Джекпот

– Ппонялл.

– У нас капитализм, человек человеку…

– Волк?

– …человек человеку крыса! Каждый, кто приходит сюда играть – больной человек…

– Не стыдно обкрадывать больных?

– Вот же ты наивный…мы не обкрадываем, мы облегчаем их участь, они всё равно проиграют эти деньги, бездарно всадят их в автомат, в бездушную железяку, кому от этого польза? А так, мы потратим эти денежки на содержание наших детишек, это же благородное дело, согласен? Мы всего лишь изымаем часть, снимаем сливки с нетрудовых доходов…фирма не является собственником автоматов, она их арендует, и зарабатывает на людских слабостях и пороках…

– Интересная философия, я правильно понял – фирма занимается аморальным делом, поэтому – ограбить её это не грех, игроки – люди больные, и тратят свои деньги бездарно, а нам надо кормить семьи, поэтому, обдурить этих лохов – дело святое…

– Молодчинка! Ты всё правильно понял! Тот, кто приходит играть – обречён! Обыграть систему невозможно, она всё равно останется в выигрыше, автоматы имеют программное обеспечение, настроенное на определённый процент отдачи, обмануть их нельзя. Те, кто приходит сюда, хотят быть обманутыми, почему бы нам не воспользоваться этим обстоятельством? Ну, ты согласен?

– Ммм…не знаю, как – то всё это …нечистоплотно, что ли…

– Надо же, какой моралист! Иди в дом престарелых, засранные подгузники меняй, это морально, правда?

– Почему, сразу в дом престарелых?

– Чего ты нам мораль тут читаешь? Хочешь сказать, что мы гниды? Так что ли?

– Да нет…

– Все так живут, не наебёшь – не проживёшь! Торгаши обвешивают, менты с приезжих бабки трясут, за прописку, врачи за операции, учителя за оценки с родителей бабло тянут, министры госсобственность распродают – система такая, хочешь выжить – обманывай!

– Ну да, да, не мы такие – время такое, слыхал я такое, вот только …

– Вот видишь, ты же всё понимаешь, чего целку из себя строишь?

Юля, улыбаясь, выслушала наш диалог, и подвела итог – У вас будет время поговорить, а сейчас давайте смену принимать…

7.

Ровно в 9 – 00 двери зала затряслись от мощных ударов, кто – то дубасил руками, ногами, и истошно кричал у входа в зал. На мой невысказанный вопрос, Аня довольно усмехнулась – я же тебе говорю, это болезнь, я даже название в журнале читала…му…мудо…мания, что ли?

– Лудомания, это на латыни. Homo ludens – человек играющий, это название книги Хейзинги…

– Ты поменьше про гомо рассказывай, здесь ребята не такие, не поймут.

Дверь трещала от напора.

– Что происходит?

– Это больной один, приходит к открытию зала, и не дай Боже опоздать хоть на минуту, начинает бесноваться, и уходит в 8 часов утра. Не ест ничего, сутки сидит у автомата, пьёт кофе, курит и играет, ноги вокруг стула закрутит…

– Как это?

– Щас увидишь, Феликс, открывай!

Охранник (ещё более мрачный, чем утром) провернул ключ в замке, в зал ворвался длиннющий субъект в развевающихся одеждах, выхватив Аню взглядом, он взвизгнул – две минуты десятого! Я буду жаловаться Сергею Борисовичу! По какому праву вы задерживаете открытие зала? Что за безобразие? Чему вас учат? Вы оказываете услуги, вот и оказывайте их качественно! Клиент всегда прав! Я прав!

В его глазах плескалось самое настоящее безумие, крошечные зрачки спрятались в мутно – серой радужке, белки глаз налились кровью, губы были покрыты запёкшейся коркой. Он бурно выплёвывал слова, тяжело дыша в промежутках.

– Куда вы так спешите, впереди целые сутки!

– Я пятнадцать тысяч в автомат всадил! Он же должен мне деньги вернуть? Должен! Я не хочу, чтобы кто – нибудь другой сел за МОЙ автомат, и выиграл, это – мои деньги!

