Никогда не заводи подруг

– И ты, конечно же, даже не смотрела, что тебе подсовывают? – хмыкнул Марат.

– Нет, – покачала я головой. – Зачем? Это друзья моей подруги, с которой я дружила почти двадцать лет. Но ничего не изменилось. Примерно через год Артюхин связался со мной, сказал, что предприятие закрывается, так как оно не пошло на рынке, я подписала документы, и мы больше не виделись. А теперь, через шесть лет, меня вызывают в отдел по борьбе с экономическими преступлениями и говорят, что я свистнула триста штук у государства. Видишь ли, на гранде моя подпись. Данка куда-то пропала, сменила номер, но мне удалось отыскать Семена. Он сказал, что ничего страшного не произошло, нужно брать пятьдесят первую статью и прислал какого-то адвоката. Естественно, меня раскололи с полтычка, так как Михеева уже кто-то заранее сдал, поэтому нас всех и вытянули. Не знаю, зачем Семен мне прислал своего хваленого адвоката. Тот только и делал, что молчал и губы жевал. Второй раз я уже ездила к Шмакову одна, твердила все одно: я – не я и хата не моя. А вот Денис Сергеевич мне-то и сказал, что Михеева уже взяли в разработку давно, поэтому и нас к нему привязать было не сложно. Только вот Денис Сергеевич рассказал, что Михеев от меня открещивается и не отрицает, что помогал, но когда дело подходило к получению гранда, я куда-то делась и как я получала гранд и куда его дела – Михеев не знает. Понятно же, что врет. Только вот Шмаков взялся за меня всерьез. Было бы все не так скверно, если бы я не застала возле своей квартиры труп, который разлагался и вонь стояла на всю квартиру. Мы с Матвеем перетащили его в лифт, но Денис Сергеевич мне сегодня заявил, что установлено, что Артюхина убили в другом месте, а в лифте он оказался спустя месяц.

– Что Сухарев твой о взрыве толковал? – полюбопытствовал Марат. Пока я все ему не спеша рассказывала, он спокойно и внимательно слушал, стараясь не упустить ни одного слова.

– У Витьки Михеева есть кореш лучший – Макс Аверичев. Так вот ему сегодня за забор гранату кинули. Слава Богу, никто не пострадал, а вот Макс рвет и мечет. Кстати, по документам, я якобы ему перевела деньги, после получения гранда.

– Дура! – неожиданно громко рявкнул Марат. Я вытаращила глаза и замолчала. Дембовский вскочил, подбежал к шкафчику, извлек бутылку коньяка и отхлебнул прямо из горлышка. Зрелище, признаться, меня впечатлило.

– Что тебя так возмутило? – поинтересовалась я.

– Ты что, действительно не понимала, что собственными руками себе статью состряпала? – усмехнулся он.

– Тогда нет, сейчас понимаю, – вздохнула я.

– Ладно, разберемся с твоим Михеевым, – порадовал меня Марат.

– Скажи на милость, тебе все это для чего нужно?

– Сегодня с утра я говорил, что женщины туповаты в вопросах бизнеса? Так вот подтверждение, – кивнул он в мою сторону. Такое прямое высказывание меня сильно зацепило. Я раскраснелась, вскочила со стула и нервно сжимала и разжимала кулаки.

– Слышишь ты, помощник хренов, занимайся своими делами, – гаркнула я. – Будет мне еще какой-то уголовник советы давать, – сказала я и побежала в комнату. Закрыла дверь, упала на подушки и громко заревела.

В восемь утра меня разбудил настойчивый стук в дверь. Я упорно молчала, притворяясь спящей, но Дембовский даже не думал сдаваться. Я поднялась с тихим стоном, распахнула дверь и недовольно уставилась на Марата.

– Что надо? – грубо бросила я.

– Просыпайся, уже восемь часов, – спокойно и с улыбкой на устах сказал Марат.

