Невеста для Хуберта

1

Супруги Пшонки, Степан и Эллина, наедине коротали поздний вечер. Она, утонув в кресле, взирала на экран телевизора, переживая за участников телешоу “Любовь с первого взгляда”, а он, лежа на диване, шелестел страницами рекламного еженедельника.

– Живем, моя курочка! – восторженно воскликнул Степан, обратив веселый взор на жену.

– Нет, существуем, как амебы или туфельки, – хмуро ответила она, не разделяя его неожиданного оптимизма.– Чему радуешься? Может, умом тронулся. Чем я тебя, дармоеда, завтра кормить буду? Деньги на исходе, долги за квартиру, электричество и другие услуги, которых нет, растут, как на дрожжах. Того и гляди, в суд потянут, свет вырубят и воду отрежут, а ты зубы скалишь. Поискал бы лучше денежную работу, а то на жалкие гроши скоро ноги протянем.

– Хватит стонать, я ведь не сижу, сложа руки, думаю, как поправить наше материальное положение,– оборвал ее муж.– Заживем мы с тобой скоро, как белые люди, на широкую ногу.

– Мг, сказка про белого бычка, – не разделила его радужных мечтаний Эллина.– Я это слышу уже третий год. С тобой не шибко разгонишься. Другие как-то устраиваются в этой жизни, занимаются бизнесом и коммерцией, строят особняки, покупают иномарки, яхты, ездят за бугор, а ты все ждешь манны небесной. Я совсем обносилась, не в чем на люди показаться, обносками довольствуюсь. Об украшениях и косметике уже и не мечтаю. За что мне такое наказание? У других мужья, как мужья, а ты, как чугунная медаль, на шее. Подался бы куда-нибудь на заработки.

– Молчать, женщина!– строго велел он. Супруга притихла, опасаясь взбучки, а Степан продолжил, указывая на страницу.– Ты слезу не пускай, сырость не разводи, а лучше прочитай это объявление.

И сам, не дожидаясь ее реакции, четко прочитал:

– Голландец, семидесяти лет, крупный банкир предлагает руку, сердце, духовное и материальное богатство честной женщине в возрасте от 30 до 38 лет. Подробное письмо с цветной фотографией, номером телефона и обратным адресом ускорят долгожданную встречу и брачный союз. Обращаться в МБА «Счастье без границ» по адресу… А тебе тридцать шесть, в самый раз.

– И что с того? Мало ли кто, кому предлагает сердце и руку. Ты мне тоже когда-то обещал на руках носить, подарками и цветами одаривать, а что я от тебя имею, живу, как нищенка, – упрекнула она.

– Это алчные и бездарные политики виноваты, развалили великую страну, создали ситуацию при которой, если не украдешь или кого–то не обманешь, то не проживешь, – вздохнул Пшонка.– Тебе, курочка, грех жаловаться, я неплохо зарабатывал, когда ходил по морям и океанам, добывая рыбу. Только ты деньги по ветру пускала на всякие там побрякушки, кулоны, сережки, кольца…

– Эти побрякушки сейчас нас кормят, сдаю в скупку и получаю рубли,– возразила Эллина.– Слава тебе Господи, пока еще на панель не пошла. Что до объявления, так Пушкин, любитель женщин, правильно сказал: любви все возрасты покорны. Люди, особенно сейчас, мечутся в поисках счастья, пытаются схватить за хвост жар-птицу.

– Птичка моя, ты меня не так поняла или прикидываешься глупой? – обиделся Степан. – Я нашел гениальный способ быстрого обогащения, меня осенила оригинальная идея. Мы обязаны воплотить ее в жизнь.

– Странно, что ты еще способен на идеи,– усмехнулась она. – У тебя же одна извилина и та от фуражки.

– Не смей так говорить, я – мыслитель и у меня в голове достаточно серого вещества,– сообщил он.– Интеллект еще не иссяк. Даже, когда не у дел, сижу с приятелем в «Волне», «Дарах моря» или в «Айсберге», моя мысль все равно работает, как часы.