Он рванулся в зал, плюхнулся на стул, громко выдохнул, и оплёл ножки стула своими огромными ногами, складывалось ощущение, что в его ногах отсутствовали кости. Мне сразу вспомнились фильмы о питонах, удавах, и прочих пресмыкающихся. Человек был из породы гуттаперчевых. Я подошёл к Ане и негромко прошептал – как лиана в джунглях, может обвиться вокруг чего угодно, так и этот…

– Кофе! – «Лиана» не оглядываясь, выкрикнул магическое слово, уверенный, что его заказ сразу же выполнят.

– Принести ему кофе?

– Не спеши. Хамов надо учить. Пусть нормально попросит.

– Кофе!

– ?!

– Кофе!!! – в его голосе появились истеричные нотки, он окинул нас безумным взглядом – Кофе!!!

Аня неторопливо подошла к соседнему автомату, смахнула невидимые пылинки, и обратилась к «Лиане».

– Уважаемый как – вас – там, в нашем заведении не принято хамить операторам, мы вам – не официанты, и не обязаны подавать вам напитки. Если вы хотите, чтобы вам предоставили напиток, вам следует вежливо обратиться к одному из операторов по имени (на груди у нас висят бэйджики с именами, вы можете прочитать имя, или найти для этого того, кто умеет читать), нашими правилами предусмотрено вежливое, уважительное общение, если же вас не устраивают наши правила, вы можете покинуть зал, охранники покажут вам, где находится выход.

«Лиана» зыркнул на бэйджик, уютно разместившийся на объёмной Аниной груди, и издевательским тоном бросил – многоуважаемая Аня, будьте так добры, приготовьте мне, пожалуйста, чашечку вашего лучшего кофе, со сливками и двумя кусочками сахара!

– Мне не нравится ваш тон! Феликс! Клиент спрашивает, где тут выход!

Мрачный Феликс вышел из соседнего зала, зловеще улыбаясь.

«Лиана» испуганно посмотрел на охранника – да что с вами со всеми? Я же постоянный клиент! Что за отношение? Тяжело чашечку кофе сделать? Пожалуйста. – последнее слово он произнёс с просящей интонацией.

– Вот так лучше! – Аня неспешно дошла до кулера, налила пластиковый стакан кипятку, высыпала туда кофе из пакетика, и бросила два куска сахара – сливок нет! Не завезли – с!

– И на том спасибо!

К середине дня «Лиана» отыграл проигранные пятнадцать тысяч, и выиграл ещё пять, сверху. Он попросил снять ему выигрыш. Я подошёл к кассе – двадцать тысяч на рублёвом. Крупный выигрыш! Он оставит нам на чай?

– Он никогда не оставляет. Возьми ключи, сними деньги с автоматов.

– Чего, в кассе двадцати тысяч нет?

– Не твоё дело, снимай.

Я взял ключи, подозвал охранника, и стал вытаскивать деньги из металлических боксов, и перекладывать их в карман жилетки (что было строжайше запрещено правилами, но экономило время). Собрав деньги с нескольких автоматов, я передал их в кассу. Всё это время, «Лиана» нетерпеливо ёрзал у окошечка – Ну? Готово? Где деньги?

Юля протянула в окошечко огромную, пухлую стопку засаленных десятирублёвых купюр, и ядовитым тоном произнесла – поздравляю! Вот ваш выигрыш, пересчитайте, пожалуйста.

«Лиана» ошалело вылупил глаза – это что? Он схватил деньги, и тут же выронил их, показалось, что они обожгли ему руки – двадцать тысяч? Десятками? Вы чего? С ума посходили? Дайте мне нормальные деньги!

Юля сладко заулыбалась, и нудным голосом произнесла – купюры Банка России номиналом в десять рублей имеют хождение наравне с купюрами номиналом в пятьдесят, сто, пятьсот, тысяча, и пять тысяч рублей, и обязательны для приёма во всех…

– Понятно! Но мне не нужны десятирублевки, дайте мне крупными деньгами, я хочу играть дальше!