– Это тебя за семь лет приучили рано вставать, а мне это ни к чему, – попыталась уколоть я его.

– Если не поторопишься, то быстро окажешься на нарах и приучишься к режиму, – не сдавался он. Я скрипнула зубами, захлопнула дверь и быстро переоделась в джинсы и майку. Марат на кухне уплетал кашу за обе щеки. Я поморщилась, уселась на стул и налила себе кофе.

– Кашу ешь, – сказал Дембовский.

– Фу, какой ужас, – вновь сморщилась я. – Я лучше яичницу пожарю, – отозвалась я, но не сделала ни одной попытки к тому, чтобы подняться и заняться завтраком по душе.

– И к каше тебя приучат, – ехидно улыбнулся Дембовский.

– Слушай, не мог бы ты отвязаться от меня, – попросила я, на что Марат отрицательно покачал головой. Я вздохнула. – Ну, давай, выкладывай, какие идеи?

– Сначала вопрос, – сказал Марат, отставляя пустую тарелку в сторону и принимаясь за кофе. – Как давно ты видела свою подругу?

– Да мы уже года три не виделись, – пожала я плечами, не понимая, какое это может иметь отношение к делу. – Так, поздравляли друг друга с праздниками и все. А как повестка пришла, я ей позвонила, но мне ответили, что такой номер не существует.

– То есть, со стопроцентной уверенностью ты не можешь сказать: сменила ли твоя подруга номер сама или ее попросили это сделать?

– Кто попросил? – я подавилась, улавливая, к чему клонит Дембовский.

– Как еще можно с ней связаться? – игнорируя мой вопрос, продолжил Марат.

– Не знаю.

– Хорошая ты подруга, – хмыкнул он. Я разозлилась.

– Я тебе повторяю: мы три года уже не общаемся. Почему я должна знать о том, как можно с ней связаться?

– У нее родители есть?

– Есть, – кивнула я.

– Ну, так позвони им. Узнай, где их дочка. Скажи, что соскучилась, сил нет, попроси новый номер.

– Я не понимаю, зачем все это надо?

– Что-то мне подсказывает, что она была в курсе об убийстве твоего юриста. Хочу с ней поговорить.

– Так она тебе все и выложит, – скривилась я.

– Выложит, – уверенно кивнул Дембовский. Я вздохнула и направилась в свою комнату за телефоном. Вернулась на кухню и позвонила родителям подруги.

– Елена Степановна, здравствуйте, – начала я, как только услышала голос матери своей подруги. – Это Аня Курбанова.

– Привет, Анечка, – приветливо отозвалась она. – Как ты? Куда пропала?

– Да вот работаю. Открыла свой Интернет-магазин. Торгую одеждой.

– И как? Прибыльно хоть?

– Мне хватает. Скажите, – перешла я к делу, решив, что формальности соблюдены, и тянуть больше не имеет смысла, – как бы мне с Даной связаться? А то у нее номер не доступен.

– Так уехала она, – пояснила Елена Степановна. – В Таиланд. Уже два месяца как.

– Она вам звонит?

– Звонит. Но не часто. Сама понимаешь, сколько стоят переговоры.

– Вы тогда передайте ей, что я ее искала, – попросила я.

– Хорошо, Анечка, передам, – заверила Елена Степановна и положила трубку. Я уставилась на стол пустым взглядом, пытаясь понять, что меня так взволновало.

– Я думаю, твоей подруги уже нет в живых, – вернул меня к реальности Марат.

– Ты в своем уме? Думай, что говоришь! Михеев хоть и гад, но убить жену родного брата…

– Золотце, когда в деле замешаны такие большие деньги, то родственные связи уже ничего не значат. Тем более, что твоя Данка этому Семену седьмая вода на киселе.

– Я все равно не верю, – настаивала я. – Уехал человек отдыхать, что в этом такого?

– И уехал именно в тот момент, когда все завертелось против Михеева? Тебя не напрягают совпадения?