– Да, серости тебе не занимать. За стаканом вина или водки, конечно, лезут в голову шальные мысли,– упрекнула жена.– И что же на сей раз, твоя голова выдала на-гора?

– В этих заведениях я бываю редко, разве что по большим праздникам, когда деньги водятся, а их катастрофически не хватает, – посетовал супруг. – А суть моей идеи такая. Ты обратила внимание, что голландцу семьдесят лет, не сорок и даже не пятьдесят. Для мужчины это довольно почтенный, предельный возраст, когда как сказал поэт, пора бренные пожитки собирать.

Прикинь, сколько он еще может протянуть? Год, два? Допустим, пять. Впрочем, есть много способов, не обязательно криминальных, чтобы раньше срока отправить его к праотцам, в лучший из миров. Например, в зависимости от уровня кровяного давления, добавлять ему в пищу сосудорасширяющие или наоборот сужающие медпрепараты. Гляди, через полгода или год окочурится. Туда ему и дорога. Сейчас сердечнососудистые болезни прогрессируют, поэтому кончина буржуя ни у кого не вызовет подозрений. На одного кровососа меньше будет.

– Степ, сдался тебе этот голландец,– перебила его Эллина.– Пусть человек живет столько, сколько ему богом отпущено. Только всевышний, даровавший ему жизнь, в любой момент вправе призвать к себе. Судя по объявлению, этот старик не бедствует, живет в свое удовольствие, ищет подругу и явно не собирается в последний путь…

– Вот именно, не бедствует, живет в свое удовольствие,– с азартом заметил супруг.– Пусть поделится с ближним человеком, чтобы и нам был прок от его богатства. Почему кто-то с жиру бесится, баб для забав по всему свету ищет, а мы должны ломать голову над тем, чем завтра требуху набить. У меня душа болит за справедливость. Пусть по-братски поделится.

– Каким образом? Он кто тебе родня: брат. дядя?– отвела взгляд от экрана Эллина.– Или может, решил у него милостыню, гуманитарную помощь попросить? Лучше играй в национальную лотерею, может миллион рублей выиграешь.

– Держи карман шире, я с государством ни в какие азартные игры не играю, все равно надуют,– произнес он. – Вклады на сберкнижке, тю-тю сгорели и никто за эту аферу не ответил. А с голландцем можно лихо провернуть операцию. Видишь, он согласен разделить судьбу с русской женщиной, обещает духовное и материальное богатство. Значит на большее, как мужчина, уже не способен и поэтому не опасен. Все-таки, семьдесят лет, какие там могут быть страсти? Я так думаю, что ты вполне подходишь, старик обрадуется.

– Степ, что это тебе в голову взбрело? – насторожилась супруга.– У тебя точно крыша поехала. Ах, сутенер несчастный, родную жену за бутылку водки готов продать. Я – замужняя женщина, а не путана, у нас взрослая дочь, как ты ей в глаза будешь смотреть после этого?

– Успокойся, дорогая, не горячись,– остановил Степан.– Давай к этой идеи отнесемся не эмоционально, а философски, даже сугубо прагматически. Ты ведь ничем не рискуешь. Благодаря этому голландцу, который от избытка евро или долларов, как мешок трещит по швам, мы сможем поправить свое бедственное материальное положение. К тому же нашу любимую дочку Анжелу надо на какие-то гроши учить. Это только на словах образование бесплатное, без валюты ей до диплома не добраться. Ректоры, доценты, кандидаты и доктора наук, вшивые ассистенты тоже вкусно поесть и хорошо выпить не прочь. Да и другие расходы, тебе о них лучше знать – модная одежда, обувь, косметика, не в обносках же Анжеле ходить. Так что хорошенько подумай.