– К моему глубокому сожалению, мы не имеем возможности выдать ваш выигрыш другими купюрами, по причине их отсутствия.

– Какое отсутствие? Снимите с МОЕГО автомата, я туда пятнадцать тысяч всадил!

– Большое спасибо за ценные указания, но я сама решаю, с какого автомата мне производить выемку денег, и если я говорю вам, что такой возможности сейчас нет, значит – её нет.

– Вы издеваетесь? Я не возьму эти деньги!

– Это ваше право.

«Лиана» схватил стопку десяток двумя руками, подержал её (будто бы пытаясь определить её вес), бросил на стойку, сделал несколько шагов к выходу, затем вернулся, схватил деньги, и яростно размахивая стопкой, помчался к выходу, громко матерясь. Несколько купюр вывалились из его рук, и разлетелись по залу. Аня тщательно собрала рассыпавшиеся деньги, подмигнула мне, и бархатным голосом произнесла – курочка по зёрнышку клюет. Иди, посмотри, как там дела на бильярде.

– На что именно я должен смотреть?

– Ты так и не понял, почему тебя сюда перевели? Не только тебя, но и Андрюшу, и Володю, и других мальчиков?

– Нет, не понял.

– Тебе не объяснили? Правда? Это самая опасная точка, сюда ходят играть беспредельщики. На прошлой неделе кучка уродов играла на бильярде, играла долго, до закрытия смены. В тот момент, когда их попросили покинуть зал, они избили двух операторов, ударили охранника бутылкой по голове, и ушли. Поэтому Сергей Борисович перевёл сюда мальчиков – операторов, и усилил охрану, вместо одного охранника, теперь заступает трое. Теперь ты понимаешь, куда попал? Иди и смотри!

Я дошёл до бильярдных столов, несколько человек азартно гоняли шары, здесь же, на кожаных диванах спали два охранника, всё было достаточно благопристойно, поэтому я вернулся к кассе. Из окошечка высунулась изящная женская ручка, и поманила меня к себе. Я зашёл в кассу.

– Илюша, смотри сюда.

Юля нажала кроваво – красным ногтем на кнопку, и на табло высветились цифры – 89 – знаешь, что это?

– Я думаю, что это сумма?

– Правильно, они уже наиграли на 89 рублей. Заплатили 100 .Чаевых сегодня нет, поэтому будем зарабатывать по – другому, нажми на тумблер.

Я послушно выполнил указание, над бильярдным столом погас свет. К окошку быстро подбежал паренёк, и развязным голосом произнёс – э, командир, а чё, время уже вышло?

– Да.

– Блин, а мне казалось, что у нас ещё десять минут?

– Показалось.

– Да? Точно? Ты не ошибся? Мы в половине начали, а сейчас только двадцать минут!

– Брателло, я здесь не при чём.

– А, это она выключила? – парень ткнул пальцем в сторону Юли, напряжённо прислушивающейся к нашему разговору.

– Система автоматическая, выключается сама, как только время заканчивается, электроника! Я даже не притрагиваюсь, там таймер стоит.

– Чудеса, бля. Ладно, на ещё полтинничек, на полчаса продли – он бросил на стойку мятую купюру, и пошёл по направлению к бильярдному столу.

Юля лёгким движением прикоснулась к моему плечу – молодец! Мне понравилось. Теперь смотри сюда – она повернулась к кассе, – предположим, человек выигрывает пять тысяч триста восемьдесят рублей, и подходит забирать выигрыш, что ты будешь делать?

– Отдам ему деньги.

– Сколько?

– Пять тысяч триста восемьдесят рублей. Правильно?

– Нет. Не правильно. Ты отдаёшь ему пять тысяч триста. Хвостик срезаешь в нашу пользу.

– А если…

– А если он начнёт возмущаться, ты (мило улыбаясь, ведь ты же умеешь мило улыбаться, ты – отец троих детей?) извинишься, и скажешь ему, что в кассе нет мелочи.

– А если он будет настаивать?

– Позовёшь меня, я решу эту проблему. Люди редко задумываются о таких мелочах, особенно если выигрыш крупный. Ну, ты понял, как мы работаем?