– Нет, – утвердительно сказала я, но в душу все больше закрадывались сомнения.

– Значит так, собирайся. Поедем, поговорим с одним человеком.

– С каким человеком?

– Один из тех, кто идет в сознанку по делам грандов. Только у него был оздоровительный комплекс, – пренебрежительно фыркнул Марат.

– И что плохого в оздоровительном комплексе?

– А то, что вас семь человек и у всех семерых один и тот же фактический адрес.

– Ну и что, – не понимала я.

– До чего же ты тугая, – закатил глаза Марат. – Понятно же, что это подстава чистой воды. Давай, давай пошевеливайся, – поторопил он. Я поднялась, направляясь в комнату, но резко остановилась в дверях кухни и с сомнением уставилась на Дембовского.

– Скажи, откуда ты обо всем этом знаешь?

– Ты что, забыла, где я работал? – улыбнулся Марат.

– Не забыла. Но с каких это пор у нас уголовникам такую информацию дают? – ядовито спросила я.

– Не выводи меня, – вздохнул Дембовский, а я скрылась в ванной. Приняла душ и уже через пятнадцать минут стояла на пороге.

Марат по-хозяйски устроился за рулем моей машины. Я раздраженно вздохнула, но промолчала. Устроилась в салоне и полезла к Марату с вопросами.

– А к кому мы хоть едем?

– К Титову Андрею Борисовичу. Кличка Жгут, – пояснил Марат.

– Почему Жгут?

– Потому что торчок. И повсюду таскает с собой медицинский жгут, на случай ломки. Не понимаю, как нотариус подписала ему документы на открытие фирмы.

– Видишь ли, мы нотариуса даже в глаза не видели, – пояснила я.

– Как так?

– Вот так, – развела я руками. – Всем занимался Артюхин.

– Твой Артюхин тоже деньги свистнул у государства, – ухмыльнулся Дембовский.

– Серьезно? И ты думаешь, что Михеев убирает свидетелей?

– Думаю, да.

– Да брось, – отмахнулась я. – Сейчас не тот год, чтоб свидетелей мочить. Сейчас все решают деньги. У кого они есть, тот и в дамках.

– Зря ты так думаешь, – покачал головой Марат. – Просто сейчас это менее выражено. Тем более вспомни, кто у Михеева отец. Правильно! Депутат областной думы! Неужели ты думаешь, он не подсобит родному сыночку?

Я замолчала, потому что понимала, что действительно вляпалась в ужасную историю. Это что же получается. Меня менты прессуют, Артюхин убит, Данка пропала (хотя тут еще не точно, может действительно греет ножки в Таиланде), Аверичеву кидают гранату, но он чудом остается жив. Интересно, что Марат надеется выяснить у Жгута, то есть у Титова, раз уж он наркоман со стажем. Я развивала свои печальные мысли до тех пор, пока Марат не затормозил около старого облезлого дома, насчитывающего двенадцать квартир. Дом выглядел печально, и я даже представить не могла, что в нем может кто-то проживать. Но возле первого подъезда на лавочке сидели две бабульки и громко хаяли мальца, который умудрился въехать на своем велосипеде на клумбу с хризантемами. По мне, так там и спасать было нечего и мальца мне стало ужасно жалко. Он стоял возле двух крикливых старушек, опустив голову, и прижимал к себе велосипед. Марат покинул машину и направился в сторону горластых бабулек.

– Подскажите, – обратился к ним Дембовский. Бабушки тут же замолчали, пристально в него всматриваясь. – В какой квартире проживает Андрей Титов?

– А что вам нужно от него? – прищуриваясь, поинтересовалась старушенция.

– Он мне денег должен, – быстро среагировал Марат. Я помалкивала и старалась держаться в стороне.

– Так он всему двору должен. Наркоман проклятый. Такой притон устроил, – отозвалась вторая бабуля и дальше они принялись вести диалог между собой, проклиная Титова на чем свет стоит. Мальчонка, обрадовавшись тому, что старухи нашли другой объект обсуждения, подхватил велосипед и быстро отправился со двора.

