меня, убогого, Петр Никитич? – Ефимов весело посмотрел на мрачного Зубрилина.

– Кого можешь рекомендовать в командировку на фоторепортаж?

Ефимов присел на стул и развел руки в стороны.

– Да я хоть сам готов поехать! Только вот хотел еще новую девочку попрактиковать.

– Бери ее с собой, на месте и практику пройдет. – Не поддержал его шутки Зубрилин.

– Я серьезно! Катюша все просится на самостоятельный репортаж, а я пока не уверен, что она одна справится. Вот заодно и посмотрю ее в деле. А если, что не так, то подстрахую.

Костя непонятно чему рассмеялся. Однако другие мужчины не поняли шутки, и молча смотрели на веселящегося Ефимова. Тот, наконец, перестал смеяться и спросил:

– Куда съездить надо? Я как Пятачок из мультика – до следующей пятницы совершенно свободен. – Он опять рассмеялся.

– А ехать, как я понимаю надо далеко. – Сказал Олег Афанасьевич. – Возможно даже с ночевкой. Вас отвезут и привезут. Вот куда именно ехать, я, право слово, не знаю. Понял только, что далеко за городом.

– Ну и ладно! – Совершенно не расстроился Костя. – В хорошей компании, да с ночевкой – это ведь мечта детства!

Зубрилин поднял трубку телефона.

– Вера! Выпиши командировки Игорю из криминального, Ефимову и … – Он повернул голову к Косте, – как твою девицу зовут?

– Иванова Екатерина. – Понял своего шефа Костя.

– И Кате Ивановой. Да, фотограф наш новый.

Положив трубку на телефонный аппарат, Зубрилин обернулся к Ефимову.

– Олег Афанасьевич вам все расскажет, где и когда вас будут ждать. А я вас буду ждать с победой. Надеюсь, не зря сгоняетесь, и толк от вашего репортажа будет.

Ефимов вскочил и вытянувшись по стойке «смирно» гаркнул в полный голос:

– Так точно! Задание будет исполнено! Разрешите идти?

– Иди балабол. Как тебя только девки, такого дурака, любят?

Костя уже от двери повернулся и, улыбаясь, сказал:

– Это спорный вопрос. И по поводу любви девок, и по поводу дурака. Я вернусь и напишу по этому поводу стихи. И Вы все поймете.

Ефимов вышел, и было слышно, как он что-то рассказывает Верочке. Раздался звонкий смех секретарши. Олег Афанасьевич встал со стула.

– Пойду я, мне еще надо кое-что просмотреть.

Костя проснулся в прекрасном настроении. Он полежал в постели, улыбаясь от ощущения чего-то приятного. За окном было видно чистое голубое небо. Дождя не было и это тоже было хорошо. Вообще-то он любил, когда идет дождь. Но не такой холодный и серый, как вчера, а летний теплый дождик. В такие дни Костя любил сидеть у окна и наблюдать за прохожими. Было приятно чувствовать, что он вот сейчас сидит дома, в тепле, пьет ароматный кофе, а там, за окном другой, мокрый и неприветливый мир. В такие минуты вспоминалось прошлое, грусть наполняла сердце, и хотелось просто расслабленно сидеть, разглядывая потоки воды на улице.

Костя жил один, в небольшой однокомнатной квартире. Сам он был из небольшого городка в Сибири и в большой город приехал много лет назад поступать в институт. После окончания учебы он устроился на работу в редакцию газеты и довольно быстро выдвинулся в главные фотографы. Нельзя сказать, что это была исключительно его заслуга. Нет, просто немного повезло.

Что касается квартиры, в которой жил Костя, то и здесь к нему благоволила судьба. Причем одарила его своей улыбкой, просто по-божески. Когда Костя приехал в Петербург сдавать документы в институт, то решил снимать комнату. Но случайно познакомился на улице с пожилой женщиной, которой он помог донести тяжелую сумку до дома. Она то и предложила Косте снимать у нее однокомнатную квартиру. С первыми теплыми днями бабушка уезжала в деревню, где у нее был свой дом, а приезжала в город поздней осенью.