– Мда…кажется, понял. Я хотел спросить – как вы просите чаевые? Мне кажется, что я не смогу…

– Это почему?

– Ну,…это же стыдно…что – типа попрошайничества – подайте убогому…

– Слушай, а ты вообще зарабатывать хочешь? Не стыдно тебе, что твои дети будут голодными сидеть? А?

– ?!

– Забудь про стыд. Деньги и стыд – понятия несовместимые!

8.

– Илюша, иди сюда, – Юля призывно махала мне рукой – видишь, у входа клиент сидит?

У входа, за двухрублёвым автоматом, сидел совершенно пьяный мужчина в хорошо сшитом костюме. Дорогой галстук был щегольски, заброшен на плечо, пуговицы на рубашке расстёгнуты, модными туфлями он топтал стильный, кожаный портфель, небрежно брошенный на пол.

– Вижу.

– У него набито уже три с лишним тысячи кредитов, а автомат – то двухрублёвый! Иди, поговори с ним, водочки ему предложи…

– А ему не хватит?

– Илюш, ты чего? Политуру на завтрак употреблял? Иди!

Я подошёл к клиенту, и вежливо поздоровался – Здравствуйте!

Он с трудом поднял на меня остекленевшие глаза – уммм?

– Хотите что – нибудь выпить?

– Угуммм…

– Водочки?

– Амммм…

Я поднёс ему заранее подготовленный пластиковый стаканчик, мужчина пьяно осклабился и попытался обнять меня за шею, я убрал его руку, и помог донести стакан до рта. Он не смог выпить и половины, стакан выпал из ослабевшей руки, изо рта потекла серая слюна, видимо, этот стакан сыграл роль контрольного выстрела. Клиент уронил голову на выставленные вперёд руки, и стал заваливаться в бок. Юля была тут как тут, заботливым голосом она прокричала – охрана! Ребята! Выведите его! Он совершенно пьян! У нас будут проблемы! Феликс!

Феликс обжёг меня ненавидящим взглядом, и потащил упившегося клиента на улицу. Юля быстро вставила ключ, и сняла с автомата висевшие на нём кредиты. Через два часа мужчина вернулся в зал, сильно пошатываясь, правый рукав пиджака был оторван, разноцветные нити воинственно торчали вверх из разорванного плеча. Я вспомнил книжки про Чингачкука, бахрома походила на головные уборы североамериканских индейцев.

– Здравствуйте.

– Здрасссьь, а мы…разве не виделисссь? Я у …вас…сегодня уже был, кажется?

– Никак нет. Не были.

– Ммм,…а мне казалоссь…ну, ладно.

Он уселся за тот же самый автомат, некоторое время он тупо рассматривал машину, затем сделал рукой движение, каким обычно отгоняют комаров, или наваждение, достал из кармана пятитысячную купюру, вставил в автомат, и начал игру.

– Пить что – нибудь будете?

– Ааа…да…водку.

Выпив стакан, клиент впал в анабиоз, и рухнул со стула. Неслышно подошедший Феликс, негромко прохрипел – хорошие часы, а дураку достались.

Феликс присел, снял дорогие с виду часы с запястья спящего, и натянул на своё – хорошо смотрятся, а?

– Хорошо.

Охранник схватил клиента за руки, и выволок из зала, я постоял пару минут, мучительно размышляя на тему: насколько это морально – грабить дважды одного и того же человека? Юля вырвала меня из этих раздумий.

– О чём мечтаешь?

– О тебе, Юлечка.

– Что?

– Шучу. Конечно же, о деньгах.

– О каких деньгах? Больших, или не очень?

– Да вот об этих, – я мотнул головой в сторону автомата.

– Чьи это?

– Того мужика, который с утра напился, и ушёл, оставив кредиты.

– Так я же…я же их сняла…

– Он вернулся, и я опять ему налил, и результат – он в ауте.