– В пятой квартире, – грубо отозвалась бабка, вспомнив о Марате, и принялась за дальнейшую дискуссию со своей подругой. Мы вошли в подъезд, и мне тут же в нос ударил тухлый запах грязи, кошек и еще не бог весть чего. Дембовский постучал в квартиру, но открыть нам не пожелали. Марат еще несколько раз повторил процедуру, потолкал дверь, но открывать нам упорно не хотели.

– Посмотри, чтоб никто не шел, – обратился ко мне Марат и вытащил из кармана набор отмычек.

– Ты с ума сошел? – шепотом спросила я, ошалевая от его талантов.

– Заткнись, – посоветовал Марат и занялся дверью. Через пару минут раздался еле слышный щелчок, мы вошли в квартиру, плотно прикрыв дверь. Назвав квартиру притоном, старушенция ей слишком польстила. Всюду валялись шприцы, какие-то ампулы; в квартире не делали уборку года три, а то и дольше.

– Идем отсюда, – визгливо, но тихо обратилась я к Дембовскому и потянула его за рукав в сторону двери.

– Ты можешь хоть минуту помолчать?

От такого вопроса мне стало обидно, я уже было открыла рот, чтобы послать Марата куда подальше, но в следующую секунду мой рот непроизвольно захлопнулся, и я стала опускаться на пол.

– Вот черт! – негромко выругался Дембовский. Причина мне была ясна. В ванной под потолком висел хозяин квартиры. Зрелище было жуткое. Лицо синее, пальцы на руках скрючены, язык наполовину выпал. Я схватилась за сердце.

– Идем отсюда, – пискнула я. Марат кивнул и потащил меня в сторону выхода.

– Ну что, поговорили? – спросила любопытная старушенция, как только мы вышли из подъезда.

– Не открывает, – немногословно пояснил Марат, мы уселись в машину и тронулись с места.

– Ты думаешь его тоже Михеев? – судорожно поинтересовалась я.

– Думаю да. Осталось двое.

– Что? – обалдела я.

– Я говорю, двое осталось. Вам с Аверичевым по чистой случайности посчастливилось. Думаю, не застав тебя дома, Михеев решил повесить на тебя убийство Артюхина.

– Я тоже об этом думала, – согласилась я. – Но не понимаю, почему Михеев выбрал именно такой метод, если всех остальных он просто убирает. Я чем лучше?

– Скажи мне спасибо, – улыбнулся Марат. Я вздохнула. Дембовский прав. Если бы он тогда насильно не увез меня в свой дом, то рядом с Артюхиным был бы еще один труп – мой. Меня судорожно передернуло.

Мы вернулись домой, я прошла на кухню, а Дембовский искал что-то в своей комнате.

– Ты не возражаешь, если я уеду ненадолго? – крикнул Марат из соседней комнаты.

– Я так понимаю, ехать ты собрался на моей машине? – крикнула я в ответ.

– Не возражаешь? – с улыбкой повторил Марат, наполовину высунувшись из-за стены. Я пожала плечами.

– Да, пожалуйста, – отозвалась я и в ту же секунду входная дверь хлопнула.

Я быстро обулась, вызвала такси и покинула квартиру. Через пятнадцать минут я уже сидела в машине такси и рассуждала: правильно ли я поступаю? Другого выбора у меня не было. Придется довериться своей интуиции.

Я покинула машину, вошла в кафе «Березка», сделала заказ и достала мобильный. Может я все-таки поспешила? Если уж вляпалась сама во всю эту ситуацию, то и выбираться нужно самой. Но на смену этой мысли пришла другая. Самой мне не справиться! Придется просить помощи… Я набрала номер.

– Вы все-таки решились? – услышала я знакомый голос на том конце провода.

