Преферанс по пятницам

– Это не главное. Я получила огромное наслаждение от близости с тобой. Ты должен знать, что ты всегда желанный мне и мне с тобой всегда безумно хорошо.

– У нас еще будет время все исправить. – Он поцеловал ее в висок, прижимая ее к себе и вдыхая аромат ее волос.

Он наспех завтракал, пил свежесваренный кофе, пока Вика гладила ему рубашку. Быстро одевшись, он вышел из дома, успев на прощание поцеловаться с ней.

Вадим позвонил, как и обещал:

– Вика! Я отправил за тобой водителя, он отвезет тебя на работу.

– Вадим, пусть он лучше довезет меня до платной стоянки, где я смогу забрать свою машину. Ну чего тебя дергать лишний раз. Ты будешь нервничать, а так я сама буду добираться до работы.

– Ну хорошо! Давай поговорим об этом потом, – произнес он не очень довольным голосом.

– Пока, милый! Я тебя целую.

– Я тоже! – он усмехнулся, подумав про себя, что и он, наконец, дожил до «сюси-пуси». Но почему-то это не только не огорчило его, а скорее даже обрадовало. Вадим стал замечать за собой, что у него как плотину сдержанности прорвало. Он стал заново учиться говорить ласковые слова и не стеснялся проявления нежности к этой девушке, более того, ему это становилось приятно самому.

Вика позвонила ему после обеда, как раз в то время, когда он сидел на совещании:

– Вадим, извини, я была на операции и не могла ответить тебе, потому что освободилась только сейчас. – Она услышала голоса и спросила его: – Ты не можешь говорить? Тогда пока, целую тебя! – шепотом сказала она.

– Пока! Я тоже целую, – так же шепотом ответил ей Готовский и улыбнулся.

Рядом с ним сидел заместитель управляющего по общим вопросам и, услышав Готовского, спросил:

– Ты вроде жену проводил в отпуск?

– А тебе что за печаль? – вопросом на вопрос ответил Готовский.

– Да я так, просто! Подумал, жена уехала, а ты с кем-то там шуры-муры разводишь, – миролюбиво произнес коллега. – Не иначе подружку завел?

– А может, я один спать боюсь? – нагло ответил ему Готовский, пресекая все дальнейшие расспросы.

День для обоих тянулся бесконечно долго, и не было сил дождаться его окончания. Он простился с ней утром и грезил о ней весь день. Наконец со срочными делами было покончено, и он помчался домой. Никогда еще с таким нетерпением он не рвался домой, как сегодня, потому что знал, что его там ждут. Ему сегодня утром сказали, что он желанный всегда, и он поверил в это. Открыв дверь своим ключом, он крикнул с порога в глубину дома:

– Вика! Я дома.

Ответом ему была тишина.

Он удивился, потому что ее рабочий день закончился еще два часа назад. Вадим достал из кармана телефон и набрал ее номер:

– Вика, возьми трубку, – проговорил он нетерпеливо.

Он пока еще не начал беспокоиться. Зная немного Вику, он мог предположить, что телефон наверняка лежит у нее в сумке, сумка где-то еще, и она его вполне может не слышать. Ему ответили не сразу:

– Вика, ты почему не дома? – услышав шум улицы и чужие мужские голоса, он спросил: – Ты вообще где сейчас? Что-то случилось?

– Гаишники только приехали. Больше часа их ждали. Вадим, я «Лексусу» задний бампер разбила. Случайно, – расстроенно поведала ему Виктория.

– Круто! Ничего еще не подписывала? – забеспокоился он. – Не подписывай ничего, дождись меня, я сейчас приеду, скажи мне только, где ты? – спросил Готовский.

– Да здесь, недалеко, напротив здания «Газпрома».

Он дозвонился до своего водителя, которого отпустил несколько минут назад ставить машину в гараж, и сказал ему, чтобы тот срочно вернулся. Готовский сунул в карман пластиковую карту на случай, если понадобятся деньги, и вышел из дома. Водитель, несмотря на пробки, вернулся довольно быстро. Готовский сел в машину.

– Куда едем, Вадим Юрьевич?

– Поехали к «Газпрому», там где-то рядом с ним ДТП, увидим, – ответил Вадим и замолчал.