– Мо – ло – дец! Ты начинаешь понимать нашу работу! – она привстала на цыпочки, и чмокнула меня в нос – муа! Мурлыкая от удовольствия, она сняла кредиты с автомата, и ушла в кассу танцующей походкой. Я присел за стойкой бара, и стал наблюдать за действиями бармена. Бармен – здоровенная, румяная тётка с вытатуированной на щеке бабочкой, энергично протирала бокалы. Закончив с наведением марафета в баре, она задорно подмигнула мне, и неожиданно низким голосом произнесла – ну, чего тебе сделать для поднятия настроения? Секс на пляже?

– Где ты тут видишь пляж? Сплошная помойка.

– Дурачок! Это коктейль такой, «Sex on the beach» – «секс на пляже»: лёд, клюквенный сок, ананасовый, персиковый ликёр и водочка. Будешь? Красиво оформлю, бокал с зонтиком, запотевший такой, а?

– Здорово продаёшь. но нет, спасибо, не хочу…

Громко хлопнула дверь, на соседний со мной стул грузно плюхнулся здоровенный, потный мужик. Он шумно выдохнул, вытянул правую руку, схватил барменшу за воротник жилетки, и прохрипел:

– Мать, мне твоя помощь нужна.

Барменша возмущённо пробасила – ты чего, урод, грабли убери…чё тебе надо?

Мужик вытянул вперёд левую руку с зажатым в ней Чупа – чупсом – конфетку разверни, а? Сам не могу, пальцы не слушаются…

Барменша возмущённо заверещала – отпусти, гад! Илья, помоги!

Я схватил мужика за руки, и…повис на них – они представляли собой монолит, словно отлиты из какого – то металла, мои попытки оторвать его руки от барменши, не произвели на него никакого впечатления, он просто стряхнул меня на пол, одним неуловимым движением. Я вскочил с пола, и попытался схватить его за горло, не выпуская из правой руки жилетки барменши, левой он схватил меня за лицо, и толкнул. Я отлетел к стене, и ударился спиной о зеркало.

– Феликс! Мальчики! На помощь! Убивают! – барменша вопила громким басом, словно раненный в задницу слон. Из бильярдной выскочил Феликс, схватившись за шею мужика сзади, он повис на нём всем своим весом, проводя удушающий приём. Ещё один охранник (здоровенный, с гладко выбритой головой) завладел левой рукой дебошира, пытаясь провести болевой приём, третий охранник ловко ударил ногой под колено здоровяка, тот обмяк и завалился на пол. Дальнейшая борьба проходила в партере. Ошеломлённый происходящим, я смотрел на эту возню, припоминая, что уже где – то видел такое. Огромное существо, звериная сила, много нападающих, безуспешно пытающихся его одолеть…Мать твою, да это же сцена из охоты на медведя! Он – медведь, охранники – собаки…Охранники одержали верх (в том смысле, что им удалось обездвижить гиганта, и поставить его вертикально), мужик смотрел на перепуганную барменшу секунд сорок, затем неспешно произнёс – ты, конечно же, не Венера, но…в тебе есть что – то венерическое…

Затем он повернул лицо в мою сторону, и уставился на меня злыми, пьяными глазами, белки которых были неестественно белого цвета, будто бы вываренные в кипятке.

– Тебе пиздец, сучонок, ходи теперь аккуратнеее…

Охранники выволокли любителя Чупа – чупсов на улицу, я нащупал у себя на затылке здоровую, увеличивающуюся в размерах шишку – свидание с зеркалом не прошло бесследно, барменша схватила натёртый до блеска стакан, и стала ожесточённо, с хрустом протирать. Феликс (подобно индейцу, перемещавшийся бесшумно) негромко прохрипел за моим левым плечом – с праздничком тебя, ты больше не целка…

До конца смены, оставалось каких – то десять часов…

9.

Домой я дополз полностью обессиленный (шишка на затылке, нервы, бессонная ночь), складывалось ощущение, что я нахожусь внутри барокамеры – очертания предметов расплывались, звуки доходили искажёнными, ноги налились приятной, свинцовой усталостью. Наскоро перекусив, я стал укладываться спать, спугнул с кровати радостно скачущих детей, и вот, вот она, родная – подушечка! Я сладостно припал к ней щекой, о блаженство…

– Где деньги? – жена наморщила покрытый псориазом нос – деньги где?