– Денис Сергеевич, я хотела бы с вами поговорить… – неуверенно начала я.

– Я на рабочем месте.

– Нет, – пресекла я. – Я жду вас в кафе «Березка», – поспешно сказала я и отключилась, не давая Шмакову возможности возразить.

Я пила третью чашку кофе, когда в поле моего зрения появился Шмаков, медленно шествуя к моему столику. Он устроился на стуле, лениво откинувшись на спинку, и серьезно заглянул мне в глаза.

– Анна Дмитриевна, я вас слушаю, – так же серьезно сказал он.

– Если уж разговор у нас будет откровенный, не могли бы мы перейти на «ты»? Хотя бы на этот час. Мне так будет проще, – попросила я. Шмаков кивнул.

– В принципе я догадываюсь, что вы хотите мне сказать, – устало сказал он.

– Так может, нет смысла язык напрягать?

– Скажи, ты ведь знала куда ввязываешься? – задал он свой вопрос.

– Нет, – уверенно качнула я головой. – Я знала, кто такой Михеев, но Данка клятвенно заверила, что ничего криминального. А теперь я не представляю, что мне делать…

– Артюхина зачем в подъезд перетащила? – ошарашил меня Денис. Я нервно сглотнула и решила не отпираться, раз уж пришла сюда за помощью.

– А как ты себе представляешь я ментов вызову? Я и так у них как кость в горле, а тут еще и труп.

– Кто его убил? Михеев?

– Этого я не знаю. Я вернулась домой, когда он уже жутко вонял. Но кто бы мне поверил? – повторилась я.

– Глупо. Менты докопаются, – как-то печально сказал он. – Это тебе не лейтенант из БЭПа. Следаки знаешь, как роют? Кстати, тебе предложат полиграф. Не соглашайся.

В моих глазах забегали «черные зайчики», я заказала еще чашку кофе и тупо уставилась на Дениса.

– Какой еще полиграф? – нервно шепнула я. – В суде, вроде бы, полиграф не является аргументом.

– Показания полиграфиста берут к сведению. А ты его не пройдешь. Поэтому я тебе еще раз говорю: не соглашайся! Заставить тебя никто не может.

– Что же мне делать? – задала я вопрос, обращаясь больше к самой себе. – Ты знаешь, что Аверичеву гранату кинули во двор? – подняла я глаза.

– Знаю, – кивнул Шмаков. – И еще Титов повесился.

Я попыталась сделать вид, что слышу о Титове в первый раз.

– А кто это?

– Он вместе с тобой гранд получал. Только у него был оздоровительный комплекс. Наркоман со стажем. Не знаю, где Михеев его откопал. Только тут вот какое дело: Титова отравили, а уж потом повесили. Неужели Михеев не мог выбрать кого-нибудь поумнее? – размышлял Денис. Для меня последнее стало огромной неожиданностью. Я до последнего наделась, что Жгут повесился без посторонней помощи. Я постаралась перевести тему.

– Я звонила Данке. Точнее ее матери. Но Елена Степановна сказала, что Данка уже два месяца в Таиланде.

– Поэтому мы не смогли до нее дозвониться, – хмыкнул Денис. В отличие от Марата, у него не было подозрений, что с Данкой что-то не так. Уехала девчонка отдохнуть. Что тут такого?

– Один мой знакомый думает, что Данка уже тоже… – я запнулась на полуслове, потому что до конца не хотела верить в то, что моей подруги уже может не быть в живых. Но Шмаков все понял.

– Какой знакомый? Твой сосед?

– Нет. Тот, у которого я полтора месяца жила.

– Вот, кстати, о нем, – кивнул Денис. – Он рассказывал тебе, что сидел?

– Да, – кивнула я. – Сказал, что семь лет от звонка до звонка. Ты о нем что-нибудь знаешь?