Мысли его были о Вике. Он переживал за нее, так как по ее голосу понял, что она была явно напугана и расстроена. До здания «Газпрома» они доехали быстро. Он увидел сначала машину ГИБДД и потом рядом с ней автомобили участников ДТП. Готовский вышел из своей служебной машины и направился быстрым шагом к месту происшествия. Он подошел к Вике и, обняв за плечи, поцеловал ее в висок.

– У тебя каско есть? – сразу спросил он.

– Нет! – расстроенно ответила она. – Автокредит я выплатила два месяца назад, и на этот год не стала страховать, потому что дорого. – Она виновато посмотрела на него.

– Понятно!

– Вадим, да я машину три года страховала, и ничего не было.

– Вика, успокойся!

– Черт! Надо же было такому случиться. Закон подлости сработал. Все как всегда.

– Да перестань. Все обойдется. Все сделаем. Не расстраивайся!

К ним подошел тяжелой походкой невысокий и грузный водитель «Лексуса» и простуженным, хриплым голосом произнес:

– Ну что, красавица, может, лучше отдашь деньги за новый бампер, да и разъедемся, чем со страховкой связываться, тем более у тебя нет каско, а с ОСАГО мы еще набегаемся. Цену на бампер посмотрим сейчас по интернету и скажем тебе.

– Я уже сама посмотрела. ОСАГО как раз его покроет, – ответила Вика, оглядываясь на Готовского.

– Парень, не грузи девушку. Сейчас представитель ГИБДД писать закончит, заберешь протокол, и все разъедемся. Ей еще свою машину восстанавливать за свой счет.

– А ты чего влезаешь в наши дела с ней, по какому праву?

– Она моя жена.

– Ездить бы лучше свою жену научил.

– Извини, мое упущение. Научу. Обязательно научу.

Закончив писать, к ним подошел представитель ГИБДД с оформленными протоколами в руках и обратился к Вике:

– Сотникова Виктория Николаевна, читайте и расписывайтесь везде, где галочки стоят. Это ваш экземпляр. А это пострадавшему для страховой компании. – Представитель ГИБДД раздал бумаги участникам ДТП, и все стали разъезжаться, освобождая проезжую часть дороги.

Виктория протянула Вадиму ключи от машины, но он их не взял:

– У меня нет с собой водительского удостоверения, садись за руль сама и поехали. – Он сел рядом с ней на пассажирское сиденье и, пристегивая ремень безопасности, произнес назидательным тоном: – А скажите мне, девушка! Что же это вы так небрежно относитесь к обязанностям водителя? – Он строго взглянул на Вику. – И о чем вы только думаете, находясь за рулем автомобиля? – угрожающе протянул Готовский.

– Я о тебе думала, я так торопилась домой! – расстроенно прошептала Виктория.

– Обо мне? Ну это в корне меняет все дело, – добавил он миролюбиво и расхохотался. – Ну перестань, чего теперь убиваться по этому поводу. Слава богу, что сама не пострадала, да и никто не пострадал. Поехали! Пока едем прямо по проспекту. – Он набрал номер телефона своего знакомого:

– Михалыч! Ты на месте? Я к тебе подъеду сейчас, посмотришь машину? Да, я ее тебе оставлю.

– Что-нибудь серьезное? Марка машины какая?

– Марка машины «Пежо», а ремонт так, по мелочам. Передний бампер, фара одна, крышка капота немного. Лучше под замену. Приеду, посмотришь.

– Жду, Вадим Юрьевич. Только, как всегда, пятьдесят процентов оплаты сразу, остальное потом.

– Разумеется. Без вопросов.

– Вика, на следующем светофоре поверни направо, проедем до первого автосалона, по-моему, Ford, а потом сразу за ним перед заправкой еще раз направо. Машину придется оставить. Михалыч постарается все сделать быстро. А на работу будешь ездить… – он не успел договорить, Вика продолжила:

– На двадцать четвертом автобусе, он останавливается прямо у нашего травмцентра.

– Продолжаю: либо с моим водителем, либо на такси.

– Хорошо, тогда на такси.

– Договорились, – он с недоверием посмотрел на нее. – Да?

Вика кивнула в знак согласия головой.

– Вадим, а кто такой Михалыч?

– Директор СТО, нормальный, честный мужик. Вот здесь, поверни направо. А вот и сам Михалыч, нас с тобой встречает.

Они подъехали к зданию СТО. Мужчины поздоровались и пожали друг другу руки.

– Здравствуйте, – поздоровался с Викой Михалыч. – Что-то вы на другой машине уже, та разонравилась или продали?