– Там в портфеле…да не трать все сразу, растяни на три дня…

Я начал проваливаться в сладкую истому, и тут…

– Ах ты, урод! Что это такое? – по моей левой щеке больно хлестнуло что – то плотное, я приоткрыл левый глаз (правый закрыт, с таким расчётом, что я сейчас снова погружусь в сон), и разочарованно застонал. Жена размахивала стопкой порно – журналов, купленных мною месяцев шесть назад. Я спрятал их в боковой карман портфеля, и забыл про них.

– Дрочишь? На глянцевых сучек? Меня тебе мало? То – то я думаю, что это он ко мне не пристаёт уже несколько месяцев? Импотент хренов, ты думаешь от тебя столько радости? От твоего маленького стручка?

Наша младшенькая (Лиля) стояла сзади матери, держась за её правую ногу, она усиленно сосала грязный кулачок, и зачарованно повторила – ствучка…ствучка? Да, мама?

–Вот смотри доча, папка твой все деньги на журналы с голыми тётками спускает, гоняет стручок свой крошечный…– она проделала правой рукой соответствующее движение. Лиля повторила его и громко сказала – ганяет ствучок…

– Заделал мне три прицепа, а теперь на журнальных шлюх перешёл, онанист херов!

– Хегов! – Лиля победительно смотрела на меня.

– Ну, чего ты несёшь? Чему ты учишь ребёнка?

– Зачем тебе эта порнуха?

– Ну,…я же должен сравнивать их с тобою…и ежедневно убеждаться в том, что ты намного лучше, ты самая прекрасна…

– Заткнииись! – она истерично завизжала, – идиот! Я на месяц лишаю тебя пизды и кухни! Пусть твоя шизанутая мамаша тебя кормит! Полуфабрикатами! Дрочи и дальше!

– Двачи и далфе! – Лиля приветственно помахала мне ручкой, и убежала вслед за матерью…

Три дня между сменами жена презрительно молчала, а я не делал попыток её переубедить, понимая, что это бесполезно, лучшим вариантом в такой ситуации является терпеливое ожидание.

Приехав на смену, я застал любопытную картину. Несмотря на то, что уже начался пересменок, в зале находился клиент. Здоровенный кавказец сидел за автоматом, горделиво уткнув правую руку в бок, и закинув ноги на тумбочку. Рядом с ним стояли девочки из предыдущей смены, и просящим тоном уговаривали его уйти. Он отмахивался от них, как от назойливых мух, изредка порыкивая – До тех пор, пока он (следовал указующий жест толстым пальцем в сторону автомата) не вернёт мне деньги, я отсюда не уйду! Я у вас проиграл четыре тысячи! Четыре! Это очень много! Вон в магазине, я тысячу всадил – три выиграл, а у вас? Ээээ!

В зал вошла Юля, увидев сидящего за автоматом клиента, она резко остановилась.

– Это что такое?

Девочка – администратор из предыдущей смены, часто затараторила.

– Юлечка, принимай смену, а мы пошли, наше рабочее время закончилось, теперь это ваша проблема!

– Стоп! Светочка. Я не буду принимать смену до тех пор, пока здесь находится клиент. Если ты не наведёшь порядок в зале, я позвоню Сергею Борисовичу, и поставлю его в известность о том, что отказываюсь принимать смену, поскольку в зале находятся посторонние.

– Юля, но ты же меня подставляешь…

– Нет, это ты себя подставляешь. В твоём распоряжении три охранника, пусть наведут здесь порядок.

– Они уже ушли.

– Как ушли? Смена ещё не кончилась?

– Они сказали, что им на другую точку надо успеть, и ушли пораньше…

– А наши охранники здесь?

– Я не знаю, по – моему, здесь…

Юля скрылась в бильярдном зале, и вернулась, кипя от злости. Света подбежала к ней – ну, что они говорят?

– Они говорят, что ты – «тупая лохушка, и тебе надо искать другую работу», это близко к тексту, я опустила самые неприятные для тебя слова.