Другие девицы и женщины в Турцию, Испанию, Германию на заработки уезжают и возвращаются домой с валютой. Почему бы и тебе не попытать счастья, не совершить приятное путешествие в Голландию, не полюбоваться экзотикой?

– Спасибо, муженек, дождалась благодарности за любовь и заботу. Известно, каким способом за бугром женщинам достается валюта, – не на шутку разошлась Эллина.– Значит, по-твоему, я ничем не рискую?

– Конечно, не рискуешь,– невозмутимо ответил Степан.– Он же старец и не намерен покушаться на твое целомудрие. Ему нужна сиделка, служанка, чтобы горшки и плевательницы выносила. Если бы он жаждал любви, то так бы и написал, как это делают другие, что гарантирует своей избраннице пылкую любовь. А наша главная задача выкачать из него, как можно больше, денежек – долларов или евро. При этом ты ничем не рискуешь. Бери пример с молодых девчат, они за кордон табунами едут. Устраиваются работать официантками, нянями, танцовщицами и возвращаются богатыми невестами, с валютой.

– В борделях они, на панелях трудятся, – возразила Эллина. – Глупых красоток сутенеры сказками о красивой жизни за рубеж заманивают. Там своих официантов и танцоров хватает, а наши красавицы удовлетворяют прихоти жирных буржуев, попадают в сексуальное рабство.

– Тебе это не грозит, ты уже в возрасте, не котируешься, – заметил Степан. – К тому же, не на работу устраиваешься, а выходишь замуж за богатого капиталиста, станешь госпожой с прислугой. Это я рискую остаться без горячо любимой жены.

–Чем же ты рискуешь?

–Вдруг тебе там понравится, решишь остаться с этим голландцем. Не зря ведь сказывают: любовь зла, полюбишь и козла.

–Я боюсь, что ты здесь без меня сопьешься и загуляешь, – возразила она.– В любом деле существует риск, о котором мы не подозреваем. Неизвестно, на что способен голландец? Там, на Западе, они откормленные и здоровые, как быки, даже в семьдесят лет, ни то, что у наших алкашей в сорок-пятьдесят лет. Буржуи не страдают от импотенции и способны зачать дитя. Вдруг он захочет от меня ребеночка?

– Это категорически исключено,– всполошился Пшонка.

– С виагрой и импазой, все возможно. Как только у тебя язык повернулся мне такое предложить? Отдать собственную жену в сексуальное рабство.

– Не от хорошей жизни, поневоле,– смущенно прошептал Степан. – К сожалению, от восьмидесятилетних иностранцев заявлений нет. Поэтому надо полагать, что в этом возрасте их женщины уже не волнуют.

– Дай-ка мне газету, – Эллина поднялась из кресла.– Я сама погляжу, кто там еще претендует на руку и сердце. А то первому встречному готов уступить жену.

– Эля, мы должны радикально изменить свою жизнь, иначе нищета будет постоянным яблоком раздора, – констатировал он. – Когда на счету каждая копейка, то не до нежностей и пылкой любви. Это только в сказках для глупцов пишут, что с милой рай в шалаше. Без денег злыдни берут за горло…

–Легко сказать, изменить жизнь, когда половина прожита, – вздохнула Пшонка.

– Так я тебе и предлагаю попытать счастья, вдруг повезет. Вспомни, сколько лет на моей шее сидела, в специальном магазине «Альбатрос» за валюту отоваривалась, когда я в загранку на судах «Югрыбпоиска» ходил, – напомнил супруг. – Но единый и нерушимый Союз рухнул, рыбацкий флот разорили, очутился на мели. Хоть сигнал SOS подавай. Теперь твоя очередь лямку тянуть. Бери пример с той лягушки, которая, попав в кувшин со сметаной, сбила масло…

– Однако, какой ты хитрый, – возразила жена. – Я значит, как проклятая будут трудиться, а ты это масло намажешь на хлеб и слопаешь с черной или красной икрой.