– Продали, продали, – подхватил Готовский. – Ты давай смотри машину и говори, сколько денег оставить.

– Супруг у вас серьезный, занятой, всегда меня торопит, – пожаловался Вике Михалыч. – Вадим Юрьевич, давай загоняй машину в бокс, сейчас смотреть будем. – Он обошел вокруг машины.

Готовский сел за руль и загнал машину в бокс. К нему подошел Михалыч:

– Ну что, оставляй тридцать тысяч, а там посмотрим. Если что будет нужно, то позвоню. Постараемся сделать быстро.

Готовский снял в банкомате деньги и занес их Михалычу. Затем он вызвал такси и подошел к Виктории. Она все еще расстраивалась по поводу машины и загубленного вечера, а в большей степени из-за того, что Готовский сам оплачивал ремонт машины.

– Вадим, спасибо тебе за помощь. Я через неделю тебе верну деньги за ремонт машины.

– Пожалуйста. Остального я не слышал и слышать не хочу, – сказал он тоном, не терпящим возражения. – У тебя не совсем верная практическая философия. Не находишь?

– Это не философия, а просто житейская мудрость. Космический закон гласит: «Никто ничего никому не должен».

– Начиталась эзотерической литературы? – хмуро произнес Вадим. – В этой твоей эзотерике, по-моему, правды половина. Сейчас можно договориться до того, что и мы с тобой друг другу ничего не должны. А как же верность? А как же то, что родители должны заботиться о потомстве? А дети не должны бросать стариков. Мы должны заботиться о дорогих нашему сердцу людях! Так должно быть всегда! Иначе мир рухнет.

– Но ведь невозможно заставить человека любить кого-то насильно, как невозможно заставить быть верным кому-то. Можно только попросить этого человека: «Приди ко мне, люби меня и побудь со мной как можно дольше». – Она расстроенно вздохнула при этом.

– Что я слышу?! Это вам, женщинам, рассуждения Пауло Коэльо покоя не дают! – смеясь, промолвил он. – А я по наивности своей полагал, что и Коэльо и Стас Михайлов – это для одиноких, стареющих женщин!

– Ты снова смеешься надо мной? – она изумленно распахнула глаза.

– Конечно, нет! – улыбаясь, пытался оправдаться перед ней Готовский.

– Не думай, я с тобой во многом согласна! Отношения родители – дети и наоборот, забота друг о друге – это святое.

– Ты сама себе противоречишь. Пойдем, машина подъехала. – Он обнял ее за талию и повел за собой. – Только попробуй быть неверной со мной. Я это сразу почувствую, – сказал он ей ледяным голосом.

– Господи, мне это даже в голову не приходило, – с отчаянием в голосе произнесла Виктория.

– Вот и хорошо, – уже спокойно ответил он.

Они приехали домой, чувствуя себя уставшими. Весь вечер они занимались тем, что разруливали само ДТП, а потом пытались ликвидировать его последствия. Вадим выглядел слегка уставшим. Вика обняла его, прижимаясь щекой к его щеке:

– Вадим, если хочешь, иди в ванную, а пока ты будешь мыться и бриться, я быстро приготовлю ужин.

– Может, перекусим чего-нибудь на скорую руку? Не думай, я уже так привык, – предложил он.

– Не беспокойся, я все успею. Рыба под сыром и картошка тебя устроит? – улыбнувшись, спросила она.

– Да это просто царский ужин! Конечно, устроит.

Семга под сыром, щедро приправленная прованскими травами, была приготовлена в микроволновке за пятнадцать минут и лежала на блюде, источая дивный аромат. Картошка, порезанная дольками, дошла в микроволновой печи еще быстрее. К тому времени, когда Вадим вошел в кухню, стол был уже накрыт. Осталось порезать хлеб и посыпать картошку зеленью.

– Ничего себе! Вкуснотища! И очень красиво, как в ресторане, – похвалил он Вику.

– Я старалась, чтобы тебе понравилось, а хвалить будешь, когда попробуешь.

– Я чувствую по аромату. М-м, – он зажмурил от удовольствия глаза. – Попробовал, очень вкусно. Ты просто молодец! Кто тебя учил кулинарному мастерству? – поинтересовался Вадим, увлеченно работая ножом и вилкой.