– Немного. Бывший мент. Не знаю, почему уволился, но сразу же перешел работать к ЛИСу. Потом они что-то не поделили, и твой Дембовский оказался на нарах. Но, насколько мне известно, ЛИС защищал его на суде и сейчас был бы рад, если бы Дембовский восполнил его штат. Но твой друг не очень спешит в объятия к бывшему дружку.

– Почему?

– Вот этого я не знаю.

– А кто он, этот ЛИС? Это что, кличка такая? – поинтересовалась я, в надежде хоть что-то разузнать о Марате.

– Нет. Ляшок Игнат Сергеевич. А Лисом его называют за счет заглавных букв имени. У него своя строительная фирма. Но лет семь назад на него поступали многочисленные жалобы, что якобы он берет деньги, но стройка замораживается и вкладчики не получают ни жилья, ни своих денег. Но после того, как Дембовский сел, дела у Ляшка пошли в гору и жалоб на него больше не поступало.

– Значит, он не виноват? Марата посадили законно?

Я все-таки до последнего склонялась к тому, что Дембовский ни причем и людей не обманывал. Хотя, что я знаю о Марате? Только то, что он без труда может войти в чужую квартиру, носит с собой оружие и за ним гоняется неизвестно кто? Все это как-то не в пользу Марата. Но, может, я чего-то не знаю…

– Давай лучше подумаем, что нам делать с тобой, – перевел тему Денис. – Может тебе на время переехать куда-нибудь?

– Я уже переехала. На Туманова, в панорамный дом, – созналась я. Глаза Шмакова полезли на лоб.

– И откуда только у людей такие деньжищи, – улыбнулся Денис Сергеевич.

– Я живу с Маратом.

– С Маратом? Держалась бы ты от него подальше. Находишь на свою голову проблем.

– Ты не сказал, что мне делать дальше? Что, если Михеев все-таки решит и меня убрать.

– По возможности квартиру не покидай. И будь всегда на связи, – посоветовал Шмаков, после чего поднялся и покинул здание кафе.

***

Дома я оказалась раньше Марата. Успела принять ванную и приготовить ужин. Дембовский явился ближе к двенадцати ночи и от него тянулся сильный шлейф алкогольного запаха.

– Ты ужинать будешь? – вежливо спросила я, следуя за ним в комнату. Марат рухнул на диван и смотрел на меня больше минуты, пытаясь сфокусироваться.

– Сделай доброе дело: отвали, – простонал он. Я ядовито усмехнулась и отправилась в свою комнату. Завтра у него будет раскалываться голова, но мне его совершенно не жаль. Тоже мне, великий сыщик! В своих делах разобраться не может, еще и в мои пытается нос сунуть.

Утром я проснулась от странного грохота в пределах кухни. Поднялась с постели и покинула комнату. На кухне за столом, как ни в чем не бывало, развалился Дембовский, с большим аппетитом поглощая омлет. На нем вчерашняя пьянка никак не отразилась, отчего я недовольно нахмурилась. Этот парень совершенно непробивной!

– Чего застыла? – ехидно улыбнулся Дембовский. – Надеялась, что я буду с опухшей рожей проклинать свое появление на свет?

Я промолчала и устроилась за столом, наливая себе кофе.

– Что будем делать дальше? – поинтересовалась я, прихлебывая кофе.

– Предлагаю заняться убийством Жгута и вывести всех злодеев на чистую воду, – отозвался Марат.

– Мне кажется, убийствами должна заниматься полиция, – буркнула я.

– Должна, – кивнул Дембовский. – Но где гарантия, что они раскроют убийство Титова?

– А где гарантия, что у нас это получится? – нахмурилась я.

– Получится, – с уверенностью отозвался Марат.

Честно говоря, мне совершенно не хотелось влезать во все это, но я понимала, что доверять родной полиции совершенно не стоит. У них таких дел, как убийство Жгута, десятки, тем более, что я уверена, что за всем этим стоит Михеев, а до него добраться не так-то просто. Я смутно представляла себя в роли сыщика, но все же склонялась к тому, что мне, кроме самой себя, никто не поможет. Я согласно кивнула.