– Не зли, не раздражай меня, Элка! – повысил он голос.– Сейчас мы в такой ситуации, что рады и кабачковой икре. Мне самому много не надо, я ведь о тебе, глупая, забочусь, а ты этого своими куриными мозгами, не хочешь понять. Тебе не придется пахать по черному, ведь Голландия – не Африка, а просвещенная и цивилизованная Европа, где к женщинам культурное отношение. Будешь у иностранца жить, как у бога за пазухой, и мне по «Вестерн-юнион» валюту пересылать.

– Решил, значит, альфонсом стать? – упрекнула Эллина.

– Я буду копить валюту, положу на депозит в банке.

– Ой-ой, люди добрые, держите меня! – схватилась женщина за живот. – Ты же все спустишь. Я знаю твою любимую присказку: водка без пива – деньги на ветер. Сколько ты уже пустил денег по ветру? На машину бы хватило.

– Нет, Элка, как только ты решишься обвести вокруг пальца голландца, я тут же закодируюсь у нарколога и до твоего возвращения– н грамма во рту, ни градуса в глазу.

–Зарекался кувшин по воду ходить, – заметила она.

После первой бурной реакции на идею супруга, женщина успокоилась, ее даже заинтриговало его предложение. Пшонка послушно отдал ей развернутые страницы еженедельника.

– О-о, да здесь много и других вариантов!– улыбнулась она.– Почему ты от меня утаил шестидесятитрехлетнего австрийца с горячим сердцем и большим состоянием или пятидесятилетнего французского бизнесмена? Другие слишком молоды и запросы у них на юных девиц …

– У тех претендентов большой резерв времени, поэтому полезут к тебе в постель, чтобы оставить наследника, и это разрушит наши планы,– пояснил муж.– А с семидесятилетним стариком легче потом развестись, прихватив его состояние. Обвинишь его в половом бессилии или слабоумии и возвратишься ко мне богатой женщиной, а может, переберусь к тебе на постоянное место жительства, чтобы не околеть с голоду.

– Нет, Степ, так не пойдет. Лучше я тебе поищу состоятельную иностранку,– предложила Эллина.– Будешь при ней, как сыр в масле кататься, да и нам с Анжелой что-нибудь перепадет.

– Не с моим суконным рылом в калашный ряд,– безнадежно махнул рукой супруг.– Не получится из меня ни бюргера, ни аристократа. Не тот менталитет. Я – простой советский пролетарий, а нынче временно безработный. Верно, сказано: рожденный ползать, летать не может.

– Ты, наверное, боишься, что с мужскими функциями не справишься,– усмехнулась она. – Сухопарые иностранки очень темпераментны и сладострастны, не знают меры. Заездят, как вороного коня.

– Проблем не будет, ты же меня знаешь, курочка,– оживился муж.– В этом деле я неутомим, как Гришка Распутин. А при хороших харчах, да спиртных напитках – горы сверну.

– Ну, ладно распетушился гладиатор,– потеплела Эллина, припомнив хмельные ночи и, прошелестев газетой, сообщила.– А вот от иностранок объявлений нет. Видно у них своих мужиков достаточно, а у наших забулдыг репутация слишком подмоченная. Пьют, гуляют на стороне, безобразничают.

– Почему же тогда наши женщины пользуются таким большим успехом? – озадачился он.

– Потому, что очень покладистые, выносливы, неприхотливы, терпеливы и к тому же очень красивы,– отозвалась супруга.– Обходятся сами, без прислуги, ласковы, не капризны. Все привыкли делать своими руками. Отличаются покорностью и супружеской верностью. А в Европе и в других странах отношение к сексу легкомысленное, вот иностранцы и норовят заполучить такую преданную подругу. Ты же меня сам провоцируешь на измену.

– Так он же старец. Я до таких лет так точно не доживу.