– Все понемногу: мама, бабушки, подруги и, само собой, книги по кулинарии. Обычное дело. Готовить умеют все без исключения. У нас в семье был культ мужчины. Правило «мужчина всегда должен быть вкусно накормлен» выполнялось неукоснительно. Сейчас модно всем сидеть на диетах. А я думаю, что в доме должно пахнуть вкусной едой и обязательно пирогами, тогда муж и дети будут приходить в дом с удовольствием.

– Жаль, что готовят сейчас не все, а самое большое сожаление состоит в том, что сейчас так почти никто не думает. Ты и пироги, может быть, печь умеешь?

– Умею. Ты любишь пирожки? – она улыбнулась.

– Очень. Люблю домашние пирожки и жареные, и печеные. Моя мама всегда печет пироги, когда я приезжаю.

– Хорошо, я тебе сделаю завтра пирожки. Это недолго.

– Я любую начинку люблю, – он заулыбался, складывая на тарелку приборы. – Так, подведем итоги сегодняшнего вечера. Ужин великолепный. С машинами разобрались. Главное, свою машину в ремонт сдали. Считаю, вечер удался. Время десять вечера, а мы столько дел с тобой прокрутили. Уметь надо. – Они дружно рассмеялись.

Оба находились пока в том возрасте, когда еще не нужны особые поводы для веселья.

Они отправились в душ, теперь уже вместе, а затем переместились в спальню. Разлука длиною в день показалась обоим бесконечно долгой. Принятый душ и пережитый обоими стресс от ДТП только обострил их чувственность. Они смотрели друг на друга глаза в глаза и оба с замираньем сердца отдавались во власть непреодолимого желания. Огонь этого желания заставлял их сердца биться в унисон, сбивал с привычного ритма дыхание и с ураганной силой разносил по жилам кровь. Его ласки были просто восхитительны, и ее тело с готовностью откликалось на все их проявления. Она испытывала блаженство, чувствуя на своем теле тепло его рук, а от прикосновения его губ ее кожа начинала гореть. И как в первый раз она снова таяла от нежности к нему, наслаждаясь полнотою близости с ним. Он тоже ощущал ее каждым своим нервом, каждой клеткой своей кожи. Вадим испытывал огромное удовольствие, каждый раз «улетая» с женщиной, которая ему была до одури желанна. Опустошительный мощный оргазм явился ярким завершением столь желанной близости. Вадим долго не выходил из нее, заключив ее в свои крепкие объятия, желая продлить этот миг как можно дольше и бормоча ей тихо на ухо что-то трогательное и нежное.

– Боже, мне кажется, что я всякий раз распадаюсь на сотни, нет, скорее на тысячи осколков. Не представляешь, какое огромное блаженство я испытываю от близости с тобой, – задыхаясь, прошептала ему Виктория, поглаживая его широкие плечи.

Ей приятно было касаться его, гладить, обнимать, испытывая при этом огромное удовольствие.

– А я-то как счастлив от того, что могу доставить тебе такое блаженство и от этого испытать еще большее удовольствие самому.

– Ты умеешь быть очень нежным, – тихим голосом проговорила она.

– Ты тоже очень ласковая, и мне это безумно, безумно нравится, – так же тихо произносит он.

Взаимные ласки и обоюдные признания в своих чувствах сближали их, делая их отношения более доверительными и трепетными. Кроме стойкого сексуального влечения друг к другу между ними возникла еще и такая душевная привязанность, когда хотелось постоянно быть вместе. Им никогда не было скучно в обществе друг друга. У них было много общего, и поэтому они отлично понимали друг друга. Это про такие отношения, как у них, когда-то давно сказал Поль Жеральди: «Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга». Проговорив почти полночи, они уснули, чтобы проснуться вместе с новым днем, и вновь расстаться утром, чтобы опять грезить друг о друге целый день, мучительно ожидая момента долгожданной встречи. Они старались созваниваться в течение дня по нескольку раз. Оба пребывали в состоянии легкой эйфории, когда мысли обоих постоянно крутились вокруг объекта вожделения и все помыслы были направлены лишь на то, чтобы удовлетворить свое неистребимое желание поскорее увидеть и обнять его. И если Вика не скрывала своих чувств по отношению к Вадиму и открыто говорила о них, то Готовский, чувствуя все то же самое, что и она, и испытывая не менее яркие эмоции, чем она, внешне все же старался проявлять большую сдержанность. Но то приподнятое настроение, с каким он приходил теперь на работу, его желание улыбаться и шутить со своими коллегами скрыть от посторонних глаз было невозможно. Благодаря женской наблюдательности это все тут же было подмечено и оценено по достоинству прекрасной половиной коллектива главного управления «Северавтодора». Сотрудники экономического отдела, куда заходил главный инженер сегодня, моментально заметили в нем эту перемену:

– Девчонки, заметили, что Готовский последнее время очень изменился? – спросила своих коллег самая молодая сотрудница отдела Марина. – Раньше все время всех распекал, был очень серьезным, я бы даже сказала, сердитым, а теперь стал таким понимающим и постоянно пребывает в хорошем расположении духа. Он даже стал улыбаться чаще! С чего бы это, а?

– Перестаньте ерунду молоть. Вам лишь бы кости мыть начальству, – вступилась за него Надежда Сергеевна. – Он хоть и молодой, но, как и все, уставал очень. Сезон-то у нас какой тяжелый был в этом году! А теперь – лето, и работы меньше, и план мы выполнили, теперь не только ему, а и всем можно расслабиться и перевести дух, – заметила Ершова.

– Ой, Надежда Сергеевна! Вы с высоты своего возраста так рассуждаете, – не унималась Марина, – а ларчик-то просто открывается! Он жену с детьми в отпуск проводил, вот и радуется теперь! Лично я считаю, что он завел себе любовницу, вот поэтому теперь ходит всем довольный и улыбается, как известный Чеширский Кот.

– Да, Надежда Сергеевна! Кажется, Маринка права. Таким сытым и довольным мы нашего главного инженера давно не видели. Точно, у Готовского снова кто-то появился. Так его жене и надо. Спеси у нее хоть отбавляй, – добавила Оксана Харисова.

– Девочки, вы справку об экономических показателях подготовили для управляющего? – строго спросила их заместитель управляющего по экономике. – А то я смотрю, вам личная жизнь Готовского не только покоя не дает, но еще и работать мешает.

– Конечно, Людмила Аркадьевна! Наши некоторые сотрудники сами не прочь были завести с ним роман, а тут получается, что кто-то левый увел у них такого красивого мужика.

– Да больно надо, – возразила Марина. – Во-первых, он для меня старый, а во-вторых, если бы я захотела, то все бы было. – Она обиженно надула свои и без того пухлые губки.

Все самые невероятные и фантастические предположения сотрудниц, обсуждающих подробности личной жизни Готовского, были прекращены звонком управляющего своему заместителю. Людмила Аркадьевна объявила всем сотрудникам о том, что запланированная работа должна быть выполнена немедленно, и каждый вынужден был приняться за свое конкретное дело, оставив все нерабочие вопросы на потом.

Готовский даже представить себе не мог, что невольно стал объектом такого пристального внимания женской части своего коллектива. Он с нетерпением ждал конца рабочего дня, занимаясь своими повседневными делами. Выполняя свою работу не менее качественно, чем раньше, он перестал искать поводы для того, чтобы задержаться на работе самому и задерживать при этом других, спешащих после работы к своим семьям и неотложным делам. Из стопроцентного трудоголика он в силу личных обстоятельств превратился в обыкновенного заботливого руководителя, радеющего за своих подчиненных. Все эти метаморфозы с ним произошли благодаря стараниям Виктории. Ее рабочий день заканчивался раньше, поэтому до его прихода она успевала что-то сделать полезное для них обоих, а остальное время они проводили вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Они прожили вместе уже десять дней. Он отдавал себе отчет в том, что совместное проживание с Викой ничем хорошим для них двоих закончиться не может. Вадим с каждым днем ощущал, что прикипает к ней сердцем и душой, а заодно и всеми своими потрохами все больше и больше. Старался, как мог, успокаивать себя тем, что им просто хорошо живется вместе, что он постоянно держит ситуацию под контролем и вполне способен в любой момент разорвать эти отношения. Он радовался тому, что они совершенно не раздражались друг на друга, считая такое комфортное существование естественным при отсутствии поводов для взаимных претензий. Между ними сложились особые нежные и трепетные отношения, которыми оба очень дорожили. Виктория чувствовала малейшую смену его настроения, постоянно проявляя при этом трогательную заботу о нем. Она боялась обидеть его, не желая причинять ему ненужную боль. Он понимал это и очень ценил. И, конечно, остроту их чувствам постоянно добавляло ощущение скорой разлуки. Оба это не просто чувствовали, но и реально предвидели. Он не думал о разводе, боясь оставить двух сыновей, а она не хотела быть просто любовницей, потому что теперь хотела получить всю сказку, а не часть ее. Это были их мысли и чувства, а сегодня вечером они еле дождались конца рабочего дня. Вадим заехал за ней в травмцентр, благо ему было это по пути.