Костя сразу согласился. Хотя зимой ему приходилось спать на диванчике на кухне, он не расстраивался этому обстоятельству. С хозяйкой жил очень дружно, помогая ей по хозяйству. Она его звала ласково внучек, а он со временем стал называть ее бабушка. Так и жили, тихо и мирно. Зимой по выходным бабушка часто ездила к своим подругам и всегда предупреждала Костю, в каком часу она собирается вернуться. В такие дни Костя приводил домой своих подруг, но за час до предполагаемого появления хозяйки, мило выпроваживал их и занимался уборкой в квартире. И все были довольны.

После окончания института не надо было думать о том, где проводить ночи, само собой, что он остался жить по старому адресу. Ритм жизни наладился.

А спустя еще пару лет хозяйка предложила Косте оформить квартиру на него. Сказать, что он долго отнекивался, было бы неправдой. Костя принял это предложение как должное, так как считал, что он заслужил этот подарок судьбы. Спустя еще несколько лет бабушка умерла и Костя, похоронив ее, стал единоличным хозяином пусть небольшой, но отдельной квартиры.

Каждый год на Троицу он ездил на кладбище, чтобы привести в порядок могилу бабушки после зимы и совершенно искренне поминал ее добрым словом.

Первое время после смерти бабушки Костя был счастлив той жизнью, что живет. Но с каждым годом ощущал какое-то неудовлетворение от своего одиночества. Хотя он был большой весельчак и заводила во всех компаниях, где бывал, но друзей у него почти не было. Да что там почти! Их не было совсем. Знакомых, да, было много, но друзей не было. Не было тех близких людей, с кем можно поделиться самым сокровенным, горестным или радостным.

Костя вздохнул и, соскочив с дивана, на котором он спал, пошел готовить себе неизменную чашечку кофе.

– А хорошо бы сейчас поцеловать кого-нибудь в милый курносый носик. – Вслух сказал он, обращаясь к своему отражению в зеркале.

Приготовив кофе, он уставился в окно. «Пожалуй, вот именно этого мне и не хватает. Утреннего поцелуя. Так хочется каждое утро говорить кому-то – Доброе утро! И чтобы тебе тоже это говорили в ответ».

– Ладно, у нас еще все впереди! – Костя подмигнул себе в зеркало и стал одеваться.

Часть вторая. Поездка

Костя уже издали увидел Игоря и Катю. Они стояли у самого выхода из парка и о чем-то оживленно болтали. Катя удивленно восхищенными глазами смотрела на Игоря, и ее рот был чуть приоткрыт в удивленной улыбке. Со стороны могло показаться, что она по уши влюблена в своего молодого мужчину. Но Костя знал, что эта девушка практически на весь мир смотрит восхищенно и удивленно.

«А я уже ничему не удивляюсь» – с грустью подумал он о себе.

– Привет молодому поколению! – Костя распахнул руки для объятий.

– Ой! Вы уже подошли. – Радостно воскликнула Катя. – А мы думали, Вы опоздаете.

Мужчины пожали друг другу руки.

– С чего это вдруг я должен был опоздать? – Деланно удивился Костя.

Катя засмущалась и испуганно посмотрела на Игоря. Тот похлопал Костю по плечу.

– Я просветил Катю по поводу твоих ночных дежурств.

– Каких… – Хотел было спросить Костя, но передумал. Лучше уточнить потом у Игоря, что он там про него нарассказывал. Может быть он теперь выглядит в глазах девушки героем. Так не надо развенчивать этот образ.

– Я хотел сказать – каких только ситуаций не бывает. Но надо всегда оставаться человеком и ко всему относиться с юмором.

Катя прыснула смехом в ладошку. Игорь посмотрел на нее осуждающе и сказал:

– Совершенно с тобой согласен Константин, из любых неприятных ситуаций нужно выходить с высоко поднятой головой. Как говорил Горький!

– Что-то я не помню такого у Горького. – Засомневался Костя.

– А и не важно, помнишь или нет. Главное знать.

– Уж больно мудрено говоришь. – Костя поморщился. – Лучше побалуй нас какой-нибудь очередной байкой, а то пока дождемся нашего таинственного экскурсовода, совсем грустно станет.

Игорь пожал плечами.

– Я байками не особо увлекаюсь. Не любитель этого дела, так сказать.

Катя всплеснула руками и, дотронувшись пальчиком до груди Игоря, просительно произнесла:

– Игорь, ты ведь постоянно крутишься среди ментов. Они тебе кучу историй могли рассказать. Вспомни, ну пожалуйста.