– Вдруг он извращенец и заставит меня удовлетворять его прихоти и капризы? – озадачила Степана своим предположением.

– Никаких прихотей и секса. Будешь возле него вроде горничной!– приказал супруг. – От интимной близости уклоняйся любым способом. Мол, плохое настроение, боли по женской части.

– Тогда он меня в первую же ночь выставит за двери,– резонно заметила Эллина.– Церемониться буржуй не станет. Как говорится, баба с воза, кобыле легче.

– Да, верно,– почесал затылок Степан.

– Я вот что думаю, может этот голландец, действительно немощный и решил заманить какую-нибудь дурнушку, чтобы выносила из-под него горшок или утку?– выдвинула она неожиданную версию. – Ты же знаешь, какая я брезгливая. Мне станет дурно от его испражнений. Я потому и в лаборатории отказалась работать, что не возиться с мочой и калом. Не в противогазе же за ним ухаживать и ублажать его старческие капризы.

– Что ж, ради будущего благополучия придется потерпеть,– посочувствовал Степан.– Это даже лучше, отпадет всякая угроза сексуальных домогательств. Несколько месяцев похлопочешь возле него, накопишь приличную сумму денег и домой. Заживем мы с тобой припеваючи. Анжелу доучим и удачно выдадим замуж. Между прочим, подберешь ей там богатого жениха. Решайся родная, ты моя единственная надежда и опора. Нельзя, непростительно упускать такой шанс. Он выпадает один раз в жизни. Соперницы могут опередить.

– Вдруг я ему не понравлюсь или он окажется страшным, как Квазимодо?– засомневалась она.

– С лица воду не пить,– напомнил Степан.– Для мужчины красота не главное достоинство, был бы у него солидный капитал, да не оказался бы скрягой, иначе нашим планам – труба! А насчет внешности у тебя все в норме. Ты даже очень привлекательна: красивое лицо, умные ласковые глаза и губки бантиком, девичья фигура. Голландцы обожают блондинок, поэтому успех тебе гарантирован. Мне даже жаль тебя одну отпускать. Будет грустно и одиноко без тебя. Ты не сможешь вообразить этой душевной драмы. Пожалуй, тебе там будет легче перенести разлуку, чем мне здесь, голодному и обездоленному.

– Ладно, артист, не набивай себе цену, – оборвала она его монолог.

– Там тебя ждет столько ярких впечатлений,– позавидовал он.– Капиталисты, накопив кучу денег, под старость любят путешествовать. Вот и покатаешься с ним по всему свету – Европа, Америка, Африка, Азия, а может, и в Австралию махнете. Людей, разноцветных аборигенов, увидишь и себя покажешь. По такому случаю, он обязательно оденет тебя, как королеву, с ног до головы.

Последний аргумент на Эллину возымел магическое действие. Она на миг вообразила себя в роскошных одеждах среди чернокожих аборигенов и красочной экзотики дальних стран, где никогда не бывает снега, растут пальмы, бананы, кричат бабуины и порхают большие, как ворона, разноцветные попугаи и бабочки.

– А может рискнуть, где наше добро не пропадало? – загорелась она энтузиазмом. – Ездят ведь девушки и женщины на заработки в Турцию, Италию, Грецию, Испанию, Польшу и другие страны. Возвращаются женщины отель довольные, шикарно одетыми, с долларами и евро, а чем я хуже. Дома ничего не высидишь, а годы, как птицы летят. Попытка, не пытка, правда, Степ?

– Конечно, правда! – обрадовался он, не ожидая такой развязки.– Ты у меня умница, очень сообразительная. У нас все получится в лучшем виде, заживем, как белые люди. Я тогда в рот не возьму эту дешевую паленую водку или самогон. Только коньяк, виски, бренди, ром или ликер, а для тебя шампанское «Кристалл», «Новый Свет», цветы и шоколад.

– Раскатал губу, тебе бы только нахлестаться, а там трава не расти, – упрекнула она.