– Вика! Выходи, машина стоит на площадке перед центральным входом.

– Вадим, как хорошо, что ты уже приехал. Я все уже закончила. Бегу, – радостно сообщила Вика.

Он открыл ей заднюю дверь автомобиля и сел рядом с ней, создавая этим интимную обстановку.

– Привет! Я соскучился, – беря ее за руку, сказал он.

– Привет! Я тоже! – повторила она, слегка прижимаясь к нему.

– Как ты, милый? – шепотом спросила она. – Как прошел твой день?

– Думал, никогда не кончится, а как твой?

– У меня тоже был на удивление длинный день. У нас сегодня был очень сложный пациент со стройки. Множество травм. Спасать его пришлось целой бригадой. Жить будет, правда, ему предстоит долгий путь восстановления и не менее длительный по времени процесс реабилитации.

– Что там случилось?

– Наверное, как всегда в таких случаях, не соблюдаются нормы и правила техники безопасности. Но это уже дело полиции. Мы свою часть работы выполнили.

– У вас постоянно какой-нибудь форс-мажор.

– Не только. Есть еще плановые операции. А знаешь, почему у нас бывает так называемый форс-мажор? Потому что у нас люди такие.

– А люди-то здесь при чем? – удивился Вадим.

– Как это при чем?

– О каких конкретно людях ты говоришь?

– Обо всех! Ведь понаблюдав, что вытворяет наше население, в голове подтверждаются известные статистические расчеты: сорок пять процентов всех полученных травм – последствия сосудистой энцефалопатии, потому что дебилами этих нарушителей называть невежливо в их понимании, – пояснила Виктория и продолжила перечислять остальные категории. – Следующие сорок пять процентов травм – последствия алкогольной энцефалопатии. Дальше у нас по списку идут шесть процентов – это злостные нарушители правил техники безопасности, и, наконец, четыре процента – нормальные люди и зачастую дети, пострадавшие по вине первых трех категорий.

– Это что, анекдот такой? – ухмыляясь, поинтересовался Готовский.

– Почему анекдот? Это жизнь! Давай не будем больше говорить о медицине. Не хочу об этом даже думать. День был трудным, и сейчас хочу думать только о приятном, – она улыбнулась, прижимаясь лбом к его плечу.

Присутствие водителя сдерживало обоих от проявления нежных чувств, поэтому им хотелось поскорее добраться до дома, но стабильные пробки по улице Островского не дали возможности этому желанию исполнится так быстро, как обоим того хотелось. Только добравшись с трудом до пересечения улицы Островского с проспектом Ленина, они получили возможность ехать быстрее, так как к этому времени пробки в этом районе благополучно рассосались, и уже через пятнадцать минут они подъехали к дому.

– Наконец-то мы с тобой одни, – войдя в дом и обнимая его за шею, радостно произнесла Виктория.

– В следующий раз мы поедем по другому маршруту, а то ты вся извелась, пока мы ехали, – рассмеялся он, целуя ее. – Как же я по тебе соскучился. – Он с нежностью смотрел на нее и от избытка чувств, которые переполняли его, потерся носом о ее носик.

– Нет, это я по тебе соскучилась, – заявила Виктория и еще крепче прижалась к нему.

Зазвонил сотовый телефон Вадима и он, посмотрев на высветившийся на дисплее номер, нехотя ответил:

– Алло!

– Привет! Вадим, мы взяли с Максом билеты, через неделю будем дома.

– Привет! А Алексей что, остается в Белгороде?

– Он уже в Москве. У него занятия уже начались. Он немного опоздал.

– Нормально! Досиделся до последнего. Почему вовремя на занятия не уехал?

– Надо было его тебе самому контролировать, а не пускать все на самотек!

– Послушай, ты находишься там, вместе с ними, а я должен контролировать его из Сургута?

– Тебе это трудно, как я погляжу?

– А меня кто-то вообще ставит в известность о своих планах? – вопросом на вопрос ответил Готовский, возмущаясь несправедливым обвинением.