– С чего начнем?

– Для начала хорошо бы было съездить к дому Титова и поспрашивать старушенций. Может, заметили кого подозрительного.

Я не верила в удачу, но согласилась с Маратом и покорно направилась к выходу. Раз уж он бывший мент, то наверняка знает, с чего следует начинать расследование. Я истерично хихикнула, а Дембовский нахмурился.

– С тобой все в порядке?

– В полном, – отозвалась я, загружаясь в машину. – Только вот не очень-то верю в победу.

– Ты слышала, что главное не победа? – улыбнулся Марат.

– Слышала. Но участвовать в чем-то подобном у меня совершенно нет никакого желания, – хмуро бросила я.

– Придется. Не хочешь же ты оказаться в тюрьме.

Меня конвульсивно передернуло, и я решила, что буду следовать куда угодно, лишь бы сбросить с себя подозрения.

– Слушай, – воскликнула я, – а что, если мне встретиться с Михеевым и вывести его на откровенный разговор? Он начнет оправдываться, а я запишу наш разговор на диктофон. Вот тебе и все расследование.

– Ничего глупее мне еще слышать не приходилось, – выдал Марат. Я обиделась, так как считала свой план гениальным.

– Это еще почему?

– Потому что Михеев не дурак и не станет распинаться о том, как свистнул денежки у государства. Это в лучшем случае.

– А в худшем? – напряглась я.

– А в худшем, он даже не станет с тобой разговаривать.

– Скажи, а что у тебя за интерес ко всему этому делу? – спросила я, подозревая, что Дембовский не из добрых побуждений лезет в мои дела.

– Просто больше заняться нечем, – не раздумывая, пояснил он. – Скучаю по старой работе.

Я нахмурилась еще больше, но промолчала. Когда-нибудь Марату надоест валять дурака и он обязательно себя выдаст. Я прервала свои размышления, потому что мы въехали во двор, где проживал Титов, и спешно покинули машину. На лавочке мы вновь увидели старушек, которые неизменно несли свой пост возле подъезда. Дембовский подошел к старушкам и сунул им под нос удостоверение. Меня качнуло, потому что я не могла себе представить, где Марат его достал и чем это обернется, если нас раскроют. Старушка довольно кивнула и вернула удостоверение Дембовскому.

– Вот чего ходите, спрашивается, – отозвалась вторая бабуля, которая не успела заглянуть в документ, и, видимо, очень расстроилась. – Повесился, наркоман проклятый, туда ему и дорога. Вы же из-за него пришли?

– Да, – подтвердил Дембовский. – Как вас зовут?

– Серафима Егоровна я. А это, – кивнула она на подругу, – Прасковья Денисовна. Так чего хотели-то?

– Скажите, – кашлянул Марат, – вы не видели, кто приходил к Титову накануне его убийства?

– Убийства? – ахнули старушенции и схватились за сердце. Я поморщилась, а Марат напрягся. Наверное, понял, что допустил огромную ошибку, и старушек нужно было хоть как-то подготовить.

– Да что ж это делается-то, – запричитала Серафима Егоровна, и я поняла, что она – местный лидер. Уж очень активно вступает в диалог. – Слышишь, Денисовна, убили-то Андрюшку нашего. Не уберегли…

– Да ты ж сама говорила, что уж лучше б помер, окаянный, – отозвалась Денисовна.

– Да что ж я, взаправду, что ли, говорила? Это я так, в сердцах. Утомил он нас. Такой притон здесь собрал. Я своего Толеньку даже на улицу пустить не могла одного. Мало ли, что иродам этим в голову втемяшиться.

– Так вы видели кого-нибудь в вечер убийства? – повторил свой вопрос Марат, утомившись причитаниями.

– Да знаешь, сколько ходило их тут. Всех не упомнишь, – махнула рукой Серафима Егоровна.