– Все завязал морским узлом, с сегодняшнего дня ни в одном глазу, – пообещал он,– Разве что, когда ты уедешь к этому старцу, пригублю из-за тоски о тебе. Все легче на сердце станет.

– Знаю я твою тоску, – бросила она недоверчивый взгляд. – Может, специально решил за бугор сплавить. Меня, значит, за порог, а в дом молодую кралю. Убью, если последнюю мебель, кровать-диван, расшатаете. Прогоню на раскладушку.

– Что ты, драматизируешь, я у тебя верный,– обиделся Пшонка.– Ты лучше, как следует, подготовься к встрече с голландцем, чтобы не предстать слишком дремучей. Затем вместе сочиним трогательное письмо, чтобы его сердце слезами омылось и стало щедрым и ласковым. Кстати, что ты знаешь о Голландии, чем она знаменита?

– Тюльпанами, ветряными мельницами, сыром и проститутками, что на улице Красных фонарей. Недавно об этом телефильм показывали, – лихо ответила Эллина.

– Для начала недурно,– похвалил он.– Но этого явно недостаточно. Надо знать историю, культуру, традиции и знаменитостей этой страны. Советую почитать на досуге.

Степан подошел к книжной полке, отыскал книгу в мягком переплете и подал ее жене.

– Нидерланды, – прочитала Эллина на обложке и с недоумением произнесла.– Но ведь я, кажется, собираюсь в Голландию?

– Во, деревня Васильки! Так это и есть Голландия,– рассмеялся он.

– Неужели? – удивилась она.– Никогда бы не подумала. Степ, а как я там буду жить, не зная языка. Молчать, что ли, как мумия?

– Это его проблемы. Если решил жениться на русской красавице, то пусть денно и нощно изучает великий и могучий язык или нанимает переводчика,– ответил супруг.– Если же не сможет овладеть, то у тебя, когда разбогатеешь и приберешь к рукам его имущество, появится веский аргумент обвинить его в склерозе, старческом маразме и расторгнут брак. Дай Бог, чтобы он к тому времени загнулся, а все богатство к тебе перешло. Если хорошо там устроишься, получишь гражданство, то и мы с Анжелой к тебе переберемся. Вот тогда и займемся изучением голландского языка. Петр 1 смог же, работая на верфях, овладеть им и у нас интеллекта, серого вещества хватит. Хоть остаток лет проживем в достатке, не считая жалкие гроши. Я построю ветряную мельницу, буду зерно молоть.

– Степ, размечтался, а я ведь замужем, имею дочку. Как быть со штампом ЗАГСа в паспорте? – напомнила жена.

– Пустяки. Эту проблему можно решить двумя способами, – произнес он. – Напишешь заявление о потере паспорта. Конечно, придется заплатить штраф и дать на лапу паспортистке, чтобы забыла поставить штамп о регистрации брака и ты свободная женщина. А если этот номер не пройдет, то официально разведемся. Временно, конечно, пока ты за этим “божьим одуванчиком “ будешь ухаживать. А потом восстановим наш брачный союз и он, после таких испытаний станет еще прочнее. Думаю, что проблем с разводом не возникнет. Анжеле уже девятнадцать лет, на совместно нажитое имущество и жилплощадь претензий выдвигать не буду. Но сначала надо узнать, что за фрукт этот голландец? Сочиним и отправим письмо, дождемся ответа и вперед с песней! Главное – диктовать свои условия, не отдавать инициативу в его руки и все будет о, кей.

– Что-то тревожно, неспокойно на душе. Вдруг этот жених аферист или маньяк? – вздохнула она.– Красивыми обещаниями заманивает в свои сети легковерных, наивных женщин, наслаждается ими, а когда надоедают, сдает в дома терпимости или выгоняет на улицу Красных фонарей?