– Во-первых, я не кручусь среди ментов, но так и быть. – Он закурил и какое-то время молчал. – Расскажу я вам то, что мне рассказывали, что им рассказывали.

– О великий и могучий русский язык! – Закатил глаза к небу Костя. – И этот человек работает в газете. Можно сказать, несет людям свет просвещения. А потом мы удивляемся необразованности нашей молодежи.

– А что я такого сказал? – Не понял Игорь.

– Ладно, проехали. Давай, излагай свою историю.

– Знакомый рассказывал. Есть у него друг, служит в органах. Ну и на днях жаловался. Перевели его в какое-то хитрое межрегиональное подразделение. Все вроде бы хорошо, и зарплата, и обеспечение, и льготы там разные. Но есть один нюанс. Какой, спрашиваю. Он помялся и говорит. – Название убивает. Главное Управление Министерства Юстиции. Я говорю, ну и что, название как название. У нас и не такое встретить можно. А он говорит, – Не понимаешь? А ты прикинь, врываемся мы на объект, с другими службами. Все люди как люди: работает РУБОП, работает ОБЭП, работает ОМОН. А мы – Внимание! Работает ГУМЮ! Люди ж от смеха на пол начинают падать. Вот такая история.

Катя звонко рассмеялась, а Костя лишь улыбнулся. Эту байку он слышал уже неоднократно, и от того же Игоря, в том числе. Он посмотрел на часы.

– Однако время пить, а нас еще завтраком не кормили. Мой дедушкин хронометр показывает пять минут одиннадцатого.

– Здравствуйте! Вы из редакции «Всеобщей газеты»?

Рядом с ними остановился мужчина с бородой. Он подошел незаметно, буквально возник из ниоткуда. Еще несколько секунд назад вокруг никого не было, и вдруг он появился.

– Добрый день! – Игорь оценивающе оглядел незнакомца. – Мы уж решили, что никто не придет.

– Я давно наблюдаю за вами. Но вас пришло трое, а не двое, как договаривались.

Игорь пожал плечами.

– Это так существенно?

– Это несколько меняет планы нашей дороги. Вы действительно хотите поехать втроем?

– Я не понимаю, какая разница, трое нас или двое, – вступил в разговор Костя, – мы все из редакции. Это вот Игорь, наш начальник отдела. Катя – фотограф, а меня зовут Константин. Я и фотокорреспондент и просто журналист.

Что-то не нравилось Косте во внешности их собеседника. Была какая-то неуловимая фальшь во всем его облике. «Может быть, борода накладная?» – размышлял он, оглядывая незнакомца.

– Одну минуту. Я с вашего позволения сделаю звонок. – Бородач отошел на шаг в сторону и достал трубку телефона. – Они хотят ехать все. – Сказал он в трубку.

Видимо выслушав ответ, он неожиданно улыбнулся, сквозь заросли на своем лице и сказал:

– Хозяин будет рад видеть вас всех.

Игорь с Костей переглянулись. Что-то им обоим не нравилось, но что именно, понять было сложно. Наконец Костя усмехнулся и спросил:

– Скажите, а могу я Вас сфотографировать?

Незнакомец не удивился вопросу и, сделав приглашающий жест рукой, произнес:

– Давайте немного прогуляемся вдоль парка. Я вам кратко объясню, как мы будем ехать и постараюсь ответить на ваши вопросы. Вопросы, пожалуйста, задавайте только по поводу дороги. Все остальное вы узнаете позже. И в части – можно ли меня фотографировать, или нет. Конечно можно. Только здесь-то зачем? Когда мы приедем на место, то снимайте, сколько вашей душе угодно. Захотите ли сами, это уже вы решите.

Все сказанное было непонятным и в то же время ясным. Первой задала вопрос Катя:

– Скажите, а далеко ехать?

– Если пробок на дороге не будет и непредвиденных обстоятельств в пути не произойдет, то часам к восьми вечера мы приедем на место.

– Ого! – Воскликнул Костя. – Однако, не в Магадан ли Вы нас собрались отвезти?

– Да, далековато, – поддержал его Игорь, – это получается, мы назад не завтра вернемся, а только послезавтра?