Света покраснела, и сконфуженно отошла в сторону. Из бильярдной неспешно вышел Феликс с двумя товарищами, они обступили гордого игрока полукругом.

– Уважаемый, покиньте зал, пожалуйста, через сорок пять минут закончится пересменок, вы сможете прийти и продолжить игру.

– Эссс! Никто не будет мне указывать, что мне делать, ни ты, ни другой шакал!

– Илья! Сними кредиты!

Я подошёл к автомату, игрок пытался закрыть гнездо для ключа рукой – эээ, я не просил снимать, я буду играть дальше!

Феликс откинул руку клиента в сторону – снимай!

Я быстро нажал на кнопку на автомате, и провернул ключ, буйный игрок пытался схватить меня за жилетку, но охранники уже повисли на нём втроём. Он схватился за автомат, охранники тянули его к выходу, в какой – то момент он повис параллельно полу, из – под майки вывалилось огромное волосатое брюхо. Феликс поочерёдно оторвал пальцы игрока от автомата, после чего его торжественно вынесли на крыльцо, и довольно бесцеремонно швырнули на землю. Приземление было болезненным, мужчина скривился от боли, затем вскочил и бросился в атаку на входную дверь, и стал ожесточённо пинать её ногами. Феликс вышел на крыльцо, прислонился к двери спиной, и неспешно закурил. «Подкидыш» бросился к нему, бешено жестикулируя, Феликс вытащил из кармана телефон, и стал невозмутимо читать сообщения, не обращая внимания на беснующегося перед ним мужчину. Через пару минут всё было кончено, вволю намахавшись руками, и, плюнув на землю перед крыльцом, игрок ушёл, а Феликс неспешно вернулся в зал.

10.

В день, перед заступлением на смену, мне позвонил управляющий. Он был тактичен (впрочем, как всегда), не здороваясь, и не извиняясь за ранний звонок (часы показывали половину седьмого), он сообщил мне, что я выхожу с новыми напарниками, и бросил трубку.

Дверь в зал мне открыл высокий, коротко стриженый мужчина в чёрном костюме. Он свирепо сжал мою правую руку, рванул её на себя, и буквально втащил меня в зал. Выпучив глаза, он громко прокричал, – Витя! А ты?

– Я? Я не Витя.

– Да эт понятно, имя у тебя есть?

– Илья.

– Здорово, Илья! Будем работать вместе! – он ещё сильнее сжал мою руку, и начал трясти её вверх – вниз. Я резко дёрнул руку на себя, освободил её, и подул на слипшиеся пальцы. Рассматривая руку на предмет механических повреждений, я услышал чей – то негромкий смех. У барной стойки стояла невысокая женщина, и поощрительно смеялась, глядя на мои усилия. Заметив мой взгляд, она шагнула вперёд, и протянула мне узенькую ладонь, – Алла!

Я осторожно сжал её руку, – Илья.

Она взяла меня под руку, и повела к кассе. Пока мы шли, я потихоньку её разглядывал. На её голове было воздвигнуто сложное сооружение из завитых, вытравленных химией волос. Корни волос были чёрные, из чего я сделал вывод, что передо мной ненатуральная блонди. Она что – то быстро говорила, а я продолжал экскурсию по её внешности. Крючковатый нос хищно нависал над ненатурально большими, ярко – красными губами, улыбка обнажала забор из разнокалиберных зубов, похожих на пытающихся идти строем, пьяных солдат. Завершал картину задорно торчащий вперёд подбородок. Если брать по отдельности каждый элемент, то получалась жуткая картина: передо мной была какая – то баба Яга. К счастью, человек не сводится к отдельным элементам, неповторимое своеобразие Аллы состояло в том, что в совокупности своих уродливых элементов, она представала совершенно очаровательной женщиной. Она была энергична, весела, остра на язык, умела найти общий язык с любым (почти любым) клиентом, а кроме этого обладала соблазнительной, упругой грудью, и парой аппетитных, округлых ножек, выставленных на всеобщее обозрение в любое время года. Через пять минут после нашего знакомства, я слушал её с широко открытым ртом.