– Никакого риска, кто же старух примет в дома терпимости, разве что в богадельню, – возразил Степан.– Туда подбирают шестнадцати, двадцатилетних девиц, причем ни кого попало, а топ-моделей, победительниц конкурсов красоты. А ты почитай, дама бальзаковского возраста, поэтому панель тебе не угрожает. К тому же запомни, кто не рискует, тот не пьет шампанское. А мы с тобой не только будем пить шампанское, но и коньяк «Наполеон» или «Жан-Жак», заедая черной и красной икрой.

– Степ, мы же не знаем, где он живет? – спохватилась Эллина.

– Наверняка, в Амстердаме, Гааге или в Роттердаме,– предположил Пшонка.– Будешь там вести светский, праздный образ жизни, посещать театры, музеи, выставки. Там этих заведений предостаточно. Голландия богата знаменитостями, имена художников Рембрандта, Вам Гога и других известны всему миру. Да, ты там, имея уйму свободного времени, можешь стать искусствоведом по части живописи.

– Вдруг он фермер. Живет где-нибудь на хуторе, имеет стадо коров или свиней. Заставит меня в навозе копаться, доить коров и варить сыр, делать колбасы и коптить сало… Лучше конечно тюльпаны или картофель выращивать, чем в хлеву ковыряться.

– Курочка, у тебя фантазия неисчерпаемая,– пожурил он жену.– В объявлении, ведь ясно написано, что он предлагает духовное и материальное богатство. Зачем ему на старости лет коровы, овцы, а тем более свиньи, от которых "ароматы" за три версты. У них в магазинах полки от разных продуктов ломятся. А если даже и придется немного поработать на ферме, что в принципе исключено, я не вижу ничего в этом зазорного. Ты трудолюбива и не избалована, здоровье еще не подорвано, поэтому вполне справишься. Докажешь, что русская женщина лучшая в мире, ей любые трудности по плечу.

К тому же, работа на свежем воздухе полезна, бодрит, омолаживает тело и душу. Осмотришься и приберешь к рукам его бизнес, будь то производство сыра, пива или выращивание тюльпанов. Зато потом будешь в цветах и роскоши купаться. Впрочем, не будем гадать на кофейной гуще. Сейчас уже поздно, пора нам устроить праздник своим чувствам, а завтра с утра сочиним письмецо. Он, наверное, заждался, только бы успеть, чтобы его инфаркт или инсульт не свалил, тогда делу – труба! Битый час на него потратили, пусть ему там, в Голландии, икнется.

2

Утром Эллина отыскала в старом пакете десятка три зерен, смолола и заварила кофе. Его бодрящий аромат поплыл по комнате. Она пригубила чашечку и поставила на стол. Степан довольствовался крутой заваркой низкосортного грузинского чая. Эллина взяла чистый лист бумаги, ручку.

– Итак, приступим, – на мгновение призадумалась.– Как к нему лучше обратиться? Месье, сэр или господин? Имя его нам пока неизвестно. Чтобы не получилось, как Ванька Жуков писал письмо дедушке на деревню. Засмеют ведь и в корзину выбросят.

– Да, незадача?– согласился Степан.– Но месье – это француз, сэр – англичанин. А к голландцам принято обращаться – херь …

– Звучит неприлично, еще обидится, – возразила жена.

– Ты, пожалуй, права. Тогда пиши так, – он сделал паузу и продолжил.– Уважаемый господин! К сожалению, я не знаю вашего имени-отчества, но очень желаю разделить с вами свою судьбу, переехать на постоянное место жительства в прекрасную Голландию, о которой мечтала с детства. Бесконечно рада, что эта мечта, возможно, скоро осуществится. Мне – 36 лет, но выгляжу и чувствую себя гораздо моложе, лет на 20, не больше. Зодиакальный знак – Весы, значит спокойная, уравновешенная. Замужем не была, девушка, добрая, общительная, послушная. Я – не белоручка, а трудолюбивая блондинка, среднего роста и нормальной упитанности.