Бородатый мужчина остановился и стал неспешно объяснять:

– Дорога дальняя, это верно. Когда мы приедем, то вас накормят хорошим, уверяю вас, ужином, далее хозяин познакомит вас с домом. После этого за вечерним кофе и спиртным, если кто употребляет, вам будет рассказана история жизни хозяина. Потом вы отдохнете. У каждого из вас будет своя комната, со всеми удобствами. Ну, а уже утром, после завтрака, с вами проведут экскурсию. И поверьте мне – эта экскурсия вам запомнится на всю жизнь. Ничего подобного вы не видели и никогда больше не увидите.

– А борода у Вас накладная? – Не удержался от вопроса Костя, который все больше и больше раздражался, не понимая сам, почему.

– Борода у меня накладная. И усы тоже. И на лице грим. – Совсем спокойно ответил мужчина.

– Скажите, пожалуйста, как Вас зовут? Наверное, будет удобнее, если мы Вас будем называть по имени. – Катя просительно посмотрела на незнакомца.

– Зовут меня Меркурий. Это не мое настоящее имя, но я привык, что меня называют этим именем. И вы можете так называть. – Он поднял руку, как бы в приветственном жесте.

– А на чем мы будем добираться до вашего тайного жилища? – Спросил Костя. – Самолетами-пароходами или вы нас десять часов на машине будете везти?

– На машине. А вот, кстати, и она. Давайте садиться.

Рядом остановилась большая машина с затемненными стеклами. Меркурий открыл заднюю дверь, приглашая журналистов. В салоне было семь пассажирских мест. Игорь с Костей расположились на задних сиденьях, а Катя устроилась перед ними. Еще ряд мест на переднем ряду остались свободными. Меркурий сел на место рядом с водителем.

– Здравствуйте! – Поприветствовали журналисты водителя.

Тот молча кивнул головой. Был он тоже с бородой и в темных очках. Машина тронулась с места. Меркурий достал телефон и набрав номер произнес в трубку:

– Мы поехали.

Игорь достал какой-то журнал и углубился в чтение, периодически хмыкая. Катя, порывшись в сумочке, выудила оттуда зеркальце и стала прихорашиваться.

– Скажите Меркурий, а если ехать так далеко, то почему бы не добраться поездом? Люблю поезда, едешь, тебя убаюкивает под перестук колес. – Костя любил во всем определенность и сейчас наконец понял, что его раздражало. Неопределенность ситуации.

– Поездом туда не доехать – Не поворачивая головы, ответил Меркурий.

– В глуши дом стоит? А вокруг, наверное, волки злые бегают. У нас Катя волков боится, не съедят ее там?

– Чего это я их боюсь? Они такие милые зверюшки, очень симпатичные.

– Нет, волков там нет. Дом охраняется собаками. И находится он не в глуши. – Проговорил Меркурий.

– Ну, слава Богу! – Дурашливо воскликнул Костя. – А то я за нашу Катеньку отвечаю головой. Ей еще жить и жить, замуж выходить, детей растить.

Игорь рассмеялся в полный голос.

– Ты что? – Удивился Костя.

– Извините. Просто как раз читаю в журнале рубрику – «Цитаты с женских форумов». Вот послушайте парочку шедевров: «Я ему в лицо сказала, или он перестает ездить на свои рыбалки, или я ухожу. Девчонки, мужика нужно ставить на место в первый же день после свадьбы, а то еще распустится». Каково, а!? Или вот еще: «А мой меня каждый год по Испаниям да Турциям катает. И я бы не сказала, что чувствую себя виновато. Это долг мужчины, делать для женщины всё». Ну а это вообще хоть стой, хоть падай: «Он меня как-то попросил посуду помыть. Я ему объяснила, что, когда согласилась жить с ним, я не имела в виду что буду его ишачкой, пусть радуется что хотя бы секс стабильный».

Все засмеялись. Даже Меркурий немного похихикал. Только мрачный водитель даже не улыбнулся.

– Это я вам читал еще нормальным языком. Здесь ведь напечатано со всеми орфографическими ошибками, как эти дамочки и пишут. Это даже не тот исковерканный русский язык, который молодые неучи называют албанским. Якобы – это их сленг! Какой к дьяволу сленг, когда они просто писать правильно не могут. И не знают! Вот в чем беда! – Игорь раздраженно чуть ли не выкрикнул последнюю фразу.